Печать павшего. Лики Судьбы

Глава 8

Райлит.

Проклятье. Две безликие стервятницы решили меня обставить и аккуратно заманивают, Создатель знает, куда… Не выйдет. Никому ещё не удалось меня обмануть, и им не удастся. В клубах тумана мелькнула сгорбленная фигура старушки. Мелькнула — и исчезла, растворившись в грязно-белой пустоте, а следом за ней испарились и каменные ступеньки. Я едва удержала равновесие, оказавшись на крутом склоне горы по колено в снегу. Наклонившись вперёд и прищурившись, я тщетно пыталась разглядеть Найду, однако моя пушистая проводница как сквозь землю провалилась. А, может, и действительно провалилась, мне бы за ней не последовать…

Снег под моими ногами заскрипел, осыпаясь, сползая вниз и увлекая меня за собой. Надо же так глупо попасться в расставленные сети… Я не доверяю ни одной живой душе и — зачастую верю всем подряд. Парадокс? Это я от Касси позаимствовала, конечно же, больше не от кого. Она же научила меня эгоизму и подсказала способ отстоять свою независимость. Я неловко балансировала над пропастью, настороженно поглядывая на далёкую землю. И когда я выбрала себе новый путь, от пытавшихся меня обмануть ничего не осталось… и сейчас не останется. Снег скользким полотном змеился вниз по склону, собираясь сначала вернуть меня в долину, а потом… А пресловутого «потом» я ждать не собиралась. Себя защищать я умею, а моя жизнь стоит дорого, очень дорого. И даже теням она не по карману.

Потерев ладони и размяв пальцы, я оперлась руками о клубящийся туман, чувствуя, как он сгущается, становится плотным и твёрдым, как камень. Я не готова, я явно не готова к тому, что собираюсь сделать, однако тени Судьбы не оставили мне иного выбора. Проучить. Наказать. Уничтожить… Я улыбнулась, прислушиваясь к шёпоту пробуждающейся древней силы. Ни с чем не сравнимое ощущение… Сколько песка утекло с тех пор, как… Мои руки плавно сливались с туманом, растворяясь в нём, впитывая его, наполняя им мёртвую часть тела и оживляя левую руку. Снег прекратил плавное скольжение, замерев, когда я приподнялась над землёй. Начнём, пожалуй… и — ничего личного.

Новоприобретённая сила кристаллами льдистого серого пламени вспыхнула на кончиках моих пальцев. Вспыхнула — и обжигающе холодными огоньками побежала по рукам. До кисти, до локтя, до плеча, до спины… И знакомые чёрные крылья бутоном непроглядного мрака расцвели за моими плечами. Расцвели, раскрыли многочисленные лепестки, впитывая необходимую им силу звёздной ночи, и, разгоняя дурман мари, замерцали всем оттенками лунной зари. Замерцали и сплелись в тугой кокон, отрывая мое тело от земли и поднимая меня над долиной, над горными хребтами, над мельтешащими внизу безликими и… Найдой. Подняв к небесам острую мордочку, щенок молча смотрел на меня снизу вверх, а я чётко различала его на фоне белого снега… и жалела. Тени — тенями, их участь решена и определена, но Найду я никому не отдам. В отличие от безликих, она мне ещё понадобится.

Я поманила её к себе, протянув навстречу крыло, по которому моя проводница, помешкав, взобралась и уютным клубком свернулась на моих руках. Далее — следующий шаг. Крылья, увеличиваясь, распахнулись, заслоняя собою полнеба, а я закрыла глаза, вспоминая Слова древнего проклятья. Однажды вождь дейте, будучи в ярости, что с ним часто случалось, создал три цепочечных проклятья. Первое — подобно вихрю сметало всё на своём пути. Второе — погружало мир в непроглядную ледяную тьму, из которой не существовало выхода для случайно уцелевших существ. И, наконец, третье — стирало с лица Вечности провинившийся мир без права на возрождение. И если дейте воспользуется первым, второе и третье пойдут за ним по пятам, пока для них не придумают выход. Заранее прощай, странная Долина…

Сильный порыв ветра взъерошил жалкие клочья моих обгоревших на смертоносном солнце волос, подобно парусам раздувая лунные крылья. Найда тревожно заворочалась и уткнулась холодным чёрным носом в сгиб моего локтя. Я бережно прижала её к себе, в очередной раз мысленно проговаривая Слова. Ни ошибок, ни запинок быть не должно. Ненужная маленькая пауза — и проклятье станет неуправляемым, а мы со щенком попадём под его раздачу. Ненужная маленькая запинка — и проклятье потеряет свою силу, а я навсегда лишусь возможности вновь его использовать…

Я глубоко вздохнула, собирая в кулак всю имеющуюся силу. На Долину и её обителей, конечно же, меня не хватит, но на парочку теней да их порождения — вполне. Лунные крылья, шурша, свернулись лепесток к лепестку, защищая нас от действия проклятья, и Слова тихой старинной песней полились навстречу звёздной ночи, переплетаясь с мраком и вбирая его в себя, далёким эхом проплывая над древними горами, на тысячи осколков разбивая величественную тишину…

Я вздрогнула от пронёсшихся по долине молчаливых криков. Боль тупыми иглами запульсировала в висках, перед единственным глазом заплясали цветные круги, нити заклятья заметались, выскальзывая на свободу, и мне стоило немалых сил не запнуться и удержать их.

