Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя

Глава 22

Только доходим до штаба, только заваливаемся внутрь, начинается радиопередача. Радиостанция передаёт сигналы точного времени, все обращаются в слух и тут…

— От советского информбюро, — разносится по помещению довольный голос диктора. — Несколько дней назад, подразделения сто двадцатой ударной армии, уничтожили ста пятидесяти тысячную группировку немецко-фашистских захватчиков. Наши уничтожили их и готовятся к более активному наступлению. Ура товарищи, победа будет за нами. Ура!

— Какой у него голос, — качает головой Нестерова.

— Тс-с-с… — шикает Быстрицкий. — Слушай.

Далее диктор перечисляет особо отличившихся, среди которых конечно же я, мои жёны, Громов и Иванов, многие другие. Ну и, Левитан сообщает что через несколько минут, к народу обратится сам Иосиф Виссарионович. Состоится беседа с военным репортёром полковником Бровкиным Александром Васильевичем.

Сидим ждём, слушаем помехи, курим. И тут начинается…

— Иосиф Виссарионович, — слышится из радиостанции приятный голос. — Благодарю за то что приняли.

— Не мог иначе. Лидер должен быть ближе к народу. Не стесняйтесь, спрашивайте.

— Начну по порядку, — заявляет репортёр. — С наиболее интересующего всех нас вопроса. Капитан Константинов. Кто он, как действует?

— Капитан Константинов, — вздыхает Сталин. — Потрясающий человек с тяжёлой судьбой. В бою был ранен, попал в плен. Там подвергся бесчеловечным пыткам. Но выжил и не сломался, не опустил руки, не впал в отчаяние. Наоборот, он и горстка людей, смогли сбежать. Спрятались на нижних этажах, и как и положено советским солдатам, начали вести подрывную деятельность в тылу врага. Они уничтожали надзирателей и солдат, сжигали ж/д станции, пускали под откос поезда чем нарушали снабжение. А когда узнали о том, что фашисты собираются применить ядовитый газ, устроили немыслимую по масштабам диверсию. Пригнали состав на фронт, выпустили газ и отравили самих фашистов. Тысячи фашистов. Капитан Константинов и его семья, вот пример мужества, самоотверженности, чести. Пример для подражания. Потому что не только он, но и его жёны, не жалея себя и страшно рискуя, приближают победу. Так, его жёны, Серафина Преображенская и Екатерина Белкина, уничтожили англо-японский флот, а в последствии и Японию чем обрушили фронт и дали нам вздохнуть. Ещё одна его жена, Роза Ветрова, с близкой подругой семьи, обрушили южный фронт. Его брат, доктор Лазарев, дал нам самое разрушительное оружие. Его отец, профессор Ломакин, остальные жёны, на передовой сражаются и каждый раз своими действиями спасают не только положение, но своих боевых товарищей. Потрясающие люди.

— Кхем… Товарищ Сталин, вот вы говорите жёны. То есть у капитана Константинова их больше чем одна?

— Их у него шесть.

— Шесть? Но товарищ Сталин. Это же не по советски.

— Очень даже по советски, — неожиданно выдаёт Иосиф Виссарионович. — На примере семьи Константиновых, мы можем видеть очень интересное явление. То есть коммунизм в отдельно взятой семье. Да семья необычная, у некоторых она вызывает чувства отвращения. Но тут надо смотреть на результат. С ними, почти со всеми я знаком лично. И я точно могу сказать, что их сила в единстве. И это тоже пример для нас. Пример для всех. Потому что пока мы едины, мы непобедимы. Да, кому-то может показаться, что Константиновы развратники. Но повторюсь, я знаком с ними, и я своими глазами видел насколько сильно они любят друг друга. Так что, ответственно говорю, никакого преследования к ним не будет.

Их семья, эта необычная ячейка общества, не заслуживает наказания.

— Интересно, — выдаёт репортёр. — Так значит на него мы теперь будем равняться?

— Именно на него, именно равняться. Капитан Константинов и его жёны, маршал Быстрицкий и его окружение — настоящие герои. Они те, кто не приближают, а с бешеной скоростью толкают победу нам в руки.

— Да, действительно, великий человек. Переходим к следующему вопросу.

