Пикантные обстоятельства

11

Прижавшись к стеклу, изучала плывущую перед глазами столицу. Поезд шел медленно, давая возможность рассмотреть окраины. Лотеску добродушно посмеивался за спиной, попутно разговаривая с кем-то по приватной связи. Сегодня он поднялся рано, когда проснулась, начальник уже потягивал кофе в вагоне-ресторане.

Большая часть ночи прошла без сна. Нет, не из-за дурных вестей или волнения, наоборот, Лотеску заверил, беспокоиться не о чем. Полагаю, дело в бесконечных звонках, которые закончились только вчера. Именно тогда, вечером, начальник превратился в прежнего балагура, чем нагло воспользовалась. В итоге сидела на своем диванчике, обхватив ноги руками, и, раскрыв рот, слушала рассказы о Штайте. Лотеску пытался сориентировать в столице, заранее предупреждал, куда соваться не следует, и где от поклонов голова отвалится. А потом впервые обмолвился, что потащит меня во дворец. Я надеялась на министерство.

— Все в порядке, Магдалена, — убеждал хассаби, — вы отлично держитесь в обществе.

— Ну да, — буркнула я, — бросите посреди министров и графов, выплывай, как хочешь.

Вот тебе и прием! Вырви ведьме глаз, кто же знал, что он не в Министерстве магии! Треклятые письма о сем факте умалчивали. Выходит, зря тревожила Алину, ее платья не подойдут. Может, они и красивые, но для дворца нужно нечто сногсшибательное и безумно дорогое.

— Не брошу, — с улыбкой пообещал начальник. — Во всяком случае, без кавалера не оставлю. И там ничего сложного: вежливость, доброжелательность, умение держать язык за зубами. Заверяю, справитесь.

— Работа? — уточнила на всякий случай.

Мало ли какая-то проверка?

— Обычный прием, громко именуемый балом, — пожал плечами хассаби. Он покончил с делами и сосредоточил внимание на мне. — Можете смело пить.

— А я там зачем?

Лотеску понятно, он чиновник высшего класса, а я-то с моей судимостью? И это еще полбеды. Где взять то самое платье и драгоценности? С моими только напитки разносить. Пусть там натуральные камни, но во дворце ценят только бриллианты, и не скромные блескучки, а кричащие булыжники чистой воды.

— На приемы ходят с дамой или кавалером, в зависимости от того, лицу какого пола выписано приглашение, — как маленькой, втолковывал Лотеску. На коленях начальника лежал журнал. Яркие картинки манили, но я не решалась попросить. — Собственно, поэтому беру с собой.

— Идти с секретаршей! — скорчила мину. — Решат, будто у вас проблемы.

Хассаби от души рассмеялся.

— Не знаю, насколько у меня все плохо, но спутницу менять не собираюсь. Нечего в гостинице сидеть!

Ну да, вряд ли когда-нибудь я снова попаду во дворец. Лишь бы не опозориться! Учитывая происхождение и должность, на меня сразу начнут коситься, нужно проявить вдвое больше усилий, чтобы выжить в серпентарии.

Не расплачусь, не сбегу, пусть не надеются!

Хмыкнула и покосилась на начальника. Помнится, девять лет он назад тоже собирался выставить за дверь и позвать следующую соискательницу, отобранную службой кадров, но Магдалена ишт Мазера всегда придержит дверь ногой. Словом, справлюсь, если найду деньги. Без них никакая самоуверенность не поможет. В мире аристократов, увы, встречают по одежке.

Вспомнила выписку со счета и приуныла. Придется голодать. Ничего, подышу свежим воздухом, попью больше воды, говорят, она притупляет чувство голода. Заодно похудею.

Лотеску погрузился в чтение и, разумеется, не замечал моих молчаливых стенаний. Правильно, не его дело, предупреждал: возьми наряды, только не уточнил уровень мероприятия.

Мамочки, я увижу короля!

На миг накатила холодная волна, но я быстро уняла панику. Подумаешь, король. Больно ты ему интересна, хорошо, если из-за чужих спин увидишь.

