Перелетная птица-2

Эпилог

Хирург,на ходу застёгивая свежий халат, вышел из операционной и направился к подполковнику с адъютантским аксельбантом, шагнувшему навстречу.

– Каково состояние вашего пациента? – первым спросил подполковник.

– Теперь всё относительно хорошо. Во-первых, потому что первая помощь была оказана грубовато, но очень действенно. Лайковая перчатка, пропитавшись кровью, не допустила пневмоторакса. Передайте тому, кто сделал это, мою личную признательность. С ранением в шею всё значительно серьёзнее. Пуля прошла слишком близко к позвоночнику, и он получил серьёзную контузию. Как ни печально, возможно любое развитие ситуации.

– В каком диапазоне, хотя бы в самых общих чертах! – почти умоляюще спросил подполковник – Государю необходимо это знать.

– Затрудняюсь ответить. Возможно всё от быстрого заживления без видимых последствий до паралича. Да, сейчас все члены правильно реагируют на раздражители, но вероятно постепенное развитие недуга.

– Нынче же лично закажу молебен за здравие раба божьего Александра.

– Я тоже поставлю свечку за спасителя государя-императора. Больше мне сказать нечего.

– В таком случае поспешу с докладом.

Подполковник отдал поклон и быстрым шагом отправился к дверям.

Александр открыл глаза и уставился в потолок. Белый. Оглянулся на стены: белые, без украшений. Высоко на стене укреплены трубки, вот одна спускается к его кровати. Скосил глаза и увидел, что на конце трубки кран с соском. Ага! Он в больнице, причём не простой, а оборудованной по последнему слову науки и техники. В палате свет выключен, только снизу вверх проникают лучи света от уличных фонарей и оттого внизу темно, даже не видно, что лежит на прикроватной тумбочке, а на высоком потолке отчётливо видна каждая деталь лепнины.

Щёлкнул язычок, повернулась дверная ручка и в палату, вошла Агата с эмалированным поильником в руках. Заметив, что Александр не спит, она улыбнулась:

– Добрая ночь, Алекс. Пить хочешь?

– Очень.

Голос получился тихим, тоненьким, но и он ударил по голове вспышкой боли.

– Ой, какой ты нынче сиплый котёнок! – умилилась Агата – Только Павел Сергеевич, твой лечащий врач, предупреждал, чтобы ты помалкивал. У тебя контужен позвоночник. Так что помалкивай, я буду говорить и пойму решительно все, что ты хочешь сказать. Ага! Поднялась левая бровь, значит, мой супруг, и повелитель желает узнать, как долго он тут находится. Правильно?

Александр молча улыбнулся и утвердительно моргнул.

– С аэродрома тебя доставили в Военно-Медицинскую академию, ты на кафедре неврологии. Операцию провели немедленно, сразу после того как тебя доставили. Просто с аэродрома телефонировали сюда, и врачи подготовили операционную. Три дня ты был в состоянии медикаментозного сна, пробудить тебя собирались утром, но я так и думала, что проснёшься раньше. Ты же ужасный торопыга! Врачу я так и сказала, а он не поверил.

Александр пошевелил бровями.

– Да-да, понимаю. Его величество совершенно е пострадал, если не считать кровоподтёка на плече, это он ударился о железку, когда ты его прятал. Генерал Брусилов тяжело ранен в бедро, но жив. Погибли три генерала, пять старших офицеров и десять нижних чинов. А вот стрелка взять живым не удалось: он застрелился. Но арестовали помощников стрелка: тех, кто устроил место для стрельбы, доставил оружие и ленты с патронами. Что с этими людьми мне неизвестно, но я уверена, что языки им развяжут. Кстати арестован начальник охраны императора и командующий гвардией.

***

С утра пришлось вытерпеть тщательный осмотр и ответить на многочисленные вопросы. Громко говорить было больно, поэтому врачам Александр отвечал тихим шепотом, но им и того было достаточно.

Ближе к обеду за дверями возник шум, сменившийся тишиной, потом двери в палату распахнулись, и вошел император, а за ним небольшая свита.

– Вот мой спаситель! – сказал Иван Константинович, подходя к кровати – Александр Вениаминович, позвольте поблагодарить вас за все, что вы сделали для России. За каждый из ваших подвигов, совершённых в последнее время, вам полагается награда. Итак, за организацию удара по Гонконгу и линии снабжения от Гонконга до Урумчи, замечу, деяния считавшегося абсолютно невозможным, но в результате приведшему к бескровному для нас разгрому и пленению четырёхсоттысячной группировки врага, вы награждены орденом Андрея Первозванного. За участие в самом налёте вы награждены орденом Георгия Победоносца четвёртой степени. За разведывательный вылет, принёсший важнейшие данные о дислокации Урумчинской группировки вы награждаетесь Георгиевским крестом третьей степени. И наконец, за моё спасение жалую вас чином генерал-майора по авиации и миллионом рублей.

Император наклонился и пожал руку Александру.

– Выздоравливайте, мой друг! Вы нужны России, нужны своей семье, друзьям, среди которых я смею числить и себя.

Александр бросил взгляд на Агату, а Иван Константинович увидев его продолжил:

– Княгиня Павич была награждена в Тронном зале, как я и обещал. Не буду лишать её удовольствия, пусть сама расскажет о награждении и о знаках отличия, полученных ею.

Император со свитой ушел, осталась только Агата.

– О своих наградах я тебе расскажу дома, а пока хочу поговорить о деле. Со мной разговаривал полковник Константинов, начальник оперативного отдела Маньчжурской армии, которой командует генерал-лейтенант Пётр Иванович Аверьянов. Тебе интересно?

– Конечно же, интересно.

– Роман Сергеевич сказал, что англичане ещё не завезли всех войск, но ясно, что их будет не менее миллиона штыков.

– Чего же он хочет?

– Мог бы и сам догадаться. Желает твоего участия в планировании военной кампании, кстати, ту же заинтересованность выражали и японцы.

– Японцы?

– Да. Дело в том, что англичане и китайцы уже не раз высказывались в смысле, что надо бы очистить от японцев Ляодунский полуостров и Формозу.

– И японцы готовы схлестнуться с англичанами в наступательной войне?

– Всех тонкостей я, естественно, не знаю, тем более что ждут не меня, а тебя.

– Что же, придётся ехать и узнавать что там и как.

– Почему ты улыбаешься?

– Потому что очень приятно быть нужным людям. Многим людям, но в первую очередь тебе.