Первая ночь для дракона

Глава 7

К сожалению, пойманному в комнате Лоры дракону-дифтигу, мелкому, но крайне ядовитому, кто-то успел свернуть шею раньше Вигхарта. Неведомо, кто это был: стражники, что были поблизости, не признались, а эфри и в комнату к Лоре заходить не стали, зная, что там, возможно, ещё ползает ядовитая тварь. Как бы то ни было, а мелкая зловредная гадина валялась дохлой, так и накрытая халатом Лоры.

Вполне разумный ход, если вспомнить, что дифтиги в некотором роде оказываются привязаны к хозяину и после легко могут на него вывести.

Придётся отдать его Алькеру — пусть использует для какого-нибудь полезного зелья: яда в нём осталось ещё предостаточно. Подросших дифтигов в Ротланде после исхода из Бергландера многие из драконов держали в домах как питомцев или для охраны. А их яйца с готовыми вылупиться детёнышами можно было за большие деньги приобрести тайком даже в лавках знахарей. Улепётывали они обычно быстро, следов не оставляли. Яд их через какое-то время растворялся в крови, а краснота от укуса проходила — и отчего умер пострадавший, уже сложно было понять.

Оставалось только надеяться, что Лора окажется достаточно выносливой, а снадобья Алькера — достаточно сильными, чтобы справиться с отравлением. Невозможность хоть как-то помочь ей, кроме этого, невыносимо злила: Вигхарт привык контролировать свою жизнь до мелочей. Но с появлением в ней эфри Вурцер всё мгновенно встало с ног на голову.

Чьих рук дело её отравление? Тут сложно было угадать: никто из остальных эфри Лору, кажется, не любил. Вига, страшно напуганная тем, что случилось, рассказала только, что вечером к Лоре заходила для вполне милого дружеского разговора Лотберга. Они прогулялись в саду, но больше никого в комнате не было. Но служанка несколько раз отлучалась по делам, значит, многое могла пропустить.

Всё это время Вигхарт старался никого особо не выделять. Но так уж выходило, что Лора привлекала к себе слишком много внимания, слишком интриговала, мучила своими загадками и своей колючей холодностью. Может, девушки это чувствовали. Потому у двери каждой из них Вигхарт велел выставить стражу, чтобы без надзора и шагу сделать не могли.

Пока лекарь хлопотал вокруг впавшей в тяжёлый сон девушки, Вигхарт сам обошёл её покои, заглядывая везде, где мог. Судя по размеру, дракон только-только вылупился. Новорожденные дифтиги самые ядовитые — чтобы защищать себя, пока не окрепнут. Раз так, где-то должна быть и скорлупа от подброшенного в комнату Лоры яйца. Но ничего не находилось. Подбросили уже так? Но скрыть дракона до поры было бы сложно — уж больно проворный: сбежит раньше времени да и может цапнуть с перепугу не того, кого нужно.

Закончив проверку комнаты, Вигхарт остановился рядом с круглым столом у окна и больше от безысходности заглянул в вазу, опасно сдвинутую к его краю. В ней стояли срезанные, кажется, утром тюльпаны — крупные, ярко-жёлтые, с мягкой бахромой по краям лепестков.

Вигхарт раскрыл один бутон, затем другой — и так все, пока не нашёл внутри осколки скорлупы. Вот где он прятался! Весьма умно. Цветы скоро выбросили бы вместе с ней — и следов нет. Лишь благодаря тому, что Лора оказалась такой внимательной и глазастой, ей удалось поймать этого проворного, почти незаметного дракончика.

Вигхарт огляделся: девушки уже перестали галдеть на площадке и разошлись по своим покоям, явно недовольные установленным над ними надзором. Алькер тихо позвякивал какими-то склянками на тумбе рядом с постелью Лоры, да и Марлиз, утолив своё злорадное любопытство, тоже удалилась. Вот она-то как раз и была сейчас нужна.

— Как закончите, доложите мне о состоянии эфри Вурцер, — напоследок бросил Вигхарт лекарю.

Тот что-то промычал, кивая, но не отвлекаясь от своего занятия.

В покоях Марлиз было сумрачно — горело всего две свечи в канделябре у её кровати — и вполне себе умиротворённо. Драконица уже собиралась к сну, совершенно, кажется, не тревожась тем, что произошло вечером всего-то на один ярус выше её комнаты. Она сидела на краю постели, одетая лишь в тонкую сорочку, через ткань которой при некотором рвении можно было бы многое рассмотреть, и втирала в шею и плечи какое-то душистое масло. Зачем? Женщины драконов стареют очень медленно.

Она подняла спокойный взгляд на вошедшего после короткого стука Вихарта и улыбнулась, не торопясь прикрываться.

— Ты же знаешь, успокоить тебя я ничем не смогу. Но если ты скажешь, с удовольствием попытаюсь.

