Первый удар

ГЛАВА ПЯТАЯ

Время: 16:37, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле, образованное обломками Гало, штурмовик класса «Длинный меч». Три недели спустя.

Мастер-Шеф сидел в кресле пилота. Оно ему оказалось мало. Рельефное сиденье было рассчитано на человека в стандартном летном комбинезоне, но не на громоздкую броню «Мьольнир».

Сняв шлем и почесав в затылке, он сделал глубокий вдох. Воздух, лишенный металлического привкуса, придаваемого фильтрами доспехов, показался ему странным. Впервые за долгое время у Джона появилась возможность просто сесть, подумать, вспомнить… Вспомнить радость от удачно проведенной операции на орбите Предела, глубокую скорбь после гибели Линды, планеты и Красного отряда. А еще время, проведенное на борту «Столпа осени», бегство из системы Эпсилон Эридана, обнаружение Гало.

И Поток.

Мастер-Шеф посмотрел в иллюминатор и постарался загнать поглубже воспоминание о вырвавшемся на свободу Потоке. Кто бы ни создал Гало, оно использовалось, чтобы сдерживать внутри обладающую сознанием вирулентную форму жизни, едва не уничтожившую всех, кто оказался на поверхности мира-кольца. Рана на шее Джона, нанесенная одной из этих тварей, хоть и стремительно затягивалась, но все еще зудела.

Ему хотелось забыть все, и в особенности — Поток. После этой работы все внутри спартанца горело от боли.

Перед ним всплыл серебристо-серый диск луны Надежной, позади которого мерцал тускло-фиолетовый силуэт газового гиганта — Преграды. Между ними лежало мерцающее в солнечных лучах поле обломков — металл, камень, лед и все прочее, прежде составлявшее Гало.

— Повторить анализ, — приказал Мастер-Шеф Кортане.

— Уже все проверили, — ответил ему бесплотный голос. — Там ничего нет. Как я уже и говорила: только пыль и радиошумы.

Рука Джона сжалась в кулак, и он с трудом подавил в себе желание со всей силы ударить им по приборной панели. Но все же он заставил себя успокоиться, сам удивляясь своей злости. Ему и раньше приходилось серьезно выматываться, хотя сражение на Гало и стало самым тяжелым испытанием в его карьере, но ему никогда не были свойственны подобные всплески агрессии.

Похоже, борьба с Потоком повлияла на него куда сильнее, чем представлялось.

Ему пришлось постараться, чтобы вновь отбросить мысли об этих существах. У него еще будет время разобраться со всем этим… А может, и нет. Беспокойство о произошедшем не несло сейчас никакой пользы.

— Повторить анализ еще раз, — распорядился он.

Над проекционным аппаратом между креслами пилота и оператора возникла крошечная голографическая фигурка Кортаны. Она сложила руки на груди, и на ее лице читалось явное недовольство приказом Мастер-Шефа.

— Если тебе не удастся найти там хоть что-то, в чем мы нуждаемся, — произнес он, — мы — покойники. «Длинный меч» не оборудован генератором пространства скольжения и не имеет криокамеры. Так что вернуться назад мы не сумеем. Топливо, воздух, провизия, вода — всего этого у нас лишь на несколько часов. Так что, — он старался говорить настолько спокойно, как только мог, — проведи анализ. Еще раз.

Кортана шумно вздохнула, и ее голограмма распалась в воздухе. Но панель сканера тем не менее осветилась, и по экрану побежали строчки математических символов.

Еще минута, и панель померкла, а Кортана произнесла:

— По-прежнему ничего, Шеф. Сильный сигнал только от луны, но никаких сигнальных маяков или сигналов с просьбой о помощи.

— А активное сканирование не проводила?

Крошечная голограмма вновь появилась, но в этот раз по ее фигурке побежали полосы помех.

— Здесь триллионы объектов. Если желаешь, я могу начать сканирование каждого из них по отдельности. Но даже если мы ничем, кроме этого, не станем заниматься, у меня уйдет на проверку восемнадцать дней.

— А что если там есть кто-то, только выключил передатчик? Что если он боится, что его найдут?

— Это практически не… — Кортана на секунду замерла. Помехи исчезли, и она уставилась в пространство. — Любопытно.

— Что?

Еще несколько Мгновений она пребывала в прострации, а затем вынырнула обратно:

— Новые данные. Эхо-сигнал со стороны луны усилился.

— И что это значит?

— А то, — ответила она, — что это вовсе не эхо.

Панель сканера вновь тихо загудела, когда Кортана включила дальнодействующий детектор.

— Опаньки, — произнесла ИИ секунду спустя.

Взглянув на панель, Мастер-Шеф увидел, что именно нашла Кортана. Отчетливые, одутловатые очертания ковенантского крейсера вплыли в поле зрения, отделяясь от луны.

— Погасить двигатель, — отрывисто приказал Джон. — Отключить все системы, кроме пассивного сканирования и поддержания тебя в действии.

Внутри «Длинного меча» воцарился мрак; голограмма Кортаны замерцала и угасла, когда она остановила подачу энергии к проектору.

Крейсер вошел в поле обломков, рыская между ними, точно акула. За ним появился еще один, а потом следующий. И еще три.

— Статус? — прошептал Мастер-Шеф. — Они нас засекли?

— Они используют те же поисковые частоты, что и мы, — произнес внутри его шлема голос ИИ. — Странно. Ни в архивах разведки, ни флота нет упоминания ни о чем подобном. Как думаешь, зачем им пользоваться этими частотами?

— Не имеет значения, — ответил Джон. — Главное, что они здесь и что-то пытаются найти. Как я и говорил, если выжившие есть, они будут действовать в скрытом режиме.

— Отслеживаю их эхограммы, — произнесла Кортана удивительно ровным и механическим голосом. Работа в условиях нехватки энергии лишала ее наиболее ярких проявлений характера. — Процесс запущен: анализирую сигналы ковенантов. Считываю результаты их сканирования. Выделяю дополнительную память на выполнение задачи. Построен мультиплексный алгоритм фильтрации. Провожу настройку интерфейса распознавания образов.

Из-за Надежной выплыл еще один корабль. Он оказался больше, чем любое судно ковенантов, которое когда-либо видел Мастер-Шеф. Раздутые, обтекаемые формы гиганта повторяли внешний вид одной из моделей их эсминцев, но в длину он достигал трех километров. На подвижных платформах были установлены семь плазменных турелей — этой огневой мощи хватило бы, чтобы разом уничтожить любой корабль флота ККОН.

— Перехватываю кодированную передачу с неизвестного корабля, — прошептала Кортана. — Провожу расшифровку… Ведутся множественные переговоры одновременно… Крейсера получают от него приказы. Судя по всему, оттуда контролируется вся деятельность ковенантов в этой системе.

— Флагман, — пробормотал Мастер-Шеф. — Интересно.

— Продолжаю сканирование. Ждите ответа.

Джон выбрался из кресла. У него не было особой охоты просто сидеть и «ждать ответа», когда рядом маячили семь больших кораблей ковенантов.

Он подплыл к кормовому отсеку «Длинного меча». Надо было проверить, что из оборудования имеется на борту. Возможно, штурмовик нес несколько ракет «Шива», оснащенных ядерными боеголовками.

Впервые оказавшись внутри этого корабля, Мастер-Шеф заметил, что криокапсула отсутствует. Он не был уверен в причинах, но, вполне возможно, с «Длинного меча», как и большинства других машин со «Столпа осени», удалили все лишнее, переделав для предстоявшей им тогда рискованной операции.

На том месте, где полагалось находиться криокапсуле, Джон обнаружил новую панель управления. Осмотрев ее, он узнал пульт системы космического минирования «Мурена». Включать его Мастер-Шеф пока не стал. «Мурена» позволяла разместить порядка трех дюжин подвижных мин, оснащенных крошечными химическими двигателями, благодаря которым те обладали возможностью либо сохранять заданную позицию, либо лететь по направлению к назначенной цели. Это могло пригодиться.

Затем Джон подлетел к оружейному шкафчику и взломал его. Тот оказался пуст.

Мастер-Шеф осмотрел собственную штурмовую винтовку: оружие было исправно, но в магазине оставалось лишь тринадцать патронов.

— Что-то вижу, — произнесла Кортана.

Он вернулся и занял место оператора.

— Показывай.

На самом маленьком из экранов возник силуэт — небольшой объект, похожий очертаниями на пулю и управляемый маневровыми двигателями.

— Возможно, это криокапсула, — сказала Кортана. — В отдельных случаях их снабжают двигателями, например, если приходится покинуть корабль.

— А у нас просто не было возможности вывести из криосна большую часть экипажа «Столпа осени», — произнес Мастер-Шеф. — Их могли отстрелить в космос перед крушением. Веди нас туда. Использовать только стыковочные двигатели.

— Курс задан, — ответила Кортана. — Включаю двигатели.

Джон почувствовал легкое ускорение.

— Приблизительное подлетное время двадцать минут. Но ковенанты, учитывая их текущий алгоритм поиска, поймают капсулу через пять минут.

— Значит, мы должны двигаться быстрее, — сказал Шеф, — но не включая основных двигателей. Их энергетический выброс заставит нас засверкать, словно рождественскую елку, Для ковенантских радаров.

— Держись крепче, — произнесла Кортана. — Сейчас я доставлю нас на место.

Джон пристегнул шлем и запечатал герметичные клапаны. На лицевом щитке замерцал зеленый огонек состояния брони.

— Я готов.

Задний люк «Длинного меча» распахнулся, и атмосфера с ревом вырвалась наружу. Штурмовик прыгнул вперед; Шеф ударился затылком о собственный шлем.

— Корректирую курс, — спокойным тоном сообщила Кортана. — Подлетное время — две минуты.

— А как мы будем останавливаться? — спросил Джон.

— Неужели думать должна только я? — вздохнул ИИ.

Люк закрылся, и Мастер-Шеф услышал тихое шипение возвращающейся атмосферы.

Один из ковенантских крейсеров сбавил скорость и начал поворачиваться к ним.

— Фиксирую усиление сканирующего сигнала, — доложила Кортана.

Рука Джона зависла над панелью управления огнем. На активацию оружейных систем должно было уйти несколько секунд. После этого можно было сразу задействовать 110-миллиметровые пулеметы, но с пусковой установкой пришлось бы ждать, пока запустится программное обеспечение систем наведения. А к тому моменту крейсер, и без того в сотню раз превосходящий «Длинный меч» по огневой мощи, оставит от него только комок оплавленного металла.

— Пытаюсь навести помехи на их сканеры, — сказала Кортана. — Это может выиграть для нас немного времени.

Крейсер начал отворачивать, еще сильнее сбавил скорость и вновь нацелился на кажущийся крошечным «Длинный меч». Никаких дальнейших действий не последовало, словно ковенанты ждали, пока Джон подлетит ближе.

«Уже неплохо, — подумал Мастер-Шеф, сжимая и разжимая закованную в сталь ладонь. — Во всяком случае, мы еще живы».

Он бросил взгляд на дисплей сканера. Силуэт небольшого объекта стал отчетливее, и в нем теперь безошибочно угадывалась криокапсула ККОН. А когда она развернулась, Джон увидел, что перед ним на самом деле три такие капсулы, связанные вместе.

Вероятно, последние трое выживших из нескольких сотен человек со «Столпа осени». Как бы Мастер-Шеф хотел, чтобы их оказалось больше. Как бы ему хотелось, чтобы капитан Кейз был рядом. С точки зрения Джона, Кейз был гениальнейшим тактиком, разбирающимся во всех тонкостях космических баталий… Впрочем, даже он не решился бы приближаться к семи большим военным кораблям чужаков на единственном «Длинном мече».

Мастер-Шеф рискнул перенаправить большее количество энергии в системы Кортаны. Если он планировал выбраться из этой передряги живым, ему нужно было, чтобы ИИ действовал как можно более эффективно.

— Еще один контакт, — произнесла Кортана, выведя его из задумчивости. — Во всяком случае, мне так показалось. Что бы это ни было, оно прилипло к полукилометровому каменному обломку. Проклятие, слишком быстро отвернулось.

Она вывела на экран часть какого-то угловатого объекта, выглядывающего из-за камней, обвела его контуры, развернула и достроила до очертаний десантного челнока класса «Пеликан».

— Допущение составляет пятьдесят восемь процентов, — пояснила Кортана. — Твое предположение, что они спрятались, чтобы не быть обнаруженными, имеет определенные основания.

Джону показалось, что он уловил в ее голосе нотки раздражения, словно ИИ обижался на него за то, что ему в голову пришла мысль, до которой сама Кортана не додумалась.

— Или же, — продолжала она, — что более вероятно, они просто разбились здесь.

— Не думаю. — Он ткнул пальцем в экран. — Направление этого крыла свидетельствует, что носовая часть челнока приподнята и корабль готов к взлету. Если бы он разбился, положение его было бы другим.

К каменной глыбе направлялся один из крейсеров ковенантов.

— Мы уже почти на месте, — сказала Кортана. — Приготовься принять капсулы.

Мастер-Шеф покинул кресло и отправился в задний отсек. Там он поймал страховочный трос и пристегнул его к своей броне и скобе на стене «Длинного меча».

Он почувствовал, как сработали маневровые двигатели, разворачивая штурмовик на сто восемьдесят градусов.

— Декомпрессия через три секунды, — доложила Кортана.

Джон открыл оружейный шкафчик и забрался в него, постаравшись как можно лучше закрепиться внутри.

Кортана распахнула люк, и по кораблю словно прокатился взрыв; Шеф врезался в дверь шкафчика, промяв сантиметр титана-А.

Затем он выбрался наружу, и Кортана вывела на его лицевой щиток голубую стрелку навигационного маркера, отмечающего местоположение криокапсул.

Шеф выпрыгнул из «Длинного меча».

От капсул его отделяли только тридцать метров, но стоило ему хоть немного просчитаться с траекторией и промахнуться, и все было бы кончено. Второй попытки у него не было. Если бы он решил вернуться к штурмовику и прыгнуть снова, их всех уничтожили бы корабли ковенантов.

Он протянул руки к капсулам. Двадцать метров.

Оставалось совсем немного. Джон подтянул одно колено к груди и начал медленно разворачиваться.

Десять метров.

Он подплыл к капсулам «снизу», рассчитывая, что если сумеет развернуться как раз в тот момент, когда окажется точно под ними, то сможет дотянуться и поймать их. Во всяком случае, он очень на это надеялся.

Джон вновь прокрутился. Теперь он практически «стоял».

Три метра.

Он вытягивал руки так, что те, казалось, вот-вот выскочат из суставов. Как бы ему хотелось сейчас, чтобы пальцы могли удлиняться.

Кончики пальцев коснулись гладкой поверхности первой из капсул. Они только скользнули по ней и перешли на следующую. Мастер-Шеф попытался ухватиться — и не сумел. Тогда он потянулся к третьей и последней капсуле… Его средний палец зацепился за выемку в поверхности.

Джон подобрался, прогнулся и уселся на криокапсулу. Он быстро обмотал страховочный трос вокруг ее корпуса, закрепился сам и начал подтягиваться к «Длинному мечу».

— Поспеши, Шеф, — раздался в динамиках голос Кортаны. — У нас проблема.

Джон и сам прекрасно видел эту «проблему»: двигатели двух ковенантских крейсеров замерцали синеватым огнем, направляя корабли к «Длинному мечу».

Плазменные и лазерные орудия вдоль их бортов прогревались, становясь вначале красными, а затем оранжевыми.

Мастер-Шеф старался вытягивать трос как можно быстрее, управляя капсулами при помощи ножных мышц, чтобы не закувыркаться в условиях нулевой гравитации.

«Длинный меч» был сейчас легкой мишенью для ковенантов. Кортана не могла запустить двигатели, пока Джон не вернется на борт. Даже если бы спартанец и его груз смогли уцелеть в огне двигателей, любой серьезный маневр оборвал бы трос и отправил их в открытый космос.

Корабли ковенантов подошли на расстояние стрельбы и теперь разворачивались, собираясь уничтожить «Длинный меч».

Пространство прочертили три ракеты, ударив в борт одного из крейсеров. Но взрыв не причинил ему никакого вреда, расплескавшись по серебристой поверхности сработавшего энергетического щита.

Оглянувшись, Мастер-Шеф увидел, что «Пеликан» взлетел с астероида, за которым прятался. Десантный челнок удирал от ковенантов.

Крейсеры начали разворачиваться, больше заинтересовавшись живой добычей, чем неподвижным «Длинным мечом».

Наконец Джон последний раз налег на трос и, вместе с криокапсулами влетев внутрь штурмовика, опустил их на палубу.

Кортана, не мешкая, задраила люк и запустила двигатели.

Шеф забрался в кресло оператора, когда штурмовик развернулся и помчался к крейсерам. Спартанец включил системы управления оружием.

Ковенанты вновь пришли в движение и бросились в погоню за «Пеликаном», но тот нырнул в плотное скопление мусора, уворачиваясь от каменных обломков, затем прошел прямо над ледяной глыбой и влетел в облако искореженных кусочков инопланетного металла. Ковенанты дали залп, но энергетические заряды врезались в обломки, не дотягиваясь до десантного челнока.

— Кто бы ни управлял этим «Пеликаном», он свое дело знает, — признала Кортана.

— Мы перед ними в долгу, — произнес Мастер-Шеф, открывая огонь из пулеметов. Вдоль борта одного из крейсеров начали вспыхивать серебристые огни. — Пора его отдавать.

— Ты же и сам понимаешь, — сказала Кортана, — что мы не способны причинить хотя бы минимальные повреждения этим кораблям.

Крейсер сбавил скорость и начал разворачиваться к «Длинному мечу».

— А это мы еще поглядим. Рассчитай огневое решение для ракет. Мне надо, чтобы они ударили по плазменным турелям за долю секунды до того, как те выстрелят. Ковенантам приходится на мгновение отключать щиты, чтобы дать залп.

— Работаю, — отозвался ИИ. — Но, поскольку я не обладаю точными данными, расчеты будут строиться на нескольких допущениях. — По дисплею панели управления оружием побежали строчки математических формул. — Передай мне управление огнем.

Джон переключил режим контроля:

— Принимай.

Плазменные турели развернулись, нацеливаясь на штурмовик. Затем они начали прогреваться, и в это мгновение Кортана выпустила все ракеты ASGM-10, какие были на борту «Длинного меча».

К крейсеру протянулись белые дымные полосы.

— А теперь — уходим! — крикнул Мастер-Шеф.

«Длинный меч» влетел в облако обломков, устремляясь следом за «Пеликаном». Камера наблюдения, установленная на корме штурмовика, позволила проследить за тем, как ракеты приближаются к цели. По ним ударил луч оборонительного лазера, и три торпеды взорвались. Плазменная турель раскалилась добела, готовясь выстрелить, когда в нее ударила последняя из ракет. По корпусу крейсера разлилось пламя.

Вначале Джону показалось, что щит успел сработать, но затем он увидел, что взрыв произошел между серебристым коконом и броней. Остальные плазменные орудия дали залп, но высвобожденная ими энергия тут же окутала крейсер облаком огня, пыли и пара. Плазма кипела внутри щита, выжигая внешние системы. Ослепший корабль завалился набок.

— Это должно занять их на какое-то время, — сказала Кортана.

«Длинный меч» проскочил под полукилометровой металлической пластиной как раз в тот самый миг, когда в нее ударил плазменный заряд, заставивший преграду вскипеть и полететь в сторону, разбрызгивая вокруг раскаленные капли и вращаясь.

— А может, и нет, — пробормотал ИИ. — Лучше, если я поведу.

