Пикантные обстоятельства

15

Утро не желало начинаться, пришлось влить в себя две чашки крепкого кофе. На сборы не осталось времени, Лотеску уже нервировал трелью диктино. Через десять минут он объявился собственной персоной. Начальник выглядел как с иголочки, выспавшийся, выбритый, словно не рыскал по шкафам и не пил на террасе.

— Так, стойте, поправлю, — он потянулся к воротничку. — Давайте проверю, что сзади.

Дернулась, заслужив укоризненный взгляд.

Ну да, глупо, мало ли, что творится ночами. Приснилось и точка, благо поведение начальника не выходило за рамки общения с подчиненной. Он ни жестом, ни словом не развил опасную тему, в итоге действительно начало казаться: сбросил напряжение и забыл. Если разобраться, ничего такого не случилось. Подумаешь, поцелуй! Я на первом курсе куда чувственнее с приятелем обнималась. Только вот от воспоминаний замирало сердце. Редко когда мужчина не шел по проторенному пути, угадывал, чего на самом деле хочет женщина.

— Ну вот, все в порядке, — довольно кивнул Лотеску и отступил на шаг. — Идемте, опаздывать нельзя.

— Хассаби?.. — таки решила прояснить ситуацию.

— Проехали, не повторится. Нервы. Я дорожу хорошими сотрудниками. Вы как, готовы?

— К чему?

Цокала каблуками к подъемнику и сцеживала зевки в кулак.

— К неприятным встречам. Занятно, — губы начальника тронула кривая улыбка, — кто-то из тех, кому сегодня пожму руку, мечтает меня похоронить. И с горничной не поговорить — прием. Но ничего, завтра после обеда.

Смущенно поинтересовалась, пригладив волосы:

— Я не слишком кошмарно выгляжу?

— Нормально, — отмахнулся хассаби. Сам-то благоухает, сияет. — Сначала торжественная часть, немного поспите. Устроитесь за моей спиной, никто не увидит. Как только все встанут, разбужу.

— Куда встанут? — не поняла и едва не запнулась о ковер.

Определенно, пора завязывать с подобным времяпрепровождением и спать по ночам, даже если возле кровати выстроился десяток наемных убийц.

— Перейдут в Белый зал на высочайший доклад, — терпеливо разъяснил начальник. — Сначала нечто вроде общей презентации в Малом зале. Всякие картинки — спите, короче. Зато в Белом зале постарайтесь хлопать со всеми и не закрывать глаза.

— Хорошо, не мне толкать речь! — содрогнулась, представив себя на месте Лотеску.

— Да уж! — скривился хассаби, пропуская в открывшиеся двери подъемника. — Ненавижу пустую говорильню!

Удивленно взглянула на начальника. Хм, а так и не скажешь — длинные вступления, гладкая речь, умение без усилий развить любую тему.

— Можно подумать, вы любите бестолковые собрания, — перехватил мой взгляд Лотеску. — По правде говоря, — он понизил голос до шепота, — король не смыслит ни в магии, ни в сыскном деле, но по протоколу положено отчитываться. Раз в год, что радует, чаще бы вопросов дилетанта не выдержал. Зато фуршет хороший. Вы сегодня ели?

Подозрительно как-то, отчего он такой заботливый? Заглаживает вину за террасу?

— Я спрашивал у портье, к завтраку вы не спускались, заказали в номер в восемь сорок. Сейчас девять ноль пять. Значит, успели выпить только кофе. Я прав?

Кивнула. Выпила две чашки и съела маленькую булочку.

— Зато вы отлично выглядите, хассаби, будто проспали всю ночь.

— Почему — будто? — Двери подъемника открылись, и мы зашагали по подземному гаражу. — Я отлично выспался, чего и вам желаю.

— А?..

После случившегося казалось разумным, если бы Лотеску отправился искать женской ласки. Да и грешным делом спускалась в гараж, взглянуть на огнемобиль, — зачем, пес его знает! — но не нашла. Выходит, начальник уезжал. Неужели просто проветрился и вернулся? Или перегнал машину на другую стоянку, подальше от продажной обслуги.

— Ммм? — хассаби ответил столь же информативным междометием.

Тему предпочла не развивать, иначе последует закономерный вопрос: отчего секретаря волнует личная жизнь начальника?

Огнемобиль обнаружился перед гостиницей.

Лотеску снял охранные чары, положил папку с материалами на заднее сиденье — в бардачок бы она не поместилась — и распахнул дверцу. Словно королева, скользнула внутрь, пристегнулась и прикрыла глаза.

Всю дорогу до дворца продремала. За время знакомства с начальником привыкла к его манере вождения, да и напряжение минувших дней брало свое.

Лотеску растолкал у дворцовых ворот, отстегнул ремень и велел закатать рукав.

— Зачем? — испугалась я.

— Для опытов, — пошутил начальник и серьезно пояснил: — Для стимулятора. Я введу маленькую дозу, иначе придется тащить вас на себе.

При мысли об ампуле стало дурно. Болезненная процедура, по усилителю магического потенциала знаю.

Лотеску извлек из потайного кармана ампулу и взболтал.

— Ну, давайте руку. Глазки закроете, отвернетесь. Я не маньяк, честное слово! Хотя, помнится, вы меня подозревали.