— Не прикидывайся дурочкой, Марлиз, — оборвал её Вигхарт. — По твоему приказу Лоре подложили яйцо дифтига?

Она встала — даже, кажется, вполне себе возмущённо.

— Знаешь, Харти, я уже давно вышла из того возраста, чтобы мстить наглым девчонкам за их глупость. Она уже пострадала. Да и я расплатилась. Твоей милостью.

Вигхарт только глаза закатил. Марлиз прекрасно знает, что здесь к чему, но продолжает выворачивать смысл всей этой непростой ситуации удобной ей стороной. Упрёки, колкости, обиды — как будто он ей что-то обещал.

— Она не глупая девчонка. Просто часто говорит, что думает. И знаешь, сегодня она была очень даже права. — Вигхарт подошёл ближе, приглядываясь к бесстрастному лицу драконицы.

— Быстро ты проникся провинциальной красотой, — фыркнула Марлиз. — Так скоро совсем размякнешь. Тебе не мешало бы съездить в столицу, побыть при дворе хоть несколько недель. Кёниг ждёт от тебя вестей. Как ты устраиваешься, как обстоят дела с сумеречниками.

— Вот ты ему и расскажешь, — усмехнулся Вигхарт. — Ты ведь за этим ко мне приехала? А у меня, как ты правильно заметила, ещё много дел с сумеречниками. Служение у ног кёнига в стенах его двора не для меня. Так всё же. Ты отравила Лору?

— Это не я, — покачала головой Марлиз. — Гадить тебе в твоём же доме я не стала бы. Ты слишком мне дорог. — Она подошла почти вплотную, потянула воздух носом и положила ладони Вигхарту на плечи. — Ты пахнешь ею. И страхом за неё. Я хотела бы, чтобы ты пах мной.

Прильнула сильнее, давая ощутить упругую грудь через всего лишь два слоя тонкой ткани, потянулась губами к шее. Коснулась её, медленно перебирая пальцами волосы на затылке. Она умела быть мягкой, соблазнительной, податливой — но лишь когда сама этого хотела.

— Мы всё обсудили не раз. — Вигхарт отвёл от себя её руки. — Между нами ничего не будет. Тем более сейчас, пока я не выяснил, кто пытался отравить Лору.

Марлиз замерла, глядя на него исподлобья, и, дёрнув плечом, отошла, явно пытаясь скрыть обиду.

— Проверь лучше тот клубок змей, что скопился у тебя в доме. Они-то явно хотели бы убрать эту выскочку с дороги. Она же как заноза.

Заноза, это верно. Несносная, выводящая из себя до белых пятен перед глазами. С ней лучше не видеться лишний раз, но отчего-то её невозможно выбросить из головы.

— Если это всё же ты, Марлиз, то можешь бежать отсюда как можно дальше, потому что в таком случае щадить я тебя не стану, — предупредил её Вигхарт, уже направляясь к двери.

— Будешь пытать? — хмыкнула Марлиз нарочито безразлично. — У тебя неплохо получается.

— Может, и буду.

И он вышел, громко хлопнув дверью.

Трудно было думать о том, что при случае Марлиз и правда придётся осудить — как владельцу земель, как хозяину дома, в котором случилось столь низкое дело. Они знакомы слишком давно, слишком многое их связывает. Да и не так-то это просто: она приближена к королю и имеет весьма большое влияние на его кузена. Наверняка они пожелают разобраться сами.

Вигхарт и хотел бы верить обиде в глазах Марлиз, проникнуться её уверенностью, но не мог. Его недогляд, невнимательность и так стоили Лоре многого. А сейчас могли стоить жизни.

Но многое ещё предстоит выяснить, прежде чем решить, кто виноват. Никого нельзя упускать из вида, как бы ни хотелось. Потому что ошибиться в обвинениях — хуже уже ничего не может быть.

День выдался непростым, голова разрывалась от мыслей. Но даже повинуясь зову уставшего тела и разума, Вигхарт не мог пройти мимо комнаты Лоры Вурцер. Раз уж всё равно в башне. Оказалось, она ненадолго приходила в себя и даже успела выпить подготовленное для неё снадобье, но сейчас снова спала. И у неё явно начался жар.

— Такое бывает, — развёл руками лекарь. — Яд дифтигов проникает в кровь быстро. Сейчас же она борется. Я не спущу с неё глаз.

Вигхарт недоверчиво посмотрел в блестящее от испарины лицо Лоры. Кажется, она была белее собственной подушки. Только рыжие веснушки и росчерки бровей ярко горели на фоне её бледной кожи. Её грудь часто отрывисто вздымалась, а губы подрагивали. Возможно, сейчас ей что-то снилось — и Вигхарт хотел бы знать что.

— Отвечаете за неё головой, Алькер.