Включился автопилот, и штурвал вырвался из рук спартанца. Следом заработали ускорители, и штурмовик помчался к облаку, состоящему из каменных глыб. Под управлением Кортаны «Длинный меч» крутился и метался из стороны в сторону, проносясь буквально в паре метров от поверхности.

Мастер-Шеф одной рукой вцепился в подлокотник кресла, а второй поспешил затянуть потуже страховочные ремни. Выдвинув окно с показаниями сканера на середину экрана, он увидел, что оба крейсера направляются следом за его штурмовиком и «Пеликаном». Кораблики ККОН могли еще несколько минут продолжать петлять и укрываться среди обломков, но вскоре запас топлива подошел бы к концу, и ковенанты смогли бы их легко уничтожить.

Да и куда им было бежать? Ни один из них не обладал генераторами пространства Шау-Фудзикавы, позволяющими перемещаться со сверхсветовой скоростью, и ковенантам это было известно. Чужаки могли себе позволить потянуть время и поиграть со своей добычей, прежде чем нанести последний удар.

Спартанец произвел быстрое сканирование окружающей системы, пытаясь найти хоть что-нибудь, что дало бы ему тактическое преимущество. Но нет, размышления о тактике сейчас привели бы только к гибели. Не существовало решения, которое позволило бы ему уцелеть в прямом сражении при таком перевесе сил. Значит, ему предстояло самому поменять правила, поменять стратегию.

Он переключил сканеры на обследование ковенантского флагмана — вот где нужно было искать ключ к решению. Только там можно было что-то предпринять против врага.

Так что Мастер-Шеф включил переговорное устройство и вызвал «Пеликан»:

— Говорит Мастер-Шеф, Спартанец-один-один-семь. Опознавательный код: танго-альфа-три-четыре-зеро. Прием.

— Вас слышу, — ответил ему женский голос. — Говорит уорент-офицер Поласки. — На заднем плане были слышны спорящие о чем-то голоса. — Чертовски рада вас слышать, Шеф.

— Поласки, следуйте с предельной скоростью к данной позиции.

Джон передал на «Пеликан» координаты навигационного маркера, указывающего точно на вражеский флагман. А следом отправил и вектор, задающий прямой курс на сближение.

В рации воцарилось молчание.

— Подтвердите прием, Поласки.

— Прием подтверждаю. Ввожу курс, Шеф. — Голоса на заднем плане спорили теперь еще громче и ожесточеннее. — Надеюсь, вы знаете, что делаете. До связи.

Пилот «Пеликана» прервала разговор.

— Кортана, мы должны попасть сюда, — произнес спартанец, указывая на тот же навигационный маркер. — И как можно скорее.

«Длинный меч» заложил вираж и устремился к луне Надежной. Кресло застонало под спартанцем, когда на него навалились перегрузки.

— Ты действительно понимаешь, что делаешь? — спросила Кортана. — Хочу напомнить, что мы сейчас летим к самому огромному и самому опасному из кораблей ковенантов в этой системе. Надеюсь, это часть какого-то восхитительно и чертовски простого плана?

— Да, — ответил Мастер-Шеф.

— Ну, здорово. Тогда держись, — сказала Кортана, и «Длинный меч» вильнул влево, уходя от столкновения с обломком скалы. Штурмовик покачнулся от взрыва, раздавшегося позади него. — Похоже, они разгадали твой план, и это привлекло их внимание. Насколько могу видеть, все шесть крейсеров сейчас преследуют нас на предельной скорости.

— А «Пеликан»?

— Он все еще здесь, — доложил НИ, — но попал под серьезный огонь. Впрочем, продолжает следовать прежним курсом к навигационному маркеру, хотя и значительно медленней, чем мы.

— Сбавь скорость так, чтобы мы прибыли на место одновременно. Как только окажешься на достаточном расстоянии, чтобы установить безопасное соединение, скажешь.

«Длинный меч» сбросил скорость, затем вздрогнул, ложась вначале на правый борт, а затем на левый, когда мимо прошли лазерные лучи.

— Кстати, ты мне так и не сказал, — произнесла Кортана голосом, в котором одновременно сквозило и раздражение, и холодное безразличие, — что именно задумал.

— Поверь, капитану Кейзу это понравилось бы. — Мастер-Шеф вызвал к жизни навигационную консоль. — На тот случай, если мы протянем достаточно долго, мне бы хотелось, чтобы ты просчитала курс отсюда, — он ткнул я навигационный маркер, указывающий на флагман, — к гравитационному колодцу Надежной, чтобы использовать ее поле для разгона.

— Готово, — ответил ИИ. — Но я по-прежнему не… Эй, они прекратили стрелять.

Джон переключился на камеру заднего обзора. Шесть крейсеров продолжали преследование, но сопла турелей постепенно тускнели, остывая.

— Вот на это я и рассчитывал. Сейчас мы на той же линии огня, что и флагман. Они не могут стрелять.

— «Пеликан» в двухстах километрах от нас, и расстояние продолжает сокращаться. Вышли на дальность закрытого соединения.

Мастер-Шеф вызвал «Пеликан» на связь.

— Поласки, отпустите штурвал. Мы перехватываем управление.

— Шеф?

— Установите постоянное кодированное соединение. Подтвердите.

Последовала продолжительная пауза, после чего раздался ответ:

— Подтверждаю.

Над крошечным проектором возникло голографическое изображение Кортаны. Несколько секунд она внимательно к чему-то прислушивалась, а затем доложила:

— Веду их.

— Синхронизируй наши курсы, Кортана. Мы должны идти прямо над «Пеликаном».

— Иду на сближение с челноком. Пятьсот километров до цели.

— Приготовься сменить курс, как только мы пройдем мимо флагмана. Также наведи на него все наши сканеры, если нам удастся проскочить.

— Если? — переспросила Кортана.

Все орудия флагмана начали разворачиваться, нацеливаясь на «Длинный меч» и «Пеликан». Их сопла пылали во тьме космоса, подобно гневным глазам.

— Триста километров.

Вдоль борта корабля ковенантов побежали огни, извещая о том, что он готовится открыть огонь. Плазменные сгустки набрали достаточный объем, и три энергетические торпеды устремились навстречу «Длинному мечу».

— Уклоне… — начал было Мастер-Шеф.

Кортана резко бросила корабли вправо, потом влево, задействовала ускорители и взмыла «вверх». Огненные капли промчались совсем рядом с «Пеликаном» и «Длинным мечом» и скрылись вдали.

На это Джон и рассчитывал: крутой угол приближения, совмещенный с огромной скоростью, делал их сложной мишенью даже для славящихся своей удивительной точностью плазменных орудий ковенантов.

— Десять километров, — провозгласила Кортана. — Произвожу сканирование.

В мгновение ока они проскочили над трехкилометровым судном. Мастер Шеф успел заметить только, как турели пытаются развернуться, чтобы взять в прицел стремительно движущиеся корабли людей. Обтекаемое судно имело относительно плоские верх и днище, но борта состояли из трех раздутых выступов. Вдоль корпуса мерцали синие круги, внутри которых копилась перегретая плазма; вокруг мерцало призрачное серебряное энергетическое поле.

Спартанец вновь откинулся в кресле. До этой секунды он и не понимал, что даже задержал дыхание от напряжения.

— Хорошо, — произнес Джон, выдохнув. — Очень хорошо.

— Приближаюсь к планете для разгона, — объявила Кортана.

Двигатели «Длинного меча» зарокотали. Ускорение было таким, что у Мастер-Шефа даже заложило уши. На секунду он потерял представление о том, где находится верх, а где — низ.

— Пристройся ближе к «Пеликану», — произнес спартанец. — Мне нужно пристыковаться к ним, чтобы получить доступ к люку.

Кортана опустила руки на бедра и нахмурилась.

— Выполняю, но ты должен понимать, что подобное соединение при выходе на орбиту не является стабильным.

— Нам не понадобится долго поддерживать контакт, — сказал Джон, отстегивая ремни, проплыл к корме, подтянулся к полу и открыл нижний люк «Длинного меча». Зеленый огонек на нем подтверждал герметичность соединения. Тогда спартанец снял предохранители и открыл следующую дверь.

Навстречу ему протянулась рука. Джон втянул человека к себе.

Его шок от увиденного продолжался не дольше секунды. Рефлексы спартанца заставили его сгрести мужчину за форму, захлопнуть люк и прижать солдата к стене. Мастер-Шеф молниеносно выхватил у него пистолет и приставил к голове новоприбывшего.

— Ты погиб, — произнес Джон. — Я видел, как ты погиб. На пленке со шлема Дженкинса. До тебя дотянулся Поток.

Чернокожий мужчина улыбнулся, обнажая ряд идеально белых зубов.

— Поток? Проклятие, Шеф, понадобится нечто большее, чем кучка клоунов из цирка уродов, чтобы прикончить сержанта Эй Джи Джонсона.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Время: 17:10, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, штурмовик «Длинный меч».

Одной рукой Мастер-Шеф держался за стену, чтобы не улететь, а второй — продолжал вжимать пистолет в лоб Джонсона.

Улыбка сержанта угасла, но в глубине его темных глаз не возникло ни тени страха. Он усмехнулся.

— Все, врубился: тебе кажется, будто я инфицирован. Что могу сказать? Ты ошибаешься. Вот это, — он ткнул себя в грудь, — стопроцентный десантник… без всяких примесей.

Шеф немного расслабился, но пистолет убирать не стал.

— Тогда объяснишь, как это может быть?

— Все верно, они до нас добрались, эти похожие на грибы заразные ублюдки, — сказал Джонсон. — Они зажали нас в угол. Меня, Дженкинса и Кейза. — Он помедлил после того, как произнес имя капитана, покачал головой и продолжил: — Они лезли со всех сторон. Дженкинса и Кейза взяли, но, похоже, мой вкус им не понравился.

— Поток не обладает вкусовыми ощущениями и не ест своих жертв, — вмешалась Кортана. — Инфекционные формы переписывают клеточную структуру пораженных существ и преобразуют их в боевые формы, а впоследствии и в разносчиков — инкубатор для новых инфекционных форм. И, учитывая то, что мы до сих пор видели, они никогда не проходят мимо потенциальной добычи.

Сержант пожал плечами. Покопавшись в кармане, он извлек из него измочаленный окурок сигары и сунул его в рот.

— Что могу сказать… Я увидел нечто другое. Они прошли мимо меня, словно я был недоваренным шпинатом, поданным на День благодарения.

— Кортана, — спросил Джон, — это возможно?

— Возможно, — осторожным тоном ответила она, — но маловероятно.

Помедлив пару секунд, ИИ добавил:

— Учитывая показания биомониторов сержанта, его история подтверждается. Не могу быть стопроцентно уверенной, пока он не пройдет полное медицинское обследование, но предварительный анализ показывает, что он не переносит паразитической инфекции Потока. И, со всей очевидностью, не представляет собой бездумной, полуобнаженной машины убийства.

— Ладно. — Мастер-Шеф поставил оружие на предохранитель, прокрутил пистолет в руке и возвратил сержанту рукоятью вперед. — Но я заставлю тебя обследовать вдоль и поперек при первой же возможности. Мы не имеем права позволять инфекции распространяться.

— Я вас понимаю, Мастер-Шеф. Жду не дождусь, когда окажусь в руках медсестричек из ККОН. А сейчас… — сержант оттолкнулся от стены и подплыл к люку, — предлагаю перетащить сюда остальных.

На секунду мужчина остановился возле криокапсул.

— Вижу, вы уже подобрали пару пилигримов.

— Им придется подождать, — сказал Мастер-Шеф. — Уйдет не меньше получаса на то, чтобы разморозить их, не рискуя подвергнуть гипотермическому шоку. А ковенанты нагонят нас несколько раньше.

— Нагонят, — подтвердил сержант, смакуя это слово, а затем улыбнулся. — Отлично. А я-то уже испугался, что мы решили сбежать от такой замечательной драки.

Джонсон открыл люк, ведущий к «Пеликану».

Оттуда высунулся ствол винтовки МА5В. Сержант схватил ее и потянул вверх.

Внутрь штурмовика вплыл мужчина в форме капрала. На груди его рубашки было вышито имя: Локлир. Это был загорелый, гладко выбритый человек с прозрачными голубыми глазами. Забрав свое оружие у сержанта, он оглядел окружающее пространство через прицел и только потом посмотрел в сторону люка и крикнул: «Чисто!»

— Расслабьтесь, капрал, — произнес Джон.

Наконец взгляд Локлира сфокусировался на Мастер-Шефе.

— Спартанец, — пробормотал он, недоверчиво покачивая головой. — Ну конечно. Кто еще мог соскочить с этой чертовой сковородки…

Мастер-Шеф заметил шеврон на плече капрала: золотая комета Ударных Войск Орбитального Десантирования, также именуемых «адскими ныряльщиками» и печально известных своей жестокостью в бою.

Должно быть, Локлир был одним из парней майора Сильвы, что объясняло его изначально враждебный настрой. Сильва был уводовцем до мозга костей и с самого начала кампании на Гало выказывал негативное отношение как к программе «Спартанец II» в целом, так и к Джону в частности.

Еще один человек ухватился за края люка и выбрался наверх. Он носил выглаженную до хруста черную форму с пристегнутым к поясу плазменным пистолетом. Рыжие волосы новоприбывшего были аккуратно зачесаны назад, а на воротничке виднелись покрытые эмалью планки первого лейтенанта. Этот человек не слишком удивился, увидев спартанца.

— Сэр! — Мастер-Шеф отрывисто отсалютовал.

— Произвожу коррекцию курса и движения, — объявила Кортана. На обзорном экране начала вращаться луна. — Это должно дать чуть больше одного G на палубе.

Лейтенант приземлился на пол и ленивым жестом ответил на приветствие.

— Хаверсон, — представился он, с любопытством разглядывая Джона. — А вы — Мастер-Шеф, также известный как Спартанец Сто семнадцатый.

— Так точно, сэр.

Джон был удивлен. Большинство встреченных им людей, включая опытных офицеров, испытывали затруднения, пытаясь отличить одного спартанца от другого. Как же столь молодому человеку удалось определить, кто стоит перед ним?

Затем Мастер-Шеф заметил круглую нашивку на плече Хаверсона — выполненные в черном и серебряном цвете орлиные крылья, помещенные выше трех звезд. Над ними был выведен лозунг на латинском языке: «Semper vigilans» — «Всегда на страже».

Лейтенант служил в Департаменте Военно-космической Разведки.

— Хорошо, — произнес Хаверсон, быстро обводя взглядом Локлира и Джонсона. — Что ж, раз вы с нами, Шеф, у нас появляются шансы.

Опустив руку в люк, он втащил внутрь «Длинного меча» последнего обитателя десантного челнока.

Им оказалась женщина, облаченная в летный комбинезон. Ее давно не мытые светлые волосы были забраны под фуражку.

— Младший уорент-офицер Поласки просит вашего разрешения взойти на борт, Мастер-Шеф, — отсалютовала она.

— Разрешаю, — ответил Джон, отвечая на приветствие.

Ее форму украшал рельефный рисунок в виде пылающего кулака поверх красного прицела — герб Двадцать третьей военной летной эскадрильи. Хотя Мастер-Шеф прежде не был знаком с Поласки, но понимал, что она слеплена из того же теста, что и капитан Кэрол Роули, известная под позывным «Кувалда». И если сходство было не только внешним, то уорент-офицер была бесстрашным и умелым пилотом.

— Может, к делу? — требовательным тоном произнес Локлир. — В кого надо стрелять?

— Выдохни, десантура, — проворчал сержант. — Попробуй использовать эту хрень между ушами не только для того, чтобы шлем таскать. Не заметил, что мы не висим в воздухе? Чуешь гравитацию? Мы движемся по орбите, используя эффект рогатки. Скоро облетим луну по кругу и снова сшибемся с ковенантами.

— Все верно, — произнес Мастер-Шеф.

— Нашей первоочередной задачей является самосохранение, — сказал Хаверсон, удивленно приподняв брови, — но не бессмысленное нападение на ковенантов. Мы получили важные разведывательные сведения, касающиеся врага и Гало. Сейчас нам необходимо добраться до пространства, контролируемого ККОН.

— Именно этого хотелось бы и мне, — откликнулся Джон. — Но ни «Длинный меч», ни «Пеликан» не оборудованы двигателями Шау-Фудзикавы. А без возможности перейти в пространство скольжения мы потратим долгие годы на возвращение.

— Что ж, — вздохнул Хаверсон, — похоже, выбор у нас невелик.

Он повернулся к Мастер-Шефу спиной и отошел в сторону, погрузившись в раздумья.

Спартанец уважительно относился к субординации, требовавшей от него подчинения лейтенанту Хаверсону. Но его всегда раздражали люди, поворачивающиеся к нему спиной, и не важно, были ли они при этом старшими по званию. И уж тем более ему не понравилось то, что лейтенант пытался подобным образом подчеркнуть свой статус.

Впрочем, Мастер-Шеф еще раньше получил приказ и собирался ему следовать вне зависимости от того, как к этому отнесется Хаверсон.

— Прошу меня простить, сэр, — произнес Джон. — Вынужден сообщить вам, что, хотя вы и являетесь старшим офицером, я нахожусь на секретном задании высочайшего приоритета. Мои приказы получены непосредственно от главного командования.

— И что это значит?

— Это значит, — продолжал спартанец, — что я осуществляю тактическое руководство экипажем, кораблями… и даже вами, сэр.

Хаверсон обернулся. Его лицо помрачнело. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. Затем закрыл и оглядел Мастер-Шефа. Сжавшиеся в тонкую линию губы искривила легкая усмешка.

— Конечно. Я осведомлен о вашем задании. Готов помогать, чем смогу.

Ему было известно о том, что спартанцу поручено захватить одного из ковенантских пророков? И что вообще здесь делал офицер ДВКР?

— Так что вы задумали? — спросил Локлир. — Вначале разгон по орбите… Но что дальше? Просто будем весь день чесать языками, Шеф?

— Нет, — ответил Джон.

Спартанец-117 поглядел на Поласки и сержанта. На девушку можно было положиться, и хотя рассказ Джонсона о том, как он сбежал от Потока, вызывал сомнения, Мастер-Шеф был готов отказаться от обвинений, не имея на то доказательств. Хаверсон? Этому доверять не стоило, хотя лейтенант знал, что поставлено на карту, и не стал бы мешать. Скорее всего. А вот с Локлиром дела обстояли сложнее.

Бойцы УВОД были закаленными, готовыми на все людьми… и в то же время в любой момент могли взорваться, подобно противопехотной мине. Некоторые не выдерживали чудовищной нагрузки и отказывались идти в бой. Другие — ломались и подвергали опасности как себя, так и весь свой отряд, бросаясь слепо мстить врагам. К этому следовало добавить еще и неимоверно раздутую гордыню «адских ныряльщиков», и вы получали гремучую смесь. Локлира надо было заставить подчиняться.

— Возвращайся на «Пеликан», — приказал ему Мастер-Шеф. — Луна будет закрывать нас еще лишь несколько минут. Неси сюда все, что мы сможем использовать: оружие, патроны, гранаты. Оставайся на связи, если мне понадобится что-то еще.

Локлир остался стоять на месте, всматриваясь в зеркальную поверхность щитка, закрывающего лицо спартанца. Было заметно, что напряжение солдата усиливается.

Джонсон уже открыл было рот, но Джон сделал рубящий жест ладонью. Что хотел сказать сержант, осталось неизвестным.

— Вам что-то осталось неясным в приказе, капрал? — произнес Мастер-Шеф, делая шаг вперед.

Локлир тяжело сглотнул. Синее пламя в его глазах померкло, и капрал отвел взгляд.

