Утро — день 2 марта 617134 года от Стабилизации

Дорожно-извращенский университет, Бурзыл, Тартар

Привыкла, успокоилась, как же! Непосредственно перед экзаменом нервы так разыгрались, что чуть трясти не начало. Всё-таки слишком многое зависит от этого дня.

В отличие от базовых, вступительные экзамены проводились совместно, в один день и даже в одной аудитории. Почти половина комиссии оказалась уже знакома — в неё входили все преподаватели подготовительных курсов. А вот помещение другое, но тоже удобное. Стоило сесть за одноместный стол, как воздух по бокам будто подёрнулся туманом, фигуры соседей расплылись, а очки-компьютер сообщили об ограничении связи. Ещё пара минут, и проверка началась: пришли задания, причём сразу по всем предметам.

На всё про всё (то есть решение письменной части и собеседование) отводилось двенадцать часов, прямо как на курсах, при этом покидать кабинет и возвращаться можно точно так же, без ограничений. Промелькнула мысль, как при таком подходе тартарцы не боятся, что кто-то станет списывать или пользоваться чужой головой? Впрочем, учитывая местную специфику, за нами вполне могут и, скорее всего, следят (не лично, а программно) — в этом случае проблема решается сама собой. Тем более, что здесь камеры спокойно даже в унитазе установят, и чьи-то моральные травмы никого не волнуют.

В отличие от проверки базового уровня, сейчас задания можно решать в любом порядке, откладывая и возвращаясь по много раз. Первым делом я просмотрела всё, чтобы предварительно оценить свои силы. Как-то слишком просто. Более того — ни одна задача не выходит за программу базового уровня. Кроме доступности, ещё и количество небольшое. Всего десять — то есть и времени должно с запасом хватить. Может, при решении выплывут какие-то заковырки?

Не выплыли. Даже по несколько раз перепроверяя, не нашла ничего подозрительного — обычные школьные задания. Чем дальше, тем меньше понимала, зачем вообще тогда нужны подготовительные курсы? Ведь для решения достаточно хорошо освоить базовый уровень, а в дебри лезть никакой необходимости нет!

Закончить удалось всего с одним перерывом. Но перед тем, как отправиться на устную часть, я решила снова отдохнуть — вдруг на собеседовании потребуют глубоких знаний, а голова уже плохо работает. Перекусила, размялась в коридоре, а потом ещё немного посидела уже в аудитории, в качестве развлечения просматривая паспорта экзаменаторов. И чуть не присвистнула от удивления. Если подготовительные курсы вели только тартарцы (хотя трое — с двойным гражданством), то сейчас проверять знания будут представители всех гигантских стран без исключения. Кстати, один из древтарцев принадлежит к виду арванов, и о чём-то мило беседует с тартарским байлогом. Настроение резко подскочило: вот оно, доказательство того, что они всё-таки могут жить мирно!

Но хватит отвлекаться. Что здесь, в университете маленького, провинциального города, забыли граждане других стран? Ладно бы крупный, столичный вуз — там вопросов бы не возникло, но в Бурзыле наплыв зарубежных специалистов показался неожиданным. Как освобожусь, надо обязательно поискать в сети. Не верится, что это просто звёзды так сошлись.

Собеседование проходило странно. Случайным образом открыв одну из решённых задач, экзаменаторы уточнили несколько мест, потом смоделировали пару простейших ситуаций по самокультуре, немного — по географии (по всем предметам уложившись в каких-то десять минут), после чего разблокировали связь, прислали договор, точнее, аж четыре штуки, и отправили их читать, а если возникнут вопросы — спрашивать у специалистов с соседнего стола.

Естественно, заключать что-то без консультации я не собиралась: до этого уровня мне ещё расти и расти. Впрочем, всё равно сейчас понимаю намного больше, чем когда продавалась в рабство.

