Планета свиней

5

Раннее утро. Господин Абрамяу постукивал коготком по глянцевой странице новенького меню. Гибридный кот сидел в пустом зале, оттого что «Молоко» открывалось только после 18:00. Его заведение пользовалось большой популярностью в Якутске. В кабак захаживали полицейские волки, не обходили стороной боевые кабаны и тигры-снайперы, вернувшиеся на побывку с фронтов; посещали даже люди, но сегодня утром пришёл особенный гость.

– Ай, кого я вижу, батюшки мои! Рад встрече, друг! – замурлыкал Абрамяу, вставая с мягкого кресла.

Пробираясь между столиков, приближались двое: кот чёрной масти в коричневой жилетке и его неразлучный рыжий спутник в сиреневой майке-алкоголичке.

Абрамяу был из породы настоящих «персов». У него приплюснутый нос, большие лазурные глаза и великолепная шерсть. Пепельный окрас ухоженной шубки и тёмно-синяя жилетка с жёлтыми пуговичками, накинутая на плечи, предавали коту вид зажиточного горожанина, а круглые очки и маленькая красная тюбетейка на голове, расшитая золотыми нитями, сообщали всем: что перед ними деловой партнёр, а не какой-то помойный бродяга или уголовник. Это был тот редкий случай, когда кот выбился в «люди».

– Салют, уважаемый! Как дела, как бизнес? – пожав хозяину лапу, без приглашения присел в кресло Шмаль – Братан, нам бы хавкой закинуться и перетереть надо. Организуй, что-нибудь из рыбной диеты, да поскорее. Мне помощь твоя нужна. Дело верное.

Ничего другого Абрамяу не ожидал. Шмаль постоянно что-то просил – то рыбы, то мяса, то водки – и всегда у него были важные дела. Сегодня пожаловал с рыжим корешем. Барс пристроился за креслом своего босса, сложив лапы на спинку.

– Рамсес!.. будь любезен! – окрикнул Абрамяу старшего официанта, звонко щёлкнув когтем о коготь.

К столику подскочил худощавый, серенький котейка в белом халате с засученными рукавами, в тапочках на босу лапу. Под глазом виднелся пожелтевший синяк, ухо у него подрано, на груди татуировка с профилями трёх бородатых вождей из далёкого прошлого.

– Значится так, – призадумался Абрамяу, хотя уже точно знал, чем порадовать гостей. – Приготовь нам лосось по-княжески и кувшинчик из моих запасов организуй… на трёх персон.

Рамсес был совершенно лыс – как и подобает породе сфинксов. Абрамяу набрал команду поваров и официантов именно из этих неморозостойких парней, чтобы шерсть из кастрюлек не выковыривать. Раньше на кухне шаманили еноты. У них ловкие пальцы, это правда – и вообще неглупый народец, но!.. воровали они просто жуть! Как не день, всё недостача. То сало в рюкзаках тащат, то петушиную колбасу норовят в мусоре вынести. И каждый вечер испарялся ящик водки, будто гибридный бык слизал. Кстати говоря, в «Молоко» можно было встретить огромных быков. Даже видели двух антропоморфных зубров: парламентёров из княжества враждебного Стране Москва. Говорят, что прибыли они из какой-то пущи. Что такое пуща не знал даже Абрамяу, а значит, не знал никто, где эта самая пуща и против кого она воюет.

– Секи, брателло, чего у меня есть, – похвастался Шмаль, осторожно вынув из кармашка, вырезанную когтем картинку из книги. Сначала он любовался сам, потом передал коту в тюбетейке.

– Интересно, интересно, – поправляя очки, мякнул Абрамяу.

– Интересно ему. Фурор! Это ж мой дед, как живой! – с пафосом сказал Шмаль и развалился в кресле. Многозначительно пошарив по карманам жилетки, но ничего не обнаружив, он пробил курево у хозяина кабака: – Есть чего пыхнуть, братан?

– Найдётся, – протянул целенькую, ещё запечатанную пачку Абрамяу.

