Пилигримы

Глава 1

Меж стен покачивалось мясо. Хотя согласен — надо бы уточнить. Тогда так — меж стен покачивалось сухое мясо. И еще наддать — охренительно сухое мясо. И стены под стать — покрытые трещинами плиты жилых массивов. Квартал плотной застройки, низведенный в перемолотые клети, накрытые вечным сумраком. Типичное такое говнецо, сотворенное катастрофой.

Широкую улочку заполняли тела — если шпротам дать подгнить и утрамбовать, то получится почти оно. Серая грязная масса, колыхавшаяся в такт. Танец костей и осколков. Редкие цветные пятнышки, вроде грязно-розового чепчика, случались и невольно притягивали взгляд. И тогда в кишках, а то и пониже что-то недобро ныло, сука.

Орда.

На психику давило отменно — когда не можешь увидеть край смерти, а в воздухе разлит хоровой клекот и запах стухшего киселя, нервишки немного шалят. Самую малость, если понимаете. В довесок изрядно наносило адхарами — смесью под номером два для тех, кто любит определенность. А может и под номером три. А может и похрену какой. В стрекочущей массе щедро замешаны обращенные. Точка.

Я отлип от прицела и аккуратно присел у стенки, пристроив винтовку между ног.

— Фу-у… — не выдержала Крыса, посчитав мое молчание за знак.

Замес покрутил пальцем у виска, но чутка запоздал с предупреждением.

— Мелкая берешь левых, умник — правых, — кивнул я задумчиво.

Но грызуна уже просто так не сбить, поднаторела зараза в делах командных. Спросила с интересом:

— А откуда отсчитывать?

— Чего? — не осознал и вмешался Шест.

Стихийный диалог, так называю. Но время ждет, времени у нас вагон.

— Право, лево, — охотно пояснила Крыса.

— А вы уверены? — осторожно спросила бледная Ива, которую отчаянно тянуло еще раз взгромоздиться на скол стены и глянуть вниз — на протяженность улочки, забитой мертвечиной. — Они же чуют…

— Далеко, не бойся, — успокоила Фрау. Хотя нервно сглатывала, чем, несомненно, расстраивала.

Я же не против — стремайтесь. Но не играйте чужие роли, в которых класть хотели на страх. Я за естественность. Вот теперь и правда смешно, Джимми.

От нашего великого похода прошло чуть больше двух циклов. Двух, сука, циклов. Разменяли знаковые вехи — те, что приметил на схемах, одолели небольшой, но странный парк, забитый разложившимися фургонами, и снискали счастье. Прям удивительное путешествие — и все туда, но не обратно… Шест вовремя учуял неладное, мы укатили Марту во дворы и заняли ближайшую смотровую точку в переломанной свечке здания.

Орда.

В контексте описания от местных сторожил часто звучало понятие кочевого сухостоя. Но встреченные утырки о мобильности не слыхивали — заняли позиции, ограниченные стенами, и вяло колыхались, потрескивая да подванивая.

В бесконечной перспективе тускло светила ниточка Оси. Где-то там нас ждал метущийся сигнал. А мы тихо протирали камень и слушали. Хорошо зашли — на два полных цикла счастья, где из интересного стоило отметить только редкие звуки перестрелок, черные столбы дыма над отдельными локациями и не самую удобную дорогу. А спустя еще часок — распишитесь путники, закатайте губенки и подожмите органы.

— Зато безопасно, — выдал тощий. Тут не возражу, никто в здравом уме не приблизится к исполинскому скоплению тварей.

Ива задохнулась, вобрала воздух и видя, что никто не возражает, сдулась. Попыталась осмыслить.

— Командир? — Замес по обыкновению первым намекнул на конструктивное.

— Так правые все еще живы, боец, — выказал я недоумение. — Не слышу удалой атаки. Я бы даже сказал, чет подозрительно тихо.

— Думаю, сможем обойти, — кивнул умник.

