Пеллюсидар

Глава IV Дружба и предательство

"Сари" оказался крайне непокорным и ненадежным кораблем. На нем хорошо было бы устраивать прогулки на тихом пруду, но в огромном море он оставлял желать много лучшего.

Конечно, он плыл, когда дул ветер, но стоило тому стихнуть, корабль начинал дрейфовать, и нам не удавалось следовать намеченному курсу. Наше продвижение было крайне медленно.

В результате, вместо того, чтобы приблизиться к Анороку, мы оказались намного правее. Вскоре уже было очевидно, что нам придется проплыть между двумя островами, находящимися справа от него, и попытаться подойти к Анороку с другой стороны.

Наконец мы добрались до островов. Перри был совершенно очарован их красотой. Я, впрочем, тоже не мог остаться безразличным — это была поистине величественная картина.

В тот самый момент, когда Перри разразился цветистым панегириком в честь красоты этих мест, с ближайшего острова в нашем направлении выскочило каноэ, битком набитое вооруженными туземцами. За ним последовало второе, а затем и третье. Их намерения были очевидны.

Перри предложил взяться за весла и уйти от каноэ, но мне удалось убедить его, что любая скорость, которую мы сможем развить, будет недостаточной для того, чтобы не дать легким суденышкам туземцев догнать нас.

Я подождал, пока они приблизятся, и окликнул их, сказав, что мы друзья мезопов и сейчас собираемся навестить Джа с Анорока. В ответ на это туземцы заявили нам, что находятся в состоянии войны с Джа, и возьмут наш корабль на абордаж, а наши трупы выкинут за борт на корм рыбам.

Я предупредил, что для их же собственного блага было бы лучше оставить нас в покое, но в ответ услышал брань и участившиеся удары весел. Наши противники, конечно, были ошеломлены видом "Сари", но поскольку они не знают страха, это не убивало их решимости.

Видя, что дикари собираются нас атаковать, я впервые в истории Пеллюсидара пустил в ход "императорскую морскую артиллерию". Попросту говоря, я выстрелил из револьвера по ближайшему каноэ.

Эффект был потрясающий! Увидев, как один из воинов привстал с коленей, выронил весло, на мгновение замер и упал за борт, остальные перестали грести и с ужасом смотрели то на меня, то на поверхность воды, где морские твари дрались за труп их товарища. Им должно было показаться чудом то, что стоя на расстоянии втрое большем, чем полет копья, я сумел поразить одного из них с помощью громкого шума и легкого дымка.

Но пауза длилась недолго — с дикими криками навалившись на весла, они продолжили движение.

Я стрелял снова и снова, и с каждым выстрелом один из воинов ронял со стоном свое весло.

Когда нос первого каноэ коснулся борта "Сари", то в лодке были только мертвые и умирающие. Два других суденышка стремительно приближались, и я переключил внимание на них.

Думаю, что у них зародились сомнения по поводу целесообразности дальнейшей битвы, ибо когда погиб первый человек, эти две лодки остановились, и их экипажи долго о чем-то совещались.

Сейчас, увидев уничтожение первого экипажа, они снова прекратили грести и, сблизив свои каноэ, устроили совещание.

Воспользовавшись этим затишьем, я вновь призвал туземцев прекратить бессмысленное сражение и вернуться на берег.

— Я не хочу воевать с вами! — прокричал я им. — Возвращайтесь домой и передайте своему народу, что вы видели Дэвида I, Императора Объединенных Королевств Пеллюсидара, и что он одолел вас, как собирается одолеть и махар с саготами и любой другой народ Пеллюсидара, который будет угрожать миру и спокойствию его Империи.

Медленно они повернули свои каноэ в сторону берега. Было очевидно, что они потрясены, и все же им было чертовски неприятно допустить мысль о моем морском превосходстве — я видел, как некоторые из них уговаривали своих товарищей предпринять еще одну попытку.

Тем не менее они уплыли восвояси, а "Сари", так и не замедлив своего хода во время этого инцидента, продолжал свой путь.

Перри высунул голову из отверстия люка и спросил:

— Что, эти мерзавцы бежали? Или ты их всех поубивал?

— Те, кого не убил, бежали, — ответил я.

Он выбрался на верхнюю палубу и, перегнувшись через борт, увидел первое каноэ с его кровавым грузом.