Итак, что предлагают? Один договор с государственным банком Тартара, о предоставлении полного кредита на образование. Полного — то есть оплату не только непосредственно обучения, но и жилья, питания, налогов, проезда, библиотек, медицинских услуг и так далее и тому подобное. Невольно улыбнулась: вообще-то кредитов много видов, но, в моём случае, другие не предусматриваются. Вот если бы абитуриент оказался богат, тогда ему удалось бы сэкономить, например, снимая комнату за свой счёт. Но у нас остались считанные копейки, и представители банка об этом прекрасно знают. Пытаться работать во время учёбы — значит точно лишиться кредита (таковы его условия), а заодно и звания разумного. Так что в нынешней ситуации предлагают только полный вариант. Тем более, что именно он мне и нужен.

В Тартаре для некоторых видов кредитов, в том числе на образование, процентных ставок не существует, то есть возвращать придётся фиксированную сумму, вне зависимости от сроков (хотя кары к злостным неплательщикам, естественно, применяют). Обычно — кредит и ещё от четверти до половины суммы. Но в нынешнем договоре числа сильно отличаются и отдавать надо будет в два с половиной раза больше, чем получу. Огромные деньги, в разы превышающие те средства, которые имела во время жизни в Белокермане. А ведь тогда вполне могла считать себя если не богатой, то зажиточной — точно.

Ну, и ещё по мелочи: отсылки на кучу схем, из-за которых кредит могут аннулировать и применить классическую тартарскую санкцию. Впрочем, после предупреждения Шаса такие оговорки вполне ожидаемы.

Второй договор непосредственно с университетом. Обучение, точнее — создание условий для получения образования, а также предоставление общежития или иного вида помещения, столовой (или продуктов), одежды, оборудования… в общем, трата соответствующего кредита. Но есть кое-что странное. Согласно документу, я соглашаюсь на указанные в каком-то стандарте изменения организма (в том числе генетические), для лучшего выполнения работы. А будто этого мало, заключая предлагаемый договор, подписываюсь, что не имею претензий к байлогам, осознаю соответствующие риски (снова смотри стандарт) и готова, в некоторых ситуациях (смотри соответствующие схемы) стать… рабом. Я протёрла глаза. Мило, ничего не скажешь. Кстати, при заключении контракта с университетом должен быть оплачен минимум первый год (из своих денег) либо уже взят кредит (то есть заключён первый договор). Кстати, и на третий тоже ссылаются…

А вот он, мягко говоря, неожиданный. Третий договор заключается с официальными представителями всех пяти гигантских стран одновременно, действует бессрочно и фактически лишает права на личную жизнь. То есть подписав его, я соглашусь, чтобы за мной следили спецслужбы Миртара, Тартара, Вертара, Древтара и Мориотара, любые действия и контакты проверяли и перепроверяли, вызывали на допросы и читали мысли без каких-либо серьёзных оснований, ограничивали, изолировали или ликвидировали, если какая-то из гигантских стран посчитает, что я становлюсь угрозой. А ещё подтверждаю, что готова не разглашать секретные сведения, которые получу во время учёбы и работы. Кроме того, в некоторых ситуациях (гррр, опять на схемы ссылаются!), могут привлечь на государственную службу, а я не имею права отказаться. Причём такая кабала и прозрачность не только во время образования, а на всю жизнь. Самое неприятное: без подписания этого договора предыдущий тоже не заключить, то есть образование вылетает в трубу.

Зато теперь понятен наплыв иностранцев. Небось, как раз некие «официальные представители». Прищурившись, посмотрела на комиссию, а потом чуть не взвыла. Ведь читала же о извращенцах-самоубийцах, читала — но о таком закономерном выводе не подумала! Если специальность ценная, способные на ней работать в дефиците и платят много — естественно, что власти обращают внимание. Эх, а как хотелось из грязи чуть ли не в элиту (по словам Шаса) и чтобы ничего за это не было…

Впрочем, если судить объективно, то кто мешает сейчас следить, изолировать, проверять или ликвидировать? Вон, Ликрия уже вполне могли убить. А уж спецслужбы, если захотят, точно церемониться не станут. Тогда получается, что по сути это просто явное предупреждение и подписка о неразглашении. Но всё равно как-то не думала, что будет настолько серьёзно. Все пять гигантских стран…

В свете остального, последний документ кажется очень простым и понятным. Всего лишь разрешение на однократную проверку вменяемости, лояльности и экстренную диагностику. Кстати, очень легко понять, почему однократную: с учётом третьего договора потом смогут тестировать как захотят часто и без ограничений.

