Планета отчаянья

31

Голова Гормана почти целиком была скрыта под бинтами. Назвать его вид цветущим можно было разве что в насмешку. Изредка сознание возвращалось к лейтенанту, но с ним приходила и головная боль, снова увлекающая Гормана в беспамятство.

Время от времени к нему подходил Бишоп, щупал пульс, заносил изменения в тетрадку и снова углублялся в свои занятия.

Биохимия этих существ все еще не давала искусственному человеку покоя: снова и снова он проводил экспресс-тесты на совместимость тканей, и каждый раз результаты оказывались все более удивительными, если не сказать невероятными. Взять хотя бы то, что чуждому существу для развития эмбриона необходимы именно человеческие гормоны роста. Совместимость совместимостью, но из этого следовало, что человек входил в ЕСТЕСТВЕННЫЙ путь развития. Но где же они могли брать людей там, у себя? Или у них были аналоги людей, существа, по всей вероятности, не обладающие разумом?.. Но тогда откуда взялся этот инопланетный корабль? Точно так же влип в эту историю, как и колонисты, и дрейфовал в космосе, пока не нашел здесь последнего пристанища? Но с другой стороны, у большинства паразитов смерть хозяина, пусть даже промежуточного, обозначала тупик. Или придется поверить, что на какой-то планете с этими существами существуют триллионы человекоподобных — иначе Чужие быстро вымерли бы. Но чем в таком случае питаются предполагаемые гуманоиды? Да и сами Чужие?

«Я, кажется, выхожу за рамки своей компетенции, — одернул себя Бишоп, поняв, что ответить на эти вопросы не может. — Мое дело — собирать факты, группировать их и делать первичные выводы. Теоретизацией и обобщением пусть занимаются ученые на Земле…»

— Ну, как продвигаются дела? — заглянула в лабораторию Рипли.

— Идут потихоньку, — кивнул Бишоп в сторону препаратов.

— Что это вы вообще с ними делаете?

— Ну как — что… провожу полный анализ биохимических компонентов.

— И что?

Взгляд Рипли остановился на неподвижном теле Гормана.

Видеть осьминогопауков ей очень не хотелось. Как, впрочем, и робота.

— Эмбрионы располагаются в районе легких человека и потом прорывают диафрагму.

— Ну, это мы… видели. — Рипли почувствовала легкий приступ дурноты.

«Уж лучше бы этот робот занялся чем-нибудь толковым».

— Кроме того, можно утверждать, что эмбрионы поглощают ферменты и растворенные питательные вещества, используя их в своем обмене веществ.

Он хотел добавить, на какие выводы это наталкивает, но не успел: — Рипли, поморщившись, перебила его:

— Это все очень интересно, Бишоп, но эти знания ни к чему не ведут. Я хочу понять, с чем мы имеем дело, то есть, чего от этой дряни следует ожидать и как с ней бороться. Давай лучше еще разок все посмотрим. Значит, они хватают колонистов, переносят их туда, в свое логово, и обездвиживают для того, чтобы эти самые эмбрионы могли в них попасть при помощи осьминогопауков. И это означает, что паразитов там очень много. Колонистов было сто пятьдесят семь человек, из них почти треть погибла: кто во время боя, кто был съеден… Если подсчитать оставшихся, то получается, что этих тварей как минимум сто.

«И то еще хорошо, я думала, их там намного больше», — заметила она про себя.

— Да, совершенно верно, — подтвердил Бишоп.

Конечно, этот разговор совсем уводил его от собственной темы, но в нем что-то было. Свежий подход никогда не будет лишним — так было записано и в его программе.

— Но вот что еще интересно, — сердитым тоном произнесла Рипли. Сама необходимость спокойно обсуждать этих монстров вызывала у нее раздражение. — Все они, то есть эти паразиты, возникают из яиц. Каждый — из яйца. Все яйца находятся там, на чужом корабле. Но кто ответит, откуда они там взялись? Кто откладывает эти яйца?

Вопрос застал Бишопа врасплох. Он не успел еще подумать об этом.