Прижимистый кот курил редко и не любил делать подарки. Но утречком пришёл его спаситель. Это долг чести быть щедрым. Пусть пыхтит на здоровье.

Шмаль когтем мизинца быстро расправился с обёрткой. Закурил сам и угостил рыжего друга.

– Вот ты Шмаль молодчик! Всё-таки нашёл, что искал. Это же твой пропуск на крымский сходняк. Твой шанс на воровской престол, – разглядывая картину, сопел Абрамяу. – Легенды о воровской братве сложены, может и толк выйдет. Ну ты артист, Шмаль!

На снимке изображён Роберт Варакин – ещё тогда, в другой стране, в прошлой жизни, а рядом, держа императора за руку, стоял кот по имени Макс Илларионов: первый антропоморф на Земле, прародитель всех гибридных животных. Макс был раза в три меньше нынешнего поколения, весь такой неказистый, словно болел рахитом.

– Вылитый я! Чертовски красив! Доменюга! – намекая на близость к императору, хвастался Шмаль, пустив жирное кольцо дыма.

– Чёрных котов много. Не один ты такой, – разглядывал картинку Абрамяу, но мимолётно заметив, что Шмаль напрягся, быстро исправился: – Очень похож на тебя. Осанка, стать!.. одно целое!

– А другие коты нам поверят? – не удержался Барс. – Мы в Страну Крым собираемся, только в Алдан нужно заскочить… по одному делу.

Абрамяу передал картинку обратно. Ему была по душе давняя мечта Шмаля, добраться до тёплого моря и вступить в тайный клуб кошачьей братвы. Он сам был готов отправиться в опасное приключение, но прибыльный бизнес и страх, доставшийся от человека разумного, останавливал, словно гвоздями его прибили к этому кабаку. С каждым новым поколением коты становились всё больше похожими на людей: семья, дети, деньги, работа. Но кровь свободы всё ещё бурлила в кошачьих жилах. Так хотелось иногда забраться на крышу и заорать во всю глотку: да пошли вы все козе в трещину!

– В Алдан, значит, собрались… – забегал глазками Абрамяу, где-то в глубине плутовской души, желая присоединиться к походу.

Алдан, это отчаянная вольница – это город золотых артелей: территории, где нет власти князя Сибири. Здесь укрывались беглые кабаны, дезертировавшие с фронта, здесь находили прибежище преступники, за которыми гнались полицейские, и прятались сами волки, когда-то уволенные из полиции. Это город, где можно купить всё: оружие, разновидовых женщин, наркотики, золотые самородки, драгоценные камни, алмазы и бивни мамонта. Можно купить всё, а можно проиграть свою жизнь – на спор или в карты, – или, обронив неосторожное слово. В Алдане разводили свиней и баранов, не наделённых частицей человека; а значит – всегда можно отведать настоящего мяса, которое было под строжайшим запретом в Стране Сибирь.

В городе было всё, кроме самих людей. Только один человек имел право обитать среди свободных гибридов, потому что ни у кого не поднималась лапа убивать животных на бойне, как бы ни хотелось свежатины. У этого человека не было даже имени. Все звали его просто – Палач. Алданского человека боялись и ненавидели. Поговаривали, что Палач заключил сделку со всеми великими князьями современного мира и даже встречался с дикими людьми из тайги, не признающими никакой власти. Палач жил на окраине города в окружении антропоморфных волков и никто из вольных горожан несмел приближаться к его владениям.

– Зачем тебе в Алдан? Это опасно. Разве ты не помнишь, что свиньи с золотого прииска «Червонец» ищут тебя? – напомнил Абрамяу.

Но Шмаль совсем не думал о мстительных парнях, которых он оставил без денег, выпивки и петушиной тушёнки, поскольку был влюблён в прекрасную Му́ру. Эта девчонка снилась ему по ночам и даже днём, когда он спал без причины. Чёрный грезил ею, и никто не мог остановить его отчаянный путь в Алдан.

