Первая осень

Глава 6 Второй день рождения

Второй день рождения удалось провести только через неделю после всеобщего схода и казни мятежников. И неделя эта была ох, какая непростая. Казнь произвела на всех жителей анклава гнетущее впечатление, очень уж жестокое это зрелище для людей начала двадцать первого века. Сложно вот так взять и скинуть с себя покровы впитанного с детства гуманизма и цивилизованности. Ведь не смотря на все неурядицы и опасности, сопровождающие перестройку и начальный этап накопления богатств новоявленным капитализмом, в обычной жизни большинство граждан с проявлениями патологической жестокости сталкиваются редко. Да и после столкновения с такими ипостасями человеческой натуры, эти эпизоды обычно стараются похоронить глубоко в памяти. Так как жить легче в придуманном «розовом» мире, мире смазанной реальности, своего уютного уголка, который обычно пестуешь с удвоенным рвением.

Древняя человеческая мудрость — «Мой дом, моя крепость», она актуальна во все времена. Это как увидеть себя на фотографии без ретуши, снятой для обычного документа, и внезапно понять, насколько ты уже старый и поюзаный перец. Ведь обычно наши глаза в зеркальном отражении реальности выхватывают только избранное, лучшее. Они четко фильтруют сосканированное изображение, информация с глазной сетчатки попадает с мозга в искаженном виде, как с широкоугольного объектива: с искривлениями поверхности и углов, и в перевернутом порядке, да еще и сразу с двух глаз, видящих мир каждый по-своему. Но потом это все перерабатывается в самом совершенном мире компьютере и превращается в удобоваримую картинку, но, зачастую, не совсем соответствующую действительности. А, учитывая, что информация с глазной сетчатки передается в мозг дискретно, то есть порциями, то мы вообще живем, оказывается не в совсем реальном мире! Может быть поэтому, наверное, так велика тяга человечества к созданию своей собственной, виртуальной Вселенной. Человек так любит брать на себя прерогативу Бога, постоянно создает собственные новые миры, меняет мораль, совершенствует законы общества.

Если бы и природа вела себя так… Трудно вообразить такой мир, где завтра не действуют законы тяготения, или звезды распадаются моментально в пыль, вместо того, чтобы миллиарды лет давать свет и энергию. Получилась бы полная Фантасмагория, не имеющая шансов к существованию.

Так и здесь, некоторым людям оказалось трудно осознать новые реалии. Образовалась даже в их поселении целая группа оппозиционеров, куда вошли Тормосова, Замятный и Корчук. Они баламутили народ, требовали созыва нового внеочередного схода, но, в конце концов, оказались одни.

— Вы совершенно не демократы — обвинил их атаман на очередной встрече.

— Это почему это? — Диана Корчук просто задохнулась от возмущения.

— Не хотите согласиться с решением большинства. Вы действуете как наши вновь испеченные, типа демократические, власти в 90-х годах. Когда большинство жителей на референдуме высказались за сохранения Союза, а они его разрушили. Когда вопреки мнению парламента насильно стали насаждать дикий капитализм, а его самого расстреляли. Когда беззаконие и пустословие было насильно всунуто в новую Конституцию, и приняло этот закон явное меньшинство. Пора бы уже отряхнуть с себя подобное прошлое, Диана, вы же умная женщина.

— Мы не против большинства, но подобная невероятная жестокость! Не все были согласны с таким решением проблемы, далеко не все, это вы навязали нам средневековые зверства.

— Не надо огульных обвинений — прервал ее выпад Михаил — казнь была придумана не мной лично, и саму виселицу готовили наши парни целых полночи. Просто именно мне — он сделал акцент на этом слове — пришлось официально окончательно решить вопрос. И я не побоялся, в отличие от многих, взять на себя ответственность.

— То есть вы подтверждаете, что все это страшное действо задумала группа лиц? — наклонился вперед Замятный.

— Эта группа лиц, как вы заметили, рисковала своими жизнями и бегала под пулями, именно им мы обязаны быстрому усмирению мятежников. Ситуация тогда была на грани, достаточно сложная, действовать пришлось очень быстро. Представьте, что бы было, если бы банда Пачина спокойно ушла отсюда? Да и общий сход имел право отменить такой вид наказания. А вышло так, как вышло, и, вы, надеюсь, как благоразумные люди, должны смириться с произошедшим. Или уехать отсюда.

— Вы нас выгоните, как тех бедных людей? — Диана по своей дурацкой привычке закусила удила.

— А что мешает мне сделать это сейчас? — Михаил встал и демонстративно положил руку на кобуру — Что мне помешает?

— Господи, Михаил Петрович, вы это серьезно? — в разговор вмешалась, молчавшая до сих пор, Татьяна Тормосова.

— Вполне, Татьяна Николаевна, я могу так поступить. Но я же пока поступаю совершенно иначе, даже вашей группе дал возможность высказаться.

— Зачем?

— Мне нужно зеркало. Обычное, не кривое зеркало. Власть штука опасная, и даже лучшие друзья не всегда уловят нехорошие изменения в своем властном товарище. Мне нужны посторонние люди, которые увидят настоящие, а не придуманные недостатки. Нам, в нашей общине, также нужна система сдержек и противовесов, как и в любом другом обществе. Это вполне нормально. И именно для этого я ввел в группу подготовки нашей конституции Диану, как специалиста по юриспруденции, так и просто человека, не боящегося идти против течения. Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга? И на этом прошу остановиться и не вносить разлад в ряды нашей общины. Я надеялся, что приезжие с Подмосковья будут чем-то вроде нормальной оппозиции, но они оказались обычными подлецами, и заплатили за это. Поэтому будьте, пожалуйста, благоразумными.

— Мы поняли вас, Михаил Петрович — Тормосова оглядела собравшихся в правлении людей — но, в обмен на лояльность требуем в правлении место на одного человека от нашей группы.

— Хм — Бойко почесал подбородок — вообще-то это решают выборы. Хотя ладно, думаю, атаманским указом можно провести новый закон — одно обязательное место в совете для оппозиции. Да и на будущее пригодится. В истории не раз выходило, что народ в некоторые моменты истории не всегда действует правильно и справедливо. Договорились!

На второй день после этого непростого разговора в дом Бойко зашел Хант, и после обязательных для гостя реверансов выдал следующее:

— Завтра мне нужен ты и Потапов. Подготовьте два крытых грузовика-вездехода и десяток надежных людей, ну и водителей хороших на машины. Николая Ипатьева я уже предупредил, нам понадобится кой-какой инструмент.