И в самом деле, откуда? Если учесть размер яиц и сравнить его с размерами взрослых особей… даже если учесть, что большая часть яйца заполнена воздухом, как надувной шарик, неясно, как эти существа могут их вынашивать.

Бишоп включил фотографическую память. Ни на одном из снимков с Чужими не было заметно, что у них есть яйцеклады или что-либо подобное.

«Стоп. Кажется, один немного отличался», — вспомнил он и вызвал изображение Кривого.

Нет, и этот не подходил.

— Ну и что ты скажешь об этом? — спросила Рипли.

— Вот этого я пока не знаю. Какое-то другое существо, которого мы еще не видели…

Он замолчал.

Если виденные до сих пор чудовища казались ужасными, то как должна была выглядеть их матка?

Учитывая размеры яиц…

«Ничего себе! — ужаснулась и Рипли. — Если таковы детки, то какова же их мамаша?» Ее мысли шли сейчас почти параллельно мыслям Бишопа.

Вызванный разгоряченной фантазией образ ничем не уступал чудовищу, созданному расчетами Бишопа.

А ведь это сверхчудовище должно находиться где-то здесь!

Рипли почувствовала, что ее волосы вот-вот встанут дыбом. «Вот уж с кем лучше не встречаться!» — подумала она, стараясь отогнать это страшное видение.

«Интересно, каких размеров может достигать матка? Если подсчитать общее количество яиц…»

«О Боже! Нет!!»

Рипли резко повернулась к Бишопу. Ее приглушенный голос словно приказывал ему:

— Бишоп, я хочу, чтобы, как только вы закончите анализы, эти существа были уничтожены.

Она с отвращением посмотрела на осьминогопауков. Неизвестно, внутри какого из них может скрываться зародыш такого суперчудовища.

Бишоп сделал несколько энергичных движений бровями. Он прекрасно понимал причины такой реакции Рипли, но… что взять с настоящих людей, раз они по своей природе склонны больше слушаться своих эмоций, чем разума.

— Но мистер Берт сказал, что их необходимо оставить в живых.

— Что-о? — Рипли изменилась в лице.

Берт? Снова этот негодяй!..

В ее душе всколыхнулись все чувства, вызванные недавним открытием.

Берт… Преступник и ничтожество, какое право он имеет снова подставлять под удар чужие жизни?

«Глупый робот, — поморщился Берт, наблюдая, какую реакцию вызвало у Рипли произнесенное Бишопом имя. — Впрочем, какая разница? Я все равно уже решил — так пусть будет или-или. Если она задумается и поймет все — прекрасно, если нет — пусть пеняет на себя».

Берт давно уже незаметно вошел в комнату и наблюдал за их разговором издалека.

Брови Бишопа еще немного походили по лбу.

— Он сказал, что их нужно сохранить, чтобы потом доставить в земные лаборатории.

— Это Берт тебе приказал?

— Он дал мне совершенно конкретные указания.

— Ах, даже так?

Кулаки Рипли инстинктивно сжались.

«Все. Довольно. Сейчас я отыщу этого мерзавца и скажу ему все, что о нем думаю».

Искать «этого мерзавца» не пришлось.

— А вы сами подумайте, — выступил он вперед. Весь его уверенный вид говорил: «ну и что в этом такого?» — Эти два организма — настоящий клад. Они будут стоить миллионы!.. В нашей лаборатории биооружия… — На лице Рипли появилась гримаса отвращения. Если мы будем действовать умно, то станем героями и, кроме того, будем материально обеспечены до конца дней. («Не могу понять, думала Рипли, — он совсем идиот или только прикидывается? Неужели нормальный человек в такой ситуации может думать ОБ ЭТОМ?») Нам заплатят большие деньги. Просто огромные.

Берт почти заискивающе улыбнулся.

