Пёс во тьме

Глава 12

Бротандуиве стоял на палубе, когда немного погодя Магьер и Лисил появились из ближайшей двери палубной надстройки. Лисил был явно перегружен пожитками.

— Нам не нужны обе сумки, — убеждала его Магьер. — Мы пробудем здесь не больше трех ночей.

— Это может затянуться, — с надеждой в голосе возразил Лисил.

Леанальхам настороженно прокралась вслед за ними. Она отшатнулась назад, заметив моряков, сосредоточенно швартующих корабль. Часть замерла в ожидании у грузового люка, а другие готовили подъемник и снасти для товаров, которые могли быть обменяны в порту.

Несмотря на всю эту суету, Бротандуиве по-прежнему раздумывал на тем немногим, что Магьер рассказала ему. Очевидно, ее тяготило какое-то бремя, что было хорошо известно Мальцу. Судя по тому, что она рассказала, страж шара и его служители оказались достаточно могущественными, чтобы доставить неприятности Магьер и Мальцу, в месте пребывания другого шара, в ледяной пещере. И это засело в голове у Бротандуиве. Устройство, известное им как шар или якорь Огня. До сих пор Бротандуиве не узнал ничего полезного.

Осознавая, вероятно, какие опасности могут ждать их со следующим шаром, он до сих пор не знал ничего о свойствах этих устройств или о том, как они были однажды использованы для служения Древнему Врагу. И какую угрозу шары представляют, если Вельмидревний Отче, так жаждущий, заполучит даже один из них.

Небольшим облегчением был факт, что патриарх знал только о первом шаре и в его распоряжении было даже меньше сведений чем у Бротандуиве. Почему Древний Враг рассеял все пять шаров так далеко друг от друга и поставил над ними стражей тысячу лет назад? И почему стражами стали самые могущественные из человеческих немертвых?

Бротандуиве необходимо было знать больше, в том числе и про то, отчего с Магьер произошли столь неделикатные изменения, с тех пор, как она покинула его родные края. Форсировать события он не мог если хотел чтобы она — если уж не Лисил с Мальцом — поверила, что он здесь для того, чтобы защитить ее. Прямые вопросы о конечном предназначении шаров, даже если оно и было ей известно, могли только насторожить Магьер. Кроме того, по-правде говоря, если кто-то из них и знал эту цель, то вероятнее всего, это был маджайхи.

Малец был источником информации далеким от досягаемости Бротандуиве.

Моряки закончили швартовать судно, и он наблюдал, как четверо из них готовятся спустить сходни когда его спутники подошли. Леанальхам, учащенно дыша, смотрела на город за береговой линией.

— Мы пойдем…пойдем туда? — прошептала она.

Порт Четбурга был огромным, возможно таким же большим, как и Колм Ситт. А набережная была более протяженной, чем на острове Ределид и такой же многолюдный, если не больше.

Переполненные причалы не нравились Бротандуиве, но вид перепуганных глаз Леанальхам неожиданно заставил его беспокоиться за ее душевное спокойствие и ее будущее. К добру или к худу, но она перешла под его ответственность.

Она не могла впасть в истинную скорбь по Оше, он не был ее мужем. Печаль пройдет, но девочка не могла приспособиться к этому миру. Она не хотела вернуться к своему народу и учитывая ее связь с ним, это могло бы быть опасным, сделай Леанальхам это. Вскоре он будет втянут в отчаянную и неопределенную погоню, следуя за Магьер в ее поисках другого шара. Судя по той малости, что ему удалось узнать, Леанальхам не должна быть там если, вернее, когда — это произойдет.

Магьер ступила на сходни, потянув за собой упирающуюся Леанальхам.

— Держись! — закричал Лисил. Он сбросил с себя все три сумки и присел, чтобы зарыться в одну из них. — Мы же в Четбурне, верно? Я припоминаю, что Винн дала мне кое-что и это может пригодиться нам здесь.

При упоминании молодой хранительницы, Леанальхам поспешила назад и повисла над Лисилом.

Магьер подняла бровь. — Винн? Что это?

— Подожди…Это здесь. Лисил вытащил сложенную бумагу и потряс ею.

— Это список мест, в которых можно остановиться на всем пути, недорогих или бесплатных, — он пробормотал, изучая лист и щурясь, как будто его было сложно прочесть. Вот — Четбург. Она говорит, что здесь есть филиал гильдии…три улицы вглубь с самого северного пирса и тогда одна улица к северу от береговой линии. С замиранием, Лисил взглянул вверх на Магьер.

