Перевоспитать дикаря. Инструкция от попаданки

Глава 15

Видала я в жизни много свекровей, по сути, каждая мама мальчика, потенциальная “свекобра”. Что уж говорить, с двумя кровососущими пиявками я была знакома настолько близко, что после разводов, плакала от радости, потеряв необходимость общаться с ними.

Первая моя свекровь: Тамара Львовна, женщина интеллигентная, убежденная в своей голубой крови, настолько, что готова была тыкать в нее носом всяких “простолюдинов”. Конечно же, я в ее глазах была, типичной деревенщиной, а ее сыночка попал под дурное влияние гормонов и выбрал себе самую неподходящую партию.

Одно Тамара Львовна не учитывала, что пока ее “корзиночка” пребывал в творческом “кризисе”, я батрачила за двоих, обеспечивая порой, не только нашу семью, но и его аристократичную маман, понятия не имевшую, что руки не только для маникюра созданы. Тамара всякий раз стремилась унизить меня, то пирожками я воняла, то цвет лица сливался с пыльной деревенской дорогой, и вообще “Юрочка достоин настоящей леди, а не свинопаски”.

Я сначала ерепенилась, сопротивлялась, старалась заслужить уважение, а потом плюнула на все, согласившись с ее словами.

– Юрочка достоин настоящей леди. – Кивала, выкидывая безвкусные картины мужа за порог.

Юра визжал, Тамра орала, как резанная и требовала содержать ее балбеса после развода, и ее заодно. После таких слов последний снаряд полетел точно в голову бывшей свекрови, навеки поставив точку в наших отношениях. Звезда, вернее, синяк, еще долго сиял во лбу бывшей свекрови.

Второй раз замуж я не спешила, но по соседству нашлась мудрая, на первый взгляд, женщина по имени: Квашина Нина Филипповна. Обладатель незаурядной внешности и двух комнат в общежитии, а еще стойкой химической завивки, превратившей роскошные блондинистые волосы, в шерсть пуделя.

Нина обожала печь пирожки, жаловаться на изменения в мире и развивающийся бандитизм, но главной глобальной проблемой считала свою невестку, которой сам Люцифер в подметки не годился.

Опять же, так считала моя прекрасная соседка Нина Филипповна, шестидесятилетняя дама, кряхтевшая на каждой ступеньке, пока поднималась на второй этаж, но стоило появиться Ирке, как божий одуванчик, превращался в Халка Хогана, в его лучшие годы.

Ирке я не завидовала, худенькая девчушка вертелась как могла, прыгала выше своей головы, лишь бы угодить неугомонной свекобре. Не сразу, но я заметила, что Ира всегда появлялась в дырявых обносках, а гардероб Нины-Халка вываливался из всех щелей, и это в годы, когда я перебивалась с риса на воду.

Сына Нины, я видела лишь раз, коротконогий мужичок, в огромных очках и не менее большой лысиной, торопливо перебирал ножками, буквально убегая из общаги. Меня он даже не заметил, а вот его матушка, которая бежала следом, держа в руках ножку от деревянного стула, резко затормозила, поправила пышную шевелюру и дружелюбно произнесла:

– Воспитательный процесс, Леночка, не всегда такой, каким его описывают в книгах. – Торопливо произнесла соседка и потеряла ко мне всякий интерес. – Стой паразит, – кричала она сыну, – я еще с тобой не закончила.

Удивительно, что Ира, в отличие от мужа, была редкой красавицей с точеной фигурой, правильными чертами лица и затравленным взглядом. Иришка передвигалась неслышно, словно мышка, всегда улыбалась, словно извинялась за собственное существование и практически не смотрела в глаза. Удивительно, как взрослую личность, могли настолько подавить родственники.

Нина была очередным подтверждением того, что свекрови, по сути, добрые и милые женщины, пока их сыновья холосты. Множество раз мне приходилось убеждаться в этом правиле, я видела умных, терпеливых, заботливых женщин, но стоило на горизонте появиться потенциальной невестке, как вся их забота, растворялась в пространстве.