Достала блокнот и произвела нехитрые подсчеты. Досадливо прикусила губу. Вырви ведьме глаз, в лимит не уложусь, на драгоценности не хватит. И даже душу заложить некому! Шайтан, такой шанс, сказка, и опять все портят деньги! Вот какого… так не везет в жизни? Если бы не любовь — всегда знала, романтические сказки кончаются большими разочарованиями, — трудилась бы в должности начальника отдела. Там совсем другое жалование, круг общения опять же. Но нет же, Магдаленочка на хассаби клюнула, красивые ухаживания, яхту. Угу, ты такая замечательная, красотка, не то, что богатые наследницы, как увидел, сразу влюбился. Дура! Прекрасно знала цену словам дворян — и попалась. Скажи спасибо полицейским, что не всплыла распухшим трупом по весне, раньше бы озеро никто не добрался. В итоге сидишь с загубленной карьерой и жалованием секретаря, на которое можно купить только оправу от бриллианта. Ладно, утрирую, учитывая подработку, доход неплохой, но нужен-то хороший.

— Совсем забыл десерт, — неожиданно ворвался в грустные мысли масленый голос Лотеску. Не видела, но знала: он самодовольно улыбался. — Я бы даже сказал, самый сладкий и желанный для женщины. Замечательные слова, после которых проходит головная боль.

Задумалась, по привычке жуя губу. Какие такие слова? Я тебя люблю? Бред, еще скажите, будто мне титул герцогини присвоили. Повышу зарплату? Хотелось бы, но кукиш тебе, и так потолок. Ладно, чего там еще сладкого? Скидки? Едва не покатилась со смеху, представив переливающую рекламу: «Грандиозная распродажа для простолюдинов».

У меня мнимая головная боль и вовсе проходила от раскрытого дела, но вряд ли начальник собирался поручить очередное расследование. Или во дворец я попаду-таки не как гостья? Тогда наряд не потребуется, сойдет платье Алины.

Лотеску терпеливо ждал, пока переберу в уме варианты, а потом с широкой улыбкой озвучил правильный:

— Плачу я.

Гулко сглотнула.

С какой такой радости? Благодарность за молчание? Так не нужно, любой порядочный человек поступил бы так же.

— Вы — что? — хрипло переспросила, не веря в сказку.

Предполагаемую причину аттракциона неслыханной щедрости озвучивать не стала: мало ли?

— Оплачиваю расходы, — терпеливо объяснил хассаби. — По-моему, честно.

Поджала губы и отвернулась.

Значит, таки взятка.

— Я согласилась помогать бесплатно. Благодарю, деньги мне не нужны.

Пусть я бедная, но каждый медный рхет заработала собственным трудом. Возьму кредит, должны дать, ужмусь и побалую себя бриллиантами.

— Не слышу энтузиазма.

Похоже, Лотеску ожидал бурной радости.

— С чего бы? — Обернулась и сложила руки на груди. Провокационно? Безусловно, но, когда кто-то задевал гордость начальника, он и вовсе выходил из себя, а тут всего лишь маленькая обида секретарши. — Вы только что меня оскорбили.

— Я? — ошеломленно выдохнул Лотеску и уставился как на редкий музейный экспонат.

Потом, судя по всему, догадался. Удивление медленно сползло с лица, уступив место угрюмости. Начальник убрал журнал, пару раз открыл рот, но промолчал. Когда мысленно решила: замнет, хассаби заговорил.

— Это не взятка и не подачка. Я хочу сделать подарок, или я не имею права, Магдалена?

От его взгляда стало не по себе, захотелось стать крошечной мышкой и затеряться под диваном, но, закаленная годами службы, не сдалась.

— Подарки делают женщинам в двух случаях. Который мой?

Воздух в купе стремительно накалялся, но требовалось прояснить все раз и навсегда.

— Третий, — вздохнул Лотеску. — Дружба, Магдалена. Ничего оскорбительного и низкого. Обещаю.

Последнее слово свинцом рухнуло на пол.

Не веря, вглядывалась в его лицо, а он — в мое.

Руки лежали на столе. На первый взгляд, расслабленные, на самом деле — напряженные.

Нервно коснулась волос. Пальцы сползли на колени.

— Эм, разве только по дружбе, — неубедительно промямлила, тушуясь под испытующим взглядом.

Что, шайтан, Лотеску хочет увидеть?

— Желание дамы — закон.

Голос потеплел, вернулась игривость, только смущение отчего-то усилилось. Я так не волновалась, когда впервые заночевала в паре метров от хассаби, видела его без рубашки. Красивый, действительно бегает по воскресеньям в парке — лежанием в постели живот не подтянешь.