Что они говорят, уже не слышно. На улице разносятся радостные вопли бойцов. Поздравления и восхваления меня любимого. И в это же время…

— Влад, Максим, — слышится из динамика строгий голос Сталина. — Да вы, я знаю, вы слушаете. Действуйте. Бейте гадов. Освобождай родину. Удачи вам, на вас вся страна смотрит. Влад, жёнам привет и пусть не рискуют.

— Охренеть, — выдыхает Нестерова. — Эм… Извините.

— Ну что, — встав обвожу собравшихся взглядом. — Вы всё слышали. Вперёд!

****

Уже на следующий день, наша сто двадцатая ударная армия или неофициально «Красные Медведи» снимается с места и идёт вперёд. А дальше… Дальше… С восточного и южного фронтов прибывает подкрепление, закалённые в боях солдаты. По мере нашего движения, численность войск растёт. Присоединяются мощные танковые корпуса, дивизии, отряды, целые армии снабжения и инженеров. Поступает новая авиация. Тактика войны меняется. Закрепиться где-нибудь фашисты просто не успевают. Любое скопление их войск сразу же вызывает авианалёт. Арданиумные бомбы превращают вражеские силы в пар, а укрепления в огромные кратеры.

Пятнадцатого марта, наступает переломный момент. Враг бросая оружие бежит от как окрестили нас немцы «Безумцев.» Взрывы грохочут по несколько раз каждый день. Волны энергии усиливают наших жаждущих мести солдат, превращая их в по-настоящему сверхлюдей. Многокилометровые иногда по сотне километров забеги, атаки, схватки, всё это их не пугает. Они, потихоньку начиная использовать свои суперсилы движутся вперёд.

Но, к сожалению, просто так враг уходить не хочет. Захваченные города, сёла, концлагери, перед уходом враги пытаются полностью зачистить их. Местное население, ожидающее нас, сгоняется в одно место и или травится газом, или банально расстреливается. В некоторых случаях, не успевающие отступить уроды, берут местных в заложники, с целью выторговать себе жизнь. Помогает плохо. Наши соглашаются, фашисты устраивают отход, но оказываются перебиты.

Наших такие действия повергают в шок. Однако должного эффекта не приносят. Попытка запугать советских солдат, приводит к тому что они звереют и с утроенной энергией рвутся вперёд. Чем приводят врагов в ужас.

Первого апреля, колоссальная по силам и оснащённости советская армия, выбивает жалкие силы фашистов из руин Москвы. На развалинах Кремля ставится красный флаг. Дальше… Первым делом начинает работать авиация. После детальной и тщательной разведки, звенья бомбардировщиков улетают и засыпают города арданиумными бомбами.

Фашисты, видя и понимая что советские войска уже не остановить, совсем скисают и драпают. Страны Европы, одна за другой заявляют о нейтралитете. Просят помилования, пытаются договориться. Но, поскольку в этом мире, почти вся Европа на добровольной основе работала с фашистами, помилования почти никто не получает. Исключения составляют только: Франция, Бельгия и Испания. С них в Европе начинаются восстания, вспыхивают искры перерастающие в настоящий пожар. Постепенно образуется второй фронт. Подполье, партизаны, ненавистники фашизма, просто недовольные, поднимают головы и вступают в войну с цивилизованным миром.

Цивилизованный мир, в лице фюрера, короля Англии и президента США, взывают к перемирию и просят Сталина обратить внимание на голос разума. Который наш вождь, слушать не собирается. Вместо этого он слушает Тёмные Силы и приказывает уничтожать. Потому как понимает, что малейшее промедление приведёт к совсем печальным последствиям. Передышка, даст врагу собраться, а этого допускать нельзя. Поэтому, города и даже страны, исчезают в огне. Особенно достаётся месту где фашизм и появился. Полуостров, изначально планируется зачистить, взять особо упоротых лидеров и казнить. Но, в дело вмешивается пожалуй самый главный фашист этого мира. Глава всей этой церкви… И первым делом, он отлучает нас от церкви. Нас, по большей части православных и атеистов, отлучает от зверски изуродованной католической. Потом нарекает еретиками и призывает всех верующих объединяться. И поначалу, на них даже плюнуть хотели. Однако, полученные Серафиной разведданные шокировали. Кровавые культы, жертвоприношения, жуткие ритуалы… За это на полуостров скидывают сотню бомб и он, полуостров, прекращает своё существование.

