Подарок

Глава 13

Утром Игорь проснулся в семь часов. Еще не рассвело, и он на ощупь нашел выключатель ночника. Ольга на него не реагировала и от слабого света не просыпалась — это было неоднократно проверено на практике. Вчера они легли довольно рано. Перед сном подруга попросила уделить ей внимание.

— Какая может быть любовь, если ты едва живая? — возразил он. — К тебе сейчас и прикоснуться страшно!

— А ты прикасайся осторожно, — возразила она. — Природа справедливо разделила обязанности: вам работать, нам расслабиться и получать удовольствие. А я к тому же восстановлю свою энергетику, иначе до ЗАГСа точно не оклемаюсь. Правда, нам еще выпало вынашивать и рожать детей. Взвалить бы на вас еще и эту обязанность — было бы совсем хорошо. И потом что значит страшно прикоснуться? Неужели я так плохо выгляжу?

Игорь сдался, но постарался быть очень нежным, и обращался с девушкой, как с фарфоровой вазой. Все это длилось только до того момента, когда он потерял над собой всякий контроль. Придя в себя, он испугался последствий, но довольная Ольга уже заснула. День был насыщенный и богатый на нервотрепку, так что, успокоившись насчет Ольги, он сам тут же уснул.

Игорь не любил долго лежать в кровати, поэтому он потихоньку с нее встал и вышел в гостиную, где у них стоял стационарный комп. Он успел вдосталь полазить по своим любимым сайтам, когда проснулась Ольга. За ночь она проголодалась и выгнала его из–за компьютера завтракать. У Анны, как всегда, все уже было готово, причем готовила она так, что пища на тарелках не задерживалась, мигом исчезая в молодых здоровых желудках. Сегодня они тоже долго не ели и быстро смели завтрак из трех блюд. Едва вернулись в гостиную, как позвонил Сажин.

— Здравствуйте, ребята! Как здоровье Ольги?

— В порядке Ольга, — отозвался Игорь. — А как наш клиент? Не напрасно мы вчера жгли нервные клетки?

— Пока не приходил в сознание, но, как говорят медики, состояние стабильное. От большинства аппаратов Владислава уже отключили. Больше пока ничего сказать не могу. Игорь, меня очень попросили вам позвонить и договориться о встрече. Вас хочет видеть отец Славы — генерал–лейтенант Сотников Валерий Павлович. Он один из заместителей начальника Генерального штаба. Как видите, должность довольно высокая. Пригодится такой человек в коллекции Ольги Александровны? Вместе с ним будет жена Славы и профессор Горский. Это один из руководителей того лечебного центра, где вы вчера отметились. Я бы советовал Ольге их принять. Вам, так или иначе, придется выстраивать какие–то отношения с официальной медициной, поскольку мимо феномена Ольги они просто так не пройдут. Я бы посоветовал, если не будет возражать Рогожин и согласится сама Ольга, выделить им в неделю один–два дня на лечение их больных. Хотят что–то исследовать, вот пусть и исследуют в то время, когда она будет лечить. А всех остальных можно будет посылать лесом на законных основаниях. В общем, смотрите сами. Если согласны, вас могут пригласить к себе, или приглашайте к себе вы. Подумайте и перезвоните на мой номер.

— Ну и что будем решать? — спросил Игорь, пересказав Ольге содержание разговора.

— Нужно посоветоваться с Рогожиным. Я лично ничего не имею против того, чтобы день–другой в неделю поработать на государство. Маловероятно, что они смогут что–нибудь раскопать, но если смогут, буду только рада. А прикрытие для нас с тобой действительно неплохое. Такое сотрудничество меня ни к чему не обязывает и не делает зависимой от чиновничьей братии.

— Когда будем звонить?

— Да сейчас и позвоню, уже достаточно поздно.

Ольга взяла трубку мобильного и набрала номер своего олигарха.

