Первый паладин

Глава 18. Не месть, а правосудие.

В зал заседания Совета Высших Лордов меня допустили лишь в сопровождении Генриха, выступающего в качестве свидетеля. Его статус земельного князя давал вес его голосу на подобных мероприятиях.

Совет Высших Лордов представлял собой скорее орган совещательный, ведь окончательное решение, в конце концов, принимал король. Однако, в случае единодушного протеста лордов против какого-либо решения, даже королям приходилось идти на попятную. Потому как безграничная власть тоже имеет границы и достигнувшее точки кипения терпение подданных может эту власть подточить.

Формально же, создание подобной организации как военизированный орден требовало одобрения, как короля, так и совета. И глядя на то, как зал заполняют представительные мужчины в дорогих одеждах, я слегка усомнился в правильности своего решения выбрать своим желанием спасение Вольдемара, а не моментальное разрешение.

Я помотал головой, отгоняя постыдные мысли. Нет. Всё идет своим чередом. Даже создай я орден, воспользовавшись преференцией в виде желания победителя турнира, в случае непринятия новой организации высшей знатью, долго он всё равно не просуществует. А победа на турнире уже помогла значительно ускорить весь процесс.

Обычно, на собрании не обязательно присутствие всех лордов, но, такое чувство, что сегодня они решили явиться все до единого. Я пробежался глазами по праздно беседующим лицам и смог узнать Стрикта – главного королевского дознавателя и Адемара Аркона – главу стражи.

Стрикт едва заметно кивнул мне в знак приветствия, и я ответил ему тем же.

– Генрих. – Полушепотом я обратился к другу. – Ты в курсе, что это за лорд, так пристально пронзающий меня взглядом, ниже на один ряд от Стрикта и чуть правее?

Взгляд невысокого мужчины с длинными черными волосами убранными в хвост нес собой что-то очень недоброе.

Пертинакс кивнул:

– Лорд Грис Апостат. Глава тайной службы. И дорогу переходить ему очень не рекомендуется.

– Понятно. Но, видимо, где-то я её уже перешел.

– Ну да. Это же его бойцы нас штурмовали. Причем неудачно. Может он и обиделся. – Усмехнулся Генрих.

Застучал деревянный молоток, призывающий собравшихся к тишине и слово взял первый советник короля, по совместительству секретарь собрания:

– Приветствую, благородные господа. На повестке собрания сегодня два вопроса. – Седой слегка полноватый мужчина делал небольшие паузы между предложениями. – Первый. Запрос Князя Иратуса на создание, как он выразился, военизированного жреческого ордена паладинов. А также, его официальный запрос на объявление войны. Князь. – Обратился советник уже ко мне. – Огласите суть вашего запроса о создании ордена.

Я вышел вперед, и на меня уставилось несколько десятков пар глаз лордов и министров всех мастей.

– Полагаю, до благородных господ уже дошли вести о появлении в северо-западных землях угрозы демонов, нападающих на мирных жителей и даже чуть не погубивших Оплот князя Пертинакса. У меня есть основания полагать что подобные нападения будут происходить регулярно и не только они. По пути в столицу, нами было зафиксировано и другое проявление скверны в виде кровожадного монстра терроризирующего земли Аватора Перхавейла. Поэтому, для борьбы с угрозой скверны я прошу разрешения на создание ордена численностью до одной тысячи инициированных адептов света.

По залу прошелся гомон голосов, своевременно прерванный стуком молотка.

– Молодой человек. – Решил высказаться за всех первый советник. – На собрании уже выносился вопрос этих самых демонов и угроза была признана несущественной.

– Возможно, потому что на том собрании не было никого, кто бы воочию видел демоническую орду. – Вперед вышел Генрих и суровым лицом уставился на собрание. – Я князь Генрих Пертинакс, сюзерен земель Оплота Чести. Именно на мои владения и пришёлся первый удар орды. Я лично со своей дружиной и ополчением выступил против новой угрозы и могу вам сказать, что если бы не своевременная помощь адепта света… – Генрих указал на меня. – Оплот бы пал.

Первый советник хотел было открыть рот, но Генрих тут же его прервал:

– Если бы вы, как я, своими глазами увидели три своих вырезанных деревни, расчлененных мужчин женщин и детей, чьи останки разбросаны по земле и даже крышам домов. Если бы вы готовились принять смерть вместе со своими людьми, стоя лицом к лицу с ужасом из самой преисподней. Тогда бы вы не называли эту угрозу «несущественной». – Ноздри Пертинакса раздувались от злости. Даже я не ожидал от него столь эмоционального выступления.

И, кажется, это возымело эффект. На лицах лордов я увидел тень задумчивости, но тут слово взял глава тайной службы:

– Даже если допустить, что демоны действительно столь ужасны, почему вы считаете что это не единичное нападение, и атаки продолжатся?

– Орда, атаковавшая Оплот, была не первой. До этого нападению подвергся анклав эльфов, демонами другого рода. – Ответил я.

– Поясните, что вы имеете в виду под словами «другого рода»?

– Демоны бывают разных типов. Орда шедшая по землям князя Пертинакса состояла из демонов гордыни, бледных безглазых существ с длинными конечностями. После того как они были разбиты, выжившие объединились с остатками демонов гнева. Эти монстры имеют красную кожу, рога и иной стиль боя.

– Я могу подтвердить его слова. – Слово взял мужчина в золотой броне начальника королевской гвардии. – Я разговаривал с выжившими гвардейцами, сопровождавшими лорда Стрикта, и их описание монстров совпадает со словами князя. Также я считаю, что демоническая угроза действительно реальна, хоть и не смог высказаться по этому поводу на прошлом собрании. В гвардию не берут трусов, но мои бойцы были напуганы. Мне трудно это признавать, но они были в настоящем ужасе.

– Также прошу не упускать из виду появление монстра на землях Перхавейла. – Со всей своей скупостью на эмоции и рассудительностью заговорил Стрикт. – Есть многочисленные свидетели его появления, к которым отношусь и я сам. А эти места уже совсем недалеко от столицы. – Лорд сделал драматическую паузу, чтобы все смогли прочувствовать важность информации. – Скверна уже не является какой-то далекой угрозой. Она уже здесь, на нашем пороге требует оперативного решения. И решение само нашло нас. Новая угроза – новая структура, призванная бороться с ней.

