Петрович и Серый в Иномирном легионе

Глава девятнадцатая. Марш-бросок

Перелесок с молодыми, редко растущими деревцами, закончился быстро. Не видно стало воинов из других ритонов. Вековые деревья с толстыми стволами, покрытыми светло-зелёным мхом, возносили мощные кроны высоко в небо. Там ветви одних исполинов соприкасались с ветвями других, образуя своеобразный купол, плохо пропускающий лучи даже двух солнц.

Поросли оказалось мало, единичные чахлые деревца помехи для движения не создавали. Под ногами расстилался слой прелой листвы и островки моха.

— Здесь, что, болото? — спросил Дейс, осторожно ступая на мох.

Петрович достал учебную карту со встроенным в неё компасом. Гоблины и Серый собрались вокруг него, изучая местность, по которой предстояло пройти. Маршрут был обозначен мерцающей пунктирной линией, а место фактического нахождения ритона отражалось зелёным треугольником.

— Захочешь, не заблудишься, — произнёс Серый. — Болота точно нет на пути, а вот овраг и ручей — имеются. И холмы. И озеро.

— Силён, — одобрительно произнёс Петрович.

Под уважительными взглядами гоблинов Серый смутился и пояснил:

— У нас географию хорошо в школе преподавали, а обозначения на картах похожи.

— Получается, нам идти строго на север, — задумчиво протянул Петрович. — Так, по правую руку от нас всадники первого ритона, по левую — пехотинцы третьего. Ну, двинули. Пройдём вот до этой полянки. — Петрович ткнул в карту пальцем. — На ней привал. Идём гуськом, Серый первый, я завершающий. Шагом марш.

После этого Петрович вручил карту Серому, и тот быстро зашагал между деревьями, изредка сверяясь с компасом. Шли молча.

Ощущение, что лес поглощает не только свет, но и звуки, постепенно пропадало. Уши уже улавливали шорохи, шелест крыльев, дальние крики какой-то птицы.

Окрик Петровича: «Стоять», прозвучал громом среди ясного неба. Серый и гоблины остановились, замерев, только после этого обернулись.

Выяснилось, Перт покинул строй и отошёл к кустам с синими ягодами. Смутившийся Перт указал на куст и виновато произнёс:

— Видите, птицы ягоду клюют, значит, съедобная.

— У тебя перья и клюв есть? — грозно спросил Петрович и сам себе ответил: — Нет. Так что, отошёл от куста и бегом в строй. Ягодки ему захотелось. Щегол.

Пристыженный Перт вернулся на своё место и ритон продолжил свой путь. Петрович похвалил себя за предусмотрительность. Не зря встал завершающим. Хоть его детсад и подрос, всё равно нужен глаз да глаз. А ещё он порадовался заданному Серым темпу. Магические добавки к пище и зарядка своё дело сделали.

На полянку выходили, словно выныривая из полумрака под яркий свет. Хотя до полудня оставался ещё час, солнца уже поднялись достаточно высоко и соответственно светили.

— Отдых, — блаженно жмурясь, протянул Дейс, делая шаг по высокой траве.

— Стой, — попросил Рамир. — Вдруг тут змеи есть. Нужно палками проверить.

— Петрович, — позвал его брат, — ты приманивать можешь, а попробуй прогнать? Пошипи и представь, что все змеи уползают.

— Попробую, — кивнул Петрович и прошёл в центр поляны. Там он остановился и прошипел: — Кыш-ш-ш-ш.

Через пару мгновений с двух сторон полянки послышался шорох и в сторону леса, извиваясь, поползли большие серые змеи. А почти рядом с ногами побелевшего Дейса от полянки юркнули несколько чёрных змеек.

— Получилось! — радостно воскликнул Серый и направился к другу, уже скинувшему вещмешок и на него присевшему.

Следом двинулись остальные.

— Вот, теперь даже за кустики сходить, отлить, страшно, — проворчал Дейс.

— Вон туда никто не отползал, — произнёс Перт, указывая пальцем направление.

На полянке решили надолго не задерживаться. Настрой отдохнуть и поваляться на травке уполз вместе со змеями. На окружавшем полянку кустарнике росли виденные на иллюстрации учёного красные ягоды. Однако проверять, сколько там прожилок на листьях, ни у кого желания не возникло.

Развернув карту, удостоверились в том, что с пути пока не свернули.

— Следующий привал у озера, но чтобы никаких искупаться! — произнёс Петрович. — Там перекусим и уже без остановок к пункту назначения.

