Пепел 2. Бездна.

1.

Готов ли ты заглянуть в бездну?

Бойся желаний своих…

Меня зовут Эван Брайт. Можно долго рассуждать, почему и зачем я сделал то, о чём жалею уже долгое время. Я не могу привыкнуть к ощущению тягостной боли, которую приносят мне воспоминания. Что я могу? Кто я? И зачем вообще я здесь? И вот эти дни, такие солнечные и прекрасные, я бегу по тротуару, над головой раскинулись дома и кроны деревьев. Я красив, я чертовски, мать его, красив, меня любят все, в школе девочки не дают мне прохода, я уже в этом году закончу её и отправлюсь в колледж. Мой отец уже купил мне машину, но я пока так и не сдал на права, потому что я ленивая сволочь и меня больше интересуют вечеринки у моего друга Мартина. Вместе мы устраиваем просто безбашенные вечеринки, с кучей выпивки и девочек. Да, буквально через два месяца мне исполнится 18 лет, я бы мог быть круглым отличником, если бы не моя жизнь. Я бросил плаванье всего месяц назад, я хотел собрать рок-группу, но пока не могу найти единомышленников. Мартин сказал, что он мог бы играть на гитаре, но я слабо верю, что он вообще что-то умеет, как и я. Но я всё-таки попрошу у родителей гитару на День Рождения, пусть раскошелятся для своего любимого сыночка, в конце концов, меня приняли в колледж, я буду юристом. Нравится ли мне это? Я ещё не знаю, но уже хочу увидеть новые лица, опостылел этот городишко. Мой отец весьма состоятельный владелец нескольких картинных галерей – Эндрю Брайт, он хотел, чтобы я вырос умным, воспитанным и стал художником. Но к чертям его мазню, я не хочу рисовать, да и более того, я хочу веселиться и отрываться. Сколько он не пытался привить мне художественные навыки, в итоге я рисовал сиськи, так ему и надо, старому пердуну. Моя мать ненавидит его, за его вечные рассказы про Анну – его первую любовь, что ли, которая умерла от страшной болезни, ненавидит его бредовые идеи переехать в Амстердам, ненавидит его мазню мертвецов и кучу прочего говнища. Да-да, мой отец очень странный тип, даже в моей школе его так и называют «странный тип» твой старик. У моего старика протёк чердак, я думаю ему пора в психушку, но пока он здесь, он обеспечивает нам развесёлую жизнь, у нас много денег. Не так давно мне звонили и звали на похороны деда, мой отец не общается со своей семьёй вообще. Я не поехал. Вот ещё чего, я даже не знал, кем был этот дед? Но, кажется, дед был своим в доску чуваком, он оставил мне в наследство дофига денег и огромный дом, но я могу всё это получить только, когда мне исполнится 18, а до тех пор, мне лень ехать и смотреть этот дом. Да, я богач, я уже вижу, как буду пить шампанское и водить кучу девочек в свой особняк! А сейчас что? Сейчас я опаздываю на урок математики, мы пишем тест, все уже, наверное, начали его писать, а я, как обычно, не успеваю вовремя.

2.

Меня зовут Эндрю Брайт. Я уже несколько лет не могу жить спокойно, я развёлся со своей женой-стервой, я так и знал, что не надо было жениться на молодой девице, которой нравится роскошная жизнь. Моё сердце навсегда мертво, последние остатки человечности умерли вместе с моим сыном – Эваном. Меня все и всегда считали странным, чокнутым, я даже имя ему дал из своего сна. Человек по имени Эван Деймон явился ко мне во сне, самое ужасное, я знал, что это мёртвый человек, самый настоящий мертвец, коих я видел весьма часто, коих я рисовал на своих картинах, может, поэтому я не был напуган? Он сказал назвать сына Эваном, у меня тогда ещё и сына-то не было, жена никак не могла забеременеть. Таким знакомым мне показался его облик. Он умолял меня забрать это имя, отдать его хорошему человеку. Почему я поверил этому сну? Почему я решился на такое? Потому, что всё, что он говорил тогда, оказалось правдой, жена забеременела, вскоре у нас родился замечательный сын, и я назвал его Эван. Было ли это фатальной ошибкой? Не думаю, мне кажется, трагедия случилась по иным причинам, но то, что мертвец отдал ему своё имя, всё-таки повлияло на его судьбу. Сейчас, я окончательно схожу с ума, я настолько одинок, что не могу очнуться от горя. Я хочу узнать, кем был этот Эван Деймон, и почему он пришёл ко мне? Почему, если он знал, что будет дальше, он не предупредил меня? Зачем он хотел, чтобы мой сын умер и хотел ли вообще? Боже, о чём это я? Я всё время пытаюсь сам себе доказать, что обычный ночной кошмар, приснившийся мне много лет назад, имеет какой-то скрытый смысл. Это бесполезно, это лишь мои догадки, не более. Я ещё больше терзаюсь от того, что не нахожу ответы на свои вопросы. Милый мой Эван, надеюсь, ты там, где очень хорошо. Я просто убит горем, короткие моменты забвения не помогают мне утолить мою боль. Я такой дурак! И вся моя жизнь никчёмна и пуста!

3.

Я Эван Брайт и мне до смерти надоело сидеть на уроках, на перемене хочу подойти к Теа, Теа Вилсон самая популярная блондинка в школе, я как-то уже подкидывал в её ящик записку с пошлыми признаниями. Мне понравилось наблюдать за тем, как она открыла её и прочла. Она разозлилась, ещё бы, она же девчонка. Я стоял рядом и возмущался вместе с ней, как посмел какой-то анонимный негодяй написать подобное? Я стараюсь больше общаться с ней, больше проводить времени рядом, иногда мне кажется, что она замечает это и мне становится страшно. Пока я просто друг, ненавязчивый, понимающий и весёлый, по крайней мере, так характеризую себя сам. Теа же говорит, что я милый. Не знаю, что это значит в девчачьем мире? Надеюсь, что это не означает: «Прости, Эван, но ты будешь вечно просто моим другом», ну, милый, это уже лучше, чем просто хороший, хороший у неё Зак. Да, Зак хороший, он принёс мне учебники, который я оставила в библиотеке, да, Зак хороший, он дал в глаз тому придурку из параллельного класса. Да, кто вообще такой этот Зак? Он меня бесит! Ну, и что, что он играет в футбольной команде и половина девчонок ходит после занятий посмотреть на то, как этот верзила бегает по полю в мокрой майке. Нет, я думаю, что им просто…, да, что тут врать, Зак клёвый, да, но он не МИЛЫЙ, он просто ХОРОШИЙ. Что из этих двух слов лучше? Что они значат для Теа? Надеюсь, это означает: «Зак, защити меня ото всех хулиганов в этой школе, а любить я буду Эвана!». Размечтался я! Вот посмотреть на меня со стороны: невысокий, худой, красивый, странный. Странный? Ну, да, половина класса считает меня странным, но всё равно очень красивым, да, девочки меня любят, я такой милашка! Слово-то какое «милашка», я что на педика похож? Точно, я похож на педика, поэтому все девочки меня тискают, сюсюкаются и не боятся оставаться со мной наедине. Чёрт! Я же не Зак, у меня нет стального пресса и этого идиотского квадратного лица. Я не Зак, нет… а жаль, чёрт возьми! Порой, бывает чертовски жаль. Так, а с чего я взял, что я красивый? Хилари говорит, что я смазливый, но она сидит далеко впереди меня, что она вообще видит? Марта звала меня в кино. Милена… с Миленой мы вообще занимались сексом на последней вечеринке у Мартина. Это было… глупо как-то, мы были настолько пьяны, что я почти ничего не помню. Хорошо, что это был не первый мой раз, а то бы я умер со стыда. Наташа? С Наташей я тоже занимался сексом. Бриттани? С ней тоже кое-что было, но уже давно, зато теперь она мне постоянно пишет, закидывает смс. Нет, так не пойдёт, надо подумать с кем у меня ничего не было из класса. Хмм… Наверное это Меган, да, определённо Меган, она похожа на слона, но даже она порой вздыхает при виде меня. Мне это снится или я переспал почти со всеми девочками своего класса? Означает ли это, что я красивый? Ещё как, мать твою! А ещё есть Теа, но она из параллельного класса, и вот она опять полезет в свой ящик на перемене, чтобы извлечь оттуда очередную книжку, а я буду, как идиот, делать вид, что случайно проходил мимо и решил обменяться приветствиями. Ой, я не могу об этом думать, не могу, не могу, не могу, меня трясти начинает. Волосы у неё белые, ресницы длинные, а юбка короткая, а ещё эти белые гетры. Так что это? У меня встал? Отлично, давай сейчас на биологии мы будем бороться со стояком. Сейчас миссис Бренингам вызовет меня к доске, а я тут со стояком. «Извините миссис Бренингам, у меня небольшая проблемка, кое-что в моих узких джинсах мешает мне ходить». Блядь, я идиот. Аааррр. Всё, прекрати, хватит тут фантазировать о Теа, так на меня смотрит Милена. Что ей надо? Улыбается. Отлично, она что-то заметила, интересно. Сквозь свою драную чёлку пытаюсь сделать лицо с выражением «В чём твоя проблема детка?». Она захихикала. Бог мой, я оплошался. Да, определённо Милена заметила мой стояк, ок, надо сделать вид, что так и надо. Так, разворачиваюсь к ней и жестом предлагаю отсосать. Она разозлилась, отлично! Эффект достигнут, теперь она на меня не смотрит. Ну, сколько там ещё времени сидеть, не могу уже. И думать об уроке не могу, не слышу, что там говорит Миссис Бренингам, слышу только свой голос внутренний и гулкий стук сердца. Хватит думать о Теа, она всё равно рано или поздно будет моей. Я очарователен, все так считают, даже толстуха Меган.

4.

Я поболтал с Теа, это было так мило, мы разговаривали…о Заке! Чёрт! Мы всю грёбаную перемену проговорили о Заке! Что это такое? Как вообще могло так случиться, что я повёлся на её разговор об этом футболисте размером со шкаф? Я определённо дурак, я такой остроумный и уверенный в себе, когда говорю с другими, а как подхожу к Теа становлюсь каким-то идиотом, я не знаю, что сказать, как пошутить, куда вообще смотреть. И вот я подхожу к ней и что я слышу?

- Зак сегодня позвал меня на вечеринку к Мартину, там все будут, ты идёшь?

Что я должен был ответить? О, я так рад, что Зак меня опередил! Или, вот ещё вариант: «Вы с Заком такая замечательная пара, давайте, я вам подарю какую-нибудь хрень на годовщину!». Пока я прогоняю кучу мыслей за несколько секунд, я снова слышу голос Теа.

- Зак такой хороший, он сказал, что я похожа на актрису, и что мне надо попробовать пойти на кастинг для съёмок в рекламе, он дал мне телефон директора по кастингу, он тоже там будет сниматься! Разве это не мило?

Стою и еле успеваю уловить смысл, киваю головой, я не могу даже слово вставить. Я почти разговариваю с ней об этом придурке. Говорю со своей красивой блондинкой о Заке. Что может быть лучше? А вот и конец перемены, отлично, я так рад, этой милой беседе, что, аж готов зубами заскрипеть от злости. Хотя, что тут кривить душой, я действительно рад, что смог с ней поговорить. Как ни прискорбно понимать, но только я и Зак можем с ней разговаривать, другое дело, что мне не нравится, что Зак, хороший, Зак пригласил её к Мартину. Хорошо, допустим, это случилось, что дальше? Я всегда был королём подобных вечеринок, меня любят все девчонки. Если я туда заявлюсь с Миленой или Хилари, будет ли Теа ревновать или только обрадуется, что я не один пришёл? А если я приду один? Ну, как тигр на охоте, зачем мне сразу брать с собой девушку, если я могу кого-нибудь подцепить там? Не будет ли это выглядеть печально? Я пришёл на вечеринку в гордом одиночестве, я такой неудачник? Нет? Надо как-то озаботиться этим вопросом. Я могу пойти сразу с двумя. Не подумает ли Теа, что я несерьёзно смотрю на девушек? На самом деле это так, но ей-то не обязательно это знать. Что мне делать? Что делать? Теа, тем временем уже попрощалась со мной, чмокнув меня в щёку, я очнулся от своих мыслей. Что это за жест такой, чёрт подери? Нет, только не это, она считает меня другом, девчонки не чмокают тех, кто им нравится, как мужчина. Это ж надо было так оплошать! Как я упустил этот момент? Я могу сейчас позволить Теа уйти и встретиться с ней уже на вечеринке, где я явно не буду обделён вниманием других девочек, но буду не с ней, или же… я хватаю её за локоть и разворачиваю к себе. Её голубые глаза переполнены изумлением. Не позволяя мыслям опередить мои действия, я целую её в губы. Это мгновение застывает в моей голове, отпечатавшись в ней подобно фотографии. Я пытаюсь понять свои ощущения, но сердце так бешено колотится, что я ничего не понимаю. Отстраняю её от себя, он смотрит удивлённо и немного напугано, мы молчим несколько секунд.

- Ты думаешь, я педик? Или, может, ты думаешь, что я хочу слушать о том, как Зак хорош?

Она смущена и растеряна.

- Ты мне нравишься, Теа, понимаешь, как девушка, а не как друг, я не хочу вечно проходить в твоих друзьях, если у меня нет шансов, скажи об этом, но я всё равно не поверю.

- Я… я не говорила, что считаю тебя педиком, так думает Джош, Хилари тоже считает, что ты гей.

- Как Хилари может так считать, если мы с ней трахались на прошлой вечеринке? – я не выдержал, признаю, это был опрометчивый шаг, если я ей и нравился, сейчас я сам уменьшил свои шансы всего одной фразой!

Теа выдергивает свою руку из моей хватки.

- Мне не обязательно знать, с кем ты занимался сексом.

- Теа, постой… я просто хотел сказать, что слухи неверны, кто-то их распускает, кто-то, кому не даёт спокойно спать моя личность.

- Но, ты, правда, похож на гея, ты такой милый, такой смазливый, как девочка.

- Как девочка?

- Да.

- Отлично! Что может быть лучше? А тебе больше нравятся спортсмены с горой мышц, как Зак?

- Я такого не говорила.

- Хмм, неужели? Может мне показалось, что Зак хороший?

- Да, Зак хороший, как…

- Как кто?

- Как друг.

- Я тоже друг?

- Да, но не такой?

- А какой? Голубой? – я делаю шаг в её сторону, я дико зол.

- Нет! – она уже почти кричит. - Послушай, Эван, ты мне нравишься, правда, но ты какой-то странный, я думала, что мы можем с тобой дружить, может… может, даже больше… но ты такой злой, оказывается, завистливый и ещё, я знаю, всё что про тебя говорят девчонки, ты переспал с ними со всеми, а я тебе не досталась, поэтому ты за мной ходишь? Да?

- Нет! Глупая, ты мне нравишься, я уже заколебался ходить за тобой тенью, а что в благодарность, Зак то, Зак сё, Зак пригласил меня к Мартину! Он же хороший!

- Прекрати, Эван! Не строй из себя обиженного, может, Хилари захочет пойти с тобой на вечеринку, или Лори, или…Стефани… или любая другая, кто говорит про тебя столько всего!

