Первая сказка на ночь (СИ)

19

— Еще пару кругов, и ты протрешь в полу колею, — сообщила Тесса. — К тому же, от трения загорится подол твоего платья. Тебе это надо?

— Ай! — только и ответила Лиля.

При каждом движении ведьмы волновалось бело-лиловое платье, украшенное вышивкой из золотой нити, стучали по доскам каблучки. Это продолжалось уже около получаса, и останавливаться Лиля не собиралась. Нужно было срочно что-то предпринимать.

— Я не могу понять, почему ты не можешь просто расслабиться и наслаждаться собственной свадьбой!

— Потому что мне не надо никакой свадьбы… Тем более такой… Тем более с ним…

— Да неужели? А кольцо ты не сняла…

Лиля замерла, посмотрела на руку с кольцом, испустила душераздирающий вопль и снова закружила по комнате.

— Знаешь, парень потрясающе терпеливый… Я бы на его месте тебя ждать не стала. Лилька, народ хочет хлеба и тебя!

— То есть, я уже зрелище, а не человек? — оскорбилась Лиля.

— То есть, иди давай. Забрось ты хоть на день свои принципы, заимствованные из учебника по правильному поведению для второклассников. Наслаждайся жизнью!

Молодая жена отказывалась слушать. Тесса решила прибегнуть к крайнему средству, жестокому и эффективному:

— Знаешь, а королева ведь еще не сдалась… Возможно, он примет твое отсутствие за намек на то, что он тебе не нужен. К кому он тогда пойдет за утешением?

— Ненавижу! — простонала ведьма, бросаясь к двери. Скоро ее каблучки уже стучали по лестнице.

Тесса устало упала в кресло; в этот момент она понимала тех, кто устраивал охоты на ведьм. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь покоем. Идти в зал, к гостям, она не торопилась — это было не обязательно. Ее там никто не ждал; даже Лиля, сколько бы она ни бурчала, сосредоточит все свое внимание на новоявленном муже.

Чуть позже надо будет появиться. Не зря же бедные служанки столько времени приводили ее в человеческий вид! Грязный и порванный сарафан сменило нежно-розовое платье. Сложность заключалась в том, что Тесса ненавидела розовый цвет в любом его проявлении, однако выбора у нее не осталось. Платье, предлагавшееся ей в качестве альтернативы, было раз в пять тяжелее и напоминало заросший мхом пень.

В темные волосы девушки вплели цветы, похожие на цветы вишни. Запах, который они источали, мог заменить любые духи и вызывал легкое головокружение.

А вот против бриллиантов, которые на нее навешали, Тесса не возражала. Скорее всего, в этом наряде она вернется домой, а уж там она найдет применение массивному ожерелью, браслету и кольцам.

Она все еще полулежала в кресле с закрытыми глазами, когда воздух в комнате стал тяжелым, напряженным, как перед сильной грозой. Она уже знала, что это означает.

— Что ты здесь потерял? Совесть?

— Ты мне льстишь, — отозвался Горе. Судя по голосу, он был где-то в районе кровати. — Моя совесть была потеряна до моего рождения. Как прошло успокоение?

— Ну, скажем так: успокоить взбесившегося быка было бы легче.

— Она не выглядит такой уж грозной…

— Она и не грозная. Просто быка можно садануть по башке, а Лильку — нет.

Тесса приоткрыла один глаз, чтобы проверить, не задумал ли он чего. Однако Горе лежал на кровати с самым невинным видом… это не предвещало ничего хорошего.

Она знала, зачем он пришел. Они отправились в путь ранним утром, когда она проснулась. Ехали быстро и почти не разговаривали, хотя вопросы были у обоих. Они надеялись, что для этого будет время, когда они прибудут в город, а тут неожиданная свадьба…

Он смотрел на нее украдкой, ждал, когда же она спросит. Судя по ехидному блеску янтарных глаз, он не собирался делать их разговор простым, скорее всего, уже приготовил пару колкостей в ее адрес, все спланировал. Был только один способ выбить его из седла, перечеркнуть все его прогнозы.

