По Закону зверя

Глава 8 Эзерлинг

Бывает так, что, устав от иллюзии тяжелого сна, осознаешь, что спишь, хочешь проснуться и не можешь этого сделать, словно тебя придавили тяжелой глухой плитой, отделяющей реальный мир от страны призраков. Призраки держат тебя, не выпуская из своих цепких лап. Ты, словно слепой котенок, тычешься в разные стороны в поисках выхода, спрашивая себя, а сон ли это. И когда в самый последний момент ты теряешь надежду выбраться из этого лабиринта, созданного чудовищами подсознания, твой разум просыпается, и ты, словно ныряльщик, всплывающий на поверхность, жадно ловишь глоток воздуха и просыпаешься, оставляя там, за чертой, все то, от чего убегал. Но убежал ли? Ты возвращаешься в реальность, и твой сон кажется тебе безобидной детской игрушкой по сравнению с чудовищами реального мира, и ты вновь спрашиваешь себя, не спишь ли, зачем ты здесь и что происходит.

Он проснулся от резкого толчка в бок, открыл глаза. Паша отчаянно дрыгался во сне и подвывал.

«Разбудить бы надо», – подумал Александр и похлопал соседа по щеке. Еле успел отдернуть руку. Паша жутко взвыл. Его зубы клацнули и скользнули по пальцам Александра

– Ты что, рехнулся! – Александр основательно пихнул Пашу кулаком в бок. Тот, резко подскочив, начал дико озираться по сторонам.

– Где я?!

– Точно, рехнулся. Не выдержала психика, – решил Александр.

Но Паша внезапно сник и опустился на медвежью шкуру.

– Ужас, – произнес он и усмехнулся.

– Кошмар приснился? – спросил Александр.

– Не то слово. Мало того, что кошмары видятся, а тут просыпаешься в кошмарной реальности. Саня, я домой хочу. Что делать будем, Саня?

– Действовать будем в соответствии со временем и обстоятельствами. Так говорил основоположник школы «Шотокан», великий мастер каратэ Функоши Гитин. Знаешь такого?

– Не знаю и знать не хочу! – замахал руками Паша. – Я тут дичаю. Мне приснилось, что я сижу на ветке дерева. В голом виде сижу! Словно обезьяна, охраняю свое гнездо из каких-то листьев. А ко мне по ветке лезет черт знает что! На большую обезьяну похоже, и я понимаю, что оно хочет у меня это гнездо отнять. А я не хочу отдавать ему мое гнездо. Во мне зверь просыпается. Мое гнездо, и все тут! Я на него зубы оскалил, зарычал, завыл, а оно все равно лезет. Руку, обросшую шерстью, ко мне протягивает. На пальцах когти длинные. Я громче завыл и хвать его зубами за эту руку. А это оказался ты.

– Положим, что не совсем я, – мрачно усмехнулся Александр. – Шерстью еще не оброс и гнездо у тебя не собираюсь отнимать, а вот с полпальца ты бы мне мог отхватить, если бы не моя реакция великого воина, открывающего ворота.

– Хватит про ворота! – Паша схватился за голову. – Перебрал я вчера от нервного потрясения. Сушняк давит. Водички бы выпить, а лучше морсика брусничного. Почему стол пустой? Эй, слуги! Кто-нибудь есть живой в этой яранге?!

Сумрачные углы барака ответили молчанием. Но с улицы послышался нарастающий шум, сквозь который прорывались людские возгласы, ржание лошадей и лай собак.

– Пошли, – Паша потянул Александра за рукав, первым направился к выходу и распахнул низкую дверь. Яркий дневной свет ворвался внутрь вместе с шумной разноголосицей от присутствия десятков людей. Широкий двор перед высоким крыльцом был заполнен множеством повозок, запряженных лошадьми. Новые повозки продолжали въезжать в ворота. Царила суета. Повозки опустошались, лихорадочно, быстро. Среди всего этого действа выделялась фигура Сильгура, возбужденно размахивающего руками. Похоже, что он пытался руководить процессом, что-то выкрикивал и даже дал пинка одному из несших огромный мешок.

– Сильгур! – крикнул Александр.

– Дорогие гости! – громко воскликнул Сильгур, оглядываясь и расплываясь в широкой улыбке. Он радостно раскинул руки и взбежал на крыльцо. – Как вам спалось?

– Прекрасно! – Паша растянул рот в голливудской улыбке. – Нам снились потрясающие сны!

– Вы проснулись вовремя! Посмотрите на результат победы! Это наша добыча. Здесь оружие, меха, золото. – Вождь гордо показал в сторону широкого двора, где десятки воинов разгружали с доверху нагруженных телег тяжелые мешки. – Но это еще не все! Там, за стенами, табун лошадей, сотни свиней и рабы.