— Я помню, ваша светлость, — смиренно кивнул тот.

С ещё более тяжёлым сердцем Вигхарт всё же поднялся в свою комнату, чтобы хоть немного отдохнуть.

И чтобы наутро получить совершенно нежданные вести.

Едва лишь рассвело, примчался стражник со стены цитадели, взбудораженный и мрачный. Ругнулся с Нидгаром, который пытался первым расспросить его, в чём дело, и стремительно вошёл в покои, застав Вигхарта за умыванием.

— Простите, ваша светлость, — проговорил он после почтительного поклона, — это подбросили нам под ворота. Похоже, ночью.

Он протянул мешок, в котором лежало что-то мягкое и небольшое.

— И вы не видели кто? — Вигхарт, завязав ворот рубашки, забрал подарочек и развернул, пока не заглядывая внутрь. — И того, кто это сделал, конечно же, не поймали…

Он сунул руку в тёмную глубину и наткнулся на какую-то ткань. Стражник сморщился, следя взглядом за его движениями, словно в мешке были черви. Вигхарт помедлил чуть и вынул оттуда какое-то тёмное одеяние.

— Нет, мы не видели, ваша светлость. И тот дозор, что был до моего, тоже. Как будто не было никого. А как рассвело — смотрим, у ворот лежит.

Сумеречники — это их обычные выходки. Не зря они любят ночь: темнота укрывает их разведчиков почти до невидимости. Потому злиться на слепоту стражи бесполезно. Но гнев всё равно так и разбирает.

Вигхарт встряхнул, разворачивая, тряпку и не смог сдержать разочарованного вздоха. Это оказалась туника одного из воинов, что он отправил по следу сумеречников, — вся в заскорузлых пятнах крови и до сих пор сыроватых разводах. Кожи лёгким покалыванием коснулась остаточная, вывернутая изнанкой энергия. Не убереглись, столкнулись. Похоже, сумеречники стали намного осторожнее. Следить за ними незаметно всё сложнее. А тонкий след, что исходил от одежды, таял уже на расстоянии вытянутой руки и ничем помочь не мог.

— Сожгите, — велел Вигхарт и швырнул послание обратно в руки стражника. — И в следующий раз будьте внимательнее.

Едва незадачливый стражник ушёл, он отправил Нидгара за Бальдом. Тот отдохнул с дороги уже довольно — хватит. Накануне даже на глаза ни разу не попался. Пора бы пошевелиться и разведать подробнее, что же он нашёл там, в Виесской глуши, такого важного, что сумеречники потрудились закрыть это иллюзорной завесой.

Кузен выглядел усталым, но пребывал в благостном расположении духа, что наводило на некоторые мысли о том, как прошла его ночь. Вот только к необходимости вновь оправиться на то место, где случилось нечто, о чём ему рассказывать явно не хотелось, он отнёсся без воодушевления. Скорее с обречённостью того, кому деваться некуда.

Вот только отбытие из замка пришлось немного отложить.

Давно Вигхарт ждал этих вестей. Но, признаться, за всеми неурядицами, что неизменно были связаны с рыжеволосой проблемой по имени Лора Вурцер, слегка позабыл о том, что в темницах Кифенвальда его ожидает ещё один сундук с секретами — пленный сумеречник.

— Он пришёл в себя, — доложил чуть испуганный помощник лекаря Алькера — полноватый и обычно нерасторопный Лиуф.

Он отёр тыльной стороной ладони испарину со лба: подняться из кабинета лекаря до верхнего яруса — то ещё испытание для него.

— Давно? — сразу понял Вигхарт, о ком говорит юноша.

— Сегодня. Стражник, который проверял его после ночи, заметил, позвал меня. Эдлер Алькер ведь с эфри Вурцер всю ночь… Я осмотрел его. Воспаление раны почти прошло. И жар стих. Он готов говорить.

«Если захочет», — догнала слова Лиуфа не слишком приятная мысль. Но и это уже хорошо. Ослабленный хворью, даже стойкий воин будет сговорчивее. Особенно если не захочет продлять свои страдания.

Вигхарт велел привести пленника в комнату допросов — одну из нескольких, что обнаружились в Кифенвальде при знакомстве с его обустройством. Похоже, прежние хозяева тоже любили поквасить в темницах неугодных. А между делом хорошенько на них надавить, чтобы получить нужное.

Стражники привели сумеречника быстро. Тот тяжело уселся напротив за коренастый стол, на котором горела, едва разгоняя мрак, всего одна оплывшая свеча. Пленник откинулся на спинку стула, разминая связанные перед ним руки, и уставился на Вигхарта. Маслянистые глаза неспешно скользили по его лицу, сумеречная энергия увивалась тонкими плетьми вокруг, щупая, исследуя, словно отдельное существо, управляющее хозяином занятого тела. Она вышла на охоту, но тут же отхлынула, едва столкнувшись с противоположной сущностью.