Тесса выпрямилась, наклонилась вперед, глядя прямо на него:

— За пару недель до того, как нас забросили сюда, я рассталась с парнем. По его инициативе. Он сказал, что от одного моего присутствия у него глаз начинает дергаться. Это его фотографию я бросила тогда в костер.

Горе действительно был удивлен, хотя и попытался свести все в шутку, как всегда:

— Ну не знаю… Странный у тебя был парень. У меня на твое присутствие реагирует совсем не глаз…

— Придержи подробности.

— Как скажешь.

Только теперь она заметила, что он сменил непривычную для этого мира одежду на брюки и нечто вроде камзола. Это несколько усложняло ее задачу… лишало доказательств. Хотя как знать, может, он не будет ничего отрицать.

Самодовольная ухмылочка несколько померкла, но он все равно молчал. Тесса осмотрела окрестности своего кресла, но не обнаружила ничего, чем можно было бы в него бросить.

После долгих бесед с Лилей у нее не было настроения на построение сложной сети вопросов, способных вытянуть из него нужную информацию. Девушка решила идти ва-банк:

— Или ты все рассказываешь добровольно, или я иду на бал! И не надо мне угрожать, что ты этот бал быстро прекратишь.

— А я собирался…

— И зачем я только выпустила тебя из бутылки?

— Ну, не знаю… Наверное, чтобы я спас твою шкурку!

Оба обиженно замолчали. Тесса делала вид, что ее интересует исключительно вид за окном, пока ей колени не упала подушка.

— Эй, что за дела?! — возмутилась она.

— Тебе же хочется чем-то в меня кинуть… Я просто предоставляю подходящий снаряд, пока ты не додумалась использовать вазу с цветами.

Про вазу с цветами она совсем забыла. Этот подарок Кощея молодой жене стоял возле зеркала, и чтобы добраться до сосуда, Тессе нужно было бы встать. Пока она не собиралась утруждать себя, но при необходимости знала, чем можно воспользоваться.

— Удивительно, как это ты еще в меня ничем не запустил!

— Я собирался, но вовремя заметил, что какая-то отчаявшаяся пичуга сплела у тебя на голове гнездо, — ответил Горе. — А вдруг там птенцы?

— Иди в баню…

— Мне и тут неплохо.

Он упорно не желал поворачивать разговор в нужную сторону. Тесса собиралась направить его, даже если для этого придется использовать не самые милосердные вопросы.

— Сколько тебе было лет, когда ты попал в этот мир?

У нее получилось: усмешка померкла, он отвернулся. Но не проигнорировал ее:

— Ловко, признаю. Нашла-таки с чего начать. Мне было пятнадцать лет и я был дураком…

— Ну, не ставь крест на прошлом, — не удержалась от колкости Тесса. — У тебя и сейчас неплохо получается!

— Подожди. Оставь эти шутки, потом милосердно добьешь меня, сейчас не надо. Я тогда отдыхал с друзьями в горах. Решил выпендриться перед девицей… Это уже сейчас я понимаю, что мог бы и не напрягаться, она и так при моем появлении глазками лыпала. Но тогда мне хотелось завоевать свою прекрасную принцессу. Знаешь, как в этом мире принцесс завоевывают? Раз — за косы и через коня.

— Жестко.

— А принцессам нравится. Так вот, я решил погеройствовать и поперся через пропасть по закрытому мосту. А мост ведь не зря был закрытый… подо мной он решил подтвердить, что нуждается в ремонте, и провалился. Я полетел вниз, а очнулся здесь. Сначала я решил, что умер и попал в рай. Антураж там был подходящий: море, белый пляж, масса разноцветной растительности. Я побрел вдоль моря и наткнулся на старика, который ловил рыбок размером с окуня сетью на акул. Естественно, я спросил у аборигена, где нахожусь и кто он такой. Дедок обматерил меня на непонятном языке и ускакал с такой скоростью, что я невольно засомневался в его старости. Так отпала версия про рай.

