Пилигримы

Глава 2

Орду еще слышно. Точно далекий прибой — накатывает, омывает, крадется меж обломков. И тем страшнее тишина, что поселилась в протяженности изломанного квартала. Пустота, как мертвая вечность…

Сука. Я помотал головой, отгоняя мысль, и еще разок пересчитал бойцов. Идут, хмурятся и пытаются издавать звуки, чтобы заполнить вакуум. Херня вопрос — еще пару перекрестков и клекот сухих окончательно стихнет, вернув нам зону в исконном шепоте развалин.

А пока не свершилось, стоит поразмыслить над новой информацией. К метростроевцам зашли очень не зря, так скажу. Получили данные по ближнему окружению и самое главное — выяснили, что впереди нас ничего не ждет. Нет там нихера. Барьеры есть, а ширмы нет. А честный и во всех аспектах положительный проводник сильно не хочет пробивать новый проход.

Комплимент не помог. В памяти еще свежи кадры огненного шторма, что накрыл смену в крайней попытке пробиться через зональную перемычку. Да и слова Амиго помнились — проводники расхожий материал, от того и фланируют в области легенд. Но сраться раньше времени тоже дурной тон.

Я криво усмехнулся, чем мгновенно насторожил бдительную Иву. Она крепче стиснула сумку. Отмашкой указал ей по курсу — на дорогу смотри эскулап, на дорогу. Или в район тощей задницы, что мерно двигалась за колесницей.

Как дойдем, там и подумаю. Каждому решению свое время, говаривал старик Годри. А ему я верю. Хоть и с оговорками. В идеале найдем местного аборигена и пополним копилку знаний, а там и новый потенциал раскроется. Зона полна сюрпризов — рвет жопы на раз-два и не дает застояться, куда бы не завела тропинка, сука.

Через пару часов, после хитрого зигзага по перемолотой магистральной, вышли на знаковый перекресток. Провалы улиц утекали в серость, скалились каменные изломы, но зацепило другое. Шест дернул Марту в торможении и воззрился, как впереди идущий.

На пересечении дорог в растрескавшийся асфальт вбита танковая башня — дулом вниз, вроде нелепого флагштока защитных оттенков. В меру подкопчена, в меру покорежена. На боковине полустертый номер 33, на маковке нарисована жирная стрелка с кривой припиской «Танков тама нету».

Не сговариваясь, посмотрели в указанном направлении — в мертвое ущелье улицы. А глубина не ответила. И чет застремало от новой волны тишины.

— Это чего, блять? — тихо уточнил Шест.

— Танки нужны? — спросил я, прищурившись. В ближних развалах ровная завеса грязи и никаких намеков на угрозу.

— Вроде нет, — пожал плечами тощий. И засемафорил бровями Замесу по поводу разъяснений. Умник озадаченно молчал.

— Значит, тебе не туда, — кивнул и обозрел примечательное здание небольшого торгового центра, немного углубленного за бетонные отвалы у обочин. Состояние неидеальное, но форма еще прослеживается, а фасад отличим от задника.

— О, — навелась Крыса. И логично завершила: — А мы ведь пилигримы…

Согласен, в перспективе нас кормит мародерка, о чем стоит помнить. Мы на дороге и впереди еще многие дни на подножном. Заботливая Фрау уже ввела учет припасов и на каждой стоянке бдит — готовит и считает, а ее взгляды, бросаемые на далекую нить Оси заставляют призадуматься. Извечная проблема восполняемости.

— Командир? — Замес почти откровенно намекал.

— Вопрос, чье пастбище? — сказал Шест. С ним понятно, в свое время гонял пилигримов от закромов группировки, в которой состоял. А потом ракурсы изменились. Случается.

— Познакомимся при случае, — согласился я. Функция ведет себя ровно, прям конкретно ровно. А вывод один — директивное задание в такой далекой жопе, что пока рыпаться и рваться не имеет смысла. Мне бы ширму найти… Хорош, Джимми, надо отвлечься.

Ступили под гулкие своды магазина с осторожностью ученых прозой жизни. Скрадем по сантиметру, стреляем по намеку. А по итогу, выстояли в гулком пространстве минуты три — приглядывались, прислушивались и наполнялись верой. Островок живого из настороженных бродяг и одного железного коня под обветшалыми сводами. Масштабы посредственные, антураж на троечку.