— Это чего? Это зачем?

Но Хант от ответов уклонился, сказал только — Завтра сам все увидишь.

Рано утром заинтригованные необычным путешествием люди стояли на окраине поселка. Они живо загрузились в подошедший транспорт. Впереди двигался новенький Лендровер-Дефендер разведчиков. Эта четырехдверная надежная машина использовалась ими в дальних дозорах. Она уже была переделана под внедорожье старыми хозяевами, отлифтована, на ней поставлена правильная резина с мощными зацепами, впереди автомобиля был приделан мощный кенгурин с лебедкой. А наверху располагался экспедиционный багажник и дополнительный поворачивающийся прожектор. В ней кроме Валеры Мурашевича и Потапова ехал сам Хант и Бойко. Следом за ними шли два тентованных Урала, ранее принадлежащие управлению МЧС. Эти прожорливые мастодонты находились у них в резерве, предназначенные только для поездок по бездорожью во время распутицы. Последним же в маленькой колонне двигался тот самый Камаз-вахтовка. В нем сидели разведчики и люди Коли Ипатьева.

Сначала они двигались на север, потом повернули с асфальта на бетонку, ведущую на восток. Дорога здесь шла через густой лес. Люди уже знали, что по ней можно было доехать к Акатовским озерам, знатная там рыбалка. Но, проехав поворот на озера, Лендровер упрямо двинулся дальше на восток, и только через час езды свернул снова на север. Здесь также шла бетонка, но уже порядком запущенная и заросшая травой и мхом. Похоже, что эта дорога в свое время была забыта и заброшена. Могучие машины без проблем проезжали через мелкий кустарник, местами проросший в расколовшихся плитах, и небольшие ямы. Пару раз им пришлось остановиться и убирать поваленные ветром стволы деревьев. У Ипатьева на этот случай оказалась прихвачена с собой бензопила.

Наконец, после часа езды по глухой и заброшенной дороге колонна подъехала к опушке леса. Справа виднелся большой овраг, внизу его поросших бурьяном склонов протекал быстрый ручей. Слева раскинулось небольшое болотце, густо покрытое осокой, а путь прямо преграждали какие-то покосившиеся столбы, бывшие некогда забором. Из-за кустов ивняка выглядывали остатки проржавевшей колючей проволоки.

С полчаса люди провозились с большими металлическими воротами, все механизмы которого проржавели и застыли намертво. Срезав ворота под корень, они смогли проехать дальше и сразу же наткнулись на несколько заросших кустарником и травой холмиков. К одному сразу побежал Хант и через пять минут довольный вернулся к отряду. Николай в это время заводил электрогенератор, а его люди выгружали из грузовиков инструменты.

Михаил и Женя Потапов двинулись, не торопясь вперед, внимательно оглядывая окрестности. Вблизи стало ясно, что холмики имеют искусственное происхождение. Находились они на самом краю леса, прикрываемые с воздуха его покровом и разросшейся растительностью, а с другой стороны по поросшей мхом бетонной площадке к ним можно было подъехать вплотную. Подойдя к возвышенностям, они сразу поняли, что это скорей всего хорошо замаскированные складские помещения, врытые частично в землю. Имели они, как и современные ангары, полукруглую форму. У одного из них уже вовсю распоряжался Хант.

Пока Потапов ушел выставлять боевое охранение, Михаил с любопытством наблюдал за работой взломщиков. Сначала мужики откопали и сняли дерн, за ними открылась небольшая толстая железная дверь. Хант споро определил дальнейший фронт работы, и тут же заработала болгарка, затем ацетиленовая горелка. Наконец, первая дверь была выпилена, работа шла быстро. Хант осторожно протиснулся внутрь, что-то нажал и то, что они приняли за пол, стал медленно отходить в сторону. Бывший майор ГРУ тихонько подошел к темному отверстию и посветил вниз, затем спустился немного по лестнице и начал там с чем-то возиться. Потом, видимо, удовлетворившись сделанным, он крикнул Николаю — «свет» и тот стал разматывать с катушки удлинитель для переносной лампы. Через десять минут Хант вынырнул обратно на поверхность и призывно махнул рукой. Михаил с остальными работниками начали медленно спускаться по металлическим ступенькам. Пахло затхлостью, но сырого гнилостного подвального аромата не ощущалось. Как видно вентиляция действовала здесь исправно. Стены были залиты бетоном, пол также, вниз вели металлические ступеньки. Спустившись метра на три, они уперлись в очередную металлическую дверь, но та уже была широко открыта, и впереди тускло светилась лампа переноски, а рядом стоял довольный улыбающийся Хант.

— Ну, проходите, смелее — рядом с майором ГРУ стоял открытый армейский ящик.

— Ага, и какой сюрприз, мил человек, вы нам приготовили? — Михаил уже догадывался, но все еще не верил свои глазам.

— Смотри, командир.

Атаман нагнулся: в деревянном ящике лежало несколько свертков из промасленной бумаги. Он натянул припасенные рабочие рукавицы и стал открывать один из них. Хищно заблестел маслом вороненый ствол оружия.

— Ого, АК-47! — раздался рядом возглас одного из разведчиков.

— Какой АК-47, их нет с пятидесятых! — удивленно посмотрел на Сергея Носика Хант — это АКМ!

— Не обращай внимания — махнул рукой Михаил — молодежь в армии то не служила. Они это оружие только по американским игрушкам знают.

— В сале еще — Потапов достал еще один из свертков и раскрыл его — Ни хрена себе! Этот автомат старше меня! Хант колись, откуда дровишки?

— Много будешь знать, бабушкой станешь. А если серьезно, такие склады в конце восьмидесятых создавали в центральной части страны. Зачем, не знаю. Я об этом схроне случайно узнал, от сослуживца.

— Случайно говоришь? И приехал сюда, типа на пенсию, случайно? — Михаил внимательно посмотрел на бывшего разведчика — Темнишь, майор. То-то, гляжу, вы спелись с полковником, как Шерочка с Машерочкой, мутите что-то за моей спиной?

— Командир, это предъява что ли? — Потапов удивленно взглянул на обоих.

— Пока нет, но мне подобная возня за моей спиной дюже не нравится. Все в игрушки играетесь? Складников то с Пачиным сильно обосрался, так что ваша крутость здесь не катит. Ведь отдуваться пацанам пришлось.

