Поцелуй холода

Глава 1

Логан Куин хотел убить меня. Спартанец беспощадно преследовал меня и отрезал мне каждый раз путь, когда я пыталась протиснуться мимо него и убежать.

Лязг-лязг-лязг.

Снова и снова Логан поражал меня мечом, и блестящий серебряный клинок с каждым разом приближался к моему горлу. Мускулы двигались под его футболкой, в то время как он переходил от одной нападающей позиции в другую. Улыбка играла на его губах, и его ледяные голубые глаза сверкали от воинственности. Я, напротив, не горела жаждой боя. Я уже вымоталась. И определенно мои глаза не сверкали воинственностью.

Лязг-лязг-лязг.

Я высоко вскинула свой меч и попыталась отразить удар Логана прежде, чем его меч ударит меня по голове. Три раза мне удалось парировать его удары, и каждый раз, когда его меч встречался с моим, я кривила лицо. Но в последний раз я не была достаточно быстра. Логан выступил вперед, и его меч приблизился к моему горлу настолько, что между ними расстояние было в миллиметр, я ничего не могла сделать, как моргнуть и спросить себя, что я должна сделать в сложившейся ситуации.

Но этого было недостаточно для Логана. Он повернул мое запястье и позаботился о том, чтобы мой меч выпал из руки и пролетел через весь спортивный зал. Мой меч перевернулся несколько раз в воздухе прежде, чем острым концом впиться в толстый тренировочный мат, который лежал на полу зала.

— Ты снова мертва, цыганка, — сказал спокойно Логан, — таким образом, на данный момент ты умерла уже в 12 раз.

Я вздохнула:

— Я знаю. Поверь мне, знаю. Я сама не в восторге от этого.

Логан кивнул, отодвинул свой меч от моего горла и отошел назад. Потом повернулся и посмотрел поверх моего плеча на другие пары спартанцев, которые бродили вокруг трибун или набирали смс в своих телефонах, или смотрели на нас скучающим взглядом.

— Время? — спросил Логан.

Кензи Танака повернула голову на свой телефон.

— 45 секунд. До этого было только 35 секунд. Это прогресс.

— По крайней мере, Гвен держится немного дольше, — подключился к разговору Оливер Гектор.

— Это футболка с суперженщиной. Возможно, она передает тебе впечатляющие боевые способности.

Его насмешливый тон заставил меня покраснеть.

Хорошо, возможно я надела сегодня утром супер геройскую футболку в надежде, что она принесет мне удачу. Я нуждалась в этом, когда речь заходила о любом виде единоборств. Странно, что он еще раньше не воспользовался темой футболки, чтобы поиздеваться надо мной, особенно перед другими. Оливер ухмыльнулся. Я скрестила руки на груди и бросила на него злобный взгляд. Кензи посмотрел на других спартанцев.

— Я думаю, это — здорово, что Гвен нравятся супергерои.

Оливер нахмурил лоб. Ему было не по душе, что Кензи заступался за меня, но, по крайней мере, он держал рот закрытым. Я не знала, что у Оливера были за проблемы, но казалось, он постоянно пытался поиграть на моих нервах. Вероятно, он считал это очаровательным. Некоторые парни в Академии были такими, они думали, что супер крутые, а вели себя как полные болваны. В любом случае, я совершенно не интересовалась Спартанцами. Ах, Оливер был довольно привлекательным с его белыми волосами, темно зелеными глазами, загорелой кожей и ленивой улыбкой. Также как Кензи с черными, как смоль волосами и глазами такого же цвета. А также мускулы, которыми обладали оба. Их тела прямо-таки излучали жилистую силу. Единственной проблемой этих Спартанцев было то, что они не были Логаном Куином. Логан был одним, кем я интересовалась, несмотря на то, что осенью он разбил мне сердце.

Мысль о моих глупых, безнадежных, безответных чувствах к Логану еще больше ухудшило мое настроение, и я пошагала по матам к своему мечу. Спортивный зал в академии Мифов был приблизительно в пять раз больше, чем в любой другой обычной школе, и потолок возвышался в шестидесяти метрах над моей головой. В определенной степени он казался вполне нормальным. На потолочных балках висели разноцветные баннеры, которые объявляли даты различных соревнований в Академии: по фехтованию, стрельбе из лука, плаванию и другим нелепым видам спорта, в то время как у двух стен поднимались деревянные трибуны. Маты покрывали пол и скрывали место для игры в баскетбол. Но там также было оружие.