— Метнусь, проверю, — выдала торопливое предложение Крыса. Полагаю, в кавалерийский наскок они не спешат. А мне не нравится ограниченность тактических вариантов, потому чутка зудит на подкорке, потому медлю. Либо функция плохо реагирует на близость сухого. Вот и догадайся, падла, откуда дует бриз… Хорош мяться. Я Джимми.

— Отходим на параллельную и движемся направо. Крыса вперед, но не спеши, как только поймешь, что орда редеет, возвращаешься. Любое подозрение на опасность — назад. Если движение затянется — назад, — отдал команду. Тупо пройдем вдоль сухого сабантуя — на всю силу воли. Приценимся, потому как сдавать назад — моветон.

— Если нет мозгов — назад, — буркнул Шест.

— Командир, — возмутилась мелкая. — Хочу пристроить Малюту.

— В тощем? — уточнил для порядка.

— В нем, — твердо сказала она.

— Не согласен, — возразил Шест.

На том разошлись. Спустились к телеге, и мелкая под облегченной нагрузкой юркнула в развалины. Улочку, по которой можно разминуться с упырями, присмотрели заранее. Не самый шик, но потихоньку пройдем, а с помощью гео — пройдем наверняка. Из вероятных опасностей — группы сухих, периодически расползающиеся по дворам в бессистемном стремлении и вновь возвращавшиеся к массе. Точно щупальца большого тухлого монстра. И надо бы, сука, убавить накал воображаемого.

Минут десять двигались ровно, поскрипывая рессорами Марты. Скрипела галька, шуршал мусор. Из клетей зданий летела песня зоны — шепелявая мелодия сухой любви. Тянуло пригнуться и попутно стрелять, если верить побледневшим костяшкам на оружейном. Нервы-нервишки, куда же без них, да. В определенных случаях закаляют удачливые характеры, а иногда — убивает нахер.

Восьмерка сухих. Почти карточная масть, что город разыграл по нашему курсу. Выпали из окон первого этажа приземистых останков магазинчика и удивительно быстро навелись. Приникая мордой к асфальту, раскрыли пасти в речах смрадных. И это я еще без пафоса, сука…

Техничным маневром Замес обошел цели справа и отбил щитом мясо к тощему, который эпично восстал на телеге в позе снулого варвара. Отклячил жопу в мою сторону, чем удивил. Посыл неясен, мотивы непонятны, как говорится.

Потихоньку смещаясь, проследил за ударами Ивы. Выплескивает нервное дивчина, расчерчивая воздух черными кляксами. Но движется достойно.

А Фрау вдруг вспомнила, что она прям колдун-колдун и вскинула руки в отталкивающем жесте.

— А-ха… — захлопал губами Замес, утаскиваемый вслед за сухостоем.

— Ой, — подвела итог кулинар.

Охренеть. Вот откуда вылазит? Вроде подчистишь хвосты у команды, порадуешься как справно хреначат по вражеским клювам, а потом — сюрприз-сюрприз и ты стоишь морально пользованный в чистой незамутненной злости.

Перехватил сухого в прыжке и приложил о кусок плиты — чавкнуло, плеснуло и тело подростка поползло вниз, отдаваясь великой силе гравитации.

Тощий упал. Большего не добавлю. Потому как он раздавил двоих. С небольшого газончика вернулся мрачный Замес, с щита которого капало. Погрозил Фрау кулаком и зачем-то заглянул под телегу. Шест испуганно подорвался:

— Чего там?!

— Ни-че-го, — по слогам ответил умник и замолк.

— Зараза начитанная, — выдал заготовку костлявый.

— Ива молодец, — подвел я итог.

— Научусь, — поджала губы Фрау, чем немного реабилитировалась. Перестала рефлексировать и говорит по делу. Хорошо. А рабочие моменты случаются.

Стали богаче на три био. Не весть какой цимес, но по крохам заберем весь мир, да. На соседнем здании нарисовалась Крыса — отсалютовав блеснувшим Малютой, показала средний палец и убыла.

— Даже боюсь предположить, — аккуратно высказался Замес, следя за моей реакцией. Сам виноват — бойца тупо сдуло с поля боя. Сдуло!