— Здравствуйте, Валерий Сергеевич! Я не рано позвонила? Спасибо, чувствую себя хорошо. Я вам звоню вот по какому поводу. Ах, Сажин вам уже звонил? Тогда вы должны быть в курсе. И какое ваше мнение? Да, я тоже так думаю. Хорошо, я так и передам. Конечно, вылечу, грипп — это пустяки.

— У нас с ним совпали мнения, — сказала Ольга, закончив разговор с Рогожиным. — Выделим медикам два дня, еще четыре я работаю на него, и один у меня будет выходным. Еще у него завтра прилетает жена. Она в своей Германии прихватила грипп и едет сюда вся в соплях, так что завтра он нас приглашает к себе, заодно познакомит с дочерью. Поэтому звони Сажину и передай, чтобы приезжали к нам. И Сергея нужно предупредить, что будут гости.

— Гостей мы здесь принимаем впервые, — Ольга приветливо улыбнулась вошедшим. — Заходите, пожалуйста, раздевайтесь. Из вас мы с Игорем знаем только Игоря Васильевича. Вас двоих я вчера видела у палаты больного, а вас, профессор, видим в первый раз.

— Меня, Ольга Александровна, вы могли видеть в палате.

— Может, и видела, — сказала Ольга, — но не помню. Я себя тогда не слишком хорошо чувствовала. Игорь Васильевич, представите гостей?

— Это, милая Ольга, Сергей Алексеевич Горский, как вы уже знаете, профессор и заведующий отделением в том центре, где вы вчера были. А это Валерий Павлович Сотников и его невестка Ольга Сергеевна. Он у нас крутой генерал, но сегодня приехал в цивильном. А Ольга работает учительницей.

— Познакомьтесь с моим другом, — сказала гостям Ольга. — Игорь Викторович Славин. Через два дня он станет моим мужем.

— Поздравляю! — сказал Горский. — У женщин не принято спрашивать о возрасте…

— Выгляжу слишком молодо для жены? — усмехнулась Ольга. — Мне, уважаемый Сергей Алексеевич, уже стукнуло шестнадцать. Предвидя, что недостающие два года принесут немало неприятностей, я сумела через суд доказать свою дееспособность. Так что вы имеете дело с полноправной гражданкой, и договариваться вам придется со мной, мои родители вам в этом не помогут.

— Оля, вы разрешите мне вас так называть? — Ольга Сергеевна подошла к девушке и обняла ее. — Мне многое хочется вам сказать, но скажу только одно. Спасибо вам за мужа и знайте, что наша семья у вас в неоплатном долгу.

— А я добавлю, что всегда исправно отдавал долги, — сказал Сотников. — А поскольку долг неоплатный, вы, Оленька, можете обращаться ко мне столько, сколько будет нужно. Вам ни в чем не будет отказа.

— Серьезное заявление, — ответила Ольга. — Постараюсь этим не злоупотреблять. Может быть, подать чай или кофе и что–нибудь сладкое? Или поговорим просто так?

— Если вы не против, нас больше устроит второе, — сказал Горский. — Вы, наверное, догадываетесь, что в отличие от остальных, которые приехали вас поблагодарить, я здесь немного по другой причине.

