Плач феникса

Глава 2

Блурвель лениво наблюдал за тем, как госпожа Деневиль мечется по своему кабинету, пытаясь прямо на ходу задавать вопросы и тут же находить на них правильные ответы. Такое поведение свойственно многим людям, ведь таким образом они неосознанно погружают себя в медитативный транс, переключая наполненное стрессом и переживаниями тело на простую и понятную ему работу. Самому мастеру эти уловки давно были без надобности.

— Как это вообще могло произойти? Не один, не два… А двадцать пять слуг под контролем мага ковена! У меня в поместье! Разливают отравленное вино в бокалы имперской знати! На свадьбе моего сына! Ты понимаешь, что мы стали настоящим посмешищем для всех других домов? Да я теперь вздрагиваю, когда мне доставляют почту. Каждое второе письмо — это попытка воспользоваться нашей слабостью и выторговать что-то для себя в качестве извинений. Мне уже на улицах Триема страшно появляться.

— Переезжай ко мне, — наигранно легко предложил Блурвель. — Погостишь в моём поместье подальше от неприятных тебе людей, пока всё не уляжется.

— Ты прекрасно знаешь, что это наихудший вариант из всех. Нельзя показывать слабость!

— Тогда покажи им свою силу. Никаких уступок, никаких обещаний, никакого торга. Любая попытка сгладить ситуацию будет означать признание тобой вины.

— Я так и делаю! Но всё это будет иметь смысл лишь до тех пор, пока свои претензии нам не озвучит имперская канцелярия. После этого все остальные будут не намекать, а требовать. И эта неопределённость тяготит меня больше всего. Почему до сих пор молчит Император⁈

— Потому что ему это выгодно, — спокойно ответил маг. — Слова и обещания благородных домов — это прекрасно, но чего они стоят на самом деле? Ему нужен союзник, который ему чем-то обязан. И дом Деневиль первым встал перед ним на колено, поддержав его право на централизацию власти на время грядущей войны.

— А что мне ещё оставалось делать после случившегося⁈ — всё так же на ходу воскликнула хозяйка кабинета.

Но вдруг она резко остановилась и вперила пышущий яростью взгляд в своего гостя. Вколачивая каждое слово, будто гвоздь, она произнесла:

— Ты должен разобраться во всём, Блурвель. И найти предателей!

— Я уже над этим работаю. И не смотри на меня так. Если бы ты с самого начала позволила мне заниматься охраной мероприятия, то вряд ли была бы в подобной ситуации сейчас. Но ты поддалась на провокации других семей, шепчущихся о том, что мастер-лекарь оказывает на тебя и твой род слишком много влияния.

— Я не могу игнорировать их доводы. И я неоднократно предлагала тебе войти в наш Дом, чтобы избежать этих пересудов.

— В Дом, но не в Род. Вассалом я не стану. А моё предложение о замужестве ты отвергла.

— Такой брак не поддержат остальные члены семьи. Они воспримут это как твою попытку узурпировать власть. А учитывая, что по меркам мастера ты довольно молод, то окажутся не так уж и не правы. И как ты себе представляешь наш счастливый брак лет через 10? Будешь выгуливать на балы бабушку?

— Ради тебя накину себе лет 20–30 для солидности, не переживай. К тому же ты рано опускаешь руки. Ты всё ещё можешь стать мастером.

— Я не чувствую в себе этого потенциала. За последние годы я не продвинулась ни на шаг. Ты прекрасно знаешь, что это значит.

— Знаю. Но в отличие от тебя сдаваться не намерен.

— Ты твердишь об этом уже много лет. И что из этого толку? Все твои эксперименты пока не принесли плодов.

— Определённые подвижки есть, но я пока не готов рисковать. Ведь речь идёт о тебе. Когда я буду уверен, что не ошибся, то…

— Вот тогда и вернёмся к этой теме. А пока займись поиском виновных. И начни с этого наёмника, Мазая? О боги, даже я уже выучила его имя.

— А чем тебе не угодил спасший всех человек?

