Первый путь

Часть 3 Глава 5

Наша жизнь полна своих неписанных, но всем известных правил, тоже самое касается и большой политики, где существуют свои неписанные правила, понятия и исключения, главная цель которых в моей прошлой жизни была в том, чтоб не допустить новой мировой войны в которой не будет победившей и проигравшей стороны. В девятнадцатом веке так же есть свои правила, понятия и исключения, а так же штрафы за их нарушения, многие из которых почти неизменно дошли и наш родной двадцать первый век и именовались санкциями, которые активно использовались и в девятнадцатом веке. Если правитель страны хочет, чтоб отношение к нему или его державе были нейтральны и он не имел проблем с различными ограничениями, то он соблюдает и поддерживает установленные правила, но при условии, что у державы есть силы отстаивать их исполнение в собственную сторону. Единственное исключение в данных правил это сила, если у тебя ее недостаточно, то в твоем отношении никто не будет соблюдать никакие военные, политические, экономические или моральные правила. Проблема в том, что про такие правила и их «красные» полосы я узнал слишком поздно и своими действиями и целями серьезно и со всей «слоновьей» любовью на них потоптался, что серьезно не понравилось другим. На данный момент в большой политике для Западных держав я выгляжу как большой, глупы и злой, но хорошо вооруженный если не как бандит, то как «гопник» уж точно, который делает что ему вздумается, нарушая всевозможные политические правила, понятия и ранее согласованные и подписанные договора. Самая большая проблема таких законов, что за нарушения и причерченные финансовые потери нужно отвечать, иначе можно получить не только санкциями, но началом войны против тебя. Для меня же война была куда как выгоднее мирного решения, ведь с учетом всех штрафов я терял очень серьезные финансовые и репутационные средства, все же быть хорошо вооруженным «гопником» было лучше, чем идиотом, с которого можно и нужно стричь деньги. Именно после моего посыла в Перуанскую деревню весь старый свет начал активно готовятся к праведной войне против меня.

Кроме этого и так в последние десятилетия активно наращивается пропаганда того, что я невиданное до селе мировое зло. В особенности данная пропаганда была активна в последние годы, выставляя меня то в качестве саранчи, которая уже сожрало Германскую, Австрийскую и Японскую империи, Швецию, Норвегию и Польшу, и уже летела в оставшиеся Европейские страны. Так же популярное изображение меня и моей страны было в виде животного или грязного солдата, который посадил на цепь полуприкрытых рваньем девушек разной национальности, но для читателя они все были подписаны. Так же часто звучали крики о том, что я готовлюсь придти уже к ним домой не только для грабежа, но и в поиске новых «доступных» дам, все это почти открытым текстом вдалбливалось в головы Итальянцев, Испанцев, Французов, Британцев и Бельгийцев, которые этому охотно верили, так как в их страны бежали многие Немцы, которые не захотели жить и работать в моей стране. В Америке же данная риторика была поставлена немного иначе, если в Европе пропаганда давила на страх и угрозу семье, то в Америке пропаганда вбивала не только угрозу с севера, но требовала начать освободительный поход на Аляску, для полного освобождения Американского континента от злых, голодных и тупых Русских варваров. С учетом того, что данную пропаганду активно поддерживала Каталитическая и Протестантская церковь, которые видели в Православной церкви угрозу своему «небесному» влиянию и «мирскому» бюджету, ведь я на всех своих территориях не только активно смешивал народы, но и активно распространял православие как единую веру, а проповедников остальных религий активно преследовал и карал. Кроме того данное положение дел активно финансировали так же крупнейшие промышленники и банкиры, которые прекрасно осознавали то, что моя торговая и экономическая экспансия уже не дает им получать сверхприбыли не только с «захваченной» мной территорий, но и так же с Азиатских и Ближневосточных рынков, которые ранее были почти под их полной монополией. Многие их товары довольно быстро копировались моими кооперативными и государственными компаниями и подорвались куда как дешевле, что не только делало их куда как более доступными для простого народа, что улучшало и закрепляло мою хорошую репутацию в данных землях, но и по факту лишала любой, даже минимальной прибыли Европейских и Американских предпринимателей.