– Свиньи и рабы – это очень хорошо, – согласился Александр.

– Хорошо! Но этого мало! – Сильгур от нескрываемой радости едва не приплясывал на месте. – Завтра мы идем за открытые ворота! Я знаю, сюда уже идут воины со всех земель Эзергуира. Но они не успеют. Мы опередим их. Вся добыча будет наша. Воины сайгаратов теперь – мои воины. Вместе с ними моя армия насчитывает более десяти тысяч. Вы пойдете вместе со мной и принесете мне победу во всех сражениях.

– Ты забыл, – прервал Александр сумбурную речь вождя.

– Что я забыл?

– Ты должен помочь нам вернуться.

– Так я помогу вам вернуться. Вы вернетесь назад, за ворота, откуда пришли.

«Придуривается. Точно придуривается», – подумал Александр. Хотел было возразить, но не успел. С одной из башен раздался резкий, пронзительный звук трубы.

– Что там? – вопросительно гаркнул Сильгур.

– Корабль на реке, – послышалось в ответ.

– Чей корабль?

– Не наш.

– Болван! Ясно, что не наш! Наши все здесь! Чей корабль!

– Не вижу пока. Сильный туман.

– Все приходится делать самому! Положиться не на кого! Кругом идиоты! – прокомментировал доклад стражника Сильгур.

– Корабль Эзерлинга! – послышался с башни удивленный возглас.

Шум, гам, суета, заполнявшие двор, затихли, уступив место пронзительному безмолвию.

– Эзерлинг, Эзерлинг, – раздались в тишине отдельные возгласы.

– Эзерлинг? – словно спрашивая сам себя, тихо промолвил Сильгур. Его глаза растерянно забегали по сторонам, но уже через пару секунд взгляд словно высек огонь.

– Эзерлинг, – повторил он с кривой усмешкой. – Кто-то уже донес.

– Что случилось? – спросил Паша.

– Ничего. Пока ничего. Оставайтесь здесь, – жестко потребовал Сильгур и тут же смягчил фразу, словно спохватившись: – Прошу вас.

– Что происходит? Эзерлинг? Кто такой Эзерлинг? Похоже, что большая шишка, – прошептал Паша, наблюдая, как вождь в сопровождении нескольких воинов направился к воротам в частоколе, не тем, в которые въезжали телеги, – другим, в противоположной стене крепости, за которой виднелись только далекие вершины темных гор, покрытых густым лесом.

– Возможно, – кивнул головой Александр. – Может быть, ты не помнишь, пьян был, а я помню. Сильгур упомянул это имя вчера за столом. Он сказал, что этот Эзерлинг великий маг. Но мы оказались круче.

– Почему?

– Потому что он не мог открыть ворота, а мы смогли.

– Саня! Ты, похоже, веришь во всю эту чушь!

– Да, Паша. Похоже, что верю, и тебе рекомендую поверить. Я вижу перед собой невозможное и знаю, что в этом невозможном возможно все. Вот так!

– Не знаю, Саня. Не могу поверить. Мне кажется, что сейчас из этих ворот выскочит веселая компания и с идиотским смехом закричит: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера».

Между тем створы ворот, скрывших Сильгура, оставались неподвижными. Весь народ, несколько минут назад возбужденно сновавший по двору, отошел к одной из стен частокола, где молчаливо толпился в напряженном ожидании. Бойницы высоких башен, словно темные глазницы, угрюмо взирали на происходящее. Хотя происходящим все это нельзя было назвать. Это было предчувствие. Неуловимое напряжение нарастало. Что там происходило за воротами? Никто не видел. Все ждали.

Казалось, минула вечность. Веселая компания, какую надеялся увидеть Паша, не появилась. Ворота медленно отворились со скрипом. Появился Сильгур. Он решительно пересек двор и приблизился к стоящим на крыльце.

– Нас приглашает Эзерлинг, – произнес он негромко.

– Великий маг? – спросил Александр.

– Да, был самым великим.

– А теперь?

– Вы самые великие, и он приглашает вас к себе. Меня тоже. Это большая честь. Немногие удостоились видеть чертоги Эзерлинга. Я не могу не принять приглашения, но вы вправе отказаться.

– Он сам прибыл сюда? – спросил Паша.

– Нет. Здесь его посланник. Эзерлинг не покидает пределы своих чертогов.

– Что скажешь, открывающий ворота? – Паша вопросительно взглянул на Александра.

– Надо переговорить с посланником, открывающий ворота, – важно ответил Александр.

– Надо, – в тон ему произнес Паша и кивнул с умным видом головой.

– Как скажете, великие воины. – Сильгур указал рукой в сторону ворот. – Посланник ждет вас там.