– С этой угрозой вполне справятся регулярные вооруженные силы. – Возразил Апостат. – Давайте на чистоту. Еще она вооруженная группировка такой численности будет создавать угрозу королевской власти. Как вы не понимаете?

– Мне кажется, это вы не до конца понимаете суть служения адептов света, которые будут называться паладинами. Вступая в орден, его члены будут отрекаться от любых титулов и притязаний на светскую власть, посвящая свои жизни служению свету и защите детей его от любых потусторонних угроз. – На последних словах я сделал особый акцент. – И мы ведь понимаем, что есть куда более явные угрозы королевской власти потустороннего характера, с которыми ваши вооруженные силы врятли справятся.

В воздухе повисло напряжение. Некоторые из заседателей невольно косились в сторону хмурого седобородого мужчины в синей расшитой серебром мантии великого мага.

– Да, вы правильно поняли. – Повышал ставки я. – Давно замечено, что с каждым годом рождается всё больше одаренных в магии людей. А на турнире мы увидели, на что способен человек, претендующий на звание архимага. Как думаете, сможет ли гвардия или городская стража справиться с такой силой, если она вдруг усомнится в том, что над ней должна довлеть власть короны?

Я попал в самую точку и вскрыл гнойник, росший уже долгое время. Магов действительно становилось всё больше, а сила отдельных одаренных увеличивалась, смещая в свою сторону баланс силы. Я же предлагал её уравновесить людьми, полностью незаинтересованными во власти и политических интригах. Идеальное решение проблемы, которая выглядит даже более важной, чем угроза каких-то там демонов. Твари пока всего-то пожирают крестьян, а маги угрожают куда более важной вещи – личной власти, как самого короля, так и каждого из здесь присутствующих.

Ректор магической Академии был напряжен. Какой-то новоявленный князь посмел высказать вслух то, что у многих вертится на уме, но промолчать он не мог. Сохраняя самообладание, он ответил лаконично:

– Ни ученики, ни преподаватели Академии никогда не выступят против короны.

– Прошу прощения, господин ректор. – Я приложил ладонь к груди и исполнил легкий поклон. – Я ни в коем случае не ставлю под сомнение лояльность Академии, но можем ли мы быть уверены в лояльности выпускников, давно покинувших её стены? Не все из них выбирают путь науки, ремесла или служения в государственных структурах. Всё больше магов, в том числе самоучек, примыкают к наемничьим отрядам. А знания, так трепетно охраняемые Академией, понемногу утекают в массы и, рано или поздно, маги смогут обучаться без надзора государства. Поэтому, орден не будет вам оппозицией, уважаемый великий маг. Он будет вашим союзником в цели сохранения структуры, обеспечивающей должный контроль и обучение одаренных. Все мы были поражены способностями Ингиса Огенного Шторма. Представьте, если в будущем маг подобной силы посмеет выступить против короны, как долго продержатся воины короля? Эффективность же света вы видели все воочию. И я напоминаю! В уставе будущего ордена паладинов будет четко прописан отказ от любых притязаний на власть. Наша цель лишь служение. – Я четко давал понять, что на политическом поле не появится самостоятельного игрока.

Ректор Академии, после некоторой паузы, встал со своего места и сделал заявление:

– Я, в лице магической Академии, признаю Ваши доводы, князь. И считаю, что если ваш орден будет таким, как вы утверждаете, это пойдет на пользу королевству.

Я поклонился в ответ. Ректор был человеком не глупым и прекрасно понимал, что усиление неподконтрольных «диких» магов и учащение случаев преступлений с их участием, будет бросать тень на всех одаренных. Я же вновь предлагал решение, которое практически не потребует усилий со стороны властей.

Тут со своего места поднялся тучный щекастый мужчина в белых расшитых золотом одеяниях церковника и высокой шапке архиепископа.

– Ты заявляешь, что не покушаешься на власть светскую, дитя. – Начал он свою тираду высоким голосом и нудным тоном. Не хотел бы я попасть на его проповеди. – Но своими амбициями ты претендуешь на власть духовную. Лишь Церковь Света имеет право направлять верующих и помыслы их, оберегая их души, являясь истинным проводником божественной силы в мире.

Я усмехнулся. Но сам вид этого жирного борова увешанного драгоценными побрякушками, лепечущего что-то о святости, выводил меня из себя.

– Как я понимаю, титул архиепископа подразумевает то, что его обладатель является наиболее преданным последователем света, чистота помыслов и святость которого не подвергается сомнению. – Я протянул руки навстречу церковнику. – Явите же нам свой свет, владыка!

Перекошенная гримаса архиепископа едва ли не заставила меня откровенно заржать. Он понял, к чему я клоню, а я продолжил:

– Вы говорите, что являетесь проводником божественной силы, ну так где же она? – Я вопросительно вскинул брови, краем глаза наблюдая, как с происходящего забавляется лорд Аркон и еще парочка министров. Видимо, как я и предполагал, авторитет церкви уже давно утрачен, а его представитель присутствует здесь лишь как дань традиции. В отличии от Земли, где церковная власть, порою, превосходила даже власть королей, местные правители на корню зарубили все притязания церкви на лидирующее положение.

Не сводя взгляда с церковника, я создал шарообразное явление света над собой, подобное яркому солнцу, увеличивающемуся в размерах с каждым моим словом:

– Почему в ваших храмах, с каждым годом всё меньше прихожан? Почему большинство людей, особенно в дальних уголках королевства, не знает не то что святых, но даже элементарных догм и заповедей веры? Я был в ваших столичных храмах. Вместо служения, в них процветает торговля, а сановники занимаются чем угодно, кроме спасения душ. – Солнце надо мной уже заполнило почти всё пространство потолка. – Свет покину вашу церковь, архиепископ. Но я здесь чтобы вернуть его в этот мир. – Призванное мною явление моментально схлопнулось. – И когда люди увидят воочию, на что способен свет, они вернутся в храмы. Поговорите со своими епископами. Насколько увеличилось количество людей в ваших храмах с моим появлением? Люди узрели свет воочию, и теперь вам требуется лишь их удержать.

Я не стал говорить вслух, что собираюсь провести реструктуризацию церкви, когда орден наберет достаточно влияния. Пусть пока он заглотнет наживку, сулящую ему увеличение прибыли, с увеличением количества прихожан.