— Хотите сделать мне предложение? — спросила Ольга. — Тогда давайте сразу расставим акценты. Под государство я однозначно не пойду, поэтому предлагаю вам такой вариант. Я два раза в неделю посещаю ваше учреждение и бесплатно провожу лечение больных. Мои возможности — это один–два больных в день. Лечение сопровождается потерей сил, так что перебирать норму чревато неприятностями. Вчера вы могли в этом убедиться. Я не возражаю против любой аппаратуры, можете исследовать хоть меня, хоть больных. Я не верю в то, что вы узнаете хоть что–то о моем целительстве, но, возможно, найдете что–нибудь полезное, наблюдая за больными. Я недавно вылечила одного подростка от гемофилии. При этом сама болезнь не исчезла, но кровь у парня стала нормально свертываться. Я не знаю, в чем причина. Вполне возможно, что вместо необходимого белка организм использует что–то другое. Если найдете, из–за чего это происходит, может быть, удастся создать новый препарат. Теперь еще один момент. У вас есть онкологическое отделение? Я так и думала. Если будете подсовывать мне онкобольных, никто из них не должен связать свое выздоровления со мной. Не поняли? У вас, Сергей Алексеевич, от рака умирает каждый второй или чуть меньше. А теперь представьте себе состояние приговоренных к смерти людей, когда они узнают, что есть человек, который может отменить этот приговор. Они не дадут вам нормально работать в вашем центре, а их родственники, которые об этом узнают, возьмутся за меня. И кому это нужно? Каждый день, когда потребуется выйти из дома, придется идти через толпу людей, которые будут хватать меня за руки, умолять за своих близких, заглядывать в глаза… Да я через неделю сойду с ума или поменяю квартиру. Вижу, что вы поняли.

— А нельзя чаще двух раз в неделю?

— Дайте попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде, — невесело усмехнулась Ольга. — Перед вашим приездом я говорила со своим шефом. Я ведь наемный работник и не могу свободно распоряжаться своим даром. В моем положении нужно или работать с государством, чего я не хочу, или искать сильного покровителя, иначе я просто не выживу. А у него свои планы на мой счет. Он многое теряет, идя вам навстречу. Делается это по нескольким причинам, и одна из них заключается в том, что вы прикрываете меня от попыток других государственных структур насильственно склонить к сотрудничеству. Я уже сотрудничаю с вами, и баста! И скажите спасибо, что Рогожин сохранил порядочность, другие бы просто вас послали. Скажете, я не права?

— Правы, — вздохнул Горский. — А когда вы планируете нас навестить?

— Да сейчас и планирую. Для таких повреждений, как у вчерашнего клиента, одного сеанса будет мало, нужно провести еще один. Скоро должна прибыть моя машина, тогда и поедем.

На этот раз на больном не было никаких шлангов, как не было и маски на лице, только множество проводов от различных датчиков.

— Аппаратуру для исследования вашего состояния мы подготовим к следующему разу, — сказал Горский, — а пока только понаблюдаем за пациентом. Сколько вам нужно времени?

— От двух до трех часов на тяжелых больных, — ответила Ольга. — Во время лечения я обычно занимаюсь медитацией. Игорь поехал на занятия и должен через три часа за мной приехать, так что вы меня не беспокойте без необходимости до его приезда.

Как всегда, сначала поехали в стрелковый клуб, а уже потом на борьбу. К недовольству Рощина, у Игоря не получалось уделять занятиям больше двух часов в день.

— Так вы сильно затягиваете время обучения, — говорил он. — Необходимо, чтобы приемы отложились у вас в подсознании, а для этого их отработке нужно уделять больше времени, иначе в реальной схватке вы или растеряетесь, или начнете думать и проиграете.

Когда Игорь закончил заниматься, принял душ и переоделся, подошел взволнованный телохранитель.

— Геннадий не отзывается на вызовы! — сказал Сергей. — Я выглядывал из окна второго этажа, но возле нашей машины не видно посторонних. В салоне кто–то сидит, но из здания не рассмотреть. По инструкции нужно вызывать подкрепление.

— А если просто сдох телефон? — неуверенно предположил Игорь.

— И кто пойдет это проверять?

— Давай посоветуемся с Рощиным, — предложил Игорь. — Пусть пошлет кого–нибудь из ребят пройти мимо. Заодно он и посмотрит.

Рощин отнесся к их сообщению предельно серьезно.

— Не вздумайте идти сами, — предупредил он обоих. — Сейчас Сашок смотается в магазин и по пути осмотрит салон вашей машины. А ты, Сергей, в это время сделай несколько вызовов.