— Словом, решено, — поставил точку Лотеску. — Осыпать драгоценностями не обещаю, но наряд куплю. От и до. В сумме не ограничиваю.

От сердца отлегло, разом отпустило. Если бы он обещал бриллианты, тогда бы не на шутку встревожилась, а так нормально.

— Вы чрезвычайно щедры к сотрудникам, хассаби, — кокетливо потупилась.

Напряжение лопнуло большим мыльным пузырем, в купе снова ворвались радостные краски дня.

— Только к некоторым, — с улыбкой поправил Лотеску и заботливо поинтересовался: — Ничего не забыли, все уложили? Почти прибыли.

Вещи собрала загодя, поэтому утвердительно кивнула. В голове крутилось бешенное: «У меня будет платье!» Как же мало нужно женщине для счастья!

Поезд замедлил ход до минимума.

За стеклом мелькали трубы фабрик, потянулись унылые серые стены складов — Штайт начинался не с дворцов. И рельсы, много рельсов. Маневровые паровозы гоняли туда-сюда вагоны. Самый настоящий муравейник, сразу видно — столица.

Вновь прильнув к окну, наблюдала за столь знакомой и одновременно новой жизнью. Штайт во многом походил на Нэвиль, но кое-чем отличался. К примеру, в главном городе области Вертавейн не строили семиэтажных домов, к вокзалу вело всего два пути, а не четыре, как в Штайте. Ну и переходы у нас не строили, перебегай рельсы, как хочешь.

Наконец показался вокзал. Ахнула при виде хрустальной крыши, игравшей на солнце всеми цветами радуги, и прикрыла рот рукой: неприлично.

Потянулись платформы. Их тоже оказалось много, насчитала двенадцать. Теперь понятно, отчего путей четыре: на два все поезда не соберешь, перед вокзалом образуется «пробка». Дебаркадеры соединялись крытыми навесными переходами, замеченными ранее над рельсами, только здесь их сделали изящнее и украсили витражами.

Экспресс плавно сбавлял ход. Его подали на первую платформу.

Во всю стену тянулось мозаичное панно с пейзажами Амбростена. Отыскала на нем Вертавейн и, преисполненная гордости, улыбнулась. По сравнению с соседними областями он выглядел солидно.

Бронзовыми буквами сверкала надпись: «Добро пожаловать в Штайт!» Рядом часы. Они показывали одиннадцать утра.

Народу — тьма, яблоку негде упасть. Шум стоял такой, себя не услышишь. Но вот выход для третьего класса остался позади, а вместе с ним — небывалая суета. Поезд полз дальше, к витражным дверям залов для пассажиров первого и второго класса. Тут уже не так многолюдно, и публика совсем другая. Поразительно чисто, ни соринки, ни окурка. Десятки носильщиков дежурят у стен, чтобы прийти на помощь пассажирам. Стену подпирают извозчики: хассаби на парчелах не ездят, пешком не ходят. Наверняка и окошко прокатной конторы имеется.

Паровоз выпустил облачко пара, вагоны резко дернулись и замерли. Заиграл гимн Амбростена, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Успокойтесь, так встречают экспрессы, — пояснил начальник. — Их всего пять. А теперь, — поторопил Лотеску, — вытаскивайте чемодан и давайте адрес гостиницы.

— Зачем?

Разве не я, как секретарь, должна заботиться о багаже и извозчике?

— Затем, — передразнил хассаби. — Дайте и все.

Пожала плечами и, порывшись в походном саквояже, протянула бумажку. Лотеску кивнул и убрал во внутренний карман. Потом осмотрелся, надел на руку диктино и достал чемодан. Видя, что я закопалась, вытащил и мой.

На дебаркадер ступила после начальника. Признаю, трусливо спряталась за его спину: Штайт давил своей мощью. Казалось, жила в Нэвиле, город немаленький, а в первые минуты обалдела от обрушившихся звуков и образов. Казалось, сделаешь шаг — собьют, задавят.

— Ничего, — ободряюще похлопал по плечу Лотеску, — в первый раз всегда теряешься, привыкнете. Сделайте глубокий вдох и вперед.

Он махнул рукой. Тут же подбежал носильщик и шустро погрузил вещи на тележку.

— Пойдемте, — начальник предложил руку.

Оторопела и подозрительно покосилась на спутника. С чего вдруг такая забота? Сначала платье, теперь — под локоток.