— Зачем ты пробрался в комнату к девушке? — не стал затягивать с важными вопросами Вигхарт.

Времени на это у него нет: впереди ещё дорога на много миль туда и обратно. И просиживать в затхлой пыльной комнатёнке до полудня — слишком большая роскошь.

Сумеречник нахмурился, словно не понял ни слова, и смолчал — так, что захотелось заглянуть ему в рот, чтобы проверить, не откусил ли он себе язык. Вигхарт выждал ещё миг и наклонился чуть вперёд. Пленник заметно качнулся от него прочь, щурясь и упрямо сжимая обнесённые сухой коркой губы.

— Советую тебе ответить на вопрос поскорее, иначе я от нетерпения прибегну к чему-то более убедительному, чем слова.

— Что вы можете сделать мне, ваша светлость? Кроме того, что убьёте.

— Я могу вывернуть тебя наизнанку. Выпотрошить и собрать обратно так, что тебя пожрёт твоя собственная смрадная сущность. Ты будешь умирать медленно. Гнить изнутри. И не сможешь даже имя своё произнести, — с расстановкой, неспешно проговорил Вигхарт, читая на лице сумеречника нарастающее беспокойство. — Кстати, как тебя зовут?

— Сеольф, — удивительно поспешно отозвался пленник.

— Так вот, Сеольф. Мы можем разойтись вполне довольными друг другом. А можем по-плохому.

Вигхарт встал и, остановившись рядом с сумеречником, взял его за шею. Тот дёрнулся — даже стул под ним покачнулся — и замер, вытянувшись в струну. Вигхарт легко нащупал внутри него тонкие спутанные нити клубящегося Смрада. Зацепился за одну — и начал изменять. Переворачивать частицы силы, оборачивая привычной светлой драконьей стороной — давно позабытой для таких, как этот Сеольф.

Совсем молодой ведь мальчишка. Скорей всего, он уже родился таким. Потому внутренняя борьба сил будет для него особенно мучительной. Его невозможно излечить — только убить.

— Вы метаморф… — ошарашенно проговорил сумеречник.

Задышал часто, пытаясь сбросить руку Вигхарта, но тот лишь сжал пальцы крепче.

— А ты не слышал… Иначе, возможно, отказался бы лететь сюда, — усмехнулся он, глядя в его залитые дёгтем Смрада глаза. — Я могу менять не только облик, но и энергию. Не только свою, но и чужую. Для тебя это закончится плохо. Очень плохо.

Сеольф отрывисто вскрикнул, сомкнув губы. Наверное, ему сейчас кажется, что его голову опустили в кипяток.

— Мне сказали забрать рыжую девчонку, — проговорил он сбивчиво, едва не глотая слова. — Проследить, в какой комнате она живёт, и забрать.

— Тебе назвали её имя?

— Нет. Мне оно всё равно ни о чём не скажет. Я хотел уже забрать, а потом пришла другая. Тоже рыжая. Пыталась огреть меня кочергой…

Ох, Лора, Лора…

— Какая из них была тебе нужна?

— Я не знаю! Я запутался, — выдавил Сеольф, уже с трудом ворочая языком. — Мне просто сказали забрать и доставить.

Ещё бы не запутаться: Лора и Николь и правда похожи, но только на первый взгляд. Огромные различия между девушками можно увидеть, всего-то перемолвившись с ними парой слов. Потому-то разведчик и растерялся, замешкался и не успел убраться из комнаты до того, как туда нагрянула стража.

— Кто тебя послал? И где он сейчас? — надавил Вихарт, всё же чуть ослабив воздействие, чтобы мысли пленника прояснились. Иначе может и сознание потерять. Но это обманчивое облегчение, после которого новый удар будет мучительнее предыдущего.

— Меня послал наш вожак Вальдо. Но он сказал, что это распоряжение самого… — пленик осёкся, словно побоялся назвать имя того, кто считался кёнигом сумеречников.

Хоть они словно бы и не признавали власти над собой — делились на банды, во главе каждой из которых стоял избранный вожак. А всё же был и тот, кому все они негласно подчинялись. И кому платили нечто вроде дани. Тот, за кем Вигхарт гонялся уже не первый год — и кто неизменно ускользал, заставляя сомневаться в своём существовании.

Дагмар Дункель.

— Где он сейчас? — Вигхарт наклонился ближе к блестящему от пота лицу Сеольфа.

— Я не знаю!

— Где твой вожак?

— Наверное, они не дождались меня и ушли. Но последний раз мы останавливались под Дихтедом. Туда мне сказали доставить девчонку.

Вигхарт выпрямился, совсем отпустив сумеречника. Ему будет сегодня плохо. Скорей всего, жар вернётся. Но мучиться он не будет долго — дальше его ждёт казнь, положенная любому из порождений Горного Смрада.

