Питомец чародея. Книга 1

Глава 4 Обручены Победителем

Магический мир. Где-то в лесу.

— Беги-беги! — зло прокричал мне вслед старик. — Пусть тебя тролли сожрут!

— Хозяин, я могу его догнать, — уверенно заявил орк.

— Оставь, — спокойно сказал старый контрабандист. — Он не раб по рождению, а ломать его, превращая в безвольную куклу, не станем ни я, ни ты.

— Но Скит заявил, что отдал долг, — настаивал слуга, зная, с каким трепетом его хозяин относится к сбору долгов.

— Да чтоб подох этот трусливый вор! — закричал контрабандист, а затем добавил так тихо, чтобы его мог слышать только орк. — Мои следящие плетения нордмар не смог бы снять самостоятельно. Мог бы уже додуматься, кто помог парню, раз уж мы с тобой к этому не причастны.

— Нори не посмела бы, — неуверенно замотал головой слуга.

— Моя внучка пошла в свою мать и никогда не станет спокойно смотреть на несправедливость, — махнул рукой старик, но, вспомнив о неугомонном воришке, добавил. — Пойдем ужинать, но на всякий случай оставь одну порцию на кухне.

— Зачем? Он ведь и правда бежит прямо в логово троллей? — не понимая логики хозяина, спросил орк.

— Это уже его проблемы, — ухмыльнулся тот. — Хотя, если уж ты за месяц не выбил из него дурь, то и троллям это не удастся. А теперь пойдем ужинать, пока я не разозлился по-настоящему.

Идя к дому, старик с довольной улыбкой думал: «Наконец-то она начала самостоятельно принимать решения».

Магический мир. За несколько недель до побега.

Неделя истязаний заставила парня по-новому посмотреть на мир и осознать, что о прежней жизни он может забыть навсегда. В какой-то момент он даже начал проклинать отца за его «подарок», но это длилось недолго, ведь причиной его злоключений был не подаренный дом, а собственная глупость и доверчивость.

Орк загружал Егора самой тяжелой и грязной работой, тычками контролируя ход ее выполнения. При этом каждую ночь парня заводили в хлев, где, связав, оставляли до утра. А поутру все начиналось сначала. Рассвет, экзекуция для воспитания раба сменялась тяжелой работой, за которой следовали скудный ужин, сон и новый рассвет.

Единственным утешением был Победитель, постоянно крутившийся рядом с хозяином и даже умудрявшийся притаскивать по ночам мясо или рыбу, которые явно кто-то готовил не для зверька и его хозяина.

А еще Егор видел очень красивую девушку, которая часто наблюдала за ним, обычно стараясь оставаться незамеченной. И если даже сам парень не замечал девушку, то Победитель безошибочно определял место, где затаилась эльфийка и указывал хозяину.

Долгое время Егор считал, что девушка наблюдает за его питомцем, так как обычно оказывалась в поле зрения лишь тогда, когда Победитель возвращался с очередной охоты, таща ради похвалы какого-то очередного грызуна или неизвестного парню зверя.

Живность была мелкой и вряд ли годилась в пищу, раз уж даже Победитель не стал ее есть, но верзила, занимавшийся перевоспитанием глупого раба, называл большинство отловленных питомцем существ ивортами.

Однажды Победитель притащил особенно крупного иворта. В сущности, крысу с небольшой приплюснутой мордой, непропорционально большой тушкой, четырьмя короткими лапками и длинным хвостом. Впервые со дня своего пленения Егор увидел улыбку на лице орка. Как тот соизволил объяснить, это существо было главой гнезда. Для его убийства требовалось истребить всю его свиту, постоянно досаждавшую жителям дома.

«Вот тебе и крысиный король», — рассматривая несуразную тушку, подумал парень и дотронулся до нее рукой.

В одно мгновение тушка исчезла, а в руке у Егора остался лоскут шкуры и пара каких-то монет. Не веря увиденному, парень протер глаза, но ничего не изменилось. Монеты и шерсть так и остались в руке, а король крыс пропал.

— Такую шкуру загубил, — сплюнул Орк.

— Я всего лишь дотронулся, — попытался оправдаться Егор.

— Только криворукие лирды техногенных миров могут додуматься хватать трофеи, не владея даже минимальными навыками.

Хоть Егор и не знал значения слова «лирд», он легко смог догадаться, что это ругательство. Но о каком мире говорил его воспитатель?

— Какого мира? А что это за мир? — задавал парень один за другим вопросы.