— Что за филиал? — она пожала плечами, и он вернулся к запискам Винн. — Она пишет: «Скажите хранителям, что вас послала премин Хевис». Лисил остановился на этом. — Это убедит их предоставить вам бесплатный ночлег и еду, но…

Он поморщился, когда продолжил чтение — Но, что бы вы ни делали, не упоминайте меня.

— Что еще она натворила? — резко спросила Магьер.

— Я не знаю! — выпалил он в ответ.

— Итак, мы лжем о знакомстве с высокопоставленным хранителем…который помог нас вышвырнуть. В голосе Магьер все сильнее разгорался гнев. — Но не упоминаем Винн, которую, кажется, и в самом деле здесь знают?

Леанальхам переводила встревоженный взгляд с одного на другого.

— Ох, прекрати! — заворчал на Магьер Лисил.

Бротандуиве медленно покачал головой. Три ночи и он надеялся, возможно, даже больше, проведенные в более уединенных комнатах, могли стать желанным отдыхом от всего этого.

Магьер склонилась над Лисилом.

— Я повторю это снова, ты плохо на нее влияешь.

Лисил в негодовании поднялся на ноги, но прежде, чем смог возразить, вздрогнул и обернулся. Там стоял Малец, хотя никто не заметил, как он поднялся. Лисил наклонился вниз над мордой маджайхи.

— А тебя никто не спрашивал!

Малец смотрел на Лисила так же неодобрительно, как и Магьер, но тут Леанальхам потянула Магьер за рукав.

— Мы остановимся у таких хранителей как Винн? — спросила она. — Мы встретим других хранителей похожих на нее?

Лисил удивленно моргал, глядя на внезапные перемены в девочке.

— Я полагаю. Если это место принадлежит гильдии, оно, наверное, кишит ими.

Леанальхам отшатнулась от его слов.

— Кишит…ими?

— Нет, нет, — Лисил быстро поправил, — это просто фигура речи…Наверное, их здесь гораздо меньше, чем в Колм Ситте.

Бротандуиве хотел вздохнуть, но не сделал этого. Даже если девочка и хотела побольше узнать о хранителях, она все еще боялась находиться в людных местах. Но почему Леанальхам стала проявлять интерес к хранителям похожим на Винн Хигеорт? Он надеялся, что это не юношеская попытка привлечь внимание Оши.

Прежде чем Магьер успела подойти к Лисилу вновь, Малец мягко зарычал и прошел к сходням мимо нее. Леанальхам бросилась следом, но замерла на сходнях, при виде людного пирса.

Сейчас Магьер казалась самой собой, которая сердилась при любой возможности. Она, также, остановилась позади Леанальхам, чтобы посмотреть на ждущий их город. Затем Магьер позвала девушку вперед и обе последовали за Мальцом.

У Бротандуиве была идея получше, чем помогать Лисилу с сумками. Он подождал, пока полукровка выгрузился и затем последовал. Даже Бротандуиве не мог не думать о перспективе провести несколько дней среди хранителей.

* * *

— Этого не может быть, — сказала Магьер.

Малец остановился, глядя вверх, и согласился, раздраженно фыркнув. Их путь по улицам после работы, по поручению Винн, было не тем, что он ожидал.

Появлявшиеся здания вряд ли подходили для миссии хранителей. Невзрачные, в два этажа, из неочищенных и наспех окрашенных досок.

— Почему нет? — спросил Лисил, пожимая плечами, и снова посмотрел на бумагу. — Хранители в Беле осели в старых списанных казармах. Винн говорит, что это место было гостиницей для богатых покровителей. Когда владелец умер, никто не купил его, поэтому оно стало собственностью города на долгие годы. Гильдия купила его за бесценок.

Малец заворчал и на этот раз. Винн накатала на бумаге даже больше информации, чем кому-то нужно знать.

Прогулка по гавани была короткой, уворачиваясь от прохожих, вагонов и тележек лоточников, Леанальхам пряталась за своих спутников то за одного до другого, поочередно цеплялась за Магьер или Бротана. Однажды, не дотянувшись до одного из них, она запаниковала и схватилась за хвост Мальца. Быстро отпустила, отвернув покрасневшее от испуга лицо, и пряча глаза.

Малец убедил её, что они в неопасности. Но говорить с девушкой с помощью слов из памяти не стал, дабы не поразить ее еще больше, и, возможно, чтобы избежать очередного приступа материнской заботы Магьер или Лисила.