Второй моей проблемой являлся процесс сближения между Европейским союзом и Америкой, данный процесс был вызван больше политическим и военным решением, чем финансовым, ведь даже сейчас шла активная борьба не только за Африканский и южно-Американский, но и за остатки Азиатского и Ближневосточного рынков, где Европейские и Американские компании объединялись в концерны и активно продвигали только свои товары. А вот само сближение капиталистических стран было вызвано тем, что я представлял для них серьезного политического, военного и финансового противника, который не только серьезно ограничил импорт Европейских товаров в свою страну, что сильнее всего ударило по Европейской, чем по Американской промышленности, но и благодаря своей дешевой рабочей силе, дешевой энергии и «специально» ослабленной валюте серьезно нарастил экспорт на мировой рынок своих дешевых, но вполне себе качественных товаров, а их цена и массовая доступность не позволяла со мной конкурировать, ведь получаемая прибыль будет смехотворна для любого частного предпринимателя, ведь пять или семь процентов чистой прибыли в год были показателем того, что у компании имеются большие проблемы. А вот на вырученные средства я активно покупал лишь небольшой перечень товаров, в основном который входили драгоценные металлы и камни, которые с большим удовольствием мне подорвали, ведь я их скупал по завышенным ценам, что хоть и уменьшало мою прибыль, но позволяло переводить полученные от торговли и промышленности средства в более твердый и стабильный актив, нежели иностранная валюта. Проводимая же мной экономическая и торговая политика направленная не на получение баснословной прибыли, а на закрепление и удержания рынков стала шоком для всего западного финансового мира, так как противостоять целому государству ни мог не один, даже очень богатый частный промышленник или даже группа капиталистов, но именно данная политика привела к тому, что финансовые круги начали активно поддерживать и продвигать идею о большой войне со мной, победа в которой вернет не только прежние «богатые» времена, но и позволит получить астрономическую прибыль в качестве репараций. Уже на тот момент момент я прекрасно видел к чему все идет и дабы выиграть дополнительное для себя время и заодно ударить по финансовой системе западных стран мне пришлось доставать свои козыри из рукавов.

Первый козырь был в виде новых военных кораблей, чей класс в моем прежнем мире именовали Дредноутами, в честь первого из них. С одной стороны данный вид кораблей нес серьезную угрозу в правильных и опытных руках, но вот цена постройки и эксплуатации таких кораблей была далеко не маленькой, даже для «богатого» Европейского государства. Первое появление таких кораблей произошло одиннадцать лет назад, когда начался переворот в Норвегии, именно тогда я через своих людей и шпионов смог направить всю богему и не подконтрольные мне элиты на военные суда, которые готовились идти в сторону Британии. Само же сражение моего северного флота с Норвежским, который состоял на тот момент из паровых и угольных крейсеров случилось через несколько дней и оно было прекрасно видно с Английских судов наблюдателей, экипажи которых видели наше сражение. Сам же бой напоминал больше избиение, так как вести бой с новым и неизвестным тебе противником имея на борту множество паникующих гражданских лиц такое себе удовольствие. В самом бою с моей стороны как раз участвовали не только знакомые Англичанам угольные крейсера вооруженные девятью ста пятидесяти двух миллиметровой главной артиллерией, но и два судна нового типа, которые и потопили своими трехсот пяти миллиметровыми орудиями шесть Норвежских крейсеров. Данные суда серьезно напрягли Англичан, которые увидели, что их куда более многочисленный военный флот может быть разбит куда как меньшим числом более больших, хорошо вооруженных и бронированных кораблей. Дабы сильнее надавить на Британской морское ведомство и на правительство в целом, которое не хотело прям сейчас же выделять дополнительные средства на постройку новых кораблей и для исправления такой ситуации я не только открыто начал принимать заказы на постройку таких кораблей, но и начал нагонять панику среди обычных граждан, которые уже узнали из газет о новых больших и ужасных кораблях, которые могут потопить весь Британский флот. Итог данного плана был все же положительный, с одной стороны, данный план принес мне за прошедшее десятилетие не только опыт массового и серийного строительства крупных кораблей, что серьезно облегчило задачу по проектированию первого настоящего линкора, но и с его помощью я заработал серьезные даже на уровне государства средства, а так же известность быстрого производителя надежных кораблей, а с другой стороны я хоть и похоронил астрономически суммы Британской короны и всего западного мира в таких кораблях, которые они начали массово строить, но и дал им очень опасный инструмент морской войны, который рано или поздно они применят против меня же. Единственное что спасало ситуацию, так это наличие у меня авиации, которая за тридцать лет развития заимела свои эффективные методы и средства борьбы с кораблями.

Второй мой козырь был в авиации, которая пару лет назад так же показала себя во всей красе, а именно уничтожив хоть и устаревший, но действующий Германский военный флот, да данная театральная постановка была очень дорогой, но она позволило мне еще на десяток лет оттянуть начало большой войны, к которой сейчас я был не готов, так как я планировал не допустить участие в данной войне Америки, ведь устраивать одновременную войну как в Европе, так и на Аляске было верхом дикости. Касаемо же самой авиации в западных странах, то я активно мешал ее развитию, как используя своих людей во власти, что позволяло не выделять достаточно средств на научно-исследовательские и опытно конструкторские работы, но иногда прибегая к куда более грубым и жестоким методам в виде устранения как отдельных инженеров, так и целых инженерных групп работающий в этой сфере. Самые же главные вещи, что мешали развитии авиации, были в головах, а именно лютый консерватизм как военных, так и гражданских чиновников, который использовался моими агентами мне во благо. В тех случаях, когда прототипы самолетов все-таки доходили до показа высокой публике, то я активно давил на военные ведомства, рисуя в головах генералов и адмиралов то, что если авиация станет новым видом войск, то с ней придется делиться выделяемыми на оборону бюджетами, чего оные господа не желали, а потому и сами топили такие технические новинки в водовороте бумаг и прочей канцелярии. Все изменилось после показательного и публичного выступления моей авиация, которая почти за тридцать лет развития смогла добраться если не до уровня начала сороковых, то до середины тридцатых годов двадцатого века и стала не просто новинкой, она стала страхом, особенно адмиралов, которые увидели в ней угрозу своим только спущенным на воду игрушкам. Так что развитие Западными странами почти с нуля своей авиации займет их если не на десятилетия, то точно даст мне еще с десяток лет форы и уверенность в том, что новый вид войск обойдется так же дорого как и постройка резко ставшего устаревшим большого флота, а мне позволит солидно за это время заработать на продаже уже списанных и по факту бесполезных в военном деле против меня самолетов.