— Дэвид, — сказал он наконец, — это выдающееся событие. Этот день должен войти в анналы истории Пеллюсидара. Мы одержали славную победу. На флот Вашего Величеста напал втрое больший флот противника и был разгромлен.

Я с трудом удержался от улыбки, услышав, с какой гордостью Перри употребил местоимение "мы".

Перри — единственный трус мужского пола, которого, несмотря на это, я люблю и уважаю. Он просто не создан для сражений, но не сомневаюсь, что если когда-нибудь возникнет такая необходимость, он, не задумываясь, отдаст жизнь за меня.

Мы потратили много времени, прежде чем приблизились к Анороку. В редкие минуты досуга, дополняя нашу карту, нам с помощью компаса удалось нанести береговую линию и три острова с довольно высокой точностью.

Скрещенные сабли на карте отметили место, где произошло первое в этом мире крупное морское сражение. В записную книжку были занесены подробности, имеющие несомненное историческое значение.

Мы не стали причаливать к берегу, а бросили якорь неподалеку. Я был знаком с этим островом, но понимал, что никогда в жизни не найду дорогу, ведущую к селению моего друга Джа. Поэтому мы остались на борту "Сари" и принялись палить из наших тяжелых винтовок, чтобы привлечь внимание туземцев.

Примерно после десяти выстрелов на берегу появился отряд раскрашенных воинов. Они внимательно рассматривали нас. Я спросил у них о местонахождении моего старого друга Джа.

Воины ничего не ответили, собрались в одну кучку и углубились в серьезное и оживленное обсуждение. Время от времени они бросали удивленные взгляды в сторону нашего корабля. Было очевидно, что они озадачены нашим боевым видом и не могут понять природы громких звуков, привлекших их внимание. В конце концов, один из воинов вышел вперед и обратился к нам.

— Кто вы такие? — осведомился он. — И что вам нужно от нашего вождя?

— Мы друзья, — ответил я, — передай Джа, что Дэвид, которого он спас от ситика, снова пришел к нему за помощью. Если вы вышлете за нами каноэ, то мы сойдем на берег, а иначе нам не подплыть ближе на нашем корабле.

Они вновь посовещались, затем вытащили из потайного места в зарослях лодку. Два воина сели в нее, взялись за весла, и легкое суденышко стремительно заскользило в направлении нашего корабля.

Теперь у нас была возможность рассмотреть их поближе. Перри никогда раньше не видел представителей краснокожей расы. Он был потрясен их красотой и тем интеллектуальным потенциалом, что, как ему казалось, был заложен в их черепах совершенной формы.

Тем временем каноэ уже стукнулось о борт нашего корабля, и воины пригласили нас занять в нем места. На мой вопрос о Джа они ответили, что его не было в деревне, но гонцы, отправленные за ним, вне всякого сомнения, уже передали ему новость, и вскоре он появится на берегу.

Один из туземцев видел меня во время моего визита на остров и, узнав, стал крайне доброжелателен. Он уверил нас, что Джа будет рад встрече и что племя Анорока счастливо принять человека, о котором слышало так много хорошего.

На берегу нам были оказаны всевозможные почести. Пока мы стояли и беседовали с новыми друзьями, из джунглей бесшумно выскользнул еще один воин высокого роста.

Это был Джа. Когда он заметил меня, его лицо просияло от удовольствия. Он подошел и поприветствовал меня и Перри, который тут же влюбился в этого славного гиганта. Джа возглавил колонну и запутанными тропами провел нас к своей затерянной деревне, где предоставил нам с Перри один из домов.

Перри был сильно заинтересован этим необычным жилищем, которое больше всего напоминало гнездо огромной птицы, построенное довольно высоко над землей.

После того как мы утолили голод и отдохнули, Джа пришел к нам в сопровождении старших воинов. Они внимательно выслушали мою историю, начиная от образования федерации независимых королевств и кончая моим путешествием во внешний мир и возвращением в Пеллюсидар.

Джа сказал, что мезопы слышали о федерации и слухи эти заинтересовали их настолько, что группа воинов была отправлена в Сари для выяснения всех обстоятельств. В случае, если бы эти слухи оправдались, то племя Анорока немедленно вступило бы в эту федерацию. Однако воины встретили в пути саготов. Поскольку на протяжении многих поколений мезопы и махары поддерживали вооруженный нейтралитет, делегация краснокожих воинов встала лагерем вместе с саготами, которые и рассказали о крушении федерации. Узнав об этом, отряд вернулся на Анорок.