Вдоль третьей стены тянулись стойки, заполненные оружием. Они были такие высокие, что для того, чтобы дотянуться до верхней полки, необходимо было воспользоваться лестницей. На держателях висели мечи, кинжалы, боевые посохи, копья, луки и колчаны, полные стрел с опасно заостренными концами. Все это было острым, как бритва, и только и ждало, когда этим воспользуются ученики. Почти каждый из студентов был невероятно горд тем, как он мог хорошо размахивать предметами с острыми лезвиями. Оружие было еще одной причиной, почему Академия отличалась от остальных нормальных школ.

Я подошла к своему мечу, который все еще качался туда-сюда, и напомнил мне метроном моего бывшего преподавателя по фортепиано. Я протянула руку, но прежде, чем я вынула меч из мата, на его серебряном набалдашнике зашевелилась шишка, и раскрылся прищуренный, яростный глаз.

— Еще одно поражение, — пробормотал Вик, и его недовольство усилило его британский акцент,

— Гвен Фрост, ты даже не сможешь убить Жнеца, если твоя жизнь будет зависеть от этого. Я также прищурилась и злостно посмотрела на Вика, в надежде, что он поймет мой намек и будет держать свой рот закрытым, прежде чем Логан и остальные услышат его. Я не хотела выставлять напоказ тот факт, что я разговаривала с мечом. А также массу других вещей. Не в Академии. Тем не менее, Вик так и пялился на меня. Его глаза были странного цвета, что-то между фиолетовым и серым. Он не был живым, в общепризнанном понимании, но я уже привыкла думать о нем, как о живом. Вик был просто мечом, длинное лезвие, изготовленное из серебряного металла. Живым в моих глазах его делала рукоять с изображением половины мужского лица, как будто его настоящая личность была поймана в металл, которая пыталась освободиться. Черта в виде рта, засечка как нос, кривая — ухо. Все это составляло Вика, чем или кем бы он ни был. Ну да, и кровожадный нрав. Вик хотел убивать, особенно Жнецов. «Когда же мы, наконец, искупаемся в их крови и будем жаждать большего!» — ворковал он не раз, когда мы упражнялись с ним вдвоем в моей комнате. Ясно одно — единственные, кого я могла убить без труда, были жуки. И то только совсем крохотные. Большие слишком громко стрекотали и делали так, чтобы мне стало дурно, и моя совесть заставляла меня чувствовать себя нечистой. Вопрос совершенно не состоял в том, чтобы совершить то же самое со злыми Жнецами Хаоса.

— Что ты собираешься делать, если тебя атакует настоящий Жнец? — требовал ответ Вик. — Бежать прочь и надеяться, что он не станет тебя преследовать?

На самом деле, для меня это был бы фантастический план, но знала, что Вик не разделял моего мнения. Также как Логан, Кензи или Оливер.

Кроме того, парни были Спартанцами, которые происходили из древнего рода магических, мифологических Воинов. Убивать, для них было также естественно, как дышать. Ко всему прочему, они тренировались с самого рождения, также как другие ученики. В Академии обучались практически все виды воинов от Самураев и Ниндзя до Спартанцев, стоящих сейчас передо мной, но парни в основном были Викингами или Римлянами, в то время как девочки — Валькириями или Амазонками. Для меня же, напротив, было совершенно нормальным не убивать, но в начале учебного года меня просто забросили в этот перевернутый мир. Меня отправили в Мифическую Академию, после того как моя цыганская магия устроила настоящий дебош в моей бывшей, общественной школе. И теперь я не могла ускользнуть из Академии со всеми ее воинами-вундеркиндами, от пугающих злодеев Жнецов, мифологических монстров и яростного, мстительного Бога, не важно, как сильно я бы этого хотела. Именно потому, что Богиня верит в мою способность предпринять что-то особенное против огромного количества злых вещей в мире, а также против тех, кто прятался здесь в кампусе.

— Закрой рот, Вик, — проворчала я и вытащила меч из мата.

Я чувствовала, как под моей ладонью двигался рот Вика, как будто он хотел ответить еще что-то, но затем только неодобрительно поворчал и закрыл глаз. Я вздохнула. Теперь он обиделся, а это значит, что позже я проведу время за тем, чтобы льстить ему так долго, пока он вновь не откроет глаза. Вероятно, я поищу какой-нибудь приключенческий фильм по телевизору. Вику всегда поднимает настроение смотреть, как зло побеждено, а еще больше кровавые фильмы.

— С кем ты разговариваешь, Гвен? Голос Оливера Гектора прозвучал прямо позади меня, и мне пришлось сжать губы, чтобы не закричать от испуга. Я не слышала, как Спартанец подкрался ко мне.

— Ни с кем.

Он бросил на меня взгляд, по которому я отчетливо могла понять, что он считал меня совершенно спятившей, а затем покачал головой.

