Планета по имени Тигрис

Глава 31

Лиза ожидала вызова к Гавре в течение двух дней, с тех пор, как вернулась ночью в общину с запиской, которую ей дали в полиции. Принимая во внимание те тайны, что тяжелым бременем лежали у нее на душе, это ожидание можно было считать лишь небольшим довеском к их тяжести. Так что ею владело смешанное чувство трепета и одновременно облегчения, когда она, постучавшись, открыла дверь кабинета старосты.

Гавра, как обычно, сидела за своим столом. Но при виде двух других посетителей, которых Лиза совсем не ожидала здесь увидеть, все ее страхи на время исчезли в мгновенном всплеске радости.

– Тонио! – выпалила она. – Стэн! Я так боялась, что вы... то есть что вас... в смысле...

Она остановилась, смущенная своей вспышкой, но они только улыбнулись.

– У нас все в порядке, Лиза, – успокоил ее Тирелл. – Извини, нам нужно было раньше связаться с тобой и передать, что с нами все хорошо. Мы просто были очень заняты.

– Я тебе говорил, что она будет переживать, – пробормотал Тонио, жизнерадостно ухмыляясь.

– Сядь, Лиза, – сказала Гавра, указывая ей на стул рядом с Тонио. – Боюсь, нам придется поговорить о некоторых неприятных вещах. Детектив попросил, чтобы мы позволили ему присутствовать в качестве официального свидетеля.

Лиза кивнула и села. Радость, которую она испытала, узнав, что Тонио с Тиреллом живы, значительно потускнела, когда девочка поняла, что имела в виду Гавра.

– Могу я сначала задать вопрос детективу? – спросила она в попытке потянуть время перед неизбежной бедой.

Гавра кивнула.

– Задавай.

Лиза повернулась к Тиреллу.

– С доктором Джарвисом и Колином все в порядке? Вы уже поймали Валина и остальных?

– Везде все хорошо, – уверил ее детектив. – Колют немного сбит с толку из-за всей этой суматохи – очевидно, Джарвис представлял ему все это дело так, будто у него что-то вроде каникул. Но малыш вернулся в Ридж-Харбор и чувствует себя прекрасно. Валина и всех других детей, которых использовал Мартел, мы отловили, когда им надоело летать по лесу и они вернулись к храму. Валин потеряет много очков за нападение на офицера полиции – и. конечно, должность полицейского помощника. Остальных просто разослали по их общинам с предупреждением. Они, наверное, потеряют несколько очков за то, что находились снаружи после отбоя, но ничего более серьезного им, судя по всему, не грозит. Когда речь идет о феджинах, к детям обычно относятся скорее как к жертвам, нежели как к преступникам.

Гавра откашлялась.

– К сожалению, Лиза, твой случай гораздо более серьезный, – сказала она с несчастным лицом. – Не говоря о нескольких не столь серьезных нарушениях правил общины, ты осознанно переступила мой запрет говорить кому-либо о том, что ты умеешь читать. – Она запнулась, и ее глаза влажно заблестели. – Мне очень жаль, но у меня нет выбора. Мне придется снять с тебя все очки.

Лиза с трудом сглотнула, чувствуя, как завтрак бунтует у нее в желудке. Она знала, что так случится, но все равно это поразило ее, словно удар в живот. Нет очков – значит, нет возможности продолжать образование после начального, а возможно, не будет и начального. Все ее будущее рушилось... и только потому, что она хотела помочь людям. «Но ведь я спасла наши жизни!» – сказала она себе, вспомнив хижину. Но почему-то сейчас такой обмен не казался ей честным.

– Это кажется немного чрезмерным, – произнес Тирелл. – В конце концов, она ведь действительно очень нам помогла.

Гавра устало покачала головой.

