Пилигримы

Глава 3

Никто не вышел на добрый огонек. Запалили на славу — в уютных развалинах муниципального здания. Три криво стесанных стены и много кирпича, а костерок мирно попыхивал на каменном ложе. Ну кто испугается столь мирной пасторали? Усталые пилигримы на привале — кашеварят и общаются под черными небесами. Вокруг тьма разрушенного города, а у нас тепло, светло, и покормить смогут, если не бздеть.

Никого. Точка.

А Фрау забодяжила пастилу с душицей. Если честно откровенно пахло сеном. Но возвращало аграрное и позволяло немного поностальгировать об ушедшем. На вкус, когда устроились с ложками и горячими мисками наперевес, тоже ниче — вроде глины с кислинкой.

— Фирменное, говоришь? — спросил у Ивы, прислушиваясь к организму. Отложим бомбу у великой преграды, что говорится. Хотя кишки урчали мирно.

— У Фрау вкуснее, — безапелляционно объявила девушка.

— Липнет, нет? — уточнил Шест и поперхнулся под взглядом кулинара.

Спокойные минуты. И легкий привкус паранойи — не хрустнет ли камень в тенях, не налетят ли супостаты, занося недоброе в пилигримский быт.

— Удивительно пусто, — подвел итог Замес, бултыхая изысканным чайным напитком на просроченном пакетике двойного пользования. Но горло смазывал, ЖКТ согревал.

— Пожива слабая, проблемы острые, — выдала философское Крыса и замолчала, наблюдая за багрянцем огня.

— Пережрала? — посочувствовал Шест.

Ему лениво показали Малюту.

— Проверяем снарягу, чинимся, — отдал приказ. Встал, потоптался, проверяя опорно-двигательный. Давно не хаживал столь плотно, могут случиться нюансы. А такое лучше проверять в деле. — Пройдусь вдоль улицы.

— На живца, — важным шепотом сказала Крыса. Ива вздрогнула, отставляя рюкзак, а Замес выразительно посмотрел.

Думаю, разберутся. А подерутся — только на пользу, отточат навык. Уцелевших задавлю, павших воскрешу. Справедливость от Джимми, с легкой подоплекой переваренной пастилы. Настроение смурное и мысли гадские.

А город ровный. Тьма вокруг и большего не надо. Постоял на обломке рекламного эпатажа с автоматом наперевес. Корпус направо — смутные тени в тоннели ночи, корпус налево — та же херня. Пару далеких зарниц слегка накинули света, но лучше не стало. Расцвет грязи и пустоты.

По движению ноль. Отсчет закончен.

Осторожно ступая, прошел вдоль остатков бордюра. Метров тридцать полуслепой радости. Разум готов домыслить звуки, что таятся в провалах. И хочется выстрелить… Спокойствие по линии функции даже радует, позволяя не сорваться. Вера машине?

На обратном пути думал над концептом — не так просто сманить оператора вкусными плюшками, железная, не так просто. Но определенные перспективы заманчивы… Стоять Джимми.

Вздрогнул и вскинул АК, припадая на колено. В определённой части темноты, дальше по улице, стало более темно. Секунду густилось и ушло. А может моргнул неудачно. Шиза в ночных променадах присутствует, не отнять — нормальные люди сидят по закромам и терпеливо ждут утра. Прошло две минуты, три, пять… и никто никого не убил, что счел за благоприятный знак.

На подходах к лагерю, у стены, едва подсвеченной отблесками пламени, углядел костлявую фигуру. Бдит, партизан. Возможно — за командиром.

Проходя мимо, молча стукнул по подставленной ладони. Все чисто, боец, отбой. Но за проявленную сознательность благодарю. На нервы ощутимо давило непонятное говнецо, увиденное среди скомканных развалин. Если не показалось, конечно.

Фрау подбросила кусок доски в костер и огонь чутка раздвинул границы бивуака. Ярче проявились текстуры камня.

— Может не стоит, того… — Ива мотнула головой в сторону улицы. — Одному.