- Да, мне плевать на них! Теа, мне нравишься ты, они нет!

- Эван… ты мне тоже нравишься, но…

- Вот только давай без этих «но», сейчас последует очередная херня про дружбу и что-то там прочее.

- Да, выслушай же меня, болван! – Она сжимает кулаки – Ты мне тоже нравишься, как парень и как друг, но я не уверена, что ты серьёзный, я не уверена, что я тебе нравлюсь больше, чем все твои одноклассницы.

- Но это так, ты другая и я отношусь к тебе иначе.

- Ты не можешь это доказать, они все говорят обратное, зачем ты с ними со всеми переспал?

- Я… я не знаю, мне просто хотелось, тебя ещё не было, я … да, это же просто секс!

- Просто? Меня не было, говоришь? А как же Хилари? О, нет, постой, да, ты просто кобель, Эван. Приятно было с тобой пообщаться, но я пойду на вечеринку с Заком. И не потому, что ты мне не нравишься, ты мне нравишься, а потому, что ты самовлюблённый идиот, который думает, что ему доступно всё! Я уже начинаю ненавидеть тебя! Если ты думаешь, что я полная дура, что могу вот так запросто с одного поцелуя пасть к твоим ногам, то ты ошибаешься!

Я начинаю понимать, что всё испортил, но, кажется, уже поздно, Вилсон развернулась и быстрым шагом пошла к своему классу, она уже опаздывает на занятие, да, и я тоже, но что мне делать? Я не знал, что все эти завистливые сучки разболтали Теа о том, что у меня с ними что-то было, они же никогда не общались. Теа, она такая… такая неземная, красивая, а кто они, обычные, местами серые и неприметные, да, среди них тоже были красивые, но я же не виноват, что так вышло или виноват? И что мне теперь делать? Идти на вечеринку и смотреть, как Теа будет вызывать во мне ревность, обнимаясь и целуясь с Заком? Или остаться дома и весь вечер играть в компьютерные игры с пачкой чипсов наперевес? Я, пожалуй, выберу второе, останусь дома. Вечеринки у Мартина почти каждую неделю, а это всего лишь одна из них, ну и что, что там будет Теа Вилсон, самая красивая девчонка, будут и другие вечеринки и другие девушки, что это я так заморочился? Может, я влюбился? Ой, нет, что это за мысли такие? Я вот опоздал на последний урок, не пойду на него, лучше погуляю в парке. Влюбился, ещё чего. Девчонки – это такая приятная мелочь, скоро у меня будет свой дом и куча денег, тогда и Теа прибежит ко мне, ну, а я вспомню про то, какой же хороший Зак, а я самовлюблённый идиот! Правда, Теа?

5.

Меня зовут Теа Вилсон, я учусь в старшем классе и обожаю танцы. Сегодня я поругалась с одним из лучших своих друзей – Эваном. Он мне давно нравился, хотя все считают его странным. Немного мрачноватый, похожий на девочку с идеальными волосами, я думаю, он каждое утро укладывает их утюжком, свою ассиметричную стрижку с чёлкой. Я бы приняла его за обычного эмо-боя, если бы не знала его так хорошо. Для своих лет он невероятно соблазнителен, от него всегда хорошо пахнет и весь этот полу неформальный вид лишь прикрытие, он самый настоящий бабник, или как там его назвать. Хилари говорит о нём взахлёб, кто бы мог подумать, что парнишка с крашеными чёрными волосами и подведенными глазами может нравиться таким, как Хилари. Да, и таким, как я. Я не люблю весь этот мрачновато и нарочито сексуальный стиль. Я видела у него татуировку на затылке, мне кажется, она ему очень идёт, а ещё мне кажется, что у него очень притягательные голубые глаза, такие манящие…Ой, о чём это я? Говорю так, будто он мне нравится. Ну, хорошо, он мне нравится, и когда он сегодня поцеловал меня, я все эти несколько секунд думала о том, как приятно от него пахнет и какой же он клёвый. Как Эван может нравиться мне? Как он может притягивать всех девчонок в нашей школе? Это какое-то необъяснимое влечение. У него нет мускул, как у Зака, да, он умён, обладает отличным чувством юмора, но, лично я обожаю его голос и его глаза, когда он смотрит на меня, я теряюсь. Есть в нём что-то странное, это признают все, будто некий манящий дьявол сидит в обличии милого подростка. Я не знаю, зачем я подружилась с ним, все девочки наперебой кричат мне, как это опасно, но до сегодняшнего дня Эван не приставал ко мне, не говорил пошлостей, гадостей и даже не реагировал на то, как я хвалю Зака. Будто в нём вообще нет эмоций, полное безразличие, я пыталась вызвать ревность, злость, хоть что-то. Вместо этого он подходил на одной из перемен и маняще-томным голосом произносил: «Привет». И от этого «привет» меня просто бросало в дрожь, я начинала говорить какие-то глупости про Зака. Он всё слушал и слушал, а, главное, смотрел на меня, на то, как я достаю учебники из шкафчика, на то, как я расчёсываю волосы, смотрел своими голубыми, нет, почти синими глазами. То, что произошло сегодня, перевернуло всё с ног на голову. Зачем я так повела себя? Ну, зачем? Мне всё равно плевать на Хилари, на Милену, да, и вообще на всех. На гея он тоже не похож. Я наговорила ему гадостей, обозвала. Что во мне взыграло? Ревность? Ко всем этим девчонкам? Но я давно знала, что он с ними развлекался, как и знала, что он не общается ни с кем, кроме меня и Мартина. Я пойду на вечеринку с Заком, да, чтобы не казаться слишком уж доступной, но его жест… Боже, это поцелуй, мысли все спутались, планировал ли он сделать именно так? Я не знаю, не могу найти себе места, что если он слишком обиделся и не пойдёт к Мартину? И я увижу его только потом в школе, а вдруг, он пройдёт мимо. Вдруг, я настолько задела его самолюбие, что он больше не подойдёт ко мне? Нет-нет, не хочу об этом думать, я понимаю, что соперничество с Заком ему не по нраву, ну что поделаешь, я не могу так легко сдаться на милость этому странному парню, пусть уж чуток побегает. Сижу на уроке и рассуждаю, рисую в блокноте какую-то чушь, спросите меня о чём-нибудь и я ничего, кроме двух имён и назвать-то не смогу. А по-хорошему, и кроме одного. Почему, когда я думаю о нём, я начинаю улыбаться? Это так глупо, но эти мысли радуют меня… Эван, ты только приди на вечеринку, я очень хочу тебя увидеть, может, если я немного выпью, я не буду такой язвительной. К чёрту Зака! Я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня…

6.

Меня зовут Эндрю Брайт, я больше не могу сходить с ума, я решился найти ответы вопросы, которые так давно мучают меня. Я отправился на поиски Эвана Дэймона. Пока информация скудна, человек с таким именем действительно жил в этом городе, но потом он уехал дальше, я ещё не нашёл, куда именно, сейчас я пытаюсь отыскать его следы здесь. На Ласт-хоул стрит его помнит не так много людей, я нашёл продавщицу местного магазина, которая знала Деймона, когда тот был уже подростком. Эта пожилая женщина была очень удивлена, что я разыскиваю его, по её подсчётам Дэймон сейчас должен был быть старше меня, после того, как он уехал из этого города, никто и ничего о нём не слышал. Мне удалось найти его фото, на нём хмурый мальчишка смотрит на меня, я не знаю, тот ли это человек. Сегодня я сидел в интернете и пытался отыскать хоть какие-то сведения о нём, я мог бы нанять специального человека, но пока хочу всё делать сам. Всё, что я нашёл, это короткая статья о двойном убийстве, парень по фамилии Деймон был застрелен своей девушкой Лоран в соседнем городе много лет назад, тот ли этот был Эван Деймон, что я ищу или другой? Но факт, что это произошло так близко, говорит в пользу того, что это он. Возможно, я делаю преждевременные выводы, но Эван Деймон, уже, будучи мёртвым, зачем-то пытался отыскать меня и о чём-то предупредить. Но предупредить ли? Или же сделать так, чтобы такое горе посетило мою семью? Что я мог сделать этому Деймону? Я совершенно был с ним не знаком, ни с ним, ни с его родственниками. Почему же именно я? Я уже смирился со своей надвигающейся шизофренией и просто хочу разобраться в деле так, как вижу его я. Никакие копы не смогут меня убедить, что его смерть была случайностью, стечением трагических обстоятельств. Я сердцем чувствую, человек по имени Эван Деймон знал ответы на многие вопросы, я просто уверен в этом…

7.

Меня зовут Эван Брайт. И я сейчас сижу перед ноутбуком в своей комнате и мучаюсь выбором, пойти ли на вечеринку и увидеться с Теа или просто погулять. Каким бы логичным и замечательным мне не казался ответ, я всё-таки собираюсь пойти к Мартину. Вечеринка уже в разгаре, родителей Мартина не будет до вторника, а, значит, есть шанс отлично оттянуться. Другой вопрос, что Теа там будет с Заком, и она обижена на меня. Это плохо. Плохо так же то, что я не хочу брать с собой Милену, Синтию или вообще кого-то из моего класса. Я пойду один, только так у меня есть шанс всё-таки помириться с Теа. Иначе, если я припрусь туда с другой девушкой, Теа будет ревновать, конечно, так и будет, и подумает, что я полный козёл. Хотя, в чём-то я с ней согласен. Ладно, решено, я иду.

8.

Я сижу на краю кровати. Голова сейчас вот-вот треснет по швам, меня тошнит, а мысли все перевёрнуты и путаются. Что это было? Мне тошно думать об этом, тошно и страшно. Запускаю пальцы в свои волосы, как же болит голова. Я забыл про Теа. Что вчера было? Мы поругались? Да, это я ещё помню, она стояла вся в слезах, это я тоже помню. Зак? Да, Зак хотел мне врезать, Теа остановила его, взяла под руку и… ушла? Да, она ушли с Заком вместе. Почему мы поругались? Я не помню, я был уже слишком пьян. Потом я выпил ещё, и ещё, вокруг уже всё плыло, я едва держался на ногах, это я тоже помню. Мне было то ли очень весело, то ли очень хреново, я целовался с какой-то девушкой, да, толпа народа веселилась, все были очень пьяны. Ник подрался с Майклом, всё забрызгали кровью, у Ника был разбит нос. Как ЭТО произошло? Мой желудок сжимается, мне кажется, сейчас меня стошнит, я шарю рукой по полу, в надежде найти бутылку воды или что-нибудь, что можно пить. Натыкаюсь на стакан с колой, делаю глоток. Мысль пронзает мой мозг: как ЭТО произошло? Я боюсь оглянуться и посмотреть назад, просто окинуть взглядом кровать и понять, что это не так, НО я помню, что это было. Я хочу уйти, но мне кажется, что если я встану на ноги, меня или стошнит или я упаду. Мне так плохо. Что ЭТО было? Было ли это хорошо или ужасно? Я не помню. Не помню, чёрт побери! Зато я чётко помню, я переспал с парнем. Мне становится страшно, как только я начинаю думать об этом. Он вошёл в дом через полчаса, как ушла Теа, я сидел с какой-то девчонкой и… иногда целовался с ней, при этом я постоянно пил. Он вошёл и встал у стены. Я не знал, кто это, раньше я никогда его не видел. Такой странный, с волосами чуть ниже подбородка, спускающимися по его лицу драными прядями, в белой футболке. Он из параллельного класса? Нет, не видел его никогда, кто он? Почему я так заинтересовался? Я не помню, ко мне подошёл Мартин, он увидел, что я смотрю на того парня.

- А, это Джей, я с ним вчера подружился, отличный парень, - он жестом позвал парня к нам – Джей, познакомься, это Эван, я тебе говорил про него, мы постоянно тусуемся вместе, уходим в отрыв, Эван свой чувак!

Он стоял и молча смотрел на меня, и мне казалось, что он меня презирает. Этот его строгий взгляд голубых глаз просто выносил мне мозг. Меня это бесило. Он так же молча протянул мне руку и я нехотя пожал её. И тут память меня подводит, я не помню ничего дальше, какие-то мелкие обрывки. Дальше, что я чётко помню, это, как этот Джей целует меня. Где я? Я на кровати. Одной рукой он держит мои запястья, задранные над головой, а второй…? Боже, что он делает? А я что? Это мой голос? Я стону от удовольствия. Отлично, пьяная скотина, какой-то незнакомый парень держит тебя за член, а ты стонешь? Но я не могу остановиться, мозги вообще где-то в параллельной реальности. Мне так хорошо. Он целует меня в шею, в губы, я чувствую его запах и его волосы на своём лице. Я номинально сопротивляюсь, но мне даже не хочется, чтобы он останавливался. Что со мной? Что происходит? Почему я не ударю его? Почему мне это нравится? Мне бы было очень стыдно, если бы я был трезв, я оправдываю себя тем, что пьян и… позволяю делать с собой всё, что он захочет. Меня передёрнуло от этих воспоминаний. Дальше я не помню ничего снова. Было ли мне больно? Было ли мне хорошо? Я не знаю, в голове всплывают лишь обрывки его фраз, которые он шепчет мне на ухо.

- Какой ты красивый, Эван.

Да, он называл меня по имени, ещё я помню… аррр, как же меня это злит… как он крепко держал меня за волосы и дышал мне в затылок. Значит он меня трахал, вот чёрт! Я закрываю лицо ладонями, мне так мерзко. Как я допустил это, неужели я был в таком состоянии? А если об этом узнают все? Нет, ну если рассуждать так, то пофигу, что было, то было. Сейчас главное, чтобы никто об этом не узнал. Надо поговорить с этим… как его? С Джейсоном. И что я ему скажу? Боже, как мне стыдно! Я поворачиваюсь назад, но кровать пуста. Парень свалил, а может мне это всё приснилось? Как бы мне хотелось верить в это… надо идти домой, отоспаться и заняться делами, носа не высуну. Но это чуть позже, сейчас я не в состоянии даже встать, надо ещё поспать. Я ложусь и отрубаюсь, проваливаясь в какой-то болезненный сон…

9.

Сижу на уроке истории, смотрю в книгу, а сам думаю, как мне хочется спать. Вчера был просто ужасный день, домой я приполз только к обеду и тут же уснул. Вечером уговаривал сам себя закрыть глаза хотя бы на час. Успел просмотреть все ролики в интернете, послушать музыку и пообщаться со всеми, с кем только мог. Сон всё никак не забирал меня. Я обнаружил следы на шее, следы от зубов и поцелуев, это так отвратительно. Парень оставил на мне слишком очевидные отметины. Вчера произошло ещё кое-что. Я разглядывал себя в зеркало, чтобы понять, как лучше спрятать все улики, хотя даже не знаю, почему меня это так волнует, следы могла оставить и девушка, и вспоминал короткие эпизоды этого инцидента: дыхание, его пальцы на моих запястьях, волосы и, вдруг, меня осенило, меня возбуждают эти воспоминания. Я готов был закричать от злости. Да, что с тобой Эван, ты переспал со всеми красивыми девчонками в своём классе, да, и в параллельном тоже, какого хрена у тебя сейчас стоит на парня? Надеюсь, что, он из соседнего города, поэтому, никогда больше не увижу его, как и не видел раньше. Боже…, Боже, надеюсь, никто не видел, как мы уходили с ним в комнату, я совсем не помню этого момента. Я сильнее сжал учебник, не могу ни о чём другом думать, не могу, меня одолевают эти мысли, мне противно от них, что аж передёргивает. Краем глаза ловлю, как Милена улыбается мне. Интересно, она что-то знает или просто решила снова позаигрывать со мной? Сделаю вид, что не вижу этого. Меня накрывает паранойя, что все вокруг догадываются о чём-то. И тут все оборачиваются назад. Что там случилось? Я нехотя тоже следую стадному инстинкту. Я готов провалиться прямо здесь и сейчас, Господи, убей меня, как можно быстрее и безболезненнее.