Церковник вспотел. Он должен был что-то ответить, но ничего вразумительного, кроме неуверенного визжания выдать не смог, пока стук молотка не заставил его вернуться на место.

Далее последовали многочисленные вопросы от министров, касающиеся уклада будущего ордена, его организации и подчиненности.

Сошлись на том, что орден будет представлять собой субъект равный княжеству, а его магистр будет равен князю, со всеми вытекающими. То бишь орден будет владеть землями, прилегающими к его замку и полностью контролировать их экономику, подчиняясь напрямую королю. Сфера его полномочий будет распространяться лишь на угрозу скверны и защиту своих владений.

– Всё это очень интересно. – Хмуро заметил лорд Апостат. – Но где вы собираетесь взять земли и базу для создания своего ордена? Неужели князь Пертинакс собирается отдать владения, которыми правил его род множество поколений, первому попавшемуся адепту света? – Последние слова он будто выплюнул.

Генрих хотел было выступить, но я легонько остановил его жестом.

– Таким образом, мы подошли ко второму вопросу нашего собрания. Домом ордена станут земли, которые я отвоюю у князя Аваруса.

На лицах многих лордов промелькнуло удивление, а на некоторых осторожность.

– Почему именно Аварус? – Заинтересованно спросил король Сегнитий, до этого лишь наблюдающий за выступлением.

– Потому что он замечен в якшаньях с нечестивой силой. Именно он стоит за нападением на деревню Сатус. Также под его покровительством и на его землях проводились богомерзкие кровавые ритуалы человеческих жертвоприношений, чему есть многочисленные свидетели.

Сегнитий покосился на главного дознавателя, но на лице того не дрогнул и мускул.

– Почему я узнаю об этом лишь сейчас? – Перевел он свое внимание на меня.

– Потому что с этим мерзавцем я обязан разобраться лично.

– Но вы бы могли привести доказательства и тогда, в случае вины Аваруса, моя гвардия сама привлекла бы его к ответу.

– В этом нет необходимости, мессир. Это дело личное.

– Что ж. Понимаю. Но где ты собираешься взять ресурсы для ведения войны? Деньги? Людей? – Король перевел взгляд на Генриха. – Ведь помежникам запрещено учувствовать в межродовых войнах.

– У меня есть план, господин. И я уверен в своих силах. – Ответил я.

Король ухмыльнулся:

– Хм. Было бы интересно на это посмотреть. Ты получишь разрешение на войну, князь Иратус, по своему княжескому праву. Но при одном условии. – Король повернул голову к ректору Академии. – Великий маг Антоний, в запасах Академии еще остались записывающие артефакты?

– Да, ваше величество. – Поднялся со своего места маг.

– Прекрасно! Тебе будет выдан особый артефакт, князь. С его помощью ты должен будешь запечатлеть все боевые действия направленные против Аваруса. За это ты также получишь тысячу золотых из казны.

Тысяча золотых была неплохой суммой, за которую можно было нанять хороший отряд наемников.

– Как Вам будет угодно, ваше величество.

– Хорошо! Значит, начинаем наше голосование. Те, кто поддерживает предложение князя Иратуса о создании ордена паладинов на оглашенных условиях, активируйте камень белого цвета. Те, кто против – черного.

Лорды начали дотрагиваться до лежащих на постаментах перед ними артефактных камней. Стрикт, Аркон и глава гвардии тут же нажали на белые камни. Поколебавшись, ректор Академии также активировал белый. Грис Апостат и Архиепископ не задумываясь дотронулись до черных. Многие лорды украдкой посматривали на главу тайной службы и неуверенно нажимали на черные камни.

«Значит, кое-то уже успел провести агитационную работу против меня?» – Нахмурился я. Но ничего не поделаешь, остается лишь ждать результатов.

И долго ждать не пришлось. Первый советник трижды стукнул молотком, оповещая об окончании голосования и в двух широких чашах, расположенных по краям зала вспыхнуло пламя. Одно было белого цвета, второе, соответственно, черного.

К нашему с Генрихом облегчению, несмотря на интриги недоброжелателей, белое пламя превосходило черное в полтора раза.

Сегнитий первый хлопнул по подлокотникам своего трона:

– Приказываю первому советнику, главному королевскому дознавателю, главному казначею, проконтролировать написание внешнего устава организации князем Иратусом. Готовый вариант необходимо предоставить на утверждение через три дня.

Последующие три дня я работал в поте лица. Требовалось зафиксировать документально положение ордена в юридическом поле, с оглядкой на все остальные службы и законодательные нюансы, с которыми мне помогал как лорд Стрикт, так и первый советник. Главный казначей, можно сказать, в одиночку прописал все положения экономического устройства организации.

По итогу выходило, что орден обладал широкой автономией в пределах своих земель, но чтобы вести деятельность на территории других княжеств, необходимо было разрешение или же просьба местного сюзерена, что мне, конечно же, не нравилось. В будущем, с ростом влияния, я планировал расширить полномочия паладинов, с правом расследования случаев проявления скверны по всему королевству, став аналогом спецслужбы.

Впрочем, сейчас бы просто набрать достаточно сил для самообеспечения. Тысяча золотых, обещанная королем, будет как раз кстати, как и освобождение от налогов сроком на один год.

В назначенный день первая редакция внешнего устава ордена была представлена совету, и её обсуждение заняло целый день. Больше всех пытался внести изменения, как и ожидалось, Грис Апостат. Глава тайной службы всеми путями пытался уменьшить полномочия ордена, но это меня не особо волновало. Пока что мне хватит и княжеских прав, которые уже были довольно обширны.

К вечеру устав был утвержден, и собрание объявили закрытым.

После него ко мне подошел сам глава тайной службы, решив сказать пару напутственных слов на прощание:

– Сейчас ты победил, князь, но это лишь начало твоей войны, конец которой ты непременно встретишь на кресте. Такова суть людей, паладин.

Лорд резко развернулся и поспешил удалиться, оставив меня в недоумении и замешательстве. Особо странным был тот акцент, с которым он произнес слово «паладин». В силу особенностей языка, местные произносили его немного не так как на Земле, но произношение Гриса отличалось, более смахивая на русское, однако, с какими-то едва уловимыми отличиями. Да и это упоминание креста? Насколько я знаю, в этом мире никогда не было такой казни. Если преступника куда-то и приколачивали, то, обычно, к дереву.