Разговаривал, как с маленькой! Это отрезвило. Нашла, чего бояться!

Да, подозревала, начальник частично подходил под описание преступника.

— Спасибо, хассаби, но вам нужнее. Недосып — не чрезвычайная ситуация.

— Когда как. Мое дело предложить, ваше — отказаться.

Думала, введет вещество себе, но Лотеску убрал ампулу. Пола пиджака приподнялась, и я заметила хромированную рукоять парцилена.

Под ложечкой засосало.

Не беспечен начальник, отнюдь не беспечен, не просто так ночью крался по коридору с оружием, снятым с предохранителя. Хассаби не мальчишка, не стал бы играть в войнушку, да и «жучок» под кроватью не невинное развлечение. За начальником следили, пытались подловить на «горячем». Заодно прослушивали меня, рылись в личных вещах.

Былой кошмар возвращался. Одно дело — письма, другое — статьи и люди, спокойно проникающие в закрытый номер. Странно, но прежде, несмотря на предостережения начальника, не думала, будто враг может причинить физический вред. Посадить в тюрьму — да, убить — нет. А ведь следовало, Магдалена, он оправил на тот свет троих, одного лишь для того, чтобы я не узнала правду.

Цифры с чудом уцелевшего листка расшифровали. Кто бы сомневался, опять замешан Роджер ишт Милс. Кто же тот таинственный незнакомец, которого никто толком не помнит, нигде не работает, за которым не числилось никаких иных документов, кроме удостоверения личности. Не сомневаюсь, оно липовое — преступник навострился их получать и раздавать. Наверняка на него трудился не только Густав ишт Краус — помог же кто-то Ронсу стать дворянином?

Кто же: Лаур или Бернард? Алард общался с обоими, но решительно отказывался выдавать, кто подал блестящую идею утопить Лотеску. Однако я верила в мастерство полицейских, рано или поздно бывший второй зам расколется.

Оба могли навредить: столица — их территория. У обоих в подчинении маги, специалисты по охранным чарам, достаточно власти. И наверняка заведены обезличенные счета, чтобы оплачивать купе первого класса для исполнителей. Только вот Бернард мог гораздо больше и не выставлял свою заинтересованность напоказ.

Оставался маг — тот самый, которого привел Ронсу. С кем он ужинал, и кто его отравил. Где пил, что пил? Одни вопросы! Ответы на них в Нэвиле. Несмотря на все столичные соблазны, рвалась обратно, радовалась, что командировка заканчивается.

Глубоко вздохнула, приводя пульс в норму.

Нужно успокоиться, королю не интересны твои печали. Или собираешься подойди, ткнуть пальцем и без всяких доказательств обвинить чиновника высокого ранга? Смешно!

— Мне положено, — начальник перехватил взгляд и угадал ход мыслей. — С моими магическими способностями и вовсе необходимо.

Хассаби называл себя никудышным чародеем, хотя обладал потенциалом третьего уровня, если точнее, две целых четыре десятых — именно такую цифру он вписал при последней проверке. А ведь еще полтора года назад было две целых шесть десятых. Я на фоне Лотеску — пшик. Задатков к магии нет, болтаюсь с искусственно созданным в университете четвертым без всякой надежды на повышение.

— А это не связано с?.. — не договорила, памятуя о соглядатаях.

Сомневаюсь, будто во дворец пустят с оружием, наверняка прогонят через «рамку», обыщут. Иначе монарха давно убили бы. Или у таких, как Лотеску, особое разрешение?

Хассаби промолчал и укоризненно напомнил:

— Сами собирались в клуб, портье сказал.

Хотелось дерзко ответить, но вряд ли начальник порадуется, если охранники станут обсуждать наши своеобразные отношения. И еще меньше, если из-за неосторожной фразы начнутся расспросы иного характера. Те самые, которые могут плохо закончиться.

Нацепила на лицо улыбку.

Я само спокойствие.

Огнемобиль тронулся.

Лотеску дежурно продемонстрировал удостоверение личности, назвал свою должность, представил меня. Вручила документы суровому охраннику — все как обычно.

Начальник уверенно зарулил в королевский гараж и, немного поплутав, припарковался. Утихомирив мотор, наполовину живой из-за бесновавшегося под капотом духа огня, Лотеску забрал папку с заднего сиденья и хлопнул дверцей. Следом вылезла я, оправив смявшуюся юбку. Покончив с охранными чарами, хассаби помедлил и взял под руку: на каблуках и в сонном состоянии дорога представлялась полосой препятствий.

Стоило сделать пару шагов, как объявился лакей и попросил следовать за ним. Вопреки ожиданиям, он не носил ливрею с галунами — перед нами предстал энергичный молодой человек в обычных брюках и рубашке. Только пиджак красный, удлиненного кроя, с фрачными фалдами и королевским вензелем на лацканах.

Вместилище огнемобилей, иных на данном уровне не держали, показалось обычным, зато дальше сон пропал, уступив место любопытству.

Дворец не походил ни на министерство, ни на ратушу — вообще на что-либо, виденное ранее. Он оказался огромным, даже не так, неимоверно огромным, и чрезвычайно современным. Везде карточки доступа, идентификация по ладони, нити сканирующей магии, мимо которых комар не пролетит. Догадываюсь, сколько по периметру кристаллов!

