Планета свободы

Глава шестая

В просторном помещении сената оказалось прохладно, что было очень приятно после иссушающего жара полуденного солнца Фригольда. Сенат располагался глубоко под землей и мог выдержать даже прямое попадание ядерной бомбы. Стелл глазом военного оценил и одобрил увиденное. Однако обстановку в зале никак нельзя было назвать спартанской. Может, жители Фригольда и не были богачами, но их гордость своим домом явственно проступала в красочной росписи стен, а надежды на лучшее будущее были воплощены в голопроекциях, повисших под потолком. Комбинация великолепных произведений искусства с чудесами современной электроники позволила создать образ Фригольда, каким жители представляли его себе через десятки или, может быть, даже сотни лет. Перед зрителем разворачивалась картина планеты, во всех направлениях пересеченной сетью ирригационных каналов, питаемых подземными реками. Чудесные зеленые леса покрывали сотни квадратных миль поверхности, между ними видны были тщательно ухоженные фермерские хозяйства, на лугах паслись стада домашних животных. Вознесенная над залом сената, эта картина становилась уже не просто произведением искусства, она воплощала в себе желанную, объединяющую всех цель.

О физическом комфорте тоже не позабыли — от центра помещения к стенам поднимались ряды удобных кресел. Самый нижний плавно закруглялся вокруг невысокого помоста, позади которого тянулась прозрачная стена из бронированного пластика, отделяя от зала подземную реку. Здесь доминировала именно она, огромная и могучая. Искусно размещенные светильники имитировали солнечный свет, отражающийся на поверхности воды бесконечным танцем света и тьмы. На таком фоне человеческие дела и заботы должны были казаться мелкими и незначительными. Люди могут сколько угодно спорить или соглашаться друг с другом, но правят на Фригольде реки. Они дают воду, без которой невозможна сама жизнь, они снабжают энергией машины, и они же являются источником минерала, за обладание которым люди готовы сражаться и умирать.

«Вот куда меня занесло», — подумал Стелл, откинувшись в кресле и с любопытством наблюдая, как сенаторы Фригольда заполняют зал, порознь и небольшими группками. Многие даже не успели снять защитные костюмы, без которых невозможно находиться в условиях пустыни, и почти все были вооружены Да, это явно не собрание привилегированной элиты. Эти люди привыкли много и тяжко работать в очень трудных, опасных условиях — ситуация более чем знакомая и понятная Стеллу. Входя, они поглядывали в его сторону и негромко переговаривались со своими спутниками. Дебаты должны были вот-вот начаться.

Кастен встретил его в небольшом столичном космопорту. Выяснилось, что его шансы на успех не слишком велики. Руп уже пришел в себя и развернул бешеную деятельность, уговаривая сенаторов не прибегать к помощи бригады. Кастен, ясное дело, тоже не дремал, но большие опасения у него вызывали независимые депутаты, которые могли нарушить шаткое равновесие между двумя, примерно одинаковыми по числу членов партиями. Фактически судьба решения в большой степени зависела от того, в чью пользу склонятся независимые депутаты.

Будет ли толк от того, что он задумал? Странное дело — этот вопрос мучил Стелла постоянно, и все же, несмотря на любые доводы рассудка, в глубине души он был уверен, что его план хорош.

Он вспомнил ровные ряды обращенных к нему настороженных лиц на фоне опаленного огнем дюракрита и витающий над ними тошнотворный, сладковатый запах смерти. Стоя «вольно», они внимательно слушали, улыбались и подбадривающе кивали; с таким видом, точно перед ними стоял их любимый ребенок, отвечающий свой урок. Они восхищались им, уважали его, но, с естественным цинизмом людей более низкого звания, в глубине души считали его наивным, а может быть, даже слегка придурковатым. Он, в свою очередь, восхищался ими и уважал их, но никак не мог понять, почему они воспринимают его идею с такой пассивностью, такой безучастностью. Они не вопили в знак протеста и не выражали энтузиазма; они просто приняли его предложение, как уже принимали тысячи других — молча, без особой охоты. Когда он закончил, они дружно проголосовали «за» и расселись по машинам, которые должны были доставить их в космопорт.

И все же были, были среди них те, кого его слова не оставили равнодушными. У них просто не хватало слов, чтобы выразить свои ощущения. Среди этих последних оказалась и сержант Флинн. Когда Стелл закончил свою речь и слез с ящика из-под взрывчатки, она проводила его взглядом, в котором сквозила такая преданность, точно он был… Да, святой. Однако их разделяла огромная толпа, и он ничего не заметил.