Забавно и познавательно. Я изучил санитарку от макушки до крепких полуботинок — медленно и добродушно. Кулинар почти встала на защиту, но умник просто светился намеком, что лезть не стоит. Прям фонтанировал, сука, предупреждением. А я смотрел. Забавно и познавательно.

— Дело говоришь, — кивнул, присаживаясь.

— Не поняла? — Крыса захлопала глазами. — Тощий вали самозванца, мы потеряли командира!

— Дура что ли? — вздрогнул Шест. — Совсем?

— Полагаешь, я злой, Крыса? — повернулся к бойцу.

— Предупреждал, — выдохнул Замес и отодвинулся, самоустраняясь.

— Джимми? — девушка слегка напряглась. — Думала, шутили…

— Вообще-то было забавно, — вмешалась Ива. И смотрела требовательно.

Держатся командой — хорошо. Короткая проверка извечным жупелом командира и достойный результат. Мне нужна спайка — зубастая дружная стая. И на полпути я не остановлюсь.

С утра неспеша свернули лагерь — барьер близко, непонятное и опасное еще ближе, а время позволяет. Да и ползти всего ничего. Один квартал и мы у цели. Груды перекошенных домов тянулись вдоль серого полотна, растворявшегося в небе. Насколько двориков, улочек, что обозначились выходами к барьеру. Подойди и возьми причитающееся.

Команда смотрела настороженно и вопросительно. Облепили Марту и визуально препарируют командира, что сделал шаг навстречу решению. Херня и мотивация. Выбрал, сука, и пошел.

Лукавить и мяться не стал. Выбрал проходимый тротуар, оценил укрытия, созданные обрушенной инфраструктурой, и оперативно распихал бойцов по норам из расчета посмотреть и, при необходимости, свалить по-быстрому. Вектор наводки, вектор отступления, как по учебнику. Если сквозь вскрытую преграду хлынет, команда успеет. А мне опять же пора.

Ива показала большой палец. Должно быть на удачу. И Крыса на нее зашипела. Тонкие материи зоны легко сглазить.

Шаг. Второй.

Серое марево ровно зудит и плевать хочет на близившееся мясо. Лады, вскрывал прежде и вскрою вновь. Поболтал сервис-наручем, обводя дымчатую стену. Реакция нулевая — из разряда, а че ты творишь, оператор? И может еще несколько неприятных слов. А задумка в мыслях была неплоха — дружелюбная техника на службе исполнителя и все такое.

— Нахер. — Упер ладонь в чуть дрогнувшую преграду и пожелал.

Вблизи барьер чувствовался иначе — если уместно сравнение, матерее. Точно предыдущие были так — молодняком, мыльной пленкой, хотя и казались на тот момент непреодолимой стеной. Сравнение и относительность всегда готовы поднасрать. Думал, там сложно, а вот попробуй новый вкус.

Тепло пробежало по ладони, торкнулось в плечо, затылок и вернулось покалываниями. Дернуло нерв, и я надавил сильнее.

Херануло не сразу, если что. Со вспышкой резкой боли в барьере мелькнул изумрудный блик, намечая небольшой абрис сантиметров на тридцать. Вроде наброска, что раздался рябью — расширился, наливаясь прозрачностью.

Инсталляция недобро дернулась и вот тогда уже херануло.

С резким хлопком образовалась призматическая ширма. По другую сторону порскнуло мутью и вроде как песчаным вихрем. Видимость нулевая, но зрение — меньшее из проблем. Меня рвануло вперед — прям грубо и необоснованно, как на дилетантских разборках. На рефлексе обрушился вниз, создавая максимальную сцепку с поверхностью и ухватился за нечто. Нечто хрустнуло.

Камень. Щель в асфальте. Кусок стены. Одна нога почти достигла вихря, что крутился беззвучной мясорубкой, вторая удачно рубанула в барьер. Ну как удачно — мышцы намекнули на скорый разрыв в виду отсутствия должной гибкости.

— Командир! — прорвался голос.

А отвечать мне нечем. Как-то тупо. Воздуха нет — вокруг свистит, кружит, поет, а воздуха нет. Остается только хлопать губами в попытке заорать.