Они спустились с крыльца и пересекли двор. Шли не спеша, с достоинством, вживаясь в роль, отведенную им сложившимися обстоятельствами. Александр оглянулся на дом Сильгура. Вчера в темноте он казался не более чем громоздким черным призраком. Но теперь, в солнечных лучах, это строение предстало в ином облике. Крепкий бревенчатый сруб из бревен в два обхвата накрывала двускатная кровля, продолжающаяся одной из сторон до самой земли, образуя навес. Кровлю накрывали крылья дракона, выполненные из дерева. Лапы мифического чудовища сжимали края скатов крыши. Голова, оскалившая зубастую пасть, венчала конек фронтона. Десяток маленьких оконцев в бревенчатой стене обрамляли резные наличники с затейливым орнаментом. Нескольких секунд хватило Александру, чтобы разглядеть эти детали. Миновали ворота, и дом остался за частоколом.

Вымощенная плоским камнем широкая дорога начиналась от ворот и спускалась между стоящих по обеим сторонам вековых деревьев к реке, неширокой – пара сотен метров между берегами. Порыв ветра донес запах речной рыбы, лесной хвои и лугового разнотравья.

Легкая рябь воды отражала прибрежные скалы, плывущие по небу облака и корабль с белым квадратным парусом. Два десятка весел по бортам медленно шевелили воду. Корабль застыл неподвижно, уткнувшись в берег высокой носовой частью, увенчанной искусно выполненной из дерева головой сказочного животного с оскаленной пастью и длинными изогнутыми рогами.

– Интересное кино, – прошептал Александр, подойдя поближе и рассматривая людей в древних боевых шлемах, доспехах из грубой кожи, с мечами за спиной, неподвижно сидевших вдоль увешанных круглыми щитами бортов корабля. Люди молча, с интересом смотрели на Александра и стоявшего рядом Пашу.

– Крутые ребята, – пробормотал Паша, всматриваясь в эти словно высеченные из камня лица. – Настоящие викинги – воины морей.

Один из воинов, стоявший на носу корабля рядом с головой чудовища, заметно отличался от остальных латами из серебристого металла, выполненными рационально, без излишеств, сверкающими в лучах солнца

– Очевидно, главный у них, – определил Александр и не ошибся.

– От имени великого мага Эзерлинга я, Первый стражник Анасунг, приветствую открывающих ворота, – громко произнес воин.

– Мы, открывающие ворота, рады приветствовать Первого стражника Анасунга и в его лице великого мага Эзерлинга, – произнес в ответ Александр и сам подумал при этом: «Черт возьми, Саня, откуда у тебя что берется?»

– Великий маг Эзерлинг приглашает открывающих ворота вместе с вождем народа этих земель к себе во дворец, – стражник интонацией голоса и всеми своими жестами выражал предельное почтение.

Александр переглянулся с Пашей.

– Мы, великие воины, открывающие ворота, принимаем приглашение, – произнес Куроедов, с надменным видом важно кивнув головой.

«Снизошел, – усмехнулся про себя Александр. – Молодец. Вошел в роль. Киношник».

Слов более не последовало. Повинуясь жесту Анасунга, с корабля спустили трап. Первый стражник пригласил гостей занять места на носу корабля возле головы сказочного чудовища, где деревянный помост устилала шкура какого-то зверя.

– А тут неплохо, – пробормотал Паша, расположившись на черном густом мехе. – Медведь, что ли? Нет, не похоже. Здоровущий очень. Что за зверь? Анасунг! Чья это шкура?

– Это хорт, – ответил Анасунг.

– Не понял, – пожал плечами Паша и вопросительно взглянул на Александра. Тот смотрел в сторону удалявшейся крепости на берегу, деревянной застройки, покрывающей пологий склон белеющих вечными снегами далеких горных вершин.

– Это очень большой зверь с длинным носом и загнутыми клыками, – пояснил Сильгур, возлежащий на шкуре рядом.

– Длинным носом? – Паша погладил ладонью длинный жесткий мех и нахмурил брови. – Мамонт, что ли? Саня, ты понял? Ты хоть соображаешь, на чем лежишь?

– Что? – Александр оторвал задумчивый взгляд от берега.

– Ты лежишь на шкуре мамонта, Саня.

– И что?

– Ты хоть понимаешь, на сколько лет нас закинуло? – прошипел Паша в ухо Александра. – Мамонты вымерли десять тысяч лет назад.

– Ты хочешь сказать, что этой шкуре десять тысяч лет?

– Кончай придуриваться. Нас на десять тысяч лет назад закинуло. Ты это понимаешь?

– Всего-то десять тысяч, – усмехнулся Александр. – А может, тысяч на пятьдесят? Мамонты тогда тоже жили.

