Песнь предсказателя Небес

Глава 9 Волосы снега белее, сердце холоднее льда

Пока Чан Пин торопливо входил в здание трактира, Цзян Юн осматривал окрестности. Вокруг не было ни деревца, а на земле – ни кустика. Этот постоялый двор расположился в открытой пустоши, где над головой лишь широкое тусклое серое небо. Светлая пелена закрывала собой солнце, превратив его в расплывчатое оранжевое пятно. Цзян Юн мог только мечтать о том, чтобы оказаться в настоящем городе, а не в какой-то дырявой и гнилой забегаловке.

– Эй, дружок! – Чан Пин начал волноваться, наблюдая, как его спутник встал перед главными дверьми и никуда не двигался. – Идешь?

Цзян Юну потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и смириться со своим нахождением в подобном месте. Он последовал за сборщиком трав внутрь и поморщился от запаха алкоголя, резко ударившего по его обонянию. На первом этаже было тесно и полутемно из-за толпы, собравшейся тут. Несмотря на суматоху, Цзян Юн с интересом всматривался в лицо каждого посетителя. Особо ему запомнился уже знатно выпивший мужчина, с необъятным аппетитом пожирающий мясо вприкуску с рисом, часть которого падала у него изо рта. От этого зрелища Цзян Юн хихикнул и не заметил, как в толпе потерял Чан Пина.

Аккуратно пробираясь среди посетителей постоялого двора, он искал своего спутника. Чем дольше Цзян Юн не мог найти его, тем сильнее накатывало чувство одиночества и потерянности. Он решил подняться на второй этаж, найдя небольшую деревянную лестницу в самом углу огромного пространства, где пили и ели люди. На этом этаже находились жилые комнаты, двери их располагались по всему квадратному периметру здания. Цзян Юн облокотился на перила и посмотрел вниз, выискивая огромную соломенную шляпу. Однако нашел он Чан Пина, лишь когда вся толпа начала расступаться в стороны перед группой, которая медленно входила в трактир.

По полу пробежал легкий ветерок, поднявшись на второй этаж, он коснулся ног Цзян Юна, вызывая по его телу мурашки. Вошедших было трое. Первый ступал впереди, его белоснежные как снег волосы невесомыми прядями слегка шевелились, когда он двигался. Часть из них была убрана в высокий хвост, закрепленный вместо резинки металлической трубочкой с узорами. К ней были прикреплены три тонкие длинные красные ленты, спускающиеся по волосам. На юноше было безупречно белое ханьфу с маленькими птичками, расписанными серебряными блестящими нитями, вшитыми в тонкий шелк. Изящную талию утягивал кровавого цвета пояс, украшенный таким же серебром. Меч цзянь[7] с белой кисточкой на конце скрывала алого цвета накидка с длинными воздушными рукавами. Поверх нее у незнакомца были наброшены наплечники из тончайшего белого серебра с элегантно вырезанными завитками на металле.

Затаив дыхание, Цзян Юн наблюдал, как молодой человек с белоснежными волосами поднимался на второй этаж. Позади него шли два здоровенных телохранителя с мечами на поясе и алебардами за спиной. Цзян Юн желал лучше рассмотреть лицо и одежду приближающегося незнакомца. Его сердце трепетало, он не мог оторвать взгляда от длинных белых волос, а мысли вновь встретиться со сборщиком трав улетели далеко-далеко.

– С дороги.

Жесткий, низкий голос обдал Цзян Юна, словно ледяная вода. Юноша очнулся от созерцания этого величественного чуда, уже стоящего прямо перед ним. В воздухе между ними был едва уловим запах орхидей. Цзян Юн не двигался с места, всматриваясь в красивое бледное лицо, его взгляд перешел со светло-серых глаз на искривленные в еле заметной усмешке губы.

– Я сказал, с дороги. – И снова этот холодный голос, но он был медом для ушей Цзян Юна. Человек перед ним положил правую руку на рукоять цзяня, его глаза сузились. Еще пара секунд – и может случиться беда. Напряженную атмосферу разрядило внезапное появление Чан Пина. Он поклонился перед этим великолепием, продолжавшим буравить своим стальным взглядом завороженного Цзян Юна, в разуме коего перемешивались страх и восхищение.

– Господин Тай Фэн! Какая честь снова видеть вас! – Чан Пин с благоговением наклонился чуть ли не до своих ступней.

– С дороги, травник. У меня нет на тебя времени. – Тай Фэн надменно посмотрел в сторону Цзян Юна, а потом его взгляд опустился на его кроссовки. Волна страха вновь накатила, когда юноша понял, что обувь выдает в нем чужака. Цзян Юн медленно попятился в сторону, открывая проход для Тай Фэна и его охраны. Он молился про себя, чтобы тот не обратил особого внимания на его кроссовки. Через несколько секунд полной тишины, казавшихся вечностью, Тай Фэн ступил вперед и стал подниматься на третий этаж.