— Кто будет говорить? — Спросил Лисил.

Только не он, обеспокоился Малец. Им не нужен еще один из неуклюжих языковых навыков Лисила.

— Я, — ответила Магьер, подходя к двери и постучав, прежде чем кто-нибудь согласился.

Через мгновение дверь открылась. Невысокая, средних лет женщина в зелёном одеянии рассматривала их с приятным выражением на круглом лице. Нерешительно и удивленно её взгляд перепрыгивал с одного странного посетителя, стоявшего на крыльце, на другого.

Малец не мог винить ее в этом.

Лисил и Магьер, оба смотрелись, как дикие варвары-наемники, а чем меньше внешность Бротана говорила о нём, тем лучше. Также с ними была испуганная зеленоглазая полуэльфийская девушка, прячущаяся за Магьер. Не говоря уже об огромном волке, выглядывающем позади всех.

Озадаченная женщина дважды моргнула и нахмурилась. На ее месте Малец также бы колебался.

— Могу я… — Начала хранительница. — Чем я могу помочь?…

Магьер попыталась улыбнуться.

— Мы везем сообщение на юг от Премина Хевис из миссии в Колм-Ситте. Она… Нам сказали, что мы могли бы остановиться здесь, если у вас есть свободный номер?

Облегчение разлилось по чертам женщины.

— От Премина Хевис? Конечно! — Ответила она, отодвигаясь в сторону, чтобы вступить их. — Я Домин Тамира. У нас мало посетителей в настоящее время, но пристройка редко бывает занята даже наполовину. Вы можете выбрать для себя комнаты на верхнем этаже. Вы ужинали?

Тепло принятые все пять путешественников шагнули внутрь, в то время как Домин Тамира так много болтала, что Малец потерял всякий интерес к беседе. Они прошли через широкое фойе, в котором должна была быть приёмная в прошлые времена, так как слева стояла потёртая стойка. Уютная гостиная справа была заполнена старыми, отремонтированными креслами и небольшими диванами. Книжные шкафы, забитые объёмными томами, некоторые из которых были такие же древние, как и само строение, заполняли почти все узкие стены. Вероятно, эта коллекция была здесь библиотекой.

— Вы можете идти и выбрать несколько комнат, — закончила, наконец, домин. — Любая комната с открытой дверью свободна. Я позабочусь, чтобы повара что-нибудь приготовили на ужин.

Малец не стал дожидаться остальных и направился к лестнице, чувствуя вину за свои прежние мысли о Винн. Благодаря её склонности давать слишком много информации, они получили удобное, свободное жилье.

Большинство дверей на верхнем этаже были открыты и он подошел, чтобы заглянуть внутрь большой комнаты с окном, выходящем улицу. Когда он подошел к окну, то смог разобрать только несколько мачт в порту между высокими складами.

Кровать под выцветшим балдахином была застелена мягким, толстым одеялом, окна украшали старые бархатные шторы. У него появилось искушение спокойно отдохнуть на застиранном плетеном коврике у подножия кровати.

— Магьер, посмотри, — сказал Лисил, входя.

Она последовала за ним и оглядела комнату. Хотя обстановка утратила былую славу, это было безусловно лучшее место из тех, в которых Малец и двое его подопечных останавливались после их ухода из таверны у моря Морской лев на восточном континенте.

— Надеюсь, что капитан задержится на неделю, — сказал Лисил. Уронив сумки, он повернулся и, с вытянутыми в стороны руками, повалился спиной на кровать с одним из своих чрезмерно драматическим вздохом облегчения.

Магьер промолчала. Она может одобрить комнату на ночь или две, в лучшем случае. Но Малец знал, как она одержима, добраться до побережья Суман и иль-Дха’аб-Наджуум как можно скорее. Хотя это было все еще далеко, но только это было на уме у Магьер… и у Мальца тоже.

Они должны были узнать о местонахождении шара Воздуха.

Малец оглянулся удостовериться, что Леанальхам последовала за ними, но только Бротан стоял в дверном проеме. Магьер внезапно сообразила то же самое.

— Где Леанальхам? — Спросила она.

Если бы Малец не знал лучше, он бы подумал, что Бротан выглядит напряженным.

— Она смотрит книги в гостиной, внизу, — ответил он. — Она оказалась решительной, я не осмелился отрывать её.

Магьер кивнула и направилась к двери.

