Пламя и Кровь [СИ]

Ранние дни Чёрного Ужаса

Несмотря на бесспорный талант в обращении с мечом и копьём, учёность и прекрасный голос, Геймон Таргариен самой большой своей страстью считал драконов. Едва научившись ходить, он целенаправленно побрёл, держась за стены, к вольерам. Ещё раньше, чем сел на лошадь, он вскарабкался на спину могучего дракона дяди, перепугав до полусмерти смотрителей и рабов.

Однако все четыре взрослых дракона Таргариенов носили всадников: отца, мать и дядю Геймона и их двоюродного брата Деймиона, поэтому долгое время мечтавший о драконах мальчик не имел своего. До тех пор, пока после вещего сна Дейнис на свет не появился Балерион.

Вывезенный из Валирии совсем маленьким, не больше кота размером, на Драконьем Камне Балерион рос на глазах к великой радости Таргариенов.

— Это значит, местный климат благоприятен для драконов, — пояснил Геймон новому другу Люцерису Велариону, когда они вдвоём наблюдали за спящим в вольере Балерионом. Старшие драконы облюбовали склоны Драконьей горы, глубоко в недрах которой плескалось пламя, а вот самый младший пока почти не летал — по крайней мере, не так далеко. — Отец опасался покидать Валирию больше всего из-за них. Взрослый дракон может летать и в холоде, но маленький без достаточного тепла не выживет, а яйца не проклюнутся. Я думаю, как только на Драконьем Камне родится первый дракон, никто в семье больше не будет сомневаться в правильности решения перебраться сюда.

— Удивительные они создания, — проговорил Люцерис, завороженно наблюдая за Балерионом, проснувшимся и зашевелившим крыльями. — Я видел в своих плаваниях диковинки, но никогда ничего настолько фантастического и прекрасного.

— И ты не боишься?

— Почему бы мне бояться? — вскинул гладко выбритый подбородок Люцерис. — Морской конь союзник дракона.

— Тогда как насчёт подойти поближе? — лукаво улыбнулся Геймон и, схватив Велариона за рукав, потянул к вольеру.

— Геймон!

— Что? Ты ведь не боишься, — подзудил Таргариен и легко перемахнул забор. — Где твоя храбрость, лорд Приливов?

— Чтоб тебя… — пробормотал Люцерис и осторожно забрался в вольер. При их появлении Балерион распахнул жёлтые глаза и заинтересованно втянул носом воздух.

— Ты пахнешь морем — оно пока ещё почти незнакомо ему, — сказал Геймон, приближаясь к дракону. Балерион оторвал от песка голову и открыл пасть, полную острых, как бритва, клыков.

— Осторожнее! — не удержался от восклицания Люцерис, но Геймон рассмеялся в ответ.

— Балерион не причинит мне вреда, — сказал он с полной уверенностью и присел на корточки рядом с драконом. Черный дым с шипением вырвался из ноздрей Балериона, и дракон придвинулся ближе, подставляя голову под руку Таргариена.

Только тогда Люцерис осознал, что стоит, затаив дыхание. Шумно вдохнув, Веларион переступил с ноги на ногу.

— Подойди ближе, не бойся, — позвал его Геймон, гладя Балериона по чешуйчатой голове.

Быстро проведя языком по сухим губам, Люцерис сделал осторожный шаг. Жёлтые глаза мгновенно приковались к нему.

— Балерион, — серьёзно произнёс Геймон, — Люцерис — мой друг.

Дракон всхрапнул с дымом и искрами, и Люцерису это отчего-то напомнило смех. Но лорд Дрифтмарка не мог отступить, убежать с позором, а посему подошёл.

— Сядь рядом со мной, — приказал Геймон, и Люцерис подчинился, не в силах оторваться от игры в гляделки с драконом. Велариону казалось, если он только моргнёт, дракон набросится.

Хлопнув крылом, Балерион отвесил ему подзатыльник.

— Ох! — выдохнул от неожиданности Люцерис, которого удар значительно пошатнул.

— Балерион! — засмеялся Геймон и поймал раскрывшееся крыло дракона. Тот перекатился на бок и уставился на людей с прищуром. — Прикоснись, Люцерис.

— Я не уверен, что стоит…

— Да ладно тебе! — Геймон схватил его за запястье и заставил упереться пальцами в перепонку крыла.

У Люцериса ухнуло сердце. Кожица под его пальцами оказалась мягкой и тёплой. Словно бы зачарованный, Люцерис приложил к ней ладонь и почувствовал, как по спине побежали мурашки. Медленно перемещая руку, он проскользил по перепонке к более жёсткому каркасу крыла, покрытому чёрными чешуями, которые пока ещё были кожей, не камнем. Её ощущение было настолько завораживающее, магически непередаваемое, что Люцерис не то что не говорил — даже не мыслил в те долгие моменты. Едва дыша, он всё смелее водил пальцами под лиловым взглядом Геймона и золотым — Балериона.

— И драконам нужна ласка, — негромко сказал Геймон.

Громко фыркнув дымом, Балерион махнул хвостом и сбил обоих людей в песок. Сам же молодой дракон вскочил на ноги и, оттолкнувшись, взмыл, оглашая двор замка довольным кличем.

— Как всегда, — усмехнулся Геймон, переворачиваясь на спину и заслоняя глаза от солнца, чтобы видеть дракона, делающего круг над крепостью.

Отплевавшись от песка, Люцерис сел и тоже проследил за полётом Балериона.

— Знаешь, я даже рад, что у моего дома нет драконов, — признался Веларион. — Я за эти несколько минут наверняка заработал прядь седых волос.

— На тебе не заметно, — откликнулся Таргариен. — Вот и главное преимущество быть от крови Валирии.

Люцерис и Геймон встретились взглядами и громко расхохотались. С небес им вторил Балерион.