Вздохнув, поплелась к консультанту. Когда-то Шас заверял, что юристы, оказывающие услуги при получении кредита, работают честно — то есть подвоха ждать не стоит.

— Да, по этой специальности кредит дорогой, — согласилась юрист. — Причины: относительно низкий процент возврата и, соответственно, необходимость в компенсации рисков.

Подумав, на всякий случай, пролистала вакансии для извращенцев-самоубийц и кивнула: да, цена кредита большая, но судя по вакансиям, заработать вполне возможно. Причём даже при условии хорошей жизни, а не экономя по максимуму. Естественно, в первом случае возвращать оплату придётся несколько лет — но договор рассрочку предусматривает. Один вопрос решён.

Потом уточнила о разрешении на изменения моего тела. В киборга превращаться желания нет, да и пометка про генетические модификации очень смущает. Женщина пояснила, что первое мне точно не грозит, поскольку будет мешать, а не помогать работе. Впрочем, по её словам, пункт насчёт физических изменений химер тоже касается слабо, поскольку наши организмы уже очень хороши. Хотя кое-какие модификации, причём, главным образом, именно генетические, почти точно будут. Однако, даже несмотря на заверения, соответствующий пункт из договора ни вычёркивать ни даже сокращать никто не станет. Вспомнив слова Шаса, про то, что образовательные договора стандартные и изменить их почти нереально, сокрушённо кивнула.

В принципе, в объяснение верится. Если химер ещё изучают, значит вряд ли станут лезть глубоко — мы очень сильно отличаемся от остальных. Что же до генетических модификаций… по крайней мере, честно сказали, что они будут. На всякий случай, кратко просмотрела и проконсультировалась насчёт предполагаемых типов изменений. Вроде бы, ничего страшного. Ладно, с этим ничего не поделаешь. Может, даже и к лучшему. Вдруг всё-таки что-то потребуется. Жить-то очень хочется, а работа опасная.

Насчёт байлогов тоже получила объяснение. Из-за каких-то биологических и психологических особенностей, в некоторых случаях они могли слишком сильно привязаться к кому-либо. Настолько, что разрыв отношений причиняет чуть ли не физическую боль и может привести к серьёзным проблемам в психике. Одновременно, представители этого вида являются очень хорошими врачами, часто способны реанимировать и восстановить даже такого пациента, которого большинство соответствующих учреждений посчитают безнадёжным, и могут заменить собой целый медицинский комплекс. Быстрая, качественная и относительно дешёвая врачебная помощь — но при этом с риском возникновения у байлога психологической зависимости от пациента. Поскольку работа (и обучение) достаточно опасные, возможны травмы, в том числе серьёзные, при использовании обычных медицинских технологий, даже более низкого уровня, сумму кредита пришлось бы увеличивать чуть ли не в разы. Поэтому, ради экономии, предпочитают рисковать — тем более, что вероятность попасть в соответствующую ситуацию относительно мала. Убедившись, что статистика подтверждает слова консультанта, успокоилась. Риск есть всегда, а наличие хорошего врача того стоит.

Дальше разузнала насчёт спецслужб. Оказалось, что поняла правильно, главное — подписка о неразглашении и то, что становлюсь военнообязанной. Первое практически не смущает, а вот второе настораживает. Впрочем, опять-таки, не всё так страшно, как могло бы показаться. На службу может призвать либо то государство, гражданином которого являюсь (или, если перееду в мелкое — то, которое является его патроном) — но только в случае глобального бедствия, во время войны и ещё в некоторых настолько же серьёзных ситуациях, либо общее правительство (тогда требуется кооперация не менее, чем двух гигантских стран). В принципе, ничего страшного. Вон, в России медики военнообязанные — и ничего, живут.

