Утро началось с ощущение взгляда. Внимательного такого, осязаемого взгляда.
Я с трудом разлепила глаза и попыталась осмыслить свое положение в пространстве.
Лежу. Вроде бы. Нет, точно лежу. На чем-то мягоньком.
Я пошевелилась, и что-то мягонькое качнулось подо мной. Противно так качнулось, мгновенно намекнув на то, что морские прогулки я никогда не любила.
— Жива? — раздался ехидный голос Эммы.
Путем титанически усилий я перевернулась на бок и приняла подобие вертикального положения. Стены медленно покачивались вместе с потолком, а подруга сидела за столом и смотрела на меня так, как иногда смотрел отец.
С плохо сдерживаемым желанием выпороть безмозглое чадо.
— Местами, — пробормотала я. — Который час?
Эльза поистине царственным движением повернула голову на рабочий стол, где располагались часы в виде двух целующихся медвежал, поддерживающих циферблат.
— Девять утра.
Я прикрыла глаза. По-хорошему надо было подрываться, умываться, бежать на завтрак и скакать на тренировку.
Я же обещала.
Но от мыслей про завтрак начало мутить, а от мыслей про подорваться — кружилась голова. Про тренировку думать вообще не хотелось — хотелось забиться под кровать и никогда не вылезать оттуда, чтобы, не приведи магия, не встретиться с парнями или, того хуже, с Виктором.
— Ты скажи мне, как тебя угораздило вчера так… на-ла-кать-ся? — строгим тоном поинтересовалась Эмма.
— Я не планировала! — принялась я оправдываться. Слабо, правда. На сильно у меня не было никаких моральных сил.
— И как же так получилось? — прищурилась подруга.
— Ну я же не рассчитывала, что сливки будут алкогольные, — буркнула я в ответ.
Эмма прикрыла глаза ладонью:
— Нет, я конечно помню, что ты из деревни, но чтоб из такой глухой…
— Ну сливки же! — заспорила я.
— В БАРЕ!!! — воскликнула подруга. — Как тебя одну вообще отпускать?
— Никак! — ответила я, приведя подругу в полное замешательство. — Никак не отпускай меня больше пить с этими… да ни с кем не отпускай, я не умею!
Подруга тяжело вздохнула и наверняка хотела задать еще несколько вопросов о вчерашнем, но в дверь постучали.
Уверенно так, настойчиво. Сразу стало понятно — по мою душу.
— Не открывай! — пискнула я, вцепившись в одеяло.
Хотя что в него цепляться, я же отрубилась одетая.
— Не открывай! — повторила я испуганно.
Эмма даже не думала меня слушать. Подруга встала и пошла к входной двери.
— Рано или поздно тебе придется столкнуться с суровой реальностью.
— И почему ты решила, что лучше рано, чем поздно?
— Ну, я буду стоять у вас над душой, и все будут вести себя прилично.
— Да мы и без тебя вели себя прилично! — возмутилась я.
— Ага, — отозвалась Эмма таким тоном, что сразу стало понятно — не поверила ни единому слову.
А затем эта предательница распахнула входную дверь и в комнату вошел… вошли.
Наша команда по аэрену в полном составе.