— Никак нет, сэр. — Он нагнулся, чтобы поднять винтовку и перебросить ее через плечо, временно признавая авторитет Мастер-Шефа. — Уже иду.

С этими словами капрал направился к люку и спрыгнул в «Пеликан».

Сказать, что такой отряд не годился для рискованной операции по проникновению на вражескую территорию, было бы преуменьшением.

— Так где мы собираемся доставать генераторы Шау-Фудзикавы? — спросила Поласки.

— А мы и не собираемся, — ответил Джон. — Но есть и другой неплохой вариант.

Спартанец приблизился к консоли оператора и включил экран. Отряд увидел перед собой результаты сканирования ковенантского флагмана.

— Вот наша цель.

— Старшина, — нахмурился Хаверсон, — если решим напасть на этот корабль, нас разнесут в клочья раньше, чем мы успеем хотя бы приблизиться.

— В обычных условиях так и было бы, — ответил ему Мастер-Шеф, — но мы используем «Пеликан» в качестве брандера, нагрузив его минами «Мурена», и отправим перед собой. Им придется управлять дистанционно, ведя при таком ускорении, какого не выдержал бы экипаж. Он привлечет внимание противника, сбросит пару мин и позволит нам проскочить.

Лицо Поласки помрачнело.

— У вас есть возражения, уорент-офицер?

— Никак нет, сэр. Просто мне жаль терять хороший корабль. Эта птичка помогла нам выбраться с Гало.

Мастер-Шеф понимал ее. Пилоты «срастались» со своими кораблями. Давали им имена и наделяли характером. Но сам Джон никогда не попадал в эту ловушку; он давно усвоил, что любым оборудованием можно пожертвовать. За исключением разве что Кортаны.

— Ну хорошо, подойдем мы к флагману, — продолжал Хаверсон, скрестив руки на груди, — и что, будем сражаться с судном, тысячекратно превосходящим нас по огневой мощи? Или вы планируете еще раз проскочить мимо?

— Ни то ни другое. — Шеф ткнул в авиационную палубу флагмана. — Мы высадимся здесь.

Поласки прищурилась, разглядывая относительно небольшую прорезь в днище огромного корабля.

— Чертовски маленькое окошко для посадки на большой скорости, но… — она прикусила нижнюю губу, подсчитывая в уме, — на «Длинном мече» это осуществимо.

— Они будут вынуждены выпустить «Серафимы», чтобы атаковать нас и «Пеликан», — сказал Мастер-Шеф. — А для этого им понадобится отключить щиты. Мы влетим внутрь, нейтрализуем экипаж и воспользуемся их генераторами пространства скольжения.

— Это просто рок-н-ролл! — прокричал Локлир по внутренней связи. — Круши и убивай!

Сержант Джонсон пожевал остатки своей сигары, оценивая план.

— Никому еще не удавалось захватить корабль ковенантов, — прошептал Хаверсон. — А в тех случаях, когда их побеждали, они запускали самоуничтожение, чтобы избежать плена.

— Выбора нет, — произнес Мастер-Шеф. Он обвел взглядом Поласки, Джонсона, а затем и Хаверсона. — Хотя… может, у кого-то есть план лучше?

Они промолчали.

— Кортана, есть что добавить? — спросил спартанец.

— Покинув орбиту, мы останемся практически без топлива и будем двигаться с огромным ускорением по направлению к флагману. При этом мы пойдем через перекрывающиеся огневые поля противника. Придется одновременно осуществлять торможение и маневры уклонения. Это будет непросто.

— Поласки справится, — произнес Джон, поворачиваясь к пилоту.

— Вести «Длинный меч»? — Уорент-офицер медленно кивнула, и в глубине ее зеленых глазах засверкал огонек, которого еще секунду назад не было. — Давненько я этого не делала, но… я готова, Мастер-Шеф. На сто десять процентов готова.

Она решительно направилась к креслу пилота и пристегнулась.

— Ни в коем случае не сомневаюсь в летных навыках мисс Поласки, — произнесла Кортана, — но позволь напомнить, что я в миллионы раз быстрее обрабатываю информацию и…

— А ты мне понадобишься, чтобы подключиться к внутренней сети флагмана, — прервал ее спартанец. — Как только мы приблизимся, ты должна будешь отключить его вооружение. Заглушить связь.

— Хочешь, чтобы леди отправилась одна и выполнила всю грязную работу? — вздохнула Кортана. — Впрочем, кто еще, если не я.

— Лейтенант Хаверсон, — сказал Мастер-Шеф, — вы мне понадобитесь, чтобы запрограммировать «Мурены» и установить их на «Пеликан», прежде чем мы покинем орбиту. Половина зарядов должна срабатывать на столкновение, а остальные требуется настроить так, чтобы они устремлялись к любому кораблю, решившему нам помешать.

Лейтенант кивнул и занял место оператора рядом с Поласки.

Через открытый люк один за другим поднялись два ящика и матросская сумка. Следом появился Локлир, запечатавший за собой проход.

— Готово, Шеф, — произнес капрал. — Пистолет, пара МА5В, один штурмовой дробовик М90 и почти полный ящик осколочных гранат. С дюжину обойм для винтовок… и совсем немного патронов для дробовика.

Джон взял четыре гранаты и шесть обойм. Выбив из оружия почти израсходованную, он заменил ее свежей, вставшей на место с приятным уху спартанца щелчком.

Сержант взял еще несколько обойм, МА5В и три гранаты.

— Десять секунд до выхода с орбиты, — окликнула их Поласки.

— Хватай остальное, — приказал Локлиру Мастер-Шеф, — и пристегнись.

Капрал убрал оружие и боеприпасы в сумку, перебросил ее через плечо и вцепился в страховочную скобу. Сержант Джонсон обхватил криокапсулы. Мастер-Шеф оперся о переборку.

— Отпускаю «Пеликан», — произнесла Поласки. Раздался хлопок. — «Пеликан» ушел.

— Автопилот челнока включен, — доложила Кортана.

— «Мурены» подключены и активированы, — добавил Хаверсон.

— До выхода, — сообщила пилот, — три… две… одна. Пуск!

Двигатели «Длинного меча» взревели, и корабль застонал от напряжения, а на людей навалились перегрузки.

«Пеликан» устремился вперед, обогнул край луны и помчатся к туче обломков. Когда «Длинный меч» последовал за ним, солнечные лучи коснулись поверхности Надежной, и Джон увидел, как на поверхность планетоида валится космический мусор, оставляя глубокие кратеры и вздымая облака пыли.

Поласки бросила взгляд на экран, куда выводились показания камер левого борта, — в самом его центре маячили очертания ковенантских крейсеров.

— Они нас ждали! — прокричала пилот. — Выполняю маневр уклонения! — «Длинный меч» заложил вираж вправо. — Иду на флагм…

Огромное судно было близко. Слишком близко. Должно быть, ковенанты рассчитали их траекторию. Не учли чужаки только того, что люди бросятся прямо на них. Если бы экипаж «Длинного меча» не решился на подобный маневр, штурмовик сейчас угодил бы под прямой огонь всех орудий флагмана.

— «Пеликан» опережает нас на двести километров, — сообщила Поласки.

Неповоротливый десантный челнок угодил под огонь. Обезлюдевший корабль оставлял за собой дымный след и терял куски обшивки.

— Мины ушли, — доложил Хаверсон. — Передаю их координаты. Постарайся не напороться, Поласки.

— Вас поняла, — ответила она. — Держитесь, мы на подлете.

— Бесит меня это дерьмо, — пробормотал Локлир. — Корабли молотят друг по другу настолько плотно, что по снарядам можно пешком добежать до точки высадки, а ты сидишь тут и ждешь, когда тебя в клочки разнесут.

Хотя Мастер-Шеф ничего не ответил, внутренне он соглашался с капралом. Несмотря на все разногласия спартанцев с УВОД, космические баталии они не любили одинаково.

— Аминь, — добавил Джонсон. — А теперь захлопни пасть и не мешай леди вести.

Сержант вынул из кармана армейский проигрыватель, предназначенный для воспроизведения служебных видеозаписей, и вставил в него чип. Экран устройства замерцал; из крошечного динамика загремела ритмичная какофония.

Мастер-Шеф узнал «флип» — наследие древнего грохочущего стиля, известного как металл. Что ж, у Джонсона, мягко говоря, были специфические вкусы.

— Сержант, лучше сразу пристрели, — запротестовал Локлир, — не надо истязать меня этим отстоем.

— Ты не всасываешь, десантура. Это — классика.

— Порой смерть бывает милосердней.

Поласки продолжала уходить от огня вражеских орудий, и «Длинный меч» кружился и метался из стороны в сторону. Пилот бросила штурмовик в двойную бочку, спасаясь от плазменной торпеды, выпущенной с флагмана.

— Выпендривается, — пробормотала Кортана внутри шлема спартанца и доложила по корабельной связи: — Подключаюсь к сети ковенантов. Получаю доступ к орудийным системам. Ждите.

Вторая торпеда ударила в «Пеликан», и тот вспыхнул и расплавился, превратившись в облако ионизированного металла, плывущее в вечной ночи космоса.

Флагман возник в поле зрения передней камеры — сейчас он был не больше обеденной тарелки.

— Все, игры кончились, — пробормотала Поласки и задействовала ускорители, устремляясь к цели.

Неожиданное ускорение отбросило Мастер-Шефа и сержанта Джонсона к задней стене. Локлир сумел удержаться, но теперь висел почти горизонтально.

— Расстояние недостаточное, чтобы успеть сбросить скорость и совершить мягкую посадку, — предупредила Кортана.

— Да неужели? — раздраженным тоном отозвалась Поласки. — Неудивительно, что таких, как ты, называют «умными» ИИ. — Она надвинула фуражку почти на глаза. — Запомни, веду я. А ты должна вывести из строя оружие ковенантов.

— Выпускают перехватчики, — сообщил Хаверсон. Со стороны ковенантского флагмана, выросшего уже в половину экрана, приближались шесть «Серафимов». — Двенадцать «Мурен» все еще подают сигналы. Ускорение, которое они получили при старте, продолжает их удерживать в зоне досягаемости. Осуществляю наведение… готово… запускаю.

Продолговатые штурмовики ковенантов скрылись в огне взрывов.

— В яблочко! — рассмеялся Хаверсон.

— Основные системы ведения огня и щиты деактивированы, — произнесла Кортана.

— Значит, двери открыты, — промурлыкала Поласки. — Раз уж нас приглашают, невежливо будет отказываться.

Очертания флагмана заполнили весь экран.

— Столкновение неизбежно, — предупредила Кортана.

Джонсон начал подниматься, но Мастер-Шеф понимал, что сейчас разумнее оставаться на полу, поэтому схватил сержанта за ногу.

Поласки заглушила основные двигатели и переключилась на маневровые. «Длинный меч» развернулся в полете на сто восемьдесят градусов. Как только штурмовик повернулся к вражескому судну кормой, пилот включила главные двигатели на полную мощность, и те задрожали от перегрузки. От неожиданно резкого торможения заскрипел корпус.

Одной рукой спартанец вцепился в пол, а второй — притянул к себе сержанта, чтобы тот не полетел через весь отсек.

Поласки переключила обзорный дисплей в многооконный режим, выведя изображение, поступающее сразу с двух камер, передней и задней. Играя маневровыми двигателями, она направляла «Длинный меч» к проему взлетной палубы. Поверхность вражеского корабля приближалась с пугающей быстротой.

— Держитесь… Держитесь!

Двигатели продолжали завывать от натуги, и скорость начала падать, но все еще оставалась слишком большой.

Когда они влетели в ангар, датчики показывали триста метров в секунду. Пламя, рвущееся из дюз «Длинного меча», испепелило механиков-ворчунов, отчаянно пытавшихся удрать с пути падающего корабля. Их наполненные метаном баки взрывались, словно праздничные петарды.

Поласки заглушила двигатели, и штурмовик врезался в стену.

Мастер-Шеф, сержант Джонсон и капрал Локлир пролетели по салону и повалились друг на друга, врезавшись в кресла пилота и оператора.

Со всех сторон к штурмовику бежали ворчуны, вооруженные плазменными пистолетами, уже начинавшими сиять зеленоватым светом. В ангар начали слетаться представители расы инженеров, чтобы попытаться справиться с пожаром и починить поврежденную аппаратуру.

— Щиты активировались и запечатали взлетную палубу, — сообщила Кортана. — Внешняя атмосфера стабилизируется. Можете отстегнуть ремни и размять ноги.

Локлир выбрался из общей кучи.

— Йе-ха! — прокричал молодой «адский ныряльщик», передергивая затвор МА5В и досылая патрон в механизм. — Потанцуем!

— Отлично справились, — произнес Мастер-Шеф, поднимаясь и снимая с предохранителя свою винтовку. — Но это были еще цветочки.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Время: 17:50, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, на борту флагманского судна ковенантов.

Плазменные заряды били в борта «Длинного меча» и расплескивались по лобовому щиту. Сверкающие сгустки энергии озаряли кокпит, прочерчивая в стекле мутные оплавленные дорожки.

Легион ворчунов прятался позади припаркованных «Серафимов» и топливных баков. Некоторые твари на секунду выскакивали из укрытий, чтобы выпустить в сторону «Длинного меча» очередной шарик плазмы, сияющий призрачным зеленоватым светом.

— Я с ними разберусь, — произнесла Поласки, щелкая каким-то переключателем.

«Длинный меч» выпустил посадочные опоры и поднялся на метр над палубой.

— Пулеметы работают, — доложила пилот. — Пока, мальчики!

На экране загорелся кружок прицела, поплывший по ангару. Поток 120-миллиметровых зарядов легко проникал сквозь укрытия ворчунов. Топливные цистерны и незащищенные штурмовики взрывались, разбрасывая вокруг куски металла и ошметки тел. Воздух наполнился огнем, с ревом устремляющимся к потолку. Когда пламя немного стихло, люди увидели разлившиеся по ангару лужи горящего топлива и изжаренные тела ворчунов и инженеров, устилающие палубу.

— Включена противопожарная система, — сообщила Кортана.

Откуда-то сверху ударили серые, дымчатые струи. На секунду пламя вскинулось сильнее, а затем затрепетало и начало угасать.

— В отсеке есть чем дышать? — спросил Мастер-Шеф.

— Проверяю, — ответила Кортана. — Следы пепла, некоторое количество ядовитых примесей от сгоревшей обшивки, значительная задымленность, но воздух пригоден для дыхания.

— Хорошо. — Спартанец повернулся к остальным. — Выходим. Я иду первым. Локлир, вы сразу за мной. Сержант, прикрываете нас сзади.

— Лучше, если ты возьмешь и меня, — произнесла Кортана. — Я загрузила тебе чертежи флагмана, по которым вы сможете ориентироваться, но все инженерные пульты были принудительно отключены. Мне понадобится прямой доступ, чтобы добраться до корабельных баз данных и систем управления.

Джон помедлил с ответом. Его броня позволяла подключать ИИ к специальному кристаллическому слою. Во время сражений на Гало Кортана была просто незаменима.

Но тем не менее она отнимала некоторое количество ресурсов у нейронных интерфейсов брони, в буквальном смысле ограничивая умственные способности Мастер-Шефа. И к тому же, после того как Кортана побывала в компьютерной системе Гало, она начала вести себя немного… странно.

И все же спартанец решил, что может потерпеть некоторый дискомфорт от ее присутствия. В конце концов, если она станет мешать, всегда можно выдернуть ее из разъема.

— Перейди в спящий режим, — приказал Джон.

Он набил команду на клавиатуре, перенося ИИ на дата-чип. Через секунду на терминале запульсировал зеленый огонек.

Тогда Шеф вытащил микросхему и вставил ее в разъем шлема. На мгновение у спартанца закружилась голова, а затем пришло знакомое ощущение, когда показалось, будто его череп наполнился смесью ртути и льда. Кортана подключилась к нему.

— Как погляжу, в твоей голове по-прежнему полно свободного места, — произнес ИИ.

Джон пропустил мимо ушей уже привычные колкости и кивнул Джонсону и Локлиру:

— Идем.

Сержант подошел к панели, нажал пару кнопок, и боковой люк опустился. Локлир вскинул винтовку к плечу и дал короткую очередь в проход. Двое ворчунов, прятавшихся возле «Длинного меча», полетели на палубу. Из распростершихся на полу тел потекла фосфоресцирующая кровь.

Мастер-Шеф прыжком вылетел в люк и перекатился, вновь вскакивая на ноги; детектор движения сообщил о трех целях сбоку от него. Прокрутившись на месте, спартанец увидел ковенантских инженеров… и убрал палец со спускового крючка. Эти существа не представляли угрозы.

Причудливые, метрового роста создания парили над палубой благодаря пузырям, наполненным каким-то легким газом, производимым их телами. Щупальца и усики тварей обследовали топливную систему, быстро восстанавливая трубы и клапаны.

— Удивительно, что перед нами еще не раскатали бархатную дорожку, — прошептала Кортана. — Я сейчас ознакомилась со списком экипажа этого корабля: три тысячи ковенантов, в основном инженеры. Легковооруженная рота ворчунов и какая-то жалкая сотня воинов элиты.

— Какая-то сотня? — пробормотал Мастер-Шеф.

Он жестом приказал своему отряду двигаться к массивной двери в дальней стене ангара. Воздух все еще был полон дыма и серого летучего вещества, которым ковенанты гасили пожары. Так что видимость ограничивалась буквально дюжиной метров.

По помещению прокатился треск автоматической винтовки. Мастер-Шеф метнулся вправо, разворачиваясь и вскидывая оружие.

Локлир стоял над подергивающимися телами инженеров. Затем он дал еще одну очередь, добивая чужаков.

— Не тратьте патроны, капрал, — произнес Джонсон. — Эти приятели хоть и уродливы, но безвредны.

— Они пока что безвредны, сержант, — ответил Локлир, стирая кровь чужака со щеки и ухмыляясь.

Мастер-Шеф был склонен согласиться с той оценкой, которую давал ковенантам «адский ныряльщик»: если есть хоть какое-то сомнение — стреляй. И все же действия молодого десантника показались ему неоправданно жестокими… и несколько необдуманными.

Внутреннее устройство летной палубы флагмана было схоже с тем, что Джон увидел на другом, недавно посещенном им корабле ковенантов — «Истине и единении». Тусклые, направленные под углом лампы освещали темно-фиолетовые стены. Поверхности из неизвестного металла покрывал странный, едва заметно поблескивающий геометрический узор. Потолок изгибался куполом и был выше, чем требовалось, поднимаясь примерно на десять метров. После кораблей ККОН это казалось глупой растратой свободного места.

Наконец из тумана «вынырнула» тяжелая дверь.

Она имела форму неправильного шестиугольника и была достаточно большой, чтобы весь отряд мог пройти в ряд, если бы они оказались достаточно глупы, чтобы передвигаться подобным образом по враждебной территории. Состояла она из четырех секций, бесшумно раздвигающихся в стороны от центра.

— Это приведет нас в главный коридор, — произнесла Кортана. — А оттуда мы сможем попасть на мостик.

Шеф дал знак Локлиру занять позицию справа от двери, а Джонсону — слева.

— Лейтенант Хаверсон, — приказал спартанец, — прикройте нас со спины. Поласки, открываешь дверь. С этой секунды общаемся только жестами.

Хаверсон, иронически усмехаясь, отсалютовал Мастер-Шефу, но тем не менее перехватил свое оружие и начал всматриваться в туман.

Поласки присела возле панели, расположенной по самому центру двери, повернула фуражку козырьком назад и наклонилась поближе. А затем оглянулась на спартанца и показала два больших пальца.

Он вскинул винтовку и кивнул, отдавая приказ открывать.

