Перворожденный

Глава 4 Три дня спустя

С того дня, как Кит-Канан оказался в лесу, солнце встало и зашло уже три раза, и принц впал в отчаяние. Он лишился своего грифона, вещей, одежды. Когда он еще раз попытался добыть огонь с помощью своего кремня, ему удалось развести небольшой костер. Кит-Канан смог немного согреться, но по-прежнему не нашел ни дичи, ни еды. И в довершение всего на третье утро, проведенное в лесу, у него закончилась питьевая вода.

Дольше оставаться на поляне не имело смысла, и Кит-Канан, перекинув копье через плечо, отправился на поиски пищи и воды. Если те карты, что он помнил, были верны, то к западу должна находиться река Харолис. До нее, наверное, нужно идти многие мили, но, по крайней мере, теперь у Кит-Канана появилась цель.

Единственными живыми существами, которых он встречал по пути, были вороны. Черные птицы не оставляли его, перелетая с дерева на дерево и сопровождая свой полет коротким, резким карканьем. Вороны составляли ему общество, и он даже начал разговаривать с ними – это помогало ему не упасть духом.

– Вы, я думаю, не знаете, куда подевался мой грифон? – спрашивал он.

Птицы, естественно, не отвечали, но продолжали перелетать с дерева на дерево, не покидая его.

Солнце поднималось все выше по небосклону, жара усиливалась. Даже в глубокой тени дремучего леса Кит-Канан изнемогал от зноя – воздух был неподвижен, ни единый порыв ветра не освежал его. Местность становилась все более пересеченной – холмы и сменявшие их лощины тянулись с севера на юг, преграждая путь. Сначала это подбодрило принца: он рассчитывал найти на дне оврагов ручейки или ключи. Но, карабкаясь вверх и вниз по склонам, он находил внизу лишь мох и поваленные деревья.

Спустившись ползком по склону девятнадцатой по счету лощины, Кит-Канан остановился на отдых и уселся на бревно, выпустив из рук копье. Принц снова облизнул пересохшие губы и попытался в очередной раз подавить поднимающееся из глубины души ощущение того, что, сбежав из дому, он совершил роковую ошибку. Как он мог быть таким глупцом, как он мог променять свою благополучную жизнь вот на это? Когда Кит-Канан задал себе этот вопрос, перед его глазами с устрашающей четкостью возник образ Герматии, сочетающейся браком с его братом. Боль и сожаление о потере сдавили ему горло. Чтобы отогнать видение, он резко поднялся и продолжил путь, перекинув через плечо копье. Не успел Кит-Канан сделать и пары шагов по дну оврага, как ноги его на дюйм погрузились в жидкую грязь, покрытую тонким слоем опавших листьев.

Там, где грязь, должна быть и вода, решил Кит-Канан. Сердце его забилось от счастья. Он поспешил направо вдоль оврага в поисках какого-нибудь ручья и заметил впереди свободное пространство. Наверняка там был пруд, пруд с чистой, вкусной водой.

Несколько лощин сходились вместе, образуя среди холмов нечто вроде долины с крутыми склонами. Кит-Канан продолжал упорно пробираться через грязь, становившуюся все более вязкой. Он чуял впереди воду и вдруг увидел ее – небольшое озерцо с гладкой, безмятежной поверхностью. Зрелище притягивало, словно колдовство. Грязь уже доходила принцу до колен, и он, спотыкаясь, бросился прямо в середину пруда, зачерпнул воду ладонями и поднес ее к губам.

Отпив, он тут же все выплюнул. На вкус вода была отвратительной, как гнилые листья. Кит-Канан уставился на свое отражение в пруду: Лицо его перекосило от бессильной ярости. Все было напрасно. Ему оставалось лишь продолжать свой путь.

Однако он не смог вытащить ногу из воды. Попробовал шевельнуть другой ногой, но она тоже завязла. Пытаясь сдвинуться с места, он чуть не потерял равновесие. Размахивая руками, Кит-Канан раскачивался из стороны в сторону в тщетных попытках высвободиться и вместо этого лишь глубже погружался в трясину. Он быстро огляделся в надежде найти ветку дерева или плющ, за которые можно было бы ухватиться, но до ближайшего дерева было целых десять футов.