Пришла пора возвращаться домой. Чем дальше продвигался наш конный отряд, тем больше собиралось вокруг людей, прощаясь и восхваляя победителя турнира, который, в моем лице, сверкал на солнце новыми доспехами из дворфийского железа.

Знаки на них не были доделаны, но этим мастер Берн пообещал заняться по приезду. Да, кузнец изъявил желание оставить столицу и отправиться на окраинные земли, дабы обслуживать новоявленный орден паладинов. Я был удивлен его предложением, когда пришел к нему в кузницу, дабы нанести знаки на доспехи, но мужчина пояснил что уже давно, в силу возраста, хотел оставить шумный город в пользу какого-то тихого местечка. На переезд его также сподвигла столь редкая в наше время набожность, хоть открыто и не демонстрируемая. Кузнец посчитал за честь служить ордену адептов света, на закате своих лет, что было очень кстати.

– Поделишься дальнейшими планами? – Спросил у меня Генрих, когда мы выехали за городские ворота, мимо вставших по стойке смирно стражников.

– Я думал, они очевидны. – Пожал плечами я. – Я отвоюю земли Аваруса и совершу правосудие.

– Да, но как? Ты даже не пытался договориться с наемничьими отрядами. А для войны нужна армия.

Я улыбнулся в ответ:

– Армию мне дашь ты, мой друг. Прости, но придется мне переманить часть твоей дружины, с твоего позволения.

***

День инициации был солнечным. Казалось, сама погода благоволила тому, что должно было произойти.

Небольшое мелководное, но чистое озеро, располагающееся на землях Пертинакса, полностью подходило для обряда.

Двадцать один человек, включая самого князя этих земель, вошли по пояс в воду в одних лишь длинных рубашках по колено. Этих людей я отбирал каждого лично из состава княжеской дружины. После озвученного мною предложения, вступить в орден согласилось девятнадцать рыцарей, чистоту помыслов и души которых я проверил сам. Конечно же, первыми были рыцари, сопровождавшие нас в столицу, воочию видевшие мощь силы света. Вслед за ними откликнулось еще несколько человек. Двадцатым был сам Генрих, но мы с ним договорились, что после инициации он не войдет в состав ордена, оставшись руководить своими родовыми землями, что его, конечно же, несколько расстроило. Но я уверил князя, что он еще послужит правому делу и у меня на его счет есть идея. Последним же в воду входил Вольдемар. Он считал себя недостойным, но заглянув ему в душу, я увидел раскаяние, которое утихомирило бушующий некогда гнев и ненависть.

– Твои грехи велики, Вольдемар. – Сказал ему я тогда. – Но отвечать за них ты будешь после смерти. Сейчас же ты можешь их искупить, служа благому делу.

– Но разве свет примет убийцу? – Неуверенно вопрошал бард.

– Что сподвигло тебя на твои деяния? Гнев? Ненависть? Возможно отчасти. Я же вижу, что отправной точкой была любовь. Любовь к простым людям и желание их защитить. Хоть ты и выбрал неправильный путь, но двигала тобой она. А любовь это и есть свет, друг мой. И твоя душа, несмотря на свои раны, тянется к нему.

Сейчас бард взглянул мне в глаза, входя в воду, и я кивнул ему в ответ.

Воины встали в пять шеренг, на расстоянии друг от друга и смотрели на меня в ожидании.

На необычное действие пришла посмотреть целая толпа сельчан и вся дружина в полном составе. Что ж, хорошо. Свидетели не помешают.

– Воины! – Обратился я к инициируемым. – Сегодня по доброй воле вы отрекаетесь от мирских соблазнов и отдаете свои души служению свету! Каждый из вас должен принести клятву перед людьми и высшими силами. Неуверенные в своём шаге могут покинуть наши ряды сейчас, ибо потом обратного пути не будет, а отступничество будет караться неминуемо. Есть ли среди вас те, кто не готов отдать свои жизни во служение?

Ответом мне стала тишина и взгляды решимости на лицах.

– Хорошо. – Кивнул я и также вошел в воду, опустив в нее руки. – Повторяйте за мной слова клятвы.

Клятву я нашел в старых писаниях, переданных мне Отшельником, и слова её были столь древними, что еще первые служители света инициировались ею сотни лет назад.

Но важны была не столь клятва, как способности инициатора. Перенастроить сразу два десятка душ, было задачей не из простых, ведь даже инициация одного адепта, в былые времена, была под силу не всем. Но я верил что справлюсь.

Я произносил клятву, и претенденты повторяли за мной: «С этого часа я отрекаюсь от мирских соблазнов и страстей. Я никогда не буду выше любого дитя света. Спутника мне выберет любовь, а не плоть. (Эту часть клятвы я изменил). Пища станет мне лишь средством, а не целью. Силы я свои буду отдавать лишь во служение. Злато не будет властно надо мной и не возжелаю я дарованного не мне, а рассудок мой будет хладен и ясен. Клянусь остаток жизни посвятить защите невинных и каре отступников. Лишь свет направит мои помыслы и руку мою, когда встану я на пути у зла. Отныне братом мне будет каждый, кто следует пути света на страже детей его, а боль их станет моей болью».

Всё озеро засияло золотистым свечением, которое тут же охватило фигуры рыцарей в воде. С каждым повторяемым за мной словом это свечение пульсировало и усиливалось, приводя в восторг собравшуюся публику, вживую лицезреющих настоящее чудо.

Меня же самого покачнуло от объёма пропускаемой энергии, но, как ни странно, ритуал дался мне легче, чем я ожидал. Казалось, достаточно было лишь приоткрыть двери в души адептов, и высшая сила сама их нашла.

Когда были произнесены последние слова клятвы, некоторые новоявленные адепты потеряли сознание, но были вовремя подхвачены товарищами. Точнее, уже не товарищами. А братьями.

– Возрадуйтесь, братья! – Поприветствовал я новоявленных адептов. – С этого дня вы становитесь основой зарождающегося ордена. Вы первые паладины, призванные для защиты слабых и искоренения зла, чьи знамена возвестят о величии света. Засим, я нарекаю вас – Орден Первых!