— Я пойду к ней.

Нет… Позволь мне.

Магьер остановилась и взглянула в его сторону. Когда Малец встретил ее взгляд, она не стала спорить. Он выскользнул, как только Бротан отступил в сторону.

Он услышал за спиной, как Магьер проговорила— «Малец»…

— Да, я вижу, — смекнул Бротан.

— Не волнуйся, он никогда не оторвёт ее от книги.

Интересно, что за неожиданный интерес появился у Леанальхам относительно учёных и книг, подумал Малец и направился вниз. К счастью, он обнаружил, что мудрецы оставили ее в покое, когда заглянул через открытую арку и нашел девочку, вглядывающуюся в залатанные мягкие кресла и старые, потёртые книжные шкафы.

Леанальхам медленно приблизилась к шкафу у дальней стены ближе к переднему окну и провела по переплетам книг своими тонкими пальцами.

Малец оставался наполовину скрытым за аркой и просто наблюдал за ней. Это было обманчиво, но он не хотел упустить шанс окунуться в её воспоминания, пока она не знала о нем.

* * *

Девушка, которую все называли Леанальхам, смаковала тихое одиночество в чужой и чуждой маленькой комнате, заполненной книгами. Даже в то время, когда она скрывалась в каюте корабля, Бротандуиве всегда мог вернуться туда в любой момент. В этом человеческом месте, наполненном старой мебелью было так тихо, что она могла свободно дышать.

Книги не были известны среди ан’Кроан, некоторые переплёты были сделаны из дерева. Свёрнутые в рулоны свитки в деревянных цилиндрических бесшовных футлярах были больше ей знакомы. Она не могла разобрать большинство слов на обложках книг, хотя и написанные на нуманском, в основном попадались языки, которых она не знала, никогда не видела, не говоря уже, чтобы слышала. Наткнувшись на корешок с одним плохо, неправильно написанным словом, ей показалось, что это был ее собственный язык, она вытащила книгу.

Это было не просто странно сформированный эльфийский, это было слово, которое она впервые услышала только после прихода на землю Винн Хигеорт.

— … Лхоин’на.

В лучшем случае, это означало, что-то вроде «поляны», со ссылкой на эльфов этого континента, о существовании которых до недавнего времени она даже никогда не знала. Она не могла разобрать другие слова в названии, а раскрыв книгу, поняла, что может понять только каждое третье слово.

Книга была написана людьми на скверном, что называется Эльфийском языке, или языке ан’Кроан. Было много рисованных иллюстраций, некоторые с выцветшими цветами, изображающие вазы, чаши, кубки и прочие вещи. Чем больше она разбирала этот бедный эльфийский, тем больше она видела ошибок, повторяющихся снова и снова. Текст начал терять смысл.

Автором был не тот человек, который мог достаточно хорошо говорить на эльфийском языке, чтобы написать его. Это был, как Винн сказала однажды, еще один «диалект». Зачем «эльфам», независимо от того, как они себя называют, говорить на другом языке или его форме?

Чем больше она разбирала слов, тем скорее поняла, что книга была об истории керамики… ремесла таких же людей, как ее собственные люди, но так сильно отличавшиеся от них. Трудно было представить себе другой народ, тех, кто не ан’Кроан (те, кто нашей крови). Она выросла, полагая, что ее народ были теми, кого люди называют эльфами.

Девушка опустилась в кресло с выцветшей обивкой, листая страницу за страницей, и наконец, наткнуться на то, что, казалось частью рассказа об искусно созданном наборе из пяти ваз, однажды похищенным у эльфов этого континента…

Она остановилась, вглядываясь более тщательно в следующие два слова. Казалось, они вообще не имеют смысла.

Вазы были украдены у эльфов… Лхоин’на… из миссии Гильдии, человеческим вором.

Леанальхам оглядела все книги. Есть Гильдии или миссии для эльфов, а не только для людей?

Она посмотрела на историю, обдумывая это. По-видимому, группа защитников Лхоин’на, под названием «Шейиф», пошла по следам воров, чтобы вернуть вазы. Этот термин был ей уже немного знаком.

На её языке, истинно эльфийском, корень слова séthiv означает «спокойствие» или «безмятежность», или, по крайней мере, что-то близкое из того, что она знала на нуманском от Винн и более знакомом белашкийском, которому Леанальхам научил ее дядя. Если это так, то слово защитник Лхоин’на было странным по сравнению с «анмаглахк», что означает «похитители жизни»: они забирают жизнь любого, кто покусился на уклад жизни их народа.

