Джонатан Страуд «Победители чудовищ»

Джилл и Джону, с любовью

Главные персонажи

Дом Свейна

Арнкель — вершитель Дома

Астрид — законоговоритель Дома

Лейв — их старший сын

Гудню — их дочь

Халли — их младший сын

Бродир — брат Арнкеля

Катла — нянька Халли


Дом Хакона

Хорд — вершитель Дома

Олав — его брат

Рагнар — сын Хорда


Дом Арне

Ульвар — вершитель и законоговоритель Дома

Ауд — его дочь


* * *

Ну, слушай, расскажу я тебе еще раз про Битву на Скале. Только, чур, не ерзать и не возиться как обычно, а не то сразу перестану.

В первые годы, как поселенцы пришли в долину, троввы властвовали над нею всей, от Устья до Высоких Камней. Как стемнеет, ни одному дому, ни одному хлеву, ни одной конюшне не было спасения от них. Все поля были источены их ходами, и ходы эти шли до самых порогов усадеб. Каждую ночь они воровали коров с пастбищ и овец со склонов. Припозднившихся прохожих утаскивали прямо в виду их собственного дома. Женщин и детей уволакивали прямо из постелей, а поутру их одеяла находили полузарытыми в землю. Никто не знал, где откроется новый ход троввов и что они натворят на этот раз.

Для начала народ каждого Дома вымостил свои усадьбы тяжелыми гранитными плитами — и чертоги, и конюшни, и дворы, все-все, чтобы троввы не могли вылезти наружу, — и окружили все это высокими каменными стенами, и выставили на стенах стражу. Жить стало полегче. Однако же по ночам было слышно, как троввы стучатся снизу в каменные полы, выискивая слабое место. И слушать это было не очень-то приятно.

Свейн тогда уже несколько лет как вошел в полную силу. Он был величайшим героем в долине. Немало троввов убил он в одиночку, а еще очистил дороги от изгоев, волков и прочих опасностей. Однако не все обладали его отвагой, и решил Свейн, что настало время покончить с напастью раз и навсегда.

И вот однажды в середине лета созвал он остальных героев. Все двенадцать встретились на лугу посреди долины, вблизи того места, где теперь Дом Эйрика, и поначалу они все топорщили бороды и поводили плечами, и никто не снимал руки с рукояти меча.

Однако Свейн сказал так:

— Друзья мои, ни для кого не тайна, что в прошлом между нами было немало разногласий. У меня на ноге остался шрам в том месте, куда ты, Кетиль, вонзил свое копье, а у тебя, думаю, и посейчас ноет зад там, куда попала моя стрела. Но сегодня я предлагаю заключить перемирие. Эти троввы совсем распоясались. Я предлагаю встать плечом к плечу и выгнать их из долины. Что вы на это скажете?

Как и следовало ожидать, прочие закашлялись, закряхтели и стали смотреть куда угодно, лишь бы не на Свейна. Но наконец выступил вперед Эгиль.

— Свейн, — сказал он, — слова твои как стрела, они поразили меня в самое сердце. Я буду сражаться плечом к плечу с тобой.

И прочие, один за другим, побуждаемые, может быть, не только отвагой, но и стыдом, поступили так же.

И сказал тогда Торд:

— Все это замечательно, но что получим с этого мы сами?

А Свейн сказал:

— Если мы поклянемся оборонять долину, то она будет принадлежать нам, отныне и навеки. Как вам это?

Прочие сказали, что это их вполне устраивает.

Тогда Орм сказал:

— Где же мы будем сражаться?

— Я знаю подходящее место, — ответил Свейн и отвел их туда, где над лугом из сырой земли вздымалась большая скала.

Одно небо ведает, как она туда попала: величиной она в полтора дома и выглядит так, будто некий великан, разыгравшись, оторвал кусок утесов, что нависают над долиной, и зашвырнул его в поле. Камень этот косо уходит в землю, так что с поля нетрудно взойти на него. Нижняя его часть поросла травой и мхом, а верхняя часть голая. Вокруг скалы растет сосновая роща, и пара сосен ухитрилась вырасти даже на ее вершине. В те времена скала звалась Клин, но теперь ее зовут Битвенная скала. Там проводятся Собрания Дома Эйрика. Когда-нибудь ты ее увидишь.

И сказал Свейн:

— Друзья мои, пусть то, что сделаем мы, чтобы подманить троввов, одновременно свяжет нас между собой, чтобы мы защищали друг друга изо всех сил.

Тут они обнажили мечи, и каждый надрезал другому предплечье, чтобы их кровь пролилась на землю у подножия утеса. Солнце в тот момент как раз садилось.

— Мы удачно выбрали время, — сказал Свейн. — Теперь будем ждать.

Воины стояли плечом к плечу вдоль подножия скалы и смотрели на поля.

А надо сказать, что каменные стены, выстроенные вокруг Домов, очень хорошо защищали их от троввов, поэтому те изголодались и им отчаянно хотелось человечины. И когда троввы почуяли кровь, пролитую на землю, они заторопились туда со всех концов долины. Однако же воины пока ничего не слышали.

Через некоторое время Свейн сказал:

— Ну и ленивы же эти троввы! Как бы нам не замерзнуть насмерть, стоя тут всю ночь напролет.

