Пират. Безумный мир - 1

Глава 19

«Ай! Ай! Уй! Не надо!»

В кои-то веки в душе Андрея воцарилось спокойствие.

«Ах! Уф! Ой! Я больше не буду!»

Абсолютный и чистый покой, лишенный отрицательных эмоций и любых лишних состояний.

«У-у-у-у! Я обещаю, что буду хорошей!»

Андрей так преисполнился в своем познании, что наконец закончил экзекуцию одной излишне самостоятельной Сабли.

В целом, Князев был раздосадован. В том, что Сабля настолько распоясалась, была и его вина. Не трудно было догадаться, что раз он владелец плода, то у него должны быть какие-то инструменты для контроля подобных духов.

В момент исступленной ярости от издевательского признания клинка, Андрей словно бы вспомнил то, что он и так давно знал.

Озарение, которое было столь привычным и очевидным, что у мужчины не было никаких проблем, чтобы им воспользоваться.

В таком ключе признания клинка о том, что сначала должны быть налажена связь с телом, звучали куда более логично.

Андрей в полной мере почувствовал разум внутри своего оружия и научился до него дотягиваться. И, надо признать, у него был довольно обширный список возможностей на нее повлиять, начиная от «поглаживаний по голове», заканчивая «полным уничтожением».

Однако сейчас он выбрал нечто среднее.

Её притворные всхлипывания после экзекуции его совершенно не трогали. В отличие от людей отвешиваемые им ментальные шлепки чувствовались лишь в момент удара. Прямо же сейчас Сабля не чувствовала ничего.

В отличие от многих людей, Андрей искренне считал, что без старой доброй порки детей воспитывать невозможно. Да, пользоваться этим методом стоит лишь в крайнем случае, но если ребёнок начинает чувствовать свою безнаказанность, то хорошенькая взбучка ему уж точно не повредит.

Вот его самого в детстве отец хорошо так порол и что? Князев считал, что он вырос в абсолютно и полностью адекватного человека. Можно сказать, в полезную и образцовую ячейку общества.

Однако воспитательный эффект требовалось закрепить до конца.

«Ты понимаешь, почему я был вынужден это сделать?» — спокойно спросил у ментально заплаканной Сабли Андрей.

«Потому-что ты плохой человек и тебе нравится меня мучить!»

«Нет», — Андрей покачал головой. Если бы кто-то увидел бы его сейчас в абсолютно пустой комнате, то могло бы появиться еще больше неудобных вопросов: «Я это сделал лишь для твоей же пользы. Ведь вести себя так, как ведёшь себя ты, просто нельзя. И я не получил от этого никакого удово…»

Князев осёкся, попутно получив обжигающе недоверчивый взгляд от своего клинка.

«Хорошо, последняя часть и впрямь недействительна, но первая, чистая правда. Мы должны работать вместе, а не создавать друг другу трудности на ровном месте. Просто подумай на секунду, чем могло закончиться твоё молчание. Меня могли бы убить, или и сделать и вовсе что-то похуже. Вспомни хотя бы тех же рыболюдов».

«Но я же все равно тебе сказала, хоть могла бы и молчать! А ты меня за это наказал!»

«Не юли», — строго осадил её мужчина: «Ты не могла молчать, так как мне скоро будет угрожать опасность, которая повлияет и на тебя саму. Это не была забота обо мне, так как ты лишь спасала свою жопу, пытаясь прикрыть „заботой“ свою же глупость».

Сабля несколько раз пыталась что-то сказать, судорожно придумывая аргументы, но в конце концов угрюмо замолчала.

«Сайбер». — внезапное обращение мужчины, заставило клинок пораженно распахнуть свои несуществующие глаза.

«Что, как ты меня назвал?»

Андрей поморщился, стараясь скрыть легкое смущение: «Мне неудобно к тебе постоянно обращаться. Сабля это, сабля то… Поэтому с этого дня ты Сайбер. Да, далеко не самое оригинальное имя, но с именами у меня всегда были проблемы».

Князев честно думал над каким-то особо изощренным именем, но потом понял, что его оружие может от этого сильно возгордиться, поэтому он напряг свои слабые познания английского и смог породить лишь «это».

«Мне что-то не нравится», — заупрямилась Сабля: «К тому же, я не знаю, что это значит, да и звучит как-то глупо…»

«Тогда я буду звать тебя вантузом!» — рявкнул мгновенно вышедший из себя Князев: «За твой дерьмовый характер! Ну что ты выбираешь? Вантуз или Сайбер? Давай, не торопись, хорошенько подумай».

«Нет-нет, Сайбер отличное имя!» — поспешила вставить слово Сабля, понимая, что с её долбанутого на всю голову хозяина и впрямь станется дать ей такое имя: «И у кого из нас еще дерьмовый характер». — тихо подумала она.