- Это наш новый студент, Джейсон Рэйн, - голос миссис Линовски застревает в моей голове.

Он с небрежно накинутым на одно плечо рюкзаком проходит между рядами, и садиться слева от меня, нас разделяет всего пара шагов этой грёбаной аудитории. Я сильнее вдавливаюсь в стул. Что это такое? Это шутка? Это прикол такой, да? Парень, который вчера оттрахал меня, пришёл в мой класс и сел совсем рядом. Сейчас он посмотрит на меня, и я буду готов провалиться сквозь землю снова. А, может, он не узнает меня? Там же было темно. Интересно, палюсь я или нет? Какой у меня вид? Я не выгляжу, как идиот? Я хочу домой. Парень откидывается на стуле, под монотонную речь Линовски и… я попадаю в его поле зрения. Такого наглого и холодного взгляда я ещё в жизни не видел. Что он о себе возомнил? Пытаюсь изобразить безразличие, но это так глупо, потому что мы уже встретились взглядами. А это что? Что это? Он улыбнулся мне слегка? Как это понимать? Он смеётся надо мной или флиртует? Ах, ты мерзкий педик! Я снова уткнулся в книгу, сердце бешено колотится под футболкой, я не могу дышать. Да, как это вообще возможно? Что за совпадение? Это шутка, просто шутка. Нет, я не вынесу, не смогу. Он всё ещё смотрит на меня или уже отвернулся? Как можно более незаметно кошусь в его сторону. Слава небесам, он уже рассматривает девушек. Значит он не совсем педик, или … или что? А если он всем разболтает? Если расскажет, как делал это со мной? Я вздрагиваю от отвращения и роняю учебник. Отлично, Линовски на секунду заткнулась. Наклоняюсь в проход, чтобы поднять его и снова встречаю этот наглый взгляд. Джей тоже потянулся за книгой. Наши лица так близко, что этот момент неловкости вызывает во мне тошноту, смешанную с паникой. Что он делает? А что он может сделать? Он может сейчас опозорить меня на весь класс, если отпустит какую-нибудь шутку или попытается поцеловать меня. Мысли молнией проносятся в моей голове. Я хватаю учебник и выпрямляюсь, ещё чего, не видать ему моего позора, я буду всё отрицать. У меня вспотели ладони, сейчас будет перерыв и я… я… я могу увидеть Теа, как же я забыл, я совсем забыл, что поругался с ней, я могу помириться. Поворачиваю голову налево. Этот придурок смотрит на меня! Он с ума сошёл, а сели кто-нибудь увидит? Если сейчас на нас посмотрит та же Милена и поймёт, что мы, как парочка педиков, смотрим друг другу в глаза. Я ему врежу, нет, ну ей-Богу, он получит у меня. Нет, не могу его бить, иначе все узнают. Что он хочет? Может, денег? Предложить ему денег, у меня их достаточно. Замечаю, как девчонки шепчутся за спиной, они обсуждают этого новенького. Да, уж, он им понравился. Ещё бы, эти глаза, волосы, тело… о чём это я? Какая мерзоть! Я сильнее кутаюсь в шарф, скрывающий следы на шее. Убить бы тебя за такое! Я был так пьян, что мозги отключились, а ты этим воспользовался. Да, что у тебя в голове? Какого хрена ты продолжаешь пялиться на меня, когда я упорно читаю одну и ту же строчку в книге вот уже десятый раз? Мне хочется убежать и спрятаться, я чувствую себя не просто неловко, я задыхаюсь от такого нервного состояния. А если он заговорит со мной на перемене? Если он подойдёт и скажет что-то мне? Я стучу ручкой по столу, сам этого не замечая. Я скажу ему, что это было ошибкой, что я был под чем-то, что я, на самом деле, не хотел, просто мои мозги были в отключке, я не знаю, что мне придумать, чтобы это звучало правдоподобно. Пожалуй, просто постараюсь не сталкиваться с ним.

10.

Это было глупое решение попытаться заговорить с Теа, я не знаю, что я наплёл ей тогда, но она очень зла. Сердце буквально уходило в пятки, когда я подошёл к ней и сказал «привет», она повернулась, окатила меня ледяным взглядом и отвернулась. Я стою в туалете и смотрю на себя в зеркало. Какого хрена мне так плохо? Почему меня вообще должно волновать, за что она злится на меня? Достаю телефон и в нерешительности замираю над ним. Написать ли ей сообщение? Может она подумает, что я влюблён в неё? А если это так на самом деле? Нет-нет, не может этого быть. Мне надо было идти на урок, но я уже опоздал и думаю, что просто дождусь следующего, скажу, что мне было плохо, если что. Наконец, я решаюсь написать что-то нейтральное, просто поинтересоваться, как у друга, на что она дуется? Начинаю набирать сообщение, и тут происходит нечто неожиданное, отчего я роняю телефон на пол, вздрогнув всем телом. Этот парень, Джей, он стоит за моей спиной. Появился в зеркале, как чёртово приведение. Я, мать его, чуть сознание не потерял от страха.

- Ты идиот? – я наклоняюсь и поднимаю телефон и отлетевшую от него панель.

- Прогуливаешь уроки? – этот гад ещё ухмыляется.

- Тебе-то что? – я кладу телефон в карман и собираюсь уйти, но Джей хватает меня за край одежды и … что это? Он целует меня? Я сейчас врежу этому придурку, я пытаюсь вырваться, но он стискивает меня сильнее. Потом отстраняется и смотрит мне в глаза. Я в смятении. Что мне делать? Закричать на него? Нас могут услышать, и что я тогда скажу тем, кто может войти в эту дверь? Ударить его? А если он расскажет всем о том, что было на вечеринке? Я вообще не знаю его, не знаю, на что он способен. Пока мои мысли судорожно мечутся в голове, я краем глаза замечаю, что в ручку двери всунута швабра, когда Джей заходил сюда, он заблокировал дверь, а я был настолько увлечён своим смс, что даже не услышал этого.

- Боже, что ты задумал? – испуганно шепчу я, он ухмыляется и меня охватывает ужас, смешанный со злостью. Я убью его, ей-Богу, сверну ему шею, подловлю за углом и так его изобью, что он не сможет ходить месяца два, нет, полгода. Чёрт, чёрт, чёрт, что происходит? Я уже упираюсь ладонями в края раковины. Я не могу смотреть на себя в зеркало. Его руки проникают мне под футболку. Я не могу позволить сделать это второй раз. Не могу, не могу. Почему я не ударю его? Он же бесит меня! Я могу наплевать на всё, да, хрен с ними, пусть узнают, но я сейчас могу избить этого педика, может, он немного сильнее меня, но я больше чем уверен, что наши силы равны. Я просто разобью ему его наглую рожу. Ах, как мне больно! Нет…нет… больно, и… приятно, от чего? От одной только мысли, что кто-то может начать открывать дверь, пытаться это сделать и понять, что кто-то заперся в мужском туалете. От ощущения беспомощности, я умираю со стыда, от того, что я не сопротивляюсь. Кто я после этого? Я продолжаю упираться одной рукой, второй хватаю свой член. Не важно, что он делает со мной, это так приятно и так отвратительно одновременно, смесь этих странных острых чувств заволакивает мой разум. Я ненавижу себя, за то, что как последняя шлюха впадаю в экстаз от того, что меня трахают в туалете. Он хватает меня за волосы, ещё пара секунд и я кончаю. Сознание возвращается с неистовой силой, я вдруг понимаю отчётливо, что происходит, а ещё эта боль возвращает меня в настоящее, кайф от оргазма прошёл и теперь мне больно от того, что он продолжает. Я прикусываю нижнюю губу, когда же это закончится? Это уже так неприятно. Джей замечает моё страдальческое выражение в зеркале. Он разворачивает меня к себе и целует в губы. Отлично, он дрочит прямо на меня, продолжая целовать. Сейчас он испачкает мне одежду. Он отстраняется, и я ловлю этот момент в его глазах. Боже, какой он красивый! Я не знаю, что это? Я не нахожу логического объяснения. Я сам прислоняюсь своими губами к его. Вот чёрт! Я конченный педик. Мы стоим так, минуты две, обнявшись. Я постепенно возвращаюсь в реальность. Я в смятении, в ужасе. Мне стыдно и страшно. Я спешно одеваюсь. Джей от ходит от меня и открывает дверь. Я хочу что-то сказать, но не нахожу слов. Что это было, мать вашу? Что? Надо идти, уже перерыв, коридоры наполняются людьми, кто-то заходит в туалет, а я стою у зеркала и тяжело дышу, что мне делать? Он уже вышел, меня гложет непреодолимое желание его догнать… я хочу догнать его, но что я скажу? Поэтому я остаюсь стоять здесь до самого начала занятий.

11.

Меня зовут Эван Брайт, пять лет назад я умер. Это была жестокая, мучительная смерть. Мои кости сломаны во многих местах, моё тело покрыто ссадинами и кровоподтёками. Мои лёгкие порваны осколками рёбер и наполнены кровью. Меня избивали много часов, издевались и насиловали. Я бы мог поведать вам, что такое боль и отчаяние. Я дышал кровью, захлёбывался в ней, не мог кричать. Я молил только об одном, чтобы всё быстрее закончилось, но это не заканчивалось, я терял сознание, снова приходил в себя. И снова проваливался в темноту. Наконец, всё утихло, мне показалось на мгновение, а может, и на несколько часов. Я пришёл в себя, мои руки были скованы наручниками, которые прорезали запястья почти до самых костей. Я увидел на полу нож, испачканный моей же кровью, им мне протыкали ладони. Я дотянулся до него, даже не зная, видят ли они это, пальцы не слушались, я сжал рукоятку и вонзил нож себе в сердце. В этот удар я вложил остатки своих сил, я почувствовал, как лезвие прорезает мою плоть, почувствовал, как оно вошло в сердце. Мои руки окончательно онемели, и я выронил нож. А потом упал и сам, замерев в скрюченной страшной позе навсегда. Я знаю, что меня всё равно убили бы, только более мучительно, растянув мой кошмар на целую вечность. Если бы мой отец мог услышать мои молитвы, если бы он пришёл и спас меня. Я так хотел жить, так отчаянно хотел жить. Но меня заставили умереть. И вот уже много лет я сижу здесь, моё тело ужасно болит, мне казалось, что смерть – избавление от боли, а она стала её продолжением. Ветер рвёт мои волосы, кидает их мне в лицо, а я сижу на камне, согнувшись пополам, изо рта течёт кровь, бурая и страшная, как всё здесь, как и всё моё существование после… как эта бездна вокруг меня…

12.

Меня зовут Эндрю Брайт и я не оставляю надежду найти причину смерти, найти убийц моего сына. Я уже накопал больше информации о некогда успешном Эване Деймоне, который был застрелен своей девушкой. В его квартире нашли множество тел умерших, покрытых строительным лаком. Девушка по имени Лоран сошла с ума и убила всех этих людей. Между ними не было какой-либо взаимосвязи, все они случайные несчастные. Я так же узнал, что вместе с Деймоном был убит его любовник Джереми Энжел, хотя в полицейском отчёте написано, что Джереми застрелился сам, я просто уверен, что у него не было выбора, как… как и у моего сына. Ведь он сам вонзил себе нож в сердце. На меня нахлынули воспоминания, я отчётливо вижу, как в ту минуту бежал к дому, окружённому полицейскими машинами, как моё сердце больно сжималось внутри. Я не слышал, что мне кричали, но я знал, что что-то случилось, что-то ужасное и непоправимое. Я бежал по лестнице и спотыкался, меня пытались удержать, но не смогли. Я помню всё, каждую деталь, каждую мелочь с того момента, как вбежал в комнату. Я помню это жуткое окровавленное тело, свернувшееся в позе зародыша на полу, помню метки полицейских на полу, помню, что сразу не узнал… в этом теле своего сына. Я упал на колени и обнял измученный комочек, его глаза были открыты, столько боли страдания отпечаталось в них, если бы я только мог… забрать его боль. Я знаю, что он звал меня, молился, чтобы пришёл к нему на помощь… а что я? Я погряз в своей злобе, я был неистово зол на него именно в тот момент, когда он не вынес этих страданий и предпочёл умереть. Мой единственный, мой самый родной. Я любил тебя не смотря ни на что, я хотел, чтобы ты жил, а ты умер. Я хочу, чтобы ты знал, я всю свою оставшуюся жизнь буду винить себя за то, что вовремя не понял, не простил, не пришёл на помощь. Я всю жизнь буду звать тебя и разговаривать с тобой, будто ты ещё жив. Мне уже ничего не надо, я только хочу найти их, найти и посмотреть им в глаза, как такое можно было сделать с живым человеком? Как? Ни какие деньги или ненависть не смогут оправдать эту бесчеловечность. Я пью виски со льдом, чтобы заглушить эти воспоминания, ещё и ещё… они расплываются, меняют цвета, но не уходят, эта боль не уходит, не становится меньше, она полностью поглотила меня, как и отчаяние. Даже этот Эван Деймон не сможет пролить свет на всё, что случилось, потому, что он тоже мёртв…

13.

Меня зовут Винсент Лоретта. Сейчас я веду вполне праведный образ жизни, хожу в церковь на выходных, не вращаюсь в сомнительных компаниях. Да, иногда пью пиво с лучшим другом Кеннетом в спорт-баре, но не больше. Вообще мне стоит опять пересмотреть свою жизнь. Я до сих пор чувствую вину за своё прошлое, за то, как я поддавался влиянию, и как наворотил дел. Думаю, в аду меня ждут с нетерпением. Когда-то я работал на плохих людей, не то слово плохих, тех, кто выбивал долги, похищал и убивал людей. Я тоже был таким. И вот уже несколько лет я всё бросил, после очень долгой депрессии, раньше я думал, что хладнокровен и беспощаден, что у меня нет чувств, я был, как машина. Отстреливал людей, отрезал им пальцы, ломал кости. Но всё изменилось, абсолютно всё, в один день…

14.