***

На тренировки было мало времени, но за месяц я смог обучить новоявленных адептов самым базовым приемам. Все паладины овладели «щитом света», или же, как я его называю – «барьером». Около половины уже уверенно использовали возложение рук. Генрих и еще парочка бывших дружинников освоили даже «вервие усмирения». Также все овладели базовыми навыками манипулирования энергией для увеличения защиты, скорости, силы и реакции, благодаря чему сейчас я смотрел на два десятка воинов, чьи возможности превосходят силы небольшой армии, на что я, собственно, изначально и делал ставку в предстоящей войне. Да, явления выходили у них значительно слабее и медленнее в призыве, но это нивелировалось отличной выучкой и работой в строю бывалых воинов. Лишь Вольдемар, привыкший работать один, как обычно, стремился вырваться вперед.

Конечно, я держал в уме план Б, на случай если обучение не будет даваться новым адептам. Хоть обещанную тысячу золотых еще предстояло заработать, денег на услуги наемничьих отрядов мне обещал Генрих, не имеющий права принимать участия в войне напрямую.

Но, вопреки опасениям, отряд из двадцати человек во главе со мной сейчас стоял у стен деревянных укреплений князя Аваруса, чем вызвал смех у солдат, собравшихся на их стенах.

Вернее отряд из двадцати человек и одной упрямой эльфийки на лесном льве, которая ни в какую не пожелала отпускать меня одного.

– Я тебя не оставлю! – Настаивала на своем Алисия, когда я пытался её вразумить днем ранее.

– Это война, пойми. Тебе там не место.

– Мое место рядом с тобой. – Девушка подошла вплотную и прижалась к моей груди, чему я уже не мог сопротивляться.

– Ну а если с тобой что-то случится? – Нуверенно пытался я приводить еще хоть какие-то аргументы.

– А если что-то случится с тобой? Я должна сидеть здесь и кусать пальцы от волнения? Ну, уж нет! Я могу за себя постоять, и если кому-то из нас суждено пасть в бою, мы сделаем это вместе.

– Тогда умоляю, держись хотябы позади.

Сейчас же Алисия, как и обещала, не путалась под ногами, но находилась недалеко, держа свой лук наготове, а я встал подле своих людей, активируя записывающий артефакт, представляющий собой крупный медальон на цепочке.

Защитники расступились, и на площадку расположенную над воротами вышел сам Аварус. Человек, стоит отметить, гнилой не только внутри, но и внешне вызывающий отторжение. Губы, сжатые в отвращении к окружению, под длинным орлиным носом, казалось, не могут изрекать ничего кроме проклятий и угроз. Также князь имел секущиеся длинные волосы до плеч и уже заметно проявляющиеся возрастные морщины вокруг цепких небольших глаз, сейчас взирающих на меня с неприкрытой ненавистью и чувством превосходства.

– Это все твои силы, князь? – Словно выплюнул Аварус, после чего неприятно усмехнулся. – Ты решил насмешить моих воинов настолько, чтобы они все умерли со смеху?

Я не стал обращать на его слова хоть какого-то внимания, командуя клиновидное построение для своих паладинов.

Адепты уже вовсю прогоняли энергию по своим доспехам, над которыми мастер Берн работал, едва ли не смыкая глаз всё это время, нанося базовые знаки защиты.

Но больше всего работы кузнецу привалило от меня. Сейчас я щеголял в фантастическом полноростовом доспехе из дворфийского железа, покрытого белой накидкой с символом ордена, в виде дуги обращенной изгибом вверх с отходящими от нее пятью остроконечными лучами.

Символизм этого знака я объяснил своим воинам, как пять главных добродетелей паладина: Отвага, честь, преданность. Два луча поменьше означали милосердие и сострадание.

Демонстративное пренебрежение к персоне Аваруса заставило его глаз заметно дергаться и, кажется, он уже хотел было скомандовать своим воинам выйти за стены, дабы тут же покарать дерзких вторженцев, но какое-то чутье подсказывало старому выродку, что не всё так просто. И в этом он убедился, когда залп стрел из луков бессильно разбился об выставленный монолитный барьер вокруг осаждающего отряда. Веселье тут же покинуло лица солдат.

Я вышел вперед и дал команду ордену ждать открытия ворот, после чего клином, на острие которого стоял здоровяк Болвар, ворваться внутрь замка и взять Аваруса живьем.

На недоуменные вопросы о том, как я собираюсь открыть ворота, я лишь многозначительно ухмыльнулся, напитывая силой конструкцию облегающую мои доспехи. Внешне она выглядела просто как дополнительный слой брони, но человек сведующий в знаках понял бы, что выгравированная вязь несла собой куда более необычные функции.

На новые эксперименты со знаками и светлыми артефактами меня натолкнул старый дворф, с которым я сражался на турнире. В мастерской Берна я перепробовал множество конструкций и комбинаций знаков пока не добился желаемого эффекта и нужной компактности модификации доспеха. Главное что выделялось в моем внешнем виде, это две полусогнутые пластины на моей спине и спереди под животом.

Я вышел вперед и, ко всеобщему удивлению, из моей спины вырвались два ослепительных золотых крыла сотканных из чистого света. Не дожидаясь пока противники отойдут от шока, я взмахнул крыльями и взлетел на несколько десятков метров, одним прыжком преодолевая преграду в виде защитной стены.

На самом деле, крылья были скорее для психологического эффекта. Немалую роль в преодолении силы притяжения играли небольшие выходные символы по краям артефакта. Обычно они использовались как знаки, создающие отталкивающее воздействие на объекты. И вот я подумал, а что если они будут нанесены на самом объекте, который нужно толкать? Причем толкать вверх. Крылья же были уже конструктом сознания и умения тончайшего управления стихией, необходимые для плавного скольжения по воздуху, управления и мягкого приземления которое я отрабатывал вдали от поселений.

Но это приземление я исполнил далеко не мягким нарочно, как молот, входя в ряды наемников Аваруса и разметая защитников в разные стороны силовой волной. Открыть ворота с обратной стороны в условиях суматохи не составило труда, и отряд паладинов тут же ворвался во внутренний двор укреплений, сметая всех на своем пути.

Но наемники получали свои деньги не за просто так. Довольно быстро они оправились от шока и организовали оборону уже внутри, на подступах к донжону, куда спешно отступал Аварус, за спинами своих бойцов.

Новоявленный орден выстроился во внутреннем дворе, напротив ощетинившихся оружием наемников, прикрывающих вход в главное здание, где скрылся Аварус. А краем глаза я заметил как Алисия ловкими движениями, которым позавидовал бы любой трейсер, взобралась на уже пустующую стену над воротами и заняла изготовку к стрельбе.