— Михаил Петрович — Хант смотрел на атамана — придет время, я все расскажу. Это не моя тайна, и я еще на службе. Сами понимаете.

— Кому служим, майор? Не осталось ведь ничего ни от страны, ни от человечества.

— Не знаем мы еще ни фига, что осталось, а что нет. Давайте не будем торопить события, займемся лучше делом. На этих складах вооружение и экипировка на отряд численностью человек в сто, строевую роту. В этом здании оружие: автоматы АКМ, пулеметы и, возможно, гранатометы. В свете последних событий я принял волевое решение отдать оружие населению нашего поселка. Мы ведь тоже часть страны, да и ситуация у нас, в общем-то, чрезвычайная. Так что атаман, как официальное лицо принимай все под опись.

— Оружие, это конечно хорошо — задумчиво оглядел помещение лейтенант — но я так понял, что все это производства годов восьмидесятых и несколько устарело.

— Нормальное боевое оружие. У вас все — равно армейских АК 74 на всех не хватит, а укороты ментовские в бою неудобны. Да и сколько патронов под 5.45у вас осталось?

— 74-й точнее бьет, а необученного человека на АКМ посади, попробуй — проблемы будут, там же отдача больше и ствол задирает. Только короткими очередями, по два — три патрона надо бить, иначе о точности забыть следует. Хотя опять же, пуля у этого калибра больно убойная, но и боекомплект весит больше.

— Лейтенант, не грузись, я за речкой и тем и другим стрелял. Нет в мире идеального оружия. Все равно твои разведчики стрельбой чаще занимаются, вот и оставь им 74-й, ну и лучшим ополченцам. Судя по нашему накопленному уже опыту, основные боестолкновения ведутся нынче вплотную, какая разница из чего там палить? Вот тут менее опытным бойцам может и пригодится убойная мощь 7,62. На такой дистанции он и старые бронежилеты пробивает, и двери, и тонкие стены. Да и оружие это еще советского производства, тогда качественно вооружение делали.

— Это точно. В России сейчас, вообще, хромает качество, стволы новые от интенсивной стрельбы перекашивает, техника часто ломается. А вот те же мотолыги советского производства у нас в дивизии ездят и ездят. Стоит, пожалуй, подумать.

— Во, Коля свет дал!

В помещении засияло множество ламп. Ипатьев с товарищами быстрехонько закинули дополнительные провода, навесили экономных диодных светильников, и теперь можно было в спокойной обстановке разбираться с имеющимся на складе вооружением.

А сам Хант и Колина бригада «Ух» двинулась тем временем к соседнему хранилищу. Михаил и бойцы лейтенанта начали проверять лежащие на полках ящики, быстро разобрались в их маркировке. Автоматы лежали в ящиках по двенадцать штук, тут же находились запасные металлические магазины, брезентовые ремни и штык-ножи. Разведчики сразу же стали выносить это оружие к машинам. Отдельно находились ящики с ПК, всего их было пять штук. К каждому прилагалось по три ленты и коробы на сто патронов. К удивлению Михаила, в каждом ящике лежала машинка для набивания патронов. Серьезно подготовились советские предки. В конце хранилища нашлись три ящика с тубусами РПГ, целых шесть штук. В двух квадратных ящиках нашлись инструменты для чистки оружия и банки с маслом.

— Это я удачно зашел — вспомнил известные слова из фильма Евгений, рассматривая свалившееся на них богатство.

— А выстрелы к гранатометам где? — спросил раскрасневшийся от работы Носик.

— Наверное, как и все боеприпасы на другом складе.

Оставив бойцов проводить погрузку, Бойко и Потапов двинулись на выход. Им навстречу уже шел Толик Рыбаков — Вскрыли мы соседний склад, мужики. Там пришлось работать осторожнее, полная горница боеприпасов и взрывчатки.

— Опаньки, а это уже интересно — второй армейской специализаций Потапова было минно-взрывное дело. Но пока с взрывающимися дейвайсами им не везло, не попадались. Максимум, что находилось — праздничные фейерверки.

Во втором складе проводов с электричеством не тянули, сказывалась специфика помещения. Хант наставил по стеллажам каких-то светящихся трубок, а остальные люди ползали с налобными фонарями. Николай же со своей бригадой тем временем двинул к третьему складу. Поскольку списка содержимого не прилагалось, пришлось визуально разбираться в маркировках боеприпасов.

Патронов к АКМ оказалось очень даже достаточно, теперь можно было не экономить на стрельбище. Нашлись как обычные, так и трассирующие, были даже и зажигательные. В одном ящике лежали патроны с незнакомой Михаилу маркировкой. Этот ящик Хант сразу отложил в сторону, а про содержимое молчал как партизан. Потапов же шепнул Михаилу, что, похоже, это спецпатроны под глушитель.

На каждый пулемет вышло по 10 тысяч патронов и это обстоятельство крайне радовало. Взятые еще в Талагах боеприпасы стремительно таяли. Отдельно лежал ящик специальных снайперских патронов, хотя ни одного СВД они тут так и не нашли, как и не обнаружили никакой оптики — ни прицелов, ни биноклей, ни ночных визиров. Что наводило на странные мысли.

К РПГ имелись только обычные кумулятивные выстрелы, других разновидностей почему-то не заложили. А в конце склада за отдельной железной дверью притулился маленький отсек с минами и гранатами. РГДшки лежали в ящиках, завернутые в промасленную бумагу, а вот с запалами им не повезло. Часть ящиков оказалась повреждена упавшими стеллажами, видимо дерево попалось гнилое. Теперь их надо будет все проверять на работоспособность. В минах Михаил не разбирался, тут была вотчина Потапов, да и Хант, похоже, сек в этом деле. Они оба стали копаться в ящиках и отбирать необходимое. Неожиданной находкой стали два ящика с фальшфейерами. Зачем они партизанскому отряду?

Хант коротко бросил на резонный вопрос — А обозначать себя как авиации?

Зашел Николай и сообщил, что третий склад благополучно открыт. Михаил с Хантом сразу двинулись туда. Это был самый маленький склад, на широких полках лежала амуниция, снаряжение и продовольствие. Вот только непонятно было, как оно пережило более тридцати лет хранения, и почему этими складами не воспользовались в лихие девяностые? Михаилу пришла в голову мысль, что «братки» за это оружие неплохо бы заплатили, да и гости с Кавказа также. Значит, не все мы еще о собственной стране знаем. Но размышлять о тайной стороне политики сейчас было некогда, бери и грузи!