«Ну что ж, я сказал достаточно для того, чтобы она могла решать сама. Теперь все зависит от нее, — думал он, глядя на Рипли. Любой нормальный человек на ее месте клюнул бы на это предложение. Во всяком случае, я сделал для нее все, что мог… Или стоит уточнить цифру? Зачем? Как сказал один мой знакомый: для нищего все, что больше ста тысяч, — миллион ы… Пусть лучше она сама представит себе цифру, удобную для понимани я…»

«Ну что, сказать ему, что я о нем думаю? — терзалась Рипли. Или еще не время? Лучше промолчать. Если он будет знать о том, что я знаю, он сделает все, чтобы я не долетела до Земли… Или он и так это сделает? Несчастный идиот! Хоть бы о своей жизни задумался — или он настолько привык выделять себя из толпы, что считает себя сверхчеловеком? Нет, он просто ненормальный!..»

— Берт, вы сумасшедший, вы это знаете? — как можно спокойней ответила она, стараясь не выдать ему кипящую в душе бурю чувств, вызванных его особой.

«Нет, мне надо уходить отсюда… Еще немного, и я все скажу!» — вдруг осознала она.

«Ну, кто из нас сумасшедший, еще надо разобраться», ухмыльнулся Берт.

— Ну почему же?

«Маньяк… Форменный маньяк: кто еще стал бы так играть с жизнью человечества? Нет, об этом пока не надо… Можно проще, по-другому…»

— Вы действительно думаете, что сможете провезти таких опасных существ через карантин земной зоны?

На лице Берта ухмылка перешла в довольную улыбку.

«Прекрасно. Если ее волнуют только эти технические детали, беспокоиться не о чем. Главное, что она, похоже, клюнула».

— А откуда карантинный контроль узнает об этом, если ему никто ничего не скажет?

При этих словах глаза Рипли расширились. Неужели он серьезно рассчитывает на это?

«Но… что же мне делать?» — спросила она себя.

Отказать сразу и резко — он придумает новый способ.

Тогда — что?

Притвориться союзником?

Все существо Рипли восстало против такой мысли.

Хватит опускать руки и притворяться!

Берт — мерзавец, и пора называть вещи своими именами.

На лице Рипли тоже появилось подобие улыбки, холодной и жесткой.

— Они узнают, — медленно проговорила она.

— Но откуда?

— Я им скажу. — Рипли вдруг почувствовала, что не может больше сдерживаться. Ненависть и страх за людей прорвали внутренний заслон и вырвались на волю. Каждое новое ее слово звучало громче и резче, Рипли уже совершенно не контролировала себя. Она говорила правду, она больше не притворялась — пусть же все это знают. А что будет потом — еще посмотрим! — Так же, как сообщу им, что вы отвечаете за смерть 157 колонистов!

На лицо Берта устремился полный бешеной ненависти взгляд. Представитель Компании опешил.

— Одну секундочку… — пробормотал он, теряя самоуверенный вид.

«Откуда она могла это узнать?»

На мгновение Берту показалось, что земля уходит из-под его ног, а Рипли продолжала читать свой приговор.

— Это вы отправили их на тот инопланетный корабль!

«Пусть он теперь оправдывается, пусть делает, что хочет. Будь моя воля, я бы лично, сейчас, убила его на месте!»

Он угадал ее мысли и побледнел. Бежать было некуда. Торговаться — невозможно.

«Будь проклята эта одержимая и все одержимые вместе взятые!»

— Вы ошибаетесь! — уже не надеясь, что ему поверят, выкрикнул Берт.

В глазах Рипли бушевал огонь. О, с каким удовольствием она поджарила бы на нем Берта, если б могла!

— Я проверила журнал, — безапелляционно сообщила она. — Там было указание, подписанное Бертом. Джейком Артуром Бертом. — При этих словах представитель Компании снова поежился. Он боялся: признаваться в содеянном ему не хотелось, но и скрыть правду было уже невозможно. Рипли говорила — словно вбивала гвозди в дверь клетки, запирая его там на века. — Вы отправили их на этот инопланетный корабль, ни о чем не предупредив.

Ей не хватило воздуха, и она на секунду замолкла.

Что ж, главное все равно уже высказано.

Теперь Берт не сможет отпереться.