Вскоре грязь уже доходила принцу до талии, он шел ко дну все быстрее.

– На помощь! – в отчаянии закричал Кит-Канан. – Кто-нибудь, помогите!

Стая ворон расселась на склоне холма перед Кит-Кананом. Птицы со спокойствием, приводившим несчастного в бешенство, наблюдали, как он тонет в зловещем болоте.

«Вы не сможете выклевать мне глаза, – поклялся он про себя. – Когда придет конец, я нырну в грязь лицом вниз, я не позволю вам, черным пожирателям падали, достать меня».

– На самом деле они вовсе не такие злобные, если познакомиться с ними поближе, – послышался чей-то голос.

Кит-Канан вздрогнул так сильно, словно в него ударила молния.

– Кто здесь? – вскрикнул он, оглядывая неподвижные деревья. – Помогите!

– Я мог бы тебе помочь, но не знаю, стоит ли это делать, – послышался высокий детский голос, полный самодовольства.

Отвечая, говоривший выдал себя. Кит-Канан заметил кого-то на дереве справа. На толстой ветке, прислонившись спиной к стволу векового дуба, удобно устроился худенький подросток в испещренных пятнами зеленовато-коричневых тунике и штанах. Голову его покрывал капюшон. Загорелое лицо, видневшееся из-под него, было разрисовано ярко-красными и желтыми полосами и петлями.

– Помоги мне, – завопил Кит-Канан, – я щедро награжу тебя!

– В самом деле? И чем же?

– Я дам тебе золота. Серебра. Драгоценных камней.

«Все, что угодно, – поклялся он себе. – Все, что есть в Кринне».

– А что такое золото?

Болотная жижа уже доходила Кит-Канану до середины груди и сдавливала легкие, не позволяя дышать.

– Ты издеваешься надо мной! – с трудом произнес он. – Ну прошу тебя! Я же сейчас утону!

– Пожалуй, утонешь, – безразлично отвечал незнакомец в капюшоне. – Что еще ты отдашь за свою жизнь?

– Мой лук! Это тебе подойдет?

– Я могу забрать его, когда ты пойдешь ко дну.

Да будь проклят этот парень!

– У меня больше ничего нет! – Ледяная трясина уже засосала Кит-Канана по плечи. – Пожалуйста, спаси меня во имя богов!

– Я помогу тебе во имя богов. – Неизвестный быстро вскочил на ноги. – Они часто приходят мне на помощь, и если я время от времени что-нибудь сделаю для них, это будет только справедливо.

Он на цыпочках двинулся вперед по ветке и оказался как раз над Кит-Кананом. Плечи принца скрылись в грязи, но он поднял руки над головой, чтобы они были свободны до последнего момента. Парень на дереве снял кожаный ремень, несколько раз обернутый вокруг талии; пояс оказался более десяти футов длиной. Растянувшись на ветке, мальчик спустил ремень Кит-Канану, и принц ухватился за него левой рукой.

– Чего ты ждешь? Вытащи меня отсюда! – приказал Кит-Канан.

– Если ты сам не можешь освободиться, я за тебя этого не сделаю, – заметил его спаситель.

Он несколько раз обернул пояс вокруг сука, завязал его узлом и улегся на ветке, ожидая результата.

Кит-Канан поморщился и начал подтягиваться, держась за ремень. Тяжело дыша и сыпя проклятиями, он выкарабкался из смертоносной трясины, забрался на дерево и, перекинув ногу через сук, лег и перевел дыхание.

– Благодарю тебя, – наконец выдавил он с некоторым сарказмом.

Подросток отодвинулся на несколько футов обратно к стволу дуба и сел, подтянув колени.

– Да не за что, – Ответил он Кит-Канану.

Зеленые глаза сверкнули на его варварски раскрашенном лице. Он откинул капюшон и оказался мальчишкой с копной белоснежных волос. Широкие скулы и заостренные уши выдавали его происхождение. Кит-Канан медленно подтянулся, оседлав ветку.

– Ты же из Сильванести, – промолвил он в изумлении.

– Нет, я Макели.

– Ты принадлежишь – к народу Сильванести, как и я, – покачал головой Кит-Канан.

Эльфийский мальчик поднялся на ноги.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Меня зовут Макели.