Запутанный комплекс сооружений соединяли дворы и крытые переходы. Некоторые застеклили со всех сторон, позволив наблюдать за людьми внизу. Лакей с важным видом втолковывал о безопасности и прочности данных конструкций, но я трусливо старалась быстрее миновать опасный участок. Стекло не камень, ученые могли сколько угодно химичить, но один меткий удар каблуком… Существуют особые точки, ими пользуются взломщики. Ударишь, пойдет трещина.

Лотеску погрузился в себя и, казалось, не заметил бы, если бы мы шли через стену огня.

Гараж находился вдали от парадных залов, в новой части дворца. Здесь размещались различные службы, трудились чиновники дворцового ведомства, проводили выставки и иные общественные мероприятия. Отчитываться предстояло в старой, исторической части. От нее веяло имперским размахом. Не удивлюсь, если зданию больше ста лет. Тем не менее, неведомый архитектор позаботился об удобстве, в меру своих возможностей, разумеется, вместе со скачком науки и технологии дворец модернизировали.

Какие потолки, сколько света! Окна — словно порталы в иные миры. Везде мрамор, позолота, инкрустации. С удовольствием провела бы здесь пару часов, разглядывая живопись, любуясь работой резчиков. Оформление залов не повторялось, у каждого своя изюминка. Логично предположить, что их называли по функции и отделке. Раз так, Белый зал мраморный, а Малый… Сомневаюсь, будто он крошечный, значит, изначально назывался Малым тронным. Читала, в имперские времена посетителей принимали в разных помещениях. Обычных подданных — в одном, послов и аристократов — в другом. Очевидно, тогда и расплодились Тронные залы.

Однако времени на любование прекрасным не предоставили. Лакей двигался быстро, умело лавируя среди людей. Он любезно открывал перед нами двери, нажимал на кнопки подъемника. Лотеску не обращал внимания, копался в диктино, а я ощущала себя принцессой. Никогда прежде никто не спешил оградить от бытовых мелочей и не называл «хассаби», хотя прекрасно знал о статусе. О да, понимаю начальника, обращение ласкало слух, дарило крылья.

Запоздало вспомнила о подарке министру и вполголоса спросила у Лотеску, отдал ли он его. Если нет, нам конец! Хассаби кивнул и приложил палец к губам. Ушей тут хватало.

Новые впечатления на время затмили историю с «жучками». Да и что толку прокручивать события, если фактов нет? Не сбежишь же в полицию посредине доклада! Опять же требуется держать лицо. Личный помощник отвечает не только за сохранность бумаг, но и за репутацию руководителя, порой и всего учреждения. Поэтому сосредоточилась на текущих делах. До приема успею и в салон заскочить, и справки навести. Надеюсь, наши подсуетились, подготовили портативную голограмму. Не терпелось посмотреть на Роджера ишт Милса, выяснить, кто из сладкой парочки заварил кашу. Можно замаскироваться, но рост, пропорции тела, привычки останутся прежними.

Шайтан, а ведь буквально через пару минут я встречусь с преступником!

Так, хватит, Лена, он не первый и не последний. Ну, важная шишка и что?

Зал действительно оказался малым лишь по названию. Светлый, переделанный для торжественных выступлений, он вмещал две сотни человек.

Рядом удачно повесили изопроектор, он и спина Лотеску скроют от любопытных глаз. Устроилась на стуле позади начальника и, дождавшись, когда погасили свет — началась презентация, — скинула туфли. Блаженство! В итоге задремала и позорно проспала бы фуршет с докладами, если бы не Лотеску.

В Белом зале спрятаться оказалось негде. Во-первых, он меньше, во-вторых, залит светом. Никаких стульев, только длинный стол с едой и напитками в противоположном конце. Прислонилась к колонне и прикрыла глаза. Только теперь поняла, насколько устала.

Начальник стоял рядом и беспокойно посматривал на дальние двери.

— Так, — наставлял он, — его величество задерживается, не забудьте оказать ему знаки внимания. В Малом зале вы благополучно проспали.

— А разве он уже?..

В ужасе заморгала, гадая, заметил ли кто-нибудь мою оплошность. Если да, я пропала. Отказ приветствовать монарха можно прировнять к неуважению власти, а это статья.

— Разве! — шипящим шепотом передразнил хассаби. — Спать надо меньше! Предлагал же стимулятор, нет, она упертая! Ладно, мне нагрубить, стерплю как-нибудь, а тут могут такое припаять, учитывая дело Эламару. Угораздило же влюбиться в некроманта и нарушить инструкции!

— Но я не…

Положим, действительно влюбилась в подозреваемого, чего делать не следовало, но стойко молчала о следствии.

— Вы — да, — оборвал оправдания начальник. — Материалы дела помню наизусть. К слову, мне, который из тюрьмы вытащил, лучшего адвоката нанял, судимость снял, никакой благодарности, — ворчливо добавил он.

Что на такое ответишь, только: «Спасибо, я очень ценю вас, хассаби». Не разбирать же спорное высказывание. И благодарить благодарила, да и с лучшим адвокатом вопрос.

Лотеску отвернулся и буквально через мгновение больно ущипнул за руку. От такого и мертвый проснется.

Король!