Сашок был самым низким, щуплым и обманчиво безобидным в группе Рощина. Насвистывая что–то немузыкальное и помахивая пластиковой сумкой, он вышел из клуба и вприпрыжку направился к небольшому магазину, в котором ребята покупали минералку. Маршрут его движения прошел аккурат по краю площадки, на которой помимо машины Геннадия стояли еще несколько иномарок. Ненадолго зайдя в магазин, он вскоре вышел и тем же путем вернулся обратно.

— Ваш водитель сидит в салоне, — говорил он в своей обычной неторопливой манере. — Руки держит на руле, а сзади за креслом есть кто–то еще. Если идти так, как будете вы, его совсем не видно. Я увидел, только когда миновал машину, да и то плохо. Не мог я там слишком крутить головой. Телефон в салоне курлыкал, но водитель его не брал. Скорее всего, сидит под стволом и боится чихнуть. Когда я шел обратно, осмотрел остальные авто. Все пустые, кроме стоящей неподалеку «хонды». В ней три лба, один из них за рулем, все трое курят.

— Я вызываю подкрепление! — решительно сказал Сергей.

— Если сидящий в вашей машине тип настроен решительно, можете потерять парня, — задумчиво сказал Рощин. — У меня есть идея получше. Но ничего в нашем мире не делается просто так.

— И какая цена твоей идеи? — спросил Игорь, переходя на ты.

— Вы с Ольгой приглашаете меня отужинать в ресторане. Это подойдет?

— Что тебе нужно от моей девушки?

— Только поговорить по заданию серьезных людей и кое–что передать. Это ее ни к чему не обязывает.

— Дня через три, раньше не получится.

— Я, Игорь, никуда не спешу. Если договорились, подождите немного, я сейчас вернусь.

Он вышел минуты на три, после чего вернулся и скомандовал:

— Одевайтесь. Сашок, через несколько минут прибудет «кавалерия», а сейчас твой выход. Вариант — «курильщик». Теми, кто сидит в «хонде», займутся другие. Пойдешь по команде.

Игорь с Сергеем вышли в фойе и взяли в гардеробе свою одежду. Рогожин с Сашком последовали за ними, никого другого тренер не задействовал. Минут через десять после того, как они оделись, прошел сигнал по мобильному Рощина. Он кинул взгляд на дисплей и махнул рукой Сашку. Тот целеустремленно направился к магазину, по пути распаковывая новую пачку сигарет. Когда он поравнялся с машиной Геннадия, оказалось, что в зажигалке закончился газ. Попытка добыть огонь успеха не имела. Зажав сигарету в зубах, Сашок осмотрелся и радостно устремился к «Форду». Постучав в заднюю дверь, он одной рукой показал на салон, а второй на не зажженную сигарету. Видимо, парня послали, потому что он начал яростно жестикулировать, а потом снова постучал в стекло. Когда сидевшему на заднем сидении мужчине это надоело, он, приоткрыв дверцу, протянул вымогателю зажигалку.

Ухватив одной рукой запястье «благодетеля», парень рывком выдернул его из кабины, при этом вторая рука нанесла удар, отправивший здоровенного мужчину в беспамятство. Сидевшие в «хонде» ничего не успели предпринять: на площадку с обеих сторон, блокируя движение, въехали два «джипа». Распахнулись дверцы, и из машин повалили спецназовцы в касках и бронежилетах с короткими автоматами в руках, которые они сразу же недвусмысленно навели на пассажиров «хонды».

— Теперь можно на выход, — сказал Рощин. — Пойдем посмотрим, что с вашим шофером, заодно поговорим с ребятами.

Они подошли к своей машине, когда два бойца оттаскивали вырубленного Сашком бандита. Остальных мордоворотов уже вытащили из «хонды», разоружили и скованными рассаживали по «джипам».

— Товарищ майор! — доложил выбравшийся из салона боец невысокому крепышу, ничем по внешнему виду не отличавшемуся от остальных. — В салоне был парабеллум с глушителем. У «клиента» в кармане куртки нашли к нему два магазина.