Отчего-то я забыла об этом правиле, когда выходила замуж во второй раз. Наверное, мозг местами расплавился, любовь застелила глаза, и я не заметила, как в моей жизни появился очередной крокодил.

Вторая маман втерлась в доверия очаровательной улыбочкой и теплым взглядом, а еще крепкими объятиями, едва не сломав мне хребет. Однако тогда, не обращала внимания, на странности, хотя даже ее имя кричало об опасности. Ну, не могла Агриппина Рудольфовна нести свет и радость в мою жизнь, это противоречило всем законам мироздания.

Зато она с легкостью принесла мигрени, скандалы, пыльный ковер, сотканный в Узбекистане в год рождения моего почившего деда, и ужасную стряпню, способную отравить всех врагов России и развалившегося союза.

Агриппа была на редкость прекрасной актрисой, умела и слезу пустить, и инсульт сыграть, при большой необходимости, почему-то эта необходимость всегда возникала при встрече со мной. Свекровь приезжала из соседнего города, чтобы навестить сына по несколько раз за месяц, каждый раз восхищалась, как пряно играет в моей квартире плесневелый аромат, вперемешку с чесноком, и все это с умиленной улыбкой. Потом она проходила на кухню, доставала из баулов банки с кислой капустой, солеными огурцами и мочеными яблоками, и в моем доме действительно появлялся диковинный аромат, чем-то напоминающий отраву для грызунов.

Как я уже говорила, свекровь не умела готовить, одному только богу известно, как смогла воспитать четверых детей и не отравить, ведь с закрутками у нее дела обстояли еще хуже. Каждая банка приезжала ко мне уже взорванной, пенящейся и безумным количеством уксуса. Вся эта жижа могла запросто соперничать с серной кислотой по опасности, но свекровь упорно этого не замечала и везла ко мне все свои заготовки.

Благо ради, что желудок второго супруга мог переваривать гвозди и мамину стряпню, так что ничего не пропадало и не выбрасывалось, но за неделю пребывания Агриппины в моей квартире, я всякий раз мечтала повеситься. К счастью, к тому времени мой вес был столь велик, что ни одна люстра в доме не смогла бы этого выдержать.

Второй брак развалился быстро, ведь мне надоело содержать на своем горбу мужчину, не приносившего ни копейки, откровенно говоря, масла в огонь подлил последний приезд Агриппины, которая была убеждена, что ее родня в количестве десяти человек отлично поместится в моей скромной квартирке и сможет пожить пару тройку лет, пока не встанут на ноги. От такого заявления я пришла в бешенство, а потом выплеснула это необузданное чувство на благоверного, вышвырнув его на лестничную клетку в одних трусах, а потом с удовольствием выносила на мусорку все закрутки его матери. Правда, после этого, на меня отчего-то обиделась парочка бомжей, уверенных, что я пыталась их вытравить с нажитого места. Но, были и плюсы, грызуны и правда, исчезли со двора.

И вот, после стольких приключений и тренировки нервной системы, я вляпалась в третий раз. Все несколько изменилось, теперь весовая категория свекрови была значительно больше моей, новое тело не располагало к устрашению даже старушек. В таких случаях стоит первым делом уравнять шансы, а значит, вымотать возлюбленную родственницу до состояния, пока она не упадет без сил.

– Сайна – мать вождя. – Почти своевременно сообщила, Анника. – Самая уважаемая женщина племени, жена бывшего вождя. – Продолжала шептать девушка, словно внушая мне, свое уважение.

Увы, так оно не работало, я никогда и никому не поклонялась, и этот принцип оставался неизменным. Уважение нужно заслужить.

– Теперь я жена вождя, – напомнила, слегка высокомерно, тряхнув ведром картошки, перед лицом девушки.