Три этажа на минимуме обзора. Несколько разбитых парадных лестниц, уводящих к верхним завалам и много стен, перегородок в прообразе лохматого от древности лабиринта. Нецелевое здание приспособили под магазинчик с мажорными нотками, но катастрофа расставила все по местам.

Постояли еще с минуту. Крыса выдала нечто пыхтящее. Дивчина на низком старте — всегда готова тряхнуть стариной. Легкие сомнения только у Ивы — вертит головой, рассматривая застывшие изломы и пытается оценить.

Следов нет, только пыль, слеживавшаяся грязь и разложившийся декор, подвисший над проходами. Да тут, сука, только память осталась и никакой интриги.

— Странно, — выдал умник. И опытные товарищи быстро закивали.

А вот из принципа не задам вопрос. Просто изучу перспективу этажных пролетов.

— Обычно, такие места хорошо разбирают, — пояснил Замес. И вновь кивки. — Следы есть всегда.

— Тогда чего стоите? — спросил недоуменно. — Крыса сейчас перегорит…

— Наговоры, командир, — важно ответила мелкая.

— Вот, — выдал непонятное умный образец пилигрима.

— Фрау с тощим на второй, начитанный с мелкой на третий, — сдался я. Хватит расшаркиваний на пороге неизведанного. Наученные практикой бойцы не спешат с инициативой, но оружие держат на взводе. Принимается.

— Осмотрим первый, — встрепенулась Ива. А в ней-то откуда бродяжьи нотки поживы? Хотя трудно устоять перед посылом смены № 7, понимаю. Мы в любопытной локации, а неведомое манит.

Команда убыла по намеченным векторам. Без суеты, но с жаждой улова. Успел отметить, что при проходе территорию контролируют справно — смотрят, куда положено, отсекают вероятные векторы угрозы и лишних нервов не накидывают. Хотя несколько точек для вражеской закладки зевнули на раз. И будь я по другую сторону, никто из магазина не вышел бы…

— Там вроде зал, — объявила Ива, делая шаг в направлении сумрачного провала.

— Вроде?

— Осмотрим?

А я типа бесплатного дополнения к новому опыту для медички. Но справедливости ради, она не мельтешила — коротко глянула и замкнулась в позицию для короткого приставного. Жало меча плавно приценилось к инфраструктуре. Озвучивать намек на возможного стрелка не стал — Ива старалась и пока этого достаточно.

— Меч чутка ниже, — прокомментировал, двигаясь следом. — Первый удар на отмашку, просто реакция на угрозу, чтобы противник слегка притормозил и дал тебе мгновение на оценку. Центр тяжести старайся смещать назад.

— Хорошо, — скупо улыбнулась она. И постаралась.

Я рыскнул взглядом по пыльным углам. Зальчик посредственный и на удивление загроможденный узкими решетчатыми стеллажами. Металл немного сдал от времени, но еще пригоден для пользования. И опять же невостребован.

Прошли пару поворотов, оценивая наполнение меблировки. Из основного — ветошь, сдобренная кусками непонятного. Я для интереса пошевелил пару кучек. Резче запахло тленом. Так пахнет пустота и никчёмность, сука. В тусклом свете, проникающем через разломы высоких оконец, картина незамысловата — навевает черное, если понимаете.

Еще десяток метров кривого пути и очередные стойки. Чем жил магазинчик не понять, если мы в торговом зале, конечно. Помещение неясной этиологии — гадай, домысливай пилигрим.

— Командир, — окликнула Ива из пересечения угловатых теней. В голосе тревога.

Девушка стояла перед крепеньким низким стеллажом, растянувшимся в горизонталь. На дальнем углу лежал целый с виду молоток — крепкая желтоватая ручка и темный набалдашник без следов побежалости. А рядом еще десяток схожих инструментов различной степени изношенности. Дополнительно с пяток гнилых остатков пролетарской радости на полке ниже. На полу просто труха и ржавые остатки ударной части инструмента.

— Дрожь, — пояснила девушка, видя мое недоумение. И даже порадовалась, что знает мне неизвестное. Легкий акт самоудовлетворения. Нехай.

Знаковый эффект зоны, на котором пасутся выжившие. Из неведомого сыпется иногда полезное, иногда говно, а жадные ручонки аборигенов тащат все в закрома. Хотя в данном случае схема дала сбой — молотки прибывали, шли десятилетия, а никто не сподобился.