По-видимому, последний склад оборудовали в спешке, поэтому здесь возникли проблемы с правильной вентиляцией, да и вешние воды сюда также проникли сквозь плохо заделанные стыки. По этой причине большая часть амуниции оказалась безвозвратно утеряна. Хотя зачем им те же кирзачи и х/б форма образца восьмидесятых? Хотя вот те большие армейские палатки из толстого брезента могут и пригодиться, материал то хороший, и Михаил дал указание порыться среди них, может, попадется несколько штук непорченых.

Зато в сухом углу склада они обнаружили какие-то прозрачные свертки, Михаил поднял один. Сквозь толстый материал, наподобие полиэтилена, просвечивала маскировочного цвета форма. Он вспомнил, что подобную у них в армии носили разведчики, и называлась она «Березка». Плотная и хорошая ткань, а до появления «цифры» ее раскраска, пожалуй, больше всего подходила к бродяжничеству в наших лесах, удачная была расцветка. А такая тонкая упаковка создавала впечатление, что одежда была спрессована неведомой огромной силой.

— Интересный расклад получается — рядом оказался Иван Млечный. Он был из местных Алфимовских, сейчас помогал Николаю — Я в городе похожие пакеты у сестры видел. Она пылесосом выжимала из них воздух и вещи такими тонкими становились. Можно было очень много таких пакетов в шкафы запихать, очень удобно хранить, особенно если квартира маленькая. Это что же получается, такое еще при советской власти придумали? Наверное, на заводе сразу упаковывали. А что? Для длительного хранения самое то, в вакууме вещи долго хранятся, и места много не занимает.

— Ну, тогда посмотрим — Михаил вынул нож и разрезал один из пакетов. В нем оказалось пять комплектов маскировочной формы пятидесятого размера. А пакетов этих на стеллаже была целая горка, ткань сохранилась как новенькая.

Дальше, в герметичных мешках хранились кожаные ремни и что-то похожее на офицерские портупеи. Подумав немного, они отложили их на потом. За отдельной загородкой в больших плоских ящиках хранились продукты. В одних лежали залитые солидолом жестяные банки, в других — странные пакеты, покрытые похожим на мятую фольгу материалом. Ярик Туполев вынул одну упаковку и попытался прочитать название.

— Какой-то чего НИИ. Что делать с этим будем командир?

— Бери ящик и того и того. На крайняк, тушняк собачкам дадим на пробу.

Михаил живо подхватил кипу упакованных в мешки комплектов ОЗК и пошел наружу. Наверху царила рабочая суета, люди в скором темпе таскали ящики и грузили их в грузовики. Николай возился у электрогенератора, видимо, топливо подливал. Потапов суетился у каких-то вытащенных ящиков.

— Что интересного из взрывного-убивающего нашлось? — подошел к нему Бойко.

— Ну, МОНок ящика три. Это вещь, я тебе скажу, для засад или охраняемого периметра самое то. Есть еще какие-то древние «лягухи», мины противопехотные, но я в них не разбираюсь. Там Хант копается. Кстати, в одном из ящиков не АКМ были, а шесть РПК. Представляешь, с банками на 75 патронов! Возьму-ка себе один АКМ, для ближнего боя, если первым магазином банку поставить, то, как пулеметчик работать смогу. Во время штурма удобно, долго перезаряжаться не надо. Только следить, чтобы ствол не сгорел.

— Ну, ты у нас ярый милитарист… еще чего интересного нашли?

— Хант чего-то там рылся, а, вот и он идет.

Коренастый майор тащил на себе длинный железный ящик, похожий на небольшой сейф.

— Что там Хант? Золото партии?

— Уф — Хант положил ящик на землю и вытер со лба пот — когда разберусь, все доложу. Странно, кое-чего на складах не хватает.

В этот момент ним подошел Ипатьев и молча поставил на свободный ящик пару термосов и корзину со снедью — Мужики, может, перекусим? А то кишка с кишкой уже играет.

От такого дельного предложения было грех отказаться.

Обратно они возвращались поздно вечером. С погрузкой все здорово умудохались, только водителям дали несколько часов для отдыха. Михаил смотрел в окно на мелькающие мимо деревья и задумчиво теребил сигару.

— Что такой смурной, Петрович? — повернулся с переднего сиденья Хант — Вроде как удачно съездили.

— Да вот думаю, ведь это подарок от еще той страны, Союза. Страны уже нет, а ее дарами пользуемся. А сколько же грязи на нее пролили за все это время. Целое поколение выросло, которое стыдится советского прошлого.

— А тебе каким боком оно?

— Ну, как бы, родился я в Советском Союзе, детство и вполне счастливое в нем прошло. Это Родина моя, а к новой Эрефии я так и не привык. Как вспомню Борискино «Дорохие россияне», так сразу матюги изо рта вылетают.

— Может, и зря прошлым живешь, нам его не изменить.

— Но и забывать не след. Эрефия создана ведь была на отрицании Союза. И мне теперь что? Плюнуть на родителей и дедушек, неправильно, мол, жили? Не то нам, видите ли, построили, а ведь так и получилось. Пенсионерам шиши, а жлобью и спекулянтам всяческим свободу грабить. История же не бывает черно-белой. Все в ту эпоху было, и хорошее и плохое. А потом вся эта сволочь партийная и гэбисткая страну ни за грош продала.

— Ты поэтому Петрович, с нашим гэбистом не в ладах? — спавший до этого Потапов поднял голову и задумчиво взглянул на Михаила.

— Не люблю гэбню. Без их прямого участия крушение Союза не обошлось, а потом они только и занимались, что бизнес крышевали. Да гешефты свои поганые делали, за счет моей родины. А есть вера людям, если они присягу один раз нарушили?

— Ну, так то оно так — задумчиво произнес Хант — но Складников ведь простой служака. Он решения не принимал, да и чинов особых не заслужил. Да что говорить, тогда и я сам в ту пору ни хрена не понимал, молодой еще был. Мы все по командировкам мотались, в тот момент меня вообще в Союзе не было. А потом как закрутилось, завертелось, то сокращения, потом Чечня, потом снова реформы. Вторая чеченская, дотерпел только до Табуреткина, да и уволился.

— Но Пачина вы все-таки с полковником почти проворонили.

— Это, верно, есть такой косяк. Хотя следствие Мартын Петрович, честно скажу, провел образцово.