— Идем уже, Логан хочет, чтобы ты теперь потренировалась в стрельбе из лука.

Я осмотрелась, но Логан исчез, пока я разговаривала с Виком. Также как Кензи Танака. Наверное, они ушли, чтобы купить по энергетическому напитку в автомате перед спортзалом, и оставили меня одну с Оливером. Супер.

С еще более худшим настроением я зашагала за Оливером в ту сторону зала, где были установлены мишени. Спартанец остановился перед одним из каркасов с оружием, пока я шла дальше к трибунам. Мы все просто оставили наши сумки на трибуне, когда в семь часов утра пришли в зал. Я всего пару месяцев посещала Мифическую Академию, и у меня не было пожизненного опыта в боевых тренировках, которая была у всех других учеников. Теперь я пыталась нагнать, и это значило: тащиться в спортзал каждое утро на один час, чтобы тренироваться с Логаном и его друзьями перед началом занятий. Из всех учеников Академии Спартанцы были лучшими воинами. Профессор Метис считала, они подготовят меня за очень короткое время. Однако это было не так. Я просто была не создана для сражений, неважно, что думали некоторые люди, да и Богиня тоже.

Я убрала Вика в черный кожаный чехол и положила его на скамью так, чтобы он не упал. Сегодня утром я уже достаточно часто роняла его. Затем я схватила свою серую сумку и вытащила зеркало и расческу, чтобы завязать волосы в тугой конский хвост. Старый растрепался во время последней битвы с Логаном. Я рассматривала свое отражение в маленьком стеклянном кругу. Волнистые, каштановые волосы, бледно-белая кожа с несколькими веснушками и глазами странного фиолетового оттенка. «Фиолетовые глаза — смеющиеся глаза», — всегда говорила моя мама. Я поразмышляла о том, с какой легкостью Логан победил меня во время тренировки. Нет, сегодня утром я действительно совсем не улыбалась.

Когда закончила с волосами, я убрала зеркало и расческу назад в сумку и бросила ее на лавку трибун. При этом она столкнулась с сумкой Оливера, и та упала на землю. Со мной всегда происходит подобное, потому что я нескоординированный тролль. Конечно же, сумка раскрылась, и целая куча вещей вывалились на маты. Карандаши, ручки, книги, его iPod, ноутбук, пара серебряных ножей для бросания. Вздохнув, я опустилась на одно колено и начала собирать все в сумку, предусмотрительно натянув рукава на руки, чтобы не коснуться ничего голыми руками. У меня не было желания получить видения мыслей Оливера Гектора, но если бы я не была внимательна, это обязательно бы произошло.

Я смогла засунуть обратно все кроме большого, красного блокнота. Два металлических кольца были изогнуты и впивались в ткань, когда я пыталась снова убрать блокнот туда, где он был. Мой рукав не был достаточно длинным, чтобы снова распрямить спирали, кроме того я не могла ухватить хлопковую ткань так как нужно. Разозлившись, я схватила впившиеся кольца рукой так, чтобы они не впились в кожу, затем схватила другой, незащищенной рукой блокнот. Видения наполнили меня друг за другом, едва мои пальцы коснулись

переплета. В моей голове появились видения об Оливере. Спартанец склонился над письменным столом в своей комнате и писал в блокноте. Картинка сменилась и показала мне Оливера ближе, который либо неразборчиво писал, либо рисовал. Через несколько секунд появились чувства. Все те, которые испытывал Оливер во время письма. Глухая скука от домашних заданий, нервируемое разочарование, пока он старался понять некоторые из сложных заданий, а затем, неожиданно мягкий, мечтательный зуд, который согревал все мое тело…

— Что ты там делаешь? Это принадлежит мне! — крикнул Оливер твердым голосом.

Я стряхнула видения и чувства и посмотрела наверх. Спартанец возвышался надо мной, и выражение его лица было жестоким и расстроенным.

— Мне очень жаль, — гаркнула я в ответ. — Я не знала, что такому популярному парню как ты так важен блокнот. Что же такого супертайного скрывается в нем? Список всех девушек, с которыми ты переспал? Дайка мне угадать. Ты не хочешь, чтобы я узнала, с кем и что у тебя было. Ты хочешь все рассказать самостоятельно, как поступают парни в Академии, громко хвастаясь достижениями, правильно?

От моих слов Оливер, в самом деле, побледнел. Действительно. От ужаса он стал бледным как стена. На секунду я задумалась, почему, но затем поняла, что он, наверное, слышал о моей психометрии, о моей магии. Я не воительница как другие ученики Академии, по крайней мере, не в прямом смысле.