— С хрена не подобрали? — спросил об очевидном.

— Если сюда никто не ходит…. — Ива пригнулась и тревожно присмотрелась к застывшему сумраку. Сонм угроз вольготно притаился в сплетениях ветхой отделки, демоны играли тенями, намекая тихим шорохом.

— Бу, — сказал, наклонившись к медичке.

— Блять! — Она дернулась. И спохватилась. — Прости, командир.

— За что? — не понял.

— Хотела ткнуть тебя металлом. — Она демонстрировала избыточную искренность. — Очень хотела.

— Смешно, — кивнул.

Угроза свернула призрачные щупальца и чутка рассосалась, позволяя ищущим одолеть еще десяток метров.

Вышли к дальней стенке и притормозили. В углу обустроен бивуак — туристическая пенка, аккуратно заправленное тряпье, пару ящиков, небольшая походная плитка. Видна заботливая рука педанта — все по линеечке в пределах доступа. Почти уютно. И слой залежалой пыли — хозяин ушел, а вот вернуться не обещал. На подчищенной стене размашисто выведено углем «Я жил».

Ива нехорошо поморщилась. Чувства, эмоции, тонкие, сука, материи. Даже могу не спрашивать. Человек жил, а потом перестал. История зоны в двух словах. То, что уготовано каждому.

Чутка наклонился и зарядил ладонью по девичьей ягодице. Отработал хорошо — до эха.

— Айя! — Она выпучилась. Хитрая штука — эмоциональный диссонанс.

— Больно? — спросил вежливо.

— Ну… — Ива пыталась сообразить, как реагировать. Хреново. Так и жизнь просрет.

— Больно?! — рыкнул с намеком.

— Да, — напряглась она.

— Хорошо. — И потопал на выход. Терапия от Джимми. Старайтесь избегать, так скажу.

Молча обойдя еще с пяток помещений, вернулись на исходные к Марте. Из полезного лишь молоток, который не поленился прихватить. Будь мы рядовыми мусорщиками крупной группировки, поживились бы на порядок лучше — стройматериалов в достатке. Знай, ломай и уноси. Но мы не они.

Со второго этажа, перегнувшись через погнутые ограждения, замахал тощий. Боец искренне полагал, что хорошо различим в мешанине декора. Я присмотрелся — допустим, тень враждебна и агрессивна, если верить рваным движениям.

— Командир! — проявил смекалку Шест. — Я же вижу, что ты видишь!

— В чем его ошибка, Ива? — повернулся я к девушке.

— Засветил позицию, — прищурилась она. Честь и хвала Амиго, честь и хвала.

— Поднимаемся.

Поднялись. Секунд десять я демонстративно держал тощего на прицеле, доводя его попытки сместиться с вектора выстрела.

— Мы же проверили, нет тут никого, — сдался костлявый. — Понятие имею. Но командир, глянь чего нашли…

Вот она, незамутненная радость первооткрывателя. Жажда поделиться эмоциональным с ближним. Хотя для Шеста не совсем типично и надо убедиться, что там нет ничего, способного превращать разумное в неразумное.

Додумывал, уже переступая порог небольшого офиса на 30–40 квадратов. Остатки мебели забиты по углам, окон нет, в скудном свете от входа лишь одно большое ничто. И крайне характерные следы — точно в помещение запихнули шар, утыканный шипами, и от души раскрутили, швырнув на свободу. Стены, пол, потолок располосованы глубокими бороздами — бессистемно, в тупой первозданной ярости или боли. На полу обильные черные кляксы — надо полагать древняя кровь, что превратилась в камень. С десяток лет я накину — тот, кто любит царапаться, убыл слишком давно.

— Охренеть. — На пороге возникла Крыса с черным пакетом наперевес. Без добычи не ушла, что ожидаемо. — Может свалим по-тихому?

— Следы старые, — сказал Замес, принюхиваясь и морщась.

— Дурное место, — выдал тощий. Прозвучало значительно и с большой буквы.

Я обвел ласковым взглядом собравшихся. Допустим, только допустим, что мне нихрена не понятно. Умник сообразил:

— Бывает, проползет слушок, мол видели в одном месте нечто жуткое, что из человека душу выгрызает на раз. Бойтесь, мясо, и все такое. Слухи ширятся, находятся очевидцы, показывают следы и народ начинает обходить место десятой дорогой, хотя там может и нет ничего. Дурное место.