– Не могло всего этого существовать пятьдесят тысяч лет назад, – уверенно произнес Паша. – Только первобытные люди с дубьем бегали.

– Ты уверен? Кто тебе это сказал? Смотри! – Александр кивнул головой.

Крепость Сильгура скрылась за поворотом. Справа и слева по борту тянулись дикие берега, покрытые густым лесом. Слева по борту, там, где высокие скалы уступами возвышались над водой, на берегу шевелилось что-то большое, черное.

– Что это? – глаза Паши вначале прищурились, а затем мгновенно округлились.

До животного было не более пятидесяти метров. С этого расстояния отчетливо вырисовывалось приземистое туловище, покрытое длинной черной шерстью, на четырех крепких, коротких, словно бочонки, опорах. Животное, не обращая внимания на корабль, опустило массивную голову с единственным рогом и начало шумно втягивать воду. Напившись, громко фыркнуло, развернулось и медленно растворилось, словно призрак, среди стволов деревьев.

– Кто это был? – едва слышно прошептал Паша.

– Возможно, что это шерстистый носорог, – спокойно ответил Александр, так, словно речь шла о домашней свинье.

– Носороги в Африке… – попытался неуверенно возразить Паша.

– Шерстистые носороги водились на территории Сибири одновременно с мамонтами.

– Весело, – рот Паши растянулся в подобии улыбки.

– Мне кажется, что это только начало. «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…» – продекламировал Александр.

Паша ничего не ответил. Он надолго замолчал, всматриваясь в берега. Лес стоял молчаливой стеной. Отражения скальных обрывов струились в речных потоках. Весла бесшумно погружались в воду. Речная волна, всхлипывая, изредка ударялась о борт. Впереди показалась широкая водная гладь. Несколько взмахов весел, и корабль заскользил по течению широкой полноводной реки, похоже, той самой, что недавно несла Александра и Пашу в маленькой лодке.

– Река Времени? – спросил Александр Сильгура.

Тот молча кивнул головой.

– Почему эта река такая безжизненная? – задал вопрос Паша. – Ни одного селения.

– Нельзя жить на Реке Времени, – пояснил Властитель. – Только на ее притоках.

– Почему? – не отставал Паша.

– Время унесет, – последовал ответ.

Паша ожидал, что Сильгур продолжит пояснение, но тот замолчал. Паша в недоумении пожал плечами и вновь устремил свой взор в сторону одного из берегов. Корабль продолжал скользить по воде, подчиняясь движениям весел. Миновали пару поворотов. Сильгур продолжал молчать. Его угрюмый настороженный взгляд скользил по берегам реки. Анасунг ушел на корму к рулевому веслу. Плавное течение воды, ритмичный плеск весел, ласковые лучи утреннего солнца убаюкивали, навевая сон. Паша клюнул носом. Александр тоже сомкнул веки, потеряв ощущение времени, но, почувствовав на своей щеке дыхание сырого холода, резко открыл глаза. Тень легла на корабль. Александр оглянулся. Высокая, в пару сотен метров, угрюмая, черная скала острыми зубьями нависла над кораблем, закрыв солнце. Высокие белые буруны в беспорядочной пляске суетились за бортом, сотрясая судно.

Порыв холодного, сырого ветра ударил в лицо, рванул парус, бросая корабль к скале.

– Пора бы уже отвернуть, – мелькнуло в голове. Но гребцы только сильнее налегли на весла.

– Да что же они делают!? – услышал сквозь шум воды Александр возглас Паши. Тот, вцепившись побелевшими пальцами в борт, весь напрягся и смотрел вперед. До скалы оставалось не более сотни метров. Гребцы продолжали размеренно работать веслами, подгоняя корабль на отвесную стену. Корабль качнуло.

«Они с ума сошли! – лихорадочно закрутилось в голове Александра. – Сейчас размажемся в лепешку! Даже если начнем сворачивать, все равно не успеем – течением прижмет. Да и черт с ним! После падения самолета выжили, а тут и подавно».

Что за черт! Каменная стена смотрела на Александра глазами зверя, нереально чудовищного, яростно оскалившего пасть навстречу кораблю. На миг Александру показалось, что он слышит глухой утробный рык, идущий из земных глубин. Взгляд каменного изваяния, высеченного в скале, был устремлен вдаль поверх мачты корабля, но Александру все равно казалось, что рукотворное чудовище злобно смотрит на него.

«Дракон? Тигр? Лев? Где я это видел?» – мелькнул вопрос. Река крутилась водоворотами возле двух гигантских каменных клыков, опущенных в воду. Там, в пасти этого мифического зверя, зиял черный провал. Корабль стремительно приближался к нему.