— Хотя бы тем, что он там был! Разве тебе самому не кажется вся эта история подозрительной? Новоиспечённый наёмник-аристократ, который попал в списки приглашённых гостей с подачи самого Императора, предотвращает трагедию, в самый последний момент распознав заговор. А его подарком на свадьбу случайным образом оказывается охренеть какой редкий «очиститель», который прекрасно справляется даже с ещё более редкой подмешанной в вино дрянью. Больно похоже на хорошо разыгранную партию, победитель в которой получил в свои руки власть над всеми благородными домами Империи.

— Я рад, что ты наконец стала мыслить конструктивно. Но думаю, спектакль оказался даже слишком хорош, чтобы таковым оказаться. Не торопись делать выводы, и уж тем более кого-то казнить. Дождись окончания моего расследования.

— Я очень постараюсь, но не заставляй меня ждать. Что на счёт Рейхарда? Надеюсь, нам не придётся разбираться ещё и с ним.

— Лорд Вестелин отбыл к себе, в Пуёль. Готовить свои земли к войне.

— Кажется, он уже понял, что сделка для него оказалась крайне невыгодной. Слова Императора перевернули все его планы с ног на голову. И с таким трудом полученная от собственной дочери торговая компания теперь не сто́ит и половины медяка. Ты ведь с самого начала это знал, да? Когда настоял на том, чтобы обменять её и моё поместье в Пуёле на клочок пограничной земли на северо-западе и две тысячи монет?

— Предполагал, — поправил её Блурвель.

— Иногда я завидую тебе и таким как ты, способным заглядывать вперёд.

— Хм… Кажется, я уже тебе объяснял, что видеть нити — это далеко не то же самое, что предсказывать будущее. Они всегда переплетены меж собой и порой очень запутаны. И стоит на них повнимательней взглянуть, как узор вновь меняется, ведь твоё знание тоже влияет на грядущие события. А теперь представь, сколько одарённых так или иначе всматривается в них, а сколько ещё делают это неосознанно?

— Я вот уже устала пробовать разглядеть хоть что-то.

— Зато это не мешает тебе мыслить рационально, полагаясь не на иллюзию предвидения, а на факты, логику и обстоятельства.

— Но войну и хаос видят все, даже Император. И что-то от этого будущее не хочет меняться в лучшую сторону.

— Возможно, потому что эта война стоит выше всех нас. Включая Императора. Мы не в силах её предотвратить. Лишь подготовиться.

— Блурвель, ты вновь говоришь про богов? Тебе что, по-прежнему не дают покоя байки, рассказанные этим наёмником, после его экспедиции в Мёртвый город? **#*#**, а ведь и здесь он наследил! Я, конечно, не вижу нитей, но у меня уже руки чешутся выдернуть с корнем эту заразу, явно замешанную в куче странных дел.

— И как ты это собираешься сделать после того, как его своим вниманием сначала одарил магистр Протерус, а затем Император? А ещё он дружит с мастером Кромвелем. С учётом его собственной 4-й ступени и огромного опыта устранить его быстро и бесшумно у тебя вряд ли получится. Придётся задействовать гвардию и боевых магов. Даже в случае успеха, не пройдёт и пары дней, как все дороги приведут сюда, в этот кабинет. И тогда тебе придётся отвечать.

— Не преувеличивай. Кто как не ты может сделать всё таким образом, чтобы никто не смог заподозрить в этом нас?

От такого предложения маг в удивлении вздёрнул бровь.

— Ну уж нет. Пожалуй, вместо этого я лучше приглашу его на разговор.

— В своё поместье? Не желаешь, чтобы и я тоже послушала о чём пойдёт речь?

— Ты слишком радикально настроена. Это может помешать нашему конструктивному диалогу.

— А может, ты просто не хочешь знакомить меня со своей новой подругой? Ходят слухи, что ты наконец обзавёлся пассией, которая с недавних пор живёт в твоём доме.

— Вот как, — и без того улыбчивое лицо Блурвеля озарилось юношеской непосредственностью. — Я вдруг почувствовал неподдельную женскую ревность, и это заставляет моё сердце биться чаще! Значит, не всё потеряно, и у меня всё-таки есть шанс вернуть тебя в свои объятья.