— Вот сюда и не ползают, — проявил дедукцию тощий. Замес покосился и вздохнул.

— Я бы не хотела встречаться… с этим. — Ива ткнула пальцем во вспоротую перегородку.

Угрозы я не чувствовал, как и функция. На психику слегка давило, но скорее от общей разрухи и запустелости. Так бывает, когда попадаешь в место, где долгое время не бывало живой души. Что-то пропадает, уходит, даже несмотря на то, что весь мир накрылся сраной катастрофой и люди априори не могут наполнить собой все норки. Выверты психики, которой важно знать, что по этим камням кто-то прошел в обозримом прошлом.

Принято и убрано на задворки сознания. Ибо нехер.

— Что нашла? — спокойно спросил я у мелкой. Пора вернуть команду из мистических высот.

— Да, — она расплылась в улыбке. Выудила из мешка и перебросила мне пластинку упаковки. Сантиметра 3 в ширину, 7 в длину с выцветшим рисунком непонятного животного. В надорванном краешке виднелась закаменелая коричневатая масса.

— Пастила, — гордо объявила девушка. — Там вроде передвижной лавки было. Пастила уцелела.

Возможно, мне не видна картина в целом, но я терпелив и добр, сука. Коротко размахнулся, и пластинка аккуратно воткнулась в кусок шкафной створки. А могла и в горло, да… Команда изучила метательный снаряд, помолчала и Шест важно кивнул:

— Значит, нажористая.

Я глубоко вздохнул. И еще разок. Фрау поспешила объяснить:

— Просто дольше кипятить.

— Часто попадается на зоне, — вмешалась Крыса. — Я ела разок. Не сказать, что вкусно, но сытно.

— Надо душицу добавлять, — хмыкнула кулинар. — И дольше кипятить.

— У нас есть душица? — спросил я ровно.

— Командир? — вклинилась Ива. — Наверное, ты просто не встречал пастилу? На Ферме у Плешивой Кармэн фирменное блюдо…

Надо признать, пилигрим из меня не опытный. Но я хорошо убиваю. Некий вселенский компромисс. Развернувшись, потопал к спуску. Точка изучена, акценты расставлены, пора уходить. Смена № 7 поняла правильно — подтянулись и дружно рванули к Марте. Мы в плюсе — у нас молоток и пастила. А еще, блять, душица.

Выбрались из магазина и на секунду остановились. Горьковатый воздух зоны показался чистым раем. И уличный простор, где обломки лишь мирная перспектива. Эффект немного неожиданный, так скажу. Но непонятная странность в торговом намешана, признаю. А странности лучше оставлять позади.

Скрипнула ось колесницы. Третий день пути. И я сильно подозреваю, что о подручных средствах для техобслуживания Марты никто не позаботился. У команды небольшой опыт с постапокалиптическими средствами транспорта, а я тупо не подумал в стремлении уйти. Занесем в список желаемого, где и без того дохрена позиций. Хочу тяжелое вооружение, чтобы творить добро.

Мимо тянулись осевшие дома — бетонные скалы, рассеченные темными проулками. И вроде нам обещали изобилие сухих. Послать что ли Крысу — у нее талант, не иначе.

— Мелкая, не хочешь осмотреть дворы?

— Командир, — вздрогнул тощий. Марта подпрыгнула на ухабе.

— Дебил, — коротко отозвалась Крыса. — Сказали же тебе, выплеск был. Я не причем.

— Накаркали, — фыркнула Ива.

11 экземпляров сухостоя прямо по курсу. Я пересчитал. Кучкуются у опрокинутого киоска и нелепо трутся о стенку. Вроде как на якоре в последнем порту. И это хорошо. Потому что что? Правильно — рядом нет жадных до искр людишек. Время позднее, пора присмотреть живописное место для ночлега, чтобы душа отдыхала, а глаз, сука, радовался.

— Дворик слева, — присмотрелся Замес. Правильные мысли в правильных головах. — Для лагеря подойдет.

— Осмотрю. — Крыса ушла в отрыв, показав тощему ведущий и самый главный палец.

И да — есть еще 11 упырей, что начали выказывать признаки волнения. Легкое амбре прямоходящего био действовало безотказно. Поскрипывая, пощелкивая, сухостой отлип от обломков и развернулся в должную сторону. Наддал шаркающих шажков.