Рюрик же сказал:

— К тому времени, как мы вернемся домой, женщины уже выпьют все пиво! Вот что меня гнетет.

А Гисли сказал:

— Экое неровное поле у тебя, Эйрик! Надо будет оказать тебе услугу и перепахать его, когда разделаемся с троввами.

И тут они услышали слабый непрерывный гул, этакий скребущийся шорох. Шорох шел из-под земли и слышался со всех сторон.

— Это хорошо, — сказал Свейн. — А то я заскучал.

Пока они ждали, над Стюровой Вдовой взошла луна (Стюрова Вдова — это гора с округлой вершиной, что видна из окна Гудню) и ярко озарила землю. И тогда им сделалось видно, как по всему полю трясутся бурьян и кочки, оттого что под ними, взрывая землю, ползут троввы. Вскоре все поле до последней пяди — а поле было большое! — заволновалось и заколыхалось, точно вода. Однако воины стояли на скале и не двинулись с места, разве что отступили на шаг.

Тогда сказал Гисли:

— Ну вот, одной заботой меньше. Эйриково поле будет отлично перепахано еще до исхода ночи.

Наверное, зря он это сказал. Потому что не успел он договорить, как земля у него под ногами взметнулась столбом, оттуда выскочил тровв, ухватил Гисли за шею своими длинными, тощими руками и повалил его на колени на землю. И перегрыз ему глотку. Гисли так удивился, что ничего не сказал.

Тут луна ушла за тучу, и люди ослепли.

Они сделали еще шаг назад в темноте, выставив перед собою мечи и слыша, как бьется на земле тело Гисли. Прошла минута.

Внезапно скребущийся шорох превратился в рев, и из земли вдоль подножия косой скалы хлынули наружу троввы, осыпая воинов землей и протягивая к ним свои цепкие пальцы. Свейн и прочие сделали еще шаг назад, вверх по скале, ибо знали, что троввы слабеют, когда не касаются земли. И вскоре они услышали скрежет когтей о камень.

Тогда они, хоть ничего и не видели, принялись изо всех сил орудовать мечами и услышали, как несколько отрубленных голов упали и покатились по скале. Однако же когда убитые троввы рухнули, из взрыхленной земли тотчас же выбрались новые, а за ними еще и еще, и они все лезли и лезли на скалу, клацая зубами и протягивая тощие лапы.

Воины мало-помалу отступали вверх по склону, не переставая сражаться. По бокам скала была крутая, как отвесный утес, однако же троввы лезли и на эти склоны. Герой Гест, что стоял с краю, подступил слишком близко к обрыву. Троввы ухватили его за лодыжку и сдернули вниз, в бурлящее полчище. Больше его никто не видел.

К тому времени оставшиеся десять воинов устали, и большинство из них были ранены. Они отступили почти что к самому краю скалы. За спиной у них росли сосны, и герои знали, что еще немного — и их ждет обрыв и поле внизу. Однако же троввы все напирали и напирали, разевая пасти, размахивая когтистыми руками, урча от голода.

— Вот теперь, — сказал Свейн, — неплохо бы нам сюда немного света, хотя бы затем, чтобы мы могли проснуться и начать сражаться по-настоящему. А то я все это время дремал, и отдых пошел мне на пользу!

И не успел он это сказать, как луна наконец вышла из-за туч и ярко осветила все происходящее. Это случилось как бы в ответ на просьбу Свейна, вот почему мы, люди его рода, и по сей день носим черное с серебром.

И в ослепительном лунном свете сделалось видно все вокруг: огромная скала, вздымающаяся над полем, ее склон, черный от тел троввов, само поле, бесчисленные дыры и ямы, откуда лезли все новые враги, и вершина скалы, где, всего шагах в десяти от обрыва, стояли насмерть десятеро героев.

— Друзья мои, — сказал тогда Свейн, — теперь середина лета. Ночь не будет длиться вечно.

И с этими словами все десятеро издали могучий боевой клич и радостно удвоили усилия, и ни один из них не сделал больше ни шага в сторону обрыва.


Наступил рассвет. Над морем взошло солнце. Когда стало светло, люди из соседнего Дома, что всю ночь лежали в своих постелях без сна, дрожа от страха, отперли ворота и решились выйти в поля. Теперь сделалось очень тихо.

Они шли через поле, пробираясь между дырами и ямами, и, подойдя к подножию скалы, увидели, что там, точно мякина на току, навалены трупы троввов.

Тут люди посмотрели наверх, и показалось им, что высоко на скале стоят плечом к плечу двенадцать воинов. Однако лучи утреннего солнца светили так ярко, что разглядеть было трудно. Люди торопливо полезли наверх и нашли на самой вершине десять трупов воинов. Те лежали рядом, плечом к плечу, глядя незрячими глазами, и руки их, сжимавшие мечи, еще не успели остынуть.

Вот так-то! Вот тебе история, все как было. С того самого дня ни один тровв не решился проникнуть в долину, хотя они по-прежнему следят за нами голодными глазами сверху, с утесов.

А теперь дай-ка мне эля. Что-то в горле совсем пересохло.

Загрузка...