Очередной обломок поддался давлению пальцев, и я проиграл сантиметров десять. Мимо просвистел кирпич, утянутый в бездну. Следом обломки скамьи, куски сайдинга. Если кому посчастливилось, ну или не посчастливилось наблюдать вакуумный взрыв, то очень, сука, похоже.

— Командир!! — голос определенно ближе.

— Кха! — выдал экспромтом. На командирском языке «Бегите нахуй!»

Шест пролетел два метра в чисто героическом стиле. Извернулся, цепляясь ногой за разваленную стену и сумел дотянуться — цапнул меня за шкирку. Теперь нас утягивало вместе.

На бреющем зашел валун, рассекая спины. Мою — так точно.

Пространство неожиданно очнулось и басовито завыло.

Крысу я успел поймать. Она попыталась ухватить тощего, но порыв ветра переметнул ее через тела и направил точнехонько в бездну. Как результат — потеря одной опоры с моей стороны и перехват мелкого визжащего тела. Тощий побагровел, начиная напрягаться. Нездоровым треском отозвалась стена.

— Веревка! Веревка! — заметалось меж стен.

Замес мотанул несколько витков на Марту и заорал матерно. Свободным концом завладела Ива и попробовала ползти.

А дышать по-прежнему нечем. И если не ошибаюсь в накатывающем дурмане, Крыса заимела небольшую благородную синеву, трепыхаясь мотыльком.

Марту дернуло тягой, и я увидел нешуточный моральный надрыв тощего. Боец держал командира и терял фетиш. Ну это я огрубляю высокое, сами понимаете. Приземляю неземное и благородное.

— Фрау!! — выдал умник, пристраиваясь к телеге. Уперся доступным и захрустел галькой. Тащит парнишку, дергает.

Секунда. Метр.

— Я Фрау!! — зачем-то объявила женщина и гордо раскинула руки.

Поток воздуха ослаб до умеренного. А благодарных легких достигла толика кислорода. Два надсадных вдоха отметили перемены к лучшему. Даже пальцы вновь нашли щелки, которые позволили уцепиться за жизнь.

— Давай! Давай! Давай! — орал умник, сдвигая колесницу.

Вот только на Фрау больно смотреть. Перекрученная судорогой, бледная и немного потусторонняя. Аэро ударно пожирало силы.

— Вяжи! — сумел я повернуть голову к мелкой и на выплеске функции швырнул ее наперехват Иве.

Справилась. Дернулась на ускорении, вырывая веревку из руки медика, и рухнула на Шеста, отчаянно накручивая петли.

— Ива, био!!

Она поняла правильно. С низким хрипом сменила вектор движения и сумела продвинуться к кулинару. Затем рявкнула, просчитала варианты и, в рывке извлекая блистеры из кармана, прыгнула.

А я уловил легкий трепет красного мотылька на сервис-наруче. Мышцы руки сократились помимо воли под адовый всплеск функции, и конечность занырнула в провал ширмы. Кисть мгновенно ожгло точно наждаком.

«Анализ».

«Обеднение среды — 93 %»

«Блокировка».

Чья мысль? Чья, сука, мысль, спрашиваю?!

— Давай железная, — прошипел в приступе вдохновения. Где еще найдешь смену?

«Извлечение»

Меня дернуло назад, впечатывая в асфальт. Тянувший за веревку тощий приложился к дому. А ширма закрылась. И что, сука, примечательно — мило чпокнула на исходе. Вроде бывайте ребята, я закончила.

Несколько секунд смена № 7 пребывала в интересных позах. Не в силах одолеть мышечный спазм, прохрипел в тротуар:

— Ива, статус!

— Держу Фрау! Держу Фрау!

Этого достаточно. Как сладко дышать пылью. И денек, блять, задался.

Надо встать и вернуть контроль. Одна мысль, вторая, а там и третья ушли в бессознательное. Завалившись набок, сумел выцелить в мутной дымке перхающего Шеста и обиженную Крысу под боком. Мелкая всхлипнула немного по-детски, осознала мое внимание и посуровела:

— Я сильная. — Подумала и справедливо добавила. — Но легкая.

И ведь не смешно, нихера. Встал, Джимми. Собрался.