Он лежал на спине, глядя в потолок, и рассеянно вертел в руках подушку. Скоро ему это надоело, и подушка превратилась в баскетбольный мяч, который Горе стал подбрасывать над собой.

— Я последовал за старикашкой и обнаружил селение. Сначала меня попытались вежливо насадить на кол, но потом сообразили, что никакой угрозы я не представляю. Тогда приняли радушно, правда, загрузили такой работой, за которую больше никто не брался. Я терпел, потому что хотел как минимум узнать, где нахожусь. Постепенно я выучил их язык, состоящий наполовину из жестов… причем в большинстве своем жестов неприличных. Где-то спустя полгода я немного осмелел, почувствовал себя человеком. После многочисленных походов к реке за водой я решил подвести воду к селению. Мне удалось убедить парочку голодранцев помочь мне, получилось неплохо. Обрадовались они как дети, хотя мыться чаще не стали.

— Понес цивилизацию людям? — улыбнулась Тесса.

— Именно. Потом мы начали укрощать огонь, прорубать дополнительные окна в их избенках, чтобы было больше света, использовать лучины. Свечи я делать не умел, как ни крути. Кстати, я в этом мире изобрел футбол, к которому местные, к сожалению, оказались несклонны. Я скучал по своему миру, хотя… в этот момент я еще не знал, что нахожусь за его пределами. Аборигены так и не смогли мне объяснить, куда я собственно, попал… точнее, упал.

За окном, у стен дворца, кружились хороводы. На впопыхах сколоченных сценах ряженые изображали жениха и невесту. Причем Кощей в их представлении был костлявый лысый мужичонка, а Лиля — здоровенная женщина средних лет в нелепом болотно-зеленом платье.

Горе происходящее в городе совершенно не волновало.

— Поначалу у меня с туземцами все шло неплохо, а потом… Потом им надоело осторожничать с нововведениями, они забыли все, что я им говорил. Ну и пошло, поехало… Сначала кто-то утопился, потом сгорел. Все шишки посыпались на меня. Вроде как это не они тупые, а я злой. Дошло до того, что на меня повесили смерть местного дурачка, который спьяну свалился в колодец… Меня решили наказать.

— Сжечь…

— А, значит это ты помнишь… — грустно усмехнулся он. — Для начала меня избили, причем закидали камнями… Так обычно отгоняют волков от стада. А когда были уверены, что я уже не побегаю, подожгли. Причем не меня, а траву вокруг меня. Ну не идиоты ли? Как я и предсказывал, начался большой пожар. Благодаря ветру огонь пошел не на их село, а на лес, но они все равно перепугались. Я воспользовался суматохой, чтобы убраться оттуда. Огнем меня задело, но не смертельно, хотя… Если бы я тогда не встретил ее, я бы не выжил.

Тесса вспомнила сказку, которую она слышала в балагане. В этой сказке ему помогла ведьма… Значит, легенда возникла не на пустом месте. Да еще этот сон…

— Да, меня спасла ведьма, я ведь знаю, что ты об этом думаешь. Я показывал тебе, как она выглядела. Она сразу поняла, что я не из местных, подлечила, забрала с собой. Она и объяснила мне, что я нахожусь в чужом мире, правда, не смогла и сама понять, откуда я и каким образом очутился здесь. Но ее объяснения были очень ценными, как и ее помощь.

— А то, что в сказочке было про «полюбовника»? — не удержалась от вопроса девушка и тут же пожалела об этом.

Его взгляд стал колючим.

— Это правда. Предвосхищая дальнейшие расспросы, скажу, что мне это не нравилось.

Тесса решила, что сейчас самым благоразумным будет сменить тему:

— Это она сделала тебя Горем?

— Да. Я хотел обучиться магии, а она сказала, что у меня нет способностей. Но нашелся выход… Я мог получить огромную магическую власть, но при этом перестать быть человеком. Я согласился… Знаешь, почему?

— Откуда я могу знать?