Анника ничего не ответила, лишь поджала губы и быстро кивнула. Кажется, она не хотела развивать эту тему, но я поняла, что никто не воспринимает меня всерьез. Я бы обиделась, но мне было плевать на их мнение, если пришли в мой дом без приглашения, то сидеть без дела, им было не позволено.

Пока мужчины мерились силой, или чем там они могли еще померяться, я раздавала указания, быстро приструнив всех, кто не желал работать. Закон моего дома прост:

– Кто не работает, тот не ест.

Свекрови досталось самое ответственное задание: почистить картошку, примерно на роту солдат.

Я не знала, сколько продлиться битва за окном, но звуки не умолкали. Каждый раз, когда я нервничала, желудок требовательно урчал, а я заедала всякий стресс, и в этот раз не стала изменять полюбившейся привычке. Разве что, готовить пришлось в три, а то и в десять раз больше.

Сайна, как ни пыталась отвертеться от работы, а все же была вынуждена присоединиться к общему делу.

– Все сыну расскажу, – обиженно выплюнула старушка, шустро орудуя ножом, – выпорет тебя и отправит к волкам.

– Хах, – улыбнулась старушке, – я бы на вашем месте на это не рассчитывала.

Решив позлорадствовать, докинула в ее ведро десяток луковиц. Сайна охнула, выругалась и стала еще быстрее очищать овощи.

С таким количеством помощников управилась быстро. Моя задумка была проста: приготовить рубленые котлеты и драники. С первым пунктом проблем не было, я объяснила, как резать мясо, насколько мелко необходимо порубить его и чем заправить получившийся фарш. К слову, использовалось мясо птицы, но размерами она была с добротного кабанчика.

А вот с картофелем было чуточку сложнее, привычную терку я не нашла, но был прибор, который я окрестила пыточным: сколоченный из деревяшек квадрат, внутри которого установлен металлический барабан, с необходимыми мне отверстиями. Для чего эту машину использовали в реальности, я могла лишь предполагать, но мне пришлось разобрать его на части, чтобы натереть картофель.

Получилось слишком мелко, вытекло много жидкости, но я не жаловалась, только вот руки быстро устали, а работы было непочатый край. Пока я стирала руки в кровь, Анника, следую моим указаниям, лепила и жарила котлеты. Дом наполнялся удивительными ароматами, я заметила, что абсолютно все притихли, навострив носы, и жадно втягивали запах, даже Сайна с интересом смотрела в сторону сковороды.

Пока все было отвлечены мясным деликатесом, я добавила в картофель яйца, соль, какие-то пряности, немного муки, правда, по цвету она напоминала ржаную. Жижа получилась далеко не такая, как должна быть, но выбора не оставалось, и сразу после котлет, на сковороде оказались “недодраники”. По виду они больше напоминали картофельные лепешки.

Когда последняя лепешка оказалась в большой миске, шум с улицы стих. Все как по команде, подорвались со своих мест и кинулись к окну, и только я с Сайной к двери.

Первое, что бросилось в глаза: снег с вкраплениями крови, и только потом, обнаженный Мунх, который держался за раненый бок. Волка сильно потрепало, да и стая его выглядела не лучше, а вот медведи, особенно Хонгор, словно и не дрались вовсе.

– Я вернусь, – хрипел альфа волков, – сегодня мы проиграли, но следующей луной все изменится.

От радости, ножки подкосились, я чуть не рухнула на пол, но вовремя ухватилась за дверной косяк.

– Не зря готовили, – Сайна на радостях хлопнула меня по плечу, но не рассчитала силу, – будем праздновать. – Выкрикнула мать вождя, так чтобы и уходящие волки услышали.

Судя по удару, сколько бы я ни старалась ее вымотать, старушка оказалась крепким орешком, а вот я была выжата как лимон. Счёт был один ноль, в пользу Сайны, но я не собиралась сдаваться.