— Что-то не так? — прищурился Лотеску.

— Вам видней, — вернула фразу из поезда.

— Магдалена! — страдальчески вздохнул хассаби, едва глаза не закатил. Не стал, потому что дурной тон на людях. — Только скандала на перроне мне не хватало!

Фыркнула:

— Вот еще!

Взялась за дорогую ткань пиджака и, вертя головой, засеменила рядом с Лотеску.

— Вечные капризы! — ворчал начальник, уверенно продвигаясь к выходу. — Увольняют — плохо. Относятся как к человеку — тоже. Что на вас нашло? Устали?

— Волнуюсь, — не погрешила против истины.

На самом деле, я была благодарна за крошечный доброжелательный жест. Видимо, Лотеску вспомнил, как в юности на него, провинциала, давила столица, и взялся опекать, хотя по правилам мне надлежало идти рядом, а то и позади. Зато так вернулась былая уверенность, более того, ощутила себя хассаби. Не присматривайся, никто бы не признал секретаршу, по всему выходило — жена. Наряд удачно дополнял выбранный образ, порадовалась, что тщательно его подбирала. Далеко не все дамы одеты так же изысканно: шляпка с вуалеткой, белая блуза, приталенный зеленый жакет и юбка к нему. Строго, ничего лишнего, зато можно смело подать руку для поцелуя какому-нибудь барону.

— Обвыклись, уже не скандалите? — ехидно шепнул на ухо начальник, еще больше усиливая видимость супругов.

— Признала ошибку.

И, помедлив, добавила:

— Спасибо.

Хассаби кивнул и придержал, чтобы не налетела на спешившего на перрон господина.

Вопреки ожиданиям, Лотеску не взял извозчика. Начальник хорошо знал Штайт и предпочел сесть за руль сам. По-моему, огнемобиль для него — нечто большее, чем средство передвижения. Всего один звонок, и к вокзалу подогнали нужную модель. В прокате простым смертным выдавали потрепанные паромобили, а тут блестящая дорогая машина, игрушка для богатых родовитых мальчиков. И я к ней прилагаюсь. Совсем не против, между прочим, очень даже за. Если ездить, то только на таких, с кавалерами, у которых и карточка, и чековая книжка в кармане.

— Так, — закинув чемоданы в багажник синего огнемобиля, Лотеску глянул на вмонтированные в диктино часы, — что тут у нас? Без четверти двенадцать. Ну, сразу в гостиницу, или показать вам, где чего? — Он вопросительно глянул на меня. — Сегодня свободный день, а завтра к девяти в министерство. И не вздумайте проспать! — грозно добавил хассаби.

Рассмеялась и покачала головой. Можно подумать, это я по утрам давлюсь завтраком! Даже пошутила на тему чужих проблем со временем.

— Прекрасно, — улыбнулся Лотеску и распахнул передо мной дверцу пассажирского сиденья, — значит, разбудите, если просплю. Считайте частью обязанностей.

— Разбужу как? — подозрительно уточнила я.

Хассаби намекает на грядущую совместную ночь или просто на звонок? В свете недавнего поведения ни в чем не уверена. Не обиделся на шуточки для равных, флиртует, деньгами швыряется.

— В дверь постучите. Лена, — он нахмурился, — что происходит?

Закусив губу, отвернулась и выпалила про нервы.

Дурацкое, конечно, предположение, у вас просто хорошие отношения, никакую женщину он в тебе не видит. К счастью, потому как иначе начнутся проблемы. У обоих.

Красивый, красивый мужик, умный, обходительный, свой, но любовницей не стану. Даже за бриллиантовое платье — большая жертва для Магдалены ишт Мазеры, обожающей деньги.

— Ну, гостиница или город?

Начальник оказался умнее, сделал вид, будто не понял.

С облегчением выдохнула и попросила показать Штайт. Должна же я знать, где тут магазины? И дело не только в платье, нужно купить подарки родным, не поймут, если не привезу сувениры.

— Хорошенькая поездка! — буркнул начальник и уселся на водительское сиденье. — То известия одно «приятнее» другого, то недомолвки. Давайте прекращать? Очень хочется хотя бы в Штайте выдохнуть.

— То есть мы не?..

А как же преступник?

— Не. Вам не запрещаю, только осторожнее, реки тут нет, не утопят — закопают.