Но, к сожалению, разговор с пленником — не последнее дело на сегодня. Даже поразмыслить толком некогда над теми скудными сведениями, что удалось из него выжать. Да и глупо было ожидать большего: таких вот посыльных редко когда посвящают в подробности.

Небольшой городок Дихтед, окружённый огромными пашнями, лежал не так уж далеко от Кифенвальда. Чуть меньше, чем в сутках пути. Потому проверить, не осталось ли там каких следов сумеречников, явно стоило. Вигхарт отправил туда небольшой отряд — всего лишь расспросить, разведать и ни в коем случае не устраивать никаких стычек.

Пришлось спешно отбывать из замка. С Вигхартом и Бальдом в дорогу отравлялся и Мархо — один из старшин стражи южного крыла Кифенвальда. Не слишком сильный, но вполне умелый дракон-маг. Ещё молодой, а потому не достигший больших высот. Но при должном рвении перед ним вырисовывалось вполне приятное будущее.

Другим спутником стал старший сын графа фон Акера — Радмер, которого тот отправил в Кифенвальд для военного воспитания и взращивания истинно драконьей силы. Такое поручение от давнего соратника было почётным, но и ответственность в том была немалая. Всё ж чужой отпрыск.

После коротких сборов владения герцогства Виесс раскинулись под брюхом драконьей ипостаси, словно бархатное тёмно-зелёное полотно, расшитое бисеринами городков и деревенек. К счастью, теперь петлять не пришлось — прямой путь был известен.

Вигхарт заметил нужное место — то, что указал Бальд на карте, — ещё издалека. Казалось бы, всего лишь одна из тысяч прогалин посреди густого, торчащего щётками по всей каменистой долине леса, что оседал в низины, взбирался на невысокие холмы, простирался бескрайним простором до самого горизонта, сизого, пронзённого зубцами далёких гор.

Место дикое: последнее людское жильё мелькнуло на берегу бурной реки уже много миль назад. Отлично подходит для того, чтобы разместить убежище или тайник — вполне возможно и такое.

Вихарт снизился плавно, в вираже выбирая самое удобное место, чтобы приземлиться. Бальд держался следом. Мощные удары его крыльев в тугом влажном воздухе ощущались отчётливо, дыхание его ипостаси, кажется, касалось кончика хвоста. Влажные после прошедшего здесь дождя ветки обсыпали плечи мелкими каплями, когда Вигхарт пронёсся между ними и впечатал огромные лапы в мшистую землю. Он обернулся и отошёл в сторону, ожидая, когда сядет кузен. А за ним ещё двое спутников.

Скинув драконьи облики, они прошли дальше между тёмных стволов, источающих острый хвойный запах, что пронизывал, кажется, даже кожу, и скоро показалась среди травы хорошо протоптанная дорожка, которая извивалась ужом между кочками и камнями, а после терялась за небольшим взгорьем.

И чем дальше они уходили от реки вглубь этого дремучего леса, тем явственнее проступал в нескончаемом потоке энергий один, отчётливый, душный — Горного Смрада. Он шлейфом всегда тянулся за сумеречниками. По нему их всегда можно было обнаружить ещё некоторое время после того, как они снимались с места, и преследовать, слишком не приближаясь.

Смрад — тугой, вязкий, словно смола, и растворяется медленно. Но даже если здесь недавно прошёл большой отряд сумеречников, поток слишком сильный и слишком ровный. Словно непрерывно он сочился из какой-то прорехи. Не столь мощной волной, какая прорвалась в Ротвайнских горах во время вскрытия очередной жилы блютерберга и затопила собой сразу едва не треть Бергландера. Но и подобная сила беспокоила: так не должно быть.

И, думается, сумеречники здесь скрывали не совсем то, что ожидалось.

Вигхарт шёл уверенно, не выходя на тропу, но держась её.

— Уже скоро, — счёл нужным предупредить Бальд, приближаясь.

Мархо и Радмер шли позади, постоянно озираясь и держа оружие наготове.

— Как много их может здесь быть? — больше сам у себя спросил старшина стражи.

Бальд хмыкнул.

— Они пропали за этой завесой целой толпой. А что за ней, я не знаю. Там может быть целый гарнизон.

— Потише! — осадил его Вигхарт. — Орёте на всю округу.

Тяжёлая волна тёмной силы словно бы ударила его в грудь, опала, заструилась у ног, извиваясь жалящими нутро змеями. Пожалуй, при такой силе потока находиться здесь слишком долго опасно. В защите любого дракона рано или поздно Смрад найдёт брешь, проникнет в неё и начнёт отравлять тело и менять душу.

Бальд остановился от Вигхарта чуть в стороне, словно и вовсе не хотел приближаться.