А как он добивался её любви? Никто не умел ухаживать за женщинами, как чёрный гибрид с коричневым пучком в подмышке. Ради прелестной кисы: кот воровал цветы с клумбы и пел вечерами под окнами песни, не боясь, что нагрянет волчья полиция – потому что не было у него ни слуха, ни голоса. Шмаль так любил Муру, что готов распрощаться с мечтой и забыть о Крыме.

Он обещал жениться, и она поверила. Влюблённые провели вместе только два дня и две ночи, а затем его куколка исчезла без следа, когда Шмаль похвастался количеством женщин, которых он обнюхал ещё до знакомства с ней.

Кто-то сказал, что белоснежную шубку с пятнышком на спине видели на железнодорожном вокзале. Один пенсионер, старый соболь, отошедший от дел два года назад, посоветовал искать девчонку в золотом Алдане. Ходили слухи, что в самом крутом казино безумного города на улице «Пролетарской» выступает на сцене прекрасная кошечка. Все вольные старатели стремились увидеть эту красоту; а злые языки наговаривали, что если щедро заплатить ей, то можно прикоснуться к пушистой красотке… или даже – переспать с Мурой.

Шмаль жаждал одного: скорее добраться до Алдана. Он должен опровергнуть все слухи и вернуть роскошную Муру любой ценой; а если кто-то удерживает её силой, то тогда… тогда он уничтожит все банды, разгромит все притоны, но спасёт свою прелестную кису – и никой Палач не остановит его!

– Ты хочешь найти свою девочку? Думаешь, она в Алдане, – догадался Абрамяу и закатил глаза, прикрыв лапой рот. – Но кто похитил её, брат?

– Это сделал, Фокс! – зашипел Шмаль, выпустив острые когти. – Здесь не обошлось без его грязных лап. Хотя… кто его знает… может, она просто разлюбила меня.

***

В пригороде Якутска произошло очередное убийство. Всё указывало на обычную бандитскую разборку. Взорванный автомобиль и два сгоревших трупа подтверждали, что криминальный мир продолжает передел сфер влияния. Один мертвец сидел на водительском сиденье, второй – сзади.

Гомвуль снял когтем, оплавившуюся цепь с шеи одного из погибших.

– Был песец, и нет Фокса, – резюмировал полицейский волк, посмотрев на второго бедолагу. Обугленный труп водителя-охранника принадлежал некому Чисуну. Вёрткий был зверь, но сегодня ему не свезло.

Взрыв прогремел у ворот дома, где проживал гибридный песец, которого звали Фокс или Секс, или Торчок. Его охранник Чисун был из редкого соболиного вида. Три сотни соболей не составили конкуренции другим хищникам, но их немногочисленность компенсировалась личными качествами: ловкостью и отвагой.

– Допрыгались… доскакались, – зарычал Гомвуль, продолжая осмотр трупов.

– Как думаешь, кому он дорогу перешёл? – пытался открыть багажник капитан Зубов.

– Врагов у Фокса, что комаров в тайге, – рыскал под задним сиденьем волк. – Он и наркотой торговал, и оружием, и девочками. Гиблое это дело – висяк. Снова премию не получим.

– Нераскрытых дел полный сейф, – разочарованно сказал Стас Зубов, наконец-то, отворив дверцу багажника. – Помнишь пятиклассника Чижа в школе, которому дамочка голову отсела кухонным ножом?

– Снится мне этот кабанчик, – негромко рассмеялся волк. – Он мне на вертеле представляется. Крутится свинья сама собой на шампуре, а учительница ножичком тонкие ломтики срезает. Помню, конечно. Как забыть.

Зубов выбросил из багажника запаску, вернее, всё осталось от неё.

– Отца этого Чижа нашли в собственной квартире. Отравился газом. Или сам кран открыл… или ему помогли. Но я уверен, убили папашу. Следы кто-то заметает. Потому и передали наше дело в контору князя, чтобы мы помалкивали.