— Бойтесь человеки, вы следующие, — озвучил Шест. Подумал и добавил. — Потом послала наху….

Я молча обогнул телегу, перешагнул трупы и встал на курс, прислушиваясь, как позади выстраивается походная композиция. Шаг, шаг, шорох, скрип. И повторить. И еще разок. Начало пути — завсегда так. Бойцы мандражируют, строят догадки, зубоскалят, скрывая тревогу. Привыкают к мысли, что впереди долгие километры. Выплескивают накипь. Был таким же… А потом угадайте что? Правильно — инструктора. А Крыса просто стебалась, и раз могла себе это позволить — орда ведет себя штатно и сраться рано. Почти четкий невербальный доклад.

— Заткнулись, — сказал, не оборачиваясь. — Самые разговорчивые пойдут параллельным курсом. Примут сука вправо.

— Там орда, — терпеливо пояснил Замес в ответ на вопросительный тычок Шеста.

— И Крыса, — осклабился тощий.

Чет их не унять. Может и правда свернуть, да по самые жаберки в мутную вонь? Хорошая драчка оставляет в бойце самое правильное, если не убивает, конечно.

Минут тридцать двигались штатно. Иначе говоря, смерть держалась отведенных берегов. Невидимая орда давила прям сквозь развалины — звуком и запахом и еще чем-то нематериальным, игравшим с нервами.

А затем из неприметного проулка вырвалась Крыса. И судя по сосредоточенному молчанию ее стремительного образа, дела только что ухудшились.

— А можно Крысу больше не посылать? — спросил у пространства Шест, тормозя колесницу.

— Запрос официальный? — прищурился я. Слуха коснулись множественные шорохи.

Мелкая надбавила, смазывая картинку.

— Бл… — Тощий вздрогнул.

Из-за угла выплеснуло серым и черным, немного цветным, но самую малость — для контраста. Стая не стая, но страшно тянуло назвать клекотавшую массу малой ордой. Тела спотыкались, кувыркались, рвали мясо в одном стремлении…

— Не я! — пискнула Крыса, приближаясь. Вопрос спорный, но бойцу поверю. Потому как в сумраке подворотни нетипично подвывало, отчего твари, заслышав вой, ощутимо дергались в слепом желании отведать человечинки. Не иначе, всратый сухой командир на полставки. И это — проблема, которая наступала.

Быстрее, резче, целеустремленнее.

— Разгон, — сказал, пристраиваясь по правому борту.

Замешкавшийся тощий обрадованно кивнул и подналег. Рядом нарисовался Замес. И Марта полетела.

Промелькнула в торможении Крыса, нелепо кувыркнувшись в скопище досок. На подстраховке — Ива. Есть секунда.

Три патрона убыло в надвигавшуюся волну.

— Фрау!

Воздух колыхнулся перед нападавшими, взметнув легкий мусор точно морось. Мгновение в сумму жизни. Формула проста — или успеем, или второго не дано. Только так.

Краем глаза уловил, как санитарка толчком отправляет мелкую вослед телеге и орет на ультразвуке. Удивительно, но умник понял — отпустил оглоблю, успел перехватить стремление Крысы и закинул ее на телегу. Шест коротко выразился. Топот и хрип скрали звук, но догадаться не сложно.

Отработал одиночными, теряя темп. Черные фонтанчики гнилой крови, затерялись в сухой лавине.

Кулинар нехорошо всхлипнула, спотыкаясь. Аэро сожрало силы и прообраз местечкового урагана спал до легкой трепки. Секунда в минус.

А Марта божила скилом. По-другому не скажу. Бронированные борта смазали по касательной надвигавшихся упырей и сломанные тела воспарили, чтобы в мешанине рук и ног сплести спасительный затор.

Я рывком протолкнул Иву за бегущими. Героиня занесла меч навстречу черному валу. Реально занесла. И надо полагать хотела подарить нам возможность уйти. С возмущенным воплем она упорхнула, а я успел крутнуть в броске рьяного утырка, что хотел навалиться поджарыми телесами. Суки неплохо питаются — отметило сознание и вновь ушло в автомат.