Это же пещера! Это же пещера в скале! Но кто же создал это чудовище! Люди? Трудно поверить.

Весла опустились. Челюсть монстра нависла над мачтой. Еще миг – и пасть зверя проглотила корабль. Из глубины пещеры потянуло сырой прохладой камня.

– Предупреждать надо, – выдохнул Паша.

Еще пара взмахов весел. Дневной свет остался за кормой. Блики солнечных лучей отражались от потревоженной воды и скакали по высоким каменным сводам. Но вот и они растворились в густеющем сумраке. Корабль медленно заскользил в темноте, но ненадолго. Впереди забрезжил слабый свет, все более усиливающийся по мере продвижения корабля. Еще несколько взмахов веслами, и Александр зажмурился от ослепительных солнечных лучей, отраженных от гладкого водяного зеркала.

– Круто! – послышался возглас Паши.

Александр почувствовал движение прохладного воздуха на лице, услышал далекий монотонный гул и открыл глаза. Пещера осталась за кормой, и теперь корабль скользил по поверхности озера. Раннее солнце освещало пики острых скалистых вершин, словно зубьями короны окруживших хрустально-чистую гладь воды. Скалистый остров одиноко возвышался над этим зыбким покоем. Вдали белая лента водопада издавала приглушенный монотонный гул. Еще не тронутая солнечными лучами чернота далеких ущелий хранила тишину ночи.

Паша и Александр в восторженном изумлении взирали на эту потрясающую красоту. Гребцы, словно боясь нарушить торжественный покой, опускали весла в воду плавно, без брызг и всплесков. Корабль медленно приближался к острову.

– Это мы удачно попали, – восторженно произнес Паша. – Я такого еще не видел ни в одном кино. Ни того, что осталось за кормой, ни того, что впереди.

Да, подобного Александр тоже еще не видел. Он молча созерцал великолепие, созданное природой, но по мере продвижения корабля в этой гармонии прорисовывались детали рукотворного творения. Над скалистыми оконечностями острова возвышалось необычное строение, своими формами напоминающее готический собор, но еще более воздушный и легкий, словно зависший в воздухе.

– Это что-то! – только и мог произнести восхищенно Паша. Александр же молча впитывал глазами бесконечное разнообразие форм. Он не находил слов.

Стрельчатые арки переплетались с высокими, прямыми, словно струны, колоннами. Стены первого этажа, прорезанные узкими окнами, незаметно перетекали в открытые галереи, перекрытые сомкнутыми сводами. Легкость здания достигалась за счет подчеркнуто сильного контраста между тяжелым цоколем и облегченными, словно парящими над ним верхними этажами

Александр ощутил неуловимую мелодию, пронизывающую утренний воздух. Гребцы подняли весла. Еще мгновение – и корабль коснулся бортом гладких камней причала.

Анасунг движением руки с поклоном предложил своим гостям сойти на берег.

Спустившись по трапу и ступив на камни причала, Александр и Паша остановились, молча рассматривая место своего прибытия. Над ними нависала отвесная скала в пару десятков метров высотой. Сильгур не стал утруждать себя ступенями трапа, спрыгнув на камень прямо с борта корабля. Он угрюмо рассматривал отвесную скальную стену. Пути отсюда, кроме как по воде вдоль берега, не было. Паша и Александр вопросительно посмотрели на Анасунга, но глухой, протяжный гул заставил их обоих повернуться назад, к скале. Плоская каменная плита, ничем примечательным не отличающаяся от общей фактуры скального массива, пришла в движение и медленно, как бы нехотя отодвинулась в сторону, открывая ступени лестницы, вырубленной в камнях и ведущей куда-то наверх, в глубокую темноту.

«Не слишком ли много чудес на сегодня», – подумал Александр, ступая на лестницу вслед за Анасунгом.

– На эскалаторе было бы лучше, – услышал он позади пыхтение Паши, когда, преодолев последние ступени подъема, вышел на широкую площадку, с которой открывался фантастический вид человеческих творений, словно произрастающих из созданий природы – вечных скал.

Древние, полуразрушенные, тяжелые руины арочного моста, когда-то соединявшего вершины двух башен, соседствовали с легкими, воздушными, еще не тронутыми безжалостной рукой времени, устремленными ввысь стрельчатыми арками, колоннами и куполами. Выполненные из красного сиенита, черного гранита с использованием мрамора различных оттенков – розового, небесно-голубого, зеленого и белоснежного, они, разные, как сама природа, создавали неразрывное единство. Чистый, прозрачный воздух мягкими дуновениями ветра струился по этой зримой симфонии форм, звучащей музыкой вечности. Она пронизывала все – древние камни, горы, озеро и облака, застывшие в высоком небе. Александр слушал эту мелодию.