– Я пыталась, детектив, пыталась как могла. Но у меня нет выбора. Я говорила со своим начальником, с руководителями «Ли Интро» – я дошла даже до кабинета мэра, пытаясь добиться, чтобы с нее сняли хотя бы не все очки. Никто не хочет рисковать своей шеей, даже просто помогая мне. Потеря очков была уже записана в мэрии, когда я пришла туда, не знаю уж, как они выяснили... Я здесь не могу абсолютно ничего. – Она посмотрела на него с надеждой. – Вот, может быть, если бы вы походатайствовали...

Тирелл покачал головой.

– Теперь у меня нет в Бароне даже временной власти, – сказал он. – Мы уже возвращаемся в Ридж-Харбор. Скажите, сколько очков было у Лизы?

Гавра нахмурилась, и даже сквозь затопившее ее горе Лиза уловила что-то странное в голосе детектива. Она удивленно посмотрела на него, но выражение его лица было совершенно невозмутимым. Только когда она заметила, что Тонио изо всех сил пытается скрыть расползающуюся по лицу ухмылку, в ее душу начало закрадываться подозрение, что, возможно, их безразличие означает вовсе не то, чем кажется.

– Больше четырех с половиной тысяч, – ответила Гавра с прежним унылым видом. – Четыре тысячи шестьсот сорок, если не ошибаюсь.

– Это довольно много, – заметил Тирелл, доставая из кармана пальто сложенный лист бумаги и ручку. – У Тонио больше, но у него за плечами несколько месяцев службы в качестве полицейского помощника. – Развернув лист, он положил его на край стола Гавры и что-то быстро на нем написал. – На самом деле это именно я доложил в мэрию о Лизе. Видите ли, она только один раз может потерять все очки, и я хотел быть уверен, что это уже произошло, прежде чем я передам вам это. – Он протянул Гавре бумагу.

Староста выглядела совершенно сбитой с толку.

– А что это? – спросила она, осторожно беря листок из его руки.

– Разве вы не знаете? – Бесстрастное выражение лица Тирелла сменилось довольной, почти что злорадной усмешкой. – Ридж-Харбор выставлял за поимку Йерика Мартела награду в десять тысяч долларов почти четыре года кряду. Я получил официальное разрешение распределить эту сумму по собственному выбору, что я и сделал, учитывая существующее соотношение между долларами и очками общин.

Гавра медленно раскрыла все еще влажные глаза. На ее лице вдруг появилось растерянное выражение.

– Лиза... детектив Тирелл санкционировал прибавление четырех тысяч семисот очков к твоему общинному счету.

В горле у Лизы пересохло. Четыре тысячи семьсот! Как раз столько, сколько она потеряла, и даже немного больше!

– Я... Спасибо вам, – выдавила она. – Я... я не знаю, что сказать.

– Тебе не нужно ничего говорить, – ответил ей Тирелл. – Ты очень нам помогла, Лиза, хотя мир об этом никогда не узнает. Несколько сотен общинных очков – это самое меньшее, что ты заслужила.

Казалось, тело Лизы наполнило теплое сияние... но, несмотря на это, она уловила смысл, скрытый в словах детектива.

– Я поняла, – кивнула она, и это действительно было так.

Никто никогда не узнает от нее о том, что случилось на этих выходных.

– Ну и хорошо. – Тирелл встал. – Что ж, мне бы хотелось остаться у вас подольше, но мы должны к полудню вернуться в Ридж-Харбор, так что нам лучше поторапливаться. Может быть, ты, Лиза, как-нибудь сможешь заехать к нам через некоторое время. Просто приходи в управление и попроси кого-нибудь нас найти.

– Если заглянешь до того, как наступят серьезные холода, я покажу тебе, каково летать над океаном, – добавил Тонио. В его тоне странно смешались застенчивость и дерзость.

– Было бы здорово, – улыбнулась она. – Я еще никогда не летала возле океана.

– Отлично, – сказал Тирелл. – Значит, скоро увидимся. До свидания, мисс Норвард, и спасибо вам за все.

– Рада была помочь. До свидания, детектив. До свидания, Тонио.