Долго темп нам не выдержать, тела сдадут под меркнущим сознанием и станет нехорошо. Вот прям конкретно плохо, сука.

Решение, решение, решение.

Фрау на бегу разрядила шмалабой, перехватила второй, брошенный ей Крысой с телеги, и повторила. А надо тупо бежать.

— На щиты? — вопросительно рявкнул Шест.

Команда мечты, герой на герое.

— Бежать! — скрежетнул я. — Не стрелять!

Дыхание мгновенно сбилось.

Вторую неприятность подбросила улочка. Если ранее телега проходила сквозь торосы обломков с минимальным лавированием, то затор из кузовного, возникший по курсу, намекал, что счастье недолговечно. И некая упорядоченность затора мне определенно не нравилась…

По левую руку домик. Три этажа, кирпичные надломанные стены, но судя по кладке здание из стародавних, когда материала не жалели. Окна узкие, многообещающие. В черноте внутренних помещений пыльная стылая пустота.

— Бери лево! — рявкнул.

Тощий понял мгновенно, и телега лихо заложила вираж. Зло выдохнувший умник коротко подвис на оглобле.

А вот времени, чтобы укрыться, у нас не осталось.

— Держитесь!

Крик принадлежал не смене — первое, что осознал, нисходя в позицию стрельбы.

Четверка мужичков обрушилась с кузовного затора и лихо дала залп — три арбалета, один шмалабой не первой свежести. Два попадания. И кто кого спасает, бл…?

— В дом! — приказал своим.

Удар. Кулак смял серую челюсть прыгнувшего упыря. Нагнали уроды… Доворот, пинок и тела толчком ушли под ноги преследователям.

— Держитесь!

— Хорош! — выдал легкий намек. А то никак не догадаться, чего делать.

Мимо пролетело бревно и удачно закрутило упырей в травмирующем танце. Ладно, принимается — мужички выказали сметку. В одном из окон мелькнула Крыса и над улицей прокатились звуки выстрелов. Вспомнила про пистолет? Молодца.

Тощий расклинил телегу в тесном парадном и теперь страдал. Орущий ему в лицо Замес пытался донести спасительную мысль, но пока не преуспел. Помог заход с ноги — одолев препятствие, я сходу приласкал костлявую жопу. От чистого сердца, костлявый, от чистого сердца.

— Второй этаж! Второй этаж! — заорали над ухом. Незнакомцы уже рядом и на брезентовой куртке ближайшего ясно различима буква «М». Паранойя слега убавила накал, да и функция отнеслась благосклонно, хотя последние дни инсталляция особо не проявлялась, точно и нет внутри меня электронной компонентной базы, сука.

На втором этаж нашлась просторная комнатка — целые крепкие стены, дверной проем и бойница окна. Секунд за тридцать бойцы набились внутрь, и я добросовестно пересчитал штатные единицы

— Все! — хрипло гаркнул понятливый умник. — Даже лишние!

— В жопу пошел! — отметился кряжистый незнакомец, примериваясь к короткому копьецу.

— Щиты! — У нас есть пару ударов сердца, прежде чем шаркающее мясо достигнет убежища.

Умник с тощим на пару заслонили проход металлом — получилось неплохо, небольшая щель внизу, чутка побольше вверху. Яичный отдел прикрыт и большего не надо. О преграду ударили первые тела, жадные руки заскребли кромку. Покореженные страстью морды клацали в незатейливом желании добраться.

Гео повело назад, сапоги скрежетнули о стоптанный пол.

— Бодрит! — прохрипел Шест, багровея. И подналег на долгом выдохе.

— Самара, навались! — один из незнакомцев прошел защите в ноги и уперся. Замес, почувствовав чужие руки, выпучился, но смолчал.

А мы тыкали — где сабелькой, где мечом, а где и копье пригодилось. Заносили колюще-режущее в мертвую плоть, щедро орошая щит черными потоками. Через окно лился клекот, в коридоре хрипело и булькало. Акустика прям божественная и действительно бодрит.