В процессе напряжения бренного успел оценить операторские травмы — кисть у наруча, располосованную мелкими порезами, и подранную ногу, что тыкала в потустороннее. Пришла боль, окатывая горячим. А раз чувствую, значит есть чем.

Фрау распласталась на руках медика и хрипло дышала. Вздрагивала в судороге и вновь обмякала. Ива слепо шарила по карманам. Сообразительный Замес отлип от телеги и рванул к рюкзаку с запасами био. Секундный маневр — разодранная ткань и блистеры, перекинутые в должные руки.

Каюсь, невольно задержал дыхание, точно это мне пихали в рот адхары. И с первыми оттенками розового на белом лице кулинара выдохнул. Сраная ширма. Почему, в чем причина? Первые барьеры вскрывались болезненно, но не несли смертельной угрозы. Тупо дырка и алга. Но чем ближе к Оси, тем барьеры массивнее, а последствия неприятнее. Обосрешься, вскрывая, и попадешь далеко не в парк развлечений.

Вроде рулетки… если мыслить оптимистично. Рулетка дает шанс поставить на четное и выиграть — за очередной безумной попыткой попасть на райские пажити. А вот и бред из меня попер на нервном выхлопе.

Моргнул и стены перестали качаться.

— Говорят, первый заход — не показатель, — выдал солидное Замес.

Крыса начала нервно хихикать и человеколюбивый Шест отвесил ей легкий подзатыльник. Мелкая поперхнулась, выдохнула и буркнула:

— Спасибо.

Я склонился к Фрау, чей взгляд мало-помалу фокусировался на мире. Она увидела командира и дернувшись, спросила:

— Я справилась?

— Кто лучший боец? — спросил, распрямляясь.

— Фрау! — пять голосов слились в нестройный хор. Глаза у женщины заблестели.

— Кто?!

— Фрау!

Лады, с мотивационной составляющей разобрались и пора вернуть команду в строй.

— Делаем привал, приходим в себя, — отдал команду. — Далее смещаемся туда, — указал вдоль барьера направо. Там непонятные сизые клочки от вероятного местного анклава. Совместим практическое с потенциальным. Пощупаем барьер в другом месте и на удачу встретим туземцев.

Место под стоянку подобрала Крыса, что заметалась в непонятном стремлении. Считает, что налажала? Возьму на заметку, понаблюдаю. Контроль и превентивное слово — на том стоим, на том заходим во враждебный мир. Но лирика побоку. Надо крепко пожрать, не скупясь на био, и восстановить силы.

Собрали костерок, придвинули обломки, обустроили верную Марту. Ива безапелляционно объявила, что кулинару нужен отдых и вызвалась готовить. На вопросительную мимику, коротко отрезала:

— Мне показывали.

Вопросов нет. Люблю инициативных, с ними весело. И пока на прокопченной треноге заваривался обед, разбавляя горечь ароматами химии, отдался куцым мыслям, попутно мотая раны под неодобрительное ворчание медчасти. Тощий философски вздохнул и вызвался помогать с готовкой. Пища насущная в крепких руках — уже хорошо, понимаете?

Повертел рукой, осматривая наруч. Непритязательная с виду штука. Но кое-что может, да. Очень даже сильно может, если знать как. Анализировать среду и закрывать ширмы — да тут потенциала херова туча плюс тактические возможности. Словно в ответ на мысль трепыхнулся зеленый мотылек индикатора. Общение? Контакт? Констатация? Ответы добуду, дайте время. Практика и не такое вскрывала, иногда, правда, летально… И опять нахлынул холод пустоты.

Присмотрелся к сосредоточенным лицам. Молчат, сопят, обдумывают. Отходняк — дело интимное по большей части. Пережитое укладывается кирпичиками на возбужденную психику и важно правильно утрясти груз. ПТСР никто не отменял — размягчает мозги на раз. А мягкие вооруженные мозги — такое себе удовольствие.

— Кому понравилось? — нарушил я тишину. Ива сбилась с ритма помешивания.

Треснул костерок, резче обозначился шорох зоны.

— Вопрос с подвохом? — решился умник, откладывая нож, который излишне методично затачивал.

— Чего? — улыбнулся ему.

