Пиратское фэнтези

КЭРРИ ВОГ Дитя Нимфы Перевод Г. Соловьевой

Грэйс не видела капитана. Маршал велел приковать их по разные стороны перегородки, надвое разделяющей камеру. Она закрыла глаза и представила, будто чувствует его сквозь фут камня и известки, разделившие их. Слабая как ребенок, усталая как смерть, она повисла на цепях. Браслеты кандалов врезались в запястья.

— Грэйс, ты не спишь? Слышишь меня?

Из-за стены донесся свистящий шепот Алана. Всего несколько шагов, и она его увидела бы. Если бы могла шагнуть.

Она подвигала челюстью, растерла лицо, еще саднившее от побоев.

— Да.

— Сошлись на свой живот. Маршал не посмеет тебя повесить. Я не желаю видеть, как тебя вешают.

— Нет. Я умру с тобой, для меня больше ничего не остается.

— Черт тебя подери, Грэйс.

Она болезненно хихикнула:

— И тебя туда же.

Они вместе плыли от края мира. В тот раз, у Железного Зуба, до смерти оставалось совсем немного. Это просто новое плавание, и оно очень скоро закончится. Петля вокруг шеи, мгновение страха, потом — ничто. Вот и хорошо. Ей только хотелось бы еще разок увидеть его.

Она слышала его булькающие вздохи — от побоев у него в груди скопилась кровь.

— Мистер Ларк, вы — лучший первый помощник, какого мне доводилось видеть. Вы всегда исполняли приказы своего капитана. Так вот, я приказываю вам жить. Я приказываю вам выжить и вырастить нашего ребенка. Вы меня понимаете?

— Не проси меня об этом, Алан. Пожалуйста, не проси.

Лицо ее было так избито, что она не чувствовала, текут ли слезы. Все тело онемело.

Железная дверь камеры открылась. Маршал Хеллварта вошел с командой солдат, те полукругом встали перед капитаном «Нимфы» и его первым помощником.

— Капитан Алан. Мистер Ларк. Рад встрече.

Маршал не знал. Они избили ее, когда взяли «Нимфу» штурмом, но обшарили бегло, искали только оружие. Маршал слишком спешил вздернуть всю команду, пока они не устроили побег, взбудоражив всю округу. Волосы у нее были обрезаны коротко, свалявшаяся челка свисала на глаза. Грудь туго перехвачена повязкой. Она одурачила всех, ведь никому и в голову не пришло бы искать среди пиратов женщину.

— Я принес вам на подпись признание. Это ускорит процесс.

Она плюнула в его сторону кровавым сгустком мокроты. Не видела, попала или нет, но кто-то проворчал:

— Ублюдок!

— Давай, — тихо произнес Алан. — Скажи им.

«Живи. Это приказ». Но он уже не капитан, раз потерял свой корабль.

Звякнули цепи — Алан выпрямился. И заговорил — звонко и властно. Боже, он все равно капитан, чтоб его черти взяли.

— Мой первый помощник не может подписать признание, маршал.

— Почему бы и нет?

— Я скажу вам одному. Прикажите своим людям выйти. — Маршал нахмурился, и Алан прибавил: — Ради бога, чем я могу теперь вам угрожать? Даю слово, это не уловка.

Маршал отослал солдат, они остались втроем. И Алан сказал ему:

— Имя проставлено неверно.

— Ничего подобного, я перечислил все клички Грегори Ларка…

— Грэйс Ларк. Ее зовут Грэйс Ларк.

Она закрыла глаза. Вот и все. Алана они все равно убьют, а она останется жить. И помнить.

Маршал, человек решительный, представительный, со стальной сединой в волосах и ровно подстриженными баками, подошел к ней с ножом в руке. Вспорол на ней рубаху, оторвав пуговицы. Разрезав нижнюю рубаху, он увидел повязку. Разрезал и повязку. Она в упор смотрела на него, но он не встречался с ней взглядом. Ошеломленный, он отступил на шаг-другой. Один короткий взгляд — и он отвел глаза. Почти нежно свел края рубахи.

— И еще. Она носит ребенка. Я должен за нее просить о милости к ее чреву, раз сама она отказывается это сделать.

— Проклятие… — Маршал заговорил громче. — Вы просили меня отослать людей, чтобы эта история не стала всеобщим достоянием.