Постаралась сделать самый глубокий и почтительный реверанс на свете и украдкой взглянула на монарха. Газеты не врали, черты лица те же, только я представляла короля высоким. Сонмекс оказался по плечо министрам, зато не полный, грузный, как многие низкорослые люди — обычный человек, сероглазый, русоволосый, с короткой бородкой. Северянин: только у них светлая кожа. Король был одет в серый костюм из тонкой ткани. Последний, разумеется, сидит идеально. В петлице — гвоздика.

Монарх устроился в напоминавшем трон кресле и кивнул собравшимся. Далее — короткое приветственное слово. Мол, он рад всех видеть и надеется, мы его порадуем. Мы — это все те же представители Карательных инспекций, которых в начале недели мучил министр. Посторонних в Белый зал не пустили, остались только высшие магические служащие и их помощники.

Покосилась на трибуну неподалеку от короля. Она напоминала эшафот. Не внешне — по ощущениям. С нее, повернувшись лицом к монарху, полагаюсь вещать главам Карательных инспекций. Нэвильская значилась в списке четвертой. Доклады делались в форме дискуссии: руководитель произносит речь, ее критикуют, изредка вмешивается король и в конце ставит оценку работе.

Без ложной скромности, я написала лучшую речь, а начальник ее блестяще вызубрил. Другие читали — он говорил и не только. Лотеску ловко отбивался от каверзных вопросов, задал оппонентам парочку своих и вышел победителем.

Меньше всего ожидала, что меня тоже позовут на трибуну. Думала: все, отстрелялись, и тут Лотеску назвал мое имя. На негнущихся ногах, с комом в горле пересекла зал, ощущая себя неуклюжей коровой под огнем перекрестных взглядов. Не худышка, одежда не на заказ пошита, на каблуке царапина — словом, сто тридцать три повода посмеяться. И такая чувырла с вороньим гнездом на голове — увы, времени на полноценную укладку не хватило, — мозолит глаза королю. А рядом шикарные женщины из чужих Карательных инспекций, с которыми шапочно познакомилась в министерстве. Хассаби, хоть вы постойте рядом, не бросайте! С мольбой покосилась на Лотеску и уловила едва заметный кивок. Вроде, собирался помочь. С другой стороны, если утонем, то вместе, иного не дано.

Ладно, соберись. И костюм на тебе новый, отутюженный, и волосы собраны в пучок, а не торчат в разные стороны. Да, без макияжа, но я не страшилищем уродилась. Словом, поднимай самооценку. Кто мечтал о повышении? Тогда вперед!

Взобралась на трибуну и приветствовала высоких особ. Пока говорила, выравнивала дыхание. Вроде, удалось, вернулась былая уверенность.

Подумаешь, король! Он тот же мэр, только рангом выше. Большой начальник, не более. Главное правильно себя настроить.

Голос Лотеску звучал звонко:

— Позвольте представить моего секретаря — госпожу Магдалену ишт Мазеру. Она с удовольствием расскажет о работе по контролю несанкционированной магии. Госпожа ишт Мазера долгие годы занималась розыском преступников в данной сфере и заслужила не одно поощрение. Она и сейчас удачно совмещает две должности. Побольше бы таких сотрудников, господа!

Зарделась от нежданных комплиментов и пожевала губы, что частенько делала, когда волновалась. Дурная привычка! И по закону подлости с коротким высоким звуком сработала вспышка изображателя. Надеюсь, на магической изобразительной карточке я улыбалась, а не кусала губу. Понадеемся на лучшее, но отныне — строгий самоконтроль.

Его величество пожелал услышать о буднях инспекции, и я с готовностью описала недавнее прошлое. Тщательно следила, чтобы оно рисовалось радужным: и лаборатория самая лучшая в стране, и рутины нет, и полиция нас обожает. Требуется реальное дело и методы его раскрытия? Пожалуйста. В качестве примера поведала о мошенничестве в сфере красоты, когда одна ушлая ведьма без лицензии меняла клиентам внешность.

Кажется, я произвела благоприятное впечатление: король кивал, улыбался. Замечательно, значит, импровизация — мой конек. Но Лотеску убью! Если это его инициатива, не стану молчать. Или решил отомстить за отвергнутые притязания? Кто их знает, как южане воспринимают отказы. Впрочем, на месте мужчины с уязвленным самолюбием я выбрала бы иную месть, не рисковала бы добрым именем инспекции. Не разбудила бы, а потом уволила за срыв ответственного мероприятия.

Дождавшись разрешения, поспешно освободила трибуну для других выступающих. Их слушала в пол-уха, благо секретари в дискуссии не вступали, терпеливо дожидались, пока начальники переругаются. Баталии велись жаркие, каждому хотелось выглядеть самым лучшим в глазах монарха. Воспользовавшись близостью Лотеску, тихо поинтересовалась, по чьей инициативе оказалась на трибуне.

— Моей, — не стал отпираться хассаби и выпил стакан воды. — Никакого злого умысла, госпожа ишт Мазера, — поспешил добавить он, перехватив мой возмущенный взгляд. — Я на задержания не езжу, а вы прежнюю работу обожали, против воли заразили бы страстью окружающих. Опять же лучше быть разумным человеком, а не мебелью для подачи кофе.

Молчала и продолжала искоса смотреть на Лотеску. Выкрутился или не врет?

