Побег из Катманду

VII

По дороге я позвонил Натану и Саре, и они встретили нас у дверей номера 355. Сара отперла дверь своим ключом и впустила нас в номер — типичный номер дешевого «Холидэй-Инн», какой можно снять в любой другой точке планеты. Только здесь немного пахло мокрым мехом.

Сара подошла к двери ванной, открыла задвижку, и изнутри сразу послышался шорох. Натан, Фредс и я толкались за ее спиной, переминаясь с ноги на ногу. Наконец дверь распахнулась, какой-то темный силуэт сделал шаг в нашу сторону, и перед нами предстал он, йети. Я невольно замер и уставился ему в глаза.

В Катманду продают для туристов множество сувениров с изображением йети — календари, открытки, вышитые майки — но рисунок на них всегда один и тот же, чего я никогда не мог понять: свет, что ли, клином сошелся на этой картинке? Меня она даже раздражала: маленькое заросшее мехом существо спиной к зрителю оглядывается на ходу через плечо; типичное обезьянье лицо, а внизу — след большой голой ноги.

Рад сообщить, что настоящий йети выглядит совсем не так. Меха на нем, правда, хватало, но ростом он был не ниже Фредса, и лицо — определенно гуманоидное, обрамленное похожей на бороду рыжеватой порослью. Он слегка напоминал Линкольна — приземистого, очень уродливого, с приплюснутым носом и выступающими надбровными дугами, но сходство было несомненное.

У меня даже с души отлегло, когда я увидел, насколько он походит на человека: от этого в значительной степени зависел успех моего плана, и я был рад, что Натан ничего не преувеличил. Единственное, что смотрелось необычно, так это затылочный гребень — нарост из кости и кожи на голове, напоминающий прическу индейца-могавка.

Короче, мы довольно долго стояли, словно скульптурная группа «Встреча двух цивилизаций», но затем Фредс наконец решился нарушить молчание. Он шагнул вперед, протянул снежному человеку руку и сказал:

— Намаста!

— Нет, не так… — Натан проскользнул перед Фредсом и вытянул перед собой ожерелье из ископаемых ракушек, которое ему подарили весной.

— Неужели тот самый? — спросил я хриплым голосом, на мгновение растерявшись: видимо, до того момента, когда распахнулась дверь ванной комнаты, мне все-таки не верилось, что рассказ Натана — правда.

— Кажется, он.

Йети коснулся ожерелья, затем потрогал руку Натана. Мы снова замерли, как статуи. Наконец йети сделал шаг вперед, погладил своей длинной волосатой рукой Натана по щеке и что-то прошелестел губами. Натан вздрагивал, у Сары из глаз текли слезы, да и меня самого проняло.

— Тебе не кажется, что он похож на Будду, а? Живота, конечно, нет, но глаза! Ты посмотри, какие у него глаза! Самый настоящий Будда!

Однако пора было браться за работу. Раскрыв рюкзак, я достал мешковатый комбинезон, желтую майку с надписью «Свободный Тибет» и большую куртку с капюшоном. Натан то и дело снимал рубашку и натягивал ее снова, показывая йети, чего мы от него хотим.

Медленно, осторожно, мягко, лопоча какие-то ласковые слова и не делая ни одного резкого жеста, мы все-таки напялили на снежного человека одежду. Хуже всего далась майка: йети даже взвизгнул, когда мы натягивали ее через голову. Куртка, к счастью, была на молнии. И каждое свое движение я сопровождал словами: «Намаста, дорогой господин, намаста».

С ладонями и ступнями тоже пришлось повозиться. Руки у йети длинные, с тонкими, почти вдвое длиннее моих, пальцами, да еще и волосатые. Однако рукавицы днем в Катманду выглядели бы еще подозрительнее. Я решил пока оставить эту проблему и переключился на ноги. Пожалуй, это единственная деталь анатомии снежного человека, правильно изображаемая на картинках для туристов: ноги у него действительно были огромные, волосатые, с чуть ли не прямоугольными ступнями. Большой палец — как очень толстый большой палец на руке. Я прихватил с собой самые какие только нашел огромные ботинки, но и они не подошли. В конце концов я напялил на йети шерстяные носки и сандалии с вырезанной перочинным ножом дыркой для большого пальца.

Затем я одел на него свою шапку с козырьком. Затылочный гребень она скрывала полностью, а под длинным козырьком почти не было видно низкого лба и массивных надбровных дуг. И наконец — зеркальные солнцезащитные очки в пол-лица.

— Блеск! — прокомментировал Фредс.

Напоследок мы добавили ожерелье из нанизанных на черный шнурок пяти кусочков коралла и трех огромных обломков необработанной бирюзы, какие носят шерпы. Чтобы все остальное не очень бросалось в глаза.

Сара и Натан тем временем перетряхивали багаж и рылись в ящиках, собирая фотопленку, блокноты и вообще все, что могло подтвердить существование йети. Сам же он, пока длилась эта процедура, стоял почти неподвижно: спокойно и внимательно наблюдая за Натаном — словно миллионер, вокруг которого крутится прислуга, — осторожно просовывал руки в рукава, запихивал ступни в сандалии, поправлял козырек шапки и так далее. Мы с Фредсом только диву давались.

— Нет, правда, он и в самом деле как Будда.

На мой взгляд, физическое сходство в те минуты было несколько смазанным, но даже будь наш подопечный сам Гаутама, он вряд ли вел бы себя более умиротворенно и сдержанно.

Натан с Сарой наконец закончили обыск и взглянули на наше творение.

— Боже, какой кошмар, — выдохнула Сара.

Натан просто сел на кровать, уронил голову на руки и пробормотал:

— У нас ничего не выйдет. Ни за что…

— Все отлично! — воскликнул Фредс, застегивая молнию на куртке йети до подбородка. — На свете еще и не таких чудаков можно увидеть! Когда я был маленьким, мы играли в футбол с целой КОМАНДОЙ таких же вот парней. И вообще, в моем родном штате он запросто может выдвигать свою кандидатуру в сенат…

— Ладно, хватит болтать, — сказал я. — У нас мало времени. Дайте мне ножницы и щетку. Его еще нужно причесать.

Я попытался зачесать шерсть за уши, но толку от этого было мало, затем подстриг немного на затылке. И все это, думал я, ради того, чтобы пройти совсем небольшое расстояние до такси, причем по большей части полутемными коридорами.

— Ради бога, Джордж, пошли скорей! — Натан уже нервничал, потому что времени прошло немало.

Мы распихали наше барахло по рюкзакам и вытащили Будду в коридор.