— Я вижу, мы понимаем друг друга, маршал. Со мной делайте что хотите. Я все подпишу. Но ее пощадите.

Маршал Хеллварта прошел за перегородку. Ключ повернулся в замке, перо проскребло по бумаге. Алан подписал отказ от жизни.

— Благодарю вас, капитан. Что до остального, я сделаю все, что в моих силах.

Грэйс что было мочи натянула цепь, но только ссадила себе запястья. Свежая кровь вытекла на запекшиеся шрамы.

Маршал кликнул своих людей. Двое подошли расковать Алана. Когда его подвели к двери, он вывернулся в руках тюремщиков, чтобы взглянуть на нее. Лицо его было залито кровью, волосы прилипли к ране на лбу. Он вряд ли удержался бы на ногах без поддержки солдат. Ей хотелось броситься к нему.

— Приказ, — напомнил он, и его уволокли из камеры.

— Мистер Ларк пока останется с нами, — сказал маршал своему помощнику.

И они тоже вышли, оставив ее одну.

Она выкрикнула его имя. Она кричала им вслед хриплым, надсаженным голосом. Она разучилась визжать по-женски.

Они вешали команду партиями. Шесть раз она слышала, как открываются люки под виселицей, как скрипят веревки. Капитана Алана повесили отдельно. Толпа приветствовала его криками.

Грегори Ларк числился в списках повешенных. Маршал перевел ее в другую камеру, дал другую одежду, и она снова стала Грэйс. Он продержал ее два месяца, пока ее беременность не стала явной. Тогда он завязал ей глаза и посадил в закрытую повозку. Повозка ехала целый день. Грэйс не видела куда. Остановив повозку, он высадил ее на дорогу.

— Я сохранил вам жизнь и вашу тайну. Это наименьшее, чем я мог ответить на благородство Алана. Я прошу об одном: вы никогда больше не должны ступать на борт корабля. Обещайте.

— Обещаю, — безразличным тоном отозвалась она.

Маршал снял с нее повязку и вернулся в повозку.

Повозка развернулась и скрылась в туче пыли.

Она огляделась. Рядом оказалась деревушка — рыбацкий поселок прямо на берегу. Море всегда будет рядом, не даст забыть о себе.

Вдова Грэйс — под таким именем ее знали в Рофусе — не понимала, как это фунт сельди в приморском городке может стоить дороже фунта говядины. Но, как видно, на рыбу был не сезон. Что ж, стало быть, в ее таверне «Дитя Нимфы» завтра будут подавать мясное рагу. Она уложила мясо в корзину и повернула к дому.

Она не спешила и прошла мимо пристани. Рофус не тянул на морской порт. Большие суда обычно проходили мимо, туда, где на побережье лежали большие города и были дороги, необходимые для торговли. Малые суда останавливались здесь починиться и запастись провиантом. Изредка заходили и крупные, привлеченные низким портовым сбором. На скалистом мысу власти поставили маяк и держали гарнизон из солдат-ветеранов. Им полагалось отпугивать пиратов. Единственная дорога тянулась за холмы вглубь страны. Здесь было захолустье — несколько рядов дощатых построек, ставших серыми от ветров и соли, да несколько причалов, выкрашенных в черный цвет рачками и тиной. Жизнь в колонии поддерживали рыбаки. Рыба ловилась отлично, и рыбакам не было дела до заходящих в гавань кораблей. Что корабли, что чайки, с криками кружившие над их лодчонками.

Новый корабль встал на якоре вдали. Из тех новых галеонов, где вооружения довольно, чтобы одним залпом сровнять Рофус с землей. Гарнизон как будто не беспокоило появление неизвестного корабля. Грэйс видела его впервые.

В сущности, Грэйс искала Кэт — хотела проверить, не бродит ли девчонка по берегу, горящими глазами засмотревшись в море, когда ей следовало бы смотреть за таверной. Красотка Кэт, светловолосая, стройная, гуляет по поселку, задрав нос. «Загордилась», — поговаривали люди, но Грэйс нравилась гордость дочери, и тем усерднее она распекала за нее девчонку. Порой Кэт до смерти пугала ее. Ей чудилось, что однажды она вернется домой и узнает, что Кэт сбежала на поиски приключений. От этой мысли под ложечкой возникала чугунная тяжесть.