Меня зовут Эван Брайт, я учусь в старших классах, часто прогуливаю уроки, люблю вечеринки и… вот уже две недели тайно встречаюсь с парнем по имени Джейсон Рэйн. Это какое-то наваждение, я не могу поверить, но это так. Каждый раз, когда я целуюсь с ним где-то в укромном месте, я боюсь, что кто-нибудь увидит нас, и что будет тогда? Меня прошибает холодный пот при одной этой мысли. Меня перестали интересовать абсолютно все, и Теа в том числе. Во время занятий он присылает мне забавные смс, даже не взглянув в мою сторону, у него хорошо получается изображать хладнокровие, я же не могу усидеть на месте. Что со мной? Я влюбился? Нет, нет. Это просто нездоровое влечение. Но мне так нравится его присутствие, не только секс. Мне нравится общаться с ним, трогать его волосы, гулять, переписываться, нравится всё. Мне уже кажется, что я смирился с мыслью, что я педик. Я жду не дождусь того дня, когда мне исполнится 18 и я смогу въехать в свой дом, что оставил мне дед. Там мы вместе с Джеем устроим настоящее пристанище разврата. Переплюнем все вечеринки Мартина. Думаю, когда у меня будет своя куча денег и дом, всем уже будет наплевать на то, с кем я трахаюсь, все всё равно будут приползать ко мне. Ведь я сам Эван Брайт, красивый, успешный и… голубой… чёрт, меня не отпускает эта мысль. Что пошло не так? Как так получилось, что я запал на парня? Соберись, тупица, не время раскисать и заниматься самоедством. Пора сдать на права, кататься на собственной тачке и ждать наследства деда. Отец окончательно помешался, вчера ему приснился сон, что что-то должно случиться плохое. Он целый день рисовал без перерыва, даже кофе не пил. Я посмотрел на его картину, и мне стало тошно, он нарисовал какого-то парня, истекающего кровью и ещё кучу лиц вокруг него, непонятных силуэтов. Он сказал, что это приснилось ему, этот парень снится ему последнее время довольно часто. Мой старик начинает страдать паранойей, ему кажется, что со мной что-то должно случиться, что-то плохое. Да, уж, папаша, уже случилось, твой сынок стал педиком. Ты опоздал со своими выводами. Я сплю с парнем, я хожу с ним в спортивный зал в школе и целуюсь в раздевалке, а вчера мы занимались этим прямо в душе, и я чуть не умер от страха, что сейчас-то точно кто-нибудь увидит нас. Отец не находит места, он постоянно звонит и спрашивает всё ли хорошо? Да, отлично! Что с тобой, старик? Я в полном порядке, мне так хорошо, как никогда прежде.

15.

Меня зовут Винсент Лоретта. Сегодня я проснулся среди ночи, чуть не крича от ужаса. Мне приснился тот мальчик. Он стоял надо мной, будто восковое изваяние, стоял и смотрел, как я сплю. Сон это или реальность, я не сразу понял. Мне казалось, что я сплю в своей комнате, и почувствовал дикий холод, будто сквозняк тянулся по дому. Я открыл глаза и увидел его. Изрезанное лицо, заплаканные глаза и рукоятка ножа в груди, он тянулся ко мне своими окаменевшими пальцами, и мне показалось, что время застыло, оно просто остановилось. Я не мог двигаться, в таком шоке я пребывал. Этот ужасный мёртвый подросток, преследующий меня в моих кошмарах, не отпускающий меня. Я столько раз молился за успокоение его души, я просил прощения, я хотел всё забыть…, но он является ко мне в моих кошмарах, и чем дальше, тем явственнее они становятся. Будто вползают в реальность. Я хочу, чтобы прошлое отпустило меня. В то время я работал в полиции, вернее, меня устроил туда мой криминальный работодатель Ландау, чтобы я владел всей информацией и знал всю изнанку. Это было хорошее прикрытие. Мы готовились к очень выгодному делу. Я и Лиам Ривен, мой давнишний приятель-костолом. Настоящая машина-убийца, ростом почти под два метра, гора мышц. Он не знал сожаления и сострадания, мы с лёгкостью выбивали деньги из любого говнюка. Нам платили щедро, но спустя пару лет, меня начала угнетать такая жизнь, выпивка, деньги, машины, постоянная смена городов. Я знал, что это будет последнее дело, ну или одно из последних. Большой куш и всё, босс обещал отпустить меня, чтобы я поселил свою задницу где-нибудь на побережье и пил ром до конца своих дней в окружении красивых женщин. Мы обладали скудной информацией. Наша цель – богатый и успешный владелец галерей Эндрю Брайт. У этого засранца была хренова туча денег, недвижимость по всей стране и банковский счёт с неимоверным количеством нулей. Но он был не очень-то защищён со всех сторон, вёл образ жизни обычного чудака, ходил без охраны, передвигался на недорогой машине, не посещал увеселительных заведений, ресторанов. Всё свободное время проводил дома в мастерской. Однако, как оказалось позже, это была только видимость, его охраняла сама полиция. Да, и сам он был не промах, оружие, водитель, который был на самом деле телохранителем и прочие мелочи, которые со стороны были незаметны. Нас устроили в полицию, и мы нарыли его слабое место, им оказался его сын Эван Брайт. Буквально недавно ему исполнилось 18 лет, и он получил дом в наследство от деда, а так же приличный банковский счёт. Наш план состоял из двух частей, во-первых, мы решили похитить его сына. Я думаю, папаша Брайт отдал бы всё за него, вторая часть состояла в том, чтобы выудить деньги и из самого сопляка, ими мы не собирались делиться с боссом. Ведь заданием был Эндрю Брайт, и его состояние. То, что мы узнали, что сынок тоже теперь богат, мы решили оставить строго между нами. Мы выбрали день и подкараулили этого Эвана после занятий, следили за ним от самой школы. То, что мы увидели, удивило нас самих, он вышел с территории школы, дошёл до соседнего района, и мы уже заметили его с дружком. Мать его так, сынок богатея Брайта оказался педиком. Они целовались за центральной библиотекой, как парочка девчонок, хихикая и зажимаясь в углу. И тут я понял, что этот момент был отправной точкой всей истории. Мне, по сути, было плевать, но Лиам весь побагровел и заскрипел зубами. Он ненавидел педиков всеми фибрами своей души. Задание стало под угрозой срыва. Парни ещё какое-то время постояли там и разошлись. Мы поехали на машине за Эваном, он шёл и улыбался, будто влюблённый идиот. Мы подъехали вплотную и преградили ему дорогу, и, прежде чем он успел что-либо понять, затолкали в машину. Я сразу осознал, что всё пошло не так. Когда Лиам пересел назад к нему. Я поймал в зеркале взгляд мальчишки, он был до смерти напуган. Лиам Ривен держал его за волосы и пару раз врезал. Парнишка согнулся пополам и закашлял, всю дорогу, что мы ехали до нашего логова, он бил его. Поэтому, когда мы наконец-то добрались до места, парень уже не мог идти без помощи. Мы выволокли его из машины и затащили на второй этаж. Я думал, план предельно прост, заставить его папашу заплатить нам почти всё, что у него есть за жизнь его сынка, а тем временем, путём запугивания самого мальчишки, выманить и его денежки. Но Лиам всё испортил.

- Ты мерзкий педик, - зашипел он ему в лицо, сжимая его шею, и я понял, что он сейчас задушит его. Я еле оторвал его от несчастного Эвана и заставил уйти в другую комнату. Там мы обстоятельно поговорили и решили, что не будем трогать парня, пока его отец не заплатит нам всё, что нужно. Мы ждали распоряжения босса о, том, чтобы сообщить Брайту, что его сын у нас. Но Босс Ландау медлил. Настала ночь. Я выпил пива и довольно быстро уснул. Но уже через пару часов был разбужен приглушёнными криками и плачем. Я вбежал в комнату и увидел, что Лиам, навалившись всей своей массой, насилует этого смазливого педика. Я хотел это остановить, ей-Богу, я кинулся к ним, но наткнулся на дуло пистолета Лиама.

- Только попробуй и ты труп!

- Что ты делаешь? У нас не было указаний издеваться над ним!

- Плевал я на указания, я не давал согласия быть рядом с пидорами, если я захочу, убью его!

- Ты с ума сошёл, мы останемся без денег, Ландау сожрёт наши внутренности на обед, оставь его!

- От него не убудет, он же, как девка, смотри на него, похож на девку, - он зажимал ладонью его рот.

Мы долго спорили, в конце концов, мне пришлось отступить. Что было потом? Потом начался ад! Ландау не звонил нам, не давал ни каких указаний, более того, он пропал, не брал трубку телефона, никто не мог сказать, где он. Шла уже третья ночь, и я начинал сходить с ума, от этих криков. Он избивал и издевался над ним, полосовал ножом его тело, вырезал ругательные надписи на коже, тушил окурки, отрезал пальцы. На очередное утро, я поднялся в туалет, еле полз, не продирая глаз и тут наткнулся на него. Этот парнишка Эван каким-то образом выбрался из комнаты, пока Лиам спал. Он стоял в паре метров от меня, в изорванной футболке, пропитанной собственной кровью, без штанов. На его губах запеклась кровь, измученный, изрезанный, избитый, с перемотанной куском футболки правой рукой, у него не было двух пальцев на ней. Умоляющим взглядом он смотрел на меня, дрожа от страха. Его взъерошенные, спутанные волосы прилипли к щекам от слёз и крови. Так мы смотрели друг на друга в течение пары минут, я не знал, что делать. Мои мысли метались в голове, а потом в комнате зашевелился Лиам, и Эван бросился ко мне, прижался, в ужасе сжимая мою одежду онемевшими пальцами. Он что-то бесконечно шептал, я не разобрал. Я знал, что он просил защитить его, и, чёрт возьми, я хотел сделать это. Впервые в жизни, я не хотел никого убивать! Лиам с рёвом медведя выполз из комнаты. Эван прижался ещё сильнее и задрожал. Я знал насколько он слабее нас, знал, что он измучен, изнасилован и готов поверить кому угодно, чтобы его хоть как-то защитили от дальнейших издевательств. Он отстранился и посмотрел мне в глаза своим заплаканным светлым взглядом, умоляющим и обречённым. Я мог схватить его и наставить пушку на Лиама, мог просто дождаться ответа Ландау, ведь рано или поздно он же должен был ответить! Я мог спасти его жизнь, но вместо этого, отстранил его от себя и толкнул к Ривену, хладнокровно и беспощадно. В его глазах читался бесконечный ужас, когда это чудовище сжало его всей своей мышечной массой. Он продолжал смотреть на меня до последнего момента, пока Лиам не уволок его в свою комнату. И этот взгляд все эти годы преследует меня. Почему я не спас его? Потому что он был геем? Я не знаю, мне тошно об этом вспоминать, как и тошно всё моё прошлое. На седьмой день издевательств Эван Брайт скончался, не выдержав. Он дотянулся до ножа и вонзил его себе в сердце. Откуда у такого маленького измученного существа оставалось столько сил, чтобы пробить свою грудную клетку и навсегда застыть на полу в позе эмбриона? Откуда в его голове вообще возникла эта идея? Он уже не верил, что мы пощадим его? Я мог спасти его, просто не позволить дальше издеваться над ним, но я не сделал этого. Я посчитал себя слишком сильным, чтобы поддаться жалости. Буквально на следующий день мы узнали, что Ландау пришили люди из конкурирующей группировки, наше задание заранее было провальным. Я уходил из этой квартиры с опустошающим чувством глубочайшей депрессии. Зачем мы убили этого парнишку? Ну, трахался он с другим мальчиком, какое нам дело? Он мог дать нам денег за свою свободу, а мы просто заставили его убить себя. Я чувствовал себя в равной степени виновным в произошедшем, в отличие от Лиама Ривена, он был рад и не скрывал этого. Рад чему? Нашего босса убили, мы были по уши в дерьме, а он сидел и довольно улыбался, именно в тот момент я отчётливо понял, насколько он безумен, одержим своим гневом. Прошло уже много лет, но эта история не даёт мне покоя. Я ломал кости, стрелял в людей, бил их, но этот Эван Брайт оказался таким беззащитным, таким хрупким, ему нужна была моя помощь, и он почему-то решил, что я смогу защитить его, я, уголовник и убийца смогу спасти его. Он был неправ, прошлый я не позволил бы себе поддаться этим чувствам. Нынешний я сожалеет о его смерти. Теперь с определённой периодичностью, он является ко мне в кошмарах, как проклятие, которое я сам наложил на себя. Он ничего не делает и не говорит, просто смотрит своим застывшим заплаканным взглядом. Что я мог сделать? Я ходил в церковь, я думал, что смогу донести до него своё сожаление через Бога. Но мне сказал, что там, куда попадают самоубийцы, Бога нет. Благодаря нам, он стал самоубийцей, а не жертвой. Мы отправили его душу на скитания. Мы заставили его сделать это. Теперь, когда я стал верующим человеком, я знаю, что за мои деяния, меня ждёт ад, но я бы отдал всё, чтобы вернуть этому мальчику жизнь, или хотя бы отправить его душу в другое место.

16.