Пилот потянулась к панели, но, прежде чем Поласки успела нажать кнопку, дверь отворилась сама.

За ней обнаружились пятеро воинов элиты: двое укрывались по обе стороны от прохода; третий стоял, нацелив на Мастер-Шефа плазменную винтовку; четвертый прикрывал отряд со спины; пятый же сидел в таком же положении, что и Поласки, оказавшись с ней практически нос к носу.

Спартанец дал две короткие очереди поверх головы пилота. Первая прошила чужака, стоявшего посредине, а вторая — того, что прикрывал чужаков со спины. Твари не успели активировать щиты, и 7,62-миллиметровые пули пробили их броню. Двое воинов элиты рухнули на палубу.

Их товарищи, стоявшие по бокам от двери, взвыли и открыли ответный огонь. Синевато-белые плазменные сгустки прошипели в воздухе и ударили в спартанца.

Его энергетический щит практически разрядился, в наушниках раздался пульсирующий писк тревожного сигнала. Попадание из плазменного оружия ослепило Джона, не давая прицелиться по чужаку, сидевшему перед Поласки. Это было плохо — промахиваться было рискованно.

Тварь выхватила пистолет. Так же поступила и Поласки, оказавшись то ли расторопней, то ли везучей. Оружие прыгнуло ей в руку, и пилот нажала на спусковой крючок. Раздался грохот выстрела, пуля ударила чужака точно в центр продолговатого шлема.

Ответный выстрел ушел в сторону, опалив палубу за спиной девушки.

Поласки опустошила обойму прямо в лицо противнику. Тот отшатнулся, его щиты померкли, и несколько пуль проложили себе путь сквозь металл брони и кости черепа.

Воин элиты завалился на спину, пару раз дернулся и испустил дух.

Пилот тут же бросилась на пол, а Джонсон и Локлир накрыли коридор шквальным огнем, быстро разделавшись с остававшимися чужаками.

— Вот это по-нашему! — злорадно рассмеялся сержант. — Обожаю охотиться на индюшек.

Примерно в десяти метрах от них коридор изгибался, и как раз в этот миг из-за поворота показалось еще с дюжину воинов элиты.

— Оба-на, — пробормотал Локлир.

— Сержант, — рявкнул Мастер-Шеф, — огонь по панели!

Джон в два шага оказался возле Поласки, схватил ее за шиворот и оттащил с линии огня. Плазменные заряды прожгли палубу в том самом месте, где девушка сидела еще секунду назад.

Отпустив одежду уорент-офицера, спартанец сорвал с пояса гранату и, выдернув чеку, метнул под ноги бегущим чужакам.

Сержант выпустил очередь по пульту управления; посыпались искры, дверь захлопнулась.

Из-за толщи металла послышался глухой хлопок, и в ангаре воцарилась зловещая тишина. Поласки, пошатываясь, поднялась с пола и вогнала в пистолет свежую обойму. Руки ее при этом заметно тряслись.

— Кортана, — произнес Мастер-Шеф, — нам нужен другой способ добраться до мостика.

На его лицевом щитке замерцала голубая стрелка навигационного маркера. Обернувшись, спартанец увидел люк справа от себя и знаком приказал отряду отправляться к нему. Подбежав к люку, Джон коснулся панели доступа.

Крышка скользнула в сторону, открывая узкий коридор, змеящийся во мраке.

Это не вызвало радости у спартанца. Проход оказался слишком темным, слишком тесным — идеальное место, чтобы устроить засаду. На секунду Мастер-Шеф даже подумал, а не стоит ли вернуться к основной двери, но затем отверг эту идею. Он видел в той стороне разлетающиеся искры и струйки дыма, свидетельствующие, что ковенанты уже пытаются проложить себе дорогу в посадочный ангар.

Спартанец включил фильтры ночного зрения, и непроницаемая темнота сменилась зеленоватым зернистым изображением. Противников видно не было.

Он помедлил еще немного, дожидаясь, пока энергетические щиты снова накопят заряд, а потом, низко пригибаясь, устремился в отверстие люка. Он полз по коридору, закинув винтовку за спину.

Проход впереди сужался еще сильнее, а гладкие фиолетовые стены становились темнее. Мастер-Шефу пришлось перевернуться боком, чтобы миновать это препятствие.

— Похоже на служебный коридор их инженеров, — произнесла Кортана. — Элите придется попотеть, если они решат последовать за нами.

Джон буркнул что-то в знак согласия, продолжая протискиваться вперед. Раздался скребущий звук, и энергетические щиты «Мьольнира» заискрили, пытаясь оттолкнуть стены. Здесь было слишком узко. Спартанцу-117 пришлось отключить их, прежде чем ползти дальше.

За ним двигался Локлир, потом Поласки, Джонсон и последним — Хаверсон.

Мастер-Шеф оглянулся на лейтенанта и ткнул пальцем в сторону люка. Хаверсон нахмурился, но развернулся, задвинул крышку и уничтожил систему управления.

Джона смущало, что в ангаре они увидели несколько десятков инженеров. Более того, их общее число на корабле было таковым, что для них выделили обособленные туннели. Мастер-Шеф не видел ничего подобного на борту «Истины и единения».

По правде говоря, на том судне он вообще так и не встретил ни единого инженера. Так что же такого особенного было на этом корабле? Флагман нес тяжелое вооружение, но его экипаж скорее подошел бы ремонтной базе.

— Остановись здесь, — сказала Кортана.

Мастер-Шеф замер и отключил внешние динамики, чтобы иметь возможность говорить свободно.

— Проблема?

— Нет. Я бы даже сказала: счастливый случай. Посмотри слева от себя сантиметров на двадцать ниже. — Подчинившись, Джон увидел в стене круглое отверстие диаметром с его большой палец. — Это информационный вход… ну, или то, что инженеры ковенантов используют в тех же целях. Фиксирую коротковолновые и инфракрасные сигналы. Извлеки меня и вставь в разъем.

— Уверена?

— От меня будет мало толку, если я продолжу сидеть в тебе, но, получив прямой доступ к корабельной сети, смогу перехватить управление их системами. Все равно, чтобы попасть на мостик, тебе пришлось бы подключить меня к инженерному пульту. Я быстро освоюсь и смогу контролировать вторичные механизмы, чтобы выиграть для вас время.

— Только если скажешь, что действительно уверена.

— А когда это я была в чем-то не уверена? — отрезала Кортана.

Нейронный интерфейс позволил спартанцу ощутить охватившее ее нетерпение.

Он извлек дата-чип ИИ из разъема в шлеме.

Мастер-Шеф ощутил, как она покидает его сознание, как к вискам вновь приливает тепло, пульсирующее в согласии с ритмом его сердца… Он вновь остался один внутри этой брони.

Затем Джон вставил носитель Кортаны в информационный разъем.

— Я бы ни за какие деньги. — Локлира передернуло от отвращения, — не согласился даже палец сунуть в эту хреновину.

Мастер-Шеф недвусмысленным жестом провел себе по горлу, и десантник умолк.

— Я вошла, — сообщила Кортана.

— И как тебе там? — спросил Джон.

ИИ ответил не сразу.

— Здесь… все иначе, — наконец произнесла она. — Пройдите тридцать метров по этому коридору и поверните налево.

Спартанец жестом приказал своему отряду отправляться дальше.

— Да, все совсем иначе, — пробормотала Кортана.

Кортана была разработана с расчетом на подобные проникновения. В нее запрограммировали все грязные трюки и алгоритмы взлома, когда-либо созданные Третьим отделом Департамента Военно-космической Разведки, и еще больше уловок она придумала сама. Она стала гением информационного воровства и шпионажа. Сейчас ИИ скользил по сети ковенантов.

Все было просто, когда она еще с «Длинного меча» впервые подключилась к системам флагмана, переведя его вооружение в режим диагностики. Конечно, ковенанты быстро сообразили, что происходит, и отменили ее приказы, но Поласки получила несколько драгоценных секунд, в которых заторможенные человеческие рефлексы нуждались, чтобы завести штурмовик на посадку.

— И как тебе там? — поинтересовался Шеф.

Эффект неожиданности уже был упущен, и все защитные системы работали на полную мощь. Кроме того, что-то еще таилось в глубине сети. Осторожные запросы отскакивали от граней сознания Кортаны; она чувствовала, как кто-то дотрагивается до нее и тут же отступает.

Похоже, в этой сети был кто-то еще. Ковенанты тоже используют ИИ? Кортана никогда не слышала, что такое возможно. И это ее заинтриговало.

— Здесь… все иначе, — наконец ответила она.

Кортана палубу за палубой изучила строение корабля, молнией пронеслась через три тысячи структур, обеспечивающих его работу. Потом она просчитала кратчайший путь до мостика и сохранила эту информацию в захваченном буфере данных какого-то малозначимого механизма. Дальше она отправила частицу себя продолжать изучение корабля и его подсистем.

— Пройдите тридцать метров по этому коридору и поверните налево.

Взломав внешние камеры, Кортана нашла шесть вражеских крейсеров. Не имея возможности продолжать преследование «Длинного меча», они зависли в сотне километров по правому борту, выпустив многочисленные U-образные десантные корабли, направлявшиеся теперь к флагману. Это было нехорошо.

Внутренние коридоры судна наводнили десятки поисковых отрядов, состоящих из воинов элиты. Покопавшись в системах слежения, ИИ создал фантомные образы Мастер-Шефа и его спутников, направив электронных двойников к носовой части, где обычно размещался командный центр на кораблях ККОН. Кортана надеялась, что ей удастся отправить ковенантов в погоню за призраками.

Покончив с этим, она передала координаты вражеских отрядов на компьютер Мастер-Шефа.

В общий поток данных просочилась щекотная струйка запроса.

Кортана проследила сигнал до источника, прислушалась, определила, что тот явно не случаен, и прервала соединение. Сейчас ей было не до того, чтобы играть в прятки с тем, кто сидел в сети.

Она была вынуждена признаться себе, что окажется не в силах совладать с враждебно настроенным искусственным разумом. Находясь внутри систем Гало, Кортана впитала в себя неимоверные объемы информации: бесконечно ценные сведения по устройству мира-кольца, ксенобиологические исследования, касающиеся Потока, обрывочные воспоминания о столь чтимых ковенантами Предтечах. Чтобы все это изучить, рассортировать и перекодировать, ушла бы неделя непрерывной обработки, если не вспоминать о том, что новые данные требовалось еще и понять.

Несмотря на то что Кортана хранила эту информацию в сжатом виде, помимо основного блока памяти ей пришлось задействовать еще и оптические подсистемы, обычно зарезервированные для поддержания внутренних процессов. При этом ИИ не оставляло отвратительное чувство, что архивация была слишком поспешной и часть данных могла пострадать.

В итоге информация, переполнявшая Кортану, делала ее медлительной и недостаточно эффективной.

ИИ не стал говорить об этом Мастер-Шефу. Кортане и себе-то было нелегко в этом признаться. Она привыкла гордиться своим интеллектом. Но делать вид, что все идет как обычно, было бы великой глупостью.

Кортана отправила блокирующий сигнал по соединению, с которого «другой» пытался подключиться к ней.

Частица ее сознания, занимавшаяся изучением корабля, обнаружила, что существует еще один способ попасть на мостик. Как глупо. Ей стоило бы сразу заметить его, но этот проход отметили на схемах как часть аварийной системы. Это был узкий коридор, выходивший к нескольким спасательным капсулам. Туда можно было попасть через вентиляционную решетку инженерного туннеля.

— Шеф, я нашла еще один путь к мостику.

— Отлично. Подожди минутку. — На заднем плане послышались звуки стрельбы, затем все стихло. — Продолжай.

— Делаю отметку на твоей карте, — произнесла Кортана. — Но не думаю, что ты в своей броне сможешь протиснуться через решетку. Предлагаю вам разделиться и попытаться пройти разными маршрутами. Это увеличит шансы на успех.

— Понял тебя, — отозвался Мастер-Шеф. — Поласки, Хаверсон, пойдете со мной. Джонсон, Локлир, попробуете прорваться через коридор со спасательными капсулами.

Кортана продолжала отслеживать движение обоих отрядов и перемещения ковенантов. Чтобы смутить противника, ей пришлось запустить еще несколько фантомов.

Она отметила возросшую плотность информационного трафика между флагманом и крейсерами. Сообщения о вторжении, просьбы о помощи, слова предупреждения, которое требовалось передать на столичную планету. Отдельные послания содержали слово «святейшество», и по отношению к ним были предприняты смешные в своей примитивности попытки зашифровать текст, чтобы сохранить их в тайне. Забавно, подумал ИИ, ковенанты сами навели его на информацию, которую считали важной.

Занимаясь расшифровкой секретных сообщений и связанных с ними материалов, хранящихся в архивах связи, Кортана обратила внимание на энергетический всплеск, отмеченный внешними сенсорами флагмана. Один из крейсеров развернулся и начал уходить; черноту пространства вокруг этого судна озарили голубоватые вспышки, напоминающие электрические разряды. Через секунду крейсер прыгнул вперед, разрывая вечную ночь, и скрылся в пространстве скольжения.

Кортана сохранила вектор прыжка на будущее — это могло привести людей к столичному миру ковенантов.

Она не понимала, куда могли отправиться чужаки; твари славились тем, что никогда не бежали от драки и не просили о помощи, во всяком случае для себя. Впрочем, хотя флагман внешне и казался боевым судном, но явно не был рассчитан на ведение боевых действий. На его борту находилась целая армия инженеров и лишь жалкая сотня воинов элиты.

Обдумывая происходящее, Кортана продолжала генерировать блокирующий сигнал, подстраиваясь под запросы чуждого сознания. Она собиралась как можно дольше скрывать свою деятельность в сети. Импульс, посылаемый соперником, видоизменился, превратившись в последовательность функций Бесселя, и Кортана внесла преобразования в собственный сигнал.

Она автоматизировала этот процесс, выделив под обработку запросов часть ресурсов навигационного компьютера самих ковенантов, и продолжила создавать электронные фантомы, сбивая с толку тварей, преследовавших Мастер-Шефа.

Одновременно она изучала устройство флагмана и внутренних систем — грех было не воспользоваться столь уникальной возможностью. В вопросах технологий, использующихся в генерации пространства скольжения и разработке оружия, ковенанты опережали человечество на многие десятилетия.

— Кортана? — вырвал ее из задумчивости голос Мастер-Шефа. На заднем плане были слышны шипение плазменных зарядов и стрекот автоматической винтовки. — В коридоре перед нами полно элиты в активном камуфляже. Нам нужен обходной путь.

ИИ поняла, что совсем забыла учесть в своих расчетах технологию преломления света, используемую для создания полей невидимости. Кортана выполняла слишком много задач одновременно, и ей уже не хватало ресурсов. Приостановив изучение неизвестных технологий, она нашла для спартанца способ обойти перекресток.

Затем ИИ перезапустил функционал общения и соответствующие подпрограммы.

— Шеф, воспользуйся служебным люком, находящимся справа от тебя. Спустись на три метра, пройди вперед пять, поверни налево и поднимись снова.

Прогремел взрыв, и она услышала ответ спартанца:

— Хорошо.

Кортана поняла, что необходимо сосредоточиться на том, чтобы защитить Мастер-Шефа. Ей пришлось прекратить все сторонние исследования и изыскания. Нужно было найти что-нибудь, что могло ему помочь. Оружие… Способ остановить врагов… Вот! Резервный терминал контроля атмосферных препроцессоров. В отличие от прочих систем, эта обладала низким приоритетом и была защищена минимальным количеством слоев безопасности.

Сгенерировав в течение микросекунды несколько сотен тысяч ковенантских кодов, Кортана взломала терминал. Она переключила все основные системы подачи воздуха на коридоры, где находились Мастер-Шеф и его люди, а затем получила доступ к помпам на остальном корабле и запустила их на откачку атмосферы.

Как только давление в отсеках упало до восьмидесяти семи процентов, в сети ковенантов запылали огоньки тревожных сигналов, но Кортана погасила их.

Чуждое сознание, блуждающее в сети, попыталось отключить помпы. Кортана заблокировала сигнал и добавила в систему безопасности новый код: «С прискорбием сообщаем».

Она услышала, как ИИ чужаков взвыл, — отголосок эха, прокатившийся по ее процессорам. Кортане был знаком этот звук. Казалось, будто кричит человек, но голос его был сильно искажен.

Пробежав взглядом по корабельным камерам слежения, она увидела, как с визгом валятся на пол ворчуны, когда их метановые дыхательные аппараты не выдерживают резкого перепада давления. Инженеры синели, двигались все медленнее и погибали, продолжая парить над полом. Их щупальца судорожно извивались, будто искали, что еще следует починить. Воины элиты замирали посреди коридора, хватаясь за горло, и пытались поймать клацающими жвалами хоть капельку убегающего воздуха, а затем их ноги подкашивались, и твари падали на палубу.

По этической подпрограмме пробежал импульс, призывающий остановиться и передумать. Но Кортана знала, что сейчас все решает принцип «Убей — или умри». Поэтому она заблокировала все сигналы, поступающие от этого источника, и отключила подпрограмму. Сейчас нельзя было позволить замедлить себя каким-то вторичным чувствам.

— Шеф, — прошептала она, — сейчас я отмечаю на твоей карте проходы, где была откачана атмосфера. Попытка проникнуть туда будет летальна для твоих спутников.

— Понял, — ответил спартанец после трехсекундной задержки.

Попытка дешифровки архивов, связанных с понятием «святейшество», окончилась неудачей. Использовавшийся в них язык оказался еще более запутанным, чем цветистое наречие высшего сословия элиты. Дословный перевод был невозможен, но становилось ясно, что на Гало должен был прибыть какой-то важный сановник. И скоро.

Гость был настолько важен, что вся эта флотилия использовалась лишь в качестве разведывательной группы. Куда больше кораблей еще только готовились совершить прыжок. И их было несколько сотен.

— Шеф, — начала Кортана, — у нас тут пробле…

— Потом расскажешь, — ответил спартанец. — Мы возле командного центра. Можешь сказать, сколько их там?

— Ответ отрицательный. Они отключили камеры на мостике.

— Все слышали? — спросил Мастер-Шеф, обращаясь к своим спутникам. — Будьте готовы ко всему. Сержант, вместе с Локлиром займете позиции.

— Вас понял, — прошептал Джонсон. — На месте и готов надрать пару ковенантских задниц.

— Кортана, мы собираемся взорвать эту дверь. Оставайся на связи.

Внимание ИИ привлек энергетический всплеск, зарегистрированный сенсорами флагмана. Ковенантские крейсеры развернулись; их плазменные орудия раскалились и были готовы открыть огонь.

— Шеф, — произнесла Кортана, — поспеши!

— Бросить плазменные гранаты по моей команде, — приказал спартанец. — Целься! Бросай! В укрытие!

Джон метнул две гранаты. Они ослепительно вспыхнули в полете и намертво приварились к массивным дверям, преграждавшим путь на мостик, — одно из наиболее ценных свойств вражеских гранат. Затем спартанец прыгнул за угол и прикрыл собой Хаверсона и Поласки.

Прошло пять секунд, и коридор озарила вспышка. Шеф бросился обратно к дверям. Сейчас их покрывала серебристая пленка, но они не получили никаких повреждений.

Даже сотня гранат не смогла бы выбить эти двери, но плазменные заряды должны были повредить управлявшую ими электронику и щиты. Джон вогнал пальцы в зазор между створками, надеясь, что взрыв вывел из строя двигатели запорного механизма.

Напрягаясь изо всех сил, спартанец попытался раздвинуть створки. Они разошлись на несколько сантиметров и замерли как вкопанные. Мастер-Шеф нашел опору для ног и налег снова, но двери даже не шелохнулись.