Намек поняла: платья, прием и отчеты. Может, и правильно. Шантажист найден, а хищения и шпионаж не по части Карательной инспекции. Лотеску наверняка доложил, кому следует.

Памятуя о манере езды начальника, пристегнулась и приготовилась к знакомству со столицей.

Штайт превзошел самые смелые ожидания. Во-первых, широчайшие бульвары. Во-вторых, реклама. Сплошные голограммы! В Нэвиле тоже вешали, не удивишь, но вот проекций на стены жилых домов не встречала. Особенно эффектно смотрелось на глухих стенах шестиэтажек.

Парк не произвел впечатления, наш ничуть не хуже, зато богатые квадранты напомнили старую поговорку: в столице и деньги большие. Аристократы, чиновники высшего ранга, банкиры и промышленники облюбовали места, напоминавшие элитные поселки: закрытая территория, много зелени, беговые дорожки вдоль искусственных прудов. Коттеджи перемежались с аккуратными пятиэтажками с панорамными балконами. Представляю, сколько тут стоит квартира!

Видела деловую часть, самую старую в городе, университет, раскинувшийся на четыре квадранта, и, издали, комплекс королевского дворца. Словом, впечатлений хватило бы на несколько жизней. Я опьянела от увиденного и плохо соображала, когда мы, наконец, подъехали к гостинице. К огнемобилю тут же подскочили швейцар и носильщик. Лотеску дал короткие указания и, обойдя машину, помог выбраться.

Вертящиеся двери впустили в залитый светом вестибюль в минималистическом стиле. Однако простота обманчива, недаром «Чарлах» — один из самых фешенебельных столичных отелей. Стенные панели дороже иной квартиры. Стильное сочетание светлого и темного, много горизонтальных полос, создающих иллюзию бесконечной высоты. Под потолком — люстра, достойная дворца. Сейчас рожки не горят, но вечером она засияет.

Лотеску направился к стойке портье. Он улыбался столь усердно, что казалось, лицо свело в судороге. Белая рубашка, бардовая жилетная двойка, значок с именем, чтобы гость в случае необходимости мог нажаловаться администратору или, наоборот, похвалить.

Чемоданы катили позади нас на открытой латунной тележке. Необходимое расстояние соблюдено, носильщик не беспокоит гостей.

— Номер брони, пожалуйста, — обернулся ко мне Лотеску.

Кивнула и потянулась к саквояжу.

— Позвольте.

Начальник забрал ежедневник, взглянул на шесть цифр и вернул обратно. Номер брони хассаби назвал без запинки, доказав, что, несмотря на высокую должность, сохранил профессиональные качества.

Портье за пару минут оформил поселение, выдал пластины от номеров и позвал коридорного, который повел нас к подъемнику. Лотеску жил на шестом этаже, я — на пятом. По словам портье, багаж доставят буквально через пару минут. Сервис!

Начальник попросил зайти сразу, как переоденусь, и оставить код местной связи.

Подъемник оказался обычным, только одну стену сделали зеркальной. Как всякая женщина, бросила взгляд на свое отражение и пригладила волосы.

Лотеску усмехнулся, но не стал комментировать.

— Не забудьте! — напомнил он, когда двери подъемника открылись.

Кивнула и попрощалась на час. Уфф, отдохну немного, сменю каблуки на удобную обувь и поднимусь за заданием.

Номер превзошел самые смелые ожидания: двухкомнатный, с огромной ванной. Представляю, как шикарно устроился начальник в люксе! Впрочем, сама скоро увижу. Порадовавшись, что воспользовалась разрешением и заказала номер классом выше, осваивала новые владения. Целая неделя шикарной жизни! Даже шампанского захотелось. Хм, а ведь мини-бар имеется, можно осуществить желаемое. Откупорила запотевшую бутылку и, пританцовывая с бокалом, заглянула в спальню. Там со смехом, едва не облившись шампанским, повалилась на кровать и чокнулась с невидимым другом.

Напиток приятным холодком пробежал по горлу, расплылся теплом в желудке.

Полежала немного и отправилась в ванную. Нужно настраиваться на деловой лад, завтра в министерство. Но, как ни пыталась, постоянно отвлекалась на разные мелочи, вроде тапочек с монограммой отеля или необычного вентиля. В итоге к Лотеску явилась через полтора часа.