«Ты что-то сказала?»

«Нет».

«Так вот, Сайбер. Я не получаю удовольствия от того, что просто так усложняю кому-то жизнь. У моих действий всегда есть какая-то причина. К примеру, твоё хреновое поведение, заставляет меня хотеть сдать тебя в переплавку. Но веди себя честно, не утаивай информацию, помогай мне, и мы больше не вернемся к этому разговору. Ты меня поняла?»

«Да, хозяин». — буркнула Сайбер. Это не значило, что она окончательно отбросила мысли о попытках реванша, но у них хотя бы начался конструктивный диалог.

«А теперь скажи то, что ты собиралась сказать с самого начала».

По чувствам мужчины ударил целый вал чужих эмоций и ощущений, от которого он чуть было не упал со стула.

Примечательно еще было и то, что эти чувства не принадлежали Сабле. Это были смутные образы, которые сменялись столь быстро, что было очень трудно различить среди них хоть что-то полезное.

«Твоя сила, мастер, способна управлять чужими душами. В том числе поглощать чужие воспоминания и передавать их тебе. Но из-за того, что пока ты слишком слаб и это тело для тебя неродное, большая часть из того, что было мной поглощено, было упущено. Кроме того, мне требуется намного больше времени для полного поглощения души».

Андрей, стиснув зубы, резко ударил по кружащимся воспоминаниям, пытаясь их остановить. Ощущения были похожи на то, как будто ты сунул руку в спицы крутящегося колеса велосипеда.

Однако главного Андрей все же достиг и сумел разглядеть одну из предоставленных сцен.

Окружающая Андрея комната подернулась рябью и на нее сверху наложилось совсем другое место. Следом пришли чуждые запахи и звуки.

Князев не мог вертеть головой и даже поворачивать глазами. Тем не менее, когда он увидел здоровенные, покрытые шрамами руки, он наконец понял, в чьем теле очутился.

«Воспоминания Карен Кляс. Посмотрим, что эта бесполезная сабля умудрилась отыскать». — откуда-то издалека послышался скрип метафизических зубов.

В данный момент Карен сидела у себя на кровати в капитанской каюте и, положив ладони на прямой, похожий на бастард меч, медитировала.

Для любого, кто смотрел бы на ее действия со стороны, они выглядели бы странно. Но в отличие от других, Князев чувствовал и все то, что ощущала пиратский капитан в тот момент.

Андрей не знал была ли эта знаменитая воля или нет, но при каждом вдохе и выдохе из женщины втекала в меч какая-то размытая, похожая на туман сила.

При вдохе же уже сам меч отдавал владелице энергию обратно. Однако внимательный взгляд заметил бы, что вернувшаяся обратно энергия имела кое-какие отличия.

Как итог, меч и человек медленно, но неуклонно создавали единую систему, по которой энергия, словно по кровеносным сосудам текла туда и обратно.

Закрыв воспоминание, от чего гоблинский особняк вновь вернулся на первое место, Андрей поспешил вновь воспроизвести то ощущение единения, пока он не забыл нужную концентрацию.

И это сработало!

Клинок в его видении просто расцвел двигающимися по нему закручивающимися и бесконтрольными потоками энергии. Больше всего это было похоже на движение магнитных полей, однако в отличие от них, здесь ни о каком порядке и не пахло.

И Андрей прекрасно знал, что от него требуется.

Его ладони уже знакомым образом легли на клинок, одна на рукоять, а вторая на само полотно.

Повинуясь желанию, смутная и еле видимая сила потекла прямо в клинок, в то время как сама Сабля с готовностью отдавала измененную энергию обратно.

При этом, Андрей прекрасно понимал, что ему очень повезло.

Та же Карен потратила годы на то, чтобы хотя бы освоить начало этого приёма и увидеть собственную энергию.

Здесь же Князеву, кроме воспоминаний капитанши, помогала еще и сама Сайбер.

Повинуясь желанию мужчины, потоки силы внутри клинка кое-как начали двигаться в едином направлении. Полученный результат был далек от того, что требовалось, но даже так это дало свои плоды.

Теперь Андрею не нужно было смотреть глазами, чтобы видеть где именно было лезвие его оружия.

Теперь абордажная сабля в полной мере чувствовалась как продолжение его собственной руки.

Очень странные ощущения, если быть до конца честным. Как сталь может чувствовать движения воздуха, фактуру разрубаемого материала или падающие лучи света? Можно ли это вообще назвать ощущениями?

Встав со стула, Андрей медленно сделал взмах, чувствуя в груди какое-то новое, щемящее чувство.

Это было так… Прекрасно?