Датчик движения выдал тревожный сигнал — кто-то стоял с противоположной стороны.

Джон просунул штурмовую винтовку в промежуток между створками и нажал на спусковой крючок. Пустые гильзы посыпались на пол.

Из командного центра донесся вой, и в проем вплыла струйка сизого дыма.

Мастер-Шеф перекинул винтовку за спину, схватился за створки, напряг плечи… и на сей раз тяжелые стальные двери поддались.

Энергетические щиты спартанца замерцали, отразив попадание плазменного заряда. Вспышка ослепила Джона, но он только закрыл глаза и продолжил налегать на створки. В его грудь ударил еще один сгусток плазмы.

Двери разошлись уже на полметра — и этого вполне хватало.

Спартанец откатился в сторону, позволяя щитам восстановиться.

Но ничего не происходило. Броня все с той же настойчивостью подавала тревожный сигнал. Мастер-Шеф заставил себя вглядеться сквозь искры, все еще пляшущие в глазах, и увидел, что внутренняя температура «Мьольнира» поднялась до шестидесяти градусов по Цельсию. Воин слышал, как завывают микрокомпрессоры, пытаясь отвести лишний жар.

— Десант! — прокричал Джон. — Огонь на подавление!

— Понеслась! — отозвался Локлир, припадая на одно колено и начиная стрелять в проем.

Джонсон дал очередь поверх головы юного «адского ныряльщика».

Мастер-Шеф перезапустил программу, обеспечивающую управление щитами.

По-прежнему ничего. Он лишился энергетической брони.

Внезапно стрельба стихла.

— Патроны кончились! — крикнул Локлир.

— Уже иду, — откликнулся Мастер-Шеф.

Он ворвался на мостик, перепрыгнув через распластавшийся на полу труп воина элиты, грудная клетка которого была разворочена, — тварь погибла, пытаясь удержать двери.

Спартанец окинул помещение взглядом. Оно было круглым, двадцати метров в поперечнике, с десятиметровой приподнятой платформой посредине, окруженной голографическими пультами. Центральная часть парила в воздухе над ямой. Под ней виднелись переплетения проводов и троица инженеров, в страхе пытающихся спрятаться.

— Инженеров не убивать, — предупредила Кортана. — Они нам еще пригодятся.

— Хорошо, — ответил Джон. — Локлир, надеюсь, вы тоже слышали.

— Вас понял, — откликнулся капрал после некоторой заминки.

Вдоль выгибающихся стен тянулись экраны, занимающие все пространство от пола до потолка. Их покрывали схемы и графики, информирующие о состоянии флагмана и испещренные странными письменами ковенантов. Кроме того, на дисплеях были видны и пять приближающихся крейсеров.

Краем глаза Мастер-Шеф уловил какое-то движение — возле одной из стен материализовался закованный в матово-черную броню воин элиты, чей камуфляж перестал действовать. Выкрикивая боевой клик, чужак побежал на спартанца.

Джон вскинул винтовку и нажал на спусковой крючок. Оружие выплюнуло три пули и умолкло. Счетчик патронов остановился на двух нулях — обойма опустела.

Заряды заставили щиты твари вспыхнуть. Одна из пуль сумела прорваться сквозь энергетическую завесу и повредила наплечник воина элиты. Но, хотя на палубу и закапала фиолетово-черная кровь, чужак продолжал бежать вперед.

На ходу вскидывая пистолет, в комнату ворвался Хаверсон.

— Получай! — прокричал он, снимая оружие с предохранителя.

Воин элиты выстрелил в лейтенанта, все так же не сводя глаз со спартанца.

Чертыхнувшись, Хаверсон метнулся в сторону, и плазменный заряд прошел прямо над его спиной.

Мастер-Шеф перехватил винтовку и принял низкую боевую стойку. Он был уверен, что сумеет справиться с единственным воином элиты даже без энергетических щитов.

Его противник снял шлем и отбросил в сторону. Следом на металл палубы упал плазменный пистолет. Чужак пригнулся, и его морда приняла выражение, которое Джон воспринял как улыбку. Затем тварь шагнула вперед, и в ее руке возник синевато-белый энергетический меч.

Подняв оружие над головой, воин элиты бросился в драку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Время: 18:02, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, на борту флагманского судна ковенантов.

Мастер-Шеф пригнулся, и энергетический клинок с шипением рассек воздух над его головой. Не прерывая движения, спартанец провел перекат и, оказавшись возле чужака, нанес удар прикладом в грудь твари.

Воин элиты сложился пополам, и Джон размахнулся винтовкой, собираясь проломить череп чужака…

…но противник выполнил кувырок назад. Энергетический меч прочертил дугу и рассек винтовку пополам. Оба куска МА5В лязгнули, падая на палубу.

Клинок, состоящий из ослепительно белой потрескивающей энергии, прошел в миллиметре от Мастер-Шефа, и температура внутри «Мьольнира» резко подскочила.

Устраивать состязания по рукопашному бою было уже некогда, так что спартанец просто сделал то, чего менее всего ожидал чужак, — шагнул вперед и схватил тварь за запястья.

Жилистые мышцы, оплетавшие руки воина элиты, казались твердыми, как сталь. Существо начало вырываться. Мастер-Шеф начал выкручивать ему одну из лап, отводя от себя меч. Это потребовало приложения практически всех сил спартанца, и захват на втором запястье пришлось ослабить.

Клинок прошел в опасной близости от головы Мастер-Шефа. Кончик оружия промахнулся менее чем на сантиметр, и по экрану на лицевом щитке побежала рябь статических помех.

Меч представлял собой плоский треугольник раскаленной добела плазмы, удерживаемой электромагнитным контуром, который проецировался из рукояти. Джон видел, как подобное оружие рассекало надвое десантников УВОД, облаченных в штурмовые бронежилеты, и оставляло глубокие порезы в титановой броне.

Что еще хуже, противник спартанца был сильным, ловким и хорошо обученным воином, не сражавшимся как минимум в течение нескольких дней. Мастер-Шеф же сейчас отчетливо ощущал каждую ссадину, каждый уставший мускул и потянутое сухожилие в своем теле.

К Хаверсону на мостике присоединилась и Поласки. Оба сжимали в руках пистолеты, но прицелиться не могли.

— В сторону, Шеф! — крикнул лейтенант. — Проклятие, мы не можем стрелять!

Это легче было сказать, чем сделать. Если бы спартанец попытался отпустить руки чужака, тот рассек бы его на две части.

Джон заскрипел зубами, пытаясь развернуть тварь.

Воин элиты несколько секунд упирался, а затем резко поддался и метнулся навстречу приближающимся спутникам спартанца.

При этом существо выставило меч так, что клинок устремился к Хаверсону и Поласки.

Лейтенант вскрикнул и повалился на палубу, когда плазменный треугольник разрубил его пистолет и рассек грудь. Поласки чертыхнулась и выстрелила, но энергетический щит остановил пулю.

Чужак покосился на стрелка и проворчал что-то на своем утробном птичьем наречии.

— Уводите лейтенанта! — прокричал Мастер-Шеф.

Спартанец вскинул колено к груди и нанес прямой удар.

Тяжелый сапог врезался в нагрудник воина элиты. Энергетический щит вспыхнул, угас, и броня чужака уступила обрушившейся на нее мощи. По нагруднику, словно тот был сделан из фарфора, побежала сетка трещин.

Тварь покачнулась и начала падать, увлекая Джона за собой. Воин элиты откашлялся черной кровью, забрызгав лицевой щиток спартанца и практически ослепив его. Нога Мастер-Шефа зацепилась за валяющийся на палубе шлем твари, и Сто семнадцатый потерял равновесие.

Вместе они рухнули на пол.

Мастер-Шеф сумел не выпустить ту руку, в которой чужак сжимал меч, но воин элиты ухитрился высвободить второе запястье и сорвал с пояса пистолет. Ствол оружия замерцал болезненным зеленым светом, накапливая энергию.

Джон откатился в сторону в тот самый момент, когда пистолет выстрелил. Шарик плазмы пролетел через отсек и расплескался по дисплею возле стены. Приборные панели заискрили, когда энергетический заряд проплавил себе путь внутрь. Но прежде чем дисплей погас, Мастер-Шеф успел увидеть, как один из ковенантских крейсеров открывает огонь. Плазменное копье устремилось к флагману.

Спартанец и воин элиты продолжали бороться, одновременно пытаясь подняться на ноги. Джону удалось выбить пистолет из рук противника, и оружие с лязгом покатилось по палубе командного центра.

Существо попыталось укусить спартанца. Оно то ли запаниковало, то ли просто пребывало в бешенстве, но Джон чувствовал, что его соперник приходит в себя и становится сильнее.

Чужак начинал выскальзывать из захвата.

Позади воина элиты возникло какое-то шевеление; сержант Джонсон и Локлир все еще силились открыть свой люк.

— Сержант… готовьтесь стрелять.

— Готов, сэр! — прокричал Джонсон из-за двери.

Мастер-Шеф сильнее сжал вооруженную руку чужака, прижал локоть к его горлу и начал толкать. Он наступал на воина элиты, пока тот не врезался спиной в приоткрытый люк.

Энергетический клинок прорезал броню спартанца, заставляя вскипеть металл на плече.

— Действуйте, сержант! Стреляйте!

Раздавшийся стрекот автоматической винтовки прозвучал приглушенно, поскольку Джонсон стрелял в упор. Воин элиты зарычал и попытался вырваться, но спартанец ему не позволил. Тогда чужак изо всех сил налег на меч, погружая клинок еще глубже, вспарывая многочисленные слои прочной брони. Из разрыва потек гидростатический гель, мешаясь с кровью спартанца.

— Не останавливайтесь! Стреляйте!

В покрытом трещинами нагруднике существа возникло отверстие от прошедшей сквозь него пули. Мастер-Шефа забрызгало кровью и ошметками плоти.

Он отбросил противника в сторону, и контрольная панель, на которую налетел чужак, заискрила. Двери в коридор к спасательным капсулам с шипением разошлись.

Воин элиты потерял равновесие, и Джон наконец-то обрел преимущество. Он вновь отбросил противника и с силой ударил его руку о стену. Чуждый металл зазвенел, подобно гонгу, и существо выронило энергетический меч. Клинок замерцал и угас, когда предохранители, встроенные в рукоять, выключили оружие.

Мастер-Шеф продолжал шаг за шагом наступать на противника, гоня того по коридору. Палуба стала скользкой от крови. Наконец спартанцу удалось наклонить чужака вправо и нанести мощный удар открытой ладонью в израненную грудь воина элиты.

Тот взвыл от боли и отлетел назад, внутрь спасательной шлюпки.

— Убирайся с моего корабля, — произнес Мастер-Шеф.

Он обрушил кулак на пульт управления, и люк захлопнулся. Затем раздался пронзительный металлический скрежет, с которым раскрывались стыковочные зажимы. Взвыв двигателями, шлюпка отделилась от корабля.

Джон устало выдохнул. Пот заливал глаза, мешая смотреть.

— Сержант, капрал, благодарю за службу, — произнес спартанец, пытаясь отдышаться.

Плечо невыносимо жгло. Он попытался им пошевелить, но рука онемела и отказывалась подчиняться.

Флагман покачнулся.

— Плазменный снаряд ударил по правому борту носовой палубы! — окликнула их Кортана. — Щиты заряжены только на шестьдесят семь процентов. — Она немного помедлила, прежде чем добавить: — Удивительные излучающие свойства. Шеф, тебе придется разблокировать навигационный терминал, чтобы я могла управлять кораблем.

К спартанцу подбежали Хаверсон и Поласки. Лейтенант держался за грудь и морщился от боли, которую причиняла ему рана. Пилот положила ладонь на поврежденное плечо Джона.

— Плохо дело, — прошептала она. — Разрешите отправиться на «Длинный меч» за аптечкой, чтобы…

Мастер-Шеф стряхнул ее руку.

— Не сейчас.

Он увидел, как озабоченное выражение на лице девушки сменяется… Чем? Страхом? Смущением?

— Кортана, говори, что надо делать, — произнес Джон, направляясь к платформе на мостике. — Поласки, Хаверсон, помогите остальным открыть люк.

— Слушаюсь, сэр, — пробормотала пилот, и в ее голосе явственно прозвучало напряжение, но тем не менее они с лейтенантом побежали к люку.

Мастер-Шеф оглядел контрольные панели. Когда он проводил над ними рукой, плоские изображения элементов управления, покрытые каллиграфическими письменами ковенантов, вытягивались, становясь трехмерными.

— Где? — спросил спартанец.

— Перемести руку вправо на полметра, — ответила Кортана. — Теперь на двадцать сантиметров выше. Перед тобой переключатель. Нет, тот, что левее, — вздохнула она. — Да, вот этот. Щелкни по нему трижды.

Когда Мастер-Шеф коснулся поверхности панели, по ней побежали призрачные огоньки; вначале они были красными, затем стали оранжевыми и наконец «остыли» до бриллиантового голубого оттенка.

— Сработало, — произнесла Кортана. — Система навигации запущена. Теперь я смогу управлять этой посудиной. Потерпите.

Корабль начал разворачиваться, ложась на левый борт. На тех дисплеях, что все еще функционировали, возникли изображения четырех ковенантских крейсеров, дающих еще один залп.

Флагман набирал скорость, но плазменные торпеды преследовали его.

— Непростая задача, — сказала Кортана. — У этой громадины слишком большая инерция, чтобы можно было маневрировать. Они нас подобьют, если только мы не уйдем в пространство скольжения.

Со стороны одного из дисплеев донесся ритмичный писк. Поверхность экрана запульсировала.

— О нет, — произнесла Кортана.

Первая из плазменных торпед нагнала корабль. По дисплеям разлилось багровое пламя.

— Что значит это твое «о нет»? — требовательным тоном спросил Хаверсон.

— Генератор пространства скольжения не работает, — ответила Кортана. — Отключенный навигационный терминал был только уловкой. Это все ковенантский ИИ; он заманил меня сюда, в то время как гиперпривод был физически отключен от реактора. Я могу маневрировать, могу использовать все, что мне заблагорассудится… Вот только в пространство скольжения уйти не получится.

— У ковенантов есть ИИ? — пробормотал Хаверсон, изумленно приподнимая бровь.

— Загрузи мне координаты, — приказал Мастер-Шеф. — Я обо всем позабочусь.

Еще две плазменные торпеды растеклись по энергетическому кокону, окружающему флагман.

— Щиты вышли из строя, — доложила Кортана. — Держитесь!

Последний из зарядов долетел до корабля. Броня флагмана раскалилась и вскипела. В космос ударили струи превратившегося в пар металла.

— Следующее попадание закончится повреждением корпуса, — предупредил ИИ. — Пытаюсь уходить на предельной скорости.

— Мне нужны координаты распределителя энергии, — настойчиво повторил Джон.

На его дисплее возникла схема корабля с проложенным маршрутом. Инженерная палуба располагалась на двадцать Уровней ниже мостика.

— Твоя затея ни к чему хорошему не приведет, — сказала Кортана. — Тебя там поджидают поисковые отряды элиты. И даже если сумеешь справиться со всеми, восстановить подачу энергии мы уже не успеем. У нас нет ни инструментов, ни нужных знаний.

Мастер-Шеф огляделся. Требовалось найти выход из ситуации. Выход всегда существовал…

Перегнувшись через край центральной платформы, спартанец вытащил из-под нее одного из ковенантских инженеров. Существо дергалось и пищало.

— У нас их, может быть, и нет, — произнес он, встряхнув тварь, — а вот у этих — есть. Сумеешь с ним поговорить? Объяснить, что от него требуется?

Кортана немного помолчала, прежде чем ответить:

— В лексиконе ковенантов существуют многочисленные запутанные фор…

— Просто скажи ему, что он пойдет со мной и поможет мне кое-что починить.

— Хорошо, Шеф, — согласился ИИ.

Из динамиков мостика раздались пронзительные трели, и инженер выпучил все свои шесть глаз. Он перестал вырываться и оплел руку спартанца щупальцами.

— Он ответил: «хорошо» и «скорее», — сообщила Кортана.

— Всем остальным оставаться здесь, — приказал Мастер-Шеф.

— Ну, если вы настаиваете… — пробормотал Хаверсон.

Лицо лейтенанта побледнело. Из раны на его груди продолжала струиться кровь.

Спартанец посмотрел на Джонсона и Локлира.

— Нельзя допустить, чтобы ковенанты снова заняли мостик.

— Не вопрос, Шеф, — ответил сержант. Он ударил ногой по зубам мертвого воина элиты и вогнал в винтовку свежую обойму. Затем Джонсон передернул затвор, досылая патрон, и вытянулся по стойке «смирно». — Этим ковенанским красавицам придется станцевать со мной танго, прежде чем я позволю им войти в эту комнату.

Два крейсера снова выстрелили.

Джон увидел на экране, как на черном фоне космоса начинают расти преследующие флагман огненные капли.

— Кортана, постарайся выиграть для нас немного времени, — попросил спартанец.

— Сделаю, что смогу, Шеф, — ответил ИИ. — Но тебе лучше поторопиться. У меня осталось не так уж много уловок.

Кортана была в ярости. Она позволила ковенантскому ИИ — а странное присутствие в сети не могло быть никем другим — обмануть себя. Глупо было рассчитывать на то, что все дело только в отключенном навигационном терминале. Она даже не задумывалась о том, чтобы провести полную экспертизу всех корабельных систем, рассчитывая, что саботаж был только в одной точке. Кортана ни за что не допустила бы подобной ошибки, работай она на полную мощность.

Она проверила каждую из систем флагмана, а потом установила на них собственные коды безопасности.

Кортана отключила чувства гнева и вины и сосредоточилась на том, чтобы защитить корабль и Мастер-Шефа. Но, немного размыслив, она решила снова включить эмоции. «Интуиция», которую предоставлял этот блок, была слишком ценна, чтобы отказываться от нее в бою.

Кортана направила флагман к газовому гиганту, Преграде. Плазменные торпеды могли разрядиться в магнитном поле планеты, если, конечно, рискнуть подойти к ней достаточно близко.

Затем ИИ перенаправил энергию с носовых щитов на корму и развернул назад все семь плазменных орудий, чтобы дать залп по приближающемуся огненному шквалу.

Сопла пушек раскалились и выплюнули сгустки пламени, но те распались тускло-красным облаком буквально в нескольких метрах от корабля. Облако быстро истончилось и рассеялось.

Вскоре Кортане удалось обнаружить систему, подключенную к оружейному терминалу, — усилитель магнитного поля. Вот, как ковенанты управляли формой и полетом своих торпед. Устройство использовалось как очень сложная фокусирующая линза. Но что-то было не так… кто-то побывал здесь раньше и успел уничтожить все программное обеспечение.

Кортана поклялась, что, когда поймает делающий ей гадости ковенантский ИИ, станет стирать его по строчке зараз.

Без понимания принципов работы управляющих электромагнитных полей плазменные орудия были не опаснее пушек, заряженных фейерверками.

Зато торпеды, выпущенные противником, сохраняли форму и продолжали сверкать миниатюрными солнцами; вскоре они настигли флагман и ударили в усиленные щиты. Снаряды продолжали выжигать серебристый кокон до тех пор, пока тот не погас. Плазма съела часть кормы так, как вода растворяет соль. Кортана ощутила несколько глухих хлопков, с которыми атмосфера вырывалась из разгерметизировавшихся отсеков.

ИИ проверил состояние Мастер-Шефа. Поступающий от него сигнал свидетельствовал, что спартанец все еще жив и находится на борту.

— Шеф, ты там скоро? У меня в запасе остался только один трюк.