Размышления Стелла были прерваны появлением высокого, худощавого человека с густыми черными волосами. Он поднялся на помост и призвал сенаторов к порядку. Оглянувшись по сторонам, Стелл удивился тому, как много в зале пустых кресел, и даже не сразу понял, что на самом деле они вовсе не пусты. В каждом из них можно было разглядеть слабое, почти прозрачное голографическое изображение того сенатора, которому это кресло предназначалось. Когда свет немного пригасили, изображения обрели большую реальность, стали почти неотличимы от людей из плоти и крови. Видимо, сенаторы из особо удаленных селений предпочитали присутствовать на заседаниях именно таким образом, не тратя времени на поездку в столицу.

Пока человек с черными волосами подводил итоги предыдущего собрания и утрясал организационные вопросы, взгляд Стелла снова невольно устремился к могучей реке. Он позволил себе на несколько минут слиться с ее мирной голубизной, раствориться в ней, расслабиться, сбрасывая напряжение и собирая силы для предстоящего сражения. Биться, конечно, предстояло с помощью слов, а не оружия, и тем не менее это, несомненно, будет самое настоящее сражение; возможно, одно из наиболее важных в истории бригады.

Оппозиция, вооруженная страхом и алчностью, станет всячески склонять остальных сенаторов к конфликту. Стелл не сомневался, что действия Рупа так или иначе связаны с термиумом, хотя одно обстоятельство вызывало у него недоумение. Во время нападения зоников Руп сам оказался ранен; поэтому как-то не верилось, чтобы именно он это нападение и организовал. Как бы то ни было, стратегия Стелла базировалась на факторе неожиданности, сострадании, мужестве — и отчаянном положении, в котором оказались граждане планеты. «Помни, сынок, точный расчет времени — это все, — не раз говаривал ему Стром. — Мощь любого тайного оружия кроется прежде всего в том, насколько своевременно ты его используешь. До последней секунды не позволяй противнику даже догадываться, что ты им обладаешь, а потом выжми из него все, что сможешь».

Вспомнив эти слова, Стелл призвал себя к терпеливому ожиданию.

Наконец с рутинными проблемами было покончено, черноволосый распорядитель предоставил слово Кастену, и тот поднялся на помост. Его облик и манера держаться вызвали восхищение Стелла. Кастен отнюдь не выглядел напряженным. Напротив, он, казалось, получал удовольствие от всего происходящего — упругая поступь, уверенность в себе, доброжелательность во взгляде. Когда вежливые аплодисменты стихли, он обвел глазами аудиторию, стараясь оценить настроение сенаторов, и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы и граждане Фригольда, благодарю вас. Перед нами сегодня возникла очень серьезная проблема. От того, как мы разрешим ее, зависит наше будущее, и не только наше с вами, но и детей наших детей. От этого решения зависит ни много ни мало, как сама наша судьба. Среди нас есть люди, уже переставшие оплакивать своих друзей или любимых, за последние несколько месяцев погибших от разбойных нападений, которые по-прежнему угрожают нашим домам, нашей свободе и самой нашей жизни. Эти люди считают, что насилие можно остановить мирным путем… подкупив пиратов. Ничто не может быть дальше от истины. Ценой за сотрудничество с пиратами станет рабство. И не только для нас, но и для будущих поколений тоже. Плохое наследство оставим мы своим детям. И вот еще что. Согласившись выплачивать пиратам дань, мы закрываем глаза на источник наших проблем, истинную причину того, почему пираты продолжают нападать снова и снова, а она, леди и джентльмены, кроется в непомерной жадности «Интерсистемс Инкорпорейтед».

Кастен продолжал говорить, приводя убедительные доводы, развертывая их в логической последовательности и подводя к неизбежному выводу, что, поскольку фригольдцы не могут защитить себя сами, нужно нанять тех, кто в состоянии это сделать. Однако он ни словом не упомянул об истинном мотиве «Интерсистемс» — термиуме, несмотря на то что мог бы использовать этот аргумент для усиления своей позиции. Знали ли сенаторы о ценнейшем минерале, который добывается из подземных рек? Наверняка. А остальное население? Учитывая существование системы конкурирующих между собой кооперативов, скорее всего да, хотя с уверенностью сказать это не представлялось возможным. Как бы то ни было, между партиями, по-видимому, было заключено нечто вроде неписаного соглашения о том, чтобы публично не упоминать о термиуме. Возможно, из опасения, что это может создать новые, еще более сложные проблемы. И почти наверняка они были правы, хотя такая секретность затрудняла процесс принятия решения, работая на руку пиратам и «Интерсистемс». Как они отреагируют, когда Стелл в открытую заговорит о термиуме? Трудно сказать. И все же сделать это придется.