— Возьму. — На лице Замеса откровенное желание реабилитироваться. Понимаю, но не приветствую. У правильной драчки только одна правильная цель — убрать мешающее. Отработать и забыть.

— Ива, контроль, — сказал скупо, пока умник набирал скорость. Тускло поблескивал выставленный щит, отсекая пыхтение хозяина. Справно идет, пилигрим.

Санитарка дала короткую отмашку мечом и проследовала трусцой. Шест покосился на меня, узрел отрицательный жест и кивнул. Фрау вздохнула. Часто дышит, так скажу и все с какой-то подоплекой.

Таранный удар Замеса уполовинил команду противника. А широкий взмах мечом даровал победу. Хотя Ива из принципа ткнула железкой подергивающуюся тварь, что выпростала из брюха черные кишки. Типа милосердие? Или что-то нервное? Остановлю мысль на паре био, что прибыло в копилку смены. Позитивно? Позитивно.

Из проулка замахала Крыса — путь чист, но тернист. Ведомая Шестом колесница опасно накренилась, преодолевая развалы. Довольный Замес поспешил ухватиться за борт. Шаг и скрип, шаг и скрип. Мелодия зоны в ля-миноре.

Дворик попался удачный — несколько легко контролируемых проходов, плотные завалы из жилых массивов, которые не одолеть без специального оборудования и остатки дворовой площадки — некогда корт, песочные отвалы, седой кустарник и три потемневших лавочки. Почти ландшафтный дизайн.

Обустроились у лавки за неполный десяток минут. Крыса правильно доложила о результатах пробежки среди окрестного мусора, и довольная смена приготовилась к вечере. Накинул багрянца костерок, расплескав тени. Забулькал котелок и пряный аромат поплыл над утоптанным песком. Иными словами, мы подали миру максимальное количество знаков — осталось только поорать, радуя первобытную душу.

— Пройдусь, — объявил команде. Пусть пообщаются в отсутствие командира. Завсегда полезная практика.

Сумрак вечера отретушировал разруху, скрал детали вездесущего упадка. Углы и тени, куда не кинь взгляд. На втором кругу обхода понял, что иного не увидеть и присмотрел небольшой подъем на три этажа — при должной сноровке смогу поскакать газелью, хотя с ветхими кирпичами надо бы поосторожней. Надломятся и спланирую в незамутненной радости полета.

С высоты вид не открылся — силуэты разбитых домов скрадывали перспективу. Темнота истекала шорохами. Сиди и медитируй Джимми, приглядывайся к бездне. В округе ни единой искры, в чем хотел еще разок убедиться. Никто не идет по нашу душу — чуйка молчала, хотя в такой темноте легко надумать легион врагов.

Прицелился. Опустил оружие. Вновь прицелился.

Наверное, пора пожрать. Мысль дельная и своевременная. Отблески костра призывно манили.

Ужин прошел под нескончаемый треп Шеста и Замеса, вспоминавшими охотничье прошлое. Байка на байке и байкой погоняет. Слова смешные, смысл исконно народный. Стоит привыкнуть, потому как впереди долгая череда вечеров и стоянок. Хотя загадывать не стану — не к добру. Двигаться постепенно — помните, да? И первой значимой вехой обозначу выход к барьеру зоны по выбранному курсу.

— Дежурим в обычном распорядке, — объявил подопечным. — Но сперва, Замес, будь ласка, расскажи еще разок про синюю птицу.

— Так она не синяя, — встрепенулся умник.

— И не птица, — фыркнула Крыса.

— Насрать, — улыбнулся им одобрительно. — Расскажи.

Десяток минут степенного монолога. Под него хорошо думается или же наоборот — можно дать отдых мозгам, в которых простреливают тревожные мысли. Нехер. Новое принесет только новое, а гадать не по мне, так скажу. Глоток горького чая из помятой кружки, потрескивание углей, скрип портупеи — все простое, все свое.

— И улетела нахуй, — кивнул Замес.

— Прикольно, — в очередной раз улыбнулась Крыса. — Лады, я в обход. Будут убивать, свисну.

— Сплюнуть. — Ива покрутила пальцем у виска. — Ось слышит.

— Отставить суеверия, — хмыкнул я. — Свистеть не на надо, мелкая. Просто всех убей.

— Приняла, командир.

