Пещерные люди

Глава 1. КОРОЛЬ "БОЛЬШОЙ КУЛАК"

Уолдо Эмерсон Смит-Джонс, потомок аристократического рода Джона Алдена Смит-Джонса из Бостона, карабкался по отвесному склону скалы с проворностью обезьяны.

Правой рукой он сжимал тонкие пальцы своей полуобнаженной спутницы, помогая ей преодолевать самые опасные и трудные отрезки пути.

На вершине оба они обернулись и посмотрели в сторону океана. Вдали, за лесом, простиралась сверкающая водная гладь. На переднем плане, в крошечной бухте, стояла грациозная яхта, казавшаяся с этого расстояния красивой игрушкой.

Если раньше стволы деревьев скрывали яхту, то сейчас юноша мог без помех разглядеть ее.

Он видел ее целиком, она была знакома ему до мельчайших подробностей, и теперь четко вырисовывалась на фоне ярко-голубой воды.

Узнав ее, Уолдо невольно вскрикнул. Девушка тотчас же перевела взгляд на юношу. - Что с тобой, Тандар? Что ты увидел?

- Яхту! - прошептал он. - Это "Присцилла" - яхта моего отца. Он разыскивает меня.

- И ты хочешь отправиться с ними?

Какое-то время Уолдо молчал, не отводя взгляд от яхты. Девушка тоже молчала, глядя на профиль юноши. Наблюдая за выражением его лица, и в глазах ее было страдание.

А в голове Уолдо тем временем проносились картины прошлого. Он думал о той заботе и любви, в которой воспитывался, о времени и деньгах, затраченных на его образование, о том, как гордились им его родители. И о результате ограниченном слабовольном эгоисте, малодушном трусе, которого смыло с палубы корабля и выбросило на песчаный берег этого дикого забытого богом и людьми острова.

Но не вина родителей, что Уолдо вырос таким, ведь ими двигала любовь, забота и нежность. Он был их единственным сыном. И конечно теперь они горевали о нем. Они были уже не молоды, и Уолдо понимал, что нельзя лишать их счастья, которое он доставит им, вернувшись домой.

Однако, сможет ли он вернуться к той жизни, которую проводил за книгами и которая казалась ему такой приятной?

Неужели год дикой примитивной жизни сделал невозможным его возвращение к бессмысленному эгоистичному существованию? Не значит ли это, что он стал понимать - реальная жизнь неизмеримо богаче, чем та, о которой он читал в книгах?

Да, этот год и Надара научили его этому. Он взглянул на девушку.

Сможет ли он отказаться от нее? Нет! Тысячу раз нет!

Он увидел страх на лице девушки. Нет, он не оставит ее. Он обязан ей всем, чем так гордился сейчас - своим новым обликом, своим обретенным мужеством, знанием лесной жизни, способностью выжить в том примитивном и диком мире, который был миром Надары, и который он успел полюбить.

Уолдо скользнул взглядом по ее прелестному лицу, постепенно осознавая, почему он полюбил эту дикую пещерную девушку, это было не просто физическое влечение. Он видел теперь не только красоту ее лица и тела, но и мягкость и какую-то детскую чистоту ее души, и удивительную нежность и любовь по отношению к нему, отражавшуюся в ее глазах.

Остаться и взять девушку в жены по обычаям ее народа, никого из них не унизит, но он может предложить ей большее и разве она не заслуживает этого?

Она - его прекрасная Надара - должна стать его женой по законам цивилизованного общества после совершения торжественной церемонии бракосочетания.

Девушка снова повторила свой вопрос:

- Ты хочешь уехать?

- Да, Надара, - ответил он, - я должен вернуться к своим близким, и ты должна поехать со мной.

При последних словах ее лицо засветилось счастьем, но затем в глазах появились сомнение и страх.

- Мне страшно, - сказала она, - но если ты хочешь, я отправлюсь с тобой.

- Тебе нечего бояться, Надара. Пока Тандар с тобой, никто не обидит тебя. Пойдем, вернемся на берег, прежде чем яхта отплывет.

Рука об руку они спустились с крутого склона, пересекли долину и через лес направились к океану.

Надара шла тесно прижавшись к Тандару, она страшилась новой жизни в цивилизованном мире среди незнакомых ей людей.

На краю долины, там, где начинался лес, они оказались в зарослях бамбука, правда, полосой не более ста футов в ширину, но таких густых, что даже в непосредственной близости в них невозможно было заметить ни одного живого существа.

Оба нырнули в эти заросли, Тандар впереди, Надара позади, идя за ним след в след, скорее в силу привычки, поскольку за ними никто не гнался и не было нужды сбить кого-то с толку. Тропа, проложенная зверьми, была отчетливо видна. Но следы эти беспорядочно петляли и вели туда, где было легче пробраться сквозь заросли, разветвляясь и порой пересекаясь с другими следами. Так что расстояние в сто футов показалось Тандару и Надаре гораздо более длинным.