Леанальхам перевернула еще одну страницу и остановилась на странном рисунке.

Трое эльфов в странной одежде были верхом на лошадях, как обычные люди. Еще дальше, на фоне изображения, было то, что должно было быть группой воров, спасающихся от погони. Гонщики должны быть Шейиф, их лидер выглядел впечатляюще, хотя и пугающе. Он нёс меч — опять же, как человек.

Как мог любой из ее народа уйти так далеко от своих обычаев?

Анмаглахки не ездят на лошадях и не носят открыто оружие. Они быстры, как дыхание, и безмолвны, как тень. Эти Шейиф оказались совсем другими. Подняв книгу ближе к лицу, она изучала рисунок более внимательно.

По сравнению с рукояткой меча в руке всадника, лезвие было максимум шириной в три пальца. Оно было почти прямым, только верхняя треть чуть отогнута назад в форме неглубокой дуги, как она догадалась, с заточенной задней кромкой. На нижних двух третях клинка слегка выпирали редкие шипы.

Узкая рукоять была в два раза длиннее ширины руки, охватившей её, и слегка изогнутой вперед и затем вниз на конце. Зажатая гарда, казалось, имела рисунок, но она не смогла разобрать. Вверх выступа гарды сгибался вперед, чтобы соответствовать тонким шипам, в то время как нижняя часть изгибалась немного назад к рукояти.

Как казалось, для командующего мужчины-эльфа на рисунке, меч, больше, чем жизнь. Это было почти невероятно, что один из ее рода будет пользоваться такой странной человеческой вещью.

Вдруг она резко закрыла книгу. Даже так далеко от родной земли, которая ее отвергла, были другие, как она, за пределами её дома… но она была одна, брошена на произвол судьбы. Те, другие, Лхоин’на и их Шейиф, были чужды ей, как и любой человек.

Никогда Ан’Кроан не принудит другое существо к рабству. Ни один из ее людей не будет носить тяжелый инструмент… оружие… сделанное исключительно для войны. Нож, палка, возможно, копье и лук, это всё, что им нужно. Она закрыла книгу, посмотрела на её обложку, думая о потерянном доме и своем народе… и анмаглахках. Никто не будет писать рассказы о них.

Ну, не эльфы будут писать о них. Она видела книгу, которую когда-то написала Винн про Ошу и Сгэйльшеллеахэ.

Эта книга не вызвала ничего, кроме горя и печали.

Закрыв глаза, Леанальхам пальцами провела по корешку фолианта и вспомнила день, страшный день, когда впервые увидел записи Винн…

* * *

Леанальхам тихо мурлыкала себе под нос, вытаскивая буханку хлеба из дикого зерна из общей печи центрального клана Койлехкроталл — анклава ее дома. Она обожала печь хлеб для дедушки Глеаннеохкантва, по крайней мере рано утром у печей никого не было.

Всё ещё напевая, она завернула хлеб в ткань, чтобы отнести его к дереву-жилищу, которое она делила вместе со своим дедушкой и удивительной Гостьей, слишком красивой, чтобы быть реальной.

Куиринейна — дочь великой Эйллеан, греймазги, как и Бротандуиве — была матерью Лиишила. Однажды, дядя Леанальхам, Сгэйльшеллеахэ, сказал, что его нужно звать Лиишиарэлаохк, но Лиишилу это имя, данное предками, не нравилось. Присутствие Куиринейны постоянно напоминало Леанальхам, что Лиишил ушёл.

Прошло много времени с тех пор, как Леанальхам видела его, Сгэйльшеллеахэ и Ошу, которые ушли, чтобы помочь в большом путешествии. Ещё пошла женщина, которую называли Магьер и странный маджайхи последовал за ними.

Магьер была человеком, как представляла себе Леанальхам, грубым и жёстким. Девушка предпочла бы, чтобы она ушла одна, только Лиишил всегда оставался рядом с Магьер. Она была жесткой в ​​словах и, как и с Сгэйльшеллеахэ, была верна своей клятве. Если она дала слово, то оно было твердым, быстрым и непоколебимым, как страшная сабля, которую она носила при себе.

Поначалу Леанальхам не столько заботила Магьер, сколько её возлюбленный Лиишил.