— Привет, Саша, — поздоровался с ним Рощин. — Все воюешь?

— Привет, Алексей! — в тон ему отозвался спецназовец. — А тебе еще не надоело обучать бизнесменов? Это с тобой потерпевшие?

— У нас тут один потерпевший, — сказал Игорь. — Ты как, Гена?

— Отделался испугом средней тяжести, и синяком на скуле, — пошутил покинувший машину Геннадий. — Врезали, когда попытался рыпаться, и пригрозили пристрелить, если не поумнею. По–моему, не шутили.

— Какие уж тут шутки, — проворчал тот, кого боец назвал майором. — Клиенты первосортные. Хотя в розыске числится только один, зуб даю, что на каждого можно накопать, по крайней мере, на червонец. Не скажете, чем вы их так обидели?

— Мы их вчера видели у дома генерала полиции Михайлова, — ответил Игорь. — Жена лечила внука Дмитрия Алексеевича, из–за чего на нее попытались наехать представители какой–то частной фирмы, которая раньше безуспешно лечила мальчишку по договору с матерью. Генерал их выгнал, а задержанные вами типы, скорее всего, были группой силовой поддержки.

— Ладно, — сказал майор. — Мы не станем вас сейчас задерживать и снимать показания, это можно сделать и позже. Послушаем сначала, что будут петь задержанные. А по фирме наведем справки.

Ольгу вывела из медитации суета врачей, вызванная тем, что больной пришел в сознание. Она поднялась со стула, чувствуя легкую слабость, и вышла из палаты.

— Как там Слава? — бросилась к ней Ольга Сергеевна.

— Открыл глаза, — ответила девушка. — Судя по ажиотажу персонала, его состояние сильно улучшилось. А моего Игоря здесь не было?

— Нет, Оленька, Игорь не появлялся. Спасибо вам большое! Садитесь на стул, вон вы какая бледная!

— Ничего страшного, это скоро пройдет. Непонятно, почему он до сих пор не приехал и не позвонил, что задерживается.

— Не беспокойтесь вы так! Он мог попасть в пробку, сейчас это обычное дело. А не позвонил, потому что не захотел вам мешать проводить лечение. Вы лучше сами ему сейчас позвоните.

— Действительно, — Ольга потерла рукой лоб и полезла в карман за телефоном. — Я еще не отошла от медитации, и голова плохо соображает. Игорь? Ты сейчас где? Тогда я тоже выхожу. Оля, если увидите Горского, передайте, пожалуйста, что я с ним позже созвонюсь.

— А где Игорь? С ним все в порядке?

— Они только что подъехали, так что я тоже пойду.

— Давайте я вам помогу!

— Нет, спасибо, я дойду сама. Я себя нормально чувствую. Была легкая слабость, но она уже почти прошла.

С Игорем и Сергеем она встретилась на полпути к выходу из корпуса.

— Ну и где вас носило? — спросила Ольга. — Я рассчитывала на то, что ты приедешь вовремя, и попросила меня не беспокоить. Погрузилась в память и пересидела у клиента. Ему теперь хорошо, зато мне — не очень.

— Были проблемы, — ответил Игорь, беря ее под руку. — Обопрись на меня, пойдем за твоим пальто. Все расскажу дома.

— Получается, что твой Рощин связан с одной из силовых контор, — сделала вывод Ольга, после того как Игорь рассказал о засаде. — А я перед ним выпендривалась. Почему ты ему дал три дня?

— Потому и дал, чтобы встретиться уже после ЗАГСа. Ты в этом случае будешь уже замужней женщиной. А насчет выпендрежа я тебе уже говорил.

— Для них мое замужество ничего не меняет, а говорить жене о ее глупостях нужно не после того, как она их совершит, а до.