Шест спокойно поднял руку. И вернулся к перебору рюкзака. Фыркнул, извлекая пачку печенья:

— Нашел. Говорил же — была.

— Ты сказал, вафли, — возразила Ива. — Прозвучало, вафли.

— А есть вафли? — встрепенулась Крыса.

— Ну вот видите, — кивнул я.

И темное ушло, сгинуло между обшарпанных стен, рассосалось в сером небе, где органично текли белесые полосы от далекой Оси. Опыт — лишь опыт, если смог унести. Слова не помню, которого инструктора. Помню, что жилистый был и нос характерным клювом. Смеяться любил и женщин.

Поели от души. А Фрау, не смотря на протесты, выдали двойную. Партия сказала — надо, за возражения — расстрел. Утрирую, конечно, но кулинар верно истолковала мою добрую улыбку. И чая байхового приняли, примиряя насущное с ожидаемым. Царапины замазаны, разгрузки подтянуты, обувка осмотрена. В моем случае, топтуны пришлось сменить — изнанке барьера не понравилось, что зашел с ноги, если образно.

Я прислушался к сигналу, что последние полчаса базировался градусов на 5 от Оси. Прием более уверенный, значит чутка приблизились, что сочту за достижение. А то, что направление цели менялось — херня. Может ячейка нервная или еще чего.

Через часок выдвинулись. Фрау пока водрузили на телегу — копить силы. Типа главный колдун — им положено в паланкинах.

— Не ерзай, — попросил Шест, задавая кривую объезда через бетонный завал.

Первый же перекресток не порадовал торосами мусора. И подземные коммуникации вскрыты, точно взрывом. Знай, лавируй, да присматривайся, чтобы не навернуться. С горки в канаву, из канавы в провал.

— Через перекресток сойду, — твердо сказала женщина. — Ноги держат.

— Ива? — спросил я, изучая дырявый остов дома по левую руку. Было движение или нет? Дал отмашку мелкой: — Проверь. На скорости.

Взметнулась пыль, а санитар задумчиво констатировала:

— Пусть сойдет. Посмотрим.

Научный подход — уважаю. Через 15 секунд вернулась мелкая, лихо приложилась о борт колесницы и под ворчание тощего доложила:

— Нихера.

Тогда почему нервы царапает червячок угрозы? Минуту назад нет, а сейчас, сука, да. Слог высокопарный, признаю, но суть прослеживается… Чутка сдвинув автомат, спокойно сказал:

— Собрались. Контролируем фланги.

Бойцы переглянулись и насупились. Смотрятся внушительно, не отнять. Перевалившаяся через борт Фрау тряхнула руками, вроде как разминая. Я укоризненно посмотрел:

— Арбалет. Живо.

Пару часов шли ровно. Барьер под боком тянулся нескончаемой пеленой, мешая дороги и здания. Где-то вдалеке потрескивало, поскрипывало, напрягая слух. Вроде звона комара — с определенного момента бесит. Застарелых следов людского присутствия в достатке — банки, смятые обертки, вскрытые обломки со следами инструмента. И сухими не пахнет по уверениям тощего. Можно не гадать — пастбища обжиты, но несколько заброшены, что уже интереснее. Причины запустения, порой, случаются престранные.

Я покосился на барьер. Мозолит, падла, глаз. Отсюда чувствую непробиваемую равнодушную мощь. Остатки стен на ее фоне — тупо пожеванный картон. Даже немного любопытно — что станется с преградами ближе к Оси. Задавят монументальностью? Тенденция непонятная и нерадостная.

А спустя пару десятков перекрестков, двориков, проулков запахло дымом. Запах нехороший, неправильный — без терпких ноток уютного очага. Только тяжелая мертвая горечь. Тощий шумно вдохнул и придержал телегу. Хмурясь, обернулся:

— Командир?

Чуйка насторожилась — сделала легкую стойку, ну или припала и чутка оскалилась, кому как нравится. Наруч моргнул зеленым, потом красным, вновь зеленым. И погас, зараза. Встряска не помогла.