Несмотря на то, что наемников было в несколько раз больше чем паладинов, в их движениях угадывалась неуверенность перед необычными силами воинов света.

Я вышел вперед и воскликнул, обращаясь к противникам:

– Вы служите еретику и безумцу! Сложите оружие и сможете уйти!

Наемники начали переглядываться, но ряды их по-прежнему остались плотными. И немудрено. Среди их братии считается позорным невыполнение условий контракта, и с однажды сбежавшими псами войны мало кто захочет иметь дело. Но попробовать решить всё миром стоило.

Пока бойцы колебались, на балкон донжона вышел Аварус с двумя телохранителями из дружины. Он молча достал два черных предмета размером с кулак, напоминающих по форме то ли камни, то ли яйца. Раздавив руками, Аварус бросил их за спины прикрывающих его воинов, и их отряд окутала зеленоватая редкая дымка, а мне в ноздри ударил очень сильный запах серы и гнили.

– Приготовиться к обороне! – Скомандовал я ордену, примерно догадываясь, что сейчас произойдет.

И мои предположения оказались верны. Гордыня дала наемникам уверенности в своих силах, а гнев заставил их сорваться в безудержную атаку.

Но кроме чрезмерной самоуверенности гордыня несет собою и недооценку противника, что стало фатальным для этого отряда. А гнев хоть и придавал нечеловеческих сил и решимости, свел на нет всю выучку и организацию, превратив их в тупую толпу, напролом ломившуюся в бой.

Этим мы и воспользовались. Хорошо сплоченная и организованная двадцатка паладинов вместе со мной, уверенно встретила контратакующих, а пылающие мечи разрубали наемников на части и оставляли глубокие раны не совместимые с жизнью.

Отсутствие необходимости прикрывать товарищей щитами света позволяло мне разойтись в полную силу. Хотя нет. Не товарищей. Братьев.

Наемники в порыве гнева даже не пытались обойти нас с фланга, атакуя в лоб и нарываясь на многочисленные «вервия усмирения» моих паладинов и «кары» с моей стороны, что делало их натиск не столь сильным, как они ожидали.

Справедливости ради, стоит отметить, что непонятный ритуал, проведенный Аварусом, хоть и превратил воинов в неорганизованную толпу, сила каждого отдельного наемника возросла. Удары их были стремительны и яросны, а получая даже серьезные повреждения, они, зачастую, еще стояли на ногах, пытаясь добраться до неприятеля.

Но вскоре их сопротивление было сломлено, и весь двор был усеян окровавленными телами, среди которых, хвала свету, моих братьев не числилось.

Меня окликнул один их моих воинов, указывая на семь фигур в отдалении.

Подойдя поближе, мы обнаружили наемников, побросавших оружие и свернувшихся на земле, обхвативших головы ладонями. Люди извивались и рычали, а на лицах их читалась противление невыносимой боли.

– Освоившие ритуал очищения, помогите им. Остальные, в круговую оборону!

Я встал на колено перед одним из воинов и приложил свои руки к его голове. Через несколько секунд наемник перестал дергаться, и на лице его отразилось облегчение.

Мужчина открыл глаза и посмотрел на меня.

– Что произошло? – Спросил он.

– Ты оказался под воздействием скверны, но смог ей противостоять… В отличии от большинства своих товарищей. Расскажи, что ты чувствовал?

Мужчина сел на землю, обреченно склонив голову.

– Злость. Лютая. И самоуверенность. Разум твердил мне, что вы не так просты, и нужно быть осторожнее, но что-то гнало меня вперед. Я пытался сопротивляться и на это ушли все мои силы. Очи же тьма заволокла. Я не понимаю… Это что? Магия?

– Это скверна. Аварус предал вас, подвергнув воздействию нечестивой силы.

– А что с остальными? – Заозирался мужчина.

– Те, кто не смог противиться мертвы.

– Вот как? – Наемник обреченно опустил голову. – Значит, Аварус нас предал?

Я пожал плечами:

– Ну, если в ваши планы не входило влияние на вас темных сил, то получается что предал.

– И что дальше? – Воин испытывающе взглянул мне в глаза.

– Я больше не чувствую на тебе влияния скверны. Если твои товарищи сложат оружие, то смогут уйти.

Мы довольно быстро привели выживших в чувство, и те дали клятву, что тут же покинут проклятое место и не будут пытаться чинить нам препятствий.

– Осталось пробиться в донжон. – Поравнялся со мной, глядя вверх на здание, Вольдемар.

Я кивнул:

– Будьте осторожны. Теперь понятно, что от Аваруса можно ожидать чего угодно и, скорее всего, он подготовит ловушку.

Будто услышав мои слова, широкие двери резиденции князя отворились, являя наружу темный проход.

– Теперь я точно уверен, что там ловушка. – Ухмыльнулся бывший бард.

Держась наготове и прикрываясь щитами света, мы вошли в проход по очереди, разделившись на пять мелких групп. Алисию я уговорил остаться снаружи, замаскироваться и следить, чтобы никто не сбежал.

Как ни странно, первый этаж здания встретил нас молчаливой пустотой. Также молчаливо я жестом указал на лестницу, ведущую наверх, и мы начали осторожно подниматься на второй этаж, в то время как одна из групп осталась внизу прикрывать тыл.

Мы поднялись на второй этаж, который оказался банкетным залом, вдоль дальней стены которого стоял длинный пиршественный стол, во главе которого, как подобает, восседал князь Аварус. Его дружина, как ни в чем не бывало, разместилась за столом, но вкушать яства и вино люди не торопились. Наверное, в первую очередь, потому что вместо блюд на столе располагались мертвые тела людей, исписанные рунами скверны.

Представившаяся картина заставила всплыть в памяти ужасные воспоминания с места ритуала, где были обнаружены мои родители и я почувствовал дрожь по всему телу, но совладал с нахлынувшими эмоциями.

Аварус выдавил из себя кислую улыбку, изображая радушного хозяина, и встал со своего места, широко раскинув руки:

– Ах, у нас гости! Вы как раз вовремя. Все приготовления к празднику завершены.

– У тебя плохой повар, Аварус. – Мрачно заметил я, указывая на расчлененные тела.