Он оглядел полотно сабли и отметил, что след от пиратской пули куда-то пропал. Более того, сабля лишилась старых сколов и «шрамов», сверкая девственной чистотой, будто только-только вышла из кузни.

Чем-то это напоминало трясучку самураев над своими мечами, но в отличие от них, Андрей и впрямь сроднился со своим клинком.

И в этом чувстве он был не одинок. Нарциссичная, жестокая и обидчивая Сайбер тоже не смогла противиться этому чувству и с готовностью поправляла удары мужчины, подсознательно объясняя ему как правильно нужно бить и уходить от ответных ударов.

Добавляли действу глубины и рвущиеся на поверхность воспоминания Карен. Да, их было преступно мало, но они словно бы не желая кануть в безвестность, впитывались в разум мужчины, дополняя его стиль новыми и новыми ударами.

Это не значило, что он выучил их все разом, но какое-то понимание у него появилось уже сейчас.

Мир начал замедляться и обретать лучшую чёткость. Восприятие скачком увеличилось, достигая в этом состоянии новых высот.

Стойки переходили в блоки, а блоки в удары, чтобы тут же перейти в стремительные увороты.

Андрей словно бы погрузился в сон, в котором он наконец-то жил так, как ему подсознательно хотелось.

Находясь в этом иллюзорном состоянии, он невольно куда лучше сумел рассмотреть ту, кто весело хихикала и смеялась, когда он взмахивал ей раз за разом.

За всеми обрушивающимися на мужчину проблемами было очень трудно видеть в Сайбер существо, которому в лучшем случае был месяц от роду.

Мог ли он быть к ней столь строгим?

Кто-то мог бы сказать, что нет, но только не Андрей. Всю свою жизнь Князев был строг к себе и окружающим, не позволяя слабости вмешиваться в его судьбу.

Вот только Андрей прекрасно понимал, что нельзя класть всю вину на того, кто не видел альтернативы.

Личность Сайбер родилась из разрозненных и скверных воспоминаний Карен Кляс. Это не значило, что сабля получила характер капитанши. Ведь в таком случае ни о каком детском поведении не могло идти и речи. Клинок лишь впитала ее базовые знания, достаточные для формирования личности.

Тем не менее какой-то негативный отпечаток на её характере все равно остался.

И Андрей сделает все возможное, чтобы одна глупая сабля выросла в нормального чело… Разумного.

Роя и Тиса все же взяли на будущие бои, но было очевидно, что лишь из-за самого Джека.

Андрей подозревал и раньше, что гоблины обожают пускать пыль в глаза, кичась собственным богатством и положением. Но когда он увидел паланкин, в которой восседал Быстроглавс, то последние сомнения отпали прочь.

Каждую из четырех ручек держал трехметровый здоровяк, чья кожа была почти черной от того, насколько сильно она была загорелой. Абсолютно лысые головы, огромные брюха, туповатые выражения лица, злобные маленькие глазки и торчавшие изо ртов неровные зубы не давали ошибиться в их видовой принадлежности.

Мужчина мысленно усмехнулся. Только гоблин бы захотел, чтобы его тащили одни из самых высоких представителей этого мира. Особенно учитывая то, насколько же они воняли, несмотря на вылитые на них вёдра парфюмов.

У каждого из огров на шее был застегнут толстый стальной обруч, весь покрытый насечками и отверстиями, в которых были впаяны уже знакомые кристаллы.

Видимо, это и были рабские ошейники.

И учитывая то, как спокойно окружающие гоблины проходили рядом с этими машинами для убийства, можно было оценить их эффективность.

Вместе с паланкином двинулся внушительный отряд из десяти гоблинов, окруживших паланкин со всех сторон. Позади же охраны построились те, кто, скорее всего, и станет выступать в боях. Идущим в самом начале после гоблинов Рою, Джеку и Тису было неудобно оглядываться назад. Но Андрей знал, что, когда начнутся бои, они увидят своих новых товарищей во всей красе.

Гиганты занимали почти всю улицу, от чего другим пешеходам приходилось идти с той же скоростью, что и паланкину, но было не похоже, что Быстроглавса это как-то заботит.

Андрей даже отсюда слышал, как смачно хрустят косточки какого-то пахнущего даже до сюда блюда. Быстроглавс умел наслаждаться своим положением, кушая прямо на ходу.

Хлюпнуло, завоняло. Рой выругался и начал остервенело вытирать ногу о землю. Из пасти огра полилась на землю едкая слюна, в которую парень и наступил. Эта дрянь оказалась настолько липкой, что намертво прилипла к подошве его ботинка.

Тем не менее страдания Роя Андрею были не интересны, поэтому он быстро переключился обратно на любование окружающим городом.