— Хорошо, — процедил я. — Оператор злопамятный. Внимание, смена. По команде «Раз» рушитесь на пузо и занимаете оборону. По команде «Два» рвете в развалины и атакуете выявленную угрозу по флангам. По команде «Три» тактически отступаете.

— Это как? — не поняла мелкая.

— Жопой вперед и огонь на подавление, — пояснил охотно. — Теперь вперед.

— Может по дворам метнуться? — предложила Крыса и под моим взглядом стушевалась. Говорю же, злопамятный.

— За щит, — скупо сказал умник, поднимая железо и мелкая виновато послушалась. Повторюсь, инициативных люблю, и многих — посмертно. Поймите правильно, зачастую их убивал не я, а сама инициатива.

Первый перекресток, узкий едва проходимый дворик. Чисто, хоть и мрачно.

Переулок с обвисшей решетчатой конструкцией навесного крепежа — вроде ржавой арки неясного назначения. Несколько секунд прицельно разглядывал конструкцию. Сомнительно, но чисто. Дальше.

Источник дыма нашли минут через 40 — на небольшом дворовом стадиончике. Живучий люд использовал площадку с умом — обустроили лагерь из нескольких теплушек и помятого трейлера. Наладили фортификации из мусорных контейнеров, грубо склоченные, но надежные столы, стулья. Кострища, факельные стойки и бытовая мелочевка в разнобой. В наличии имелась даже будка биотуалета.

А потом кто-то все это сжег к херам.

Пожарище жадно прокоптило стены и песок, разметало скарб на чадящие угли. Скрюченные тела лежали у трейлера — багрово-черные, не опознаваемые. Восемь штук средней комплекции и два меньшего размера.

— Что? — шепотом выдохнула Ива, тиская рукоять меча. — Как?

Я сделал шаг к небольшому иссохшему кустику, у которого заметил примечательный блеск. Поднял гильзу — повертел, понюхал. Автоматная, 7,62х39, отстреляна пару дней как.

— Уходим к барьеру. Резко, — надбавил стали в голос.

— А с ними? — вздрогнула Ива.

— Их нет, — вмешался Замес. Крыса, готовая выйти на мародерку, прикусила губу и отступила к телеге. А могла еще разок окараться и поиметь короткую разъяснительную беседу. Она искоса глянула на меня и вздрогнула. Да, мелкая. Да, слежу. Да, считаю.

Скрипнула, разворачиваясь, Марта. Отступили слаженно, контролируя развалины. Иными словами — по сторонам смотрели точно. Слишком тихо, слишком.

На квартальной дороге притормозили — до преграды метров 50, если щемить через черную груду поломанного магазина. Или чуть дальше — если использовать технический подъезд.

Функция коротко плеснула красным. Падая от яростной судороги, заорал:

— Раз!!

Пуля взбила асфальт позади. Хорошо занесли, твари, почти метко.

Ударила короткая очередь, звоном пройдясь по бронированному борту колесницы. Шест, коротко взревев, засадил с позиции лежа из шмалабоя. В развалинах хрустнуло.

Вторая очередь, третья. Вскрикнула мелкая, пытавшаяся перезарядить арбалет. Ива потянула за сумку.

Три огневых точки — метров 100–150 дальше по улице, в коробе жилого здания. Три багровых отсвета, три сучьих цветка. И на сломе стены крепенькая женская фигура.

Рахель.

Точно почувствовав мой взгляд, она опрокинулась назад, уйдя в кувырок.

— Нахуй пошла! — рявкнул я в такт трем патронам. Не успел, твою ж… Попадания взметнули каменную крошку на позиции расчетчицы.

— Джимми! Джимми! — раздалось над улицей. — Нашла тебя!

Да сколько ж у них патронов?! Хотя чего это я — торговцы же, сраные коммерсанты на жирных запасах.

— Марта! — тощий нехорошо подвывал. Борта колесницы обзавелись неположенными дырками.

Один из стрелков противника грамотно сменил позицию, приблизившись. По щиту умника звонко цокнуло. И еще раз.

Ответные два болта и один заряд шмалабоя противника не впечатлили. Тогда, сука, пора сменить пластинку.

— Тощий в упор! Остальным к барьеру!

— Марта! — Шест грохнул щитом об асфальт.