Гомвуль закончил осмотр. Два громадных кабана, служивших в медицинской бригаде, выскребли тела из машины и упаковали в чёрные мешки. Небрежно покидав трупы на носилки, медбратья потащили убиенных бандитов в труповозку.

– Ты знаешь, что у отца пятиклассника не было ног. В инвалидной коляске катался ветеран корейской войны. Он, между прочим, почётный гражданин Якутска. Под его командованием проводился общекорейский референдум. Это был непростой секач, – причмокнул Зубов. – Куда только великий князь смотрит, о чём только думает: его воинов одного за другим на мыло отправляют, а ему дела нет.

– О волшебной сыворотке Витольд думает, – рыкнул волк. – Размышляет, чем накормить людей, чтобы не озверели и не сожрали его вместе со свитой. А инвалида жаль. Скажем так: из ветеранских ног вышла бракованная таблетка, и попалась она нашей учителке. Карма. Какое сырьё, такие и лекарства. И как говорится: ноги отца убили сына.

На лице Зубова появилась улыбка. Юмор напарника был своеобразен, но здравое зерно в шутке присутствовало.

Ну, во-первых – Гомвуль говорил правду. Из тел убитых в боях кабанов варилась сыворотка, из которой и делались таблетки от «ярости». Во-вторых – качество продукта контролировалось чёрте-те как, поскольку элементарно не хватало надзирающих людей, и занимались производством лекарства исключительно сами свиньи. Сначала они воевали и убивали друг друга, потом другие свиньи грузили тела в рефрижераторы, а по прибытии на фармакологическую фабрику небрезгливые вепри-санитары разгружали тушки, чтобы подключить следующее звено кабаньей цепочки. Но как проводилась обработка, соблюдалась ли должная дезинфекция, и в каких пропорциях заливался в чаны экстракт, проверялось крайне редко. Всё стряпалось на глазок. Возможно, что только из-за элементарной безалаберности и глупости люди впадали в «ярость».

– Потравят вашего брата. Придёт время, и свиные лапы убьют своих создателей, – уже не шутил волк, понимая, что гибель людей приведёт к неминуемому концу и всего остального разумного мира.

Зубов пожал плечами, не соглашаясь с напарником.

– Люди самые живучие твари в диком лесу. Придумаем, что-нибудь. А ещё император у нас в запасе. Я всё-таки надеюсь на его гений.

– Сказано слишком громко: император! Князь Витольд его быстро к когтю прижмёт. Выбьет скипетром все необходимые формулы и обратно в лабораторию закроет лет на сто, а то и больше, – хмыкнул Гомвуль. – Ничего у вождя не выйдет. Если ему не помочь, конечно.

***

В комнате пахло цветами. Лера и Лара делали массаж.

Накрытый ниже спины простынёй на кушетке лежал Роберт Варакин. Рядом принимал процедуры Яша Караваев. Для человека, проспавшего восемьдесят пять лет, Роберт выглядел бодро: на вид ему немного за тридцать. Яше примерно столько же. Но Караваев заметно уступал в росте и казался щупленьким. Варакин же впечатлял крепостью костей и шириной плеч. Вся его спина была расписана татуировками в виде драконов. Сказочным тварям Лера поглаживала длинные шеи, прощупывала лапки и чесала пальчиками животики. Самый крупный дракон с раскрытой пастью был наколот на правой лопатке, а его перепончатые крылья доставали до плеча. Девушка насчитала трёх крупных особей, пять маленьких и два голубеньких яичка – возможно, ещё не вылупившихся детей драконьей семьи.

– Чего притих, Алёшка? – лениво спросил Роберт.

– Я кайфую. Давай помолчим, – будто во сне бормотал Яша.

Пять минут слышался только хлопки ладошек по голому телу.

– Федька, ты стол нам накрыл? – вспомнил о княжеском советнике Варакин.

– Всё сделал, господин император! – отозвался Федот Мокрицин.

Советник государя сидел на лавочке в самом уголке комнаты, натянув на голову шапку с красной звездой. Федоту было немного стыдно, глядя на стройные ноги одной и второй девицы, но что поделать: такова служба.