– Здесь все живое, – невольно прошептал он и посмотрел на Пашу.

Тот стоял неподвижно, раскрыв рот. Сильгур, подозрительно оттопырив нижнюю губу, хмуро рассматривал строение.

– Ты здесь бывал раньше? – спросил его Александр.

Сильгур молча отрицательно покачал головой.

Анасунг оглянулся, приглашая движением руки пройти за ним. Александр, увидев открывающийся тяжелый створ высоких ворот, ведущих внутрь этого удивительного творения, потянул все еще стоявшего в столбняке, потрясенного фантастическим зрелищем Пашу за рукав, и они проследовали за Первым стражником.

– Куда он нас привел? – пробурчал Паша, миновав ворота и озираясь по сторонам. Он искал глазами Анасунга.

– Да, действительно, где же он? – теперь уже забеспокоился и Александр, вглядываясь в глубину огромного пустого зала, освещаемого откуда-то сверху мягким холодным светом, казалось, излучаемым самим воздухом.

– Куда же он подевался? – снова проворчал Паша, настороженно бросая взгляды на стены с барельефами драконов, химер, грифонов и прочих сказочных чудищ, неприветливо взиравших на пришельцев.

Александр медленно вышел на середину зала, остановился. Анасунга не было. Он оглянулся на Пашу и Сильгура, оставшихся у входа.

– Странно, – пожал он плечами.

– Эй! – крикнул Паша. – Есть здесь кто-нибудь?

– Нибудь-нибудь-будь… – отозвалось гулкое эхо.

– Пойдем отсюда, – предложил Паша – Что-то мне здесь не нравится.

– Тихо, – прошептал Александр и поднял руку вверх, прислушиваясь.

Паша застыл. В напряженной тишине явно послышался звук множества приближающихся шагов. Резкий лязг металла раздался с противоположной стороны зала, и там, в сумраке, недосягаемом для света, раскрылась широкая дверь.

Медленными, тяжелыми шагами через открывшийся проем в зал длинной вереницей начали входить воины с копьями наперевес. Холодные отблески света мерцали на их доспехах, жалах копий, длинных клинках, закрепленных на поясе. Александр внутренне сжался, словно пружина. Паша невольно отступил назад, Сильгур схватился за рукоять меча Входившие, построившись в шеренгу вдоль стены и подняв копья вертикально, неподвижно застыли.

Наступила тишина, но ненадолго. Из того же темного дверного проема вновь послышались шаги. Они отдавались гулким эхом, отражаясь от стен зала и теряясь где-то вверху, в сводах стрельчатых арок.

Идущий из темноты приближался. Казалось, что он шагает по холодному камню где-то уже здесь, рядом, но черный проем по-прежнему оставался пустым.

– Что за фокусы!? – подумал Александр, всматриваясь в темноту.

Темнота ожила. Мягкой, крадущейся походкой на середину зала медленно вышел зверь. Огромная черная кошка, размером с тигра, лениво зевнула ярко-розовой пастью, сверкнув при этом ослепительно-белыми в сумраке зала, нереально длинными верхними клыками, потянулась, выпустив когти, и улеглась на каменный пол. Пасть закрылась, но клыки, словно длинные ножи, зловеще белели по обе стороны нижней челюсти зверя. Ощущая свою силу, кошка спокойно, с достоинством посмотрела на гостей зелеными глазами.

– Что за зверь? – опешил Александр.

Фигура человека появилась из мрака в одно мгновение, словно темнота вытолкнула его. Быстрой мягкой походкой, шелестя складками длинного пурпурного плаща, незнакомец приблизился к Александру и остановился на расстоянии нескольких шагов. Его глаза излучали мерцающий фиолетовый свет. Трудно было выдержать взгляд этих пронизывающих глаз. Они, словно рентгеновские лучи, просвечивали Александра насквозь. Но бывалый боец, каким он являлся, мог держать не только взгляд, но и удар противника. Незнакомец изучал Александра, а Александр – его. Паша настороженно наблюдал эту встречу со стороны.

«Среднего роста, хорошее телосложение, мягкие и в то же время упругие движения, крепкая стойка. Выглядит молодо, даже слишком», – отметил Александр. Несмотря на худощавое лицо юноши, в уверенном взгляде его фиолетовых глаз скрывалось нечто позволявшее предположить, что незнакомец гораздо старше, чем это может казаться.

Он бросил быстрый взгляд на Пашу, но тот, не дожидаясь приглашения, уже приближался.

– Я – Эзерлинг, маг воды, – хорошо поставленным голосом представился незнакомец, слегка наклонив голову.

Александр назвал свое имя.

– Я знаю, – кивнул головой Эзерлинг. – А твоего друга зовут Павел.