Насчёт четвёртого договора даже спрашивать не стала — с ним всё очевидно. Вместо этого отошла, решив ещё раз перечитать, что собираюсь заключать, подумать… и, если Ликрий уже освободился, посоветоваться.

Попыталась связаться и тут же выяснила, что друг сдал раньше и теперь отдыхает в другом конце здания, подальше от тех, кого всё ещё считает врагами.

— Уже смотрел договора? — поинтересовалась, тоже присев на ступеньку у стены.

— Да. И даже взял консультацию у юриста, — кивнул Ри.

— И что думаешь?

— Условия адекватны, — чуть поморщившись, заметил друг.

Я невольно улыбнулась: наверняка, наибольшее отторжение вызвал пункт о байлогах.

— А я паспорта комиссии просматривала. Ты заметил, что в неё входит арван?

— Мне для этого даже в паспорт заглядывать не надо, — Ри усмехнулся, а потом стал серьёзным. — Но там не просто арван, а один из лидеров моего народа.

— Как ты узнал? В паспорте указано?

— Мы это ощущаем. Написать что угодно могут, на документы в таких случаях полагаться нельзя, а внутреннюю сущность не изменить, — мужчина помолчал, а потом тихо добавил. — Поверить не могу. Но если здесь лидер… то мне не следует жалеть о выбранной специальности или жаловаться на мерзость.

С трудом сдержалась и промолчала: очень хотелось ехидно сообщить, что арван общался с байлогом. Но Ри и так ломает себя, не стоит добавлять.

— Наверное, ты прав, — согласилась и поспешно перевела тему. — У тебя точно такие же договора?

— Сравним, — предложил друг.

Выяснилось, что почти всё совпадает, только Ликрию назначили большее месячное содержание.

— На твою прожорливость рассчитывают, — пошутила я, почесала щетину на голове и мечтательно потянула: — Вот получим кредиты, отъедимся, зарастём, станем толстыми, волосатыми и счастливыми…

Мужчина усмехнулся.

— И стоить будем дорого.

Вспомнив о тартарской склонности смотреть на цену человека, поморщилась. Впрочем, сейчас даже это не смогло испортить настроение.

— Независимую экспертизу ты пойдёшь делать?

Ещё раньше мы договорились, что если получится, перед тем как подписывать, договора всё равно надо перепроверить — на предмет подводных камней. А раз они почти одинаковые, то достаточно проанализировать один. Дешевле, а результат тот же.

Ликрий кивнул, и я тут же перевела ему деньги. Остаток от той суммы, которую он когда-то отдал на сохранение, и большую часть своих — то есть половину цены за работу дополнительного юриста. После этого друг покинул университет, а я осталась ждать.

Адреналин не позволял поспать и даже посидеть спокойно. Всё-таки отнюдь не на такой день я настраивалась… если честно, совсем не ожидала, что экзамен окажется настолько простым и кредит оформлять предложат уже сегодня. Была уверена, что формальности как минимум на неделю, а то и на две-три растянутся.

Вступительная проверка выглядит почти как фарс. Словно не нужна она вовсе, а проводится так, для галочки. Слишком лёгкие, простые задания. А уж об устной части и говорить нечего. Почему? Впрочем, что мешает спросить у консультантов? Да, будущего контракта этот вопрос не касается, но экзаменов — вполне.

Удивительно, но юрист не выдала стандартный ответ по типу «это вне обсуждаемой темы» и даже не открутилась любимым тартарским способом «я не справочное бюро», а вместо этого задала встречный вопрос:

— Что именно тебя не устраивает?

— Для решения хватило базового уровня, — пожаловалась я.

Женщина пожала плечами:

— Да, так и должно быть. Ведь именно на базовый уровень ориентируются при разработке программы высшего образования.

— Но тогда… — я растерялась. После ответа непонимание только усилилось. — Перебор ведь будет. Как же конкурс?