— А-а-а! — затянул тощий. По ту сторону барьера зачавкали. Мертвое пожирало более мертвое.

Сквозь нижнюю щель по полу заскребли заскорузлые сточенные пальцы — сантиметров 30 до хрипящего метростроевца, что создавал упор защите. Мужик заблажил одним большим и жирным намеком. Ива рубанула наотмашь. И еще.

И новый крик. И новый хрип.

— Это выплеск! Выплеск! — заорал непонятное словоохотливый незнакомец.

— Насрать! — Крыса подпрыгнула, ткнула, упала, поскользнувшись на склизких остатках паркета. Не ее день. Определенно.

Рывком поднимая бойца, с хрустом потоптал культяпку упыря. Не понял — откуда запчасть?

— Минут 15! Держимся! — уже более определенный посыл.

Тела в коридоре рвали и размазывали, не позволяя создать затор из трупов, на что слегка надеялся. Адский голод побеждал — упыри чуяли и стремились, поневоле неплохо справляясь с завалами. Через верхнее щитовое ребро перевалилась голова, подвиснув на жиле и слепо выпучилась на Шеста.

— Уберите! Уберите, нахер!

Немного психоза, заправленного отвращением. Если честно, от тощего не ожидал.

А через несколько минут грохот плоти о стены резко пошел на убыль. Крыса не поленилась — высунулась в окно. И озвучила нечто удивленно-пораженное с легким присвистом:

— Уходят, командир! Утекают!

Бойцы у щита неверующе разогнули натруженные тела, оглянулись.

— В сторону! Контролируем проход, — отдал приказ, занимая позицию. Если в коридоре, кто уцелел, самое время исправить оплошность.

Через порог перевалилось растерзанное месиво. Пару тел дернулось, словило сталь и убыло.

— Повезло, — констатировал незнакомец, приглядываясь к моей скромной персоне. — Согласен?

— Пояснишь? — спросил вежливо. Есть пару неясных моментов и мне не хотелось бы стрелять.

— Вы реально отмороженные пилигримы, — весело хмыкнул второй. — Прям вдоль Вудстока поперли…

— Да они не шарят, Самара, — отмахнулся третий.

— Чего? — тихо и страшно спросила Крыса, отлипая от подоконника. И ведь получилось. Красава.

— Стоп! — Ива вскинула руки. — Всем выдохнуть!

А я и не вдыхал — так скажу. Просто стоял и улыбался. Но злой адреналин еще омывал мышцы, потряхивал. Так что да — выдохнули.

— Не в обиду, — торопливо объяснился мужчина. — В смысле, вы здесь раньше не хаживали, не знаете.

— Орда на вечном приколе, — терпеливо пояснил словоохотливый. — Один из старых окрестил ее Вудстоком и прижилось. Добыча био просто на загляденье, если держаться края и вовремя отступать. Хрен знает как получается, но время от времени сухие выплескивают в соседние кварталы — на пару десятков минут. Потолкаются, помечутся и уползают обратно. Всегда. Вроде пульсации. Старые уверены, что там под улочкой намешано жирное био, но по мне так херня…

— Иначе откуда пульсация, — вступил любопытствующий Замес. Проняло бойца. Разминулся со смертушкой и уже на коне — мчится сука к стране знания. Но тема и вправду интересная. Хоть и отдает нелюбимой мистикой.

— Вудсток, — попробовал я на слух и усмехнулся. Старик, обозвавший орду, был в теме. Уважаю. — Есть, где перевести дыхалку?

— Био делим? — свернул метростроевец в практическую канву.

— Поровну, — кивнул. — Не вопрос.

— Уважаю правильных пилигримов, — согласился Самара, протиравший копье. На лице у него замешалось добродушие и жестокость. Контраст на загляденье. А вот борода звереватая и грязная.

— Марта, — опомнился Шест и рванул на выход.

— Забыли кого? — встревожился метростроевец.