Как-никак, именно так поступила когда-то Грэйс, и смотрите, чем это кончилось!

Вывеска над дверями ее таверны «Дитя Нимфы» изображала носовую фигуру плывущего корабля: женщину в летящем одеянии, темные волосы развеваются на ветру, а на руках у нее младенец. Странная мысль, говорили иные. Грэйс возражала: если корабль — женщина, так почему бы ей не иметь детей?

Она вошла в таверну с черного хода. С кухни слышались голоса. Сперва она решила, что Кэт, как обычно, упрашивает завсегдатаев что-нибудь рассказать. Но скоро уловила в голосе дочери тревогу и расслышала, что гость расспрашивает девочку о «Нимфе», о родителях… О сокровищах.

Грэйс, держась у стены, пробралась в кухню, чтобы незаметно взглянуть, кто это. И увидела привидение. Ее дочь донимал вопросами молодой капитан, гладко выбритый, темноволосый. Наряд дорогой — суконный камзол и льняная рубаха, — но поношенный, видавший виды. Его треуголка лежала на столе рядом с нетронутым стаканом бренди.

Пришелец поднял голову, взглянул через плечо Кэт и улыбнулся, узнав.

— Грэйс Ларк. Добрая встреча, — сказал Дэвид Мэй.

Шестнадцать прошедших лет пошли ему на пользу.

Он вырос, раздался в плечах. Гордая осанка, обветренные руки, жесткое лицо. И блестящие любопытные глаза. Глаза остались прежними.

Грэйс готова была его растерзать.

Она прошла мимо Кэт, оперлась на стол, нависла над ним. Схватила за грудки, выдернула из кресла и отшвырнула к стене. Господи, мальчишка на шесть дюймов перерос ее! Но она все еще была тверже стали и оставалась, по крайней мере для них двоих, его командиром.

— Как ты смеешь — какого дьявола ты приперся сюда с расспросами о сокровище?! — Она намотала ворот его рубахи на кулак, придушив парня. — Ты знаешь. Все знали, черт возьми. Не было никакого сокровища!

Сердце у нее колотилось от давних воспоминаний.

— Я знаю. — Голос звучал напряженно, но взгляд не дрогнул. Он и не думал сопротивляться. — Я знаю, сэр.

— Надо бы тебя прикончить. Убить хотя бы за то, что ты жив и здоров, ублюдок! — Но она выпустила его ворот. Он пошатнулся, придержался за стену, не сводя с нее взгляда. Рука его потянулась к поясу, на котором висела шпага в ножнах, но Грэйс повернулась к нему спиной. — Кэт, выставляй всех. Мы на сегодня закрываемся.

Завсегдатаи таверны пялили на них глаза. Грэйс случилось раз-другой разнимать драчунов, но она никогда не выходила из себя. Они послушно потянулись к выходу, едва услышав просьбу Кэт.

Грэйс обернулась к Дэвиду. Он устало улыбался:

— Ларк… ваша дочь. Она похожа на него. Похожа на капитана Алана. Глаза, волосы и взгляд такой же…

Грэйс потерла рукой лоб, провела ладонью по седеющим волосам:

— Я знаю. Ты что, думаешь, я не знаю?

Когда таверна опустела, Грэйс предложила Дэвиду стул. Перебрала в уме поручения, по которым можно было услать Кэт, но передумала. Девочка сидела как на иголках, с языка у нее, конечно, рвались вопросы.

— Зачем явился? — спросила Грэйс.

— Мне нужно узнать, как вы прошли Железный Зуб.

Она закатила глаза и расхохоталась:

— Только и всего? Ну, Дэви Мэй… — Она хлопнула ладонью, чуть не опрокинув его стакан с бренди. — А мне нужно знать, как ты сбежал от маршала Хеллварта.

Они долго боролись взглядами, молча, выжидая, кто не выдержит, заговорит первым. Шестнадцать лет прошло. Он уже не юнга, а она — не пират. Им надо было заново оценить друг друга.

— Я — капитан Мэй, — наконец сказал он.

Она подняла бровь:

— Галеон в гавани?

— «Сердце королевы», — уточнил он.