— О боги, Блурвель, ты невыносим. В любом случае, будь добр, не забывай своих обещаний. Ты обязан найти виновника. И кем бы он не оказался, он должен понести единственно достойное наказание.

— Так и будет, дорогая. Так и будет.

Вот уже третий день, как вся столица стояла на ушах. Слухи о том, что случилось в поместье Деневиль, пожаром распространялись по всему городу и вот-вот должны были хлынуть дальше, за пределы Триема. Я и сам успел услышать немало версий от «очевидцев» кровавых событий, так что примерно представлял, в каком именно направлении поворачивает эту историю имперская пропаганда.

А ещё я получил приглашение посетить сразу два места: поместье Блурвеля и дворец Императора. Первое было подкреплено обещанием выплатить оговоренную ранее компенсацию за истраченные на камзолы средства. При этом сумма была заявлена такая, что её вполне хватило бы на то, чтобы одеть с иголочки вообще весь наш отряд. А вот имперская канцелярия ничего не обещала, она просто требовала от всех столичных магов 4-й и 5-й ступени явиться ко двору в обозначенный срок. В общем, оба предложения были из разряда тех, от которых трудно отказаться. Особенно, если учесть, что буквально вчера в ожидании прибытия второй половины нашего отряда мы переехали в дом побольше, и о новом адресе для доставки почты пока никому сообщить не успели. Но письма всё равно пришли.

Поместье мастера Блурвеля находилось далеко за городской чертой. Невычурное, малоэтажное, зато с высокой стеной-забором и кучей охраны, для чего-то переодетой в обычных слуг. Во дворе не нашлось ни одного деревца или даже кустика, лишь зелёный ковёр из коротко подстриженной травы, изрезанный выложенными гладкими камнями тропинками.

Блурвель встречал меня в своём кабинете, и был там не один, а в окружении симпатичной дамы. И хоть видеть на этой женщине бежевое атласное платье было для меня непривычно, сидело оно на ней великолепно. Да и вообще, из образа благородной леди Полема совсем не выбивалась.

— Хватит прожигать меня взглядом, Мазай, — сказала она, поставив на стол бокал с вином. — Неужто ты думал, что я всё время только и делала, что моталась по континенту, не вылезая из седла своей лошади?

— Ну, на званных приёмах нам с тобой встречаться действительно не доводилось, — пожал плечами я.

— А с каких пор ты на них стал ходить? — поддела меня магичка.

— С недавних. И честно скажу, впечатления так себе.

— Кхм… Кажется, я уже обещал тебе некоторую компенсацию, — вступил в разговор Блурвель. — Так что не упоминай об этом снова. И без тебя, знаешь ли, хватает тех, что хочет присосаться к дому Деневиль, чтобы извлечь выгоду из этого… недоразумения. Скажу по секрету, многие даже тайком сожалеют, что нам всё-таки удалось спасти абсолютно всех гостей, ведь это ограничивает их в своих запросах.

— А ещё не позволяет занять освободившиеся места, — предположил я. — Думаю, некоторые родственники были бы совсем не прочь возглавить свои вдруг осиротевшие семьи. Возможно, среди таких и стоит искать тех, кто мог стать пособником ковена. Провернуть такое дело, не имея помощников среди местной знати, было бы крайне сложно.

— Дельное предложение, — согласился маг. — И, конечно, мои люди его уже прорабатывают. Как и вторую твою зацепку. Расследование показало, что на всех слуг, допущенных на приём, скрытые печати были наложены ещё до церемонии. После чего они были лишь активированы кем-то в нужный момент.

— И как же вы это поняли? По тому, что осталось от этих бедолаг, вряд ли можно разобрать хоть что-то.

— Ну не все пострадали так сильно. Но ты прав, дело в другом. Просто в тот момент взрывы прогремели не только в торжественном зале, но и ещё в трёх местах. Во-первых, на кухне, куда были отправлены несколько слуг, чтобы забрать оттуда десерты. Во-вторых, в спальне молодожёнов, где в этот момент расставляли свежие цветы. И в-третьих, в доме прислуги, где находилась одна из служанок, не допущенная к работе из-за болезни.