— К тому моменту я уже понял, что в этом мире свободную волю имеют либо те, кому повезло родиться в золотой люльке, либо маги и волшебные существа. На возвращение в свой мир я уже и не надеялся, поэтому согласился. Тогда меня не звали «горе».

— А когда прозвали?

Он замялся, закинул руки за голову, чтобы лечь поудобней. Мяч застыл в воздухе над ним.

— Скажем так, у меня не самый лучший характер. А в сочетании с обидой на весь этот мир получилась атомная смесь. Я не делал пакости на пустом месте, нет. Но если я видел, что люди творят глупость, я просто не мог сдержать себя…

— То есть?

— Ну смотри… Взять хотя бы эти соревнования по удали! Когда какой-нибудь молодец прыгал с крыши в чан с водой, он промахивался. Еще там был интересный обычай: холостяки пускали над деревней стрелы и клялись жениться на той, в чей двор стрела попадет. Я отсылал эти снаряды в коровники, хлева, конюшни… Ты думаешь, это их останавливало? Женились!

— Мерзко…

— А я тут при чем? — удивился Горе. — Их выбор! Позже, когда я научился обращаться со своей силой в полной мере, масштабы моих…э-э…работ стали крупнее. Как правило, от меня получали те, кто не работал, а надеялся на «авось». Но ты думаешь, они поняли урок? Как же! Просто нарекли меня Горем и решили, что я и есть источник всех бед во вселенной. Вместо того, чтобы работать, сидели на завалинке и жаловались на Горе… Не могли усвоить, дурье, что я никогда не нападаю на тех, кто просто занят своим делом, а не пытается эдак лихо кувырнуться через собственную пятку, чтоб мешок золота получить.

— Не хотелось бы возвращаться назад, но ты так и не сказал, как отомстил той деревне, что сожгла тебя…Я ведь знаю, что ты отомстил.

Она побаивалась услышать ответ. Вполне возможно, что тогда, в порыве гнева, он просто убил их; этого Тесса не смогла бы принять. Даже зная, что они заслужили.

— Сначала мне хотелось просто уничтожить их, — признался он. — Причем желательно поджарить, чтоб поняли, как это приятно… Но пока я учился пользоваться своей силой, моя злость ушла. Я просто… просто запер эту деревню.

— В смысле?

— В прямом. Для них все осталось как было, тот же лес, то же море. Но никто со стороны не может в эту деревню войти, а если кто попытается выйти, то просто не найдет дорогу. Будет бродить по лесу кругами, пока не вернется домой. Впрочем, злорадствовал я до тех пор, пока не понял, что им мое наказание до лампочки. Они и так внешним миром не сильно интересовались.

— Ты не стал ничего менять?

— Нет, я в то время был занят… Ощущение новой силы было похоже на эйфорию.

В той сказке Горе убил ведьму, спасшую его. Тесса хотела спросить об этом, но не решалась.

Он избавил ее от неловкой необходимости:

— Я не могу сказать, что с той ведьмой у нас были идеальные отношения. С одной стороны, она спасла мою жизнь, а потом обучала меня. С другой, за свою помощь она брала плату… Разную плату. А поскольку она была единственной, кто знал, как меня уничтожить, потому что ей одной известно было это древнее заклинание, я ни в чем не мог ей отказать. А фантазия у тетки была бурная… Как вспомню те лосиные рога… Бррр…

— Не отвлекайся, — посоветовала Тесса.

— Это все по теме. Издевательства надо мной были не самым крупным ее недостатком. Она занималась той магией, которая даже в этом мире не приветствуется. Иногда заставляла меня делать вещи, о которых сейчас стыдно вспоминать. Однажды я вернулся домой и обнаружил, что она сперла где-то двух крестьянский детей, мелких и сопливых, как и все крестьянские дети.

— Дети-то ей зачем?