— Очень мило. Особенно если вспомнить, что в последний раз я видела тебя в цепях на тюремном дворе. Чем ты заслужил свободу? Как уговорил стражу тебя отпустить?

— Маршал не мог повесить двенадцатилетнего мальчишку, так же как не мог повесить беременную женщину. Он отправил меня на один из своих кораблей. Он… перевоспитал меня.

Маршал Хеллварта — суровый старик с понятиями о чести, принадлежащими давно ушедшей эпохе. Он ловил и вешал пиратов. Женщины и дети пиратами быть не могут, не правда ли? Как странно, его милость спасла…

— Мама? — Кэт была очень серьезной — хмурила лоб, поджимала губы. — Грегори Ларк… Грегори Ларк был мой отец.

— Нет, Кэт, — так же серьезно ответила Грэйс. — Грегори Ларк была твоя мать, переодевшаяся мужчиной и связавшаяся с пиратами.

Кэт долгую минуту осмысливала ее ответ. Наконец все сложилось у нее в голове. Она глазела на Грэйс, открыв рот, как глазела бы на великана или на дракона. «И звезды в ее глазах стали вдруг очень яркими», — с упавшим сердцем подумала Грэйс.

— Ты? — Загнанное вглубь возбуждение наконец прорвалось наружу в этом слове. — Ты плавала на «Нимфе»? Грэйс Ларк… Грегори Ларк! Ты была первым помощником на «Нимфе»! Ты всегда говорила, что женщины не бывают моряками, что суеверные моряки такого не допустят, а сама… И ты мне не рассказала!

— Господи, Кэт. Узнай люди, что кто-то из команды «Нимфы» жив, они высадили бы нам дверь в поисках клада. Я никому не говорила. И тем более не сказала бы тебе. Ты с малых лет заглядывалась на корабли. У тебя в головке и без моих рассказов хватало глупостей.

— Как это было? Это правда? — жадно спрашивала Кэт, кажется не услышав предостережения в ее словах. Покосившись на Дэвида, она перешла на шепот. — Ты правда убила капитана Алана?

Грэйс слушала эти байки вместе с Кэт — Кэт больше всего любила слушать сказки о «Нимфе» — и всегда держала язык за зубами. «Нимфа» была пиратским кораблем, но ее капитану и команде хотелось не столько золота, сколько приключений, потому-то они и пошли проливом Железный Зуб, где подстерегали острые рифы и предательские мели и в дополнение к ним — дракон. Не ради сокровища, которое, по слухам, скрывалось за проливом, а чтобы сказать, что они это сделали. А когда команда все-таки нашла клад, он их погубил: команда обвинила капитана Алана в том, что он спрятал сокровища; Алан зарыл их, чтобы клад никому не достался; первый помощник Грегори Ларк убил Алана, а команда потом в отместку убила Ларка. Рассказ этот разошелся в дюжине версий, и с каждым годом их становилось больше. Грэйс твердила себе, что она не Грегори Ларк и ее не касается, что болтают о нем люди.

Шли минуты, а Грэйс молчала. Стоит ей заговорить, голос сорвется, и ей конец. Кэт так испытующе, так жадно вглядывалась в ее лицо, что Грэйс чуть не вздрогнула. Совсем как Алан, когда сказал: «Мы сумеем, Грэйс. Мы пройдем Железный Зуб».

Кэт прикусила губу и взглянула на Дэвида. И Грэйс тоже взглянула на него. И чуть заметно кивнула. Он кивнул в ответ. Если он готов взять это на себя, пусть говорит.

— Она его не убивала, — сказал Дэвид девочке. — Совсем наоборот. Капитан Алан был твоим отцом.

Кэт наморщила лоб, потупила глаза. И долго сидела так под взглядами Грэйс и Дэвида. Раз или два она как будто готова была что-то сказать, но останавливала себя. В конце концов она заговорила:

— И его вправду повесили в Хеллварте? Он не войдет в дом, как тень из сказки, да?

— Я видел, как он умирал, — тихо ответил Дэвид.

Грэйс отвела взгляд. Ей не выпало такого счастья — или проклятия.

Кэт стиснула пальцы между коленей.

— Какой он был на самом деле? В рассказах есть хоть сколько-то правды?