— Беру! — умник рванул за оглобли и словил пулю. Заперхал, спотыкаясь.

Я приткнулся у костлявого бока и выдал гостинцев на рожок, отсекая вражеские точки. Грохотало знатно. Шеста дернуло — в щит прилетело.

— Держу! — голос Ивы.

Торговец за горбом будочки замолк. Минус. А мне обожгло плечо, вслед за одиночным винтовочным выстрелом.

— На клочки, Джимми! — визг расчетчицы.

Гордо не ответил, меняя магазин. Тощий коротко обернулся, и хлопнул меня по плечу. Наши ушли в технический пролаз к магазинному двору. Целиком или нет, пока не знаю.

— Все? — спросил, сосредотачивая огонь на мелькнувшем черном силуэте.

— Кого-то тащили! — рявкнул тощий. И повторил, наливаясь яростью. — Кого-то тащили!

Засада была посредственной, я бы даже сказал, безграмотной — просто на голых эмоциях. Торговцы вычислили направление и не стали мудрствовать — рванули вперед, попутно вырезав неизвестный лагерь, и фланировали вдоль барьера, прислушиваясь к зоне. Догадаться не сложно. А мы не то, чтобы скрывались. О Рахель я помнил, но так — в числе второстепенных проблем. Ошибся. Добротно вооруженный противник даже без тактики всегда проблемен.

— Три, — выдохнул и сделал шаг.

Согбенный тощий потянул щит. Тактическое отступление в не самом достойном исполнении. Я рубил, по нам рубили и пули щедро кромсали камень, исходя белесыми фонтанчиками.

— По ногам! — не унималась расчетчица 2 класса.

Тощий среагировал и металл заскреб о выщербленный асфальт.

Вдох, выдох. Выстрел.

Второй торговец сломался на перебежке. Глупо бегать перед Джимми, так скажу.

Вдох, выдох. Два шага назад.

Визг рикошета. Сколотый край щита. Тощему разворотило скулу.

— Ушел прыжком, — прошипел ему в ухо.

— Командир?!

— Пошел!!

Вспомню старый добрый маятник. И третий рожок. Прям жаба душит, считаю и скалюсь.

Удалось трижды сменить вектор, пока не закатился в проулок. Дважды попали по касательной, и функция недовольно заворочалась, как старый пес, призванный на службу. Таков путь.

Сунув автомат хрипящему Шесту, махнул рукой назад:

— Стреляй туда.

Сам проковылял мимо Ивы, которая металась между Фрау и Крысой, оставил позади Замеса, повисшего на изрешеченной Марте и, не сбавляя темпа, воткнул ладонь в барьер:

— А как тебе такое, блять?! — И выплеснул наболевшее. Ты ответишь, железная, клянусь Осью.

Сервис-наруч мигнул индикатором, на секунду развернулся облачком модулей и вновь собрался, а барьер с треском разрезала щель. Колыхнулся воздух, запахло чем-то солоноватым. По ту сторону преграды виднелось нечто беловато-серое и не спешащее убивать дерзкого проводника.

— Уходим! — приказал. Скакнув к тощему, отобрал автомат и начал методично тратить. Из-за угла выстрелили, щеки коснулся легкий ветерок.

— Командир! — окликнул тощий.

Преследуемый по пятам высверками попаданий щеманул назад. Перекатился через ширму, извернувшись, проконтролировал тыл. В проулок забегали силуэты и впереди самый злобный, грудастенький. Но наруч уже пристроен в абрисе прохода и требование оператора оформлено четко и недвусмысленно. Новые фокусы надо пользовать, так считаю, да.

«Блокировка»

«Извлечение»

Согласитесь, финальные аккорды важны. Прежде чем ширма схлопнулась, я показал нужный палец набегавшей торгашке и отвалился назад. Полежал пару секунд, прислушиваясь к горячечному дыханию. Мы живы, хвала машине и все такое. Жаль, трудно сосчитать сколько бойцов дышит. Вставай, Джимми. Пора.

— Глянь, командир, — нарушил тишину невнятный голос тощего. — Где это мы?

Организм невольно поджался.

Окончание главы 3)