— Для чего мне эти подробности? Из-за них я невольно начинаю себе представлять эту картину. Там-то поди не оказалось никого, кто также эффектно смог купировать последствия.

— Вот уж не думала, что тебя так легко расстроить чем-то подобным, — вновь влезла в разговор Полема.

— Ну и зря. Наёмник тоже может быть ранимым.

— А мне вот куда больше интересно, — вернул меня в конструктивное русло Блурвель. — Как этот наёмник смог почувствовать присутствие мага ковена?

Ну и что прикажешь ему врать? Сколь много всего успела поведать ему Полема в обмен на исцеление обожжённого тела и вернувшуюся красоту? Она ведь считает меня кем-то вроде слуги Малека, так сказать, её коллегой. Хотя теперь уже и бывшим. Этот момент тоже бы не мешало прояснить, и лучше не в присутствии Блурвеля.

— Скажем так, — осторожно начал я. — В последнее время на моём пути слишком часто возникали прислужники Отрёкшегося. И поэтому тех, кто пользуется его силой я могу чувствовать. По крайней мере, когда они проявляют себя. Это как особый подчерк, присущий только ему одному. Или, если угодно, «запах», которым так или иначе начинают «пахнуть» те, кто прикоснулся к его силе.

— И тогда в зале ты почувствовал именно его?

— Да, сомнений в этом у меня нет. Но он быстро пропал, а затем я уже увидел печати.

— Возможно, дело в артефакте, — на этот раз Полема была серьёзна. — Существуют редкие вещицы, способные на время спрятать силу мага. Но чтобы активировать печать, колдун должен был на время снять защиту. Слуг в зале было много, к тому же ему было нужно правильно подгадать момент… в общем, какое-то время он был открыт для того, чтобы Мазай его почувствовал. Но этого времени не хватило, чтобы наш ранимый друг его нашёл среди этой толпы.

— Но откуда взялся яд? — спросил я у мага, не обращая внимания на поддёвки Полемы.

— Эта алхимическая дрянь была запрятана в одной из полых пуговиц одежд. Их остатки мы нашли в каждом из кувшинов, из которых разливалось вино перед речью Императора. А нитки, которыми они крепились к манжетам, отличались от тех, которыми были пришиты все остальные.

— Выходит, что какой-то очень сильный маг, имеющий доступ в поместье Деневиль и разбирающийся в отравах, пробрался ночью в дом слуг, когда они там все вместе мирно спали, и наложил на них управляющие печати. После чего, находясь в торжественном зале, он дождался подходящего момента и совершил задуманное.

— Похоже, что так, — подтвердил Блурвель, но тут же переменился в лице. — Подожди, ты это сейчас меня что ли обвиняешь?

— Я лишь говорю, как это выглядит со стороны, — пожал я плечами.

— Версия неплоха, — на полном серьёзе поддержала меня Полема, вызвав тем самым ещё большее удивления у беловолосого мага. — Но у неё есть один существенный недостаток. Блурвель непревзойдённый лекарь, но уж точно не мастер контроля. Такое количество управляющих печатей для него что-то из разряда невозможного.

— Тогда кто из всех находившихся в тот момент в зале магов был сильнейшим в этом аспекте?

— А сам не догадываешься? — с ухмылкой спросил Блурвель.

— Эту версию я предпочту не обсуждать, — поспешил с ответом я. Даже если она отчасти кажется правдоподобной, лучше в такое дерьмо не лезть совсем.

— Тогда, пожалуй, что Грэгель. Тот маг, что принимал у тебя экзамен, и с которым ты вёл беседу на приёме. Он даже, кажется, передавал мне привет, а ты про это и позабыл вовсе.

— Следил за мной?

— И не только за тобой, — как ни в чём не бывало сознался маг. — Вот только у него 4-я ступень, и сил на такое тоже вряд ли бы хватило.