— Он был самым лучшим и самым храбрым из всех, кого я знал, — сказал Дэвид. — Когда мне приходится трудно, я спрашиваю себя: «Что сделал бы Алан?» — и становлюсь лучше, обдумывая ответ. Я узнал тебя, едва увидев, потому что у тебя его лицо и его серые, как море, глаза.

Сейчас ее глаза покраснели. Но она застенчиво улыбнулась:

— Правда?

— Клянусь душой моего корабля!

— Мама… ты по нему тоскуешь?

— Да. Каждый день.

Случалось, при виде корабля она готова была поклясться, что это «Нимфа», что капитан Алан вернулся за ней.

— Мистер Ларк, сэр… мадам… — заговорил Дэвид. — Я, право, не хотел нарушать ваш покой. Вы, как никто, заслужили мирную и спокойную жизнь. Но это дело жизни и смерти. Я должен знать, как вы прошли Железный Зуб.

Грэйс криво усмехнулась:

— А ты не знаешь? Ты же был с нами.

— Вы заперли нас в трюме. Оттого-то Блаунт и вбил себе в голову, что вы прячете клад.

История была знаменитая.

Команда поставила паруса. Задул сильный ветер, и шли они быстро. Алан стоял у штурвала, и, когда команда поняла, куда он правит — к башням утесов, выступающих над океаном, как когтистые пальцы, — люди подняли крик. Он что, сошел с ума? Всех хочет погубить? «Вы мне верите?» — спросил Алан и бешено оскалил зубы. Почти все верили — до края земли и за краем. Но несколько моряков — Блаунт и еще кое-кто — угрожали бунтом. Тогда-то и появился Ларк с наведенным на них мушкетом, и еще четыре заряженных мушкета были заткнуты сзади за пояс. Он приказал всем спуститься вниз и запер люк. В его вахту — никаких бунтов. Команда, в том числе и Дэвид, так и просидела под палубой и всю дорогу спорила: взбунтоваться, наплевав на Ларка с его мушкетами, или поверить капитану и выждать? При каждом содрогании корпуса, при каждом крене на волне команда ахала и молилась. «Нимфа» шла ровно и быстро, а шесть часов спустя, когда Ларк открыл трюм, Зуб остался позади. Алан с Ларком не рассказывали, как им это удалось, и тем больше веры было байкам о зарытом кладе.

Только Ларк — Грэйс осталась в живых и знала правду.

Она сказала:

— Мы нигде не бросали якорь. Нигде не причаливали — вы бы заметили это, даже сидя в трюме.

— Мы так и говорили Блаунту, но он все равно нас продал. Он решил, что дракон, пролетая, сбросил на палубу сундук с золотом в оплату заключенной с ним сделки.

— Вот видишь? — сказала Грэйс, обернувшись к Кэт. — Об Алане ходили такие легенды, что даже его собственная команда поверила, что он заключает сделки с драконами.

— Грэйс, прошу вас…

— Зачем? Что это за дело жизни и смерти?

— Пролив Железный Зуб — кратчайший путь от Хеллварта к Эллю. Зуб, возможно, самое мощное укрепление против военного флота Элля.

— Если они захотят начать войну, то смогут его обойти.

— Да. Но если гонец пройдет Железным Зубом, он сможет предупредить Хеллварт задолго до подхода вражеского флота. Мы успеем приготовиться.

Грэйс задумчиво играла воротом своей рубахи.

— Если Элль пошлет флот против Хеллварта, твоей задачей будет предупредить маршала. Ты сделался истинным патриотом…

Он покраснел и на минуту стал похож на неловкого мальчишку, который спотыкался о собственные ноги, пыхтел и старался всем угодить. Алан держал мальчика при себе, защищал и учил всему, что знал сам, превращая уроки в игру ради большей доходчивости. Лучшие юнги для лучших капитанов — почти сыновья. Кажется, Алану нравилось, что у него есть почти сын.

Не потому ли он так радовался, когда она сказала, что ждет ребенка. Не потому ли так старался спасти ее. А что бы он сказал о дочери?

Она продолжала:

— Ты здесь по приказу маршала. Он рассказал тебе, что Грегори Ларк еще жив.

— Я первым предложил пройти Зуб. Когда я выложил ему свой план, он велел мне разыскать вас.