— Начальству нужно верить, — повторил он давнюю фразу. — Помните, скоро все изменится, и куда вы? Вот. Собирайте рекомендации.

Верно, хассаби ведь переводят в столицу. Он настроен оптимистично, полагает, преступника посадят. С другой стороны, только так и стоит жить, иначе лучше сразу в гроб. Сама такая, верю: выберусь. Всегда и везде.

Мельком глянула на трибуну и увидела Роджера Лаура. Улыбка сползла с лица, но я быстро вернула ее обратно.

Глава столичной Карательной инспекции на меня не смотрел, своих дел хватало. Король хмурился и постукивал пальцами по подлокотникам — дурной признак. Тут и оппонентов не требовалось, его величество сам в пух и прах разметал отчет Лаура. Посыпались вопросы о растрате, о малом проценте раскрываемости, мошенничестве. Лаур мужественно отбивался, но стул под ним качался и грозил упасть прямо сейчас.

Присутствующие притихли, жадно ловили каждое слово.

Король говорил резко, местами повышая голос. Лаур парировал вежливо, спокойно, только голубые глаза сверкали. Он производил впечатление надменного дворянина, который не терпел обид, даже если их наносил вышестоящий. Смуглый, тоже брюнет, как и Лотеску, Лаур, тем не менее, не обладал кипучей кровью южан. Если верить скупой информации справочника, он родился в столице, куда его предки переехали при деде Сонмекса. Движения выверены, подбородок всегда высоко поднят — аристократ до кончиков пальцев. Только похож на волка, а затравленный зверь разорвет охотника.

Прислушалась — говорили как раз о мухлеже с финансированием.

Лаур держался более чем достойно, отмел обвинения и перевел стрелки на министерство. Тут пришло время Абеля Бернарда держать удар. Он легко и просто, играючи, отмел «детский лепет хассаби Лаура». Очередной матерый волк! Они даже похожи — легким презрением ко всему и вся.

Битву Лаур выиграл, но кресло проиграл — догадалась по поведению короля. Он подозвал секретаря и что-то быстро нашептал, косясь на главу столичной Карательной инспекции.

Когда баталии стихли, всех нас запечатлели вместе с монархом, даже портативную голограмму сделали. Потребовалось несколько дублей, чтобы придворный репортер остался доволен.

Ну вот, с речами покончено.

Собравшиеся разбрелись, продолжив беседу за фуршетным столом.

Мое маленькое выступление привлекло внимание пары чиновников. Они поинтересовались, приеду ли на вечерний прием, и попросили оставить для них по танцу. С радостью, от деловых связей не отказываются.

Лотеску говорил с его величеством, поодаль от меня.

Любопытно наблюдать за человеком, когда он об этом не подозревает.

Вот король, хассаби рядом. Склонил голову, но не в поклоне, а как бы давая понять: «Я само внимание». Начальник говорил тихо, медленно, чтобы монарх мог обдумать его слова. Пальцы сжимали бокал, но к вину Лотеску не притронулся. Он не жестикулировал и старался как можно меньше двигаться — только подчеркнутая заинтересованность, желание угодить. Значит, существует-таки человек, ради которого начальник наступит на горло собственной гордости.

— Госпожа ишт Мазера?

Вздрогнула и, обернувшись, увидела министра магии. Абель Бернард смотрел недобро, с прищуром, словно догадывался о подозрениях. Стало не по себе. Если игра пойдет в открытую, куда мне деваться?

— Вижу, вы скучаете.

Ну да, конечно, именно поэтому буравите взглядом.

— Вам показалось, хассаби, — режим кокетки включен. — В таком месте не бывает скучно.

От улыбки сводило скулы, ресницы соперничали с древними опахалами. Старательно изображала, будто мне льстило высочайшее внимание, и я всеми правдами и неправдам рвусь провести вечер в приятной компании.

— Это ваш первый визит в столицу?

Министр предложил руку, и мы двинулись по периметру зала, копируя поведение книжных героев из великосветского общества.

Бернард молчал и явно не верил. С каждой минутой ситуация нравилась все меньше, но паниковать не собиралась. Скорее всего, он рассчитывал получить некую информацию или предложить денег за молчание, помощь — словом, услугу. Нужно заготовить вежливый обтекаемый ответ.

Следи за мимикой, Магдалена, внимательно следи!

Абель Бернард — матерый волк, как и Роджер Лаур. Такой не выдаст себя лишним жестом. Его интерес показателен: копаем в верном направлении. Интуиция вопила: вот он, преступник!

М-да, как бы со сладкой улыбочкой не выкопал и не извратил какие-нибудь факты из прошлого, а то и вовсе велел передать Лотеску персональное приглашение на прием. Куда с таких уходят, понятно: либо в отставку, либо в тюрьму.

Мысленно подобралась, прикинула, что могла знать о грязной истории секретарь. Если министр спросит, я готова.

— Да, хассаби, прежде мне не доводилось бывать в Штайте.

Славила столицу и продолжала анализировать ситуацию.

Бернард полагает, будто напал на провинциальную дурочку, которая выболтает подноготную начальника, не сообразит, кто кукловод. Вроде, все просчитал, только вот мы видимся в третий раз, и прежде я оставалась для него пустым местом. А тут вдруг повышенное внимание. Преподнести под соусом «ах, какая женщина!» не выйдет. У него жена и секретарь, достоинств которой хватит для удовлетворения любого мужчины. Нет, милый, «жучки». Стоило их частью уничтожить, частью сдать полиции, как ты зашевелился. В совпадения не верю.