Почти сразу же на Рипли навалилась усталость. Словно только сейчас она заметила, насколько тяжела стала ее голова.

«Еще бы — столько дряни приходится в ней носить», — уже несколько отупело подумала она.

Берт истолковал ее молчание в свою пользу.

Раз ему предоставляют шанс оправдаться — что ж, он молчать не станет.

— Одну минуточку, — зачастил Берт. Было похоже, что каждое его слово торопится выскочить изо рта именно первым, забыв о положенном порядке и субординации. — А если бы этого корабля не существовало? Я мог и не знать… («Что он мелет? — поразилась Рипли. — Кто из нас бредит — он или я?») Мне нужно было оценить ситуацию. Если бы я сказал, что в том месте находится инопланетный корабль, поднялся бы большой шум, и никто бы не дал разрешения это проверить. Я принял решение, чтобы колонисты сами осмотрели этот корабль и убедились, что на нем есть, а чего нет. Это было неверное решение, но это не злой умысел, а просто ошибка…

«Ошибка?» — Рипли не могла поверить своим ушам.

И ЭТО он мог называть ошибкой?! Как у него вообще язык повернулся говорить о своем преступлении так спокойно! Это просто чушь, идиотизм… Даже логика его откровений была логикой сумасшедшего.

Она могла бы еще простить сумасшедшего.

Она могла бы понять, что маньяк — больной человек, которого нужно скорее лечить, чем наказывать.

Что бы там ни было, ни один сумасшедший не назовет свои действия ошибкой. На это способен только здоровый подлец, для которого в жизни нет ничего святого. Именно поэтому Рипли сразу и решительно прогнала мысль о том, что Берт страдает психическим заболеванием. Загубленные жизни, исковерканные судьбы, люди, спрессованные в чудовищный слизевой кокон, боль и отчаяние разрываемых изнутри маленькими монстрами людей — что, ЭТО — ошибка?

— Просто ошибка? — повторила Рипли, и боль от ожога, вызванного этим словосочетанием, заставила ее закричать во весь голос, не считаясь уже ни с чем. — Но эти люди погибли, Берт! Погибли! Все!!! Вы хотя бы понимаете, что вы наделали? Я сообщу об этом на Земле, и вас поставят к стенке! Поставят к стенке — вам будет не уйти от этого!!! Понятно? — она схватила представителя Компании за ворот комбинезона и трясла, как тряпичную куклу, жалея, что у нее не хватает сил растерзать его тут же на месте. — Это вам с рук не сойдет!!! Вы погубили людей!

В исступлении Рипли бросила его спиной на стену. Берт поморщился от удара.

Внутри у него тоже все кипело.

Что же, договор не получился. Ну ладно… Она сама выбрала войну. И время покажет, кто в ней уцелеет.

Едва отступив, страх превратился в мстительную злость. Теперь Берт хотел уничтожить Рипли не просто как препятствие на пути к своей цели, нечто бездушное и, можно сказать, абстрактное. Берт, спокойный и благополучный Берт, ощутил вкус ненависти.

Она хочет его уничтожить?

Что ж, она сама выбрала свою судьбу…

Ненависть была ему приятна. В этом есть особый вкус — не просто погубить врага, но и сделать его смерть своим союзником. Смутный до сих пор план принял в его голове ясные очертания.

Берт шагнул вперед и оперся рукой о косяк. Для того чтобы сосредоточиться окончательно, он принялся долбить пластик кулаком.

Да, все будет так, как он решил…

Tеперь нужно было сказать несколько слов на прощанье — чтобы последнее из них оказалось за ним.

— Рипли, — нехорошо глядя на молодую женщину и не прекращая стучать кулаком по косяку, заговорил Берт. — Знаете, я думал, что вы способны на большее, — представитель Компании отбивал кулаком ритм своих фраз. — Я считал, что вы окажетесь умнее.

Рипли уничтожающе посмотрела на него. Смертельная вражда уже была объявлена, но и в первом, словесном, туре нельзя было ему уступать.

— Так вот, — с ледяным ехидством ответила она, — я очень рада, что вас разочаровала!