— Да ты и мясо загубить умудрился, — не удостоив ответом раба, нахмурился орк и, махнув рукой отправился по своим делам.

Егор все еще находился в прострации от произошедшего, поэтому не сразу обратил внимание на то, как к нему подошел хозяин дома и, осмотрев скудные трофеи, что-то хмыкнул, после чего извлек из кармана сверток и вложил в руки рабу.

Когда хозяин ушел, Егор развернул сверток и увидел два желтых бруска, каждый размером со спичечный коробок.

«Награда за уничтожение гнезда ивортов» — сама собой возникла мысль в голове парня. — «Статус раба не позволяет Вам получать и накапливать опыт за активность».

«Не свихнулся ли я»? — задумался Егор над тем, что с ним произошло за последнее время.

Обдумав все, парень решил, что, признав себя сумасшедшим, он ничего не добьется, а потому решил попытаться разузнать хоть что-то о мире, в который попал. А заодно и попытаться сбежать, ведь статус раба его вовсе не устраивал. Да и вернуться домой он бы не отказался.

Лишь спустя пару недель, обменивая у орка золото на сведения, Егор узнал, что ему не светит вернуться домой, так как даже его похититель не знает нужных координат, а если и знает, то вряд ли скажет. Новость огорчила парня, но не настолько, чтобы отказаться от поставленной перед собой цели. Поэтому он начал готовиться к побегу, даже не подозревая, что о его «скрытных приготовлениях» знают все, но по каким-то ясным только им причинам не вмешиваются.

Эльфийка наблюдала за тем, как слуга ее деда вдалбливал в голову молодого нормара, что тот по собственной глупости стал рабом и теперь обязан расплачиваться за свои ошибки. Вот только парень и не думал признавать себя рабом.

Нордмар выполнял самую тяжелую работу, получая за нее сущие крохи еды и питья, тем не менее, он не только ел сам, но и умудрялся подкармливать своего питомца.

Нори очень понравился этот мелкий проказник, но, к сожалению, он не подпускал к себе никого, кроме хозяина. Эльфийка смогла кое-что найти в библиотеке деда о сотворенных созданиях, и именно эти сведения заставили ее по-другому посмотреть не только на творение одного из богов, но и на его хозяина.

Молодой по меркам эльфов мужчина со светло русыми волосами и темно-синими глазами был ниже среднего роста и почему-то едва ли походил на бойца, способного защитить хотя бы себя самого. В общем, хоть внешне парень и был похож на нордмара, уровень его физического развития указывал на то, что с племенами людей, живущих на севере Империи и постоянно с кем-то сражающихся, он не имел ничего общего.

Более недели орк измывался над парнем, не давая тому ни минуты покоя. Разве что от заката до рассвета тот мог спать в хлеву на соломе, связанный по рукам и ногам. Слуга говорил, что связывает раба для того, чтобы тот не натворил глупостей или не стал чьей-то добычей, но Нори видела, как орк смотрел на питомца человека. Эльфийка и сама засматривалась на этого мелкого зверька, но приблизиться не могла, так как тот давался в руки лишь хозяину.

Питомец нордмара, казалось, понимал положение своего хозяина и даже умудрялся таскать тому еду. Ни эльфийка, ни орк так и не смогли понять, как малыш пробирается в дом и умудряется незаметно утащить что-нибудь съестное. Они даже пытались поймать воришку, но тот, словно чувствуя западню, умудрялся скрыться и при этом утащить самые лучшие куски.

В какой-то момент начало казаться, что парень принял свою судьбу, и орк перестал связывать раба, а лишь запирал двери каморки, в которую раба перевели из хлева. Мелкий проказник по-прежнему воровал еду и таскал ее хозяину, но на это уже не обращали внимания, так как помимо воровства создание бога умудрилось истребить гнезда всех вредителей в округе.

Пока деда не было, Нори пыталась заговорить с парнем, но тот, как ей казалось, старался избегать общения, ограничиваясь лишь минимальным набором слов для ответа. Лишь с Победителем — так нордмар называл своего питомца — парень разговаривал часами, а тот, как казалось девушке, понимал его и, как мог, старался подбодрить.

К возвращению деда парень покорно выполнял приказы, вот только старик почему-то совсем не верил в столь быстрые перемены. Однако контрабандист не опасался нордмара и, наложив на того несколько заклинаний слежения, разрешил свободно передвигаться по дому и дворовой территории.