Продолжаем цепочку. Бернард боится. Опять же либо торговал секретами, либо опасался потерять кресло. Пусть Лотеску назначили не на ту должность, на которую он рассчитывал, меня не проведешь, догадываюсь, из списка претендентов на роль помощника хассаби вычеркнул сам министр. Только вот начальника все равно повысили, переводят в столицу. Тут-то и опасность: следующий шаг — министерское кресло. Лотеску добьется, даже не сомневалась. Мотив? Еще какой!

То есть в любом случае Бернарду выгодно опорочить хассаби, устранить опасного соперника. И неважно, вел министр дела с сорнейским послом или ими баловался Лаур, Лотеску собеседнику как кость в горле. Судя по характеристике, данной начальником потенциальному работодателю, тот конкурентов ненавидел. Таких людей, как Абель Бернард, из кабинета выносят только после смерти.

Эх, как бы раскрутить, понять, какая версия верна!

— Тяжело вам, наверное, было уйти на понижение, — министр намекал на переселение в приемную.

— Каждая работа почетна, — выдала очередную общую фразу.

Может не надеяться, слова дурного о начальнике не скажу, о Карательной инспекции — тоже. Если на кого-то и затаила обиду, поделюсь с подругой.

— Но вам, наверное, хотелось бы вернуться к прежней? — не унимался Бернард.

О нет, он не волк — лис. Обволакивает словами, подталкивает в нужном направлении. Смысл разговора прозрачен — заманить наградой. Мол, вы выступали со знанием дела, глаза блестели, есть вакансия, взамен выполните маленькое поручение. Уверен, записки Лотеску мне не показывал.

— Уже нет.

Конечно, хочу и вернусь.

— Полагаю, это связано с хассаби Лотеску, — министр двусмысленно улыбнулся.

Ах ты!.. Не с одного бока, так с другого. Но не надейся, не вспылю, в инспекции тоже шептались за спиной. Сколько там нашей мифической связи с начальником? Да за столько лет он давно бы охладел.

Сама себе поражалась: ни один мускул не дрогнул.

— У нас чисто деловые отношения.

Образ кокетки рассыпался, но Бернард в него и так не верил, зачем наигранно ахать, обиженно выпячивать губки?

Хм, похоже, министра озадачило мое спокойствие, однако он не думал отступать:

— Тогда вы, наверное, как никто другой, знаете, какой он человек.

— Хассаби Лотеску — великолепный руководитель.

Определенно, выпытывал сведения и собирался купить. Что на кону, раз министр не гнушался общаться с секретарем главы какой-то Карательной? Миллион, два? Или вовсе жизнь?

Лотеску с королем. Далеко, не видит, придется справляться самой.

— Признайтесь, госпожа, — министр перешел на доверительный шепот, — показатели завышены? Начальник попросил «нарисовать», чтобы скрыть оплошность. Не бойтесь, я не первый год на посту, все понимаю. Увы, махинации всегда всплывают, а отвечать придется исполнителю, то есть вам. Несправедливо, верно?

Ага, новый метод. Глупость не прошла, лесть тоже, пряник отвергла, теперь припугнет.

Ну да, процент завышенный, кто ради хорошей статистики не мухлюет? Только Лотеску ничего на меня не сваливал и уж точно трусливо не подставит под удар. Если на то пошло, я всего лишь оформила отчет, а с цифрами возился он.

— Увы, у меня нет других цифр. Полагаю, вам лучше поговорить с хассаби Лотеску, я не занимаюсь аналитикой.

Раздосадованный министр откланялся. Проводив его настороженным взглядом, отошла к фуршетному столу, дожидаться, когда освободится Лотеску. Оставалось только гадать, чем обернется сегодняшний разговор.

Роджер Лаур обнаружился неподалеку. Не один — со своим вторым заместителем Лоджером ишт Сонером. Глава столичной Карательной взял его вместо секретаря. Прежде мы виделись мельком, в то самое злополучное утро похмелья, поэтому, пользуясь случаем, рассмотрела, благо Сонер входил в расширенный список подозреваемых. Высокий блондин, тонкий, напоминавший человека искусства. Мелькнувшие запонки окончательно убедили — метит высоко, этакий Эмиль Лотеску, только моложе. Хрупкость обманчива, я способна понять, у кого под рубашкой пусто, а кто спокойно отожмется от пола. Так вот, Лоджер ишт Сонер мог приструнить ликвидаторов. И улыбочка такая гаденькая, едва заметная, змеиная. Шайтан, так это он мне!

Огненными буквами вспыхнули слова последней записки, мои изобразительные карточки, выпавшие из конверта.

Второй зам столичной Карательной инспекции, как Алард. Как Алард, Лена! Иногда прозрение накрывает внезапно, как и осознание, что именно нужно искать.

Не выезжал из города, говорите, алиби? Так он готовился, знал, проверим. Ронсу у него в подчинении. Дура, Лена, плохо слушала, когда Лотеску о прошлом рассказывал.

Закусив губу, нервно покосилась на начальника — все еще занят королем.