— Если опускать все магические тонкости, которыми она меня загрузила, она собиралась просто их сожрать. Сначала, конечно изжарить, причем, по-моему, с грибами и чесноком… Меня она тоже хотела накормить человечинкой. Вот тогда я и взбунтовался, потребовал, чтобы она отпустила эту мелочь. Она, конечно же, не пожелала добровольно расставаться со своим уловом. Началась потасовка, мы использовали магию… Я зашел слишком далеко. Это был первый и, вроде бы, последний раз, когда я кого-то убил, и произошло это случайно.

Он уже не лежал, а сидел, сгорбившись, на краю кровати. Тесса отошла от окна, тоже села на кровать, но на расстоянии вытянутой руки от него. Горе, кажется, не заметил.

— Конечно, сбежавшие детки поведали своей родне эту историю в несколько другом свете. Как два злых колдуна подрались за добычу, как злой Горе ведьму убил, а деток не съел, потому что не догнал. Не догнал! Да при желании я мог обглодать их с такой скоростью, что их скелетики по инерции добежали бы до деревни!

— Не говори глупости, граничащие с гадостями.

Девушка придвинулась ближе, положила руку ему на плечо. Горе все еще не реагировал.

— Мне в тот момент было не до детей и их бредятины. Я жалел о том, что сделал… Да, во многом она была не права, но она спасла мне жизнь, сделала тем, кто я есть сейчас. Видела черные цветы? Я подарил их ей. Создал прямо тогда, так сказать, под влиянием момента… Это было как наваждение. Потом я улетел из тех земель навсегда, начал путешествовать, творить пакости по всему миру, с учетом национальных особенностей… Пару лет я наслаждался, а потом надоело. Эйфория прошла, сила уже стала чем-то естественным, не достойным моего внимания. Я начал хандрить.

— От того, что привык к силе?

— От одиночества, — пояснил Горе. — Страшная штука, если принимать в больших дозах… Я вдруг понял, что можно быть очень могущественным, но если тебя ненавидят все, это все равно неприятно. Думаешь, я исправился? Черта с два! Начал отвлекаться от своих проблем другими способами, среди которых основными стали выпивка и девки… Заметь, силой никого не брал! Сами прибегали, некоторые просто без слов падали и задирали юбки.

— И ты соглашался? В смысле, пользовался этим?

— Если был достаточно пьян. Так и я попал в бутылку…

— То есть, целил в девку, а попал в бутылку?

— Не смешно, — заметил он, хотя сам фыркнул. — Загулял я с дочкой одного купца… А купец грамотный был, магическими товарами промышлял. Ну, застукал он меня с дочуркой на сеновале, но ругаться не стал, а стал задирать. Мол, моя сила преувеличена, все это россказни… А пьяному море по колено, вот я и решил доказать ему, что все могу. Он притащил из своих запасов бутылку и сказал, что я туда не влезу. Это один из самых простых и древних разводов… Даже мартышка догадалась бы, что ее дурят! Но только не Горе, нет… Что я сделал? Правильно, протиснулся в эту чертову бутылку, а купец быстренько крышку и закрыл. Я только посмеялся, знал, что против моих сил ни одна печать не устоит. Но заклинание было сложное, и я завалился спать. Решил заняться этим, когда протрезвею. Купец времени не терял, пошел к знакомому стеклодуву и вроде как запаял бутылку. Освободиться я уже не мог.

Он говорил быстро и непринужденно, не позволял ей увидеть усилия, с которыми ему давались эти слова. Однако Горе все же допустил ошибку: в своем притворстве он был естественен до неестественности.

— Первый год был самым сложным. Я думал, что сойду с ума, мне казалось, выхода нет. Но постепенно я успокоился, начал изучать свою тюрьму, обнаружил, что стекло в бутылке разной толщины. И там, где оно чуть потоньше, моя магия частично могла пройти. Чем больше я практиковался, тем больше сил научился выпускать наружу. Это не могло меня освободить, но могло развлечь. Купец быстро сообразил, что к чему, когда его доченька, пьющая всякие магические зелья, вдруг забеременела от какого-то бродяги и родила четверню.

— Воздействовал на теорию вероятности?