Прежде полуэльфка верила, что она была единственной со смешанной кровью среди ей подобных. Лиишил, почти ничего не зная о людях его матери, пришел из внешнего мира. Он даже не мог говорить на их языке. Ну, он мог говорить на нём, но очень плохо. В отличие от Леанальхам, он, казалось, полностью отказался от человеческой сущности в его крови. Он был смешным и странным, он был добрым… и красивым.

С тех пор не было дня, чтобы Лиишил не заставлял Леанальхам думать о нём. Он был, как она, и в те моменты, когда думала о нём, она не чувствовала себя такой испорченной.

Сегодня, по крайней мере, ярко светило солнце сквозь деревья и даже в отсутствие его и её дяди, Сгэйльшеллеахэ, она почувствовала редкую умиротворённость. Пока Сгэйльшеллеахэ приглядывает за Лиишилом, никакого вреда ему не будет.

Леанальхам свернула с центральной части зеленого анклава, затем замедлилась, нерешительно заглянула за деревья-жилища. Она не заметила глаз, наблюдающих за ней из леса. Нет, маджайхи не пришли, чтобы посмотреть на нее и поспешила домой.

Жилище, которое она делила с дедом, было на окраине анклава. Когда она подошла, движение среди деревьев, окружавших селение, заставило её замереть. Она отступила, надеясь, что это не маджайхи наблюдают за ней, напоминая, что ей здесь не место.

Вместо этого высокий Бротандуиве появился в поле зрения.

Спокойствие покинуло Леанальхам окончательно.

Она не боялась его, но как и у Куиринейны, его глаза, казалось, пронзали насквозь и пытались увидеть все, что лежит внутри. В его редких шутках всегда будто скрывалось что-то более темное. Он был анмаглахк и справедливо уважаемый греймазга. Но ей никогда не нравились его визиты к деду.

Ещё одна фигура шагнула из-за деревьев и Леанальхам напряглась всем телом.

Это был Оша, после греймазги, она сразу же увидела в этом ещё один дурной знак. Оша ушел вместе со Сгэйльшеллеахэ, где Лиишил? Он вернулся?

Чувствуя, что краснеет, она не смогла удержаться и закричала:

— Оша!

Это было неприличным проявлением эмоций, но она снова посмотрела в лес. Никто больше не вышел из-за деревьев, только Бротандуиве посмотрел в ее сторону. Возможно, ее дядя и Лиишил отстали.

Она не знала Ошу хорошо, хотя он ей нравился. Он не был красив, добрые глаза были немного широко расставлены на его простом, вытянутом лице. В отличие от других, он никогда не глазел (и не морщился), глядя на её странного цвета волосы и глаза. Он даже не замечал таких вещей.

Оша только кивнул ей без улыбки и проследовал за греймазгой к дому Леанальхам. Она сделала ещё несколько вдохов, но ни Сгэйльшеллеахэ, ни Лиишил, не появились из леса. Оша выглядела ужасно.

Его серо-зелёный плащ был грязным и рваным. Он выглядел худым и измождённым, и… несчастным. Страх начал расти внутри Леанальхам, нежелательное слово застряло в горле.

— Дед!

Прежде чем Бротандуиве достиг входа в дом, передняя драпировка откинулась в сторону, там стоял Глеаннеохкантва. Его, похожее на совиное, морщинистое лицо было настороженно нахмурено, что бывало редко как она знала.

При виде Бротандуиве и Оши, он выдохнул:

— О, моя девочка, это всего…

Его глаза сузились, и он замолчал. Она знала, что не следует докучать греймазге, но не могла остановиться.

— Где Сгэйльшеллеахэ и… и Лиишил?

Бротандуиве стоял, глядя на её деда. Но Глеаннеохкантва решил не начинать с насмешки, которыми они часто приветствовали друг друга. Это испугало Леанальхам еще больше. Оша тихо стоял позади греймазги и ни на кого не смотрел.

Бротандуиве старался не встречаться взглядом с Леанальхам.

— Мы можем поговорить внутри, — сказал он.

— Нет! — Воскликнула она. — Где они?

Дед протянул к ней руку.

— Ш-ш-ш… Сейчас придут.

Намёк на резкость в её голосе заставило ее почувствовать холод. Страх превратился в панику, когда она взяла его за руку.

— Оша? — Спросила она.

Он не ответил и тогда дедушка проводил ее внутрь. В то время как Оша и Бротандуиве вошли, дедушка потянул ее сесть рядом с ним.

Из задней комнаты появилась Куиринейна с блестящими развевающимися волосами. При виде Бротандуиве и Оши, она замерла на месте, наблюдая за ними с опаской.