Вслед за Кастеном на помост поднялся Руп. На голове у него трагически белела повязка, на которую ушло явно больше перевязочного материала, чем требовалось. Без сомнения, она долженствовала напомнить всем присутствующим, что он пострадал, так сказать, на боевом посту. Дождавшись, пока стихли аплодисменты, Руп снисходительным кивком поблагодарил своих сторонников и заговорил — тоном терпеливой убежденности отца, читающего лекцию своим непослушным детям.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы. Президент, без сомнения, был очень красноречив, отстаивая свою точку зрения. Фактически я согласен с большинством его доводов. Даже, можно сказать, со всеми, если не считать сделанного им вывода. Попросту говоря, президент Кастен предполагает, что пираты или «Интерсистемс Инкорпорейтед» хотят захватить нашу планету. Причем они якобы готовы применить даже силу. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было доказательств подобного утверждения, он считает, что раз мы не можем сами защитить себя, то должны нанять тех, кто способен сделать это. Он даже заходит так далеко, что берется утверждать: любое другое решение обернется для нас рабством. Ну, друзья мои, лично я считаю, что лучше тратить деньги на мир, чем на войну, и что единственный человек, способный обратить нас в рабство, сидит прямо здесь, в этом зале!

С этим словами Руп указал подрагивающим пальцем на Стелла. Его сторонники громко зааплодировали, и все с любопытством повернулись к Стеллу, чтобы взглянуть на него.

Руп насмешливо фыркнул, чтобы снова привлечь к себе внимание.

— Но давайте на время оставим все эти разногласия и подойдем к проблеме с чисто практической точки зрения. Даже если бы полковник Стелл со своей бригадой были ангелами, мы просто не можем позволить себе нанять их, учитывая бешеные расценки, по которым они продают свои услуги. Позвольте напомнить вам, что мы и так стоим на грани невозможности осуществить очередную выплату «Интерсистемс Инкорпорейтед». Потратив часть денег на наемников, мы, несомненно, только ухудшим свое положение.

Руп сделал точно рассчитанную паузу и самодовольно улыбнулся. Тишина становилась все напряженнее, все глубже; казалось, он черпает из нее новые силы.

— С учетом всего сказанного и того, что сам президент Кастен создал прецедент, позволив постороннему присутствовать на заседании сената, — Руп снова бросил многозначительный взгляд на Стелла, — думаю, моя партия имеет право поступить точно так же. Позвольте представить вам благородную леди Альманду Кансе-Джоунс, что я с огромным удовольствием и делаю. Она служит в «Интерсистемс Инкорпорейтед» и является представителем компании на Фригольде. Поскольку в отношении «Интерсистемс Инкорпорейтед» в этом зале были высказаны определенные подозрения, мне кажется справедливым позволить компании устами своего представителя дать на них ответ.

По рядам партии Кастена пробежали возгласы протеста и недоумения, но их тут же заглушили аплодисменты Рупа и его сторонников. Мысли Стелла заметались в попытке оценить нанесенный Рупом удар. Однако, как только Альманда Кансе-Джоунс поднялась на помост, внимание Стелла тут же переключилось на нее.

Назвать ее прекрасной значило бы не сказать ничего. Она была самой прекрасной женщиной, которую Стеллу когда-либо приходилось видеть. Ее красота обжигала, точно пламя, но это было холодное пламя, а в глазах, обращенных к аудитории, застыл лед. Стелл понимал, что такая безупречная красота не может быть естественной и, скорее всего, является результатом работы самых искусных имперских биоскульпторов. Длинные, черные как смоль, ниспадающие водопадом волосы обрамляли лицо абсолютно правильной овальной формы. На женщине был универсальный защитный костюм, подчеркивающий совершенство безупречной фигуры и мягко поблескивающий в свете ламп. От нее исходило очарование, но это было очарование змеи, способной в любой момент кинуться на зачарованного. И все-таки, как и все остальные мужчины в зале, Стелл не мог отвести от нее глаз.