— Здесь, — лишь бросил, махнув рукой куда-то между редко стоящими деревьями.

Обычное, на первый взгляд, место казалось сейчас зловещим и очень даже знаковым. Из земли тут торчал огромный, в человеческий рост, валун, с северной стороны густо покрытый мхом, весь во впадинках, где скопилась вода, и в подпалинах лишайника.

Вигхарт прикрыл глаза, обнажая глубинное чутьё, которое досталось ему от далёкого предка. Порой казалось, что полезного в непростом происхождении всё же больше, несмотря на некоторые раздражающие моменты.

Завеса Сумрака и правда была плотной. Она поглощала всё, что было вокруг неё, и возвращала взору случайного зрителя, заставляя думать, что за ней ничего нет. Проделать в ней брешь можно. А заранее наложенные на спутников метки в виде особого переплетения энергии и заклинаний помогут скрыть проникновение чужаков на случай, если дальше есть что-то вроде стражи, способной учуять противоположные силы.

Вигхарт сосредоточился на завихрениях Сумрака, как и всегда, разбирая их на части. Так проще ощутить и изменить. Скоро тёмные провалы Смрадной магии начали распадаться и изменяться, сменяясь сияющими крупицами драконьей силы. Что же это всё-таки: стена или дверь?

Но когда в завесе образовалась солидная дыра, через которую теперь можно было пройти без опаски, с той стороны никто не появился: не выскочили стражи, готовые остановить того, кто пытался прорваться внутрь, не полетели арбалетные болты. Всё осталось таким же тихим и безмятежным — даже птицы щебетали где-то в глубине зелёной чащи так же беззаботно, словно их и вовсе никто не тревожил.

— Заходим, — велел Вигхарт.

И все они приблизились к невидимому обычному глазу, но ощутимому проходу и один за другим шагнули в него. Упругие, словно вода, струи энергии коснулись плеч. И тут же вслед за прохладой елового леса, за влагой, что словно бы нитями свисала с каждой ветви, всё тело окутало жарким ядовитым маревом Смрада. Из-за него, кажется, и вовсе не было ничего видно кругом. Словно наступила ночь.

— Назад! — рявкнул Вигхарт, останавливая остальных.

Им хватит всего нескольких мгновений в этом котле, чтобы заразиться.

— Я же говорил, что только ты сможешь! — сипло ответил Бальд.

— Я справлюсь. Здесь, похоже, канал.

Вигхарт погрузился в сумрачный туман, явственно чувствуя, как тот пытается проникнуть сквозь преграды одежды и кожи. Он на миг приостановился, сосредотачиваясь на своих ощущениях: оболочка сразу стала твёрже, покрывшись чешуёй драконьей ипостаси. Так защита будет крепче, хоть и без неё Сумраку почти невозможно одолеть метаморфа с такими обширными умениями, как у Вигхарта. Он успевает менять его энергию быстрее, чем тот распространяется.

Огромная, словно рваная рана, брешь, обнаружилась чуть дальше, как раз за тем самым камнем, который был словно бы чуть подрыт у основания. Вокруг него уже умерло всё живое: трава пожухла, среди сухих стебельков валялись дохлые жуки и какая-то мошкара. Даже птица, которая, видно, приземлилась поклевать букашек, быстро оказалась отравлена густым Смрадным дыханием.

Вигхарт не стал оставаться здесь дольше: постепенно и его защита начнёт проседать. Снаружи повреждённой завесы его смиренно ждали спутники. Они разумно сели подальше от источника Смрада, хоть даже на расстоянии от него находиться было слишком опасно.

— Пора возвращаться, — бросил Вигхарт им на ходу. — Это колодец Смрада. Сумеречники как-то нашли способ переправлять отраву в Ротланд, чтобы питаться ею и отравлять других. Если они начнут устраивать такие каналы по всему королевству, скоро здесь случится второй Бергландер.

И тогда сумеречники перестанут быть просто разбойниками, отщепенцами и изгнанниками — они станут хозяевами жизни в Ротланде. Драконы тоже совершили немало зла, наступая на эти земли, как бы ни оправдывали себя. Но до порождений Смрада — дай тем волю — им очень далеко. Укрывая их, заключая союзы из некоторой выгоды, люди только роют себе яму. Пока сумеречники не обрели достаточной силы, с ними ещё можно бороться. Но если Смрад начнёт расползаться и по Ротланду, это станет невозможным.

Бальд резво поднялся с земли и поспешил следом.

— Способа закрыть эти бреши по-прежнему нет… — мрачно дополнил он и без того нерадостные мысли. — Остановить это невозможно.

— Возможно остановить разрастание их сети. — Вихгарт чуть приостановил шаг и посмотрел в чистое прохладное небо. — Если понять, кто и как вскрывает эти язвы, всё ещё можно исправить. И, кажется, я знаю, кто приложил к этому руку. Мне нужен Дагмар Дункель.