— Где-то так, хотя тогда я свои действия научно не обосновывал. К счастью, никому и в голову не пришло меня закапывать, они боялись, что из земли я смогу выбраться. Моя бутылка немало кочевала, а потом на пару месяцев осела в том лотке, где ты меня и обнаружила.

Впервые за долгое время он посмотрел на Тессу, едва заметно улыбнулся:

— Я с первого взгляда понял, кто ты такая, откуда ты. Сложно передать, что я почувствовал… Ведь я уже поверил, что мой родной мир навсегда остался в прошлом. Я решил, что отправлюсь с тобой любой ценой. Ты упростила мою задачу, сама взяла меня.

— Ты вел себя не лучшим образом, — напомнила девушка. — Мог бы воздержаться от пакостей…

— Мне было любопытно посмотреть, как вы отреагируете. Да и вообще, я был бы не я, если бы не напакостил…

— Хорошее оправдание! — она наклонилась вперед.

— Я и не думал оправдываться…

Он полностью сократил расстояние между их губами. Этот поцелуй был не похож на тот первый, осторожный и несмелый. Горе находился в своем теле, знал, чего хочет — и знал, что она позволит.

— Знаешь, а я ведь собиралась спросить, откуда взялась эта нелепая традиция со спуском штанов, — усмехнулась она, когда они ненадолго отстранились.

— Долго рассказывать… Вкратце могу сообщить, что в том заклинании участвовали факел, веер и три ежика… Хочешь подробности?

— Может быть, позже…

Он снова прижался к ее губам, а через мгновение девушка уже была на спине. Тессу это не устраивало, она дождалась, пока он потеряет бдительность, и выскользнула из-под него. Она толкнула Горе, чтобы снизу был уже он, вызывающе тряхнула волосами, их которых посыпались белые лепестки. Он усмехнулся, всем своим видом давая понять, что делает ей большое одолжение, но ничего менять не стал.

— Как тебя звали до того, как ты стал Горем?

— Не важно. Того человека больше нет, его сожгли в лесу на краю света…

Одежда этого мира оказалась непривычной, снять ее было не так просто. Горе направил ее, а потом она уже и сама поняла, как добраться до его тела, почувствовать прикосновение кожи. В его случае все было проще: чтобы освободить ее от ткани, нужно было лишь позволить платью соскользнуть с плеч, но он не спешил. Сейчас ему было не до того…

— Горе… возвращайся с нами… — произнесла она сквозь участившееся дыхание. — Со мной и Лилькой, в наш мир… В твой мир!

— Я не могу… Когда я согласился перестать быть человеком, она, ведьма… она сказала, что я уже не смогу вернуться в тот мир, что мне нельзя… Тогда мне не было дела, потому что не было пути…Останься со мной здесь, ты ведь можешь!

— Не важно, не говори…

По крайней мере, у них была эта ночь… Ночь или день? В подземном городе не существовало разницы, белый свет скал не затухал ни на секунду, а солнце осталось где-то очень далеко…

Город праздновал, а до них двоих никому не было дела. И Тесса знала, что второй такой возможности у них не будет. Потом вернется здравый смысл, вернутся правила и запреты, а сейчас можно позабыть обо всем.

Мир почти скрыл от них водопад ее собственных волос. Девушке нравилось думать, что за этой темной стеной больше нет никого, что о них не помнят и даже не знают, остается только он, его голос, его руки…

— Тесса, мне надо с тобой поговорить, срочно… Ой… Что за… У вас совсем стыда нет?!

Лиля стояла на пороге, растерянная и возмущенная. Глаза ее горели праведным гневом.

— Это же моя кровать!

Тесса быстро натянула чуть спущенное платье, спрыгнула на пол. Горе не пошевелился, глядя на ведьму очень злыми глазами.