— Поэтому только и не снят с поста — веско добавил атаман.

— Суров ты, начальника — Хант улыбнулся — Ну а ты, лейтенант, о чем задумался?

— Да вот думаю, нам такой же склад под оружие и боеприпасы нужен. Полуподземный и с вентиляцией. Надо бы наших озадачить завтра, пока снег не выпал, коробку забетонировать и крышу соорудить. Да и Ольге Туполевой предложить продовольственные склады длительного хранения наподобие этих построить.

— А что она собралась там хранить? — удивился Михаил.

— Они там с Каменевым что-то мудрят по этому поводу. Ведь крупы и макароны долго в обычных условиях не хранятся, и есть методы для существенного увеличения срока хранения. Им «Мародерщики» навезли пластиковых бочек и каких-то химикатов. И пакеты, кстати, вакуумные, мы также для них искали. Из них воздух высасывается, и продукты дольше хранятся. Туполева хочет зимой заняться обработкой продовольствия, чтобы дольше хранились.

— Так вроде пока этого добра навалом. Вон поля кругом будут с самосевом, только поворачивайся.

— Да нет, Петрович, не скажи — дорога стала ровнее, и Хант принялся неторопливо набивать свою неизменную трубку — А если не урожай? Или другие, какие проблемы у нас будут, а урожая не предвидится? Мы эти методы с переработкой продовольствия ведь потом сможем и на наши будущие урожаи применить. Грех не воспользоваться готовыми технологиями.

— Ну да, согласен, теперь в магазине все не купишь. Колбасу или окорок самим придется делать, да ту же рыбку коптить. Молодец Ольга, завтра ее навещу.

— У нас многие молодцы. Хорошая команду ты атаман собрал — Хант отвлекся от трубки и проницательно посмотрел на Бойко — Поэтому я с вами и остался. Буду и дальше новой Родине служить. Можешь на меня во всем положиться.

Бойко только кивнул в ответ. Одна часть головоломки, наконец-то, сложилась.

На следующий день, как и обещал, Михаил посетил ангар, где «колдовали» Туполева и Каменев. Помещение было под завязку забито здоровыми пластиковыми бочками, канистрами, а также другой всевозможной пластиковой упаковкой. В дальнем углу ангара сидели Максим и Мария Шаповалова. На большом верстаке, стоящем рядом с ними, была устроена целая химическая лаборатория. Стояли колбы с жидкостью, реторты, спиртовые горелки, банки с реактивами.

— Всем привет! А что это вы тут делаете? — Михаил не удержался от коронной фразы всех пацанов семидесятых.

Максим вскользь глянул на друга и коротко бросил — Химичим.

— Очень содержательный ответ.

— Мы, Михаил Петрович, пытаемся создать среду, малоблагоприятную гнилостным бактериям — Мария оказалась более вежливой — Это необходимо для увеличения времени консервации продуктов.

— Вот это хороший ответ, как в школе! Я тут уже наслышан, что Ольга затеяла. И как успехи?

— Ну, пока систематизируем различные методы, от народных до научных — Максим положил на стол колбу с желтым раствором — Вот запаслись пока необходимым материалом. Ольга сейчас поехала к строителям договариваться. Будем два склада долговременного хранения строить.

— Мы вчера на похожем были, только оружейном. Остроумно там все продумано, и главное, практикой испытано. С Колей Ипатьевым потом подробнее переговорите, он там все исползал. Очень ему вентиляция на этих складах понравилась, все просто и гениально. А сколько примерно продуктов планируется на эти склады поместить?

— Ну, мы прикинули, примерно чтобы года три прожить нашему поселку, при условии, что население не увеличится сильно.

— Вполне прилично — Михаил задумался — надо бы похожие склады для техники и инструментов создать. Зимой ведь вполне можно строительством заниматься, да и рук свободных будет больше.

— Продовольствием лучше сразу заняться.

— Это понятно. Дадим вашей группе зеленый свет, благо, урожай убран, люди пока не заняты. А химия у вас все-таки зачем?

Мария, наконец, закончила какую-то химическую реакцию и присела на складной икеевский стул — Мы пытаемся найти промышленный способ создания углекислой среды в контейнерах. Есть один метод при использовании сухого льда. Суть то мы поняли, теперь надо поставить этот метод на поток, ну и составить методички для работников. Заодно и нынешний урожай будем уже по-новому защищать. Наука ведь далеко вперед ушла, а местные производители все по старинке закладывают на хранения, отсюда и большие потери урожая. Это, вообще, была старая беда нашей страны. Тут Иван Васильевич вечер с нами провел, очень впечатлен был услышанным и сейчас существующие хранилища готовит к переделке.

— Короче говоря, без еды в ближайшие годы не останемся?

— Да. Кое-какие продукты заложим даже лет на десять-пятнадцать. Это — чай, кофе, специи, да и соли нам следует запастись на десятилетия вперед. В следующем году будем думать, как урожай перерабатывать рентабельно. Народные методы копчения и закатывания разносолов очень трудоемки, а с рабочими руками у нас как раз проблемы. Иначе быстро превратимся в средневековых крестьян, пахать надо будет от зари до зари, только чтобы просто прокормиться.

— Молодцы! Целое направление открыли. Давайте и дальше в таком же духе, а я вас всегда поддержу.

Домой Михаил возвращался в хорошем настроении, но до него дойти так и не успел. Ему срочно сообщили, что вернулись гонцы, посланные к белорусам. Их отправили сразу после схода, сообщить свежие новости и договориться о новых контактах. Они уже начали беспокоиться о посланцах, но те вернулись, и не одни. С ними приехали гости сразу из всех трех белорусских анклавов, поэтому день второго рождения атамана приурочили к встрече дорогих гостей.

Праздник они устроили в обширном дворе атаманской усадьбы, благо, погода способствовала. На Севере и в августе бывает холоднее. В гостях у Михаила были в основном свои, архангельские. Андрей Аресьев весело колдовал у мангала. Гости с Беларуси привезли просто царский подарок — тушу дикого кабана. Они рассказали, что в их лесах осталось достаточно живности, и иногда попадаются такие вот великолепные экземпляры. Большую часть мяса атаман передал в детский сад и школу, а с остальным возился несказанно довольный сим подарком Андрей. Шашлыки с рыбой порядком ему уже надоели.