Князь обернулся, обводя взглядом столы и ответил:

– Мой повар лежит вон там. Не хватило согнанных жертв и пришлось пустить под нож прислугу.

– О, свет! – Я покачал головой. – Для чего это безумие? Столько загубленных жизней!

Аварус вскинул брови:

– Всего лишь ради силы, мальчик мой. Люди, это просто ресурс для тех, кто не боится взять свое по праву. Так было всегда. Разве король, сидящий за своими красивыми белыми стенами, чем-то отличается? Тысячи подданных живут лишь ради его блага, и тысячи же умирают ради него. Я всего лишь планирую покачнуть чаши весов в свою сторону.

– Король, каким бы он не был, поддерживает порядок. Твоя же цель – хаос.

– Да. И именно свой порядок я создам из этого хаоса. Очевидно, пытаться привлечь тебя на свою сторону будет глупой затеей. Поэтому тебе и твоим друзьям придется умереть здесь.

Я хотел расспросить Аваруса о его причастности к возникновению орд, но после его слов, немногочисленные члены его дружины встали со своих мест и поснимали шлема.

Их лица были исписаны всё теми же темными рунами, вырезанными на их коже. Как по команде они схватились за головы, и припали на колени, корчась от боли и судорог.

Их челюсти начали выдвигаться вперед, обнажая многочисленные острые зубы. Руки удлинялись, обрастая костяными шипами и когтями.

Я не стал наблюдать за тем, что будет дальше, понимая к чему всё идет. В дружине Аваруса должно было быть более полусотни человек, но сейчас я насчитал не более тридцати. Значит, далеко не все согласились с методами и целями сюзерена. Те же, кто остался, сейчас обретали демоническую силу, и было бы глупо позволить им её получить.

– В атаку! Убить их всех, пока они не трансформировались! – Скомандовал я, уже приближаясь к ближайшему противнику и занося над ним пылающий меч.

Быстрее всех среагировал Вольдемар, так не любивший действовать в строю. Бард рванул сразу за мной, целя в другого трансформирующегося врага.

Остальные паладины слегка замешкались, но быстро опомнились, расходясь для зачистки.

Я мысленно дал себе оплеуху. Я же не скомандовал «в рассыпную», вот они и держали строй до последнего. Тоже мне, командир.

Мы успели зарубить с десяток врагов, пока они не успели встать на ноги в своей новой форме. Одежда и броня вывернулись на их телах, выпуская наружу шипы. Лица их перестали походить на человеческие, являя лишь звериные хищные оскалы и налитые кровью глаза демонов. Я повидал достаточно их глаз, чтобы узнать эти кровожадные взгляды. Неужели человек может превратиться в демона?

Видимо, не совсем – сделал вывод я. Потому как, падая замертво, их тела оставались лежать на своих местах, не обращаясь в пыль, как это делали истинные демоны. Значит их плоть просто искажалась до такой формы под воздействием скверны, что, впрочем, давало им впечатляющие силы.

Каждый мой паладин стоил пары десятков обычных солдат, но новоявленные гибриды демонов и людей умудрялись давать им фору в бою.

Битва превратилась в свалку, и помещение быстро обагрилось новой кровью, как врагов, так и моих братьев. Великая скорбь пронзила меня, когда я увидел первого павшего брата. На Таргота навалилось сразу две твари, и он не успел прикрыться щитом вовремя. Острые когти ударили в сочленения брони и взгляд паладина остекленел, глядя куда-то вдаль.

Стоящий неподалеку здоровяк Болвар голыми руками ухватил одного из этих полудемонов, буквально разрывая тому пасть. Но, как ни странно, это не заставило противника умереть. Он продолжал сопротивляться, с болтающимся наружу длинным языком, пока на него не налетел вовремя подоспевший Вольдемар, отбросивший щит и где-то доставший второй меч, отрубая твари голову, скрестив клинки на подобии ножниц.

Силы были равны. Гибридов было трудно убить, а по мощи они мало уступали адептам света, поэтому я начал излучать ободряющую ауру, придающую сил союзникам. Это также было моим новым умением освоенным накануне. Распыляемая во все стороны божественная энергия подпитывала остальных адептов, хоть и ослабляла использовавшего её. Приятным бонусом стало то, что аура негативно воздействовала на созданий скверны, слегка их дезориентируя.

Аварус тем временем злобно смотрел на происходящее, делая осторожные шаги назад. «Ну, погоди, тебя я оставлю на десерт». – Подумал я, приговаривая очередного полудемона к смерти.

И опасения подлого князя имели под собой основания. Ряды его защитников с каждой минутой редели. Когда же к нам подоспела подмога в виде отряда оставшегося прикрывать первый этаж, но сейчас среагировавшего на шум, исход столкновения стал очевиден. Мы победили. Последний измененный соскользнул с меча Вольдемара и упал бездыханным трупом на пол.

– Помогите раненым! – Скомандовал я, глядя на лестницу ведущую наверх. – А я займусь Аварусом. – Глаза мои сузились в хищном прищуре.

– Я с тобой. – Подошел ко мне Вольдемар.

– Хорошо. Позовешь подмогу, если что-то пойдет не так.

Мы поднялись наверх и оказались на крыше донжона. Небо уже заволокло тучами, и погода будто предвещала что-то недоброе.

– Какой-то бедненький у тебя замок, Аварус. – Бросил я стоящему у края князю, и переводя взгляд на круг, выложенный из тел мужчин некогда пребывающих в хорошей физической форме. Значит вот где оставшаяся часть его дружины. – Еще один мерзкий ритуал, да?

Князь шагнул в круг и взмахнул руками. Перед ним возникла полупрозрачная стена из серой грязной скверны, разделяя пространство пополам. На одной стороне были мы с Вольдемаром, а на другой, стоящий в центре круга из тел Аварус.

– Что ж. Я недооценил тебя, светлый. Значит, придется реализовать свой план раньше времени.

Я не стал ждать очередной пакости и попытался пробиться через пелену, но завяз в ней как в киселе. На любое движение приходилось расходовать слишком много сил и энергии света, поэтому я двигался как в замедленной сьемке.

Аварус покачал головой:

– Зря стараешься. Слишком много смертей. Слишком много энергии скверны разлито вокруг. Даже для тебя.

– Какие приказы, Иратус?! – Воскликнул растерянный Вольдемар.