— У тебя плохие новости, — спокойно сказал дед. — Лучше скажи нам сразу, чем мы представим себе самое худшее.

— Нет ничего хуже, — прошептал Оша.

Леанальхам вытащила руку из рук своего деда, поставив обе руки на колени и уставилась на пальцы. Независимо от того, что должен был сказать Оша, она не хотела это услышать, лучше бы он не пришел.

— Я… — начал Бротандуиве.

— Нет, — оборвал его Оша. — Это моя задача.

Бротандуиве замолчал, Леанальхам бросила взгляд между этими двумя. Никто, кроме ее дедушки, не смел говорить с греймазгой. Она настолько испугалась, что боль заполнила ее грудь прежде, чем Оша начал говорить.

— Сгэйльшеллеахэ потерян для нас, — сказал он, его голос дрожал. — Он умер с честью, служа своей клятве без колебаний. Я…Я выполнил обряд погребения сам, с помощью Лиишила и Магьер. И принес своего наставника назад нашим предкам.

Он упал на колени на покрытый мхом пол. Взяв бутылку из внутреннего кармана своего плаща, он поставил её перед собой.

Зная, что в ней содержится небольшое количество пепла её дяди, Леанальхам уставилась на бутылку.

— Где мой сын?

Резкий вопрос Куиринейны заставил Ошу посмотреть на неё, Леанальхам тоже подняла на неё глаза. Она думала, что умрёт на месте, если Оша ответил на этот вопрос. Снова опустила взгляд в пол, который, казалось, колебался, будто в помещении вокруг неё стоял грохот.

Она задохнулась, не в силах дышать. Если Лиишил…

— Он в порядке, — прошептала Оша.

Эта передышка ничего не дала Леанальхам.

Будь то дома или в гостях, выполняя какие-то необходимые поручения, Сгэйльшеллеахэ всегда стоял стеной между ней и всеми остальными. Он ушел. Как это могло произойти?

В комнате повисла тишина и все, что она могла сейчас делать, это сидеть там, не видя ничего, даже когда Оша вдруг появился рядом, припав на одно колено. Он не трогал её, но его лицо было близко к её уху.

— Мне очень жаль… Я так…

Он был достаточно близко, чтобы можно было почувствовать боль, исходящую от него и всего на мгновение, она прижалась к нему. Сосредоточенный на своей потере, он не почувствовал прикосновения. Затишье было недолгим.

— Что ты имеешь в виду, он покинул континент? — Тихо спросила Куиринейна.

Что-то из разговора Леанальхам упустила и она услышала, как Бротандуиве продолжил.

— Лиишил, Магьер, маджайхи и хранительница уплыли на восточный континент, чтобы скрыть… — он умолк на мгновение. — Как и сообщил Оша.

— Это правда, — прошептала Оша.

— Вельмидревний Отче не отпустит их, — возразила Куиринейна. — Он перевернёт правду о смерти Сгэйльшеллеахэ, введёт в заблуждение, объявит предателем касты.

Леанальхам, наконец, подняла голову: она много пропустила несколько минут назад. Все говорили так, будто они знали что-то, чего не знала она.

Оша вдруг поднялся, обращаясь к Бротандуиве, говорящему с Куиринейной.

— Нет! У нас есть доказательства. Винн Хигеорт записала всё, что произошло. Совет старейшин клана видели её… слышал о ней. Она знает нас и даже наш язык, они поверят ей.

— Записи? — спросила Куиринейна. — Позволь мне посмотреть.

До сих пор дед не сказал ни слова. Он сидел молча, с тех пор, как вошел, едва замечая всё, что происходило вокруг него. Леанальхам хотелось схватить его, свернуться калачиком в уютных объятиях, дающих комфорт.

— Хватит! — Рявкнул Бротандуиве и Леанальхам вздрогнула, глядя вверх.

Он посмотрел на Ошу с нескрываемым гневом, чего никогда раньше не показывал. Он не хотел, чтобы Оша упоминал Винн? Леанальхам тоже хотела точно знать, что произошло, но Бротандуиве лишь мельком взглянул на нее.

Дед потянулся и схватил ее за руку.

— Книга, — только и сказал он.

Бротандуиве заколебался, а затем полез в тунику и вытащил небольшую книжицу. Её синяя обложка была потёртой и измятой, выглядела как та, которую Леанальхам видела у хранительницы при себе.