Они уже почти достигли леса, когда тропа сделала внезапный поворот и Уолдо столкнулся лицом к лицу с огромным, похожим на медведя, человеком.

На нем была набедренная повязка, а через плечо перекинута старая облезлая леопардовая шкура, только и всего. Жесткие косматые волосы падали ему на лоб. Маленькие, близко посаженные глазки при виде Тандара загорелись от ярости. С толстых губ сорвался свирепый вопль - боевой клич.

Обычно, встречаясь на этом негостеприимном острове, чужаки, прежде, чем вцепиться друг другу в глотку, выкрикивали в адрес противника оскорбления и угрозы.

- Я Тург. Я тебя убью! - прохрипел дикарь. А затем посыпались издевки по поводу происхождения Тандара и его предков.

- Это плохой человек, - прошептала Надара.

Услышав это, юноша вспомнил, что произошло на уступе скалы год тому назад, когда он несмотря на испытываемый ужас, вступил в поединок со страшным пещерным человеком, пытавшимся помешать бегству Надары.

Уолдо взглянул на правое предплечье дикаря, и на губах его появилась усмешка - рука дикаря была скрючена, очевидно кость плохо срослась.

- Ты снова хочешь попытаться убить Тандара, - язвительно произнес Уолдо, указывая на покалеченную руку.

По выражению налитых кровью глаз Турга, Уолдо понял, что тот узнал его, и когда дикарь с воплем кинулся на своего обидчика, Уолдо выставил вперед заостренную палку - свой "меч", как он называл ее. Острие вонзилось в грудь Турга, тот взвыл от боли и отступил, он был ошеломлен.

Какое-то время он стоял, взирая на своего противника и выкрикивая угрозы. Затем снова кинулся на Уолдо.

И снова острие вошло в его тело, но Тург продолжал наступать, стараясь схватить Уолдо.

Уолдо же держал Турга на расстоянии руки, нанося удары своим деревянным мечом.

Пещерный человек никак не мог понять своим примитивным умом, откуда у чужака такая ловкость и смелость, он помнил, как когда-то давно Уолдо нанес ему один единственный удар дубинкой и сам в страхе помчался прочь.

Почему же сейчас он не убегает? Что за странные перемены произошли в нем? Тург ожидал легкой победы, когда узнал своего врага, но вместо этого встретил равного себе по силе и жестокости, к тому же со странным оружием, какого он прежде никогда не видел.

Тандар наносил Тургу стремительные удары, и Тург вопил от ярости и боли. Не в силах больше вынести это, он сделал резкое движение и помчался сквозь густые заросли прочь.

Тандар не стал преследовать его. Ему было достаточно того, что он избавился от врага.

- В Бостоне все это показалось бы банальным, - сказал он с улыбкой, поворачиваясь к Надаре, и хотя девушка улыбнулась ему в ответ, она не поняла его слов, для нее Бостон был такой же землей с первобытными лесами, непроходимыми джунглями, косматыми воинственными людьми и свирепыми зверями.

На краю леса они снова наткнулись на Турга, на этот раз он был в окружении многочисленных соплеменников. Тандар понимал, что со всеми ему не справиться.

Тург устремился к Тандару и Надаре, другие дикари последовали за ним. Он снова стал выкрикивать свои угрозы, остальные присоединились к нему, так что весь лес огласился их воплями.

Тург видел Надару. когда сражался с Тандаром, и узнал ее, поскольку год назад сам хотел заполучить ее, но помешал незнакомец.

Теперь он хотел отплатить этому чужестранцу и завладеть девушкой.

Тандар и Надара побежали в джунгли, там в зарослях все сразу не могут атаковать их. Ускользнув таким образом от преследователей и поплутав несколько часов по лесу, они вышли на то место, откуда до берега, где стояла яхта, было около мили.

Тург и его люди очевидно отказались от погони, поскольку их не было ни видно и ни слышно. Теперь Тандар и Надара поспешили к берегу.

Наконец они увидели бухту. Тандар остановился. Приподнятое состояние ожидания сменилось у Уолдо страхом и разочарованием, когда он увидел, что яхты там нет.

Они разглядели ее в миле от берега, она быстро удалялась на север.

Тандар кинулся к берегу, сбросил с плеч шкуру пантеры и, отчаянно размахивая ею над головой, стал кричать, тщетно стараясь привлечь внимание команды.

А затем упал на песок, закрыв лицо руками.

Надара склонилась над ним, обняла за плечи и прижалась щекой к щеке, стараясь утешить его.

- Разве так ужасно остаться здесь с твоей Надарой? - спросила она.