К первому мая, разошедшаяся и озверевшая в край от действия нацистов военная машина Советского Союза, катком проезжает по Германии. С Берлином никто особо не заморачивается. Город засыпают бомбами, от чего на месте Берлина появляется озеро Нежное. Другие города, ждёт такая же участь. Горы Австрии и Швейцария ровняются с землёй. Все кто мог сбежать давно уже сбежали. Но успокаиваться никто не думает. Америка принявшая почти всех беглецов, видя что переговоров не будет и осознавая свою участь, готовится к войне на своей территории. Советский флот, в основном из прихватизированных кораблей, идёт к побережью соединённых штатов.

Вместе с этим раскрываются планы главного врага. Разведка приносит новость, что Британия собирается уничтожить нас и наши войска. На полном серьёзе, подчистую. Путём распыления над землями СССР спор Сибирской язвы.

После таких новостей, наспех построенные и доработанные из трофейных тяжёлые бомбардировщики направляются на Великобританию. Первый удар уничтожает жалкие остатки флота и крупные города. Второй обрушивается на море. Повторяется тактика уничтожения Японии. Сотня бомб, самых мощных, взрывается у берега острова. После чего чудовищные цунами смывают всё до скального основания.

Остаётся только Америка. Но, с ней всё не так просто. Там внушительные силы. Как свои, так и сбежавших фашистов. Элитные отряды мутантов, практически всё СС и Аненербе.

Первого июля, сто десятая армия «Красные дьяволы» берёт Аляску. Разбивает плацдарм, авиация зачищает Канаду. Наземные войска продвигаются вглубь материка и наносят удар с севера. Двенадцатого июля, флот высаживает на побережье Флориды части сто тридцатой армии «Красные Волки.» Наша доблестная сто двадцатая ударная, нанося удары арданиумными бомбами по городам и скоплениям войск, начинает шествие к столице.

Встречая яростное сопротивление, так как пиндосы свой жалкий аналог арданиумной бомбы замутили, войска ценой немыслимых усилий и колоссальных потерь уничтожают вражеские войска.

Последствия ужасны… Америка в руинах, но продолжает сопротивляться. Нам воевать тоже нечем и некем. «Красные Медведи» теряют четверть. «Красные Волки» половину. «Красные Дьволы» нанесшие первый удар и стянувшие на себя основную массу войск, гибнут почти все.

У врага всё ещё хуже. Население делится на два лагеря. Вспыхивает гражданская война. Правительство Юга и Севера, на которые разделилась страна, сражаясь друг с другом и с нами, требуют переговоров.

Первого августа, над Капитолием поднимается красный флаг. Второго августа, война заканчивается пока ещё неофициальной капитуляцией Разъединённых теперь уже Штатов.

Второе августа. Тысяча девятьсот сорок пятого. Северная Америка. Где-то рядом с Вашингтоном.

В самом центре огромного кратера, сидим и ожидаем делегацию, которая уже явилась, но выходить из машин никто не торопится. От нас: я, вся семья, бойцы, четверо маршалов. Горчаков с Морозовой. Политработники. От них два полупрезидента, с минимумом охраны.

— Идут сволочи, — видя как из машин выбираются люди кривится Горчаков. — Твари…

— Ну, пусть попробуют что-нибудь выкинуть, — кивает Быстрицкий.

— Не выкинут, — качает головой Серафина. — Их страх настолько велик, что они едва на ногах держатся. Стоит кому-нибудь кашлянуть, как они упадут и головы руками прикроют.

— Апчхи! — громко чихает Сидор.

На это, два мужика подпрыгивают, садятся и подняв руки озираются по сторонам.

— Не бойтесь, шутим мы. Итак… Мистер Коллинз, глава Юга. И мистер Бёрнс, глава северных штатов. Чо дрожите, суки? Сюда подошли!

— Майор Константинов, — переглянувшись начинает Колинс. — Напоминаю, мы мирная делегация.

— Тогда шустрее ползите. Документы принесли?

Садимся за импровизированный стол. Получаю в руки бумагу, читаю текст, сразу же передаю Быстрицкому. Закуриваю…

— Что вас не устраивает?

— Да практически всё, — кривится маршал. — Вот это что за пункты? Какие к чёрту компенсации?