А если все просто, если второй зам жаждал повышения? Перед ним еще один кандидат, самому не перепрыгнуть. Тут еще Лотеску и всесильный министр, которому хассаби тоже поперек горла. И Ронсу, которого завербовал Бернард и который получает жалование совсем в другом месте. Он официально трудоустроен, действительно помогал. Начальником — Лоджер ишт Сонер.

Ох, что-то выпить хочется!

Потянулась к бокалу и жадно глотнула шампанского. Пузырьки щекотали горло, упорядочивали мысли, охлаждали щеки.

Ладно, допустим, та парочка в сговоре, но улики? Пока вилами по воде. Мне категорически нужно в банк, требуется расшифровка звонков с диктино Ронсу и Аларда — куча всего. Но сначала та самая папка из домашней гостиной начальника. Если уровень потенциала мага-убийцы совпадет хоть с кем-то из парочки, если там сохранился отпечаток почерка…

Жутко захотелось в гостиницу, а лучше обратно в Нэвиль. Там ребята, лаборатория, можно третировать людей запросами и добиваться результатов. Но нельзя. Никогда бы не подумала, что так возненавижу светскую жизнь.

Ишт Сонер все смотрит. Ладно, мне не жалко.

Широко улыбнулась второму заму столичной Карательной. Пусть видит, я не боюсь. Отвернулся. Ну и ладно.

Спокойно, Магдалена, спокойно! Возьми со стола бокал игристого и дождись, пока Лотеску закончит разговор.

Выпила бокал без закуски. Никогда не была алкоголиком, но, похоже, стану, потому что потянулась за второй порцией.

Мысли сменяли одна другую — абсурдные и не очень. Деловые вопросы отошли на второй план, я прокручивала в голове новую версию и все больше убеждалась, что пару минут назад близко познакомилась с обоими подозреваемыми. Пусть доказательств нет, ну, почти нет, логика вопила: больше некому. Министр, безусловно, замешан, но ему нужна «шестерка». Ишт Сонер как куратор ликвидаторов досконально знаком с системами безопасности.

Не удивлюсь, если записи кристаллов нашей инспекции тоже преподнесут сюрпризы. «Жучки» установили в кабинете Лотеску, Алард занимал ту же должность, что и блондин. Сначала решила, будто он прятал прослушку при начальнике, а теперь, припоминая самодовольное лицо Сонера, засомневалась. Может, Леонар Алард и не слишком умен, но догадался ведь подделать почерк. Положим, повышения он не заслуживал, однако Барашт его не уволил, держал столько лет. Лотеску тоже.

Записи кристаллов хранятся месяц, затем стираются и заменяются новыми. Срок еще не вышел, успею посмотреть, кто вертелся возле кабинета Лотеску. Сам он не успел, Неделя просвещения и командировка помешали.

Рассеянно провела рукой по рукаву и сняла волос. Русый. Хотела выбросить, но вовремя сообразила, кому он может принадлежать, и убрала в сумочку. Главное, не потерять.

Все, хватит сказок! Дождись Лотеску, перескажи разговор с министром и оперируй фактами. Женская фантазия порой безгранична, а камеры — не резиновые.

Вновь пришло на помощь шампанское. Пила и старалась не смотреть на Сонера. Блондин нервировал, навевал мысли о скором неприятном сюрпризе. Вроде, ничего не говорил, не подходил, а словно письмо с угрозой вручил.

Шайтан, да скоро там Лотеску?!

Едва дождалась, пока начальник освободится, и увлекла его в уголок. Плевать на чужое мнение, не желаю, чтобы перехватили.

— Важный звонок, хассаби, — соврала для чужих ушей и едва ли не затолкнула в смежное небольшое помещение, по сути, простенок между дверьми.

— Что вы себе позволяете, госпожа ишт Мазера?! — прошипел начальник, нервно оправив манжет. — На людях!

На мгновение потеряла дар речи. Он решил, будто я?.. Подавила смешок — настолько нелепой показалась ситуация. А вот хассаби, кажется, не смешно, смотрит волком. Ну да, не поезд, хотя ситуация почти зеркальная.

— Что именно позволяю, хассаби? — уточнила на всякий случай. — Порочу вашу репутацию?

— Нет, вы ее улучшаете фамильярностью. Ну, что случилось? Надеюсь, важное.

— Вполне, — проигнорировав его злой шепот, перешла к сути. — Лучше пусть думают, что вам секретарь на шею вешается, чем сочиняют некрологи.

Слова произнесли нужный эффект — раздражение Лотеску улетучилось, на смену пришла деловая озабоченность.

Поведала о странном поведении министра и своих подозрениях насчет второго зама местной Карательной. Пока говорила, не сводила взгляда с лица хассаби. На нем сменилась гамма эмоций: от неверия до ярости.

— Значит, не Алард, — заскрежетал зубами начальник. — Чем же я им всем не угодил?

Вопрос явно не требовал ответа, поэтому промолчала.

Лотеску задумался и потянулся к диктино. Включил его на приватный режим и проговорил ровно полминуты. Судя по мимике, отдавал приказания.

— Магдалена, — начальник вновь обратил на меня внимание, положил руки на плечи, — честно и со всей ответственностью: вы видели и слышали то, что сказали? Ничего не выдумали, без «показалось» и прочих женских штучек?

Ответила утвердительно.