- Дело не в этом, - ответил он. - Если б ты была моей, мне было бы не так тяжело, но ты не можешь стать моей, пока мы не окажемся в цивилизованном мире и ты не станешь моей женой по законам и обычаям нашего общества. А теперь неизвестно, когда сюда снова придет корабль и придет ли он вообще.

- Но я твоя, Тандар, - настаивала девушка, - а ты мой, ведь ты же сказал, что любишь меня, а я ответила, что буду твоей женой, потому что кто, как не мы сами, сможем соединить нас?

Уолдо пытался объяснить ей, что такое обряд венчания, но ей было не понять, как человек, которого ни он, ни она никогда раньше не видели, может разрешить ей любить Тандара, и неужели без его разрешения она не должна этого делать.

Теперь будущее казалось Уолдо мрачным и беспросветным. Когда он неожиданно принял решение взять Надару с собой, его неудержимо потянуло домой.

Уолдо отдавал себе отчет, что его прежнее нежелание вернуться в Бостон было вызвано воспоминаниями об этом городе, каким он его знал - городе без Надары, теперь же, когда она должна была поехать с ним, Бостон казался ему самым желанным местом на свете.

Размышляя над событиями сегодняшнего дня, помешавшими им достигнуть берега до того, как яхта отплыла, Уолдо думал и над тем, как смягчить этот удар.

Навсегда остаться на этом диком острове не казалось ему теперь таким ужасным, как год назад, когда он еще не понимал, что любит Надару. И если она станет его женой, изгнание покажется ему скорее счастьем нежели страданием.

Что, если бы он тоже родился здесь? Эта мысль подсказала ему выход из тупика. Если бы он вырос тут, то женился бы на Надаре по обычаям ее народа. И если такой обычай здесь существует и соединяет двоих на всю жизнь, то какой более священный союз может предложить ему цивилизация?

Он вскочил на ноги.

- Пойдем, Надара! - воскликнул он. - Мы вернемся к твоему народу и там ты станешь моей женой.

Надара удивилась, однако промолчала, радуясь, что может доверить Уолдо свое будущее и сделать все возможное, чтобы он был счастлив.

Возвращение в деревню заняло у них три дня и эти дни были незабываемы.

Как отличалось это путешествие от того, которое они совершили год назад, когда пещерная девушка и охваченный ужасом Уолдо Эмерсон бежали от плохих людей навстречу не менее страшной опасности в лице Флятфута и Корта!

Тогда каждый шорох в лесу, каждый хруст ветки, казалось, несли с собой мгновенную страшную смерть.

Теперь же Корта и Флятфута больше не существовало, они пали от руки преобразившегося Уолдо. Исчез его мучительный кашель; каждый раз, встречая на своем пути плохих людей, Уолдо выходил из схватки победителем. Даже Нагола, гладкая черная зловещая кошка, преследовавшая его по ночам, больше не могла напугать его.

Разве он не носил сейчас одеяния из ее шкуры, доставшейся ему в поединке со страшным зверем?

Надара и Уолдо медленно шли в тени огромных деревьев, мимо ручьев, по долинам с высокой до колена травой и множеством пахучих диких цветов.

Ночью они спали там, где их застигала ночь. Порой это была нора какого-нибудь дикого зверя или раскидистые ветви деревьев.

Тандар всегда следил за тем, чтобы постель Надары была мягкой, а его собственная находилась неподалеку, дабы он в любую минуту мог защитить ее от подкрадывающегося к ним зверя.

И снова Надара была удивлена этим, однако ничего не сказала.

Наконец они достигли ее деревни.

Несколько мужчин помоложе вышли им навстречу, но признав в Уолдо человека, убившего Корта, отступили, все, кроме одного по имени Большой Кулак, который провозгласил себя королем после того, как ушел Флятфут.

- Я убью тебя, - заявил он вместо приветствия. - Я Большой Кулак и до тех пор, пока не вернется Флятфут, я здесь король, и возможно останусь им, если когда-нибудь убью Флятфута.

- Я не хочу сражаться с тобой, - ответил Тандар. - Я уже убил Корта и Флятфут больше не вернется, потому что я убил и его. Я могу убить и тебя, но какой в этом прок? Зачем нам меряться силами? Давай будем друзьями, поскольку нам придется жить вместе, и если мы не убьем друг друга, нас будет больше и нам будет легче одолеть плохих людей, если они нападут на нас.

Услышав, что Флятфут мертв и что пал он от руки чужака, Большой Кулак уже не захотел меряться с Уолдо силой.

- Ладно, - сказал он. - Я не стану тебя убивать, можешь не бояться. Но ты должен знать, что я король и делать то, что я тебе скажу.

- Бояться... - рассмеялся Тандар. - Может быть ты и король, но насчет того, что я должен тебе повиноваться... - и он снова рассмеялся.

Да, это был уже не тот Уолдо Эмерсон Смит-Джонс, кого океан вышвырнул на берег двенадцать месяцев тому назад.