— Ну, извини! Я тогда чувствовал себя не лучшим образом. Маты это все–таки не батут, и когда тебя о них с размаху бросают раз за разом…

— Вот тебе и ответ. Они перестарались, и тебе стало плохо, а я это почувствовала и не выдержала!

— Оля, тебе сколько лет? Должна уже руководствоваться не чувствами, а рассудком.

— Я не знаю, что со мной происходит. Я тебе уже говорила, что меня часто словно кто–то толкает под руку. Знаешь, как было трудно слушать угрозы врачей и не размазать их по стенам?

— Ты же вроде не сдерживалась? Я слышал, как там кто–то упал.

— Это не то. Тому типу я врезала рассудочно и очень аккуратно. Он мне не давал выйти и просто так не ушел бы. А в результате ты чуть не сыграл роль «кавказской пленницы».

— Думаешь, они хотели меня захватить?

— А тут и думать нечего. Решили захватить тебя, чтобы было чем на меня надавить. Значит, узнали о наших отношениях, а может быть, и о предстоящем бракосочетании. Игорь! Ну не идиоты ли мы?

— Вроде нет, а что, есть основания думать иначе?

— В том то и дело, что есть! И как я только об этом не подумала, дура! Можно было бы сразу отдать Рогожину и твой паспорт.

— Ты можешь не психовать, а объяснить, в чем дело?

— В том, что меня с женатым мужчиной никто не распишет, даже если я применю все свое обаяние. Ольга пропала восемь месяцев назад, а вступать в брак после пропажи супруга можно не раньше, чем через год. Я это точно знаю, потому что у подруги был такой же случай. Надо было отдать твой паспорт вместе с моими документами, чтобы убрали отметку о браке, а я, дура, не подумала!

— Это не ты дура, а я дурак! Нужно же было так лопухнуться! А в ЗАГСе уже сняли ксерокопии. Нужно подумать, как будем выпутываться.

— Не хотелось опять беспокоить Рогожина и признаваться в собственной глупости, но придется, — сказала Ольга. — Кто будет звонить?

— Давай я, — вздохнул Игорь. — Какой у него номер стационарного телефона?

— Под аппаратом лежит справочник, я в нем на первой странице записала.

— Ага, есть. Валерий Сергеевич? Да, это Игорь. Тут вот какое дело. Моя жена пропала меньше года назад, а запись о ней по–прежнему в паспорте. Совершенно точно известно, что она никогда не вернется, но официально ее объявят пропавшей только по истечении года. Мы об этом как–то дружно забыли, а Ольга сейчас вспомнила. Хорошо, я понял.

— И что же ты понял? — спросила Ольга, когда он положил трубку. — Может, просветишь?

— Он очень недоволен, — ответил Игорь. — Сказал, что не будет сам этим заниматься, поручит кому–нибудь, а нам потом перезвонят.

— Еще бы ему не быть недовольным. Отвык, наверное, от того, что его постоянно дергают ни с одним, так с другим.

Позвонили им уже ближе к вечеру и попросили продиктовать все данные по пропавшей Ольге Александровне Славиной.

— У меня остался ее паспорт, — сказал Игорь. — Могу продиктовать номер и серию. А для чего это все? Хорошо, спасибо, — он положил трубку и ответил на вопросительный взгляд Ольги: — Завтра нам обещали передать свидетельство о смерти моей бывшей.

— Слава богу! — с облегчением сказала девушка. — Вот она обрадуется, если узнает, что ты ее похоронил. В ЗАГСе все равно будут выступать насчет того, что ты не оформил все, как положено, по прежнему месту жительства, но это уже решаемо. Раз все наладилось, я попробую до ужина заняться медитацией.