— Госпожа Лилия… — процедил сквозь сжатые зубы он. — Представьте, что вы шли по пустыне и впервые за три года увидели ручей… И вот вы уже наклонились, чтобы наконец сделать глоток, а тут вас хватают за шкирку и бросают обратно в бархан… Да еще и заставляют соли нализаться, чтоб еще сильнее пить хотелось…За это можно и…

— Никаких проклятий, — предупредила его Тесса. — Она все-таки друг.

— Сорвалось… — фыркнул он.

— Не переживай, я с ней разберусь, — девушка повернулась к Лиле: — Во-первых, это не твоя кровать, это вообще гостевая комната, а мы и есть гости. Во-вторых, какого черта ты не налаживаешь свою личную жизнь, а мешаешь моей?!

— Мне надо с тобой поговорить.

— Ну говори!

— Наедине! Без него!

Тесса только вздохнула, чувствуя, что сейчас с ведьмой спорить бесполезно. Она наклонилась к Горю, прошептала:

— Сейчас вернусь, она же просто так не отвяжется… Запомни, на чем мы остановились, потом начнем с этого же места.

— Ловлю на слове… И поторопись, мы еще до кульминации сюжета не дочитали…

Она быстро скользнула губами по его губам, не решаясь при Лиле на нечто более серьезное, и вышла из комнаты.

— Давай, выкладывай, что тебе нужно! — раздраженно потребовала она.

— Не здесь, ты прекрасно знаешь, что он нас все еще слышит.

Они прошли по коридору до лестницы, спустились вниз. В небольшом внутреннем садике дворца было тихо и безлюдно. Цветы в подземном городе были редкостью, поэтому гостей не решились пускать сюда даже в честь свадьбы.

— А где Кощей?

— Его позвали к воротам, — ответила Лиля. — Сказали, что некий верзила по имени Иван громит стражу и требует встречи с Кощеем Бессмертным по причине супостатства…

— У этого богатыря нюх ищейки… Ты об этом хотела поговорить?

— Нет.

Ведьма осмотрелась по сторонам, пробормотала заклинание, очевидно, проверяя, нет ли кого поблизости. Тесса все это время стояла неподвижно и ждала. Наконец Лиля села на большой камень, не думая о том, что грязь испачкает ее роскошное платье.

— Тереза, мы должны вернуться домой. Сейчас же, сию секунду.

Тессе хотелось рассмеяться, но она сдержалась; слишком уж расстроенный вид был у ведьмы.

— К чему такая спешка?

— Все зашло слишком далеко, мы теряем контроль… Я думала, что это происходит только со мной, но сейчас увидела, что у тебя дела обстоят не лучше…

— Вообще-то до твоего прихода дела у меня обстояли великолепно! — возразила Тесса.

— Не знаю, как ты, а я… Я вдруг поймала себя на мысли, что еще чуть-чуть, и я не смогу его бросить, не смогу уйти… Эта жизнь настолько лучше моей настоящей! Но я должна вернуться, и ты должна… Потому что мы не можем рисковать!

— Так, отставить попытку утопить меня в слезах… В чем причина паники?

— Я люблю его, вот в чем! — Лиля разрыдалась в белый шелковый платочек. — Не закатывай глаза, лучше посмотри, что происходит с тобой!

Тесса задумалась о том, о чем собиралась подумать значительно позже, и ей, впервые за многие годы, стало по-настоящему страшно. Потому что она поняла: если бы он еще раз попросил остаться, она могла и согласиться.

В сущности, в родном мире ее держит не так уж много. Семья… семья давно привыкла оставлять ее тетке. У тетки сейчас идет активное построение личной жизни. С друзьями ничего плохого не случится…

Нет, лучше не думать об этом, отрицать даже саму возможность. Здесь Лиля права, риск слишком велик. Им разрешили прийти в этот мир всего один раз, да еще при чрезвычайных обстоятельствах. Нельзя привыкать к тому, что придется покинуть навсегда.

— Валим. — Тесса решительно сжала рукой амулет. Лиля повторила ее жест, хотя и менее уверенно. — Готова?

— Да… — всхлипнула ведьма.

— Тогда на счет три… Раз, два… три!

И мира вокруг них не стало…