Третий и последний на данный момент мой козырь был в создании точки напряжения и раздражения для капитализма как такового. В отличии от реального Советского Союза моя страна была больше похожа на Коммунистический Китай с возможностью создания своего дела, хоть и в виде кооператива или компании с государственным участием, что не хоть и вызывало недовольство, но как таковой угрозы для капиталистической системы от меня не было. Данная же точка почти полностью повторяла идеи раннего СССР, где вся частная собственность не только была национализированная, но и запрещена как таковая. Данное государство уже своим наличием серьезно угрожало всей капиталистической системе, главной целью которого была защита частной собственности. Кроме того данная страна должна была стать для капиталистических стран своеобразной версией «Вьетнама», который хоть и подстегнет военное развитие западных стран, но ценой в сотни тысяч погибших и серьезные не только репутационные, но и финансовые потери, которые серьезно ударят уже по карманам недовольных граждан, а уже с моей помощью вызвать «Вьетнамский синдром» большого труда не составит. Главное для меня сейчас не допустить создания против себя единого военного блока, который хоть и не сможет сейчас одержать надо мной верх, но вот для меня это в любом случае будет пиррова победа.

Роддом. Частная медицинская клиника. Норфолг. Вирджиния. США

Сэм уже давно работал лаборантом в лабораторий частного роддома, где в основном был занят подготовкой посуды и выполнением самых простых анализов, но сегодняшний день стал для него судьбоносным. Сэм сам того не понимая не только сломал игру одного из самых сильных и опасных существ этого мира, но и «спас весь свободный и демократический мир от нового невиданного до селе врага».

— Господин Нобель. — чуть ли не прибежал к химику запыхавшийся лаборант.

— Я тебе сколько раз говорил дитя инцеста, что бегать по моей лаборатории запрещено. — тихо и спокойно, но не менее опасно произнес полный теска знаменитого химика и изобретателя Альфреда Нобеля, который так же пошел по стопам своего кумира.

— Господин Нобель, вам это надо видеть. — уже не так громко, но все же взволновано произнес молодой человек.

— Что именно мне надо видеть мистер Уитвики. — все же заинтересовался профессор, редко когда к нему подходили подчиненные с каким то вопросом, все же именно он сам их выбирал, а тут аж прибежал, рискуя не только получить по голове, но и лишиться работы.

— Господин Нобель при изучении крови молодой роженицы я случайно пролил на ее кровь медицинский семидесятиградусный спирт, но почти сразу заметил одну странность, вместо сворачивания и образования на дне сгустков, кровь пациентки просто начала недолго бурлить, я впервые вижу такую реакцию. — постепенно идя в лабораторную комнату и рассказывая о случившимся молодой человек все больше волновался, ведь если начальник посчитает, что он сошел с ума, то новую работу в данной сфере будет очень сложно найти, тем более где тебя кормит и греет молодая повариха из соседнего роддома.

— Что это такое мистер Уитвики? — войдя в небольшой кабинет кивнув в сторону довольно откровенной фотографии Господин Нобель, что вызвало тихую панику и стыд у молодого человека.

— Запомните мистер Уитвики, здесь работа, а не какой-то бордель, в следующий раз я не посмотрю на ваши заслуги. — пока Господин Нобель пошел к столу, молодой человек аккуратно убрал фото любимой поварихи в один из шкафов.

— Мистер Уитвики у вас еще есть кровь той барышни?

— Да Господин Нобель. — молодой лаборант передал достал еще одну колбу из холодильной установки.

Дальнейший процесс не просто удивил ученого, он поверг его в шок, ведь перед его глазами кровь почти закипела, что было шоком для старого и опытного химика. Дальнейшие опыты показали, что данная дама была не одинока, в роддоме находились еще две женщины с таким же странным результатом, вот только для проведения дополнительных опытов нужна была их кровь, но вряд ли заместитель мэра города, начальник районного участка полиции или крупный бизнесмен и владелец местной верфи будет рад тому, что его супругу и ребенка используют как лабораторную мышь. Единственное что успокаивало старого химика было то, что данные молодые мамы еще будут неделю находиться в роддоме, что позволяло взять у них еще крови для новых анализов.