— Он вообще существует? — отозвался позади Радмер, с громким пыхтением продираясь через заросли. — Сколько вы уже гоняетесь за ним, ваша светлость, а он всё ускользает.

— Я видел его своими глазами, — напомнил кузен, едва оглянувшись. — Значит, Дагмар существует.

И вдруг он тихо охнул, хоть явно и пытался сдержаться. Вигхарт только голову повернул, чтобы увидеть, как Бальд валится в сторону, но успевает схватиться за шершавый ствол ели. Как сползает, царапая ладонь, и как Мархо и Радмер спешат к нему, раздвигая в стороны ветви.

Вигхарт успел первым. Успел поймать кузена так, что тот не ударился о землю слишком сильно. Бальд сморщился, отталкивая его руки, и замотал головой.

— Всё нормально!

— Не нормально, я же вижу! — Вигхарт встряхнул его, взяв за плечи. — Ты всё же заразился?

— Я не знаю. Но я тогда пытался пройти сквозь эту завесу. Может быть, поэтому…

— Подняться в воздух сможешь?

Бальд, чуть поразмыслив, кивнул.

Сейчас главное — добраться до Кифенвальда. А там уже можно будет разобраться детальнее с тем, что творится с кузеном. Даже Лотберга сможет помочь, с её-то способностью вскрывать невидимое другим. Дав Бальду ещё немного времени перевести дух, Вигхарт вновь вывел спутников на нужную поляну, и там они обратились, чтобы скорее добраться до замка.

Полёт вымотал кузена окончательно. Удивительно, как он по дороге всё же не рухнул в реку, вдоль которой они двигались: драконья ипостась неизменно слабеет вместе с носителем. Едва его притащили в покои, прибежала Лотберга и, бегло осмотрев сына, велела всем выйти. Вигхарт остался на месте, но ему тут же досталось тётушкиного гнева:

— Ты чего встал, будто василиск тебе подмигнул? Говорю же, оставьте меня! — Она задохнулась, схватила ртом воздух, на миг лишившись показной стойкости. — Мне нужна тишина.

— Возможно, я смогу помочь. Если вскроется, что это и правда Смрад, — попытался было настоять на своём Вихарт, уже понимая, что графиня не в том состоянии, чтобы слушать и воспринимать доводы.

Она выпрямилась и сощурилась так, словно в этот самый миг проклятие на него накладывала. Ведьма…

— Вот если вскроется, то и поможешь. Но разве в этом случае ты не почувствовал бы сразу?

— Это не всегда возможно. Смрад может долго сидеть в глубине.

Лотберга только махнула рукой. Больше спорить не было смысла. Вигарт оставил тётку наедине с сыном, остальных спутников отправил отдыхать, а сам, вернувшись в свои покои, наконец умылся, силясь очиститься от стойкого ощущения, что его облепила эта жгучая скверна. После он ещё долго ходил из угла в угол, перебирая мысли, словно осколки разных сосудов, из которых надо было собрать один. Да ещё и так, чтобы он не протекал.

Потому что между всеми событиями, что сыпались на голову, словно созревшие шишки, точно должна быть связь. Смрад, Дункель, Лора… Проклятье, что же эта рыжая девчонка делает в такой паршивой компании?

Нидгар заметно волновался, то и дело спрашивал Вигхарта, не нужно ли ему что-то, и явно стеснялся идти спать раньше него. Так и хлопотал вокруг, всё более вяло, пока тот не отпустил его отдыхать.

К счастью, скоро от Лотберги пришёл слуга и передал, что графиня просит Вигхарта прийти, если есть возможность так поздно. Он поспешил к Бальду, ожидая услышать от тётки самое худшее.

— Пока он спит. Ему нужно восстановить силы.

Графиня встретила его едва не у самой двери. Похоже, она прошла уже не один круг по комнате от волнения. Её глаза устало поблескивали, взгляд то и дело замирал в пустоте.

— Что ты увидела? — Вигхарт покосился на кузена, который неподвижно лежал в постели, явно под действием хитрых матушкиных заговоров.

— Он поражён Смрадом, — вздохнула Лотберга, тяжело опускаясь в кресло. — В самой глубине. Ты прав. Не так уж сильно, но сумрак будет разрастаться в нём всё сильнее. Будет отвоёвывать место. Это может длиться годами. А может случиться за месяц.

— Он ничего мне не сказал. — Вигхарт покачал головой. — Хоть я спрашивал его не раз.

Он остановился напротив, скрестив на груди руки.

— Может, он и сам не понимал толком, что это случилось? Не все понимают…

— Я постараюсь помочь.

— Это временно. — Лотберга сжала бледные губы. — Ты же сам знаешь, что это временно. И эта постоянная зависимость от твоей силы… Он не захочет принять.