— С какой стати мне помогать вам? Он убил Алана.

— Вы спасли бы множество жизней. Если я вовремя доставлю предупреждение…

Она подняла руку, оборвав его на полуслове:

— Ты вырос благородным юношей, Дэвид. Алан гордился бы тобой.

Навалившись на стол, Дэвид испустил такой тяжкий вздох, что можно было поверить — он сдерживал его все эти шестнадцать лет.

— Все это время мне казалось, что я предаю его, служа маршалу. Но… я обязан ему жизнью. Это тоже что-то значит.

— Ты выжил. Ты оставался с Аланом, пока мог, а потом выжил. Другого он бы не пожелал.

«Живи». Это слово, его голос преследовали ее в кошмарах. Хотела бы она знать, что снится Дэвиду.

— Вы поможете мне, сэр? Откроете тайну?

Она рассмеялась:

— А сам не догадаешься? Разве ты не знаешь, что отличало «Нимфу» от всех других кораблей? Вы с маршалом одни знаете наш с Аланом секрет — и до сих пор не догадались?

— Вот так загадка! Чем отличалась «Нимфа»? Легендарный корабль. Капитан — пират, но верный кодексу чести. Он никогда не гнался за сокровищами ради богатства — ему нужно было ровно столько, чтобы содержать корабль и расплачиваться с командой. «Нимфа» плавала свободно, не поднимая флага ни одной из стран. Она прошла Зуб и уходила от маршала, пока ее не предал один из своих. Она была гордой и свободной, и служить на ней было честью. Я не знаю другого такого корабля. Вот всем этим и отличалась…

И тут Кэт сказала:

— У нее на борту была женщина.

Ветер рвался в пролив клинками кинжалов, направленных в спину «Нимфе». Они шли слишком быстро, слишком много парусов осталось неубранными, а команда вопила так, что даже из трюма их голоса отдавались на мостике.

Алан ухмылялся:

— Мне не по себе, правда. Но так лучше.

— Да… — вздохнула Ларк.

Алан твердо сжимал штурвал и вел корабль прямо.

Скалы вырастали башнями, шершавый темный камень блестел влагой. Широкая тень от утесов оставляла пролив в вечных сумерках.

И вот вершина одной из башен шевельнулась. Тень выросла, два широких крыла развернулись над водой. Чешуи блеснули на солнце. На змеиной шее качнулась острая голова, раскрылась треугольная пасть. Серебряные зубы в ней были похожи на острые рифы. И так же ждали добычи. Железный Зуб и дракон — одно.

Капитан и первый помощник «Нимфы» смотрели на эти зубы без страха. Перед ними было чудо.

— Ты готова, Грэйс? — спросил капитан, и на этот раз в ответе первого помощника прозвучала радость:

— Готова!

Она сорвала с шеи платок и, обрывая пуговицы, распахнула на себе рубаху.

— Ты прекрасна! — крикнул Алан, перекрывая ветер.

— Ты маньяк! — расхохоталась в ответ она.

Убегая от него по палубе на нос, она срывала повязки с груди, и они, запутавшись в снастях, развевались на ветру.

Дракон застонал — от тяжелого стона дрогнули воды и ниже осел на волне корабль. Огромная грозная голова опустилась вниз, к «Нимфе». Единожды хлопнули крылья — и корабль отбросило назад. Потом дракон опустился на подводный камень и оказался перед ними. Он глядел на них сверху, а они мчались прямо ему в пасть.

Стоя у бушприта, склонившись над водой, с обнаженной грудью, Ларк подняла к дракону руки. Ветер и брызги хлестали ее тело.

Зверь вздохнул, и горячее дыхание омыло ее. Он сложил крылья, опустил чешуи век.

— Красиво, — сказал дракон густым басом, в котором слышался хруст дробящегося камня. — Почему я так редко вижу вас? Почему таких, как ты, не бывает на кораблях?

— Не знаю, — ответила она, потому что перед этим чудовищем привычные объяснения рассыпались прахом. — Правда, я не знаю.

Дракон пропустил их.

Он летел над кораблем, помогая обходить рифы и мели. Ларк говорила с ним, рассказывала легенды и пела песни, хотя иные из песен, которые он просил спеть, были такими древними, что она их не знала. Они миновали последний риф, и дракон, простившись с ними, вернулся в свое одинокое гнездо.