— Вам нужна охрана, — огорошил хассаби. — К счастью, надолго мы в столице не задержимся, а прилюдно не решатся.

— Не решаться на что?

Холодок пробежал по спине.

— Если они в курсе, когда побывал в банке, то убить.

Лотеску произнес страшное слово буднично, словно речь об отчете.

Ноги задрожали, но я умела справляться с нервами, не сползла на пол, не вцепилась в руки хассаби. Только кровь отлила от лица, а перед глазами упорно вставали картины прошлого, того, с Тайроном.

— Ничего, — Лотеску, пользуясь тем, что нас не видят, приобнял, — скоро все закончится. Рыба заглотила крючок, мы ее почти вытащили.

Закашлялась, и понятливый начальник убрал руки. Понимаю, он хотел ободрить, но сам ведь твердил о репутации.

— Если спросят, о чем мы говорили, хассаби?

— Отец звонил, семейное дело, — не задумываясь, предложил версию Лотеску.

Видимо, часто прибегал к подобной лжи.

Кивнула и осторожно спросила:

— Новых фактов нет?

— Вечером будут, Магдалена, — улыбка вышла многообещающая. — Ну и завтра заедем в комиссариат, я просил подсуетиться со счетами, надавить на банк. Пора прикрывать лавочку.

Абсолютно согласна.

— Еще раз спасибо, Магдалена, вы бесценный сотрудник.

Смутившись, забормотала про гражданский долг и порядочность.

— Ох, порядочность! — отмахнулся начальник. — Вам ли не знать, как легко продаются люди.

Ну да, меня предал коллега, а Лотеску — один из заместителей. Хорошо, если только он — с Синглером толком не выяснили. Знаю лишь, что начальник его временно отстранил, назначил служебное расследование. Приказ готовила сама, уже в столице, показала бывшему начальнику безопасности и ишт Блэру по визуальному режиму. Немного жалко Синглера, он за пару недель сильно исхудал, но вина налицо. Безопасность шалит, «жучки» в кабинете главы инспекции ставят!

Краем слуха слышала, уволили две смены охранников в полном составе без права поступления на государственную службу и с такой характеристикой, что только улицы мести. Правда, Синглеру грозит более строгое наказание. Если полиция установит причастность кого-то из уволенных к преступлениям, получит повестку в суд. Шестое чувство подсказывало: надежды на благополучный исход мало. Вряд ли Алард действовал в одиночку, потому как чары чарами, знания знаниями, а кристаллы просматриваются. В кабинете Лотеску они тоже установлены, правда, доступ к ним ограничен, не для развлечения в караулке, но их бы подняли, случись ЧП. Разве возня Аларда возле чужой двери не повод? Словом, тылы второго зама прикрывали. Надеюсь, не Синглер, который в силу должности, мог любой кристалл выключить, а потом включить, чтобы не сохранились преступные действия. Все равно на записи маркируется только день, более точное время устанавливается логическим путем.

И что же вечером? Неужели на приеме Лотеску кого-то разоблачит?

Словно прочитав мысли, начальник усмехнулся и попросил приготовиться к неожиданностям.

— Будет жарко, от изображателей не протолкнуться, поэтому приоденьтесь и ничему не удивляйтесь.

Выждал паузу и добавил:

— Вы действительно помогли, связали ниточки. Я проверю одну вещь, и побеседуем с Бернардом. Он давно под подозрением, только подручного не хватало. А еще Ронсу мешался, но нашептали кое-что добрые люди.

— За деньги? — осторожно выглянула, проверила, не подслушивает ли кто.

Уфф, гости заняты королем, стараются обратить на себя высочайшее внимание. Кандидаты в арестанты затаились. Сонер самоуверенно полагал, что выйдет победителем, может, действительно готовит убийство. Бернард обдумывал сложившееся положение вещей. Оно ему явно не нравилось, может, пойдет на радикальное решение проблемы.

В горле резко пересохло.

Плевать на правила о леди, возьму еще шампанского.

Ненавижу карьеристов, идущих по головам! И чиновников, прикрывающих махинации трупами. Они жаждут страха? А вот не стану бояться! И стыдливо жаться с шампанским в углу тоже.

— Я вам еще нужна? Хочу последовать вашему совету и завести пару полезных знакомств.

Лотеску заломил бровь и, наклонившись, уточнил:

— Надеюсь, не с убийцами?

— Потенциальными убийцами, — поправила я и посоветовала: — Не делайте громких заявлений, хассаби, только разозлите.

Начальник усмехнулся и отступил на шаг.

— Даже не собирался, всего лишь поговорить с одним человеком. Я не самоубийца, госпожа ишт Мазера, и не дешевый позер.

Хорошо бы, только оброненные недавно слова смущали.

С недовольным выражением лица, словно Лотеску нагрузил поручениями, вернулась к остальным. Вроде, никто пальцем не показывает, не до секретарей им.

Поискала глазами министра. Хм, пропал. Не нравится мне это! Но если не можешь ничего сделать, расслабься. Начальник — стреляный воробей, в конце концов, в его интересах закрыть дело, ведь на кону карьера и, вероятно, жизнь.

Да, секретарь — птица мелкая, такую не замечают. Не воспользоваться ли? Наряд куплен, чтобы не мандражировать, проведу свободное время до приема с пользой.