На этот раз Ольге почти сразу удалось настроиться на нижнюю чакру. Муладхара пульсировала в такт дыханию, наливаясь не имеющим видимой формы красным огнем. Девушка сосредоточилась на этом пламени и мысленно потянула его вверх по позвоночнику. Не сразу, но у нее получилось. Тонкая огненная змейка поползла вверх, с заметным усилием пробивая себе дорогу. Внезапно на пути поднимающегося по позвоночнику огненного столба возник вихрь оранжевого пламени, который начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее закручиваться в коническую воронку. Она присмотрелась и увидела, что эта воронка состоит из слоистых лент огня, вращающихся с разной скоростью. Смотреть на открывшуюся свадхистхана–чакру было приятно. Ольга отвлеклась и упустила огненную змейку, которая быстро скользнула вниз в муладхару, но это не повлияло на уже открывшиеся чакры. Внутренним взором она по–прежнему видела и багровое пламя одной, и оранжевый вихрь другой.

Выйдя из медитации, девушка первым делом взглянула на часы.

— Наконец–то, — сказал Игорь, заметив, что она открыла глаза. — Сидишь неподвижно уже больше двух часов и, по–моему, даже не дышишь. Анна уже предупредила, что все готово. Э, да у тебя весь низ спины красный!

Игорь отложил книгу и встал с кровати.

— Вот посмотри, — он подвел Ольгу к зеркалу, повернул к нему спиной и оттянул трусы до копчика. — Видишь? Полоса сантиметров двадцать длиной — как паяльником провели.

— Нашел сравнение! — фыркнула она. — Это просто покраснение от прилива крови. Я, дорогой, сегодня открыла сразу две чакры! Причем одна из них отвечает за сексуальные дела, так что теперь берегись!

— Может быть, подождать с этим делом, пока и я себе такую же не открою?

— Вообще–то, это хорошая мысль, — задумчиво сказала Ольга. — Я имею в виду насчет чакры. Вместо вредного для здоровья бдения за компьютером займешься медитациями. Однозначно поднимешь уровень своей энергетики. А вот мысль насчет воздержания мы отбросим ввиду ее явной глупости. Объяснять почему?

— Не стоит. Если женщина просит, значит, женщине надо.

— А кто просит? — удивилась Ольга. — Я не прошу, а требую! И тебе это нужно не меньше, чем мне. Ты только что рассматривал в зеркало мою попу, не хочешь посмотреть на свое лицо?

— Намекаешь на то, что я помолодел?

— Почему намекаю? Говорю открытым текстом. С этим нужно что–то делать. По паспорту тебе двадцать восемь, а по внешнему виду уже не дашь больше двадцати. Скоро нужно будет либо тебя гримировать, либо омолаживать паспорт. Но тогда прощай, диплом, и здравствуй, родная армия!

— В армию я и сейчас могу загреметь. Не хочется мне, если честно, менять свою биографию. Может, отпустить усы?

— Ага! И бороду в придачу. Ты же знаешь, что я боюсь щекотки.

— А я боюсь твоей чакры! Я с тобой и так еле справляюсь, а если еще и это, я себе запросто заработаю комплекс неполноценности.

— Такой большой, а боишься такой маленькой! И тебе не стыдно?

— Пиранья тоже рыба не из крупных, а палец отгрызет!

— Что ты только что сказал? Ну–ка, повтори!

— Я ничего не говорил, тебе показалось.

— Ах, показалось! Ну, держись!

Их догонялки и возня на кровати закончились предсказуемо.

— Ой, — вспомнила Ольга об ужине. — Анне же нужно идти домой, да и ужин давно остыл. А мне надо в душ: вся мокрая!

— Может, сжалишься и принесешь мой ужин сюда? — спросил Игорь. — Из–за твоей чакры у меня отнялись ноги. До кухни точно не дойду.

— Да ладно тебе. Скажу Анне, чтобы шла домой, а посуду как–нибудь уберу сама. Надо же по дому хоть чем–то заниматься, а то можно и разучиться хозяйничать.

— А если спросит, почему меня нет?

— Скажу, что не выдержал сексуальный марафон. Ну что ты вскочил? Да шучу я, шучу!