Когда капитан Алан выпустил команду, Железный Зуб был позади, и ни он, ни мистер Ларк никому не рассказали о том, как им удалось совершить невозможное.

Дэвид смотрел на них круглыми глазами. Это позабавило Грэйс — разгадка была так проста, а он ее не увидел.

Она кивнула:

— Мы заперли команду в трюме, чтобы сохранить мою тайну, пока я говорила с драконом. Подумай, что устроил бы Блаунт, узнай он, что все это время приказы ему отдавала женщина.

— Вы говорили с драконом? Говорили с ним?

— Его можно смягчить звуком женского голоса и видом женского тела. Он, кажется, потерял свою пару много столетий назад и тоскует по женскому обществу. Ему только и нужно несколько слов — чтобы нежный голосок сказал ему, какой он сильный и храбрый. Он на самом деле неплохой парень, просто его раздражает вторжение на его территорию. А рифы — возьми к правому берегу и держи курс ровно, и ты их обойдешь.

— И все? — Дэвид встал. — Грэйс… мистер Ларк, сэр. Вы не пойдете со мной? Не пройдете со мной Зуб еще раз?

Она готова была сказать «да», не успев задуматься. Там была ее жизнь. Она оставила ее не по своей воле. Почему бы не вернуться? Действительно, почему бы и нет. Ее поджарое тело обмякло и округлилось за эти годы. Она уже не влезет в мужской костюм. И как оставить таверну? Та жизнь прошла. Да, она оставила ее не по своей воле. Но разве кто-то уходит из жизни добровольно?

— Не могу. Я не могу обмануть доверие маршала. Я дала ему слово, что никогда больше не ступлю на палубу корабля.

Он кивнул, будто ждал этого ответа.

— Вы скучаете по морю? — спросил он.

— Нет. Мысль о плавании слишком напоминает мне об Алане.

Кэт чуть не сорвалась со стула:

— Я. Возьмите меня. Я научусь, я уже знаю все корабельные снасти! Я каждый день смотрю, как подходят и уходят суда, мне всегда хотелось в плавание. Чтобы пройти Железный Зуб, вам нужна женщина. Пожалуйста, возьмите меня.

Грэйс чуть не ударила ее:

— Кэт, сядь на место.

Она осталась стоять. Дочь Грэйс встретила ее взгляд горящим взглядом, и в глазах у нее был мятеж. Грэйс знала, что такой день придет, — она прикажет дочери сделать что-то — и Кэт поймет, что у Грэйс нет над ней власти. Дважды черт побери Дэви Мэя за то, что этот день настал.

— Кэт, сядь, — повторила Грэйс. Кэт села. — Кэт… ты единственное, что осталось у меня в этом мире. Только ради тебя я живой ушла из Хеллварта.

— Если ты велишь мне остаться, я останусь. Но это мой шанс. Мой единственный шанс.

Дэвид тоже умоляюще смотрел на нее:

— На «Сердце королевы» свободно место юнги. Если вы поможете ей переодеться… Я сберегу ее даже ценой своей жизни. Буду заботиться о ней, как капитан Алан заботился обо мне. С ней не случится беды…

Разве они не понимают, как просто ей ответить? Не видят, что для нее существует один-единственный ответ и ничто ее не разубедит?

— Нет, — сказала она. — Ни ценой жизни, ни ценой всех сокровищ мира. Капитан Мэй, встреча была достаточно приятной, но убирайтесь из моей таверны.

Он медлил, и у Кэт вырвался сдавленный всхлип. Грэйс встала. Ей не побить Дэвида в драке, то время прошло. Но с ней оставалась ее слава. Ее гнев. Она не сомневалась, что капитан такого корабля, как «Сердце королевы», не станет затевать здесь драку.

Наконец Дэвид кивнул ей, почтительно отсалютовал шляпой. И ушел.

Кэт, похоже, готова была завопить, будто вернулись давние детские припадки буйства. Лицо ее пылало, губы дрожали. Но она не стала вопить и ничего не сказала. Не сказала даже: «Я тебя ненавижу». Повернулась и выбежала из кухни.

— Кэт! — крикнула вслед Грэйс.