— Ага. Телегу, — фыркнула Крыса. — Тощий фетишист.

— Замес? — Я оглянулся. — Слова подбирай, когда учишь.

— Да она сама набирается, — возмутился умник. Но глазки слишком честные, так скажу.

— Идем? — заторопился говорливый. — У нас неподалеку точка. Мы вроде как на промысле. Группа Шумного. Шумный это я. — Он улыбнулся, демонстрируя отсутствие отдельных зубов. — Метрострой завсегда привечал пилигримов. Может расскажите, чего нового…

Я молча продрался сквозь мертвечину, оскользнулся на лесенке и притормозил, разглядывая приникшего к телеге Шеста. Марта достойно пережила нашествие, как и груз. Немного раздергали, помяли, но ничего фатального.

— Оргазмируешь? — поинтересовался у бойца, спускаясь.

— А могли и сломать, — буркнул тощий, вытаскивая колесницу. Скрежетнул металл.

Ничего не меняется. За то и люблю смену № 7. Другого не надо.

На несколько минут задержались перед затором из ржавого транспорта. Вблизи видно, что к конструкту приложились человеческие руки. Где надо подправили, зацепили, создавая барьер, где надо оставили удобные пролазы, что легко контролировать. И в глаза сильно не бросается — просто одна из многих апокалиптических картин, если не присматриваться на паранойе.

— Отсекатель, — представил Шумный. — Удобно охотиться, когда орда выплескивает.

— Дело, — согласился Замес. — Понесли?

Марта благородно поднялась на гео-силе. Железная королева на ручном приводе. Царица дорог, судя по взгляду довольного Шеста. Пусть тешится, мне не жалко.

Минут двадцать кружения по околоткам, заваленным бетоном и кирпичом, вывели нас в просторный дворик, отмеченный не иначе как вехой. На штабеле из строительных плит пристроилась кабина экскаватора, в которой на обветшалом сиденье чинно восседал мужской пожелтелый скелет, созерцая клети домов. Посыл, мягко говоря, не ясен, но внушал, заставляя призадуматься.

— И в чем смысл? — спросила удивленная Ива, обходя композицию.

— Это Иван, — просто сказал Самара.

Помолчали, осознавая. Лишние слова только портят замысел, как говаривал инструктор номер 8. А потом бил, сука. Таков путь, да.

Метров через тридцать, впритык к сложившемуся дому, нашлась теплушка, отреставрированная фанерой и жестью. Заткнули дыры, пристроили навес, ящики под седалища. На подходах, обозначенных подчищенным газончиком, скромно шаяла бочка, исходя сизым дымком. Пахло дымом и немного мочой. Уют за концом мира.

— Одиннадцатый форпост. Старательский, — отрекомендовал Шумный. — Добро пожаловать.

— Телегу сзади приткните, — посоветовал один из метростроевцев.

Обустраивалась недолго. Выставили припасы с обеих сторон, разобрали посадочные места и пока Фрау колдовала над меню, запалили костерок, овеявший седушки мирным теплом. На раскочегаренную бочку водрузили решетку и помятый чайник. Без суеты и почти на автопилоте, точно после рядового выхода в зону. И Метрострой начал мне почти нравиться. Хотя отработать с ножа я успею…

— С Фермы? — жадно спросил Шумный, едва устроились и закончили приглядываться.

Бойцы посмотрели на меня. А мне, неожиданно, похрену. Взрослые мальчики и девочки сами знают о чем и как говорить. Таиться смысла не вижу, да и нечего скрывать рядовым пилигримам. Нам помогли, нас приняли и пока не убивают.

— Замес, — сказал коротко, и боец широко улыбнулся. А ведь любит поболтать, отметил мимоходом. Да и остальные оживились. А мне в радость помолчать и послушать, делая выводы.

— Проходили, — вступил умник. — Попали прям на самое горячее…

А дальше потекла сарафанная беседа — информация текла в благодарные уши, создавая положительный имидж у обеих участвующих сторон. В сухом остатке и без шуток — метростроевцы нормальные ребята — поддерживают порядок, соблюдают нехитрые правила, способствующие выживанию. Своего не отдадут, чужого не ищут, падаль истребляют.