Ураганный ветер, пронёсшийся над горами, подхватил меня, завертел, больно сдавил по бокам и швырнул на землю. Я едва не выронила Найду и невольно шевельнула крыльями, борясь и с ветром, и с неоконченным проклятьем. Замерев в двух шагах от снежного ковра, я сквозь зубы, на одном дыхании вытолкнула из пересохшего горла последние строчки. Главное — закончить, не сорваться, не упустить, не испортить…

Разжав руки, я выпустила Найду и позволила ветру грубо уронить себя на землю. Дело закончено, есть время для отдыха… Упав лицом вниз и уткнувшись носом в рыхлый снег, я непроизвольно расслабилась, чувствуя, как ноет от боли живая половина тела. Моя пушистая проводница громко залаяла, пытаясь обратить на себя моё внимание, однако я на проявление её заботы никак не отреагировала, продолжая лежать неподвижно. Найда, испуганно тявкнув, с головой забралась под потухшее лунное крыло, выставив наружу только кончик отчаянно мельтешащего светлого хвостика.

Я повернула голову, приоткрыла правый глаз и устало усмехнулась. Собачий хвостик завилял с удвоенной силой, описывая невероятно быстрые круги. От страха, конечно же… Я всем своим существом чувствовала растворённую в воздухе силу древнего проклятья, чувствовала направленный нажизнь тщательный поиск, чувствовала рядом… смерть. Радужное облако и моя постоянная спутница, сейчас она рыскала по округе, собирая то, что я когда-то давно ей задолжала. И сейчас — мы в расчёте. На неопределённое время.

Глубоко вздохнув, я перевернулась на бок и сморщилась от неприятной, ноющей боли, угнездившейся где-то в сердце. Вот и последствия злоупотребления властью дейте… Мучительно хотелось пить. И временами отказывалось повиноваться тело. И стремительными волнами накатывала головокружительная слабость. Я просто оказалась не готова к столь мощному проявлению собственной силы, за что ещё придётся расплачиваться… Собрав воедино остатки сил, я села и набрала полные пригоршни снега. Раз нет поблизости никакого ручья… Я жадно набросилась на комья снега, глотая их один за другим, не дожидаясь, пока они растают во рту и превратятся в воду. Ледяная влага немного притупила боль, привела меня в чувство, и я наконец-то решилась осмотреться и оценить результаты своих стараний.

От горных хребтов остались только невысокие руины, невероятным образом уцелела лишь знакомая скала со ступеньками, которые опять явили себя миру и призывно манили продолжить путь. Луна погасла, но и сквозь мрак я чётко видела, как простираются на бесконечное расстояние выжженные дотла земли без намёка на рельеф или растительность, не говоря уже о живых существах. И — ни одной тени Судьбы… И мои крылья, осыпавшись, увядшим цветком чёрной золы покоились на грязном снегу, а я начала достаточно хорошо слышать левым ухом, может быть, из-за почти полного отсутствия волос… И, в довершении картины, на золе с гордым видом восседала моя пушистая проводница, успевшая обзавестись белоснежным, сияющим ошейником. Или… это не простой ошейник?

Я поманила её к себе:

— Найда, подойди ко мне, девочка… Найда! Найда…

Щенок исподлобья настороженно смотрел на меня, но приближаться и не думал.

— Ну же, милая, покажи свой ошейник, — продолжала уговоры я.

Моя проводница шумно фыркнула и, наклонив голову, потёрла передней лапкой мордочку, вымазав её в золе. Я, встав на колени, сделала попытку приблизиться к Найде, но та осторожно попятилась и вновь уселась на снег в нескольких шагах от меня. Я недоумённо нахмурилась, не сводя внимательного взгляда с ошейника, а его обладательница, в свою очередь, не сводила внимательного взгляда с меня.

— Упрямое создание… — пробормотала я. — Найда, скажи тогда, что я должна сделать… или покажи.

Моя спутница тряхнула головой.

— И что это означает?

Молчание. Я начала сердиться.

— Найда, я не умею читать мысли, — раздражённо заметила я. — Подойди сюда, кому говорят!