Канал связи наполнился статикой, а потом Кортана услышала шепот Сто семнадцатого:

— Уже рядом.

— Будь осторожен. Твоя броня повреждена. Ты не сможешь долго продержаться в разреженном воздухе.

Его сигнал мигнул, подтверждая, что предупреждение услышано.

Она вывела реакторы на критическую мощность и бросила корабль к орбите Преграды. Необходимо было проникнуть в верхние слои атмосферы. Тепло, ионизация и магнитное Поле планеты должны были защитить судно от плазменных торпед.

Флагман накренился и нырнул в тонкие облака. Белые пряди аммиака и янтарные покрывала сернистого аммония струились волнистыми лентами; кружились в вихре красно-фиолетовые скопления фосфора; били молнии, освещающие лежащий ниже слой кристаллов бледно-голубого льда.

Беда была только в том, что корабль лишился своих щитов. Трение нагрело корпус до трехсот градусов по Цельсию, несмотря на то что судно летело лишь в самых разреженных слоях атмосферы.

Через камеры, установленные на корме, Кортана увидела, как вражеские крейсера дают очередной залп. Торпеды устремились к своей цели, подобно стае хищных птиц.

— Идите, попробуйте меня взять, — прорычал ИИ.

Он внес изменения в курс, задирая нос корабля и заставляя его потихоньку подниматься. Сейчас требовалось сосредоточить весь жар на хвостовых отсеках. За флагманом протянулся турбулентный след раскаленного воздуха.

— Кортана? — вызвала ее Поласки. — Необходимо лечь на курс выхода с орбиты. Мы слишком приблизились к планете.

— Я в курсе, уорент-офицер, — ответил ИИ, прежде чем оборвать связь. Последнее, в чем он сейчас нуждался, так это в уроках пилотирования.

Приближалась первая из торпед. Она забурлила в следе корабля, разлетаясь огненными брызгами в атмосфере. Флагман нырнул в воздушную яму и потерял скорость, но плазма уже достаточно рассеялась и не причинила ему вреда. Позади судна протянулся многокилометровый шлейф — огромный огненный шрам на теле Преграды.

Кортана испытала приступ ликования, но тут же заглушила его.

Возникла новая проблема: в результате попадания торпеды курс корабля изменился. Жар плазмы и сверхдавление истончили атмосферу достаточно, чтобы флагман провалился на семьсот метров. Сейчас он рассекал носом слой голубых кристаллов.

Судно опустилось слишком низко, и ему не хватало энергии, чтобы вырваться на орбиту. Флагману предстояло наматывать круги вокруг планеты, постепенно теряя высоту, до тех пор, пока его не раздавит чудовищной гравитацией Преграды.

Мастер-Шеф прокрутился в воздухе и «приземлился». В шахте лифта отсутствовала гравитация. Это значительно упрощало спуск мимо многочисленных палуб — во всяком случае, пока спартанец рисковал прыгать, рассчитывая на то, что подача питания в этой части корабля не восстановится.

Инженер, цеплявшийся за плечо воина, коснулся щупальцем крошечной панели управления на стене. Двери тихо вздохнули и начали медленно открываться.

Удивительно, но странное существо, казалось, даже не задумывается над тем, кем — или чем — является Джон. Неужели оно не знало, что их раса враждует с людьми? Оно определенно было разумным и умело говорить. Возможно, это создание просто не знало таких понятий, как «друг» или «враг», и лишь хотело выполнять свою работу.

Впереди открылся коридор пяти метров шириной, со сводчатым потолком. За последней из арок виднелся проход в огромный зал реактора. Источники рассеянного света в коридоре и помещении за ним были погашены, но вдалеке, отбрасывая на стены резкие тени, сверкали синевато-белым огнем десятиметровые электромагнитные катушки.

Мастер-Шеф настроил фильтры ночного зрения так, чтобы их не ослепляло свечение генератора. Теперь спартанец мог видеть очертания ящиков и всевозможной аппаратуры. Кроме того, он заметил, что одна из теней двигается — неуклюжей, шаркающей походкой ворчуна. Затем всякое шевеление прекратилось.

Засада. Ну конечно.

Джон остановился и прислушался. До него донеслось шумное дыхание как минимум полудюжины ворчунов, а затем и тихое, неприятное повизгивание, издаваемое этими существами в минуты наслаждения.

Спартанец испытал некоторое облегчение. Будь там воин элиты, тот заставил бы крошечных чужаков молчать и соблюдать дисциплину.

И все же Мастер-Шеф медлил. Его щиты вышли из строя, а броня была повреждена. Ему казалось, что он уже несколько лет ведет непрестанную битву, не имея возможности остановиться. Приходилось признать, что и его выносливости существует предел.

Хороший солдат всегда способен оценить тактическую ситуацию — и прямо сейчас дела обстояли не лучшим образом. Хватило бы единственного меткого попадания, чтобы вызвать на его руке ожоги третьей степени, парализовав спартанца и предоставив ворчунам возможность спокойно его прикончить.

Мастер-Шеф размял поврежденное плечо, и в грудь отдало острой болью. Но он постарался отбросить мысли о своей ране и сосредоточиться на том, как выиграть этот бой.

Была некоторая ирония в том, что после схваток с лучшими воинами ковенантов, после уничтожения Потока с ним могла расправиться жалкая кучка ворчунов.

— Шеф, — раздался голос Кортаны, — ты там скоро? У меня в запасе остался только один трюк.

— Уже рядом, — шепотом ответил Джон.

— Будь осторожен. Твоя броня повреждена. Ты не сможешь долго продержаться в разреженном воздухе.

Он мигнул сигналом подтверждения и вновь обратился к вопросу о том, как решить вставшую перед ним проблему. Использование гранат в этой ситуации было недопустимо: что плазменные, что осколочные — разорвавшись вблизи от катушек реактора, они разнесли бы весь отсек.

Значит, оставалось действовать скрытно и пытаться перехитрить ворчунов.

Впрочем, гранаты все-таки могли и пригодиться. Мастер-Шеф установил плазменный заряд по центру шахты лифта. Затем спрятал по бокам от прохода две лимонки. Пошарив по стенам, он нашел, что искал, — тонкий, как волос, оптоволоконный кабель. И отрезал от него трехметровый кусок.

Инженер возмущенно засуетился при виде подобного вандализма.

Мастер-Шеф продел кабель сквозь кольца осколочных гранат и привязал его к скобам в полу. Потом спартанец осторожно подвесил заряды за краем открытой двери.

Ловушка была готова; теперь требовалось только применить наживку.

Он закрепил плазменную гранату на стенке шахты и активировал ее.

Затем Джон оттолкнулся и устремился в коридор. У него было только четыре секунды. Гравитация, все еще действующая в отсеке, притянула его к полу. Спартанец поспешил укрыться в тени и, пробежав еще пару метров, спрятался в одной из боковых ниш.

Три секунды.

Один из ворчунов испуганно вскрикнул, и по проходу с шипением промчался шарик плазмы.

Две секунды.

Мастер-Шеф оторвал от себя инженера и прижал существо к уходящей в стену крепежной скобе.

Одна секунда.

Инженер попытался дернуться, но тут же затих, видимо почувствовав, что должно произойти.

Плазменная граната сдетонировала. Яркий свет затопил коридор и зал реактора.

Все без исключения ворчуны закричали; по проходу полетели шарики плазмы и кристаллические иглы, разбиваясь о стены шахты.

Наконец чужаки прекратили стрелять. Один из них медленно вышел из-за ящика и сделал несколько осторожных шагов. Затем, осознав, что на него никто не бросается, разразился лающим нервным смехом и заковылял по направлению к лифту.

Следом за ним поднялись еще четверо ворчунов, прошедших в каком-то полуметре от спартанца, даже не подозревая о его присутствии.

Чужаки подошли к шахте, принюхались и вошли внутрь.

До спартанца донесся тихий звон, с которым из гранат вылетели кольца.

Мастер-Шеф заслонил собой инженера.

Один из ворчунов громко, панически завизжал, и все твари бросились бежать.

По шахте эхом прокатился грохот двойного взрыва. Коридор усыпало металлической шрапнелью и ошметками мяса.

Игольник прокатился по полу и остановился в полуметре от укрытия Джона. Корпус оружия пошел трещинами, а энергетический контур начинал тускнеть. Мастер-Шеф схватил пистолет чужаков и тут же пригнулся, чтобы не попасть под очередной плазменный шарик. Вновь нырнув в укрытие ниши, спартанец попытался активировать оружие. Не повезло — оно вышло из строя.

Щупальце инженера обвило игольник и вытащил его из рук Джона. Вскрыв корпус, существо добралось до внутренних механизмов. Кончик одного из его щупалец разделился на сотню тонких, как булавки, усиков, погрузившихся в устройство. Не прошло и минуты, как странный чужак собрал оружие и протянул спартанцу рукоятью вперед.

Теперь пистолет наполняла энергия, кристаллические иглы налились холодным фиолетовым огнем.

— Спасибо, — прошептал Мастер-Шеф.

Инженер выдал мелодичную трель.

Джон осторожно выглянул из-за угла ниши и замер абсолютно неподвижно, сжимая в руках игольник. «Все время мира принадлежит мне, — говорил себе спартанец. — Торопиться некуда. Пусть враг выйдет сам. Все время…»

Над ящиком показался нос ворчуна. Чужак вглядывался в темноту; он сделал выстрел наугад и, естественно, промахнулся.

Мастер-Шеф, не сходя со своего места, поднял игольник, прицелился и выстрелил. Кристаллические осколки клином пролетели по коридору и вонзились в тело ворчуна. Существо опрокинулось навзничь, а еще через секунду заряды взорвались.

Спартанец немного постоял, прислушиваясь. Все было тихо, если не считать мягкого гула реактора.

Тогда воин зашагал по коридору, выставив перед собой пистолет и вглядываясь в темноту зала. Джон не хотел упустить даже самое слабое трепетание воздуха, свидетельствующее о присутствии воина элиты, скрытого оптическим камуфляжем. Но все было чисто.

Инженер какое-то время парил перед спартанцем, а потом метнулся к выключенному распределителю энергии. Существо шипело и выводило трели, бегая щупальцами по квадратику оптического кристалла, пытаясь восстановить электропитание.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.

— Слишком поздно, — отозвался ИИ.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Время: 18:27, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Неизвестная система, поле обломков Гало, флагманское судно ковенантов.

Флагман продолжал вспарывать бурлящую атмосферу Преграды. Кортане не удавалось выровнять высоту судна. Оно тряслось и горело, оставляя за собой пылающий шрам в облаках и медленно вращаясь вокруг своей оси.

Без щитов внешняя обшивка корабля раскалилась до семисот градусов по Цельсию. Носовая часть сияла красным огнем, обретавшим янтарный оттенок ближе к середине судна и становившимся белым на корме. Антенны, покрывавшие флагман, подобно оперению, сгорали, оставляя в атмосфере след из расплавленного металла. Корпус одна за другой сотрясали судороги. Трение о плотную атмосферу планеты должно было уничтожить корабль в течение считаных секунд.

— Кортана, — окликнул Мастер-Шеф, — я добрался до распределителя. Похоже, инженер знает, что делать. Еще секунду, и сможешь запускать генераторы пространства скольжения.

— Слишком поздно, — отозвался ИИ. — Мы настолько близко подошли к планете, что уже не сможем вырваться из гравитационного колодца. Даже работай реакторы на полную мощность, нам не остановить падения. И в пространство скольжения тоже не уйти.

Удары ковенантских торпед загоняли корабль все глубже в атмосферу. Кортана изменила траекторию полета на более безопасную, точнее говоря, на такую, чтобы не сгореть при следующем же попадании. Но, спасаясь от одной смерти, она только оттягивала неизбежный конец на какую-то жалкую минуту.

ИИ еще раз перепроверил все данные: тягу, ускорение и гравитационные взаимодействия. Даже выведя реакторы на критическую мощность, он не смог бы вытащить флагман с нисходящей спирали. Числа не лгут.

Должно быть, инженер, отправившийся с Мастер-Шефом, починил распределительный щит, поскольку генератор пространства скольжения ожил, хотя и был сейчас совершенно бесполезен.

Для осуществления перехода требовалось на максимально возможное расстояние удалиться от любых объектов, обладающих сильным гравитационным полем. Оно вносило искажения в создаваемый Кортаной тончайший узор из квантовых нитей, прокладывающих путь. Быть может, технологии ковенантов и были ощутимо более совершенными, но вряд ли даже чужаки рискнули бы совершить прыжок в такой близости от планеты.

Кортана подумала над тем, не стоит ли все равно попытаться — включить генераторы поля скольжения и надеяться, что ей выпадет единственный шанс из квадрильона проложить верный курс в квантовой мешанине. Но затем ИИ передумал, в текущих условиях маневры, необходимые для перехода, привели бы только к тому, что корабль закувыркался бы в полете.

— Придумай, что-нибудь, — приказал Мастер-Шеф. — Хоть что-нибудь.

— Постараюсь, — вздохнула Кортана.

Она активировала генераторы пространства скольжения; сквозь ее сознание заструился поток программного обеспечения, управляющего системой чужаков.

Подобные устройства, используемые войсками ККОН, прорывали брешь в космической материи при помощи грубой силы. Ковенанты же использовали совершенно иной подход. Как только включились все необходимые сенсоры, Кортана в прямом смысле «увидела» переплетение квантовых нитей вокруг корабля.

— Потрясающе, — прошептала она.

Ковенанты научились прокладывать путь между субатомными слоями; их генераторам требовалось крайне мало энергии, чтобы образовать вокруг корабля поле Шау-Фудзикавы и мягко скользнуть в гиперпространство. Технологии чужаков и в самом деле значительно превосходили человеческие. У Кортаны возникло такое чувство, будто она всю жизнь была слепой — и тут вдруг прозрела, впервые увидев перед собой реальную вселенную. И та оказалась прекрасна.

Теперь стало понятно, почему ковенанты совершали настолько точные переходы. Они могли просчитывать курс с точностью до атома.

— Каков наш статус, Кортана? — спросил Мастер-Шеф.

— Потерпи, — ответила она, разозленная его вмешательством.

Обладая подобными инструментами, Кортана могла различить даже самые слабые искривления в пространстве, накладываемые гравитацией Преграды и других планет этой системы. Более того, она видела влияние поля самого корабля. Можно ли было компенсировать эти помехи?

Сенсоры систем жизнеобеспечения сообщили о нарушении целостности корпуса на семнадцати палубах. Но Кортана не стала обращать на это внимание. Остановив все сторонние процессы, она сосредоточилась на единственной задаче. Из сложившейся ситуации существовал лишь один выход — вырваться они могли, только пройдя насквозь.

ИИ ушел в расчеты по интерполяции изменчивого пространства, а после сгенерировал алгоритмы, призванные предсказывать и смягчать гравитационные возмущения.

Он направил энергию в генераторы, создавая гиперпространственную матрицу. Перед носом корабля возникло крошечное отверстие прохода, вскоре развернувшееся во вращающуюся, изменчивую воронку.

Атмосфера Преграды устремилась внутрь, втягиваемая вакуумом альтернативного измерения.

Кортана выделила все свое процессорное время на отслеживание изменений в окружающем пространстве, рискуя вносить лишь микроскопические изменения в траекторию полета, чтобы завести корабль внутрь нестабильной воронки. На поверхности судна заплясали синеватые искры, нос флагмана скрылся в переходе.

ИИ осторожно направил следом и весь остальной корабль, маневрируя среди кипящих штормов и сверкания молний.

Он обратил внимание на показания сенсоров: температура внешней обшивки стремительно падала; датчики зарегистрировали взрывную декомпрессию на ряде поврежденных палуб.

Высунувшись из кокона предельной сосредоточенности, Кортана сразу же заметила присутствие чуждого электронного сознания, внимательно следящего за тем, как она производит расчеты.

— Ересь! — прошипел чужак… и исчез.

Кортана запустила проверку всех корабельных систем, пытаясь вычислить ковенантский ИИ. Но тот словно испарился.

— Мелкий засранец, — крикнула она по сети, — немедленно вернись!

Много ли чужак успел увидеть? Понял ли он, что ей только что удалось совершить? А если понял, то почему обвинил в ереси?

Да, манипулирование восемьюдесятью восемью стохастическими переменными в одиннадцатимерном пространстве — это вам не игрушки, но вражеский ИИ вполне мог проследить за ее расчетами.

А может быть, и не мог. Ковенанты только имитируют, но не создают нового; по крайней мере именно об этом наперебой кричали все разведывательные данные, собранные ДВКР по чужакам. Раньше Кортана полагала, что это только преувеличение, пропаганда, предназначенная поднимать боевой дух человеческих армий. Но теперь она не была настолько уверена. Если бы ковенанты по-настоящему разобрались в возможностях своих потрясающих технологий, они могли бы совершать прыжки не только из атмосферы, но и в атмосферу.

В этом случае они смогли бы просто обойти орбитальные оборонительные системы Предела.

Искусственный интеллект чужаков назвал это ересью? Просто смешно.

Возможно, люди со временем одержат победу за счет более гибкого ума, если получат доступ к вражеским технологиям. Кортана видела шанс, появившийся у человечества в этой войне. Они нуждались только во времени.

— Кортана? Пожалуйста, скажи, что происходит, — попросил Мастер-Шеф.

— Жди, — ответил ему ИИ.

Шеф почувствовал, как по палубе прокатилась дрожь от взрывной декомпрессии в соседнем отсеке. Грохот стих сразу же, как только атмосфера вырвалась наружу.

Спартанец внутренне приготовился к тому, что реакторный зал сейчас взорвется или по нему прокатится волна плазмы. Он поискал глазами хоть какие-нибудь признаки присутствия ворчунов или воинов элиты, а затем, уже в который раз, улыбнулся в лицо смерти.

Он всегда ходил на волосок от нее. Джон не был фаталистом. Его скорее стоило бы называть реалистом. Спартанец-117 не искал гибели, но ему довелось принять участие в стольких сражениях во имя человеческой расы, флота и друзей, что он просто перестал бояться. Смешно сказать, но подобные минуты были самыми спокойными в его жизни.

— Кортана, не молчи, — вновь попросил он.

Ответа ждать пришлось несколько секунд.

— Все в порядке, — отозвалась наконец Кортана. — Мы в пространстве скольжения. Пункт назначения неизвестен. — Она вздохнула, и спартанец ощутил в ее голосе безмерную усталость. — Мы слишком задержались возле Преграды и Гало… Слишком давно удираем от кораблей ковенантов. Если эта консервная банка соизволит протянуть еще хоть немного, я постараюсь убраться отсюда как можно дальше.

— Ты молодец, Кортана. Правда, — сказал Мастер-Шеф, направляясь к лифту. — А теперь нам предстоит принять сложное решение.

Он остановился на полушаге и обернулся к инженеру. Существо отделилось от восстановленного распределительного блока и теперь направлялось к обгоревшей панели, уничтоженной случайным попаданием плазменного заряда. Инженер фыркнул, удалил верхний корпус и углубился в ощупывание связок оптических кабелей.

Мастер-Шеф решил оставить чужака в покое. Тот не представлял никакой опасности ни для него, ни для других людей. Скорее наоборот, чем больше подобных созданий сейчас восстанавливало корабль, тем выше становились шансы на выживание.

Подойдя к шахте лифта, Джон остановился возле лежащих вповалку ворчунов и попинал их ногами, убеждаясь, что все твари мертвы. Потом он наклонился, подобрал пару плазменных пистолетов и один игольник.

Оттолкнувшись ногами от палубы, спартанец взмыл по стволу шахты, поднимаясь в условиях невесомости. Направляясь к мостику, он весь обратился во внимание, пытаясь обнаружить любые признаки опасности. Но все было тихо.