Номера люкс занимали верхний этаж, их еще называли видовыми. На весь отель всего шесть: пять обычных и один королевский. Амбициям Лотеску соответствовал последний, но я забронировала простой люкс.

К счастью, на шестой этаж пускали без дополнительных пропусков, зато кристаллы записывали каждое движение. Я насчитала десяток, а сколько еще спрятано в кадках с цветами и светильниках!

Медленно шла по ковровой дорожке, разглядывая гравюры на стенах. Они запечатлели столичные виды, как промышленные, так и природные. Но вот и нужная дверь. Постучалась, внезапно ощутив странную робость. Пора, пора бы привыкнуть к роскоши, но «ишт» накладывало отпечаток.

Я не узнала начальника в свободных спортивных брюках и яркой футболке с затейливым орнаментом на груди. Когда распахнулась дверь, хлопая глазами, замерла на пороге.

— Заходите! — Лотеску втолкнул внутрь и закрыл дверь. — Вы не привидение узрели.

— Просто вы без костюма…

Неловкая ситуация! Дома хассаби носил другое: серое, бежевое и уж точно не жаловал шаровары.

— В купе в обморок не грохнулись, а ведь там вообще рубашки не наблюдалось, — рассмеялся начальник и махнул рукой на внутреннюю дверь. Значит, мне туда. — Представьте, я тоже человек. Ладно, займемся делом. Чем быстрее закончим, тем лучше обоим. Вам еще платье выбирать.

— А прием когда?

За дверью оказался кабинет — стандартный, казенный, на то и гостиница. Зато богато, даже ложный камин имеется. Изопроектор, кожаные кресла, книжный шкаф с десятком разношерстных томов, стол с выдвижными ящиками. Довершали картину зеленые шторы с ламбрекенами.

— В субботу.

Ага, за три дня до отъезда.

Времени действительно маловато. Платье — полбеды, нужны еще туфельки, украшения, белье. Пока все выберешь! А тут еще министерство, совещание, которое предстояло записывать. И если б только записывать — демонстрировать графики и таблицы. Ничего, справлюсь.

Поправила бант на блузке и деловито осведомилась:

— Распоряжения?

Строгая и сосредоточенная, я смотрелась странно рядом с хассаби в одежде для отдыха. Не хватало только сигары или коктейля, только начальник не курил и соломинки в рабочее время не жаловал.

— Стандартные, — пожал плечами Лотеску и кивнул на кресло: — Садитесь, так писать удобнее.

На кожаную обивку опустилась аккуратно, памятуя об ее особенностях. Обошлось без конфуза.

Хассаби отошел к окну, окинул взглядом город. Отсюда, из панорамных окон, он как на ладони. Семиэтажек поблизости нет, ощущаешь себя властелином мира. Можно и вовсе выйти на террасу с чашечкой кофе или бокалом вина.

Отогнала расслабляющие мысли. Все шампанское!

— Министерство, — по очереди перечислял начальник, опершись одной рукой о стол, а вторую заложив за пояс шаровар. — Что, где, когда, регистрация и прочие мелочи. Далее — Дворцовое ведомство. Протокол не меняется годами, но не хочу рисковать. Потом звонок в местную Карательную. Наберете, поговорю сам.

Нахмурилась.

Что за игры? Меры предосторожности? Хассаби наизусть коды коллег знает, во всяком случае, мне так казалось.

— Называться? — на всякий случай переспросила.

Лотеску глянул как на дурочку и протянул:

— Естес-с-ственно.

Ясно, по работе. А я-то надеялась… Ну да, личные вопросы решены, а государственные начальника не касаются.

— И еще, — хассаби на мгновение замялся. — Нужно съездить в банк. Не за деньгами. Придется заплатить, поручение деликатное.

— Кого подкупить? — невежливо перебила.

Зачем толочь воду в ступе, если и так понятно, а исполнительница согласна.

— Подкупить — это статья, вы оплатите услуги. Раз уж влезли в лодку, — начальник кинул многозначительный взгляд, — то поработайте связной. Сами понимаете, мне в банке лучше не появляться.

Значит, соврал, не забыл о заказчике погибшего Ронсу.

— Только, Магдалена, никакой самодеятельности! — жестко предупредил Лотеску. — Вы все прочитаете, обещаю. А теперь, — губы тронула едва заметная улыбка, — приступайте. Поездку в банк оставим на десерт.

О, он хорошо успел меня изучить, вот и теперь выбрал верный стимул.