Первый БПЛА Второй Мировой

Глава 20 Незваные гости

Кудрявцев включил первую передачу и стал разворачивать машину, а я уже собрался было надеть очки.

Но тут девушка спросила, не утерпев:

— Николай, так что же вы собираетесь делать?

— За Сергеем смотреть, — ответил я и тут же предложил: — Аня, может быть, перейдём на «ты»? А то всё вы — да вы… Мы ж почти ровесники.

— Давайте, — ответила та и тут же поправилась. — Давай. Так ты говоришь, что будешь следить за товарищем младшим лейтенантом? Но как?

— Через вот это приспособление, — удивлённо хмыкнул я и почти сразу хлопнул себя по макушке.– А… ну да, ты ж ничего не видишь, не понимаешь, что именно я делаю. — С этими словами достал из рюкзака небольшой десятидюймовый планшет, быстро подключил его через блютуз и закрепил на дереве в развилке ветвей. — Это, считай, как экран в кинотеатре. Но показываться на нём будет не фильм, а то, что происходит именно сейчас — именно в это время.

Пультом управления увеличил видимое с камеры беспилотника, принявшись осматривать нашу полянку.

— Как думаешь: кто это?

Аня вгляделась в цветное изображение, потом показала пальцем на экран и удивлённо выдохнула:

— Неужели мы?

— Угу.

— И вправду мы… — продолжала поражаться она, а потом подняла глаза к небу. — Нас что, снимает кинокамера с самолёта?

— Почти.

— Неужели с того — маленького? — наконец догадалась девушка.

Я кивнул и, надев очки, добавил:

— Объясню всё потом, а пока не мешай и внимательно смотри на монитор. Если вдруг заметишь что-то необычное, то тут же мне говори. А пока — всё! Тишина! Работаем!

Разумеется, перед тем как давать по рации команду Сергею на въезд в деревню, я осмотрел её на предмет нахождения там немецких войск. Но, к счастью, ничего экстраординарного и необычного там замечено не было.

Оставшиеся в Никитино местные жители вели себя, как обычно: кто-то вёдрами таскал воду из колодца, кто-то чинил изгородь. Вдалеке женщина полоскала бельё прямо в речке, стоя по щиколотку в холодной воде, а неподалёку мальчишка гонял обод велосипеда палкой. Несколько стариков сидели на лавке у дома и о чём-то не спеша вели беседу.

Жизнь вроде бы шла своим чередом.

Вертя камерой на триста шестьдесят градусов, я руководил поездкой по рации:

— Тут налево… тут прямо… вот дом, что стоит справа… да не этот, а соседний. Всё, приехали… хотя нет… отставить… Сразу же разверни автомобиль, чтобы потом время не терять… Всё — отлично. Иди. И рацию с собой взять не забудь. Ну и двигатель, конечно же, не глуши!

Приём был достаточно хороший, а радиус действия в десять километров позволял нам слышать друг друга, в том числе и в деревне. Это мы уже проверили, когда грузовик въезжал на центральную улицу.

Сергей сделал всё как надо и уже через минуту постучался в окно нужного дома.

Почти сразу дверь открылась, и на пороге появилась женщина, которая, вероятно, являлась мамой Ани.

Собственно, девушка тут же и подтвердила это, прошептав:

— Мама!..

А между тем женщина начала плакать, (а, может быть, она и не переставала), и принялась о чём-то спрашивать Сергея.

Тот огляделся по сторонам и показал рукой, чтобы они зашли в дом.

Я не мог подлететь ближе, чтобы использовать микрофон беспилотника — наш необычный для этого времени летательный аппарат могли заметить ненужные глаза, поэтому приходилось ждать, когда напарник активирует приём рации.

И Сергей, вероятно, это понял, потому что через пару секунд уже нажал на кнопку, и мы услышали, что происходит внутри.

— Заклинаю вас, скажите, где моя дочь? Куда её увезли? Расскажите всё! — взахлёб рыдала мама Ани, требуя ответа.

Но разведчик не мог сразу же успокоить женщину — сперва нужно было выяснить обстановку.

— Ви тут одна? — как только они вошли в горницу, произнёс Кудрявцев, намеренно искажая слова и добавляя акцент в речь.

— С Ванечкой, — прошептала хозяйка.

— Кто есть Ванечка?

— Сын! Ванюша.

— А полиции тут у вас естъ? Отвечатъ!

— Нет! Никого нет!

— Это точно? Учтите — сейчас ви рискуете всем!

— Это правда — мы вдвоём! — плакала женщина.

Аня это слышала и причитала, прижимая руки к лицу:

— Мамочка…

Судя по шагам, Сергей осмотрел помещение, а потом негромко произнёс уже без коверкания слов:

— Спокойно, Галина Ивановна. С Аней всё в порядке! Она жива и здорова.

Женщина, вероятно, от такого неожиданного изменения в «немце» на секунду опешила, в её голосе мелькнуло недоверие, и она прошептала:

— А… где она⁈

— Секундочку, — произнёс напарник и обратился ко мне: — «Малыш», ты тут? Приём!

Меня немного удивило, что Сергей ни с того ни с сего решил называть меня не по имени, а дал произвольный позывной, сократив фамилию. Не знаю, почему он так поступил. Возможно в этот момент, находясь в окружении врагов, он вспомнил уроки в разведшколе, на которых наверняка говорилось, что при выполнении задания у разведчика нет ни отчества, ни имени, ни фамилии. А может быть, просто от напряжения сказал совсем не то что хотел или вообще почувствовав адреналин решил вжиться в роль.