Но я не была полной бездарностью. Я была цыганкой, которую Богиня одарила одним из богов. В моем случае это была психометрия, способность,

когда прикасаешься к объекту и сразу можешь узнать, увидеть и почувствовать его историю.

Мой цыганский дар, психометрия, честно говоря, была очень классной штукой, и у некоторых вызывала опасение. Вещи, которые кто-то трогал: носил браслет или прочитал книгу, прикоснувшись к ним, я могла не только увидеть, я могла также понять чувства хозяина этих предметов. Все что он испытывал, пока носил браслет или читал книгу. Иногда, если связь с предметом была достаточно сильна, я могла даже увидеть, что происходило в его жизни. Я знала, был ли он счастливым или грустным, злым или хорошим, умным или глупым, и еще тысячи вещей.

Моя магия открывала мне тайны других людей, позволяла увидеть и почувствовать все вещи, которые они пытались скрыть от других и иногда и от самих себя. Все их противоречивые чувства, все тайные действия, все, что они когда-либо прятали в самых темных уголках сердца. Возможно, это и было больно, но мне нравилось узнавать тайны других. Я любила такую власть, особенно из-за того, что у меня не было высококлассных боевых способностей как у других учеников. Перехватывать тайны других было что-то вроде страсти, одна тайна практически убила меня несколько недель назад. Кроме того, психометрия стала причиной того, что я все еще держала в руках блокнот Оливера. Я ожидала скуку и разочарование. Это были чувства, которые я воспринимала бесчисленное количество раз, когда прикасалась к тетради, компьютеру, ручке и всем другим обычным предметам, которые были нужны для школы. Но эти теплые, нежные, беспокойные чувства? Скорее нет. Я уверена, что это любовь. Или, по меньшей мере, настоящая влюбленность. Оливер Гектор был сильно влюблен в кого-то. Достаточно сильно, чтобы писать что-то об этом человеке в блокноте. И мне хотелось узнать, кто это был. Так как, ну да, тайны были своего рода наркотиком для меня. Я снова сконцентрировалась на тетради и на его тепле, преисполненном чувством надежды. Сразу же перед моим внутренним взором появилась картинка, кто-то с темными волосами, черными волосами…

— Я сказал, что это принадлежит мне, — прорычал Оливер, вырвал блокнот из рук и тем самым прервал связь. Почти прояснившаяся картинка внезапно исчезла, вместе с теплым, беспокойным чувством.

Я попыталась удержать книгу, но смогла поймать только пустой воздух. Еще одна секунда, и я смогла бы увидеть тайное увлечение Оливера. Но Спартанец держал книгу на далеком расстоянии, схватил сумку и убрал ее внутрь. Он так торопился, что порвал при этом сумку. Оливер бросил на меня взгляд, чтобы проверить, заметила ли я это. Я одарила его знающей, дерзкой улыбкой, как и он, когда смеялся над моей футболкой. Лицо Оливера потемнело.

— Чем вы тут двое занимаетесь? — спросил Кензи, который как раз проходил в одну из боковых дверей с бутылкой воды в одной руке.

— Ничего, — пробормотал Оливер и бросил на меня очередной тусклый взгляд.

Я закатила глаза и проигнорировала его. За время, проведенное в Академии, меня уже почти проткнули мечом, и гигантская кошка почти съела меня. Злые взгляды не производили больше на меня впечатления.

— Где Логан? — спросила я.

— Он сейчас вернется. Он сказал, что нам нужно начинать без него, — сказал Кензи, пока его взгляд нервно метался между мной и Оливером туда — сюда. Очевидно, он спрашивал себя, что случилось. Оливер повернулся и зашагал к другому концу трибуны. Свою сумку он забрал с собой. Кензи коротко посмотрел на меня с любопытством, затем пошел к Оливеру. Оба тихо беседовали, в то время как Оливер снова и снова зло и пристально смотрел в моем направлении. Спартанец видимо обиделся на меня, так как я взяла такой ценный для него блокнот и взглянула на его тайное увлечение. Мне все равно, что Оливер думал обо мне. Кроме того, он первый начал, когда посмеялся над моей футболкой. Я, может быть, и не знала, как махать мечом, и я же, ну, была самой слабой.

После короткой беседы Кензи и Оливер направились к мишени для стрельбы из лука, и Кензи сделал мне знак следовать за ними. По-видимому, я не достаточно разозлила их, чтобы они забыли про остальную тренировку. Это было бы слишком глупо.

Вздохнув я встала. Я была готова показать Спартанцам, что в стрельбе из лука я была так же безнадежна, как в борьбе с мячом.