Эльфийка знала, что под действием этих заклинаний покинуть территорию двора невозможно. Еще в детстве она испытала силу сдерживающей и следящей магии на себе. Тогда она считала контрабандиста тираном, но сейчас понимала, что старик опасался за ее жизнь, поскольку те же тролли вполне могли нарушить договор и съесть заблудившегося ребенка.

Да-да, проклятые тролли, по договору охранявшие земли контрабандиста от пришлых, но не терявшие надежды расквитаться со стариком за гибель шамана и истребление семьи вожака, который в свое время бросил вызов деду и проиграл.

Эльфийка знала, что старик не оставляет сильных врагов у себя за спиной, а потому была уверена в смерти вожака, однако ни доказать, ни опровергнуть свои догадки она не могла. А если быть честной, то и не хотела.

Став старше, Нори научилась снимать с себя заклинания контроля, но из-за троллей, постоянно патрулирующих окрестности, далеко пройти ей не удалось. Если бы не орк, скрытно следивший за ней по приказу деда, тот выход стал бы последним в жизни эльфийки. С тех пор девушка осознала, что покинуть территорию двора несложно, а вот выжить за его пределами почти не реально.

Одним из вечеров Нори услышала очередной разговор парня с питомцем. Вернее, говорил парень, гладя своего зверька, а тот оглашал окрестности громким мурлыканьем, будто специально заглушая часть слов его хозяина. Но как бы ни старался питомец, чуткий слух эльфийки позволил понять, что нордмар намерен сбежать.

Впервые со времени своего неудавшегося побега, девушка решила немного помочь кому-то просто так. Хотя, быть может, она считала неправильным то, что дед пытается сделать раба из свободного человека лишь за то, что тот был обманут осквернителем могил. А может быть…

Девушка не решалась признаться самой себе, что ей понравился этот парень, поэтому отвергла эту мысль и просто сняла с него магические поводки, перенеся их на одну из коров в хлеву. Пока дед путешествует между мирами по переулкам контрабандистов, он не сможет распознать обман, а значит у нордмара будет несколько дней на воплощение в жизнь своего плана.

И неважно, что девушке когда-то не удалось покинуть некогда осточертевший дом. Эльфийка понимала, что даже если бы парень узнал об угрозе, то все равно бы рискнул, а потому мысленно пожелала ему удачи и постаралась сделать вид, что ничего не произошло.

В ту ночь впервые со дня появления в подвале дома питомец нордмара проник в комнату Нори и, взобравшись на кровать, положил рядом с подушкой какое-то колечко, после чего лизнул девушку в нос и, посчитав свою миссию выполненной, растворился в воздухе.

Второе такое же колечко Егор обнаружил рядом с собой поздно ночью, когда проснулся, чтобы завершить подготовку к побегу. В это время Победитель спал, свернувшись клубком у ног хозяина, и если бы Егор присмотрелся, то увидел бы улыбку на мордочке зверька.

Бестиарий. Покои Сильвии.

— Ирмий, пойдем со мной, — раздался спокойный голос творца ветви. — Моей дочери нужно побыть одной, а тебе — исправить вашу ошибку.

— Это не было ошибкой, — синхронно ответили бог и богиня.

— То есть вы оба готовы взять на себя ответственность за возможные последствия для всей ветви? — с нотками ехидства в голосе поинтересовался отец Сильвии.

Девушка стушевалась, а тот, кого многие столетия называли богом праздности, поначалу задумался, а затем ответил:

— Я возьму ответственность за любые несчастья, вызванные моим созданием, на себя.

Впервые за последний миллион лет творец ветви видел того, кто осознанно согласился бы стать жертвой для стража времени, приняв всю ответственность за побег создания из бестиария. А еще обратил внимание на страх, затаившийся в глазах его дочери, осознавшей, что Ирмий намерен в одиночку ответить за их совместную выходку, тем самым защитив ее от возможного гнева творца древа.

— Я передам твои слова кому следует, — все так же спокойно сказал творец ветви. — А сейчас все же пойдем. Не стоит тебе надолго задерживаться в этом крыле бестиария.

— Если захочешь меня увидеть, приходи в заброшенное крыло, — обернувшись и подмигнув избраннице, сказал Ирмий, после чего повернулся и вышел из комнаты вслед за творцом ветви.

Сильвия молча глядела вслед богу, осмелившемуся в присутствии отца пригласить ее на свидание, и не могла для себя решить: безумец Ирмий или чудак. Поверить в то, что этот странный бог, утративший свою специализацию, полюбил ее, богиня была не готова.