Аресьев в последнее время плотно работал с «мародерщиками» и поэтому с ним редко виделись. Поисковики, пока не наступила зима, практически не вылезали из Смоленска и его окрестностей. Поэтому и «веселуху» с подавлением мятежа они тоже пропустили. Вернулись «мародерщики» только в последний день событий, но Бойко поддержали во всем. Оказывается, у группы Широносова ранее уже произошло несколько конфликтов с «коттеджниками». Матвей в прошлой своей жизни провел достаточно времени среди подобного рода людей, и знал, что хорошего от них ждать обычно не стоит. А Пачин же с первых дней вызвал у него отторжение. Навидался он таких братков в свое время по самое не балуй.

Приехавшие товарищи из Белорусских анклавов, так они называли свои общины, были введены в курс произошедших событий, но не выказали излишних эмоций. Во главе поселений выживших находились люди правильные, старой закалки. Они давно в жизни научились разбираться.

А высланные нашим анклавом «коттеджники», оказывается, успели проявить себя и в Беларуси. Четыре семьи направились прямиков в Зубово, кто-то, по-видимому, точно знал куда ехать. Этот чисто деревенский анклав, состоял из двух поселков и трех хуторов по эту сторону Днепра. Проживали там, в основном, местные жители, которым повезло выжить в катастрофе. «Зонтик» уничтожения в их районе оказался сильно дырявым, и здесь выжило много людей и животины. Местным сельчанам явно не пришлись по нраву напыщенные и наглые приезжие. Москвичей там и так никогда не жаловали, а этих то и подавно. Послали они незваных гостей, короче, в любимую мкадовскими жителями «Европу», а еще напоследок пригрозили оружием. Потом, после поспешного отъезда гостей, местные жители не досчитались некоторых вещей и продуктов. Ушлыми и сильно непорядочными оказались эти граждане — бывшая «элита России».

Среди гостей оказался бывший инженер с химического завода. Теперь он жил на территории анклава, находящегося ближе всех к Капле, в пригородном районе Орши. Вокруг завода Оршаагропроммаш, да и на самом заводе во время катастрофы осталось в живых почти три сотни человек. Рядом с заводом находился район частной застройки, и спасшиеся люди поселились пока там, на самом берегу Днепра. Среди них оказалось много рабочих и специалистов.

Постепенно к анклаву присоединились еще около двухсот спасшихся в этом районе людей. Рядом, в городе, находилось множество предприятий, например Завод приборов автоматического контроля, с другой стороны Агропроммаша была расположена исправительная колония. Там люди позаимствовали оружие и боеприпасы, живых в том районе города не осталось вообще. Затем жители Орши провели разведку и обнаружили рядом два больших анклава живых людей — в Зубово и Шклове.

Руководство Оршинского анклава решило специализироваться в области промышленности и технологий. Инженер с Орши быстро сошелся с Каменевым и Шаповаловой, и теперь, усевшись за стол, они живо обсуждали возможность обмена накопленной ими информации. Ведь без нее человечество за пару поколений упадет на уровень средневековья. А, по словам Ивана Подвойского, так звали оршанского инженера, специалисты их поселения пришли к выводу, что они вполне могут обеспечить технический уровень конца 19 или начала 20 века. Вокруг анклавов находились огромные запасы сырья, станков и инструментов. Даже существующие нынче машины можно поддерживать в рабочем состоянии десятки лет, и за это время успеть создать новые. Пускай и несколько упрощенные по сравнению с современными машинами, но вполне работоспособные.

А ведь что им реально необходимо для новой жизни? Для сельского хозяйства трактора с навесным оборудованием, тяжелые и легкие грузовики, транспортеры и доильные аппараты для ферм, насосы, генераторы, всевозможная техника для быта, создать ту же электромясорубку много ума не надо, да и ту же простую барабанную стиральную машину. Подвойский сообщил также еще одну очень любопытную новость. На базе механического цеха завода они начинают подготовку к переоборудованию двигателей, чтобы иметь возможность использовать в качестве топлива спирт или другое горючее топливо.

Продумывают их инженеры также создание нового оборудования для локального отопления. В их поселке для этого активно используется уголь, его обнаружили в достаточном количестве в соседнем городке. Уже собрана линия для изготовления угольных брикетов, которыми удобнее топить печи. А небольшая электростанция на угольном топливе начнет свою работу уже в следующем месяце, она обеспечит электричеством сам завод и основные объекты жизнеобеспечения.

Наработки белорусских товарищей сильно заинтересовали наших специалистов. Было решено провести в ноябре большую встречу в Беларуси. Там пройдет и круглый стол для специалистов, и начальники служб смогут получить или обменять необходимое оборудование. Большой интерес у белорусов вызвала наша лечебница. У них самих не оказалось столько специалистов-медиков, поэтому они попросили взять на обучение несколько студентов из их анклавов. Соседей заинтересовал также опыт создания школы, в которой уже начались занятия, а зимой в ней будут учиться и взрослые. Ведь в новом мире владение несколькими профессиями станет важной необходимостью.

Нашлись у сторон и точки соприкосновения в сельском хозяйстве. Еще вчера белорусы и Ружников договорились о взаимном обмене некоторыми животными. Фермеры Мамоновы тоже приняли в этом живое участие. Василий Лукич Соловец, представитель Зубково, очень заинтересовался нашим опытом хранения продовольствия. Наработки специализированной группы по этому направлению он изучал, чуть ли не под микроскопом, а под его располагающей деревенской простотой, проглядывали два полученных высших образования. Да и физиономия этого дядьки временами очень напоминала ехидную Шукшинскую. Ох, не прост был белорусский агроном!

Гости поначалу были сильно удивлены изрядной милитаризованностью Капли. Отдельный взвод разведки, почти сотня ополченцев! Тяжелый пулемет на пикапе и АГС, даже девушка-снайпер имелась! Но после получения подробной информации о банде «черного майора» они крепко призадумались. Михаил рассказал личные впечатления от столкновения с подручными «черных» в Твери, и возможном участии этих банд в непонятных событиях вокруг Ярославля. Рассказали представители Капли и о сложившейся в самом Подмосковье обстановке, докладывал сам Складников. Николай Матюшко, представитель из Шклова, даже матом выругался, когда услышал о новоявленных рабовладельцах.