— Если только у него самого нет печати Отрёкшегося, — добавила Полема. — Эта связь… Она способна на короткое время поднять одарённого на одну ступень повыше. Это и прельщает многих магов, отчаявшихся добиться возвышения естественным путём. В поисках недоступной им силы они вступают в ковен.

— Тогда стоит проверить и его, — кивнул Блурвель.

— А что насчёт подруги госпожи Ерины? — спросил я. — Вряд ли она находилась в одном здании со слугами.

— Мы проверили её. На ней нет печати.

— Но я же точно…

— Я верю тебе, Мазай. Похоже, что её снял Император.

Вот как. Не захотел марать сцену, с которой он собирался произнести свою судьбоносную речь? Вполне возможно, что и с другими слугами он мог поступить точно так же. Но тогда кровавые методы ковена, с которым он собрался вести непримиримую войну, не оказались бы столь наглядными. Однако же я хорошо запомнил предупреждение Императора о том, что даже невзначай сказанные слова о его персоне могут быть смертельно опасными. Да и зачем говорить, если тот же Блурвель всё понимал не хуже меня самого. Мне вообще лучше не лезть в это дело глубже, чтобы не увязнуть в нём окончательно.

— Думаю, теперь у тебя достаточно зацепок, чтобы размотать этот клубок. Я же, с твоего позволения, хотел бы забрать свою компенсацию и отбыть к себе. Нужно подготовиться к визиту во дворец. Кстати, я надеюсь, хоть туда не нужно наряжаться как павлин?

— Так как речь будет идти о подготовке к войне, то, думаю, Император скорее ждёт, что ты прибудешь туда как боевой маг, а не как знаток столичной моды. Можешь даже выставить камзолы на продажу. Слышал работы мастера Дрепьёна сильно выросли в цене, после твоей рекламы.

— С чего это вдруг? Не думал, что моя фигура имеет хоть какой-то вес среди модников Триема.

— После твоих подвигов в Фельсе поползли слухи, что ты действовал там в интересах монарха. Теперь же, после случившегося в поместье Деневиль, где ты так громко (и ярко) заявил о себе, практически все уверены, что ты напрямую выполняешь его приказы. А не прислушиваться к тому, что говорит человек Императора — крайне неразумно, даже если это всего лишь имя мастера по пошиву камзолов.

Блурвель выложил на стол кошель с золотом, который я тут же припрятал себе за пазуху. Глядя на это, Полема снисходительно цыкнула и бросила взгляд в потолок. Правда, это не помешало ей тут же обратиться к приютившему её хозяину поместья с неожиданным заявлением.

— Я отправлюсь с Мазаем. Моё длительное пребывание на одном месте может быть опасно для нас обоих. К тому же и ты, и я исполнили свою часть сделки.

— Как скажешь, — спокойно отреагировал на это он. — Но я буду не против, если ты иногда будешь меня навещать.

— Подождите, — влез я. — А меня-то вы спросить не хотите? Может, у меня совсем другие планы на этот счёт.

— Да брось, Мазай, — как-то очень уж по-женски улыбнулась Полема. — Ты же знаешь, мне есть чем тебя отблагодарить.

И тут она была безусловно права.

Прибытие остальных Зайцев я сначала услышал, и лишь затем увидел. Так своевольно шуметь на пороге дома, где сейчас проживает маг 4-го ранга, не боясь при этом остаться без головы, могут только мои охламоны. Но какого хрена они делают это так рано?

Впрочем, когда я спешно вылез из кровати и пошёл прояснить ситуацию, они уже примолкли и как-то заговорщицки давились улыбками. Мимо них в одной простыне по небольшому обеденному залу шагала Полема. И делала это она как настоящая королева, ещё вчера гулявшая на балу. То есть гордо и смело, но при этом одной рукой держась за голову, а второй схватив початую бутылку вина со стола. Из-за этого оставшаяся без присмотра простыня постепенно сползала, успев оголить уже изрядную часть женского тела.

Проводив это нетривиальное зрелище о-очень заинтересованным взглядом, всё своё внимание бойцы перевели на меня.