— Эх, жаль, что на время идём, — со вздохом произнёс Рамир. — Петрович каких-нибудь птиц бы приманил, мы бы с братом и Серым костерок организовали.

— Как-нибудь в увольнительной сообразим пикничок, — пообещал Петрович. — Вот домик и двор в Бережках до ума доведём и сходим. Тётушку Нею, Женьку, Тай захватим. Узнаем у местных, где все отдыхают.

— Зачем местным на природу, они и так на ней живут? — спросил Серый, пожимая плечами. Но видно было, что идея ему понравилась.

— А кто такая Тай? — спросил Перт и тут же пискнул, поваленный на землю Серым и прижатый массивным троллем.

— И думать забудь, — прошипел Серый. — Тай — моя.

— Хозяйка трактира Приют путника, — пояснил Петрович. — Серый, отпусти Петруху, он уже пожелтел от нехватки воздуха.

Серый вернулся на место, его самого удивила эта вспышка гнева.

— Ты, это… извини, — буркнул он.

— Ладно, — ответил Перт, отдышавшись.

— Смотрю, сил набрались, отдохнули, так что: рота, подъём! — скомандовал Петрович, вставая и подхватывая вещмешок.

Вновь шли быстро, молча, сосредоточенно. Серый уверенно вёл остальных, не забывая сверяться с картой. Петрович позади всех, бдительно присматривал за гоблинами, Серому он доверял больше.

Возможно, потому что Петрович не ослаблял внимания, а, может, благодаря эльфийскому слуху, он и засёк слабый возглас: «Спасите», раздавшийся слева.

И вновь ритон остановился по команде: «Стоять».

— Кому ещё ягоды поесть захотелось? — угрожающе протянул Дейс, шедший сразу за Серым.

Петрович поднял руку, призывая к тишине, затем указал налево. Далёкий возглас расслышали все.

— Серый, Самир, за мной, Рамир, остаёшься за старшего. Отсюда ни ногой, — скомандовал Петрович, направляясь в сторону, где уже никто не кричал.

На бегу, Петрович достал из вещмешка складной нож. Нажал на кнопку, выдвигая лезвие. Не Бог весть какое оружие, но что делать, если настоящее выдаётся только после присяги. К слову, и нож-то каптёр выдал только ему, посчитав самым ответственным.

Втроём они выскочили на довольно широкую просеку. На противоположной стороне огромный кабан с шерстью бурого цвета атаковал одно из деревьев. Зверь с разбегу ударялся о ствол, стрясая с ветки того, чьё присутствие Петрович, Серый и Самир сразу не заметили.

Обхватив ветку руками и ногами, можно, сказать, слившись с ней, на дереве находился один из пехотинцев третьего ритона.

— Помогите, — просипел он, заметив группу спасения.

Кабан же, движимый одной целью, на окружающее внимания не обращал. Разбегался и врезался в дерево. Снова разбегался и снова врезался.

— Готовьте магию, попробую так отогнать, если не получится, применим огонь, — сказал Петрович и крикнул: — Кыш!

Но кабан слишком разъярился и даже не заметил воздействия.

Серый и Самир по щелчку пальцев сформировали над руками небольшие огненные шары. Близнецы несколько дней учились у Серого и Тимса управлению магическими потоками и вполне успешно.

— Ну что, бьём? — спросил Серый, прищуривая один глаз.

— Погоди. Давай-ка я ещё вот так попробую, — сказал Петрович и позвал: — Хр-хр-хр.

Кабан, только начавший разбег, замер. Затем медленно повернулся в сторону Петровича и уставился на него маленькими глазками. Из них медленно уходил блеск ярости.

— А вот теперь бьём? — не выдержал Самир.

Кабан хрюкнул и кинул взгляд на висящего на ветке пехотинца.

— А вот теперь: кыш-кыш-кыш! — строго приказал Петрович.

Зверь, недовольно фыркая, потрусил вглубь леса. Подождав, когда он отойдёт подальше, спасатели кинулись к дереву.

— Всё, спускайся, — позвал Серый.

— Н-не м-могу, р-руки затекли, — просипел пехотинец, похоже, успевший сорвать голос до того, как его услышали.

— Могу кабана обратно приманить, — спокойно произнёс Петрович и добавил: — Где-то я такой цирк уже видел.