Ветка была слишком тонкой, чтобы Кит-Канан мог встать, и он медленно пополз к стволу. Зловещая трясина внизу приобрела прежний безмятежный вид. Бросив туда взгляд, он вздрогнул всем телом.

– Разве ты не видишь, что мы с тобою похожи?

– А вот мне так не кажется, – ответил Макели, ловко пробираясь по ветке.

Слишком взволнованный и утомленный, чтобы продолжать, Кит-Канан оставил этот разговор. Они слезли с дерева и оказались на твердой земле. Кит-Канан медленно следовал за мальчиком, который стремглав прыгал по ветвям, и все же в какой-то момент руки его разжались, он выпустил ветку и упал с высоты нескольких футов. Приземлившись с глухим стуком, он застонал.

– Ты такой неповоротливый, – заметил Макели.

– А ты грубиян. Ты знаешь, кто я? – высокомерно произнес принц.

– Неуклюжий чужестранец.

Эльфийский мальчик запустил руку куда-то за спину, извлек тыквенную бутыль, туго обтянутую оленьей кожей, и стал пить чистую воду. Кит-Канан нетерпеливо смотрел на него, горло его сжималось от воображаемых глотков.

– Ты не дашь мне немного воды? – попросил он.

Макели, пожав плечами, отдал принцу бутыль. Кит-Канан, схватив сосуд грязными руками, начал жадно пить и в три глотка осушил его.

– Да благословят тебя боги, – сказал он, возвращая бутыль мальчику;

Макели перевернул бутыль и, увидев, что та совершенно пуста, с неприязнью взглянул на Кит-Канана.

– Я два дня ничего не пил, – объяснил Кит-Канан. – И не ел. У тебя нет чего-нибудь съестного?

– С собой ничего. Дома есть еда.

– Ты не возьмешь меня с собой домой?

Макели снова накинул капюшон, скрыв свои удивительные белые волосы, и стал совершенно незаметным среди деревьев.

– Не знаю, стоит ли. Най это может и не понравиться.

– Умоляю тебя, друг, я в отчаянном положении. Я потерял своего коня и сбился с пути, а в этом проклятом лесу не могу отыскать дичи. Если ты мне не поможешь, я умру от голода здесь, в глуши.

– Да, я слышал, что где-то в этих местах бродит чужак, – засмеялся маленький эльф, и смех его мелодично прозвучал в неподвижном воздухе. – Вороны рассказали мне о тебе.

– Вороны?

Макели показал на птиц, все еще наблюдавших за ними с ближайшего холма.

– Они знают обо всем, что происходит в лесу. Иногда, когда случается что-нибудь необычное, они рассказывают мне и Най.

– Ты и вправду можешь разговаривать с птицами? – Кит-Канан вспомнил, как внимательно разглядывали его вороны, выводя из себя.

– И не только с птицами. – Макели вытянул вперед руку и издал отрывистый каркающий звук. Одна из черных птиц подлетела к нему и уселась на запястье, словно сокол, возвратившийся к хозяину. – Как, по-твоему, – спросил мальчик у птицы, – можно ему доверять?

Ворон склонил голову и резко прокричал что-то по-своему. Макели нахмурился. Круги, нарисованные у него на лбу, сжались, когда он сдвинул брови.

– Он говорит, что у тебя есть магическое оружие. Он говорит, что ты ранил им деревья.

Кит-Канан взглянул на ножны, превратившиеся в сгусток грязи.

– Мой меч вовсе не волшебный, – ответил он. – Это просто обыкновенный клинок. Возьми, посмотри сам.

Он взял меч за лезвие и протянул рукоятку Макели. Эльф осторожно прикоснулся к оружию. Вороны хором закаркали, словно предупреждая об опасности, но Макели не обратил на них внимания и своей маленькой рукой взялся за эфес, украшенный алмазами.

– В нем заключено могущество, – сказал он, отдернув руку. – Он пахнет смертью!

– Возьми его в руки, – настаивал Кит-Канан. – Это не причинит тебе вреда.

Макели обеими руками схватил меч за рукоятку и взял его у принца.

– Такой тяжелый! Из чего он сделан? – пробормотал он.

– Из железа и желтой меди.

По лицу Макели можно было догадаться, что он не знает, что такое железо, медь, золото или серебро.

– Ты видел когда-нибудь металлы, Макели?