Ей столько всего хотелось сказать. «Дай мне объяснить. Позволь рассказать, почему тебе нельзя с ними. Я хочу для тебя лучшей жизни, чем прожила сама, а лучшая жизнь — не в море»… Но что толку. Девчонка бросилась на кровать, чтобы хорошенько выплакаться. За эти годы Грэйс выслушала сотни историй, рисовавших ее мерзавцем, предателем, выстрелившим в спину своему капитану, покончившим со славными плаваниями «Нимфы».

Только теперь, в эту минуту, она и чувствовала себя мерзавкой.

В полночь в тишине слышен был только шум прибоя. Равномерный, непрестанный и вечно меняющийся шум. Одни волны тяжело бьют в берег, другие ласково плещут, одни большие, другие маленькие. Можно всю жизнь слушать шум волн, и все равно не угадаешь, какой будет следующая.

— Твои глаза как лунный свет на волнах, — сказал ей Алан, когда начал ухаживать за ней.

— Ты украл эту строчку у бездарного менестреля? — улыбнулась она.

— Кто я такой, чтобы судить его дар? Он пел на рыночной площади. Я прошел мимо и услышал одну только эту строчку. Может, следующая была лучше. Но если бы я дождался следующей, опоздал бы на свидание с тобой.

Она рассмеялась его чувствительности и тому, что все, пожалуй, так и было.

Что сказал бы Алан, если бы видел ее сейчас? Такой, какой стала теперь, она была бы ему противна. Дряблая трусиха, боится даже подумать о приключении. «Я всего лишь выполняю ваш приказ, сэр».

Этой ночью на волнах блестела луна. Галеон «Сердце королевы» еще не поднял якорь.

Грэйс легла в постель засветло, но не спала, вслушивалась в шум волн и потому услышала, как открылись ставни в комнатке Кэт, услышала, как кто-то шуршит и скребется, вылезая из окна. Девчонка думала, что она не проснется, но Грэйс были известны все эти уловки.

Грэйс лежала одетой. Теперь она встала, вышла в зал таверны, а из него — в переднюю дверь. Кэт как раз кралась вдоль стены. Грэйс встала у нее на пути.

Кэт завернулась в плащ и прижимала к груди узелок. Не на прогулку собралась, не просто хотела еще разок взглянуть на новый галеон. Побег. Мысленным взором Грэйс увидела круглолицую золотоволосую малышку, уставившуюся на нее большими глазами, полными вины за какое-то ребяческое преступление — разбитую крынку или грязные следы, оставшиеся в кухне. Но сейчас перед ней стояла другая Кэт. Молодая женщина, твердо сжав губы, смотрела ей прямо в лицо. Когда она успела так вырасти? И как это Грэйс не заметила?

— Ты меня не остановишь, — сказала Кэт. — Я ухожу. Если придется, буду драться с тобой, хоть ты и Грегори Ларк.

Грэйс не думала, что это имя звучит так грозно. Оно было историей, сказкой.

Если бы не Кэт, она успела бы забыть, каким был Алан. И что бы он сейчас сказал? «Отпусти ее, или у тебя не будет случая попрощаться».

— Тебе надо обрезать волосы и перевязать грудь, — сказала Грэйс. — И научиться говорить и ходить, как ходят и говорят мальчишки. Тебе ни на минуту нельзя будет забыть, что ты изображаешь мальчика. Ты понимаешь?

Кэт быстро, по-птичьи, кивнула.

— Мужчины, которые любят мальчиков… Дэвид их к тебе не подпустит. Но ты должна уметь сама о себе позаботиться. Дэвиду я доверяю, но только ему, а он не всегда будет рядом, чтобы тебя защитить. Ты понимаешь, Кэт?

— Да, да, понимаю… — Она вдруг расплакалась — беззвучно, только слезы текли по лицу.

Грэйс шагнула к ней, и девочка бросилась навстречу, крепко-крепко обняла.

— Вернись ко мне живой, Кэт, — шептала Грэйс. У нее перехватило горло, и слезы так же текли по щекам. Ей надо было столько сказать Кэт, дать столько советов, но не было времени: скоро отлив и Дэвид, конечно, ждет на причале. Но на один последний совет времени хватит. Одна последняя, отчаянная мольба. — И ради бога, не влюбляйся в своего капитана!