Меня зовут Лиам Ривен. По решению суда два года назад я был помещён в психиатрическую клинику, где пребываю и по сей день. Я не думаю, что болен, как и не думаю, что те люди, поместившие меня сюда, хоть чем-то от меня отличаются. Я лишь делал то, что должен был – убивал шавок. Последнее время они сильно расплодились и заполонили всё жизненное пространство. Их существование сильно отравляло мне жизнь. Вечно орущий ребёнок у соседей, ворчливая старуха с первого этажа, дети, играющие в какие-то шумные игры прямо под окном, в то время, когда я решил поспать. Все эти шавки уже давно гниют в земле. С такой же страстью и ненавистью я расправлялся с педиками и шлюхами. Я так сладко трахал их, с жадностью, будто голодный зверь. Они визжали и вырывались, я затыкал их рты и продолжал сношаться с этими грязными потаскухами и смазливыми парнями, резал их тела, лакал кровь и снова трахал, иногда даже не замечая, что они уже умерли. Я мог часами, днями, неделями издеваться над одним из них, отрезая палец за пальцем, упиваясь их бессилием и отчаянием. Я вылавливал, выискивал, выслеживал их, словно цепной пёс, изголодавшийся по свежему мясу. Мои глаза горели, ладони становились мокрыми от волнения. Я обожал с хрустом ломать их кости, вырывать глаза, откусывать языки. До сих пор при этих воспоминаниях у меня встаёт. Я был их Богом и повелителем, многие из них до последнего верили, что могут спастись и покорно ждали, когда я закончу издевательства, другие уже понимали, что им не спастись и из последних сил пытались причинить мне вред, либо сами кончали с собой. Но чем больше их было, тем больше меня захватывало это, словно липкий сумрак проникал в меня и заволакивал моё сознание. Я уже не мог без чужой боли, без страха и ужаса. Всё решил случай, один единственный, но после него время пошло на убыль, тогда я ещё этого не понимал, но теперь точно знаю, если бы не он, всё было бы иначе. Я со своим приятелем Винсентом подписался на одно дельце, довольно простое – выманить деньги у местного чудика. Я знаю, что всё провалил, когда увидел этих двух целующихся мальчишек, я понял, что не смогу находиться рядом с этим педиком, чтобы не попробовать откусить кусок его плоти. И я сделал это, я отрезал ему два пальца и слушал его душераздирающие крики, затыкая рот, кровавой тряпкой. Я смотрел в его глаза и наслаждался его умоляющим взглядом. Такой беззащитный, мерзкий, похожий на девчонку. Кажется, его звали Эван. До сих пор воспоминания о нём, заставляют меня неистово дрочить, если бы не мои обездвиженные руки, я бы тут загадил все углы своей спермой. Его так сладко было насиловать, он сжимался в дрожащий комок и тихо всхлипывал, когда я делал это. Такой красивый, богатый, избалованный педик. Эти мысли доставляли мне ещё больше удовольствие. Сношать обеспеченного мальчика, который почему-то решил встречаться с таким же, как он. Я тушил об него сигареты, резал его руки, лицо, тело, кусал до крови кожу. И всё глубже и глубже погружался в эту тёмную БЕЗДНУ, сладостную и оттого такую притягательную. Винсент сначала пытался что-то сделать, но потом смирился. И лишь крики и плач Эвана оглашали это пустующее здание. Но всё кончилось на 7-й день, когда мальчишка воткнул нож себе в сердце. Весь мой поток сладкой боли, он иссяк. И тут я вернулся в реальность, нашего босса убили, Винсент был сильно зол на меня из-за смерти парнишки, без денег, без перспектив, с трупом, висящим на нас. Я понимаю причину его злости, но я остался доволен, меня ещё несколько месяцев не отпускали эти приятные воспоминания, я в своих снах каждый день возвращался в эту комнату, к его прекрасным глазам, полных слёз, к его истерзанному телу… С Винсентом мы очень быстро разбежались по разным городам, я слышал, что он завязал с криминалом. А я уже сильно влип в свою бездну, да-да, я думаю у каждого своя бездна, затягивающая в безысходность. У кого-то это алкоголь и наркотики, у кого-то секс, у кого-то деньги, у меня это была чужая боль. И вот с того момента прошло три года, я голодным зверем выискивал очередную жертву. Кто это был на сегодня, девушка или ребёнок? Это не так важно, главное, чем беззащитнее или раскованнее жертва, тем приятнее её убивать. Я сидел в баре и фантазировал, бутылка пива в моей руке уже давно стала тёплой, а я всё закрывал глаза и погружался в сладостные мысли. И тут между тем, как я сделал очередной глоток и снова закрыл глаза, я заметил этого парня. Мерзкий, смазливый, в чёрной обтягивающей футболке, с чёрными клёпаными напульсниками и кучей всякой металлической дряни на запястьях. Мне показалось, что он посмотрел в мою сторону, именно в этот момент я решил его убить. Не знаю, был ли он педиком, или только моё воображение рисовало это, но мой член зашевелился в штанах при одной только мысли, что я отрежу ему язык. Я не так отчётливо помню, каким образом завязал с ним разговор, зато я помню тот момент, когда мы оказались в тёмном закоулке, я смотрю ему в глаза, он прислонился к кирпичной грязной стене. Мусорные баки, холод и сырость, я решил, что убью его прямо здесь, но сначала, заставлю его кричать и умолять меня о пощаде. Я провёл пальцами по его волосам, он улыбнулся, мне показалось что-то странным и подозрительным в его улыбке, но на тот момент я не придал этому значения, но теперь я понимаю, что он всё знал, он знал, что я не отпущу его, что я опасный тип. Как он, такой юный и красивый пошёл с таким, как я? Почему это не показалось мне подозрительным? Я хотел укусить его за губу, но едва я склонился над ним, парень вонзил нож мне в живот, я чётко ощутил, как разрезаются мои мышцы, но боль пришла не сразу. Я опешил, а он стоял и улыбался. Я решил, что сейчас порву на тысячи кровавых кусков, этого ублюдка! Я кинулся на него, но мои движения оказались неуклюжи, он просто отскочил в сторону и снова заулыбался, а я упал на одно колено.

- Тебе больно? – он поднял одну бровь, - Больно тебе, Лиам?

Откуда он знает моё имя?

- Я думаю, Лиам, что ты сдохнешь, да, как свинья, хотя нет, ты не достоин называться этим благородным животным.

Я зарычал и попытался снова броситься на него, но силы почему-то отступили, и я снова упал на колени, истекая кровью. Я смотрел на собственные окровавленные руки и не мог поверить, что слабею с каждой минутой.

- Мерзкая тварь! – продолжал парень, - Нравится тебе убивать и издеваться над теми, кто слабее тебя? Нравится? – он почти кричал, - А как тебе оказаться на их месте!? – Он пнул меня в лицо, и я почувствовал хруст своих зубов.

- Я так долго тебя искал, Лиам, так тщательно выслеживал, и вот ты передо мной, раненый и беспомощный, я могу отрезать тебе пальцы один за другим, как любишь это делать ты! Я могу вырвать твои яйца и заставить тебя сожрать их, но знаешь, Лиам, я не стану этого делать, более того, я даже не убью тебя! Я уже отослал все фото и видоматериалы в полицию, тебя упекут за решётку, и каждый божий день ты будешь проклинать своё жалкое существование, каждый, мать его, божий день! – Он снова пнул меня в лицо, и я упал в лужу, силы окончательно покидали моё бренное тело.

- Ты, наверное, хочешь знать, кто я и почему решил стать тем, кто навсегда упрячет тебя в тюрьму? Так вот, я тот, кого ты убил вместе с Эваном Брайтом, помнишь такого? Помнишь, тварь? Меня зовут Джейсон, запомни это имя на всю свою оставшуюся жалкую, никчёмную жизнь! – он отступил в темноту и ушёл. А я лежал в грязной луже, которая пополнилась моей кровью и медленно умирал. Только сейчас я понимаю, он всё спланировал, этот Джейсон, даже тот закоулок, в который я затащил его, не был случайностью. Буквально через пару минут появилась полиция, и меня, еле дышащего, доставили в больницу. А потом был ад, дело против меня, второе, третье, оказывается я везде наследил, я не слишком-то заботился о безопасности, убивая этих опарышей. Джейсон просчитал всё, кроме одного, меня не посадили, а поместили сюда. Меня признали невменяемым, я не знаю, что конкретно это значит, но после этого заключения меня скрутили, обкололи чем-то и я уже очнулся в темноте и сырости этой палаты. Порой я думаю, что мне здесь даже нравится. Я разговариваю с тенями, с отблесками на стене, и мне кажется, что они мне отвечают. Вчера одна безумная старуха пыталась перегрызть себе вены, мне рассказали, что по решению суда, её так же, как и меня, поместили сюда. Она убила своих внуков, мальчишек близнецов, мирно спящих у неё дома. В общей комнатке отдыха мы иногда пересекались с ней, оба обколотые этой дрянью, мирные полусонные растения, и вот вчера этот божий одуванчик вскочил со стула и начал яростно грызть свои запястья. Кровь забрызгала ей халат, глаза безумно вращались, а она грызла и грызла, будто отсюда нет иного выхода, только на тот свет. Я с этим не согласен, как и не согласен, с тем парнем Джейсоном, я не проклинаю каждый день, я живу надеждой впиться ему в горло однажды. Эти полузабытые ощущения власти и доминирования очень глубоко зарылись в моё сознание, я почти смешал их вкус со вкусом таблеток и бессонницы, но они всё ещё живы во мне. Я найду его, я это знаю…

17.

Меня зовут Эван Брайт, сегодня мне исполнилось 18 лет, и сегодня же мне приснился ужасный сон. Будто я стою на похоронах деда, рядом со свежевырытой могилой, вокруг ни души. Откуда я знаю, что это похороны деда, которого я никогда не видел? С чего я вообще взял, что его хоронили именно так? Я не могу ответить на эти вопросы, но я точно знаю, что на дне этой бездонной ямы лежит мой дед, в гробу из дуба, а в изголовье у него какое-то письмо. Мне страшно до холодного пота, я знаю, что должен спуститься в могилу, открыть гроб и прочитать письмо, но от ужаса я не могу пошевелиться. Сам себя уговариваю, что это всего лишь мёртвый дед, не важно, мой он или чей-то ещё, что здесь страшного? Я не могу заставить себя спрыгнуть в яму, не могу даже думать об этом, но неведомая сила тянет вниз. Над головой собрались грозовые тучи, они злобно рычат, ветер кидает мне в лицо пожелтевшую листву, с дерева, которое раскинулось надо мной. Дно могилы утопает во мгле, я склоняюсь над ней, но не в силах разглядеть, что там. И тут я срываюсь в эту яму и лечу на самое дно, я падаю лицом в грязь, а где же гроб? Но его нет, как и письма, вместо этого могила стала больше и шире. Тусклый свет бьёт в центр, не освещая углы, и я знаю, что что-то затаилось там, поодаль от меня. Оно безмолвно наблюдает за тем, как я поднялся и осматриваюсь по сторонам. Мне жутко. Я бы позвал на помощь, но кто меня услышит? Тем временем начинается дождь и его первые холодные капли долетают сюда. Я силюсь спросить: «Кто здесь?», но не могу, мне страшно. Страшно от того, что я не знаю, что отзовётся на мой голос. Мои глаза привыкают к мгле, и я уже могу различить силуэт, я чувствую некое облегчение, когда понимаю, что это человек. Он делает шаг на свет, и я вздрагиваю. Он пристально смотрит на меня.

- Эван, если бы ты только знал, как мне жаль… - его голос мягко скользит в разряжённом воздухе, капли воды стекают по щекам, а может это слёзы? Нет, о чём это я?

- Ты должен знать, что скоро ты умрёшь, в этом частично есть и моя вина, я вселил в тебя часть себя, без разрешения и ведома тех, кто распоряжается нашими судьбами. Я сделал это только потому, что хотел быть с ним, с тем, кого ты знаешь под именем Джейсон. Его прошлое имя Лирой, мы долго находились там, куда попадают самоубийцы, в месте без времени и радости.

Я не понимаю, что он пытается мне рассказать, но тот факт, что он знает Джейсона, заставляет меня слушать.

- Они отпустили Лироя, он искупил всё своими страданиями и скитаниями, они отпустили его в новое тело, я знал, что возможно он не будет помнить вообще ничего из прошлой жизни, но не смог удержаться, часть себя я вселил в твоё тело, но именно только часть. Именно она потянулась к Джейсону. Я даже имя тебе дал своё, я тоже Эван, Эван Деймон, а так же Джонни Дарк, но то имя я не хочу вспоминать. Я знаю, что ты сейчас запутаешься, но когда проснёшься, постарайся вспомнить всё, что я говорил.

- Так я сплю? Это сон?

- Эван, у меня мало времени, выслушай до конца. Они пустили по моему следу зверя, который по пути сожрал несколько грешных душ, он идёт за тобой и он не остановится. Если он убьёт тебя, ты попадёшь в ад из-за меня. Прости, но твоя судьба предрешена, ты умрёшь, только когда будешь на краю бездны, сделай это сам. Боже, как мне тяжело это говорить тебе, молодому парню, который влюблён, но пока запутался. Тебе придётся убить себя самому, иначе ты попадёшь в ад. Ничего не бойся, за тобой пока нет жутких грехов, мою часть вернут мне, а тебя помесят в это место, но рано или поздно ты родишься заново. Я прошу тебя, простить меня и быть готовым к этому ужасному событию, – он растворяется в темноте.

- Эй, подождите, я не совсем понял, о чём вы говорите?

Но я уже один в яме, я задираю голову вверх, и замираю от страха. На меня из квадрата света и дождевых перлов смотрят два хищно горящих глаза. Что это? Собака? Волк? Оборотень? Я прижимаюсь к стенке могилы в надежде, что оно меня не заметит. Мне холодно, я весь дрожу. Я уже по щиколотку в воде, я утону здесь? Но, это же сон? Чего я боюсь? Почему так всё реально. Неподвижные светящиеся красные глаза продолжают смотреть на меня, я понимаю, что этот зверь сейчас кинется вниз и разорвёт меня на части. Как бы я хотел сейчас проснуться в своей кровати. Как бы мне хотелось, чтобы этот ночной кошмар быстрее закончился. Оборотень кидается вниз, я только успеваю закрыть голову руками. Чувствую, как нечто тяжёлое падает на меня, тяжёлое и холодное, оно мёртвое? Мне кажется, что оно впилось мне в шею, вгрызаясь всё глубже в плоть, мне тяжёло дышать… я пытаюсь закричать и в этот момент вскакиваю на своей кровати. Я кашляю, задыхаюсь, это всё так реально. Я подбегаю к зеркалу, ещё не до конца осознав, проснулся я или всё ещё сплю. Я смотрю на шею, на ней следы, но не кровавые, мне кажется, что я вижу отпечатки зубов. Я схожу с ума. И тут я прихожу в себя окончательно, и понимаю, что следы всего лишь от того, что я неудобно лежал на подушке. Моё сознание проясняется, и я вспоминаю слова из сна. Что за бред? У меня сегодня День Рождения, я не могу испортить себе настроение этим ужасным сном. Ведь теперь я богат, и у меня есть дом! Я смогу встречаться в нём с Джейсоном, и никто не увидит нас на улице, никто не сможет подловить нас. Я должен радоваться, почему мне так грустно? Почему мне страшно? Это же сон, или это знамение?

18.

Меня зовут Эндрю Брайт. Я не живу, я существую. Сегодня звонила моя бывшая жена, она родила ребёнка от своего второго мужа и теперь ей нужны деньги, ещё больше денег. Пусть берёт, что хочет… Мне всё равно. Я достал всю информацию об Эване Деймоне, но она ничего мне не даёт. Я зашёл в тупик. Единственная зацепка – переломный момент в жизни того парня, авария, в которую он попал вместе со своим любовником Энжелом. Именно после неё они стали тайно встречаться, так утверждали их знакомые и друзья, они перестали обращать внимания на своих девушек, они изменились. Что произошло с ними в тот день? Я не знаю…и никогда не узнаю. Почему именно этот человек явился мне во сне? Что объединяет его и моего покойного сына? Они разминулись даже во времени. Я запутался. Я объявил награду за любую информацию о моём сыне, я думаю, я многого не знал о его жизни, я хочу понять его… хотя бы спустя столько лет…хочу, чтобы он был рядом. Ко мне стекается противоречивая информация от его бывших девочек. Они были с ним одну ночь, один раз, они целовались с ним или просто перекидывались фразами, и все они хотят денег за рассказ о том, как он занимался сексом. Это ничего не даёт. Но вчера мне пришло сообщение от анонима, он утверждает, что мой сын был геем и встречался с мальчиком из своего класса. Меня это должно было это расстроить, но это такая малость. Меня расстроило другое, он боялся рассказать мне об этом, наверняка так и было. Он не хотел, чтобы я узнал его тайну. Его скрытность, возможно, стала причиной трагедии. Почему похитителя не выдвигали требований? У меня было много денег. Почему они не требовали выкуп, а просто издевались над ним все эти дни? Может ли быть правдой тот факт, что он был геем и погиб из-за этого? Это новая зацепка. Мне надо найти того мальчика, на которого думает этот аноним. Я готов заплатить кучу денег за его адрес, мне надо просто поговорить с ним. Я не смогу спать, есть и дышать, пока не узнаю, за что его убили? И кто это сделал? Я ответил на сообщение анонима и жду его реакции. Мне кажется, я сойду с ума в этом ожидании. Со вчерашнего дня я постоянно смотрю на экран ноутбука, я жду, когда он напишет мне.