Голос у нее был ровный, чуть-чуть хрипловатый, но бесконечно женственный. Она заговорила с обезоруживающей прямотой:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, благодарю вас за предоставленную мне возможность высказаться. Я в полной мере отдаю себе отчет в том, насколько это необычно, и обещаю не злоупотреблять этой возможностью. Позвольте коротко высказать вам свои замечания. Во-первых, уверяю вас, у «Интерсистемс» и в мыслях нет украсть то, что принадлежит вам по праву. Такое предположение меньше всего соответствует действительности. Не могу объяснить, почему пиратские набеги на вашу планету участились именно сейчас, но хочу заметить, что вы в этом не одиноки Согласно имперским военным сводкам, в последнее время усилилось давление на все приграничные планеты со стороны как пиратов, так и Второй Роннанской Империи. Но предполагать, что «Интерсистемс» может заключить союз с пиратами, означает… ну… вводить вас в заблуждение, — тон, каким это было сказано, ясно давал понять, что она предпочла бы использовать более сильное выражение, чем «вводить в заблуждение». — Я готова признать, что, если вы не сможете выполнить свои обязательства и заплатить нам, «Интерсистемс» от этого только выгадает. И все же, уверяю вас, первоначальное соглашение устраивает нас гораздо больше и мы предпочли бы и дальше сотрудничать с вами. Я тут человек посторонний, и с моей стороны было бы самонадеянно давать вам какие бы то ни было советы. И все же я считаю своим долгом сказать, что доводы сенатора Рупа и его явная озабоченность вашими делами произвели на меня впечатление. Благодарю вас.

Она сошла с помоста и направилась к задним рядам кресел, сопровождаемая лишь редкими хлопками. Независимо от того, на чьей стороне были сенаторы, представитель «Интерсистемс Инкорпорейтед» не мог в этом зале рассчитывать на большее. Тем не менее ее слова явно произвели сильное впечатление. Для тех, кто уже склонялся на сторону Рупа, они могли иметь решающее значение.

Руп снова взял слово, сжимая в руке пачку распечаток.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Мне хотелось бы поблагодарить представителя компании Кансе-Джоунс и представить вашему вниманию вот эту петицию, — он поднял распечатки над головой с таким видом, словно это был добытый в бою трофей. — Она адресована императору и подписана всеми членами моей партии. В ней мы просим его запретить бригаде вмешиваться в наши дела. Возможно, вам будет интересно узнать, что, поскольку это подразделение наемников относится к разряду «санкционированных» императором, он обладает правом регламентировать их деятельность! Я настаиваю, чтобы все вы поставили свои подписи. Петиция будет отправлена на Землю с помощью быстрой связи сразу же по окончании этой сессии. — Под громкие аплодисменты Руп с триумфальной улыбкой сошел с помоста.

Сердце у Стелла упало. Если петицию подпишут большинство сенаторов, император, скорее всего, удовлетворит их просьбу. В этом случае бригада наверняка будет отозвана — если только не решится бросить вызов всей Империи.

На помост поднялся черноволосый распорядитель.

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы, от имени президента Кастена я прошу вас выслушать еще одного оратора. В данный момент на нашей планете он не обладает никаким официальным статусом. И все же, поскольку под его командованием находится армия, вопрос о которой мы сейчас обсуждаем, думаю, нам не помешает выслушать его мнение. Со своей стороны могу добавить, что полковник Стелл согласился ответить на любые вопросы, которые у вас возникнут. Есть возражения?

Все головы повернулись к Рупу. Он улыбнулся и покачал головой.

— У меня нет возражений… Надеюсь, полковник разъяснит нам, почему так дорого ценит свои услуги.

Черноволосый распорядитель удовлетворенно кивнул.

— В таком случае позвольте представить вам полковника Марка Стелла. Полковник?

Стелл встал и поднялся на помост. Оглянулся, увидел расплывчатые пятна чужих, незнакомых лиц. Нет, это безнадежно. На всех лицах читались лишь подозрительность и враждебность. Вдруг в дальней части зала открылась и тут же закрылась дверь. На одно краткое мгновение глаза Стелла встретились с глазами Оливии Кастен. Ее ободряющая улыбка вызвала в нем внезапный прилив уверенности. Снова пробежав взглядом по лицам, он заставил себя улыбнуться и заговорил:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы! Приветствую вас от своего имени и имени моей бригады. Хотелось бы мне, чтобы причиной моего визита на вашу планету были менее печальные обстоятельства. К несчастью, сейчас наступили трудные времена. Как вам известно лучше, чем кому бы то ни было, жизнь на приграничных планетах вообще нелегка. В противном случае император жил бы здесь, а не на Земле!