Щенок не сдвинулся с места, только в очередной раз потёр лапкой нос, размазывая по белой мордочке золу. Я напряглась. Найда насторожилась и повернулась ко мне боком. Я прищурилась. Найда привстала, явно собираясь сбежать. Изловчившись, я резко бросилась на неё, в последний момент успев ухватить пушистую упрямицу за задние лапки. Она обиженно взвизгнула, попыталась цапнуть меня, но поздно: я уже сгребла свою добычу в охапку, сорвала с неё ошейник и разжала руки. Отскочив на несколько шагов, Найда разочарованно тявкнула и уселась, повернувшись ко мне спиной. Обиделась, надо же. С кем не бывает.

Не обращая на неё внимания, я осторожно разомкнула круг необычного ошейника и невольно залюбовалась золотисто-белыми переливами силы. Нить Клубка судеб… Поразительная находка… А я-то считала, что все семь нитей силы круга давно сплетены в единый Клубок и находятся в руках безликой или под защитой Совета теней… На самом же деле, вот что ты такое, Клубок судеб, и до меня тобой не владел никто… Я зачарованно любовалась неожиданной находкой. Тонкая неровная паутинка нити едва заметно пульсировала в моих руках, изучая непонятую, мощную, но безопасную силу. И тепло. Живительное, светлое тепло расплавленными огоньками стекало с нити, наполняя моё тело потерянной силой, исцеляя старые раны, воскрешая изодранную в клочья душу…

Привычная волна длинных прямых волос упала мне на спину, и я откинула со лба косо остриженную чёлку. Придирчиво изучила себя с головы до ног и улыбнулась. Прощай, Касси, и — здравствуй, Райлит… Я потянулась и распрямила плечи, разминая окрепшие мышцы. Не физически слабая лентяйка, но сильный воин… пока частично мёртвый, но это — мелочи. Такой я себя помню, и такой я вновь стала благодаря нити Начинающей новый круг жизни… и где-то здесь должна находиться и вторая нить, которой прежде владела Замыкающая пройденный круг жизни. Я закрепила бесценную находку на правом запястье и встала, оглянувшись на Найду. Та по-прежнему сидела, надувшись, и обиженно поскуливала.

— Найда! — окликнула я щенка. — Ты со мной, девочка?

Моя пушистая спутница сделала вид, что ничего не слышала, продолжая тихо жаловаться то ли на меня, то ли на бывшую хозяйку, то ли на нас обеих. Я пожала плечами. Не хочет — не надо, я не заставляю. Откинув волосы и поправив ножны, я не спеша побрела к ступенькам. Жалобы прекратились, и за моей спиной заскрипел снег. Я на ходу обернулась. Найда вновь притворилась обиженной, быстро сев и повернувшись спиной. Я едва заметно улыбнулась, продолжая путь. Снег заскрипел вновь. Стараясь не выдать своих намерений, я, не поворачивая головы, покосилась через плечо. Щенок понуро трусил за мной, опустив мордочку к земле. Пройдя пару шагов, Найда приостановилась, посмотрела на мою спину и, вздохнув, поплелась дальше. А ведь я убила её хозяйку, и идти ей теперь некуда и незачем…

Я в задумчивости брела к горе. У меня никогда не было друзей, я не умела строить отношения с людьми и всегда поражалась тому, как ловко это получалось у Касси. У меня были лишь обязанности стража Альвиона да ответственность перед миром, перед семьёй, перед дейте, перед Тхалла-теем… и разговаривать я умела только о делах. Касси стала первым человеком, с кем мне почти удалось подружиться. Хотя, когда-то в моей жизни был ещё и Савелий… но с ним приходилось много общаться по долгу службы, в его деревне вечно что-нибудь нехорошее случалось, и настоящей дружбой наши отношения назвать трудно. А Найда по моей вине лишилась, возможно, своего единственного друга…

Решительно обернувшись, я присела на корточки и протянула к щенку руки:

— Иди сюда, девочка, давай мириться…

Моя пушистая спутница с молчаливым укором смотрела на меня и не торопилась подходить.

— Найда!..

Она отвернулась.

И я заговорила. Словно живому человеку, словно близкому другу я рассказала ей всё, абсолютно всё. Кем рождена и для каких целей, что пережила и к чему стремилась, чего мне не хватало и зачем я поступила так, как поступила. Сложив руки на коленях и отрешённо глядя в никуда, я долго изливала душу своей собеседнице, иногда недоумевая, почему это делаю и зачем, если мои откровения ничего не изменят… и понимая, что давно хотела с кем-нибудь вот так поговорить. И — да, я — бездушный страж мира, я — беспощадный воин, я — маг разрушительного Слова… А ещё я — человек. Но даже тому, что уже давно нельзя назвать человеческой душой, иногда необходимо тепло дружеского понимания и бескорыстная поддержка друга.