– Нет. – Он попытался взмахнуть мечом Кит-Канана, но тот был слишком тяжелым и ткнулся острием в землю.

– Я так и подумал. – Принц осторожно забрал оружие обратно и опустил его в ножны. – Теперь ты видишь, что я не опасен?

Макели обнюхал свои руки и состроил высокомерную мину.

– А я никогда и не говорил, что ты представляешь опасность, – презрительно фыркнул он. – Разве что для себя самого.

Он поднялся и проворно зашагал вперед, петляя вокруг гигантских деревьев. Макели ни разу не прошел по прямой больше нескольких ярдов. Отталкиваясь от могучих стволов, он перепрыгивал через поваленные деревья и несся вперед, как белка. Кит-Канан устало тащился следом, изнемогая от голода и тяжести нескольких фунтов вонючей грязи. Несколько раз Макели вынужден был возвращаться, чтобы отыскать отставшего принца. Кит-Канан, глядя, как мальчик исчезает за деревьями, чувствовал себя немощным стариком. А он-то считал себя таким превосходным знатоком лесов! По сравнению с этим мальчишкой, которому не могло быть больше шестидесяти, охотники Сильваноста выглядели заблудившимися пьяницами.

Переход занял многие часы, но невозможно было угадать, куда они направляются. У Кит-Канана сложилось впечатление, что Макели намеренно скрывал путь, по которому они шли.

Среди эльфов встречались и такие, что жили в диких лесах, оторванные от всех, в области, называемой Каганести. В обычае у них было разрисовывать тело странными узорами, как это сделал Макели. Но те эльфы были темнокожими и темноволосыми, а внешность мальчика говорила о том, что он происходит из эльфов Сильванести. Кит-Канан спрашивал себя, как мальчик благородных кровей мог оказаться здесь, в лесной глуши. Беглец? Член затерявшегося племени? В конце концов, принц пришел к выводу, что здесь, в чащобе, скрываются потомки эльфов, объявленных вне закона после войн за объединение страны, которые вел его дед Сильванос. Не все эльфы последовали за великим вождем на его пути к миру и единению.

Внезапно Кит-Канан осознал, что он больше не слышит легкой поступи Макели по ковру опавших листьев. Остановившись, он огляделся и заметил мальчика в дюжине ярдов справа. Макели стоял на коленях с низко опущенной головой. На застывший лес пала мертвая тишина.

Удивительно, но, когда Кит-Канан увидел мальчика, его охватило чувство полного покоя, покоя, неведомого ему до этого. Все волнения последних дней исчезли. Обернувшись, принц узрел существо, перед которым склонился Макели и которое распространяло волны спокойствия.

В пятнадцати ярдах от него, на невысоком холмике, в обрамлении папоротников и цветущих виноградных лоз, обвивавших деревья, стояло волшебное животное с единственным белым рогом, поднимавшимся над головой в виде спирали. Это был единорог, редчайшее создание, – легче было повстречать богов на земле, чем его. Он был совершенно белым – от маленьких раздвоенных копыт до кончиков пышной гривы. Единорог излучал мягкий свет, казавшийся воплощением мира и покоя. Глаза его встретили взгляд принца и проникли прямо в его душу.

Эльфийский принц упал на колени. Он знал, что ему дарована редкостная милость, он видел создание, которое, как считали многие, существует лишь в легендах.

– Поднимись, благородный воин.

Кит-Канан поднял голову.

– Поднимись, сын Ситэла. – Голос единорога был глубоким и мелодичным.

Макели, казалось, не слышал его и не поднимал головы.

Кит-Канан медленно встал на ноги:

– Ты знаешь меня, о величайший?

– Я слышал о твоем приходе.

Кит-Канана так влекло к волшебному существу, он так жаждал приблизиться к нему, рассмотреть его, прикоснуться к нему. Но он не успел даже пошевельнуться, как единорог резко произнес:

– Оставайся на месте! Тебе не дозволено приближаться ко мне.

Кит-Канан невольно отступил назад.

– Сын Ситэла, ты избран для важных свершений. Я устроил так, что ты и мальчик Макели встретились, теперь он будет твоим проводником в этом лесу. Он хороший мальчик и отлично знаком с повадками животных и птиц. Он будет хорошо служить тебе!