Шутка Стелла чуть-чуть разбила лед враждебности. По рядам прокатились смешки, кто-то выкрикнул:

— Может, так и будет!

— Однако среди приграничных планет вы пострадали больше, чем другие. Снова и снова пираты нападают на вас, снова и снова вам приходится сражаться, но безуспешно. Леди и джентльмены, пришло время откровенного разговора. — Стелл остановился, оглядывая зал. Что это? Ему почудилось или правда на некоторых лицах появилось выражение симпатии? — И вы, и я понимаем, почему пираты не прекращают свои нападения. Причина одна: термиум. И если даже пока вам неизвестно это совсем недавно родившееся название, не сомневаюсь, вы понимаете, о чем идет речь.

После мгновения потрясенной тишины по залу прокатилась волна смущенного ропота, а затем послышались выкрики, среди которых прозвучали и требования арестовать Стелла. Он поднял руки, призывая к тишине, и сказал:

— Выслушайте меня до конца.

И снова все взгляды обратились к Рупу, который лишь пожал плечами и криво улыбнулся.

— Пусть говорит. Он действует в моих интересах даже лучше, чем я сам.

Послышался нервный смех, многие закивали в знак согласия. Черноволосый вскочил, собираясь напомнить собравшимся, что они по регламенту обязаны дать Стеллу возможность договорить, но, услышав ответ Рупа, опустился в кресло.

Когда шум стих, Стелл улыбнулся, стараясь скрыть напряжение, хотя нервы его были натянуты точно струны.

— Да, мне известно об этом минерале, который вы добываете из своих подземных рек, — он сделал жест, указывая себе за спину. — Мне известно, что по своей жаростойкости он превосходит все известные материалы. Мне известно, что именно он придает особые свойства вашим изделиям, которые пользуются таким спросом. И, леди и джентльмены, если мне известно обо всем этом, можете не сомневаться, что и пираты, и «Интерсистемс Инкорпорейтед» тоже в курсе!

Слова Стелла угодили в самую точку, о чем свидетельствовала возникшая в зале тишина, и это лишний раз подтверждало, что все сенаторы были полностью в курсе дела.

— Я не осуждаю вас за то, что вы старались сохранить тайну термиума, насколько это было возможно, — продолжал Стелл. — На вашем месте я поступил бы точно так же. К чему лишнее беспокойство? Однако ваша тайна уже давно не является таковой. Я узнал о термиуме из отчета моих разведчиков, посланных на Фригольд, чтобы оценить общую ситуацию на планете, — так мы поступаем всегда, прежде чем принять предложение клиента. Не знаю, каким образом стало известно о нем пиратам, но убежден, что они так или иначе узнали о термиуме, и то же самое относится к «Интерсистемс». И как только это произошло, они захотели заполучить его; как видите, все очень просто.

— А как насчет вас, полковник? — выкрикнул какой-то сенатор, глядя в сторону Рупа и явно ожидая одобрения. — Вы тоже хотите заполучить его?

Черноволосый вскочил, чтобы навести порядок, но Стелл движением руки остановил его.

— Хороший вопрос, сенатор. Один из тех, на который я буду счастлив ответить. И не просто сказав «нет», чему вы, скорее всего, не поверили бы. У меня есть для вас предложение, которое не только снимет все ваши опасения, но позволит избавиться от пиратов и… вовремя осуществить очередную выплату.

Теперь, без сомнения, Стелл полностью завладел вниманием зала.

— Да, есть кое-что, что мы хотели бы получить от вас, — горячо продолжал он, — но это не то, что составляет ваше богатство. Приземлившись сегодня утром, я передал президенту Кастену опечатанный контейнер и попросил пока не вскрывать его. Внутри он найдет прошения от всех членов моей бригады о предоставлении им полноправного гражданства на Фригольде. — Внезапно зал взорвался гулом взволнованных голосов, и черноволосый распорядитель был вынужден призвать сенаторов к порядку. Наконец, снова стало тихо. — Как видите, нам не надо ничего чужого. Все, чего мы хотим, это получить свой шанс. Шанс заслужить право находиться среди вас, шанс обрести дом. В ответ мы предлагаем свои услуги совершенно бесплатно, просто влившись в ряды ваших гражданских сил самообороны… так, как это сделал бы любой лояльный гражданин, когда на его планету нападают. И если мы в самом деле станем гражданами Фригольда, то, по моему мнению, петиция сенатора Рупа теряет всякий смысл.