Важный и знаковый момент — отбой. Смог убыть ко сну — значит жив. Гражданским не понять, но и я не служил, да.

Ночь, утро, день. Цикличность, сука, бытия, если еще не поняли. Смена № 7 двигалась к цели.

Сухостоя, вопреки обещаниям, встречалось немного. Чаще попадались скелеты — белесые кости в свободных позах. Иногда со следами зубов. Еще через полтора цикла стали встречаться следы мародерки — не первой свежести, но и не то, чтобы очень давние. Мысль подцепить и допросить местного аборигена обретала под собой весомую почву. Узнать, чем дышат туземцы и кого покарать при случае. Всегда есть виноватые. Всегда.

А еще через цикл впереди показался барьер. Мутная пелена, соединившая небеса и развалины, и только Ось неизменно светила сквозь завесу. С виду, просто серое перетекало в серое, скрадывая детали нескончаемого города. Если не приглядываться, то барьер можно принять за туман, но мы то пилигримы со стажем. Бойцы так точно, а я присоседюсь к опытным.

Шест тормознул колесницу, и мы остановились посреди магистральной улицы. Помолчали, осознавая. Зона Фермы казалась нескончаемой и вот впереди та грань, что окончательно отсечет аграрную реальность. Колхоз финита. А ширмы нихрена не чувствовалось. Далековато, конечно, но я бы не отказался. Сильно, сильно, не отказался бы от маломальского прохода в иное. Настолько, что предпочту потратить время на поиски местной разумной жизни. Нужны ответы.

— Поищем местных, командир? — нарушил тишину Замес.

Вариант рабочий, но отчего-то мнится бесперспективным. Вроде как буквы знаю, но слова не понял. Разрушенные дома и загаженные дворы под стать увиденным цикл назад, или два цикла, или три. Эдакая дохлая мозаика из незамысловатых элементов. Дорожки, тротуары, щербатые трассы. Различия минимальны, но оптимизма не внушают. Или же близость барьера запарывает мозг. На грани слышимости различим легкий гул, точно работает далекий невидимый генератор.

— Слышите? — спросил осторожно. Пожелтелые обрывки бумаги прибились к надломленным фундаментам и сношали позитив.

— Командир? — Ива среагировала первой. — Где болит?

— Не слышите, — сделал вывод. Ну-ка инсталляция — ушла к херам. Изыди наносное и привнесенное.

Мантра не помогла.

Замес ткнул в остатки высотки — ближайшую возвышенность, что слегка доминировала над оползнями. Правильно, не надо акцентироваться на отклонениях командира — командир может расстроиться. Но глаза у медика слишком заботливые — грех оставлять в неведении.

— Барьер слышу. Зудит.

— А-а, — девушка выдохнула. Забавно. А может я слышу и дохну одновременно.

Поднялись на импровизированный наблюдательный пункт, оставив Шеста в охранке. Тощему в радость — пристроил Марту и по-хозяйски обошел блочные наносы — не иначе, мыслил лагерек на десяточку. Где седалище, где кострище, а куда можно и в горизонталь упасть, давая отдых натруженному телу. А нам вверх — насколько позволяли шаткие лестничные пролеты.

Обзор, надо отметить, получился средненький. Хреновый, надо отметить, получился обзор. Барьер, конечно, расцвел мутной серостью, за которой угадывалось нечто угловато-приземистое. Плетение улиц накинуло пару-тройку новых деталей, развалины обрели ракурс… Да и все.

Пусто у края мира.

Минут десять изучали и слушали — как положено, на полной выкладке. Новые локации, которым пока не верим. По правую руку, вдали разглядел небольшую сизую дымку. Костер? Стоянка? Пыль? Отмечено и отложено за неудобным расстоянием.

Зона ждала проводника. Прям фонила жирными буквами. Приди и пробей, Джимми, воспользуйся даром.

— Встаем на прикол, — сказал вопрошающим лицам.

Умник порадовал здоровым оптимизмом:

— Может кто выйдет на огонек, и мы его не убьем.

Ива нахмурилась и Замес упредительно вскинул руки:

— Шучу. Мы пилигримы мирные.

— Ага, — подтвердила Крыса.

Наверное, лучше никому не выходить к нашей будущей стоянке. Подумал, хмыкнул и полез вниз. Отработаем по факту, но сперва закинемся протеином и био. И запалим пламя, да.

Окончание главы 2)