– Чего же ты требуешь от меня? – покорно спросил Кит-Канан.

Единорог покачал головой, и перламутровые лучи света, словно водопад, заструились по его гриве.

– Этот дремучий лес – старейший во всей стране. Здесь возникли первые ветви и листья, здесь жили первые звери и птицы. Здесь властвуют духи леса, однако они тоже уязвимы. Пять тысяч раз солнце всходило над деревьями, и все это время духи обитали здесь, охраняя лес от врагов. А теперь грабители вторглись на эту землю, неся с собой огонь и смерть. Духи древнего леса воззвали ко мне о спасении, и я отыскал им в помощь тебя. Ты предназначен для этого, ты вооружен. Ты, сын Ситэла, должен изгнать отсюда захватчиков.

Сейчас, если бы единорог попросил, Кит-Канан готов был в одиночку сражаться с армиями драконов.

– Где мне найти врагов? – спросил он, и рука его потянулась к мечу.

Единорог отступил на шаг.

– Существует еще один воин, тот, что живет вместе с мальчиком. Вдвоем вы освободите этот лес!

Единорог сделал еще шаг назад, и, казалось, лес поглотил его. Сверкнул алебастровый свет, и он исчез, скрывшись в тайных глубинах зеленой чащи.

Через несколько мгновений Кит-Канан пришел в себя и бросился к Макели. Когда он дотронулся до плеча мальчика, тот вздрогнул всем телом, словно очнувшись от глубокого сна.

– Где Хозяин Леса? – шепотом спросил он.

– Ушел, – печально ответил Кит-Канан. – Он говорил со мной!

– Ты благословен, чужестранец! – На лице Макели появилось выражение священного ужаса. – Что сказал тебе Хозяин Леса?

– А ты не слышал?

Макели покачал головой. По-видимому, слова единорога предназначались только для принца. Он задумался, что следует сказать мальчику, и, в конце концов, решил сохранить разговор в тайне.

– Ты должен привести меня в свой лагерь, – твердо заявил он. – Ты должен научить меня всему, что знаешь о жизни в лесах.

– Я с радостью научу тебя этому, – ответил Макели. Он дрожал от возбуждения. – Мне ни разу за всю мою жизнь не доводилось видеть Хозяина Леса! Несколько раз я ощущал его присутствие, но никогда не был так близко к нему! – Он сжал руку Кит-Канана. – Пойдем! Нам нужно спешить. Мне не терпится рассказать обо всем Най!

Кит-Канан взглянул на то место, где стоял Хозяин Леса. Там, где его копыта касались земли, расцвели цветы. Прежде чем он смог что-либо сообразить, Макели увлек его за собой. На сумасшедшей скорости мальчик уверенно вел Кит-Канана вглубь леса. Подлесок становился гуще, деревья – толще, чаща сгущалась, но Макели, не задерживаясь, двигался вперед. Время от времени на пути попадались такие густые заросли, что им с Кит-Кананом приходилось продираться сквозь кусты ползком.

Незадолго до захода солнца, когда запели сверчки, путники вышли на большую поляну и остановились.

– Вот мы и дома, – произнес мальчик.

Кит-Канан вышел на середину лужайки шириной более сорока шагов и огляделся вокруг.

– Где же здесь дом? – удивился он.

Макели ухмыльнулся, и его улыбка выглядела странно из-за краски на лице. Он с беспечным видом подошел к корням одного воистину гигантского дуба, ухватился за кусок коры и потянул на себя. В стволе обнаружилась дверь, замаскированная под древесную кору. Внутри была тьма. Макели махнул Кит-Канану.

– Заходи. Это и есть дом, – объяснил он, вступая внутрь полого дерева.

Кит-Канан был вынужден нагнуться, чтобы войти в низкий проем. Внутри стоял запах дерева и пряностей, странный для принца, выросшего в городе. Было так темно, что он с трудом мог различить смутные очертания деревянных стен; Макели он вообще не видел.

Затем рука мальчика коснулась его плеча, и Кит-Канан вздрогнул, словно испуганный ребенок.

– Зажги, пожалуйста, свечу или лампу, – смущенно попросил он.

– Что зажечь?

– Ну, хоть что-нибудь. Ты не можешь развести огонь, Макели? Здесь темнота, хоть глаз выколи.