И снова все заговорили, взволнованно и разом. Теперь на лицах сенаторов Стелл видел целую гамму чувств, от удивления до бурного негодования. Оливер Кастен одарил его одобрительной улыбкой, Оливия — подбадривающей, а Руп побледнел до синевы. Спустя некоторое время черноволосый каким-то образом сумел восстановить порядок. Стелл взглянул на Рупа и сказал:

— Уверен, что у сенатора Рупа есть ко мне вопросы.

— Очень любезно со стороны полковника Стелла предоставить и мне возможность высказаться, — с иронией ответил Руп, поднявшись и оглядывая зал. — Леди и джентльмены, вы слышали это из его собственных уст. Сначала он заслал сюда шпионов, чтобы выведать наши секреты, а теперь использует эту информацию, чтобы, шантажируя нас, добиться гражданства для всей своей бригады! Ясное дело, зачем захватывать планету силой, если можешь получить ее без единого выстрела? — Стальной взгляд Рупа заскользил по лицам; казалось, он готов был пригвоздить к месту каждого осмелившегося возразить ему. — Итак, не желая выслушивать и дальше, как Стелл издевается над нами, я предлагаю единодушно отвергнуть его абсурдное ходатайство, снять с рассмотрения вопрос о найме бригады, а его самого немедленно выдворить с планеты.

С видом самодовольного удовлетворения Руп опустился в кресло. Зал отреагировал и аплодисментами, и криками протеста.

Поднялся черноволосый распорядитель.

— Сенатор Руп знает, что по регламенту нельзя производить голосование до тех пор, пока полковник Стелл не закончит свое выступление. Полковник?

Стелл пробежал взглядом по лицам, не зная, что еще можно предпринять. В отличие от Рупа он не был политиком. Руп привык к словесным дуэлям, подобные схватки были для него делом обычным. Может, не стоило ничего и затевать? В конце концов, термиум там или не термиум, но Фригольд не такое уж сказочное место. Может, им подвернется что-нибудь получше. И все же Стелл не мог просто так взять и отмахнуться от полного надежды взгляда Кастена, от улыбки Оливии, да и от своих собственных чувств. Если для бригады существовал шанс обрести дом — место, которое они могли бы считать своим, — и будущее, за это стоило сражаться.

— Можно мне сказать?

Голос исходил откуда-то из полумрака в задней части зала. Стелл кивнул в знак согласия и отошел в сторону.

— Слово предоставляется сенатору Элвару Брему, — объявил черноволосый.

На освещенное пространство вышел невысокий, плотный человек, излучающий бьющую через край жизненную энергию. Красавцем его никто бы не назвал, но мягкая сила взгляда всегда привлекала к нему женщин. На грубоватом, обожженном солнцем лице выделялись яркие голубые глаза, в данный момент пылающие гневом. Он заговорил со страстью, порожденной глубоким чувством.

— Что за чертовщина тут происходит? — Его взгляд заскользил по лицам сенаторов. — Или вы все сошли с ума? Мы сражаемся, спасая свою жизнь, и несем большие потери. Мой брат погиб вместе со всей своей семьей. И каждый из вас уже потерял кого-то или по крайней мере что-то. И все же некоторым явно кажется, что стоит отдать пиратам что-то еще. Ну, я не из их числа. По-моему, этот вопрос выходит за рамки политики. Сегодня я говорю с вами не как независимый сенатор, а просто как человек. Человек, которого все это достало. И что за идиотская болтовня о том, что нам не нужна никакая помощь? — он указал на Стелла. — Этот человек предлагает сражаться рядом с нами в обмен на право жить здесь, обрести на Фригольде дом. И вот что я скажу вам. Мы должны принять его предложение, и как можно быстрее. И если, живя здесь, он и его люди сумеют извлечь из этого какую-то выгоду для себя, то ради Бога: тут на всех хватит и песка, и тяжелой работы, и страданий. Что же касается «Интерсистемс»… Черт, да они помочатся вам на сапоги и скажут, что это дождь. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я голосую за предложение полковника Стелла, за чувство собственного достоинства и за борьбу до победы!

Две трети находящихся в зале встали и разразились бурными аплодисментами, эхом отразившимися от обшитых дюрасталью стен. Речь Брема перетянула независимых на сторону Кастена; первое сражение было выиграно. Стелл почувствовал, что его лицо расплылось в идиотской улыбке. Бригада обрела дом.