И что не говори, но общая стилистика ему даже нравилась. Так как они приближались к центру города, где и находилась резиденция Герта Де Крона, то каждый последующий дом был богаче предыдущего.

Владельцы, словно соревнуясь, а может и впрямь это делая, старались построить свои дома как можно более изысканно и необычно.

Андрей не был архитектором или инженером, но даже он видел, присутствие самых разнообразных стилей. В этом городе жили люди и нелюди из самых отдаленных морей и королевств.

Впереди же тем временем показались шпили дворца Де Крона. И когда Андрей его увидел, то остался немного огорченным. Видя во что превратился город, Князев ожидал, что безумие правителя острова во всю разгуляется на своем собственном доме.

Но это было не так. Да, сад Де Крона был разделен на две равные половинки, где с одной стороны росли красные цвета, а с другой синие. Да, дворец тоже был разделен на две равные части, соединенный по центру тонкой перемычкой.

Но Андрей все же ожидал чего-то пограндиозней.

Впрочем, сейчас он сосредоточил всё свое внимание на застывшей возле ворот другой группе разумных.

Вначале, смотря на невысокие фигуры, Князев невольно подумал об еще одном гоблинском доне, однако очень вскоре он понял свою ошибку.

Даже самый пухлый гоблин не мог обладать столь здоровенными плечами, которые по ширине почти приближались к высоте их обладателей. Да и не видел Андрей бородатых гоблинов.

Порядка двух десятков гномов тихо перешептывались, бросая вокруг недружелюбные взгляды. Густые бороды опускались почти до самого пояса, прикрывая всю грудь. Кроме этого Андрея удивило то количество стальных доспехов, которые они носили.

Если учесть, что в этом мире плавали по морям даже гномы, то в случае катастрофы они уйдут под воду словно наковальни. Но, видимо, их это не особо беспокоило, или они носили доспехи лишь на земле.

Почти поголовно гномы были вооружены топорами. Лишь пара коротышек имели при себе тяжелые даже на вид молоты.

Кроме гоблинов были здесь и люди, которые, вероятнее всего, тоже были «гладиаторами».

Обе группы застыли, выстроившись в строй и злобно сверля друг друга презрительными взглядами.

«Интересно, это их расовая неприязнь или они ненавидят конкретно противоположную группу?»

Возвышающийся над всеми Быстроглавс первым начал разговор.

— Ну что, Ульфгар, смотрю ты пригнал сюда и своё отребье. Все еще надеешься меня победить? Можешь попрощаться со своим золотом и бежать обратно плакаться в Титангор.

— А я-то думаю, что это вонью откуда-то повеяло, а это ты наконец заявился. — стальные ряды гномов чуть разошлись, позволяя увидеть черноволосого гнома в столь же угольно черных доспехах и стальном шлеме. Его волосы были свиты в три толстых косы, концы которых были украшены камешками с рунами. Борода же завивалась десятками мелких косичек — Так сразу и не поймешь, что воняет больше, твои огры или ты сам. И следи за своим поганым ртом, Быстроглавс, если не хочешь лишиться языка. Мы, гномы, всегда ставили вас, гоблинов, на место. Сделаю это, и я!

— Неужели это угроза, Ульфгар? — издевательски протянул Быстроглавс, не обращая внимания на стоявшего чернее тучи гнома. — Не знал, что приказы повелителя острова для тебя ничего не стоят.

— Труслив и жаден, как и все гоблины! — грубо рявкнул лидер гномов, выставив вперед кулаки. Было ли это оскорблением у его расы?

— Гном осуждает кого-то за жадность? А ты стал еще более двуличен, чем был с нашей последней встречи…

— Клянусь каменными духами, ты меня достал! Вытаскивай свой меч, поганый гоблин, и давай узнаем, что крепче, твой череп или моя секира! — окончательно лопнуло терпение у Ульфгара, которого попытались остановить несколько ближайших гномов, но он расшвырял их ленивым движением плеч.

Наглая усмешка гоблина сменилась торжествующим оскалом, когда он напружинился, чтобы соскочить с паланкина, когда окружающее пространство вздрогнуло и застонало.

Невидимое давление заставило спорщиков замереть, как и всех на многие сотни метров вокруг.

Но волна черной энергии, как пришла, так и закончилась. Появилась же она прямиком из особняка.

— Воля подчинения, — тихо, но уважительно прошептал Рой. — На такое расстояние на моих глазах разве что мой дедушка и бил. Слухи о Де Кроне, видать, не врали. Такой как он, и впрямь когда-то мог наводить ужас в Кошмарном море.

Андрей многозначительно промолчал, ведь когда черная энергия коснулась его кожи, ему показалось, что это было прикосновение самой смерти.