Серый и Самир, вспомнив забег мага координатора, дружно рассмеялись. Пехотинец, сообразив, что раз смеются, то угроза миновала, сполз с дерева. Это был один из тех, что вернулись из увольнительной с фингалом. В воспитательных целях лекари фингалы и синяки устранять не стали, подлечив лишь ушибы.

— Спасибо, я Ирван, — сказал пехотинец и закашлялся. Петрович достал фляжку протянул потерпевшему. Тот припал к фляге, жадно глотая воду.

— Вот, это твоё, — сказал Самир, протягивая поднятый с земли вещмешок, порядком потоптанный кабаном.

— Идти сможешь? — спросил Петрович. Бедолага пехотинец лишь кивнул, возвращая фляжку. — Тогда все за мной, пока наши на поиски не отправились. С них станется. Ищи потом по всему лесу.

Под это ворчание потерпевший и группа спасения отправились к ожидающим их всадникам второго ритона.

Петрович кратко описал происшествие, а Ирван объяснил, что случилось. Он ушиб ногу и отстал от остальных. Его отсутствия никто не заметил. Позвать он не решился. В этом месте он болезненно поморщился, а Петрович сделал вывод:

— Зачморили пацана. Слушай, Ирван, сильно тебя обижают?

Пехотинец лишь вздохнул и продолжил рассказ, как нарвался на кабана, уже чем-то разозлённого, как в последний момент успел взобраться на дерево, как звал на помощь.

— Если бы не вы, я бы долго не продержался, — признался он.

— Ладно, поговорили, и будет. Порядок движения не меняем, всё равно опоздаем. Идём к озеру. Ирван, пойдёшь передо мной. Рота, шагом марш!

Второй ритон двинулся по лесу, быстро, но без суеты. Привал возле озера Дейс предлагал сократить, но Петрович, глянув на Ирвана, отрицательно помотал головой. Парнишка, даже в гоблинском обличье казался совсем юным. Он не ныл, не жаловался, покорно принимая случившееся. «Робкий, несмелый, неуверенный», — вывел про себя Петрович причину, по которой этот паренёк испытал на себе дедовщину. Но, как оказалось, был неправ. Серый спросил:

— За что тебя гнобят?

После чего выяснилось, самого Ирвана поначалу никто не трогал, но он вступился за того, над кем все смеялись, и травля распространилась и на него.

Как и ожидал Петрович, они вышли на большую поляну, являющуюся исходной точкой, когда там уже собрались все остальные. Хотя нет, не все. Всадников первого ритона, их комрита и мага координатора не наблюдалось.

Пехотинцы стояли в строю. Комрит третьего ритона бегал вдоль своих и ругался почём зря.

— О, Тарон, вон твои хвалёные всадники, — протянул с ехидством комрит пятого ритона, и, вглядевшись, добавил: — И твоя потеря, Сарс, с ними.

Комрит Сарс замер с открытым ртом, а Петрович, выстроив своих, доложил:

— Второй ритон прибыл. За время прохождения маршрута был отбит у дикого кабана воин Ирван. Прошу зачислить этого воина в наш ритон.

Неожиданно с воплем:

— Ирв, я с этими гадами без тебя не останусь! — из строя пехотинцев выскочил толстячок гоблин с фингалом под глазом и синяком на щеке и неуклюже побежал к всадникам. Он встал в строй последним и произнёс: — Прошу зачислить меня во второй ритон. Я воин Теренс.

— Ну что, Сарс, поздравляю с первыми боевыми потерями, — протянул всё так же ехидно улыбающийся комрит пятого ритона.

— В качестве исключения принимаю двух воинов Ирвана и Теренса, — произнёс комрит Тарон и, поскольку его назначили главным, скомандовал: — Вольно. Привал десять минут.

Он достал амулет связи и доложил легату, что все в сборе и готовы к отправке в лагерь.

— Кимрит Тарон, разрешите обратиться, — попросил Петрович и после согласного кивка спросил: — Мы первый ритон ждать не будем?

— Воины первого ритона отравились ягодами и экстренно доставлены в госпиталь, — пояснил комрит.

— Весь лес обгадили, пока догадались амулетом связи воспользоваться, — вновь подал голос ехидный комрит.

— Уймись, Тиль, — посоветовал ему комрит Тарон. — У всех бывают неудачи.

Он посмотрел на новых воинов своего ритона, думая, что вот его сегодняшняя неудача. Проще было бы их не принимать, но глубоко в душе Тарон оставался добрым человеком. Очень глубоко.

Спустя десять минут отряд направился в сторону лагеря.