Он посмотрел на Пашу. Теперь наступила очередь Куроедова испытать на себе давление, исходившее от нереально фиолетовых глаз. Его реакция была мгновенной. Широкая, голливудская улыбка обезоружила Эзерлинга. Губы мага воды тронула едва заметная улыбка, но в глазах по-прежнему оставались холод и сдержанность одновременно.

– Я рад приветствовать пришельцев из внешнего мира вместе с избранным ими вождем арануков Сильгуром, – произнес Эзерлинг.

– Мы рады приветствовать мага воды Эзерлинга, – сделал ответный ход Александр, учтиво наклонив голову, но не отводя своего взгляда от глаз Эзерлинга. Профессиональная привычка бойца – никогда не терять из виду возможного противника. Паша также кивнул магу воды, но более театрально. Нереальность происходящего наталкивала его на мысль, что это просто какая-то очередная съемочная площадка. Недоставало здесь только его помощников по съемкам фильма – операторов, гримеров и так далее. Актеров же, на его взгляд, было здесь предостаточно. Он невольно усмехнулся, и это не ускользнуло от внимательного взгляда Эзерлинга. В его глазах словно мелькнула молния, но усилием воли он потушил вспыхнувший было огонь и посмотрел на неподвижно застывшего Сильгура, взиравшего на происходящее с невозмутимо-каменным лицом.

– Я много слышал о тебе, Сильгур, – произнес он. – Рад первой встрече с тобой.

– Я выражаю тебе почтение, маг воды. Не могу сказать, что тоже рад встрече. Не знаю причины твоего приглашения, – ответил Сильгур. – Она хорошая или плохая?

– Прошу вас. – Вместо ответа Эзерлинг жестом руки пригласил гостей следовать за ним и, словно усиливая нереальность происходящего, мягкой поступью скрылся в потоке света, неожиданно заструившегося неизвестно откуда. Александр и Паша переглянулись. Оба одновременно шагнули в сторону светящегося потока и через мгновение, увидев синее небо и яркие солнечные лучи, невольно остановились, оглянулись и увидели позади только застывшего в недоумении Сильгура на фоне шероховатой стены.

– Прошу вас, уважаемые гости. – Голос Эзерлинга заставил их пройти по изогнутому мостику через прозрачный ручей и выйти на берег небольшого пруда, наполненного кристально чистой водой в обрамлении ожерелья из круглых камней.

Над водой нависала крутая скала черного гранита, на вершине которой возлежал в тон скале клыкастый зверь. В пруду степенно поблескивали чешуей крупные рыбы.

– Сюда, – пригласил Эзерлинг, непостижимым образом оказавшись у подножия скалы. Там, в тени ветвей раскидистого дерева, возле узловатых корней на берегу пруда гости увидели широкий плоский гранитный камень с отполированной, словно зеркало, поверхностью, и четыре тяжелых кресла, искусно высеченных из того же черного гранита. Небрежно наброшенные на спинки кресел пурпурные накидки смягчали жесткость линий камня.

Гости расположились в креслах. Паша озирался вокруг. Александр более сдержанно бросал цепкие, пристальные взгляды на окружение. Сильгур продолжал сохранять мрачное безразличие к происходящему.

– Отведайте Эликсир Жизни. – Эзерлинг указал на кубки, выполненные из металла, похожего на серебро, наполненные жидкостью, напоминающей красное вино

– Это что? Священный Грааль? – задумчиво и тихо произнес Паша, разглядывая узор на металле.

Странно. Александр не уловил в его голосе обычной иронии.

Эзерлинг поднял кубок, глядя на своих гостей. Он хотел что-то сказать, но Паша опередил его.

– За встречу, – произнес он традиционную фразу и сделал несколько глотков.

Александр, пригубив прохладный напиток, поставил его на стол и выжидающе посмотрел на мага воды.

– Времени очень мало, – произнес тот многозначительно. – Не будем терять его драгоценные капли и перейдем к делу. Покажи мне свой амулет, великий воин.

– Какой амулет? – не понял и переспросил Александр.

– Тот, что на твоей груди, тот, что помог тебе открыть ворота

– Этот? – Александр расстегнул рубашку и коснулся пальцами подарка Анастасии.

Эзерлинг бросил быстрый взгляд на маленький круглый предмет.

«Это же он, – подумал Александр и поднял глаза на черного зверя, лежащего на скале. – Эго его изображение на амулете. Откуда?»