Этот пожилой, но крепкий еще мужчина, вернулся в Беларусь из Таджикистана в начале девяностых. Там он уже успел навидаться тамошних новоявленных баев и махровых националистов. Он прекрасно знал, что человечеству они ничего хорошего не принесут, будет только дикая деградация и расчеловечивание общества. Поэтому в отличие от двух своих сотоварищей, он очень одобрительно отозвался о боевой подготовке жителей Капли.

Его же анклав оказалась и самым населенным из всех. В Шклове и окрестностях спаслось более четырехсот человек, и за эти два месяца они обнаружили еще двести. Во время катастрофы в той местности спаслось много работников железной дороги. Кроме стоящих на их узловой станции составов, шкловчане в дополнении пригнали еще несколько десятков поездов, найденных на перегонах. Их склады, в конце концов, оказались забиты всевозможным продовольствием и другими припасами. Кроме того, в городе существовал бумажный и льнокомбинат, и спаслись даже рабочие с них.

Этот компактный анклав очень активно участвовал в поисковых работах, там оказалось много шустрых и инициативных людей. Получилась эдакая вольница, в стиле Дикого Запада. Именно их поисковики в свое время вышли на жителей Алфимово. Шкловчане заимели также огромный автопарк и несколько дизельных тепловозов, и позиционировали себя среди анклавов как добытчики и транспортники. Вот так, потихоньку, стала проявляться некая специализация среди поселений выживших. И это, пожалуй, было только на пользу дела. Шел среди анклавов и постоянный обмен жителями. Кто-то захотел участвовать в производстве или научиться чему-то новому, а кто-то поехал в Зубково, на землю. Активная молодежь тянулась в Шклов, где царили более свободные нравы. Оставшиеся одинокими женщины находили там свободных мужчин, и наоборот. Жизнь ведь продолжалась.

Во двор к Михаилу заходили люди, становилось все веселее, слышался звон настоящих хрустальных бокалов. Вкусно пахло шашлыками, Андрей уже раскладывал первые порции готового кушанья. Очень помогла в организации праздника команда Дарьи Погожиной. Они заранее в столовой наготовили кучу угощений. Поэтому раскладные столы просто ломились от всевозможных закусок и напитков. Сырокопченая колбаска и сыр из пластиковых упаковок соседствовали с рассыпной картошечкой свежего урожая и солеными грибочками, собранными в местном лесу. Домашние разносолы, консервированные крабы и анчоусы, квашеная капустка, расстегаи с рыбой, красная икра — полное раздолье для ценителей русской кухни! Между столов бегали дети, слышался женский смех и веселые крики мужчин. Как не хватало всего этого в последние напряженные недели! Все-таки праздники необходимы людям, чтобы просто разрядить накопленную в буднях усталость и дать выйти наружу эмоциям.

Михаилу вдруг показалось, что он провалился на двадцать лет назад. Его друзья, еще молодые и беззаботные, большинство не женаты и не обременены семейными заботами. Нет еще высасывающей душу карьерной гонки или обязательств перед семьями, поэтому можно смело загулять до утра и не думать о последствиях. Парни разыгрывают скетчи, безумствуют в танцах. А девчонки, такие тонкие и молодые, их задорный смех и гибкие движения тел горячат кровь, и заставляет забыть обо всем. Давно ли это было? Двадцать лет это ведь миг, а в нем по сути вся жизнь. Лучший возраст человека — между беззаботной юностью и зрелым предвестием старости. Как быстро это все пролетело! Он встряхнул головой и прогнал наваждение. А почему он должен грустить? Они живы, в отличие от большей части человечества. Они прошли долгий путь, сокрушили врагов, нашли новых друзей. Им посчастливилось найти новую родину, и им на ней хорошо, черт возьми!

— Дядя Миша, держите, пока они горячие — к нему подбежала Яна Туполева, такая же тонкая и беленькая, как мама. Она принесла полную тарелку горячих и ужасно ароматных шашлыков. Все-таки Андрюха мастер своего дела! — А вы чего такой грустный? Сегодня же так весело! Я давно вас всех такими не видела, папиных и маминых друзей, вы же со мной всю жизнь. И я так счастлива, что вы все и сейчас со мной — она неожиданно обняла Михаила, крепко прижавшись к нему.

— Ты чего Яночка? — Михаил посмотрел на лицо девушки и увидел там слезы — Все же хорошо.

— Это я от радости. Кушайте дядя Миша, а то сейчас новые гости подойдут — и она, кинув напоследок хитрый, совсем не детский, взгляд прыгнула обратно в толпу. Вот чертовка!

Насладиться сполна шашлыками и в самом деле не дали. В открытые ворота потянулись новые гости и понесли подарки. А Михаил уже и забыл, что на день рождения обычно что-то дарят. Первыми появились «мародерщики». Андрей Великанов сразу прошел к беседке и стал настраивать аппаратуру, а Матвей Широносов поставил перед носом Бойко большую коробку с чем-то позвякивающим.

— Давай, друг Миша, со вторым тебя рождением. Мы тут спецом откопали для тебя порцию твоего любимого шотландского напитка. А именно это, конкретно раритетная вещь.

— Твою дивизию! — восхищенно ругнулся Михаил, когда достал одну бутылку из коробки — Это же Гленфарклас. Сорок лет выдержки! Ну, уважили парни, спасибо!

В скором времени рядом с новоявленным именинником выросла гора подарков. Ему было искренне рады, и это доставляло огромное удовольствие. Самый большой подарок и одновременно сюрприз всему сообществу сделали братья Михайловы. Они объявили, что ждут от своих девчонок пополнения, и поэтому собираются официально оформить брак, при этом многозначительно посмотрели на Михаила. До того не сразу дошло, что он теперь и есть официальная власть, и нынче обязанность расписывать молодых лежит именно на нем.

— Я-то вот распишу вас, но и от широкой разгульной свадьбы не отвертитесь!

После его слов все дружно закричали «Ура» и потребовали от будущих женихов исполнения обещания.

Самый настоящий фурор произвела Ольга Шестакова. Она появилась на вечере, одевшись в совершенно сногсшибательный наряд. Невероятное платье нежно-голубого цвета еще больше подчеркивало ее стать и тонкую талию, а тщательно выполненный макияж изменил ее внешность кардинально, из девчонки с ружьем она сразу превратилась в светскую диву. Михаил чуть со стула не упал, когда увидел медленно выступающую паву у себя во дворе и осознал, что это и есть та самая девочка Ольга. Холодная прекрасная красавица, с бездонными синими, как озера, глазами, пожирающая на завтрак пламенные мужские сердца. Интересно, кто это ей этот мэйкап делал?