Но я сам не знал что делать. Даже сил всех имеющихся адептов врятли хватит чтобы рассеять пелену, но ничего не остается.

– Зови тех, кто может. – Выдавил я из себя, и Вольдемар кивнув, поспешил за подмогой.

– Слишком поздно. – Прокомментировал Аварус, доставая из кармана какой-то испещренный рунами флакон с плещущейся в ней темно-красной жижей. Кровь? Но чья?

Аварус прикрыл глаза и начал что-то бормотать себе под нос, заставляя всё те же гадские руны на телах убитых светиться грязно-зеленым светом.

Тем временем наверх взбежал десяток паладинов с обнаженным оружием.

– Свет! – Прокричал я. – Явите свет в одну точку, дабы рассеять проклятье.

Честно говоря, я сам сомневался в этой затее, но ничего иного не приходило в голову.

Паладины сложили оружие и встали за мной, выставив светящиеся руки вперед. Их навыки владения святой энергией были еще не столь искусны, дабы так точечно и напрямую манипулировать ею, но они старались. Даже здоровяк Болвар, обычно привыкший решать все проблемы грубой силой, напрягался изо всех сил.

Но всё было безрезультатно. Аварус уже воздел руки к черному небу и открыл флакон.

– Сейчас ты умрешь! – Вперил он в меня безумный взгляд. – А следом умрут все твои друзья, когда моя армия прибудет сюда! Ты…

Не успел Аварус договорить, как его горло пронзила стрела, выходя наружу с обратной стороны.

Я перевел взгляд в сторону и увидел Алисию, взобравшуюся на самую высокую защитную башню и лишь одними ногами держащуюся на флагштоке. Оставалось лишь поражаться кроме её ловкости еще и умению поразить цель с такого расстояния и при таком ветре.

Аварус захрипел, как рыба, пытаясь глотать воздух, но жизнь покидала его. Пелена скверны ослабевала с каждой его судорогой, но флакон с кровью уже упал на пол и его содержимое растекалось во все стороны, окропляя собой мертвые тела и руны на них засветились красным

***

– Что ты видела? – Взял я за плечи вернувшуюся Алисию.

После произошедшего казалось, что всё кончено, но как бы не так. Алые вспышки озарили горизонт в разных местах вокруг замка, и Алисия вызвалась проверить что там.

Естественно я был против, но она уже мчала по лесу на своем льве, а теперь вернулась с выражением страха на лице.

– Демоны. Очень много. Идут с тех сторон, где мы предполагали другие капища с жертвами и обелисками.

– Так вот для чего всё это было нужно.

– Какие будут приказания? – Поинтересовался Аспикс.

Я задумался.

– Мы успеем уйти? – Спросил я у Алисии.

Та отрицательно покачала головой.

Я тяжело вздохнул:

– Значит, займите оборону. Сколько у нас на ногах?

– Осталось четырнадцать, если не считать тебя и её.

– Скорбеть будем потом. Если выживем.

«Какие же непостижимые испытания свалились на орден, еще даже не успевший толком сформироваться». – Думал я, глядя на всё множащиеся орды демонов гнева собирающихся на обширном пространстве полей возле замка.

Четырнадцать паладинов стояли возле меня, готовые принять свою судьбу и я взглянул в глаза каждого. Да, в них был страх, но была и решимость.

– Простите меня, братья. Вы пошли за мной, и я привел вас к гибели.

– Не смей, Иратус. – Положил мне руку на плечо Ингвар. – Мы пошли за тобой, потому что это было правильно. Не будь мы здесь, катастрофа всё равно бы произошла и неизвестно насколько велики бы были её масштабы без нашего вмешательства.

Я кивнул:

– Да, ты прав. И я не позволю этой катастрофе погубить то, что мы построили. Поэтому я пойду до конца, а вы понесете это бремя дальше. Найдите мне чернила, бумагу, огонь и иглу. – Скомандовал я, снимая с себя доспехи.

– Что ты собираешься делать? – Глаза Алисии наполнились горечью, предчувствуя что-то недоброе.

– Исполнить свое предназначение и спасти этот мир. – Я обнял оцепеневшую эльфийку и прошептал. – Прости, любовь моя.

***

Жизнь – самый ценный ресурс дарованный человеку. И то, как он его потратит, зависит от него. Однако, не менее ценным ресурсом может быть и смерть.

Отринуть себя ради других, пожертвовав жизнью и приняв смерть – величайший подвиг, на который способен человек и память о таких героях живет века.

И сейчас пятнадцать пар глаз смотрели на то, как один из них жертвует собой ради того чтобы они жили и боролись дальше. И каждый из них дал безмолвную клятву, что будет помнить своего брата, полуобнаженная фигура которого сейчас рассекает неисчислимую орду демонов, медленно бредя в самый её центр.

Куполообразный щит света уже мерцал, оставляя последние крохи вложенной в него энергии, но мужчина гордо смотрел вперед, изрекая свои последние слова: «Всевышний, прими же эту жертву, дабы те, кого я люблю, смогли и дальше нести волю твою! Даруй же силу мне, и пусть она очистит этот мир от тьмы и скверны! Не ненависть, но любовь! Не ярость, но смирение! Не смерть, но жертва!»

Мужчина упал на колени и защищавший его барьер пал. Но он уже не обращал на это внимание, потому что всё его тело уже представляло собой ярчайшее светило чистого белого сияния, заставляющее окружающих его демонов отпрянуть и истошно вопить от боли.

Человек в последний раз обратил свой взор к небу, понимая, что процесс уже необратим.

– Лучшей смерти я и не мог желать. – Прикрыл он глаза, раскидывая руки в стороны.

Оставшиеся на стене узрели невиданную доселе вспышку и расходящуюся во все стороны волну, сметающую каждую потустороннюю тварь на своем пути.

Демоны кричали и надрывались, не в силах совладать с такой мощью и за считанные мгновения бессчётные орды обратились в прах.

***

– Что это было? – Спросил удивленный Кавил у своего сюзерена спешно собравшего отряд на помощь, почуяв что-то неладное, после лицезрения необычных всполохов со стороны земель своего соседа.

Генрих Пертинакс остановил свою дружину и смотрел на столб света, видневшийся из-за деревьев.

– Либо мы уже опоздали. Либо наша помощь уже не требуется. – Ответил молодой князь.