Когда я показал Джа нашу карту и объяснил ее смысл, он сильно заинтересовался ею. Анорок, Облачные Горы, река и очертание побережья — все это было знакомо ему. Он показал, где должно находиться внутреннее море и расположенный неподалеку от него крупнейший город махар — Футра. С легкостью, удивительной для дикаря, Джа обозначил на карте направление на Сари и продолжил береговую линию на север и на юг так далеко, как только мог.

Его дополнения убедили нас в том, что "Гринвич" находится на берегу этого самого моря и до него значительно проще было бы добраться водным путем, чем подвергать себя опасному переходу через горы.

Если Сари омывается теми же водами, то береговая линия должна загибаться к юго-западу от "Гринвича", — это предположение, как выяснилось впоследствии, вполне отвечало действительности.

Джа также объяснил, где находится Амоз: он лежит строго к северу от "Гринвича", неподалеку от устья пролива, где расположена Сари.

Как я уже не раз отмечал, чувство расстояния и направления у обитателей Пеллюсидара развито чрезвычайно. Любой из них, оказавшись в совершенно незнакомом месте, без карты, компаса и даже звезд безошибочно найдет кратчайшую дорогу домой. Он будет обходить моря и горы, пробиваться через непролазные джунгли, но никогда не собьется с верного пути. Помимо удивительного чувства дома, эти дикари никогда не забывают положение места, где они хоть раз побывали.

Короче говоря, каждый житель Пеллюсидара — ходячая географическая карта какого-либо участка этого мира. Для нас с Перри это было большим подспорьем, поскольку нам хотелось сделать нашу карту как можно более полной.

Посовещавшись, мы решили, что Перри в сопровождении большого отряда мезопов вернется к нашему "разведчику" и заберет оттуда груз, доставленный из внешнего мира. Джа и его воины были потрясены нашим оружием и горели желанием строить парусные суда.

Поскольку я взял с собой достаточное количество оружия, а на борту "железного крота" были книги по судостроению, мы решили, что было бы прекрасно, если бы этот народ начал строить настоящий, хорошо оснащенный флот. Я был уверен, что имея все необходимые сведения, Перри смог бы успешно руководить строительством. Я, впрочем, предупредил его, чтобы он, хотя бы на первое время, позабыл свои фантастические мечты о дредноутах и фрегатах, а занялся бы небольшими суденышками, рассчитанными на экипаж из четырех-пяти человек.

Сам же я решил идти в Сари и, продолжая поиски Диан, приложить все усилия к восстановлению федерации.

Джа выделил мне в качестве сопровождающих пару своих воинов, и я отправился в дорогу. Мы решили не пересекать гряду Облачных Гор и выбрали путь, пролегающий южнее Футры. Мы ели четыре раза и один раз спали и находились, как сказали мне мои спутники, в непосредственной близости от крупнейшего города махар, когда неожиданно столкнулись с большим отрядом саготов.

Они не напали на нас, соблюдая действующее перемирие, но поглядывали на меня с нескрываемым подозрением. Мои друзья сказали, что я путешественник из далекой страны, а я сделал вид, будто не понимаю языка, на котором мезопы объяснялись с гориллоподобными солдатами махар.

Не без внутреннего содрогания я заметил, что предводитель саготов разглядывает меня, как будто что-то припоминая. Возможно, он видел меня во время моего пребывания в Футре и пытался сейчас сообразить, кто же я такой на самом деле.

Меня это сильно беспокоило, и я вздохнул с облегчением, когда мы распрощались с саготами и продолжили свое путешествие.

Несколько раз во время наших последующих переходов я чувствовал, что за нами следят, но не поделился своими подозрениями со спутниками, о чем потом не раз пожалел. Впрочем, лучше рассказать все по порядку.

Мы убили антилопу, и, насытившись, я прилег отдохнуть. Мои друзья, как и все обитатели Пеллюсидара, редко испытывали потребность во сне, но на этот раз они присоединились ко мне, поскольку предыдущий переход отнял у нас много сил.

Проснулся я от того, что на меня навалились два огромных сагота. Крепко прижав меня к земле так, что я не мог не то что пошевелиться, но даже дышать, они проворно связали мне руки за спиной, после чего грубо поставили на ноги.