— Ольга — Бойко галантно принял ручку у обворожительной красавицы — Вы сегодня просто великолепны!

Та смущенно улыбнулась, поздравила атамана и пошла к друзьям. К этому времени девчонки освободили Нину от хозяйских хлопот и выгнали, наконец, с кухни, и она смогла присесть рядом с Михаилом. Он с наслаждением дегустировал подаренный шотландский напиток, она пила презентованную Ружниковым домашнюю настойку. Они много разговаривали, вспоминали о прошлом, рассуждали о настоящем, мечтали о будущем. Великанов выдал небольшой импровизированный концерт, на площадке перед домом уже танцевали. Вечерело, стало прохладно, поэтому веселье потихоньку перетекло в дом. Под конец вечера в гостиную завалился уставший Женя Потапов.

— Извиняйте друзья. Был занят в оружейной, снимали консервацию с привезенных Калашей, еле руки отмыл — он достал небольшой баул — А это лично тебе атаман. Мы тут в городе откопали одну знатную заначку, а тебе нынче, такое как раз необходимо.

Михаил полез в сумку и достал оттуда предельно навороченный автомат. Даже не понял сразу, что это сильно доработанный Калашников. Сбоку на него были приделаны направляющие под насадки, сверху на салазках стоял импортный колиматорный прицел, под цевьем была приделана дополнительная удобная рукоять. Да и приклад на оружии стал телескопическим, с удобным набалдашником под плечо.

— Ну, как? — хитро посмотрел на него Евгений.

— Вещь! — только и смог вымолвить Михаил — Это что такое и где достали?

— Это 105-й Ака. Мы тут в ФСБ смоленском немного порылись, и нашли комнату одну интересную. Похоже, там группа быстрого реагирования или их спецназ дежурил, я не разбираюсь в их иерархии. Оружия и боеприпасов мало, но нашлись и вот таковские интересные штучки-дрючки. Хорошо снабжали наши спецслужбы. Там в бауле еще бронежилет новейшей модели и шлем. Так что ты теперь защищен надежно.

— Спасибо ребята — Михаил обнял Потапова, но тот уже потрясенно уставился куда-то в сторону, и у него реально отпадала челюсть. Бойко тоже обернулся, у камина стояла Ольга во всем своем великолепии, и искоса поглядывала в их сторону.

— Ну, все, потек лейтенант — ехидно заметила Нина — иди, давай к девочке, дурень. Она уж устала тебя дожидаться. Смелее, поручик, а то полковником не станете!

Потапов, наконец, пришел себя и двинулся к своей подруге как кролик к удаву. Михаил с Ниной переглянулись, у жены в глазах играли озорные чертики.

— Так это ты придумала с Ольгой? — догадался атаман — Ну, чертовка!

Засиделись друзья за полночь. Часть народу ушла, детей разогнали спать. Генератор был уже выключен, поэтому гостиную освещали только свечи и горящие дрова в камине, это создавало уютную и семейную обстановку. В углу о чем-то тихо шептались Потапов со своей Валькирией. В центре стола сидел Толя Рыбаков и пел песни под гитару. Они с Михаилом вместе занимались в юности туризмом, оттуда Толик унес увлечение гитарой. И теперь в доме звучали добрые и щипающие душу песни старых бардов: Дольский, Визбор, Высоцкий. Несмотря на прошедшие десятилетия, эти песни совершенно не устарели. Рядом с Михаилом сидела Огнейка, она была в гостях у подруги и там задержалась, поэтому пришлось ждать проезда патруля. Детям вечером и ночью было строжайше запрещено перемещаться самостоятельно по поселку, да и взрослые старались ходить вместе с патрулем. Благо, вызвать его по нужде можно было теперь из каждого дома. Подольский совершил невозможное — полностью телефонизировал оба населенных пункта.

— Наверное, у вас в юности было очень доброе время, раз такие песни хорошие — прошептала Огнейка.

— Ну.. — Михаил замялся — да по-разному. Во всяком случае, добрым людям жилось в чем-то легче.

— Вы их слушали сидя у костров?

— Да. Белая ночь, костер, рядом твои друзья, а вокруг просторы необъятные. Эх, как здорово это было!

— А сейчас разве все плохо? — дочь внимательно посмотрела на него.

— Да нет, доча. Просто юность бывает только один раз — ответил он, задумавшись, а потом неожиданно произнес — А ты в Белоруссию со мной поедешь?

— А можно? Я очень хочу, ведь там родилась моя бабушка, и меня туда почему-то тянет.

— Странная ты у меня становишься иногда. С тобой все в порядке?

— Не знаю папа. Временами, какие то мысли непонятные в голове появляются.

— О, становишься девушкой. Взрослеть, оно ох как не просто.

— Да нет папа. Тут другое, иногда кажется, что я совсем другая стала.

— Как это? — Михаил удивленно взглянул на дочку.

— Я не знаю, как это объяснить. Ты ведь тоже отличаешься от других.

— Да вроде нет — отец был обескуражен.

— Ну да? А как же твой дар предвидения? И откуда вдруг ты сразу овладел силой власти? Я тебя просто не узнаю в последнее время, как будто из тебя вырос совершенно другой человек, властный, сильный, смелый, как настоящий богатырь. Я думала, что так только в книжках бывает, а тут героем оказывается твой собственный отец. Наши девчонки тебя просто боготворят.

Он несказанно удивился словам дочери, ведь до сих пор воспринимал ее больше, как ребенка, а ведь ей почти пятнадцать лет. Вполне здравомыслящий уже человечек.

— Да, Миха, права у тебя дочка. Иногда мелькнет в тебе такое, просто бррр… Я в такие моменты не узнаю тебя совершенно — дремавший рядом Коля вдруг неожиданно проснулся.

— Хм, не знаю — Бойко был обескуражен — вроде как всегда. Хотя… жизнь сейчас пошла, только поворачивайся. Не изменишься тут, как же.

— Все мы изменились — Николай был пьян и задумчив — главное живы. Давай, накатим по одной, и пойду баиньки, завтра технику готовить. Ольга у нас такое строительство затеяла, мама не горюй.

Друзья чокнулись стопками, выпили и отправились на веранду. Коля пошел домой, а Михаил закурил сигару и присел подумать. И было о чем, он перебирал прошедшие события этих дней, как звенья в четках.

В голове вертелся сонм мыслей, и не все из них ему нравились.