Они вышли. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, потом Гавра шевельнулась.

– Ну что ж, Лиза... – произнесла она. – Полагаю, на том все и заканчивается.

Лиза кивнула.

– Что мне теперь делать – вылетать на стройку? – спросила она. – Я могла бы сменить Карину и отпустить ее домой. Если только мне не назначили испытательный срок.

Гавра с улыбкой отмела это предложение.

– Завтра наступит достаточно скоро, ты еще успеешь вернуться к работе. Будем считать, что у тебя выходной. Расслабься – мне кажется, ты более чем заслужила это. И еще – что бы ты там ни пообещала детективу Тиреллу держать в секрете, умоляю небесами, на этот раз сделай это!

Эти слова могли бы ранить Лизу... но они были произнесены с такой заботой, что она даже не обиделась.

– Хорошо, – улыбнулась в ответ девочка.

«А пожалуй, было бы неплохо знать точно, о чем именно мне следует молчать», – думала Лиза, выходя из кабинета. Возможно, в субботу она примет приглашение и слетает в Ридж-Харбор, чтобы поговорить об этом поподробнее. А после того, как она узнает полную историю всего, что случилось на заводе, может быть, она совершит предложенную Тонио экскурсию к океану.

И кроме всего прочего, нужно еще найти время для того, чтобы заглянуть в Кавендиш... туда, где теперь Дэрил.

– Значит, ты собираешься позволить Джарвису продолжать эксперимент, – произнес Тонио, когда их машина отвернула от поребрика и двинулась вдоль по улице.

– Ты не одобряешь? – спросил Тирелл.

Тонио пожал плечами.

– Мне не нравится думать, что он будет колоть что-то Колину, не зная, как это подействует.

– Если препараты до сих пор не причинили ему вреда, есть вероятность, что они безопасны. А если нет... что ж, тогда, наверное, уже слишком поздно. Но мне кажется, это риск, на который стоит пойти, если посмотреть, как все обернулось.

Тонио взглянул на детектива.

– Ты что, действительно хочешь покончить с феджинами?

– Это так очевидно? – нахмурился Тирелл.

– Ты почти выдал себя, когда Джарвис предположил, что его формула сделает это.

Тирелл не ответил. Он молчал так долго, что Тонио уже пожалел, что заговорил об этом так прямо.

– Я никогда не говорил тебе этого раньше, – наконец произнес детектив, – но, наверное, ты должен знать. Я сам чуть не стал ребенком феджина, когда мне было восемь.

– Ты? – Тонио уставился на него.

– Я, – подтвердил Тирелл. – Мы с Брэйсом, моим соседом по комнате, к тому времени уже перебрали все фильмы и игры, которые были позволены Восьмым, и искали, чем бы заняться еще. И тогда Брэйс потихоньку начал заговаривать о феджине... – Тирелл пожал плечами. – Его обещания звучали ужасно заманчиво, хоть я и чувствовал, что здесь что-то не так. У меня ушло два дня, чтобы решить все же не поддаваться на них. Брэйс поступил иначе... и я не очень-то пытался отговорить его. Он сбежал из общины и до самого Перехода работал воришкой и контрабандистом, а потом феджин выкинул его.

Он остановился. Тонио ждал, боясь нарушить молчание.

– Был большой спор насчет того, что с ним делать, и хоть ему все же разрешили начальное образование, все кончилось довольно плачевно. Он два раза бросал школу, попадал в неприятности из-за драк с другими подростками, и в итоге его выгнали. Он сменил несколько работ, не требовавших высокой квалификации, но его рекомендательные записи постоянно мешали ему, и он занялся мелкой преступной деятельностью. И в конце концов... в конце концов он сам стал феджином.

Тонио уже догадывался, к чему вела история Тирелла, но тем не менее по спине у него все равно пробежал холодок.

– Ерунда какая-то, – сказал он, покачав головой. – Ведь он, как никто другой, должен был понимать, что делает со своими детьми!