Бротандуиве протянул Куиринейне. Сделав один твердый шаг, она взяла книгу у него, отвернулась и начала листать страницы.

Леанальхам оставалось мучиться в неведении. Это не имело значения, ведь Сгэйльшеллеахэ больше не было. Она посмотрела на стеклянную бутылку, которую Оша поставил на мох, а затем прижала руки к лицу и тихо заплакала.

* * *

Стоя за аркой, Малец замер от всего пережитого в воспоминаниях Леанальхам. Как будто он переживал траур смерти Сгэйля снова и снова. Он опустил голову, но заставил себя сосредоточиться на том, что узнал.

Бротан вернулся с Ошей в дом Сгэйля. Куиринейна говорила о Вельмидревнем с ядом в голосе и у неё не было оснований говорить иначе за все те годы, что он ее заточил. Лисил по-прежнему полагает, будто Бротан добился, чтобы его мать «перепутали» с инакомыслящими, но Малец не был в этом настолько уверен. Из того, что он теперь собрал вместе, казалось, что Глеанн и Куиринейна были соучастниками с самого начала, не зависимо от стараний Бротана.

Леанальхам не должно было быть там, да и здесь тоже. Ей было позволено остаться в тот день только потому, что Глеанн не вынес бы столько горя без нее. И бедный Оша, по-видимому, был такой же неосведомлённой жертвой, как она.

Только не Бротан.

Старый убийца вынудил наивного и честного в намерениях Ошу скрывать дневник от других. Если бы не Оша, поделился бы Бротан записями Винн с Глеанном и матерью Лисила? Возможно, нет, как он намекнул однажды Магьер, что этот журнал стал причиной всего, что последовало.

Малец еще не видел всё полностью.

Леанальхам вдруг выпрямилась, повернулась к арке и посмотрела прямо на него.

Малец замер. Он не издал ни звука, не двигался, чтобы не спугнуть её. Тем не менее, полуиспуганная, она смотрела на него, как будто что-то услышала и повернулась, чтобы найти его, наблюдающего за ней.

Девушка сглотнула и отвернулась.

Малец попятился назад, задумываясь над тем, что узнал и тем, что пока не понимал. Поднимаясь вверх по лестнице, он приостановился и оглянулся.

Леанальхам не появилась, неуверенно наблюдая за ней, он задержался там дольше, чем требовалось.

* * *

Девушка, звавшаяся Леанальхам, не была против присутствия Мальца. Он не тревожил её, попытками заставить сделать над собой усилие и не замыкаться или «собраться», как это часто делал греймазга.

Она почувствовала на себя взгляд в Койлехкроталл, когда эти глаза появились в лесу. В этот раз было не совсем то же самое.

Это было, как будто она говорила вслух сама себе или слушателю, которого не сразу заметила. Никто не вошёл в комнату, когда она оглянулась на арку, но Малец был там. Она снова нерешительно повернула голову, слегка наклоняясь вперед, чтобы заглянуть за кресло.

Малец ушел и Леанальхам испустила долгий вздох облегчения, сама не зная, почему.

Крепко прижимая книгу к груди, она думала о том дне, когда Оша пришел к ней в дом с той страшной вестью. Она думала о последующих днях, некоторые из которых скользили так медленно, тусклые и размытые, что их трудно было вспомнить. Она и дедушка боролись с преждевременной тяжёлой утратой.

Оша, в собственном горе, был рядом с ними. Они также понимали его потерю. Вспомнились странные моменты. Три раза она находила деда, сидящим наедине с греймазгой, эти двое шептались друг с другом. Бротандуиве, по-видимому, было не комфортно, а дедушка, хотя опечаленный, выглядел напористым, чем когда-либо Леанальхам могла вспомнить.

В то время она не думала об этом. Она была в оцепенении от болезненной утраты, опасаясь будущего без дяди. Оша постоянно навещал её. Как и старый друг деда, чтобы отвлечь девушку другими вещами, благо, в этом она не могла упрекнуть его. Она должна была уделять ему больше внимания, но время давно ушло.

Сделав глубокий вдох, Леанальхам поднялась со стула в маленькой комнате библиотеки и направилась к лестнице. Греймазга ожидал, что она выберет себе комнату перед ужином. Уже на полпути вверх по лестнице поняла, что по-прежнему держит в руках книгу.

Леанальхам почти вернулась, чтобы положить её подальше, но потом решила на время оставить у себя и поднялась по лестнице, чтобы найти других.