Тут только я увидел своих сопровождающих — они лежали, застигнутые смертью во сне. Саготы закололи их копьями. Я пришел в ярость и проклинал предводителя саготов на все лады, используя тот язык, знание которого скрывал при нашей встрече. Сагот лишь усмехнулся в ответ на мои бессильные угрозы, как бы говоря: "Я так и думал!"

Они не отняли у меня ни револьвер, ни патроны, поскольку не знали, что это такое, но винтовки тем не менее я лишился — она просто осталась лежать там, где саготы предательски напали на нас. Они были настолько глупы, что даже не поинтересовались этим странным предметом.

По направлению нашего движения я понял, что саготы ведут меня в Футру. Мне не нужно было напрягать свои умственные способности, чтобы понять, что меня ожидает в логове врага. Это будет либо арена с диким тагом, либо лаборатории махар.

Во втором случае мой конец будет столь же неизбежным, сколь и в первом, но несопоставимо более мучительным. Как-то раз я имел возможность посмотреть опыты над людьми в этих лабораториях и, честно говоря, предпочитал быть растерзанным диким зверем.

По прибытии в подземный город меня немедленно доставили пред ясные очи древней, туго обтянутой кожей рептилии. Ее глаза, обращенные на меня, пылали злобой и ненавистью, все более усиливавшейся по мере того, как сагот докладывал обо мне.

Я догадался, что сомнений в том, кто я такой, у моих врагов не осталось. С волнением, необычным для правящей расы Пеллюсидара, махара отправила меня под стражей в одно из главных зданий города. Меня ввели в просторный зал, уже битком набитый махарами всех рангов.

Они беседовали в полном молчании, ибо махары лишены устной речи. Перри когда-то говорил мне про шестое чувство и четвертое измерение, используя которые, они общаются, но я ничего не понял из его объяснений.

Как бы то ни было, предметом их разговора являлась моя скромная персона, и судя по взглядам, которые эти твари метали в мою сторону, он был не очень приятным для меня.

Не знаю точно, сколько времени я стоял так, ожидая их решения, но, думаю, довольно долго. В конце концов, один из саготов обратился ко мне — он выполнял роль переводчика.

— Махары готовы сохранить тебе жизнь и подарить свободу при одном условии, — сказал он.

— И что же это за условие? — спросил я, хотя догадывался, о чем идет речь.

— Ты должен вернуть то, что украл из пещер Футры, убив четырех махар, ответил сагот.

Я так и думал. Секрет, от которого зависило размножение махар, был надежно спрятан, и только я и Диан знали, где находится это место.

"Предположим, они дадут мне свободу, чтобы получить свой секрет, — думал я, — я верну его, а дальше? Сдержат ли они свое обещание?" Я в этом сильно сомневался. Вновь заполучив рецепт искусственного размножения, они заполонят весь Пеллюсидар, и не останется никакой надежды на победу человека. Дело, которому я посвятил все свои силы, за которое я готов отдать жизнь, погибнет!

Ну что ж! В этот момент, стоя перед жестоким трибуналом, я понял, что моя жизнь — это очень небольшая цена за благополучие человеческой расы Пеллюсидара, ибо не получив своего секрета, чудовищные рептилии рано или поздно вымрут, и человек станет господствовать в Пеллюсидаре.

— Ну, — подтолкнул меня сагот, — великие махары ждут твоего ответа.

— Можешь передать им, — четко произнес я, — что я не скажу им, где спрятан "Великий секрет".

Когда этот ответ был доведен до сведения моих судей, в зале поднялся невообразимый шум: хлопанье крыльев и ужасающее шипение раздавалось со всех сторон. Я уже было подумал, что сейчас они кинутся на меня, и положил руки на револьверы, решив подороже продать свою жизнь. Но тут шум прекратился, и, по всей видимости, саготам была дана какая-то команда, так как их предводитель положил мне руку на плечо и грубо подтолкнул к выходу. Они поместили меня в темную комнату и не спускали с меня глаз. Я был уверен, что скоро за мной придут и отведут меня в вивисекционную лабораторию, и мне потребовались все мои душевные силы, чтобы подготовиться к этой ужасной смерти. В Пеллюсидаре, где нет времени, ожидание смерти может тянуться бесконечно.

Так я лежал на полу темницы и ожидал своего конца.