— Вы превратили нашу страну в руины, — краснеет от злости Бёрнс. — Вы убили миллионы ни в чём не повинных граждан. Вы…

— А вы? — глядя на него спрашиваю. — Скольких убили вы? Сколько советских детей вы и ваши союзники угробили? Сколько женщин вы убили и изнасиловали? Можешь дать ответ? Скольких мирных жителей вы уничтожили во Вьетнаме, Китае, Индии, Корее? Сколько?! И за что? За обладание месторождениями «Первопричины?» У фашистов хоть какая-то цель была, а у вас?

— А у вас? — морщится Бёрнс.

— У нас месть, — отбрасывая документ морщится Быстрицкий. — Вы пришли к нам, начали убивать. Вот это предсказуемый финал. Расплата за преступления. От себя добавлю, вы не фашисты, вы ещё хуже.

— Это вы хуже! Дикари. Варвары. Наша страна…

— Вертел я вашу страну на одном месте! — срывается Максим Иваныч. — Вертел и буду вертеть.

— Да вы… — рычит Бёрнс.

— Господа… — поднимает руки Коллинз. — Товарищи, прошу вас, не надо. Всё закончилось. Вы победили, мы признаём это. Вот, ознакомьтесь с моим вариантом акта капитуляции.

Читаем, вместе с Быстрицким находим документ очень даже подходящим и отдаём Жукову. По документу… Никто ни от кого ничего не требует. Мы получаем контрибуцию, собираемся и уходим. На этом всё.

— Нда, — качает головой Быстрицкий. — Даже среди вас есть хоть немного адекватные люди. Я удивлён.

— Нацистская идеологи, — кривится Бёрнс.

На такое заявление, срывается Рокоссовский. Подходит и заряжает Бёрнсу в челюсть. Наши бойцы и охрана этих уродов выхватывают оружие.

— Не смей, — искрясь фиолетовыми молниями рычит Рокоссовский. — Никогда не смей сравнивать нас с нацистами. А знаешь почему…

— Потому что я ещё хуже, — поднимаясь из-за стола киваю. — Они хотя бы рабов оставить могут. Я — нет. У меня нет принципов, нет жалости. Это я превратил в пар сотни ваших городов со всем населением и превратил бы в пар все остальные. Но начальство настаивает на временном перемирии. Временном, это подразумевает что когда-нибудь оно закончится. И тогда я приду сюда. Знаешь что ждёт твою страну в таком случае? Я никого не пожалею! Никого! Я уничтожу всех, включая континент. Я сотру из истории любое упоминание о твоей поганой стране. Это будет. Я тебе обещаю. Пока же у тебя есть шанс прожить ещё хоть немного, ставь свою закорючку в документе и проваливай. Иначе…

— У нас хватит сил завершить начатое, — кивает Жуков. — Мы солдаты, мы знаем и понимаем на что шли. Мы с радостью расстанемся с жизнями, но и вы своё существование прекратите. Пиши!

Лидеры, судорожно ставят свои подписи. Вслед за ними подписи ставят маршалы. Делегаты убегают, прыгают в машины и уезжают.

— Ты сейчас серьёзно? — подходит ко мне Быстрицкий.

— Да, Максим Иваныч, — закуривая киваю. — Как никогда. Мы победили. Раскатали их. Унизили. Нам этого не простят, никогда. Какие бы отношения не складывались между нашими странами, мы будем врагами. Даже если мы, продолжим воевать, загоним их в каменный век, то это ничего не изменит. А знаете что самое страшное? Они найдут последователей. Везде, по всему миру, через годы, найдутся те кто нас осудит и побежит к ним. Как бы люди не жили, недовольные, слабовольные идиоты, легковнушаемые кретины, жадные и им подобные будут всегда и везде.

— Влад, война закончилась…

— Нет, Максим Иваныч, она сегодня, только началась. И идти она будет, опять на нашей территории. В тёмных подворотнях, тайных кружках, собраниях, группах, враг, наш внутренний, под руководством вот этих вот, будет думать как уничтожить нас. Каждый бандит, сектант, вор, ущемлённый, не такой как все… Каждый взяточник, каждый зажравшийся чиновник… Все они, с сегодняшнего дня, сражаются против нас. Тихо, незаметно, из тени. Но… Нам надо действовать.

— Как? — смотрит на меня Быстрицкий.

— Быстро и решительно. Я знаю из-за чего погиб Союз, и я знаю как предотвратить это. Нам надо домой, надо отпраздновать победу и начинать уже действовать. Пошли! Вперёд, в бой!