— А умереть или обратиться в Сумрак? — Вигхарт навис над ней, понемногу закипая. — Этого он захочет?

— Я не знаю, — развела она руками. — Разум поражённых меняется. И чем это обернётся для него… Я не знаю. Не знаю…

Она опустила лицо в ладони, но не заплакала. Просто вздохнула. Вигхарт легонько пожал её плечо:

— Как только ты скажешь, я приду тут же. И сделаю всё, что от меня зависит.

Тётка покивала и взмахнула рукой.

— Тебе нужно отдохнуть, Вигхарт. Уже глубокая ночь.

Она не стала поворачиваться к нему, но, уже выходя из комнаты, Вихарт заметил, как зло вытерла глаза тыльной стороной ладони.

Сейчас ей точно нужно побыть наедине со своими мыслями. А ему — отвлечься. Перед сном увидеть хоть что-то, что немного успокоит. Потому вместо того, чтобы вернуться к себе, через женское крыло Вигхарт вновь дошёл до башни, а там — на ярус, где жили эфри.

Он тихо вошёл в покои Лоры, задержался в дверях, давая сонному лекарю время обнаружить чужое присутствие. Девушка уже спала — вполне себе обычным сном, повернувшись на бок. Похоже, жар отступил. Непривычно было видеть её в таком спокойном состоянии — да ещё и так долго. Без её колкостей, порывистых движений и пылкого взгляда. Алькер сидел в глубоком и уже обжитом им кресле рядом с её кроватью и дремал. Книга, что лежала на его коленях, опасно зависла на краю и упала, когда лекарь, услышав шаги и тихое покашливание, проснулся.

— Ваша светлость, — он попытался проворно встать, но получилось неловко, — разве мой помощник не передал вам…

— Наверное, вы забыли его отправить.

— Точно… — остекленело уставился в противоположную стену Алькер. — Простите, ваша светлость.

— Ничего, — Вигхарт кивнул. — Я всё равно хотел проведать эфри Вурцер сам.

Он и правда хотел увидеть Лору. Среди всех загадок она оставалась самым блестящим и острым крючком, за который хотелось зацепиться. Зачем она Дагмару Дункелю? Просто из желания насолить давнему противнику?

Всё же жаль, что пленник толком ничего не рассказал. И уже не расскажет. Те сумеречники, кого невозможно излечить, должны быть уничтожены, чтобы не разносили свою заразу никаким способом: пособничая ли открытию каналов из Бергландера, насилуя ли женщин и оставляя в них своё семя, отравляя ли драконов Смрадом, что течёт в их крови. Ничего из этого допускать нельзя.

— Вы можете пойти отдохнуть в нормальной постели, Алькер, — окликнул засыпающего на ходу лекаря Вигхарт. — Я посижу, а после позову служанку.

Лекарь с явным сомнением перевёл взгляд с него на подопечную и обратно.

— Стоит ли утруждаться, ваша светлость.

— Я недолго.

Алькер развёл руками и, наскоро собрав какие-то необходимые вещи, вышел, аккуратно прикрыв дверь. Лора за всё это время даже не шевельнулась — лежала всё так же спиной к Вигхарту и размеренно дышала. Похоже, тут не обошлось без лекарских трав. Тонкое одеяло вполне чётко обрисовывало очертания её длинных стройных ног, изгиб бёдер и расслабленную линию спины. Рыжие волосы её, сплетённые перед сном в косу, уже чуть растрепались, рассыпались отдельными прядками по светлой подушке — и та теперь словно бы была покрыта огненными трещинами.

Вигхарт приблизился к постели вплотную и склонился, пытаясь заглянуть в лицо Лоры. Кажется, она говорила, что ей не нравится его тайное присутствие в её спальне. Но сейчас явно особый случай.

Её кожа ещё была бледной, но яд ей уже не угрожал, а это самое главное. Вигхарт не сразу понял и осознал, что протянул к Лоре руку, поддел облепившие её плечо волосы и откинул за спину, открывая тонкую шею. И отчего-то захотелось коснуться её тоже.

Девушка вздохнула, но не проснулась. А Вигхарт обошёл кровать и присел на неё с противоположной стороны, оперевшись спиной на свободные подушки. Жаль, по лицу Лоры нельзя было понять, что же она скрывает. Что таит за собой непрошибаемая стена её памяти. Возможно, что-то полезное — раз уж она нужна сумеречникам — или опасное.

Вигхарт долго ещё рассматривал её мягкие, во сне совсем уж девчоночьи черты. Хоть ей уже сколько? Двадцать один. Так и не найдя для себя ни единого ответа, он откинул голову на подушку, вытянув ноги на краю постели, и уставился в балдахин. Только было попытался что-то разложить по полочкам разума, как совершенно неожиданно и быстро уснул.