19.

Время – такая странная субстанция, с одной стороны оно бесконечно, а с другой, имеет свой лимит для тебя лично, оно убивает тебя, приближает тот день, когда ты неминуемо умрёшь и превратишься в пепел, как и всё, что было важно для тебя. И это страшно, это было страшно там, при жизни. Хотя я не могу сказать, что задумывался об этом. Мне было весело и хорошо, я не хотел думать ни о чём, даже о своей безопасности. Я Эван Брайт, моя беспечность меня убила, а ещё моя ориентация и деньги отца. Я здесь и мне очень плохо. Даже не от осознания того, что я умер. А от того, что часть Эвана Деймона, он же Джонни Дарк, покинула меня, как только я умер. И теперь я не знаю, были ли те чувства во мне моими, или это Джонни Дарк вызывал их. Теперь мне доступна часть истины, теперь, когда я мёртв, и когда это неважно. Я знаю, что Джейсон Рэйн – это реинкарнация человека по имени Лирой Найтл, самоубийцы, скитавшегося между мирами, которого полюбил грешник Джонни Дарк. Какая прекрасная история! Мне стоило бы разрыдаться от счастья. Мне «посчастливилось» оказаться в одном времени и в одном городе вместе с его реинкарнацией, и за это я поплатился жизнью. Всё было предрешено. Только будучи здесь, в бесконечности, я знаю и вижу многие события, которые ещё не произошли. Они могу измениться, но только здесь я понял, что я был марионеткой Джонни Дарка. Он хотел быть со своим возлюбленным, и не нашёл ничего лучше, как часть себя вселить в того, кто будет рядом с Лироем. Им оказался я. Насколько было цинично заставить моего отца даже имя мне дать то, которое он хотел. Своё второе имя. Джонни Дарк умер сам, убил себя в теле Эвана Деймона, а теперь и меня отправил на тот свет. Джонни Дарк, если ты можешь уловить мои мысли, знай, я ненавижу тебя! Здесь нет чувству и эмоций, я думал так, пребывая в бесконечной пустоте, я бродил по полю, терзаемый ветром. Но теперь я знаю, что есть. Я утопаю в своей ненависти к человеку, которого никогда не знал, но который являлся мне во снах. Я брожу по костям и телам самоубийц, в надежде случайно наткнуться на него, я с трудом помню, как он должен выглядеть. Но почему-то уверен, что узнаю его. Что я скажу ему, когда встречу? Что я вообще могу сказать? Здесь общее поле, поле знаний, из которого я вырываю куски информации. Так я узнал о Лирое Найтле. Меня гложет только одно – Джейсон понимает, кто он на самом деле? Или, как и я, уверен, что он, это он, и никто другой? Самое ужасное, что, уже, будучи здесь, я продолжаю любить его и мне страшно. Разве такое возможно? Разве я могу тосковать по нему? Ведь теперь во мне нет части Джонни Дарка. Мне так хочется узнать, кого же я любил на самом деле: Джейсона Рэйна или Лироя Найтла? Кто из них реальнее? И кто вообще тянулся ко мне? И ко мне ли? Я мог бы успокоиться, но такова судьба самоубийц. Я буду вечно терзаться вопросами, я никогда не успокоюсь, не покаюсь и не уйду с миром. Печаль, тоска и ненависть – это всё, что вызывает во мне хоть какие-то воспоминания и желания. А ещё я очень хочу видеть отца. Он так любил меня и до сих пор страдает. Мне бы хотелось успокоить его. При жизни я не очень-то был близок с ним, я не открылся ему, я боялся, что правда откроется ему. Сейчас же мне хочется сказать, чтобы он не мучился. Чтобы он знал, что я люблю его и не виню в своей смерти, он не виноват. Он ничего не знал. Я так же хочу увидеть зверя по имени Лиам. Он был послан по моему следу, и искал меня, сам этого не подозревая, всё время. Порождение ада выпустили на волю, чтобы найти беглого Джонни Дарка, вернее его часть. И зверь нашёл её. Я вспоминаю тот день, когда моё сердце остановилось, и я видел себя со стороны, своё измученное тело. Меня терзали и рвали на части, не обращая внимания на крики, и теперь моё тело лежало на полу, свернувшись в беспомощный клубок. Я уже тогда предполагал, что отец придёт в ужас, увидев своего сына в таком виде. Я понимал, что не смогу утешить его. И отчаяние переполнило меня, а потом меня схватила какая-то сила, когтистыми холодными лапами и поволокла прочь. Я пытался кричать, но не мог. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, наверное, немало. Но меня не покидает одна мысль, если Джонни Дарк смог дважды выбраться в мир живых, может, я тоже могу? Я не совсем понимаю, какая у меня будет цель, и будет ли она одна, и что для меня важнее: найти Джейсона или утешить отца? Эти противоречия лишают меня последнего покоя. Я готов скитаться в мире живых, мне всё равно. Я просто хочу получить ответы на свои вопросы…

20.

Меня зовут Джейсон Рэйн. И мне кажется, я схожу с ума. Несколько лет назад я пережил шок, узнав, что человек, которого я любил, убит. Совсем недавно я держал его руку, слышал его дыхание, и вот его уже нет. Всё началось спонтанно, как наваждение, и я не мог остановиться, как настоящий маньяк наслаждался его растерянностью, и в то же время его подчинением. Он говорил «нет», но его тело поддавалось мне. Мы были так молоды, так наивны и так легко следовали желанию. Скрывали ото всех наши отношения, но при этом ловили момент истинного наслаждения, быть замеченными в чём-то постыдном. Сначала я думал, что это просто физическое желание, ничего более, чистая страсть. Я спокойно принимал тот факт, что мне нравятся парни, Эван же до последнего сопротивлялся даже этой мысли. Он хотел быть правильным, в каком-то странном понимании этого слова, но становился послушным, как только мы оказывались наедине. Сначала я думал так, но потом начинал скучать по нему, мне хотелось просто говорить с ним или знать, что он рядом. Мы встречались каждый день после школы, шли в парк или к озеру, это были отличные времена. Мне кажется, я забывал о том, что творилось у меня в голове. Я никогда не рассказывал Эвану о своих страхах и снах, преследующих меня с тех пор, как мне исполнилось 14 лет. Почти каждую ночь мне снился один и тот же сон, как чёртово дежа вю, менялись детали, повороты и обстановка, но сон продолжался. Ко мне являлся человек по имени Джонни, я знал, как его зовут, и во сне обращался к нему по имени. Он стоял в тёмном углу, и я всегда с трудом мог разглядеть его лицо. Он подходил ко мне, его глаза блестели хищнически. И тут моё тело переставало слушаться меня, будто я был вовсе не я. Я сам того, не желая, обнимал его, и мы начинали целоваться. Я чувствовал его пальцы у себя в волосах. У меня немели руки, и я, не переставая целовать его, смотрел на них, и пытался в ужасе закричать, они были изрезаны до самого локтя и обмотаны грязными бинтами, пропитавшимися моей кровью. Мне становилось резко больно и тошно, голова начинала кружиться. А этот человек продолжал меня целовать, мне казалось, что сама жизнь уходит из меня, он отнимал у меня силы, я цеплялся слабеющими руками за его спину. Я хотел оттолкнуть его, но вместо этого моё тело подчинялось его действиям. Он укладывал меня на кровать, моё онемевшее тело всё болело, я терял слишком много крови, он склонялся надо мной.

- Нам пора, Лирой, - его шёпот звучал зловеще, - Он доставал нож и вонзал его себе в грудь, кровь брызгала мне на лицо, и в этот момент я просыпался. Каждую ночь этот человек по имени Джонни убивал себя, разрезая себе горло, стреляя в голову, вонзая нож в сердце, вскрывая вены… менялся только способ, но итог был один – он убивал себя у меня на глазах. Этот сон сводил меня с ума, особенно тот факт, что я не мог ничего сделать, не мог остановить этот ужас. Я стал плохо спать, был раздражительным и скрытным. Меня все боялись. Я не знаю, что означал этот сон, и был ли он знамением, но как только я встретил Эвана, кошмары закончились, я просто проснулся однажды и понял, что этот сумасшедший человек по имени Джонни, больше не преследует меня. Я начал высыпаться, и был по-настоящему счастлив. Эвану исполнилось 18, мы должны были поступать в колледж, решили, что пойдём в один и тот же. Он получил в наследство огромный дом и банковский счёт, мы планировали, что будем встречаться там, как только закончится вся волокита с бумагами. Мы бы больше не опасались того, что кто-то мог увидеть нас вместе.

И вот в тот злополучный день мы с Эваном встретились после школы, как обычно вышли в немного разное время, чтобы не сильно бросалось в глаза. Зашли за угол и обнялись, я не помню, может даже поцеловались. Дошли до центральной библиотеки, у нас было любимое место за ней, там был полузаброшенный небольшой сад у дороги, обычно там вообще не было людей, только проезжающие машины. Мы любили сидеть в этом саду или валяться на траве, но на этот раз мы решили, что встретимся позже в парке после ужина. Мы постояли, поцеловались пару минут, посмеялись и разошлись по домам. Это был последний раз, когда я видел Эвана живым. В парк он так и не пришёл. Я ждал его до самой ночи, звонил, но телефон у него был отключён, как оказалось, до дома он так и не дошёл. Но это я узнал позже, а сначала была обида, злость и негодование, я успокаивал себя, что, возможно, он за что-то наказан. Может, его отец обнаружил нашу переписку или мои сообщения. Вариантов было много, я не знал, как его семья отнесётся к тому, когда узнает, что их сын не такой, как все. Я начал по-настоящему волноваться, когда на следующий день он не пришёл в школу. Телефон по-прежнему молчал, я осмелился позвонить ему домой, чтобы узнать, не заболел ли он? Я был не один в своих переживаниях, до меня уже звонила Теа и ещё пара девчонок-одноклассниц, с которыми он общался. Его отец был взволнован и обеспокоен, Эван не появлялся дома уже два дня. Я не находил себе места. Прошло уже пять дней, по городу поползли слухи, что Эвана похитили, чтобы потребовать выкуп с его отца. Всех его одноклассников, и меня в том числе, допрашивала полиция. Я не решился им рассказать, что я был последним, кто видел его живым. Я не смог сознаться, что у нас были отношения, что мы встречались и занимались сексом, как бы удивительно это не было, но никто либо не подозревал нас, либо никто реально не видел, что мы постоянно вместе. Перед тем, как выйти в тот день из школы, чуть позже Эвана, я разговаривал с Джес, сказал ей, что напишу ей через полчаса в скайпе, как доберусь до дома. И ведь, правда, после того, как мы разошлись с Эваном по домам, я написал ей пару сообщений общего толка. Это спасло меня от подозрений, по этой версии, я вышел из школы, не торопясь дошёл до дома, перекусил и сидел какое-то время в интернете, а потом пошёл спать. Всё было именно так, за исключением, что домой я почти бежал, после минут 15 наших с Эваном поцелуев, а прибежав, я включил скайп, и, понаписав всякой чуши Джес, ведь она сохла по мне, сказал, что мне надо тут кое-что выучить и пораньше лечь спать. А сам побежал в душ, переоделся и через окно вылез на улицу, чтобы родители не волновались, т.к. я собирался до самой ночи тусить с Эваном. По дороге я ему позвонил, но у него был отключен телефон, это не вызвало у меня подозрений, такое могло быть, если его отец был рядом. Я пришёл в парк и ждал его, ходил туда-сюда, но он так и не явился. Полиция не подозревала нас, его одноклассников, последней, по мнению всех, его видела Теа, но и она не могла ничего рассказать. Так пропал Эван. Мои бессонные ночи были полны кошмаров, я хотел пойти к его отцу и сознаться, что мы делали то, что ему не понравилось бы, но я любил Эвана. Но не пошёл. Я хотел позвонить в полицию и анонимно заявить, что последний раз видел его у библиотеки, но побоялся, я был так молод и так глуп. Спасло бы это его? Я не знаю, но я до сих пор виню себя в случившемся. Я искал его и сам, миллион раз проходил по этому месту, по его предполагаемому пути от библиотеки до дома. Но ничего не находил подозрительного, ничего не замечал. Я терялся в догадках, почему так произошло? Что случилось? Я мечтал только об одном, чтобы он утром однажды появился в школе, завалился прямо во время выпускных тестов и начал шутить, что мы все по нему скучали. Но на восьмой день, директор школы сообщил, что Эван Брайт найден мёртвым, его убили,… я не мог поверить в это. Я думал, что умер сам, вместе с этими словами, мир, вдруг, раскололся на две части, до и… после. Я не знал, как найти информацию, кто мог рассказать мне о произошедшем? Я вообще потерял покой и даже думал наложить на себя руки, если бы не этот человек из моих ночных кошмаров, я бы так и сделал. На десятый день он явился мне во сне снова, он так же стоял в тёмном углу, но уже не приближался ко мне, хотя мне было плевать.

- Я знаю, что ты хочешь сделать, Лирой, - его голос был так же холоден и ужасен, как будто голос со дна могилы.

- Я не Лирой, - я впервые возразил ему во сне, впервые моё тело подчинялось мне, - Меня зовут Джей.

Он отступил чуть дальше во тьму.

- Это я тоже знаю, конечно же ты Джей… прости меня… мне бы так хотелось забрать твою боль… я снова заставил тебя страдать, но я не смог отпустить тебя, ты меня тоже каждый раз зовёшь в своих снах. Я знаю, что нынешняя часть тебя не помнит меня, но твоя тоска приводила меня к тебе, ты скучал по мне…а сейчас ты тоскуешь по Эвану, он погиб из-за меня… Я не знаю, чью я ломаю жизнь снова, твою Лирой, или мальчика по имени Джейсон, который даже не подозревает о моём существовании. Я не знаю, кому я на этот раз делаю больно, это терзает меня. Я настолько эгоистичен, что не смогу отпустить тебя… никогда! Я бы мог позволить тебе наложить на себя руки, и тогда мы бы снова встретились, там ты бы меня уже помнил, но я понял, что не могу позволить тебе снова умереть. Ты должен прожить одну из этих жизней счастливо. Сейчас ты меня не понимаешь, поймёшь позже. Я знаю, что принесёт тебе успокоение – месть! Я помогу тебе найти зверя, если ты обещаешь убить его.

- Я не знаю и не понимаю, о чём ты или о ком ты, и кто ты вообще?

- Я тот, кто может ответить на твои вопросы.

- Тогда ответь мне, почему убили Эвана?

- Джей, я самоубийца, который совершил кучу грехов, но ещё не успел их искупить. Я обычный слабый человек, который любил тебя там, в прошлой жизни и после неё… ведь всё на заканчивается после смерти, ни боль, ни страдания, ни привязанность…Ты тоже был там, между двумя мирами, но твоя душа чиста, и тебя отпустили прожить заново свою жизнь, а меня нет, моё время ещё не пришло. Я так и не смирился с тем, что мы в разных мирах, я не смог отпустить тебя. Поэтому я решил часть себя поселить в того, кто будет рядом с тобой, им оказался Эван. Каждый раз, закрывая глаза, я был с тобой рядом, я знал, что ты сам меня найдёшь, даже не осознавая этого. И ты нашёл. Но я не имел права делать так, Эван пострадал из-за меня, его убили, потому что я не имел права жить заново, пока не искуплю страданиями всё, что совершил. Он умер, но ты должен жить, и должен быть счастливым. А я помогу тебе найти его убийцу, и ты сам решишь, как наказать его.