– Только Най умеет добывать огонь.

– А Най здесь?

– Нет. Наверное, на охоте.

– Где Най разводит огонь? – Кит-Канан осторожно двинулся по комнате, держась за стену.

– Здесь. – Макели вывел его на середину комнаты.

Кит-Канан споткнулся о низкий очаг из камней, слепленных вместе при помощи глины. Он стал на колени и нащупал золу. Зола была холодной – очагом уже давно не пользовались.

– Если ты мне дашь что-нибудь на растопку, я разведу огонь, – предложил принц.

– Только Най это умеет, – с сомнением повторил Макели.

– Что же, может, я и не умею красться незаметно по лесу и не знаю здесь путей, но уж, клянусь Астарином, огонь я развести сумею!

Они вышли на улицу и собрали несколько охапок хвороста и сорванных ветром веточек. При слабом свете, падавшем из открытой двери, Кит-Канан сложил кучку из сушняка, коры и щепок, которые он настрогал кинжалом, затем вытащил из-за пазухи кремень и огниво. Наклонившись над каменным очагом, Кит-Канан высек огнивом искры; они упали на дрова, затем он осторожно подул на костер. Через несколько минут хворост разгорелся, и вскоре в очаге уже весело трещал огонь.

– Ну что, мальчик, как тебе это? – спросил принц у Макели.

Вместо того чтобы изумиться, Макели пренебрежительно покачал головой:

– Най не возится так долго.

Наконец, в свете очага, Кит-Канан смог рассмотреть внутренность древесного дома. Комната была довольно велика, шириной в пять шагов; наверх, к отверстию, ведущему наружу, к ветвям, поднималась лестница. Дым очага также выходил через эту дыру. Стены комнаты были увешаны черепами животных – кроликов, белок, жутких кабанов с торчащими клыками, великолепного оленя с восемью рогами – и множеством птичьих черепов, которые Кит-Канан не мог распознать. Макели объяснил ему, что каждый раз, когда Най убивает животное, то вешает его череп на стену. Таким образом можно умилостивить убитое животное, и бог леса, Голубой Феникс, пошлет Най успехи в охоте.

– А какого из этих зверей убил ты? – поинтересовался Кит-Канан.

– Мне не дозволено проливать кровь животных. Это дело Най. – Эльфийский мальчик откинул с лица капюшон. – Я разговариваю с ними и слушаю, что они рассказывают мне. Я не убиваю их.

Кит-Канан опустился на тюфяк, набитый мхом. Он устал, был грязен и голоден. Макели беспокойно расхаживал взад-вперед, бросая на принца частые недовольные взгляды. Наконец принц осведомился, в чем дело.

– Это место Най. Тебе здесь нельзя сидеть, – раздраженно ответил мальчик.

Кит-Канан с трудом поднялся.

– Да этому Най оказывают больше почестей, чем Звездному Пророку! – Он гневно повысил голос. – А здесь мне можно сесть? – Он указал на усыпанный хвоей пол.

Макели кивнул.

Вскоре Кит-Канан попросил у своего хозяина чего-нибудь поесть. Эльф легко вскарабкался по лестнице и, свесившись с нее, стал шарить среди бутылей и мехов, свисавших с потолка на крюках. Найдя один мешок, он принес его вниз; скрестив ноги, уселся рядом с Кит-Кананом и предложил ему протянуть руки. Кит-Канан подчинился, и мальчик насыпал ему полную горсть аккуратно очищенных жареных каштанов.

– У вас нет мяса? – спросил Кит-Канан.

– Мясо ест только Най.

Принцу начинали надоедать разговоры о том, что дозволялось делать только Най. К тому же он слишком устал, чтобы спорить с мальчиком, и молча съел каштаны, чувствуя благодарность даже за них.

– А знаешь, – наконец произнес он, – ты так и не спросил моего имени.

– Я не знал, что у тебя есть имя, – пожал плечами Макели.

– Ну а как же, конечно, есть!

Мальчик потер нос, и на пальцах его осталась желтая краска.

– Меня зовут Кит, – сказал принц, так как Макели явно не собирался спрашивать.

Макели набрал еще горсть орехов в испачканную желтым ладонь.

– Звучит забавно, – заметил он и положил в рот каштан.