– Это древний символ наших предков, пришедших с севера, – как бы угадав его немой вопрос, пояснил Эзерлинг. – Более трех тысяч путей прошел Небесный огонь с того дня, когда наши предки пришли в эти земли за Клинком Силы. Великий Ахарунг, царь подземелья, сам выковал этот Клинок на подземном огне. Наших предков вел великий воин Тингур. Вместе с ним пришли еще две сотни воинов – мужчин и женщин. После долгих поисков Тингур нашел этот Клинок в Черных скалах Эр-Даги и осмелился взять его. Земля затряслась. Упал бездыханным Тингур. Все подумали, что он умер. Схоронить хотели. Но через день вздохнул Тингур, глаза открыл. Поднялся и, не сказав ни слова, ушел вместе с Клинком. Вернулся через десять дней без Клинка и сказал, что спрятал его. Ахарунг так велел. Это он забирал Тингура. И еще сказал Тингур, что царь подземелья окружил эти земли Туманом Забвения, а на Реке Времени двое ворот поставил. Никто через туман не сможет пройти и ворота открыть не сможет. Только те, кому позволено будет. Надо так, пока время не наступит. Вот и остались наши предки жить здесь. Прошло время. Тингур ушел из этого мира, а перед уходом поведал тайну Клинка Силы избранному. Он поведал, где спрятал его. Тайна передавалась тысячи лет от избранного к избранному. Я последний, кто знает ее. Тингур завещал отдать Клинок тем, кто откроет ворота. Вы прошли ворота. Я укажу вам, где хранится Клинок. Вы возьмете его. Он хранится в пещере горы Гетест перед северными воротами.

Эзерлинг замолчал. Его фиолетовые глаза внимательно смотрели на гостей.

– Спасибо за оказанную честь, маг Эзерлинг, – после минутного раздумья произнес Александр. – Но зачем нам столь грозное оружие? Что мы будем делать с ним?

– Да, зачем? – подхватил Паша. – Спасибо, конечно, за доверие, но мы бы хотели вернуться назад, в свой мир. Как нам это сделать?

– Вы пришли из будущего, воины, – ответил Эзерлинг. – Вы великие воины, но вы не можете знать всего. Я тоже не знаю. Только Ахарунг знает, зачем вам нужен клинок.

– Ахарунг? – нетерпеливо переспросил Паша. – Очень интересно! А с ним нельзя поговорить?

– По телефону или сообщение послать, – усмехнулся Александр. Странные, смутные догадки начали крутиться в его голове. Картина с воином на фоне языков пламени, что показывал ему Паша, возникла в памяти. Надписи на огне. Странные фразы. Тингур, Клинок Силы.

– Как звалась земля твоих предков, маг воды? – задал Александр вопрос.

– Хаккадор, – отчетливо выговаривая каждую букву, незамедлительно ответил Эзерлинг. – Хаккадор, – повторил он. – Хранитель жизни.

– Интересное кино мы снимем, – послышался едва различимый шепот Паши.

– Хаккадор, – тихо произнес Александр. – Там крепость на горе. Ахантагор называется.

– Да, воин, – кивнул головой Эзерлинг.

– Так, так, – задумался Александр. – Анастасия, Ахантагор, амулет. Все это не случайно. Зачем?

– Говоришь, что царь подземелья знает? – спросил он.

– Знает, – уверенно произнес Эзерлинг, холодно блеснув глазами.

– А ты можешь его спросить?

– Нет.

– Почему?

– С ним может поговорить только открывший ворота. Так завещал Тингур.

– Значит, я или он? – Александр кивнул на Пашу.

– Да.

– Как это сделать?

– Зачем тебе лишнее знание? Оно опасно. Ахарунг общается с людьми через Мир мертвых.

– Значит, я должен умереть? Это меня пока не привлекает, – криво улыбнулся Александр. – Есть что-нибудь попроще? Типа интернета?

– Ваших способов здесь не существует. Можно частично умереть, – серьезно, не обращая внимания на иронию Александра, ответил Эзерлинг.

– Это как?

– Твоя душа покинет тело, но связь с этим миром останется. Ты сможешь вернуться. Но это опасно. Мир мертвых завлекает. Возвращение будет зависеть от твоего желания. Ты хочешь узнать больше, воин?

– «Хочу» – не то слово. Я должен знать.

– Хороший ответ. Ты хочешь узнать сейчас?

– Да. Я должен узнать немедленно. Нечего тянуть кота за хвост.

Эзерлинг снял со своего правого мизинца перстень из белого металла с черным, как глубокая ночь, камнем и бросил в чашу Александра. Добавил напитка. Жидкость забурлила.

– Был эликсиром жизни, стань напитком смерти, – произнес он и указал на чашу. – Выпей.

Александр протянул руку.

– Ты с ума сошел, – услышал он шепот Паши.

– Ага, – произнес Александр и поднес чашу к губам.

– Подожди! – воскликнул Паша, пытаясь остановить друга.

– Да не бойся ты, – улыбнулся Александр. – Я вернусь.