- Я не хочу никого наказывать, Эван умер, я не знаю, как мне жить с этим?

- Если тебе будет легче от этой мысли, то он в том месте, где нет времени, он там, куда попадают самоубийцы, удар, остановивший его сердце, он нанёс себе сам. Вы встретитесь рано или поздно, если ты всё ещё будешь хотеть быть рядом с ним, всё зависит от тебя…

- Самоубийцы? – я ухмыльнулся, - Значит, если я наложу на себя руки, я тоже попаду туда?

- Да, но ты вряд ли его найдешь… и будешь ли ты по-прежнему любить именно его? Ведь так, Лирой?

Мне кажется знакомым его голос, на мгновение меня охватывает холод, руки начинает саднить, я снова чувствую эти порезы, смертельные ужасные порезы.

- Как я умер в прошлой жизни?

- Ты умирал дважды, в теле Лироя Найтла ты вскрыл вены, в теле Джереми Энжела выстрелил себе в голову.

- Значит, я обречён убивать себя?

- Нет, не говори так, ты будешь жить, и будешь счастлив, я постараюсь не трогать тебя, не тревожить твой покой. Я знаю, что ты всё-таки Джейсон Рэйн, я был готов принять тебя в любом теле, но слишком эгоистично всю жизнь преследовать тебя, ведь я не знаю, когда заново вернусь в этот мир и вернусь ли вообще.

- Я хочу, чтобы подонки, убившие Эвана, получили по заслугам!

- Я помогу тебе найти его, я же обещал, ты только живи…

На этих словах я проснулся. Может, это был просто сон, мой кошмар, но он принёс мне облегчение смысл жить дальше.

А потом были похороны Эвана, они дались мне очень тяжело. Внешне я казался спокойным, но внутри у меня разрывалось сердце. Мы с одноклассниками стояли поодаль, а я провожал взглядом гроб, погружающийся на дно ямы. Мне будет тебя не хватать. Я никогда не хотел быть правильным, да, пусть весь мир ненавидел бы нас, к чёрту! Пусть мы бы попали в ад, после подобных отношений, но ты умер… надеюсь, там, где ты сейчас, всё не так ужасно, надеюсь, ты слышишь меня и знаешь, как я скучаю по тебе… прости меня…

Отец Эвана был безутешен, вскоре он развёлся со своей женой и заперся в своём доме, я не знаю, как у него дела, я боюсь даже думать об этом. Я каждый день жил мыслью о месте. Призрак из моего сна не обманул меня, я нашёл его убийцу, доказать всем, что именно этот выродок убил Эвана я не мог, зато он наследил другими делами, это помогло мне собрать на него компромат, и я надеялся упечь его за решётку, но его признали невменяемым и поместили в лечебницу. Это слишком мягкий приговор, но я уже ничего не могу сделать. У меня был шанс убить его, стоя над ним с ножом в руках, я мог пронзить его лёгкие и наблюдать, как он захлёбывается собственной кровью, мог вскрыть ему глотку,… но я просто отправил все материалы в полицию, а его сдал, не показываясь им на глаза. Если бы я мог, я бы дал знать отцу Эвана, что убийца найден, но я очень боюсь, что это разбудит его боль, боюсь, что он уже пережил это горе и пребывает в тихом забвении, я молчу уже два года с тех пор, как поддонка Лиама отправили на лечение. Я чувствую опасность, мне кажется, рано или поздно его выпустят, но я не боюсь его, пусть приходит, и уж тогда у меня будет прямой провод пустить ему пулю в лоб.

Меня зовут Джейсон Рэйн. Мне 23 года, я не знаю почему, но я не смог забыть Эвана. Прихожу на его могилу поздно вечером, опасаясь столкнуться там с его отцом. Я всю жизнь буду нести этот крест неправильных отношений, буду бояться, что люди узнают о нас и будут порочить его память. Я бы не хотел, чтобы кто-то думал о нём плохо, он был хорошим, и он так мало пожил… Да, и кто они все такие, чтобы осуждать нас? Набожные лгуны? Я не верю, что муж, изменяющий своей жене с секретаршей, лучше меня, не верю, что женщина, в тайне мечтающая, чтобы у её соседки хотя бы собака сдохла, может тыкать в меня пальцем и смеяться. Я не верю в правильность, не верю в идеальность. Вот уже года три, как я веду такой образ жизни, который осудила бы общественность. Я занимаюсь продвижением порно-сайтов, я продаю нелегальное видео, иногда употребляю запрещённые вещества, и частенько выпиваю, но не могу стереть его образ из своей памяти. Эта почти детская любовь и страсть навсегда остались во мне. Я не поступил в колледж, я остался здесь, навсегда охранять его могилу. У меня нет друзей, да и врагов тоже нет. Мне настолько плевать на всех, что аж тошно. У меня своя квартира, и в ней редко бывает свет и порядок, музыка выводит из себя моих соседей, полиция устала присылать мне штрафы. Мне плевать, утром я просыпаюсь и не знаю кто в моей постели, кроме меня. Это хорошо. Парни, девушки, их лица приятно меняются раз от раза. Сотрите уже из моей памяти его лицо, его испуганные глаза, полные желания, я никого так не хотел, как его, никого так не желал получить.

Курю и смотрю в окно, на улице собирается пойти дождь, приближающаяся гроза рычит на меня. Я улыбаюсь. Меня обнимают чьи-то руки и прерывают череду моих горьких воспоминаний.

- Давай купим ещё вина, - это нежный женский голос, она в одних трусиках прижимается ко мне.

- Тебе пора, - я тушу сигарету о подоконник и открываю окно, хочу впустить запах дождя в дом.

- Так рано? Я знаю, что ты черствая сволочь, именно поэтому я обожаю тебя, но давай на последок ещё потрахаемся? – она хочет, чтобы я повернулся к ней и трётся носом о мою шею.

- В другой раз.

- От тебя так приятно пахнет, почему ты такой задумчивый? Почему ты такой холодный? Я же не прошу встречаться со мной, я просто хочу провести ещё несколько минут с тобой, я могу себе это позволить?

Это Сиена, рыжеволосая бестия с пухлыми губами, мы изредка встречаемся, лишь потому что она уходит сразу же, как я прошу. Если бы я был чуть-чуть иным, она была бы для меня просто идеальной девушкой, без комплексов, без обязательств, красивая, в меру умная, и в сексе очень хороша. Мой начальник, который даёт мне задания по сайтам, просит уговорить её сняться в паре роликов, он давно запал на неё, я читаю это в его глазах. Мне плевать. Сиена не ведёт в его сторону даже носом, хорошая девочка, предана только мне. В другой жизни, я бы обязательно встречался только с ней.

- Я знаю, но не в этот раз, тебе пора.

Она неохотно выпускает меня из своих объятий и отступает вглубь комнаты. Я поворачиваюсь к ней, она надевает белую майку, сквозь которую просвечивают соски.

- Опять пойдёшь трахаться с парнями?

Я ухмыляюсь, наглость тоже та черта, которая её всё-таки красит.

- Почему ты не хочешь устроить развратную вечеринку? Мм? Я бы всё организовала: девочки, выпивка, травка … мальчики.

Я хочу, чтобы она заткнулась и быстрее ушла, но она не торопясь ищет своё подобие юбки.

- Или хочешь, можем устроить секс втроём? – Она крадучись шагает в мою сторону, - Ты, я и… какой-нибудь парнишка, - она вплотную приблизилась ко мне и уже шепчет на ухо, - Я же знаю, как ты любишь трахать мальчиков.

Я отталкиваю её.

- Я подумаю.

Она улыбается.

- У меня есть один сладенький знакомый, 17 лет, невинные глаза, красивое тело, тебе будет приятно трогать его.

- Я не трахаю малолеток!

- Да, брось, он не так невинен, как кажется, и он на тебя запал. Увидел тебя на твоём мотоцикле и теперь исходит слюнями. Я сказала, что ты бездушная скотина, но он и слышать не хочет, безумно жаждет с тобой переспать.

Я качаю головой и хочу достать ещё одну сигарету.

- Кто он? Твой сынок, что ли? Или, может, младший братишка?

- Ты дурак вообще! Это мой сосед, живёт со своей мамашей долбанутой, мы с ним частенько общаемся. Я иногда подкидываю ему травки. Я знаю, что один из ухажеров мамаши лишил его девственности, с тех пор, он думает, что гей.

- А-ха, ты с ним трахалась?

- Прекрати, почему тебе обязательно быть таким мерзким?

- Ну, давай скажи, Сиена, трахалась же, да?

- Хорошо, было пару раз, ну, что ты хочешь? Он такой милый, такой сладкий, рядом никого нет, он же должен знать, как выглядит женщина, а не только как член дружка его матери.

- Я так и знал, похотливая ты сука, - я закуриваю, она наконец-то нашла свою юбку и надела её.

- Я скажу ему, что ты согласен, ты не представляешь, как он будет рад. Я только попрошу тебя не сильно там его жёстко, ну, это так моя личная просьба, ты, конечно, можешь её проигнорировать, как всегда.

- Если он только пискнет, я ему врежу.

- Эй, Джей, ты не такой, я же знаю, ты можешь быть полной сволочью, но ты не станешь бить милого мальчика.

- Ей-Богу, так ему и передай, хочет потрахаться, я его трахну, но если что не так, я выкину его на улицу, может даже через окно, и вали уже, ты начинаешь меня раздражать.

- Хорошо, хорошо, не злись, уже убегаю.

Я не знаю, зачем я потакаю её нелепым просьбам, но если так хочет, пусть так и будет… Гроза накрывает город, дождь хлынул мне в окно…

21.

Сообщение пришло. У меня дрожали пальцы, когда я открывал его. В сообщении не было адреса, только имя – Джейсон Рэйн. Но даже этого мне достаточно, чтобы найти его хоть на краю Земли. Аноним не просит денег, с одной стороны это может означать, что это уже априори правда, а с другой, это настораживает, не пытается ли кто-то подставить невинного человека. Наконец-то за столь долгое время у меня появились новые версии. Я знаю, что информацию о том, где сейчас живёт этот человек, мне найдут очень быстро. Что я скажу ему, когда увижу? Знает ли он, почему погиб мой сын? В моей голове много вопросов, я чувствую, что мне станет легче, если я получу ответы, хотя бы на часть из них…

22.

Я Эван Брайт, заточённый в бесконечности. Меня терзает понимание того, что это не моя судьба, что я пострадал за действия другого человека, принял на себя удар. И вот я здесь? Меня могли бы отправить скитаться среди живых, в немом отчаянии, в невозможности изменить происходящее, но я не успел так много нагрешить, поэтому я просто жду своего часа, чтобы заново прийти в этот мир. Я возненавидел это ожидание, как и саму мысль, что я ничего не буду помнить. Я могу рискнуть и попытаться сам проникнуть в мир живых, но если я буду пойман, меня ждёт участь Джонни Дарка – вечность в пустоте, либо ад. Я сажусь на камень, кровь сочится по рваной футболке, моё изрезанное сердце кровоточит. Мне больно, и это ужасно. Я постоянно чувствую боль, она пожирает меня. Энергия отчаяния витает здесь, ветер разносит её по бескрайнему полю. Деревья и молнии стали моим наваждением. За что я здесь? И как там Джей? Помнит ли он меня или уже забыл? Наверняка забыл, ведь это не он, а Лирой. Мои одноклассники поступили в колледжи и многие уже их закончили, другие завели семьи или стали звёздами, а кто я? Я даже при жизни не успел понять. Надеюсь, отец не узнал, про то, что мы делали с Джеем. Он расстроится, он никогда не примет тот факт, что его сын извращенец. Я так скучаю по нему, гораздо больше, чем по матери. По его мазне и рассказам про потусторонний мир. А может, он это видел на самом деле? Может, у него есть дар, видеть то, что другим не дано? Смогу ли я докричаться до него? Рассказать ему, как я любил его, и что я по нему скучаю? Я поднимаюсь и начинаю метаться из стороны в сторону. Как отсюда выбраться? Как? Хотя бы на время. Вокруг меня зашипели голоса, то ли в испуге, то ли предупреждая меня. Но мне не страшно, я и так уже мёртв. Я хочу увидеть отца, хочу увидеть Джейсона. Выпустите меня! Я бегу вперёд, молнии разрезают небо над моей головой, отчаяние полностью захватывает меня. Выпустите меня из этой клетки! Уж лучше отправьте в ад, я хочу видеть их, выпустите меня! Кровь хлещет из груди, мне кажется, я теряю силы бежать, но отчаяние всё сильнее и сильнее вгрызается в мой разум. Я не могу пребывать в таком неведении, мне надо знать, любил ли меня Джейсон, или это был Лирой, тянущийся к Джонни Дарку? Мне надо это знать, может, именно после этого я обрету покой! Почему вы мучаете меня? Почему я должен быть здесь? Где этот чёртов Джонни Дарк? Где ты? Ты же наверняка где-то здесь! Я пытаюсь кричать, но мой крик уносит ветер.

- Успокойся, Эван, твоя агония делает тебе больнее, - этот знакомый голос прозвучал из-за моей спины, я оглядываюсь и вижу его, я знаю, что это он.

- Джонни Дарк, я столько лет искал тебя!

- Я всегда был рядом, тебе стоило только оглянуться, - ветер терзает его волосы, он прекрасен, как неземное существо.

- За что ты обрёк меня на такое? Мне так больно, с каждым вздохом из меня вытекает кровь, моё истлевшее сердце до сих пор кровоточит, - слезы текут по моим щекам, я не в силе сдержать их, моё отчаяние и боль сплелись воедино, я не знаю, что сказать ему. Я так хотел ненавидеть его, но вот он передо мной, такой прекрасный и печальный, и я не знаю, что сказать ему.

Он кладёт руку мне на голову, мне даже кажется, что я чувствую его тепло, хотя он холоден, как и я.

- Я бы так хотел забрать твою боль, прости меня,… я был не в силах сопротивляться этому желанию, я провёл здесь целую вечность, пока он был рядом, даже такая судьба не угнетала так сильно. Но вот он чист и отправлен назад, чтобы совершать новые ошибки, чтобы жить,… а я здесь, в море нескончаемой скорби и обиды. Мы все здесь самоубийцы. Нашу сущность ничем не изменить, ни вторым шансом, ни болью или счастьем. Я навсегда останусь тем, кем был. Если можешь, прости меня…

Силы покидают меня, моя кровь залила всё вокруг, она рывками вырывается из груди, я падаю на колени, ветер с новой силой накидывается на меня, гром разрывает пространство. Я прижимаюсь к его ногам, в этом междумирье у меня никого нет,… это единственная душа, которая разделяет мою боль и отчаяние.

- Я хочу уйти отсюда, почему они не отправят меня в ад? Почему не предадут забвению? Я устал.