И тут же вспомнила, что ни разу не видела никаких упоминаний о наличии конкурса в тартарские вузы. Про экзамены, проверку знаний, кредиты — было, а про конкурс — нет. И Шас ни о чём таком не рассказывал.

— Какой конкурс? — удивилась юрист.

— Ну, если желающих окажется больше, чем мест, — почувствовав себя на редкость глупо, пояснила я.

Консультант рассмеялась.

— У нас такого не бывает. Если учеников окажется больше, чем планировалось, то университет соответственно расширит штат сотрудников.

Тянуло поинтересоваться, как в этом случае контролируется количество специалистов, но я проглотила неуместный вопрос и перешла к более насущному.

— А… Как вы определяете, кому давать кредит, а кому — нет? И какое отношение к нему имеют подготовительные курсы?

— Самое прямое, — женщина снова улыбнулась и вытянулась, откинувшись на спинку кресла. — Во время курсов вас оценивают. Причём главным образом не начальные знания — их практически у любого, сдавшего базовый уровень, достаточно, а другие качества. Упорство, готовность трудиться, умение рассчитать свои силы, заниматься самостоятельно, проявлять ответственность и так далее. Если эти качества в абитуриенте есть, то он даже при трудностях в освоении и первоначальном дефиците умений с большой вероятностью за время учёбы получит достаточную квалификацию, чтобы обеспечить себя и вернуть кредит. Если нужных качеств нет или они не продемонстрированы — то тоже может учиться… но уже за свой счёт. Кроме того, для некоторых специальностей требуются определённые особенности. Если их нет, то, опять-таки, поступать никто не запретит, но оплачивать обучение придётся без кредита.

Я медленно кивнула, пытаясь уложить информацию в голове.

— То есть, например, грубо говоря, на специальность, при которой требуются крылья, может поступить кто угодно, но бескрылому кредит не дадут?

— Именно так.

— Хорошо. Но всё равно не понимаю, зачем тогда экзамены?..

— Они имеют значение, но не для всех, — терпеливо пояснила юрист. — В первую и основную очередь, на экзаменах обращают внимание на тех, кто не сдавал или не сдал базовый уровень — в этом случае заданий дают больше и оценивают строже. Во вторую — на абитуриентов с базовым образованием, но не прошедших курсы и не доказавших иным образом, что они могут и готовы учиться. В случае же наличия базового уровня и доказательств, например, положительной характеристики с подготовительных курсов, нынешняя проверка действительно простая формальность. Потому что уже до неё вынесено решение. И о том, достаточно ли знаний для поступления (если школьное образование есть — то их хватает), и о том, выделит ли банк кредит.

— То есть ты хочешь сказать… — я задохнулась от неожиданного вывода. — Что даже если бы сейчас я ничего не решила и на вопросы не ответила…

— А это уже неважно, — усмехнулась юрист. — Мы уже знаем твой уровень подготовки. Так что да, даже если бы не решила и не ответила, предложение осталось бы прежним, — женщина сделала паузу и неожиданно серьёзно добавила: — Всё предусмотреть невозможно. Несчастный случай, какая-то неожиданность — любой может показать неадекватные результаты. В том числе, для этого и существуют курсы: чтобы абитуриент заранее мог доказать, что достоин.

В этом момент я заметила, что подошёл следующий желающий консультации, и решила освободить место.

— Спасибо за ответы.

Покинула аудиторию и прислонилась к стене. Всё равно удивительно. Совершенно другой подход. А ещё получается, что конкуренции при поступлении практически нет — возьмут всех, у кого есть хотя бы базовый уровень. И выдача кредита от начальных знаний зависит гораздо меньше, чем от многих других качеств. Интересно. Необычно. Но, в чём-то, приятно. Хотя многие тартарские особенности шокируют и пугают, эта — однозначно открывает большие возможности. Причём даже для относительно малоимущих, тех, у кого не было возможности нанимать репетиторов. Прояви упорство, разумность — и тебе дадут шанс. Почти фантастика.

Загрузка...