– В таких случаях это не срабатывает, – ответил Тирелл с горечью. – Когда эти дети взрослеют, то кроме остальных травм Перехода они чувствуют себя отвергнутыми и феджином, и обществом, а это достаточно тяжелая ноша. Большинство из них стараются держаться и в итоге как-то приспосабливаются, но многие всю жизнь пытаются, по крайней мере подсознательно, стать хорошими феджинами.

– Такими же, как тот, кто их бросил?

– Они хотят доказать себе, что они не хуже его. – Тирелл вздохнул. – Это странная, саморазрушительная схема, Тонио, но от этого не менее сильная. Мартел ведь тоже был ребенком феджина, и ты сам видел, как он без тени сомнения пытался распространить этот яд на других.

– Таких, как Лиза, – пробормотал Тонио. – Это могла быть она.

– Если бы не благословение Господа и не стечение обстоятельств, это мог быть и ты, – мягко сказал Тирелл. – Вы оба – и ты, и Лиза – нашли себе другие интересы, когда развлечения в общинах вам наскучили, – она увлеклась чтением, ты решил стать полицейским помощником... Но вы оба так же легко могли бы пойти по другой дороге. Теперь ты понимаешь, почему я считаю, что стоит рискнуть, позволив Джарвису продолжать его работу?

– Да.

Тонио долго молчал, глядя в окно. Наконец он сказал:

– Я вот думаю – если так, то, может, и хорошо, что я не смог тогда выбраться из этой печи. – Он не был уверен, что действительно хотел говорить об этом, но воспоминание о том, что он собирался сделать и почти сделал там, на темном заводе, – о том, чего, как он думал, хотел от него Тирелл, – липким комком лежало на сердце, ноя, словно больной зуб. – Если бы у меня это получилось, я бы попытался... – Его разум подсказал: «...убить Джарвиса», однако язык отказывался произнести эти слова.

– Это действительно очень хорошо, – кивнул Тирелл, – Если бы ты выбрался оттуда, ты угодил бы прямо в рассыпанный цианид. Я бы сказал, что ангел, берегущий полицейских и прочих идиотов, работал в ту ночь сверхурочно.

Тонио открыл было рот, чтобы объяснить, что вовсе не это имел в виду, но внезапно осознал, что Тирелл прекрасно его понял и что его нарочито неправильное толкование было лишь способом сказать, что все в порядке и что тема закрыта.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Без проблем. – Тирелл искоса глянул на него. – Кстати: я знаю, как тяжело тебе далось это дело. Если ты хочешь отказаться от должности моего помощника, я это пойму.

– Нет, я, пожалуй, закончу этот год. – Тонио осклабился. – Если помнишь, я изначально и устроился сюда ради острых ощущений. Но... я не уверен, что захочу работать в полиции после школы. В этой работе есть моменты, которые мне, кажется, не очень-то по душе.

Тирелл пожал плечами.

– Рано или поздно ты обнаружишь, что тебе придется заключать сделки и идти на компромиссы практически в любой профессии. Но это, конечно, твое решение. Несомненно, есть другие занятия, которым можно посвятить свою жизнь.

– Круто, что ты это заметил.

Тирелл хохотнул и замолчал. Тонио приготовился к долгой поездке, удивляясь тому, что по-прежнему ощущает беспокойство. Все ведь, кажется, закончилось хорошо... И все же ему не нравилось то, что делали с Колином. Даже несмотря на разъяснения Тирелла, ему не казалось, что это безопасно и правильно – ставить эксперименты над живым ребенком. Но пока Тонио не достигнет Перехода и не начнет понимать происходящее на собственном опыте, ему придется принимать слова взрослых на веру.

Вот только...

Странная мысль, по крайней мере для него, – но скоро в Ридж-Харбор должна прилететь Лиза. Может быть, если он наберется храбрости, он попросит ее научить его читать.

В любом случае, об этом стоило подумать.