- Ты сам держишься за свои воспоминания, тебя нельзя отправить в ад, но и забвение не для тебя, ты продолжаешь его звать, ты не отпускаешь их – своего отца и Джея. И твой отец не отпускает тебя, он продолжает оплакивать тебя, он разговаривает с тобой, будто ты рядом, и это причиняет тебе боль с новой силой. Он НИКОГДА не отпустит тебя, поэтому ты будешь страдать. Прости…

- Я хочу увидеть их, хочу знать, что они меня любят, что они помнят меня…

- Зачем тебе это надо? Тебе будет больнее, отпусти их, и тебе дадут второй шанс, не держись за эту боль.

Я не могу говорить, слова застревают в горле, я готов плакать навзрыд.

- Если бы я только мог… Там при жизни я не предавал значения мелочам, а теперь я вспоминаю всё, я перебираю каждую крупицу, словно старик, мне ничего не осталось, у меня ничего нет… - я прижимаю руки к груди, пытаясь остановить этот страшный багровый поток, кровь начинает течь изо рта, липкой комкообразной массой.

- Эван, у тебя есть надежда, как и у всех в этом месте, надежда родиться заново и прожить свою жизнь.

- Я не буду помнить его, его больше не будет…

- Люди рождаются и умирают, в своей прошлой жизни я ненавидел людей, и тихо прозябал в уродливом теле, не понимая, что душа может быть прекрасной, несмотря на все изъяны нашей человеческой жизни. Не стоит казаться хорошим, скрывая от всего мира свою сущность, надо быть им. Отпусти своё прошлое, иначе навсегда застрянешь здесь… я не смог… и я всё ещё здесь, но даже у меня есть надежда.

Я смотрю на него, на его прекрасное лицо. За что он здесь? Что он такого совершил, чтобы быть наказанным, чтобы убить себя?

- Я хочу увидеть их, возможно, когда я попрощаюсь с ними, я смогу отпустить их…

- Не сможешь, это больно, ещё больнее, чем неизвестность, видеть, но не мочь прикоснуться, слышать, но не иметь возможности ответить. Не терзай себя.

- Я прошу тебя…всего лишь раз, покажи мне, как проникнуть во сны? Ты же умеешь, я знаю, я хочу поговорить с отцом… я хочу поговорить с Джеем. Они будут думать, что это просто сон…

- Ты можешь причинить им боль, но не мне тебя осуждать, я могу помочь тебе проникнуть в мир живых, но если ты будешь пойман, я не знаю, что тебя ждёт, возможно, ты, как и я, поломаешь чью-то жизнь. Если ты готов к подобному, я помогу тебе…

23.

Меня зовут Лиам Ривен. Сегодня у меня были очень сладкие сны. Впервые за несколько месяцев меня посетили ночные призраки, убитых мною шавок. И я снова и снова убивал во сне раз за разом, отрезая им головы, вырывая глотки, как в безумном калейдоскопе. Их лица менялись, перетекали одно в другое, кривились и тонули в крови. Я наслаждался полузабытым чувством превосходства. Я их Бог, я могу помиловать или убить, и я убивал, как озверевший пёс, вгрызаясь всё глубже в живое месиво, я пил их кровь, утоляя жажду. Я проснулся с отличным настроением, и у меня был стояк, да-да, их грёбанные лекарства больше не действуют на меня. Я вернулся! Сейчас ко мне зайдут два санитара и, отстегнув меня от кровати, поведут на прогулку. У меня пульсирует в ушах, я жду этого момента, сердце работает на пределе, сознание ясное, это мой час, моя минута, мой сладостный миг. Я слышу их шаги, мой взгляд сосредоточен на двери. Шаги, как отсчёт. Раз… и дверь открывается…, два… они входят в палату… с ними охранник… три, склоняются надо мной и отстёгивают ремни, четыре…, а вот и я, ребятки, ваш Бог, ваш повелитель! Я выпрямленными пальцами бью одного в кадык, другом вонзаю оба пальца в глаза, охранник еле успевает среагировать, как я вгрызаюсь ему в лицо, он бьёт меня прикладом по голове, в попытке освободиться, но я зверь, я неубиваем. И он умирает раньше, чем успевает нанести мне вред, да, я чувствую, что моя голова разбита, кровь течёт у меня по вискам, но я не ощущаю боли, только наслаждение, вкус свежего солоноватого человеческого мяса. Я облизываюсь и забираю его оружие, оно мне нужнее. Тела так и остаются лежать в алой луже, моё лицо превратилось в кровавую маску, я ли это? Но мне уже всё равно, давно я не ощущал себя таким сильным, властителем мира. Пришло моё время, время вашей смерти! Я незаметно скольжу по коридорам, словно я и сам призрак, я знаю, что камеры уже давно засекли меня, у меня нет времени, чтобы анализировать, я импровизирую, я долбанный, мать его, художник. Я зверь. Я подбегаю к пункту охраны, там остался один человек, остальных нет. Я вижу горящий экран компьютера, вижу изображение с камер, на котором видно мою открытую палату, но что это? Он спит? Он позволил себе уснуть и пропустил весь спектакль? А для кого же я так старался? В моей голове моментально созревает план. Я проникаю к нему и склоняюсь над спящим телом, как же он жалок, я бы мог прямо сейчас убить его, но этот толстяк станет моим билетом на свободу. Спи, мой сладенький, придёт твой час. Я без труда достаю наручники. Как в замедленной съёмке он открывает глаза, и я наношу удар ему по затылку, он потерял сознание. Давай, толстячок, только не откинься, сейчас я тебя выведу, жирную свинью, на улицу. Я надеваю на него наручники, забираю всё оружие и привожу в чувства. Здравствуй мир, я вернулся!

- Что тебе надо? Ты больной псих! – визжит свинья, но его попытки взбесить меня, вызывают только улыбку.

- Поднимай свою жопу, жирный ублюдок, пока я не проделал дыру в твоей голове, - я тыкаю в него дулом, он, кряхтя, поднимается, я вижу ужас в его глазах, хоть он и пытается казаться безразличным. Кому, как не ему знать, насколько я опасен. Здесь нет тех, кто просто так попал сюда, все мы здесь убийцы, а я знаю, что я самый злобный. Поэтому он боится меня до усрачки, да-да, он готов наложить в штаны. Я веду его по коридору, странно, но никого нет, вы с ума сошли? По вашей больнице разгуливает псих с оружием, а вы где? Я хочу поиграть с вами в игру «Кто умрёт раньше», а вы все спрятались? И вот на входе я вижу двух санитаров и двух охранников, они в недоумении.

- Только шелохнитесь, и его мозги потекут по стенам, - я улыбаюсь, мне так приятно говорить эту фразу. Они замерли, они боятся меня больше, чем за жизнь этого придурка.

- Ребятки, я знаю, что у вас есть замечательная машинка, сейчас, один из вас возьмёт ключи и проводит меня до неё, держитесь крепче за свои трусишки, девчонки, иначе я заберу с собой на тот свет больше людей, чем вы можете представить! Шевелитесь!

Я не могу сказать, что это было сложно, проще, чем я думал, правда, я чувствую свою кровь уже на плечах, эта скотина хорошо меня приложила. Сзади за сеткой кряхтит толстяк, я поместил его туда, где обычно возили меня. Я переоделся в форму санитара, я еду по городу и знаю, что меня могут в любой момент засечь, они уже наверняка сообщили в полицию о моём побеге. Меня это не сильно волнует, я убью их, убью их всех! Если понадобится.

24.

Я Джейсон Рэйн, и я, мать его, чертовски пьян. На улице хлещет дождь, а я сижу в баре и наслаждаюсь своим состоянием. Я знаю, что все вокруг пялятся на меня, я прекрасен. Но сегодня мне не хочется приключений, я хочу просто отдохнуть, побыть наедине со своими мыслями. Я прошу бармена повторить и лениво оглядываюсь по сторонам. Бар полон, всем захотелось пропустить по стаканчику в такую погоду. Я мог бы поехать в клуб, но не хочу, люблю ездить в клубы на своём мотоцикле, а сейчас я пьян и мне придётся брать такси. Мне звонит Сиена. Что понадобилось этой рыжей сучке?

- Да.

- Ты сейчас где?

- Недалеко от дома, а что?

- Я могу зайти к тебе попозже?

- Я не знаю, у меня нет настроения.

- Я всё-таки зайду.

Мне кажется, я слышу, как эта бестия улыбается на том конце связи. В этом городе не найти боле безбашенной и отвязной тёлочки. Мне такие нравятся, я обожаю проводить те недолгие минуты с ней. Хотя я прекрасно знаю, что это любит делать ещё десяток её парней, хорошо, что мне плевать. Но моё самолюбие тешит тот факт, что все они ненавидят меня. Среди них не осталось ни одного придурка, кто бы не желал всадить мне нож в спину. Пусть ненавидят меня, мне это льстит ещё больше. Я Джейсон Рэйн, девушки зовут меня просто Джей или «о, ах, мне так хорошо!».

Я вызываю такси, не хочу мокнуть под дождём, хотя пройти всего ничего. И вот мимо меня не спеша плывут ночные огни, даже в такое позднее время и на далеко не центральной улице мы попали в пробку. Это даже хорошо, мне не мешало бы чуть-чуть вздремнуть, не известно, даст ли мне Сиена отдохнуть хоть пару минут этой ночью. Я закрываю глаза и проваливаюсь в какой-то тревожный алкогольный сон. Мне дурно, голова идёт кругом. Я стою у себя в квартире и смотрю на улицу сквозь закрытое окно, здесь так душно, что я хочу открыть его. Я приближаюсь к раме, прикасаюсь ладонью к холодному стеклу, и в тот же момент ужас охватывает меня. По ту сторону я вижу чужую ладонь, толкающую раму на меня. Дождь влетает вместе с ним. Мокрые волосы прилипли к его бледному лицу. Я не могу поверить, это Эван. За столько лет он ещё ни разу не приснился мне, я почти уверен, что это сон, но сердце так быстро бьётся в груди. Я хватаюсь за эти хрупкие мгновенья, я хочу, чтобы сон длился дольше. Он завис в воздухе, кровь капает с рукоятки ножа, который торчит у него между рёбер. Я поднимаюсь, и сам ещё не понимая, что происходит, обнимаю его. На удивление, он материален, а не бестелесный призрак. Моё сердце рвётся на части, воспоминания будто совсем свежи, его запах, его дыхание, пусть такое холодное. Рукоятка ножа упирается в меня, я вынимаю его и бросаю на пол. Лицо Эвана так же прекрасно, так же молодо и беззащитно, что и пять лет назад. Он морщится от боли, кровь начинает хлестать из его груди неудержимым, страшным, багровым потоком.

- Боже, Эван, я так скучал по тебе, - я хочу поцеловать его, я не могу сдержаться, но он холоден, я хочу согреть его, остановить кровь, - Всё будет хорошо, я с тобой, я спасу тебя, я не дам тебе умереть! – Всё так реально, все эти ощущения, ну почему он молчит? Я так хочу услышать его голос! Меня не пугает то, что он бледен и весь в крови, я не отпущу его, нет!

- Ты до сих пор помнишь меня? – его голос всё тот же, просто немного дрожит, мне кажется, он может заплакать, я не хочу, чтобы он плакал. Он не изменился, а я стал старше, я прижимаю его крепче.

- Только не умирай, слышишь, всё это время я винил себя в твоей смерти, не умирай, не бросай меня, мне так плохо без тебя, я прошу тебя, - я целую его. Почему он так холоден? Я не могу согреть его. Меня начинает трясти, отчаяние так близко подползло на этот раз. Если он умрёт сейчас в моих объятиях, я сойду с ума.

Он отстраняется и смотрит на меня своими чудесными большими глазами, этот красивый бледный подросток, моя первая и единственная любовь, отчаянная, неправильная, безнадёжная!

- Джей, ты же знаешь, меня давно нет… я пришёл, чтобы узнать, всё ли у тебя хорошо? Прости, что причиняю тебе боль, я не смог удержаться.

- Не говори так, не смей так говорить, я так тебя ждал, Боже, я уже забыл, как сильно я тебя люблю, Боже, не покидай меня! Я не отпущу тебя, ни за что!

Слезы текут по его щекам, мы уже насквозь пропитались его кровью, мои пальцы немеют.

- Джей, мне так больно, - слезы капают с его дрожащего подбородка, - Мне невыносимо больно, этот нож рассёк моё сердце, оно не бьётся, но так болит!

- Что мне сделать, скажи, что мне сделать, чтобы тебе не было так больно? Я просто не знаю, скажи, и я сделаю! – Я в отчаянии, мне кажется, он выскальзывает из моих рук, тает.

- Эван, скажи, что мне сделать? Я умер в тот же день, что и ты, и теперь это больше не я, я не знаю этого человека, что живёт в моём теле. Не оставляй меня! Не оставляй!

- Джей, ты делаешь мне больно, ты тянешь сейчас меня в мир живых, я не вынесу этого, все эти пять лет я перебирал эти воспоминания, как горстки пепла. Я даже не знал, было ли это серьёзно у нас, и вот я здесь, я так мечтал увидеть тебя! Я нарушил все правила, чтобы прийти к тебе. Я думал, ты уже давно забыл меня,… но твоя тоска по мне делает мне больно, вы не отпускаете меня, ты и мой отец!

- Я не смогу, не проси меня, в этом мире я циничный тип, но ты та светлая часть, что навсегда останется во мне, возможно, я идеализировал с годами тебя, но кто меня осудит? Ты мой маленький ангел, мне всё равно, что все они скажут о нас!

- Джей, я умер!

- Нет, ты жив для меня, в каждом цветке на твоей могиле, в каждом камне, в каждом моём воспоминании, я схожу с ума, спаси меня! – я чувствую, как мои слёзы текут по щекам, я циничная тварь, которая превратилась снова в того странного подростка, - Спаси меня!

- Я должен идти, мне пора… я буду всегда помнить тебя…

- Нет, нет, я не отпущу тебя, ты останешься со мной, - я чувствую, как он растворяется в воздухе, в шуме дождя, он тает, как лунный свет, - Я прошу тебя Эван, Боже, я люблю тебя! – я уже кричу в пустоту. Я стою посреди пустой комнаты весь в крови и слезах, его холод остался на моих пальцах, я весь дрожу.

- Приехали, - это прокуренный голос водителя вырывает меня из болезненного сна, я ёжусь от холода, мой мозг не понимает, где я, и что происходит? Я стараюсь сохранять невозмутимый вид, но чувствую, что весь в холодном поту. Я кидаю ему деньги, знаю, что слишком много, но мне плевать и выбегаю под проливной дождь. Он не успевает полностью промочить мою одежду, я уже в подъезде. И тут силы покидают меня, я сползаю по стене на пол, беззвучно рыдая. Этот сон, ужасный, полный моего отчаяния, я думал, что всё забыл, думал, что пережил, но его глаза вернули всё: эту нескончаемую боль, немой крик, рвущуюся душу, мою любовь. Как я мог забыть? Как я мог думать, что забыл? Эван, если ты слышишь меня, я люблю тебя! Я не знаю, как это можно называть любовью, но я буду вечно тебя звать, я не отпущу тебя. Прости меня!