Подойдя к дверям мостика, он остановился и заглянул внутрь. Уорент-офицер Поласки присматривала за инженером, восстанавливающим уничтоженную панель управления люком. Существо покрутило перед своими шестью глазами оплавленный кристалл, а затем подняло с пола новый и вставило его в устройство.

Поласки вытерла запачканные руки о грязный комбинезон и махнула спартанцу.

В зале все еще витал тонкий синеватый дым, но большинство дисплеев уже работало. Сержант Джонсон обрабатывал раны Хаверсона, а Локлир стоял на страже. Молодой десантник не сводил глаз с инженера, удерживая палец поблизости от спускового крючка.

Существо отплыло от стены, развернулось и обвело взглядом Поласки и Джона.

Из динамиков донеслось шипение, и инженер посмотрел вначале на них, а затем опять на уорент-офицера. Затем чужак дотронулся до пульта, закрывая массивные двери.

Потом он провел щупальцем по панели. Кнопки вспыхнули синим светом и вновь потускнели.

— Теперь двери запираются, — сказала Поласки. — А уродец-то знает свое дело.

Прозвучали три ультразвуковых свистка. Инженер замер, прислушиваясь, и выпучил глаза. Затем он что-то прочирикал в ответ и поплыл к Мастер-Шефу, явно пытаясь зайти со спины.

— Что он делает? — спросил спартанец, поворачиваясь к существу.

Инженер возмущенно фыркнул и снова попытался облететь воина.

Но Мастер-Шеф ему не позволил. Хотя Джон и не видел, чтобы эти создания когда-либо проявляли агрессию, они все же входили в союз ковенантов. Инстинкты спартанца не позволяли ему поворачиваться спиной к противнику.

— Я попросила его починить твои щиты, — произнесла Кортана. — Не мешай.

После этого Джон позволил крошечному чужаку приблизиться и почувствовал, как тот удаляет защитный кожух с генератора на его спине. Обычно требовалась команда из трех механиков даже для того, чтобы только удалить крепления и добраться до излучателя. Мастер-Шеф зябко поежился. Ему все это не нравилось, но Кортана, как правило, знала, что делает.

Глядя на это, Локлир потер подбородок. Капрал стоял на центральной платформе и присматривал еще за одним инженером, занимающимся восстановлением экранов. И хотя десантник держал свою винтовку достаточно свободно, ствол оружия всегда был направлен в сторону чужака.

— Плевать мне, что там говорит Кортана, — произнес Локлир. — Я им не доверяю.

Инженер, паривший неподалеку от капрала, подплыл к топографическому пульту управления и провел щупальцем по нескольким переключателям.

Дисплеи включились, и на них возникли три стремительно приближающихся крейсера ковенантов.

Джон почувствовал, как в его кровь хлынул адреналин.

— Кортана, срочно, маневр уклонения!

— Расслабьтесь, Шеф, — произнес Локлир. Он провел рукой по пульту управления, и изображение замерло. — Это просто запись.

Капрал повернулся к экрану и посмотрел на плазменные торпеды, остановленные как раз в тот момент, когда они врезались в энергетические щиты флагмана.

— Боже, — прошептал десантник, — вот бы нашим корабликам такое оружие.

— Ваша мечта скоро может осуществиться, капрал, — отозвался Хаверсон. Лейтенант поморщился от боли, поднимаясь, и подошел к экрану, на котором была видна буря, разыгравшаяся в атмосфере Преграды. — Прошу вас, включите эту запись.

Локлир провел рукой еще по одному переключателю.

В поле зрения вплыл нос флагмана, окутанный голубоватым электрическим свечением. Протянулась синяя молния, прорвавшая ткань реальности, и корабль прыгнул вперед. Облака Преграды исчезли; теперь на экране была только чернота.

Хаверсон смахнул со лба упавшую прядь рыжих волос.

— Кортана, — спросил он, — скажи мне, а разве люди — или хотя бы ковенанты — когда-нибудь совершали переход в пространство скольжения, находясь в атмосфере?

— Нет, лейтенант. В обычных условиях сильные гравитационные поля нарушают вероятностный горизонт Шау-Фудзикавы. Но матрицы, используемые ковенантами, позволили мне добиться значительного увеличения точности. Я смогла внести корректировку.

— Потрясающе, — прошептал Хаверсон.

— Нам чертовски повезло, — пробормотала Поласки, теребя край фуражки.

— Главное, что все получилось, — сказал им Джон. — Но это уже не имеет значения. — Он повернулся к отряду, стараясь не обращать внимания на инженера, копошащегося у него за спиной. — Нам надо спланировать следующий шаг.

— Простите, но я вынужден с вами не согласиться, Шеф, — произнес Хаверсон. — То, что маневр Кортаны сработал, — единственное, что сейчас имеет значение.

Мастер-Шеф устремил взгляд на лейтенанта, не произнося ни слова.

— Поймите, я признаю за вами право на тактическое руководство, — примирительно поднял руки лейтенант. — Мне известно, что вы выполняете непосредственное поручение верховного командования и Третьего отдела ДВКР. Тут от меня никаких возражений не последует, но я должен уведомить вас, что обнаружение новой технологии на этом судне отменяет ваше изначальное задание. Необходимо прервать его и направиться к Земле.

— Что еще за задание? — с подозрительностью в голосе спросил Локлир.

— Не вижу более смысла скрывать это, — пожал плечами Хаверсон. — Расскажите им.

Мастер-Шефу очень не понравилось то, что лейтенант, на словах признавая его командование, на самом деле недвусмысленно приказал разгласить сверхсекретную информацию.

— Кортана, — произнес спартанец, — на мостике нет прослушивающей аппаратуры?

— Минутку, — отозвался ИИ. По периметру помещения пробежали красные огни. — Теперь — нет. Можешь продолжать.

— Мне и моему отряду… — начал Мастер-Шеф и остановился. От воспоминания о друзьях его бросило в холод. Скорее всего, все они погибли. Джон подавил скорбь и продолжил: — Нам было поручено захватить вражеское судно, проникнуть на территорию ковенантов и взять в плен одного из их лидеров. Руководство надеялось, что это позволит принудить чужаков к прекращению огня и началу переговоров.

Некоторое время никто не произносил ни слова.

Наконец Локлир усмехнулся и закатил глаза:

— Классическая самоубийственная операция. На флоте это любят.

— Нет, — ответил Мастер-Шеф. — Риск, конечно, велик, но шансы у нас были. А теперь, когда в наших руках этот корабль, они многократно возросли.

— Простите меня, сэр, — произнесла Поласки. Она сняла фуражку и теперь теребила ее в руках. — Но вы же не собираетесь продолжать практически проваленную операцию? Мы с трудом выдержали и четыре дня этого ада. Просто чудо, что нам удалось убраться с Предела и спастись от ковенантов на Гало… Я уж не вспоминаю про Поток.

— Долг приказывает мне выполнить задание, — ответил Джон. — Я сделаю это с вашей помощью — или без нее. Сейчас на карту поставлено много большее, чем наш личный комфорт или даже жизни.

— Мы не спартанцы, Шеф, — сказал Хаверсон. — Нас не готовили к таким операциям.

Он, конечно же, был прав. Эти люди не были похожи на спартанцев. Отряд Мастер-Шефа никогда бы не опустил руки. Но, вглядываясь в изможденные лица стоящих перед ним солдат, Джон понимал: они и в самом деле не были готовы к подобной работе.

— Сэр, — шагнул вперед сержант, — если вы все-таки решите продолжать задание, можете рассчитывать на меня.

Спартанец кивнул, но и в глазах Джонсона сквозила чрезмерная усталость. У любого есть свой предел, и даже такой закаленный в боях десантник мог сломаться. Как бы Мастер-Шефу ни было тяжело это признавать, ему и самому казалось, что на задание он отправился не неделю, а целую вечность назад. Ему тоже хотелось остановиться и отдохнуть, прежде чем отправляться дальше.

— Поймите, то, что мы нашли на этом корабле, — продолжал Хаверсон, — может спасти человеческую расу. Разве не в этом смысл полученного вами приказа? Давайте вернемся к Земле и предоставим Адмиралтейству право решать. Никто не посмеет вас обвинить, если учесть обстоятельства… — Он помедлил, прежде чем добавить: — И потерю отряда.

На лице лейтенанта застыло осторожно-нейтральное выражение, но Мастер-Шефа все равно взбесили упоминание о гибели его людей и попытка этим манипулировать. Он вспомнил, как отправлял Фреда, Келли и остальных на поверхность Предела, полагая, что сам вместе с Линдой и Джеймсом берет на себя самую опасную работу.

— Прислушайтесь к лейтенанту, — посоветовал Локлир. — Мы подарим эту малышку яйцеголовым, и глядишь, нас на радостях даже в увольнительную отпустят. Я лично голосую за этот план! — Он отсалютовал Хаверсону. — О да, сэр!

— У нас не демократия, — произнес Мастер-Шеф спокойным и в то же время угрожающим тоном.

Локлир поморщился, но не отступился.

— Да, может, и так, — сказал он, — но в последний раз, когда я сверялся выходило, что приказы мне должно отдавать командование моего рода войск, а не какой-то увалень. Сэр.

Сержант бросил на капрала злобный взгляд и начал приближаться.

— Тебе лучше угомониться, малыш, — рявкнул Джонсон. — А то Мастер-Шеф может случайно сунуть тебе руку в зад и вывернуть мехом внутрь. И это будет очень, очень милосердно… учитывая то, что с тобой хочется сотворить мне.

Локлир взвесил слова сержанта, глядя на молчаливо застывшего спартанца. Затем капрал посмотрел на Поласки и Хаверсона.

Пилот окинула его изумленным взглядом и отвернулась. Лейтенант едва заметно покачал головой.

Наконец капрал тяжело вздохнул, сменил стойку на менее агрессивную и опустил глаза.

— Блин, поймите, я действительно устал от этого дерьма.

— Жаль вас прерывать, — вклинилась Кортана, — но я вынуждена согласиться с лейтенантом.

Мастер-Шеф переключился на выделенный канал связи.

— Кортана, ты не могла бы объяснить? Мне казалось, тебя создали для этой миссии. Почему же сейчас ты отступаешься?

— Я не отступаюсь, — отрезала она. — Мы получили приказ в то время, когда у ККОН еще оставался флот, а на Пределе сохранялось военное присутствие. Все изменилось.

С этим трудно было не согласиться, но… было что-то такое в ее голосе, что заставило Джона насторожиться. Впервые ему показалось, будто Кортана может что-то скрывать от него.

— Мы заполучили рабочие плазменные орудия и новые реакторные технологии, — продолжала Кортана. — Представь себе, что любой из наших кораблей сможет с такой точностью перемещаться в пространстве скольжения. — Она помедлила. — В этом случае войска ККОН станут настолько же эффективными в космических сражениях, насколько вы сильны в наземных. Мы действительно сможем победить в войне.

Мастер-Шеф нахмурился. Его раздражали доводы Хаверсона и Кортаны — потому что они были справедливыми. Но прервать выполнение миссии? Это было немыслимо. Он привык всегда доводить начатое до конца.

Будучи профессиональным солдатом, Джон готов был ради победы пожертвовать чем угодно: личным удобством, друзьями, даже собственной жизнью, но ему и в голову не приходило, что может возникнуть ситуация, когда придется положить на алтарь чувство долга и гордость.

Он вздохнул и кивнул:

— Хорошо, лейтенант. Пусть будет по-вашему. Я передаю вам командование.

— Отлично, — ответил Хаверсон. — Благодарю вас. — Он повернулся к остальным и продолжил: — Сержант, отправляйтесь вместе с Локлиром и Поласки к «Длинному мечу». Надо забрать из него все, что не разлетелось на куски при приземлении. Заодно найдите мне полевую аптечку и притащите ее сюда. На полусогнутых.

— Так точно, сэр, — произнес Джонсон. — Уже идем.

Вместе с Поласки он подошел к двери и коснулся управляющей панели.

Девушка-пилот оглянулась на Мастер-Шефа через плечо, а затем, покачав головой, вышла следом за сержантом.

— Вот ведь дерьмо, — произнес Локлир, на ходу проверяя свою винтовку. — Да не бегите вы так! Черт, мужик, как я давно не спал.

— Ничего, на том свете отоспимся, капрал, — ответил Джонсон, и двери за ними закрылись.

— Кортана, — приказал Хаверсон, — рассчитай курс к Земле и…

— Простите, лейтенант, — сказала Кортана, — но я не могу. Поступить так значило бы нарушить Протокол Коула. Более того, мы не сможем прибыть на Землю даже обходным путем. Седьмой подпункт строго запрещает доставлять ковенантский корабль на территорию людей без доскональной проверки на предмет устройств слежения, способных привести врагов к нашим базам.

— Седьмой подпункт? — переспросил лейтенант. — Я никогда о таком не слышал.

— По правде говоря, на него мало кто обращает внимание, — ответила Кортана. — Это считаюсь пустой формальностью. Никому еще не удавалось захватить один из их кораблей.

— Полную проверку флагмана в подобных обстоятельствах будет сложновато провести, — сказал Хаверсон, потирая подбородок. — У него же в длину километра три будет.

— У меня есть предложение, сэр, — произнес Мастер-Шеф. — Сделаем промежуточную остановку возле Предела.

— Предела? — Изумление на лице лейтенанта быстро сменилось улыбкой. — Старшина, мы там не найдем ничего, кроме армады ковенантов.

— Никак нет, сэр, — ответил Джон. — Существует… несколько вариантов.

Хаверсон приподнял бровь.

— Вы меня заинтересовали, Шеф. Продолжайте.

— Вариант первый: ковенанты выжгли планету и улетели. В этом случае существует надежда найти поврежденное, но подлежащее ремонту судно ККОН, которое мы сможем починить, чтобы добраться до Земли. Мы оставим флагман на низкой орбите, а затем вернемся с необходимым оборудованием и учеными.

— Сильное допущение, — кивнул Хаверсон. — Впрочем, к «Евфрату» было приписано разведывательное судно. Они как раз готовились к выходу на задание, когда пришел приказ бросать все и защищать Предел. Так что, может, нам и повезет. А какой еще вариант существует?

— Если ковенанты все еще там, — произнес спартанец, — вероятность того, что они нападут на один из своих флагманских кораблей, достаточно мала. В любом случае нарушением Протокола Коула это не будет, поскольку координаты Предела уже известны чужакам.

— Тоже верно, — согласился Хаверсон, выходя в центр капитанской платформы. — Хорошо, Шеф. Кортана, рассчитай курс до Предела. Выйдем на самом краю системы и оценим ситуацию. Если там окажется слишком жарко, мы снова прыгнем и будем искать другой путь.

— Приказ принят, лейтенант, — ответила Кортана. — Довожу до вашего сведения, что это судно преодолевает пространство скольжения намного быстрее кораблей ККОН. Расчетное время составляет тринадцать часов.

Мастер-Шеф вздохнул и позволил себе немного расслабиться. Существовала еще одна причина, по которой ему хотелось вернуться на Предел, но рассказывать о ней лейтенанту спартанец не собирался. Он понимал, что шансы на выживание у людей на поверхности малы. Даже астрономически ничтожны, потому что, взявшись выжигать планету, ковенанты делали это с удивительной скрупулезностью. Но ему надо было увидеть все собственными глазами. Только так он мог поверить в гибель своих товарищей.

В наушниках Джона зашипела статика, по позвоночнику прокатилась дрожь, распространившаяся на все тело. Раздался отчетливый хлопок, и на поверхности «Мьольнира» заплясали искры.

Инженер наконец-то отцепился и радостно запищал.

На лицевом щитке спартанца возникло окошко диагностики, а в правом верхнем углу зажегся индикатор заряда. Он замерцал красным и начал постепенно наполняться.

— Работает, — произнес Джон.

Ему было приятно вновь обрести щиты. Но теперь он знал, что нельзя забывать и про то, как сражаться без них. Это стало важным напоминанием: нельзя слишком полагаться на технику. Также спартанец вспомнил и еще один урок: битвы зачастую выигрываются и проигрываются в сознании еще до того, как встретишься с врагом.

— Удивительные малыши, — протянул Хаверсон, разглядывая инженера, который подплыл к одному из дисплеев и приступил к настройке. — Мне интересно, каким образом кастовая система ковенан…

— Сэр! — прокричал по рации сержант Джонсон, прорываясь через помехи. — Лучше бы вам поспешить к «Длинному мечу». И вам, и Мастер-Шефу.

— На вас напали? — спросил Сто семнадцатый.

— Никак нет, сэр, — ответил сержант. — Все дело в этих криокапсулах.

— Что там у вас, Джонсон? — потребовал Хаверсон.

— Сэр, в одной из них спартанец.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Время: 18:52, 22 сентября 2552 (по военному календарю) / Захваченный флагман ковенантов, перемещающийся в пространстве скольжения.

Когда Мастер-Шеф направился осматривать криокапсулу, Хаверсон удостоверился, что двери на мостик надежно заперты. Тогда лейтенант развернулся и подошел к инженеру, отремонтировавшему доспехи спартанца.

— Восхитительные создания, — пробормотал Хаверсон, вынимая пистолет и приставляя к голове чужака.

Два глаза существа покосились на ствол оружия. Одно из щупалец протянулось вперед, разделяясь на множество усиков, и прикоснулось к синевато-серебристому металлу.

— Что вы дел… — начала Кортана.

Лейтенант выстрелил. Пуля прошла навылет, забрызгав ихором дисплей, над восстановлением которого трудился чужак.

— Хаверсон! — закричала Кортана.

Второй инженер удивленно пискнул и оглянулся, но затем его внимание привлек мигающий монитор, и существо вновь вернулось к работе.

Хаверсон присел возле застреленного чужака и убрал пистолет в кобуру.

— У меня не было выбора, — прошептал лейтенант, дотрагиваясь пальцами до склизкой кожи существа. Ее цвет постепенно сменялся с розового на мертвенно-серый.

Подойдя к люку, Хаверсон открыл его и выволок труп в коридор. Потом он немного постоял и наклонился, чтобы сложить щупальца существа на теле.

— Прости. Ты такого не заслуживал.

— Это было так необходимо? — потребовала ответа Кортана.

Лейтенант распрямился, вытер ладони о штаны и запер люк.

— Удивлен, что ты спрашиваешь. — Он с изумлением услышал гнев в своем голосе и постарался справиться с приступом ярости. Он злился не на Кортану — на самого себя, злился за этот подлый поступок. — Ковенанты имитаторы, но не инноваторы, — объяснил Хаверсон. — Тот инженер, которому ты приказала починить броню старшины, познакомился с нашей технологией. Точнее, с технологией, украденной нами у ковенантов и улучшенной. Если бы он каким-либо образом вернулся к своим, они тоже заполучили бы ее. Хотела бы ты, чтобы у элиты появились более мощные щиты? А что насчет их кораблей?

Кортана промолчала.

— В одном я с Локлиром согласен, — пробормотал лейтенант. — Я тоже устал от всего этого дерьма.

— Я вас понимаю, — наконец ответила Кортана, но настолько ледяным тоном, что можно было бы заморозить гелий.

Хаверсон вздохнул и посмотрел на руки. Иссиня-черная кровь инженера, впитавшись в кожу, покрыла их странной татуировкой.

— Как думаешь, Мастер-Шеф найдет на Пределе то, что ищет на самом деле?

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Кортана. Ее голос по-прежнему звучал холодно, но любопытство немного согрело его.