– Трапезная готова к встрече, господин император. Вероятно, сам князь пожалует на обед. И если вам опостылел массаж, я прикажу девушкам налить чаю.

– Эй, не спеши, – продолжал нежиться Яша.

– Тише, Алёшка… хватит здесь командовать, – приструнил друга Роберт и поддержал советника: – Федька, перестань унижаться и не называй меня императором. Кому это в голову пришло, титулы несуществующие раздавать?

– Императором вас нарёк князь Дмитрий первый – отец нынешнего князя. Он провозгласил вас императором Страны Сибирь. Вашу биографию теперь изучают в школах и военных институтах. Каждый гражданин великой Сибири надеется на императорскую мудрость.

Роберт поднялся с кушетки, встряхнул руками, разгоняя дремоту.

– Ладно, девочки… всем спасибо… можете быть свободны.

Белокурая массажистка Лера глупо хлопала ресницами. Она косилась на Федота, не понимая, как поступить. Лера и Лара ждали долгие годы, берегли честь для вождя, а тут – иди-гуляй – и всё что ли?

Федот лишь кивнул на дверь и снова перевёл улыбчивый взгляд на Роберта.

Схватив полотенца и тюбики с цветочным кремом, девушки удалились из комнаты. Когда за ними захлопнулась дверь, Роберт поманил пальцем Федота.

– Ходь сюда, будёновец. Давай-рассказывай, что это за представление с сауной и массажем? Кто придумал – тоже твой князь?

– Князь здесь ни при чём, – испугался Федот. – Это всё ваши указания, точно ваши! Мол, надо встретить после того, как проснётесь. Я лично читал. Мол, после пробуждения организовать сауну, а после девочки и мыльные пузыри…

– Пузыри? Ты слышал, Алёшка? – перебил советника Роберт. – Я спал тучу лет, чтобы за бабами по скользкому полу бегать.

– Зря ты так, Роб. Мне понравилось, – нехотя поднимаясь с массажного места, томно вздыхал Яша. – Давай узнаем, что ты ещё велел. Я люблю сюрпризы. Может, рыбалку организуют. Или охоту…

Варакин спрыгнул с кушетки, ловко обвернулся простынёй, словно уже был готов к выступлению перед патрициями в сенате; но он лишь с тоской посмотрел на советника в шапке.

– Федька расскажи мне о князе. И вообще, как дела в государстве: с кем мы дружим и много ли врагов?

Мокрицин снял будёновку, будто красноармеец на допросе. Советник не думал, что придётся держать ответ перед самим императором и лично докладывать о делах государственных.

– Князь он… знаете… он справедливый. А серьёзно мы воюем только со Страной Китай. Ещё с морскими державами сражаемся в океане: со Страной Сахалин, Камчаткой и со многими другими… – совсем растерялся Федот. – С Москвой ещё воюем, но так… понарошку.

– Ничего себе! – присвистнул Яша. – С самой Москвой?

– Ага… Долго война идёт. Лет семьдесят. То мы побеждаем, то они нас, – продолжал мямлить Фёдор.

– Значит, все против всех! Ясно, – кивнул Роберт. – А ты почему не на фронте? Плоскостопие у тебя?

Мокрицин поднял одну ногу, затем вторую, проверяя ступни.

– Так это… люди не воюют, батюшка.

Варакин улыбнулся. Ему стало жаль Федота.

– А кто же тогда в окопе сидит? Кто в атаку ходит? Терминаторы, что ли?

– Скажите тоже… терминаторы, – робко улыбнулся советник. – На случай войны свиньи имеются. А человеку воевать не надобно. Мы всё время дома и дома – всё с жёнами и детьми.

Роберт налил воды из графина, выпил залпом полный стакан.

– Распустились вы без меня! – нахмурился Варакин. – Ну что же… веди меня к своему князю. Как его звать?

– Витольд первый, – вытер вспотевший нос Федот.

– Вот именно… к Витольду веди.