— А командир зря времени не терял, — присвистнул Шуст. — Ты извини, если мы не вовремя. Но сам же сказал, чтобы нигде не задерживались.

— Погода хорошая, мы если что и погулять можем немного, — поддержал Пруст. — Ты только скажи.

— А может у неё подруги хорошие есть? — с надеждой спросил Колтун, но почему-то шёпотом. — Ну или хотя бы какие-нибудь. А то мы, знаешь ли, долго в седле…

Выходит, Полему парни не узнали. Но то вполне объяснимо. Когда они тащили её обожжённое тело через пустыню, выглядела та далеко не так привлекательно. Но если честно, объяснять им это прямо сейчас мне не хотелось. Как и доказывать то, что этим утром мы с ней вышли из разных спален. Вместо этого я поприветствовал каждого, обняв и похлопав по спине.

— Давайте, располагайтесь. А после собирайтесь здесь же, позавтракаем да обсудим наши дела.

Спустя какое-то время мы уже сидели за столом, а парни наперебой рассказывали детали своего путешествия на Остров и обратно. Особенно эмоциональным был Колтун, который почему-то страшно гордился тем, что чуть не помер во время последней трансформации, и считал это верным признаком того, что ему этой потаённой силы досталось больше других. Сивый же, глядя на это, лишь ухмылялся в усы, которые с недавних пор начал отращивать. Он явно знал побольше остальных, но пока молчал. Дунвест так и вовсе демонстративно закатывал глаза, всем своим видом давая понять, как ему было хорошо и спокойно, пока тут никого не было. И встрепенулся он лишь тогда, когда Хорки с металлическим бряцаньем выложил на стол замотанную в тряпицу вещь.

— Орус просил тебе передать. Как он выразился, в качестве благодарности верному другу Ордена.

Не помню, чтобы я начинал водить с ними дружбу. А сам подарок больше походил на попытку откупиться за использование меня в своих целях. И если я его принимаю, то тем самым претензий к Ордену не имею. Впрочем, я же решил пойти по этому пути ещё там, в форпосте. И причин передумать за это время не нашёл.

Я развязал тесёмки и достал меч, спрятанный в ножны. Обычные надо сказать, без изысков и украшений. Потянув за рукоять, я со звонов обнажил клинок. Такой же простой, но в то же время… серьёзный, опасный. Именно такие чувства вызывала его тяжесть в руке, отблески на еле уловимом рисунке стали, гудение воздуха, которое, казалось, слышал только я.

— Что скажешь, Дунвест? — спросил я мастера-мечника, передавая ему оружие.

— Скажу, что это хороший меч, — почти сразу ответил он. — И что тебе ещё предстоит с ним подружиться.

— Обязательно. И надеюсь на твои новые уроки. Ну а ты, Хорки, расскажи про твою встречу с Орусом подробнее. Выходит, его не сослали в Угрюмую?

— Наоборот. Когда мы покидали Остров, его как раз избрали новым главой Ордена. А вот очередным командором был назначен Крест.

Новость была интересной и давала пищу для ума. Получается, что после смерти Люциуса собравшийся совет Ордена решил разделить власть на две ветви. Корпус рыцарей, у которого в руках была сосредоточена вся воинская сила. И маги, которые управляют их возвышением, производят алхимию и ведут контроль за скверной. Оба уравновешивают друг друга, а Орус и Крест, пожалуй, смогут найти общий язык. И я готов поставить на то, что и здесь тоже не обошлось без влияния магистра Протеруса.

— Ясно. Что-то ещё?

— Разве что он приглашал тебя в гости, когда придёт пора стать мастером.

Кажется, он сильно забегает вперёд.

— Хорошо, тогда отдыхайте с дороги. Думаю, вскоре нам всем вновь предстоит отправиться в путь.

— Э-э. А куда? — за всех поинтересовался Шуст.

— Пока не знаю. Я как раз собираюсь в дворец императора, чтобы это выяснить.

— Тогда, не стоит брать с собой этот меч, — посоветовал Дунвест.