— Я говорю о других спартанцах, — позволил себе усмехнуться Хаверсон. — Да, конечно, он привел весьма веские доводы и рисковать просто так не стал бы. Но им движет нечто иное. Он отправил на поверхность планеты своих товарищей, послал их на смерть. Какой командир не захотел бы вернуться? И какой командир не питал бы надежды увидеть своих людей живыми? Какими бы незначительными ни были шансы?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Время: 09.30, 4 сентября 2552 (по военному календарю) / Земля, Австралия, Сидней, военный лагерь Браво-6, штаб командования ККОН. Две с половиной недели назад.

Лейтенант Вагнер прошел через металлоискатель и детектор взрывчатки и направился в атриум огромного, почти конического здания. Официально комплекс именовался главным штабом Браво-6, но между собой сотрудники называли его Ульем.

Сегодня в Сиднее было пасмурно. Серый свет просачивался в крытый двор через стеклянный купол.

Мимо проходили офицеры и клерки, спешащие по каким-то своим делам. Лейтенант тоже торопился и не обращал внимания даже на акации и экзотические растения, в тени которых принимали прессу и гостей. Сегодня не было времени на развлечения.

В течение ближайшего часа обычному спокойствию и размеренности, царившим в стенах штаба, предстояло распасться на осколки. Лишь немногие высшие чины знали, что от самого мощного форпоста ККОН, Предела, остался лишь пепел.

Под внимательным взором трех сотрудников военной полиции Вагнер приблизился к столику регистратора.

По правде говоря, судьба, постигшая Предел, не являлась таким уж большим секретом. Во всяком случае — не самым крупным. На самом деле ни один житель Внутренних Колоний не знал, насколько человечество близко к тому, чтобы проиграть в этой войне. Второй отдел ДВКР проделал огромную работу, поддерживая веру в то, что войска Земли успешно сражаются с ковенантами.

И какая разница, что об этом думали обитатели Внешних Колоний? Те, кто еще не сбежал на удаленные рубежи обороны или не укрылся на пиратских базах, не могли доставить никаких хлопот. Живых ковенанты не оставляли.

— Здравствуйте, лейтенант, вас уже ждут, — произнесла регистратор.

Это была молодая девушка в звании главного старшины. Она выглядела так, словно ни о чем не догадывается или ей просто все равно. Но глаза ее выдавали. Она что-то знала. Скорее всего, ей ничего и не говорили, но регистратор могла догадаться по стремительно растущим грудам секретных донесений и затравленному выражению на лицах начальства.

— Пожалуйста, проследуйте к восьмому лифту, — сказала старшина и вновь устремила взгляд на экран на столе перед собой.

Лейтенант сделал в уме заметку не забыть разузнать об этой сообразительной барышне и проверить, не подойдет ли она для службы в Третьем отделе. За последние недели в ДВКР потеряли многих ценных сотрудников.

Вагнер приблизился к кажущейся цельной металлической стене, и перед ним раскрылись двери. Когда он вошел внутрь крошечной кабинки, створки вновь закрылись и раздался едва слышимый щелчок запирающегося замка.

Из стены выдвинулся прибор для снятия отпечатков и сканер сетчатки глаза. Вагнер опустил руку на устройство, и его указательный палец уколола иголка — проверка на соответствие ДНК хранящемуся в базе образцу. Вагнер моргнул и опустил подбородок на ложе сканера сетчатки.

— Доброе утро, лейтенант, — прошептал в ухе мелодичный женский голос.

— Доброе утро, Лиситея. Как сегодня себя чувствуешь?

— Замечательно, раз уж вы благополучно вернулись с задания. Надеюсь, все прошло так, как вы и планировали?

— Ты же знаешь, что это секретная информация, — ответил он ИИ.

— Конечно, — игривым тоном произнесла та. — Но ты же понимаешь, что я все равно узнаю. Почему бы не сберечь мое время и не рассказать сразу?

Хотя непринужденное общение с Лиситеей и доставляло ему удовольствие, лейтенант знал, что это часть биометрического сканирования. Сейчас ИИ анализировал его мозговые волны и тембр голоса, сверяя полученные результаты с теми, что уже хранились в его памяти. Кроме того, он, скорее всего, проверял в целях безопасности еще и его лояльность — из Третьего отдела не должно быть утечек; уровень паранойи рос с каждым днем.

— Естественно, ты скоро узнаешь, — ответил Вагнер. — Но я все равно не могу тебе ничего сказать. Это стало бы нарушением режима секретности, за которое последует наказание по статье четыреста двадцать восемь А. Если честно, — добавил он уже серьезнее, — я обязан доложить о подобном поведении куратору.

ИИ рассмеялся, и его смех прозвучал звоном дорогого фарфора.

— Можете проходить, лейтенант, — разрешил он.

Двери разделились, за ними открылся коридор со стенами, облицованными ореховыми панелями и украшенными картинами. Здесь можно было полюбоваться такими произведениями, как «Джордж Вашингтон переправляется через Делавар», «Последняя битва адмирала Коула», разнообразными инопланетными пейзажами и космическими баталиями.

Хотя ускорения лейтенант практически и не почувствовал, он знал, что лифт опустил его почти на три километра под поверхность планеты сквозь толщу гранита, усиленного бетона, пластин из титана-А и металла, защищающего от электромагнитного излучения. Впрочем, ничто из этого не вызывало у Вагнера чувства защищенности. Штабной бункер на Пределе был такой же конструкции, но никому это не помогло.

Лейтенант вышел из лифта.

— Будь осторожнее, — прошептала Лиситея. — Думаю, им захочется насадить чью-нибудь голову на кол.

Тяжело сглотнув, Вагнер разгладил микроскопические морщинки на форме. Ему хотелось сейчас найти любой повод для опоздания — все что угодно, только бы не входить в комнату на другом конце коридора. Вздохнув, он преодолел минутную слабость. Не стоило заставлять ждать комитет по вопросам безопасности ККОН.

При приближении лейтенанта двое охранников вытянулись по стойке «смирно». Они не отсалютовали, их руки остались лежать на кобурах. И хотя взгляд у обоих был устремлен в пространство перед собой, Вагнер знал, что стоит ему хоть немножко неправильно себя повести, и его вначале пристрелят, а потом уже начнут разбираться.

Двери в комнату бесшумно отворились.

Лейтенант вошел внутрь, и они захлопнулись за его спиной и закрылись на замок. Вагнер знал многих офицеров, сидящих сейчас за столом в форме полумесяца: генерал-майор Николас Штраус, адмирал флота сэр Терренс Худ и полковник Джеймс Экерсон. Кресло вице-адмирала Уиткомба пустовало.

На заседании присутствовали еще с полдюжины офицеров, и каждый из них был облечен большой властью, что заставляло Вагнера нервничать. Перед собравшимися на столе лежали дисплеи, и, даже видя их издалека и вверх ногами, лейтенант узнал сделанные им предварительные отчеты и видеозаписи.

Вагнер отсалютовал.

Генерал Штраус подался вперед и резким движением выключил свой дисплей.

— Господи Иисусе! Нам было известно, что у них столько кораблей? — Он стукнул кулаком по столу. — Почему, черт возьми, мы ничего об этом не знали? Кто в ДВКР ответствен за это?

— Винить тут некого, генерал. — Экерсон откинулся на спинку кресла. — Кроме, конечно же, ковенантов. Меня куда больше заботит вопрос, чем мы можем ответить на это нашествие. Наш флот серьезно потрепало.

Слава бежала впереди полковника. Вагнер был наслышан о том, как в прошлом Экерсон сумел добиться того, что его личным операциям был присвоен более высокий приоритет, чем разработкам Третьего отдела. А его соперничество с доктором Халси, возглавляющей программу «Спартанец II», уже обросло легендами. Лейтенант полагал, что полковника перевели на фронт. Но Экерсон явно сумел выкрутиться. И это создавало проблему.

Адмирал Худ распрямился в кресле, отодвинул от себя дисплей и наконец решил признать Вагнера, отсалютовав в ответ. Стрижка флотского офицера была безупречной. Каждый из его серебристо-седых волос был аккуратно уложен на причитающееся ему место. И все же под глазами Худа были видны темные круги.

— Вольно, лейтенант.

Вагнер убрал руки за спину и чуть шире расставил ноги. Но во всем остальном его стойка осталась все такой же строгой. Никто не может чувствовать себя «вольно» в компании львов, акул и скорпионов.

— «Потрепало» — несколько не то слово, полковник, — повернулся адмирал Худ к Экерсону. — Так еще можно было бы сказать, даже погибни каждый корабль из десяти. — Он слегка повысил голос: — В нашем же случае были уничтожены десять против каждого, чудом доковылявшего до базы. Это катастрофа!

— Как скажете, адмирал, — кивнул Экерсон, делая вид, что внимательно слушает, но его глаза тем временем не отрывались от отчета. — Но вначале мне хотелось бы получить ответ на один вопрос. — Его стеклянный взгляд устремился на Вагнера. — Учитывая время этих событий и то, какой сегодня день… — Он на несколько секунд умолк, потерявшись в размышлениях. — Поздравляю, лейтенант. Вы поставили новый мировой рекорд по скорости путешествия от Предела до Земли. Особенно если учесть, что вы должны были вначале осуществить случайный прыжок, прежде чем возвращаться.

— Сэр, — ответил Вагнер, — я соблюдал Протокол Коула до последней буквы.

Это была ложь. И все находящиеся в комнате это понимали. Сотрудники ДВКР регулярно нарушали Протокол. Но в данном случае нарушение оправдывалось важностью собранной информации. Кроме того, пожелай кто-нибудь из присутствующих на самом деле похоронить Вагнера, достаточно было бы просто проверить черный ящик его «Мародера» и сделать соответствующие расчеты.

— Мы здесь не по этой причине собрались, — махнул рукой Худ.

— Разве? — рявкнул Экерсон. — Предел потерян. Теперь Землю от ковенантов отделяет только вакуум, и мы обязаны соблюдать предельную осторожность.

— Полковник, методы Третьего отдела мы можем обсудить и позднее. — Адмирал повернулся к Вагнеру. — Я ознакомился с вашим докладом, лейтенант. Я нахожу его весьма подробным, но мне хотелось бы услышать, как вы расскажете обо всем лично. Что вы там видели? Есть ли какие-либо подробности, которые вы сочли слишком тонкими, чтобы включать их в отчет? Можете говорить откровенно.

Вагнер набрал полную грудь воздуха. Он был готов к этому и постарался как можно подробней рассказать о появлении ковенантов, о героической самоотверженности экипажей боевых кораблей, пытавшихся остановить наступление противника, и о том, как они потерпели в этом неудачу и были уничтожены один за другим.

— Как только ковенанты высадили на планете тактический десант и захватили комплекс управления орбитальными орудиями — все было кончено. Правда, я видел только начало конца. Они выжгли планету, начав бомбардировку с полярных шапок.

Вагнер был известен тем, что два года назад получил обширные ожоги тела, оставленные плазмой, но даже не закричал и не уронил ни единой слезы. Сейчас же он сморгнул и утер предательскую влагу, затуманившую его взор.

— Сэр, я проходил обучение в Военно-космической академии на Пределе. Это единственное место на Внешних Колониях, которое я мог бы назвать домом.

Худ сочувственно кивнул.

Экерсон фыркнул, оттолкнулся от стола, поднялся с кресла и направился к Вагнеру.

— Оставьте сантименты на потом, лейтенант. Вы сказали, они сожгли Предел. Целиком?

Вагнер ощутил в голосе полковника отчетливую неприязнь. Казалось, будто тот давно мечтал, чтобы Предел был уничтожен.

— Сэр, — ответил лейтенант, — прежде чем уйти в пространство скольжения, я увидел, что полярные шапки испарились, а две трети поверхности планеты охвачены пожаром.

Экерсон кивнул, явно удовлетворенный таким ответом.

— Значит, все находившиеся на Пределе погибли. Включая вице-адмирала Уиткомба и доктора Халси. — Он снова кивнул и добавил: — Какая ужасная потеря.

Но скорби в его голосе не было.

— Это только мое предположение, сэр.

— Ничего страшного, — пробормотал полковник, возвращаясь в свое кресло.

— Во всяком случае, — вздохнул Штраус, — у нас еще остались ваша программа по разработке современного вооружения, Экерсон. Жаль, конечно, ведь проект «Спартанец II», возглавляемый доктором Халси, был настолько ус…

Полковник бросил на генерала взгляд, который мог бы проплавить и танковую броню.

Штраус осекся на полуслове и замолчал.

Вагнер сохранял полную неподвижность и глядел прямо перед собой, делая вид, что не заметил столь вопиющего нарушения военного протокола. Чтобы генерал уступал младшему по званию офицеру? Только что открылось нечто очень важное — существовал запасной план, соперничающий по значимости с проектом «Спартанец II», и стоял за ним Экерсон. Полковник оказался той еще штучкой.

Вагнер продолжал сохранять абсолютно нейтральное выражение лица и делал все возможное, чтобы не встречаться глазами с Экерсоном. Тот уничтожил бы его, если бы догадался о мыслях лейтенанта, чтобы секрет не достался Третьему отделу.

Казалось, молчание тянулось не меньше столетия, прежде чем адмирал Худ наконец прочистил горло.

— А что насчет «Столпа осени», лейтенант? Был ли этот корабль уничтожен? Или он успел уйти? Я не нашел ответа в вашем отчете.

— Они совершили прыжок, сэр. Но показания телеметрии говорят, что за ними гналось несколько вражеских кораблей, поэтому о судьбе «Столпа осени» можно только догадываться. Данное судно не было упомянуто мной в отчетах, поскольку проходит по секретному списку Третьего отдела.

— Хорошо. — Худ прикрыл глаза. — Тогда у нас еще есть надежда.

— При всем уважении к доктору Халси, — покачал головой Экерсон, — оборудование, установленное на «Столпе осени», не даст никакого преимущества в порученном им задании. С тем же успехом экипаж можно было бы просто расстрелять.

— Хватит уже, Экерсон! — Худ поднялся с кресла и прожигал своего соперника взглядом. — Вы заходите слишком далеко!

— Сэр, — встрял Вагнер, — полковник может оказаться прав, во всяком случае в вопросе шансов на успех миссии. Наш агент, находившийся на борту «Столпа осени», послал нам сообщение перед самым концом. Он с прискорбием доложил о том, что большая часть спартанцев высадилась на Предел, чтобы защитить орбитальные орудия.

— Значит, они мертвы, — сказал Экерсон. — Чертовы выродки Халси все-таки оказались не такими уж и неуязвимыми.

Адмирал Худ выпятил нижнюю челюсть.

— Доктор Халси, — неторопливым, не терпящим возражений тоном произнес он, — и ее спартанцы заслуживают предельного уважения, полковник. — Экерсон повернулся к нему, но адмирал смотрел сквозь своего собеседника. — И если вы рассчитываете сохранить свой недавно полученный пост советника по безопасности, вам придется проявить это уважение, иначе я лично погоню вас пинками до самого Мельбурна.

— Я очень… — начал было Экерсон.

— Эти «выродки». — Худ не обращал никакого внимания на протест полковника, — имеют в своем послужном списке больше подтвержденных случаев уничтожения противника, чем три дивизии УВОД, вместе взятые, и заслужили каждый из важных орденов ККОН. Эти «выродки» только мою жизнь спасали дважды, а заодно и жизни большинства высших чинов главного командования. Так что извольте держать свои оскорбления при себе. Вы меня поняли?

— Приношу свои извинения, — пробормотал Экерсон.

— Я, кажется, задал вам прямой вопрос, — прорычал адмирал.

— Так точно, сэр, — произнес полковник. — Я все понял. Больше не повторится.

Лицо его налилось сочным багровым цветом.

Но Вагнер сомневался, что в данном случае речь идет о стыде. Полковник был в ярости.

— Спартанцы, — прошептал Худ. — Доктор Халси. Уиткомб. Мы потеряли на Пределе слишком много достойных людей. Это если не упоминать о нескольких десятках кораблей.

Губы адмирала сжались в тонкую напряженную линию.

— Надо отправить туда небольшую разведывательную группу, чтобы проверить, не осталось ли кого-нибудь, — предложил Штраус.

— Это будет не слишком мудрым решением, сэр, — сказал Экерсон. — Надо отвести войска и как следует укрепить оборону Земли и Внутренних Колоний. Новые орбитальные платформы не войдут в строй в течение еще десяти дней. До тех пор мы очень слабы и нуждаемся в каждом из имеющихся у нас кораблей.

— Кхм-м… — протянул адмирал Худ, сложив руки под подбородком и взвешивая оба предложения.

— Сэр, — сказал Вагнер, — я еще кое-что не отобразил в своем докладе. На тот момент мне это не показалось достаточно важным, но сейчас, когда было предложено послать разведывательную группу, думаю, вас это может заинтересовать.

— Выкладывайте, — кивнул генерал Штраус.

Вагнер сглотнул и подавил в себе желание посмотреть прямо в глаза Экерсону.

— Когда ковенанты уничтожают планету, они, как правило, подводят к ней самые тяжелые корабли и начинают плазменную бомбардировку, стреляя по поверхности под перекрещивающимися углами, чтобы убедиться, что ни один сантиметр поверхности не уцелеет.

— Методика ковенантских бомбардировок мне более чем известна, лейтенант, — прорычал Худ. — И что из этого?

— Как я уже упоминал, в этот раз они начали с уничтожения полярных шапок, но использовали при этом лишь малое количество кораблей. Затем они растянулись тонкой линией вдоль экватора, не привлекая к бомбардировке дополнительных мощностей. При этом большая часть вражеских судов отправилась в погоню за «Столпом осени».

Экерсон замахал рукой, показывая, что все это не имеет значения.

— Предел сожжен, лейтенант. Останьтесь вы, чтобы досмотреть это шоу до конца, они прикончили бы и вас.

— Так точно, сэр, — ответил Вагнер. — Но если вы все-таки решите отправить туда разведывательную группу, я вызываюсь добровольцем.

Экерсон выскочил из-за стола и стремительным шагом направился к лейтенанту. Он остановился буквально в сантиметре от молодого офицера, и их глаза встретились. Взгляд полковника был полон яда. Вагнер очень старался не отстраняться, но ничего не смог с собой поделать. Достаточно было один раз посмотреть на Экерсона, чтобы понять: этот человек желает ему смерти. Причина могла быть какой угодно: то, что лейтенант услышал об альтернативе спартанцам, что слишком много интересовался Пределом, а может быть, Лиситея была права и этот человек просто жаждал насадить чью-нибудь голову на кол.

— Должно быть, вы оглохли, лейтенант? — поинтересовался Экерсон с притворной заботливостью в голосе. — Возможно, у вас проблемы со слухом после контузии?

— Никак нет, сэр.

— Что ж, еще рискну предположить тлетворное влияние радиации. Ведь когда вы прыгаете в пространство скольжения на своих крошечных «Мародерах», вы рискуете получить облучение. Или, может быть, вам нанесло душевную травму созерцание того, как погибает Предел? Не знаю, что именно произошло, но вы сейчас выйдете отсюда и отправитесь в лазарет. И прежде чем вернетесь к исполнению служебных обязанностей, я хочу увидеть, что вы прошли полное медицинское обследование, не выявившее у вас отклонений. — Полковник пожал плечами. — С вами явно что-то не в порядке, лейтенант, раз мои слова вам показались недостаточно ясными.

— Сэр…

— Попробую перефразировать. Мы не собираемся выделять вам корабль ККОН только для того, чтобы снова увидеть то, что видели уже десятки раз: Предел потерян. — Он наклонился ближе к Вагнеру. — Каждый, кто находился на его поверхности, был разорван на куски, сгорел, спекся с землей и превратился в пар. Все жители Предела мертвы. — Экерсон ткнул пальцем в лейтенанта, подчеркивая последнее слово: — Мертвы, мертвы и еще раз мертвы.