Но, как бы то ни было, а произошло то, что произошло — нежданно-негаданно я обзавёлся позывным. А потому недолго думая решил, что и напарнику тоже не помешает, скрыть для эфира и возможного радиоперехвата, его имя.

— Да, «Серж», я на связи. Приём!

— Она рядом? Приём!

Вместо ответа я снял очки, сфокусировал взгляд на мониторе и протянул переговорное устройство девушке.

— Нажимай вот на эту кнопку, когда хочешь что-то сказать, — объяснил я.

Аня кивнула, сжала обеими руками рацию, будто это была последняя ниточка, связывающая её с матерью, и осторожно прошептала:

— Мама, это я.

— Аня⁈ — тут же громко произнёс взволнованный голос женщины. — Ты где, дочка⁈

— У нас мало времени, — напомнил я и для наглядности показал на часы, что были на запястье.

Девушка закивала головой, вдохнула и, глядя прямо в экран, быстро и сбивчиво заговорила:

— Мамочка! Мамуля! Со мной всё хорошо! Не волнуйся! Мамочка, слушай меня внимательно! Тот парень, что пришёл к тебе, он не немец. Он наш — он свой! Он партизан и специально форму немецкую надел! Мамочка, они меня спасли, и теперь нужно спасти тебя и Ванюшу! Времени нет! Мама! Быстро собирайся и езжай с товарищем младшим лейтенантом!

— Куда? Ты где, дочка? — голос женщины дрожал, срывался на рыдания.

— Я тут недалеко — в лесу. По дороге к Давыдкино, там, где орешник растёт, и мы за орехами туда ходили. Помнишь? Ты знаешь это место!

Женщина явно растерялась.

— Так это… так что ж нам⁈

— Садитесь к нему в машину и езжайте сюда! Не теряйте ни секунды. Это очень опасно!

Я краем уха слушал разговор, но сам следил за горизонтом.

В воздухе висело чувство тревоги. И это чувство меня не подвело.

На северной дороге, ведущей к деревне заметил движение, а когда приблизил камеру увидел, медленно, но уверено двигающийся в нашу сторону «Ханомаг».

«А, по-другому и быть не могло… Пропал грузовик с едой и два солдата. Разумеется, кого-нибудь обязательно должны были отправить на поиски», — пронеслось у меня в голове.

Я забрал рацию у Анны и сказал:

— «Серж», у нас проблемы! К нам мчат гости. И как раз направляются с той стороны, куда вы и должны будите уходить. Приём!

— Тебя понял! Какие наши действия? Приём! — ответил Сергей.

Мне понравился его тон — спокойный, уверенный и твёрдый. Ни паники, ни растерянности. Он был в самом центре вражеской деревни, фактически в логове врага, но говорил так, словно стоял на плацу перед строем курсантов.

«Кремень», — мелькнула мысль, и я коротко произнёс:

— Быстро собирайтесь и выезжайте! А я их задержу!

Показал рукой Ане на движущуюся точку вдали. Та удивлённо стала всматриваться и, вскоре поняв, что и куда это движется, распахнув глаза, прошептала:

— Немцы…

Мне отвечать было некогда, потому что к этому времени я уже надел очки. Сейчас нужно было срочно выправлять складывающуюся ситуацию.

Рванул дрон наперерез — тот почти мгновенно набрал высоту и унёсся вперёд.

Через минуту я уже был вблизи бронетранспортёра.

Теперь даже без многократного приближения стали видны лица расслабленных и скучающих солдат, сидевших в кузове — кто-то ел, один лениво крутил головой, щурясь от солнца.

Пора было испортить им загородный вояж.

Прикинув курс, выбрал оптимальную траекторию, скорректировал скорость, снизил беспилотник до двадцати метров, активировал замки и сразу набрал высоту.

Две гранаты выскользнули из креплений, словно тяжёлые капли дождя.

Сидящие в кузове гитлеровцы заметили дрон слишком поздно. Сначала один из них просто ткнул пальцем в небо, показывая товарищам. Те подняли головы и глаза их словно бы стали расширятся от удивления.

А в следующую секунду уже бахнуло.

Первая граната разорвалась прямо в центре. Металлический дождь осколков, крики и дым. Солдат, сидевший ближе к борту, просто исчез в облаке огня. Остальные рухнули, кто-то пытался выпрыгнуть, но не успел — вторая граната сработала почти сразу за первой.

Взрыв.

Огненная волна прошла по всему бронетранспортёру и вырвала из кузова куски металла. Водитель, получив осколки в спину, повалился на руль, и «Ханомаг», потеряв управление, дёрнулся в сторону, после чего скатился с дороги и завалился в кювет.

Пламя быстро охватило машину, а дым стал клубиться густыми чёрными волнами.

— «Малыш», как там дела? Приём! — раздался в рации голос Сергея.

— Всё нормально, «Серж»! Немчура остановлена. Путь свободен. Приём! — ответил я, обводя камерой горизонт.

Никакой подозрительной активности. Ни машин, ни людей. Только поднимающиеся в небо клубы дыма над догорающим броневиком.

— Уточни ещё раз! Путь открыт? Мы можем выезжать? Приём!

— Думаю, да. Я уже направляюсь обратно и буду через полминуты. Вы собрались?

— Да. Готовы выйти прямо сейчас.

— Жди указаний! Приём!

— Ясно, — ответил Сергей, но вдруг замолчал, а потом неожиданно добавил: — «Малыш», у нас гости.

Я ещё не успел сообразить, что он имеет в виду, как в рации послышался вначале скрип открывающейся двери, а затем чужой голос — грубый, уверенный и с оттенком насмешки пробасил:

— Здрасте, господин ефрейтор! А вы, я смотрю, сюда зачастили — всё никак не угомонитесь?..