Шумный заговорщически наклонился вперед:

— Слышал, Амиго там пригрел каких-то бойцов. Чисто звери, из восходников картинки позорные слагали, прям кишками полотна выписывали. Залетные рассказывали — народ срался при одном взгляде.

Фрау закашлялась и замахала рукой, делая вид, что отгоняет дым. Крыса радостно кивала — ее ЧСВ, походу, близилось к стратосфере. Вот только нет там нихера стратосферы.

— Вранье, — вступил я в разговор.

— Чего? — не понял Самара.

— Пизд…, говорю, — кивнул и чутка помолчал, акцентируя внимание. — Если вы знаете Амиго.

— А-а, — понимающе хмыкнул Шумный. — Сам не встречался, но да. Амиго помощники не нужны.

— Только вот напряг он зону, — с легким сожалением отметил метростроевец с забавным погонялом Хрусть.

— Поясни, — перехватил инициативу Шест. — Амиго, сука, надо памятник поставить. При жизни. Смекаешь?

— Да я и не спорю, — вскинул руки Хрусть. — Но всегда есть нюансы. Восход нагнули, да, честь хвала и все такое. Но теперь сучата расползлись и пытаются укрепиться на каждой встреченной точке. Наши за последние дни штук пять предъяв погасили. Без Хаша они совсем отмороженными стали…

— Ага, а с Хашем просто пели соловьями, — хмыкнул Замес. — И нечего не отжимали.

— Тоже верно, — кивнул Шумный. — Но мы старатели, пасем Вудсток. Самара вон пытался перевестись в боевое звено, но Марфа сказала, что драчливых много, а хозяйственников с гулькин хер. И вернула на форпост.

— Дура, — тихо отметил метростроевец. Но сказал для проформы, в расчете, чтобы не услышали.

За нехитрой снедью, облагороженной рукой кулинара, весомо помолчали. Маленький пятачок бытового счастья посреди смрадного океана мертвого города. Момент важен — психическое остывает, бренное отдыхает. Кто в теме — тот поймет, да.

— Куда путь держите? — осторожно спросил Шумный, отставляя тарелку. — Я в том смысле, что можете пройти через базу. Цикл, полтора пути, а там безопасно и гостей жалуют, если гости справные. А вы вроде норм, я такое чую…

— Нам туда, — дал я отмашку на Ось. Сигнал, зараза, как раз соблаговолил проявиться и скакал сраным кузнечиком на подкорке. Бесит.

— Так там ничего, — удивился Самара. — Есть конечно мелочевка, как и везде. Поживиться можно, но никого серьезного, насколько слышал. Больших группировок нет, ширм нет, а сухостоя вдоволь.

— Все, как мы любим, — хмыкнул Шест.

— Уверены? — Метростроевец искренне не понимал. Но его интерес, лишь дань отголоскам гостеприимства. Уйдем, через цикл не вспомнит.

— Мы там не были. Но хочется, — улыбнулся я.

И вопросы резко иссякли.

— На всякий случай, — Самара протянул Замесу набросок по вехам до культурного очага Метростроя. Уверен, помимо охоты и сбора, таким группам вменяется зазывать правильных гостей. Приток свежей крови и рабочих рук. Вопросы сраного выживания любой группировки.

— Может заночуете? — без огонька спросил Шумный. — Место хорошее, потеснимся.

— Дорога зовет, — отмахнулся Замес. — Сами знаете. Пилигримам должно идти, нести вести.

— Хорошее дело, — степенно поддержал Самара. — Через пару кварталов насторожитесь, на днях там видел обращенного сухого.

Говорю же, хорошие парни. Зоны, осколки мира, полны контрастов — говно мешается с добром и важно успеть разобраться.

Шест смачно рыгнул, пристраиваясь к оглоблям. Философия момента ушла. А путь продолжился.

Окончание главы 1)