Дельное предложение, от такого действительно лучше будет воздержаться.

— Слушайте, а где Зеф? — огорошил всех вопросом Пруст. А ведь и правда, где он и почему не встречает своих боевых братьев?

— Да вроде был у себя, — ответил Сивый. — Читал те книги, которые ты ему передал после встречи с мастером Блурвелем.

— Неужто книги для него важнее нас? — буркнул Колтун, явно намеренный уже обидеться на младшего товарища. Но тут послышался шум открываемой двери, а затем звук торопливых шагов.

Юный лекарь, чуть ли не вбежав в зал, взял со стола первый попавшийся стакан с водой и выпил его в три глотка. Движения его при этом были нервными и растерянными, а лицо пылало красной краской, какая бывает от нахлынувшего вдруг стыда. Наконец, вспомнив, что он не абы кто, а одарённый и талантливый маг, парень прикрыл глаза и принудительно успокоил тело и разум.

В этот момент в зал спокойно и неторопливо вошла Полема, и вот её лицо было больше похоже на вдоволь наигравшуюся со своей мышкой лисицу. К тому же от признаков вчерашней попойки, в которую она, к слову, пыталась втянуть и меня тоже, уже не осталось и следа. Да и одежда теперь на ней была вполне обычная и более привычная по нашим предыдущим встречам. Разве что походная куртка была застёгнута лишь на нижнюю половину застёжек, открывая вид на обтянутую белой рубашкой грудь.

— Прошу прощения, что сразу не поприветствовала вас как должно, — обратилась она к вновь прибывшим Зайцам. — И рада, что могу теперь поблагодарить вас лично. Вы настоящие мужчины, коих на этом свете осталось не так уж и много.

Звенящая тишина стала ей ответом. Парни, конечно, были рады лести, но вот за что её удостоились, понять не могли.

— Эта та девушка, которую мы вытащили из Мёртвого города, — пояснил я, видя недопонимание на лицах моих бойцов.

— Вот это да, — промямлил Колтун. — Это ж какие чудеса наш Зеф научился делать, если его об этом хорошо попросить. А мне вон даже нос нормально поправить не может.

— Да всё я тебе поправил, — нервно отреагировал лекарь, кажется, вновь потеряв самообладание. — Хрящи все поставил на место, дыхание исправил. Но я же не виноват, что он сам по себе у тебя… такой.

— Какой такой? — напрягся рыжий.

— Своеобразный, — с секундной паузой ответил Зеф. — И вообще, моей заслуги тут нет. Это работа мастера Блурвеля. А я лишь помог этой «леди» избавиться от похмелья.

— За что и получил от меня поцелуй, — улыбнулась ему Полема. — А в том, что ты, услышав от беззащитной девушки обещание награды, нафантазировал себе лишнего, моей вины нет. То юношеская страсть притупила твой разум. — Затем она оглядела всех остальных мужчин в зале и добавила. — Да и вам тоже не мешало бы всем посетить какое-нибудь увеселительное заведение. А то вон смотрите на меня, как голодные волки на бедную овечку. Аж не по себе. Пожалуй, пройдусь немного, подышу свежим воздухом.

— Ну что за женщина? — томно протянул Колтун, после того как Полема вышла во двор.

— Опасная и коварная, — ответил я. — Так что лучше бы вам не искать с ней общения, если не хотите стать очередной жертвой.

— Ну так, может, стоит хотя бы прислушаться к её совету? — не унимался рыжий. — Ну я к тому, что не пора бы нам и извилинами пошевелить.

Я невольно улыбнулся. Однажды обронённая мной и неверно интерпретированная фраза до сих пор использовалась парнями в значении «наведаться в бордель». Переубеждать их у меня не было ни желания, ни нужды.

— Обязательно, Колтун. Но только не в Триеме. Боюсь, что в местных заведениях наших денег хватит лишь на то, чтобы получить примерно такую же награду, какой сегодня был удостоен Зеф. И вряд ли это хоть как-то исправит ситуацию.

И, кажется, с этим были согласны все.