Как однажды сказала Касси, павшие воины — не бесчувственные и бездушные стражи мира, убийцы и разрушители, они — тоже люди, пусть и не такие, как все. И умеют любить, жалеть и понимать, просто им слишком много лет, чтобы выставлять свои чувства напоказ… и слишком велика память, чтобы рядом с ней находилось место простым человеческим эмоциям. Я с удивлением обнаружила, как пощипывают глаза скопившиеся за тысячелетия непролитые слёзы. Дейте не плачут, дейте не умеют переживать и плакать… Одинокая слезинка змейкой скользнула по правой щеке. Я сердито нахмурилась и отёрла солёную каплю тыльной стороной ладони. Это никуда не годится. Тому, кто собрался встать на путь Судьбы, не к лицу проливать сентиментальные слёзы по непрожитой человеческой жизни. Это, скорее, удел Касси, но не мой. И пора бы давно привыкнуть, что мы с ней — два разных существа, две разные личности и две разные души.

Мрачно посмотрев на Найду, которая за время моей исповеди ни разу не шелохнулась, я встала и быстро пошла к скале. Занять себя срочным делом и забыть о том, что произошло. Да и, в сущности, ничего особенного-то не произошло. Расслабилась на мгновение. Позволила себе сбросить с плеч тяжкий груз ненужных эмоций. Только и всего. И больше такого не повторится. В моей жизни не было, нет и не будет места человеческим переживаниям и чувствам — слишком велика цена, которую за них приходится платить. И слишком велика цена ошибки, которую из-за них можно совершить. А расплачиваться — нечем, я и так должна всему миру…

Моя пушистая спутница, подумав, тоже побежала к скале, сохраняя между нами солидное расстояние. Впрочем, постепенно, неуверенно она приближалась, и когда я подошла к ступенькам и остановилась, Найда, не рассчитав скорость, уткнулась носом в мою ногу. Или это её своеобразный жест примирения… Наклонившись, я подхватила щенка на руки и крепко обняла. Найда некоторое время серьёзно и проницательно смотрела в мои глаза, словно пытаясь увидеть там что-то… близкое?.. Я склонила голову на бок, не отводя взгляда. Пусть увидит, пусть узнает. У неё никого нет, у меня никого нет… Моя пушистая спутница, подняв измазанную в золе мордочку, неожиданно лизнула меня в правую щеку.

Я удивлённо улыбнулась:

— Друзья?..

Она согласно тявкнула и забавно пошевелила ушками. У меня потеплело на душе. Трудно быть всегда и везде одной, но когда рядом живое существо — и бесконечный путь кажется короче. Опустив щенка на землю, я ласково потрепала его по пушистой шёрстке и перевела взгляд на ступени. Сейчас, когда туман давно рассеялся и стремительно посветлела ночь, сменяясь рассветом, я, наконец, разглядела то, что скрывалось на вершине горы и куда мы с Найдой так и не добрались. Разглядела — и кивнула самой себе. Точно. Именно там и нужно искать нить Замыкающей пройденный круг жизни. Видимо, это её святилище, а проклятье, скорее всего, застало безликую в собственном доме, от которого после моего волшебства мало что осталось.

Выточенная в скале узкая крутая лестница, серпантином обвивая гору, заканчивалась у подножия небольшого выступа, где и ютилась старая хижина, сложенная из цельного камня. И, надо полагать, в скромную одноэтажную хижину с остатками стены вместо обычной крыши сооружение превратилось благодаря моему вмешательству. Я рассеянно поднималась по лестнице, мимоходом считая про себя ступеньки и поглядывая на бежавшую впереди Найду. Ей путь явно был знаком, и она бодро перепрыгивала через глубокие щели и небольшие пропасти, зиявшие порой вместо ступеньки. Скорее всего, это замаскированные ловушки, но со смертью хозяйки умерла и её магия, и её секреты и загадки. И спасибо Создателю…

Ступеньки, чем дальше я шла, становились тем выше. Сначала — по колено, потом — по пояс, а на последние пять, у подножия хижины, пришлось подтягиваться на руках и подсаживать Найду. Выщербленные временем и моим проклятьем, изрытые глубокими трещинами, из которых робко выглядывали пучки прошлогодней травы, покрытые грязью и пылью, отвесные стены ступенек внушали мне понятые подозрения. Странно, почему они вообще уцелели… Подпрыгнув и уцепившись за край ступени, я подтянулась, взобралась наверх и перевела дух. Так. Полдела сделано. Теперь — искать нить Судьбы. Склонив голову набок, я в сомнении посмотрела на ненадёжное сооружение. Если оно и простоит ещё — то недолго.

В стенах, там, где соединялись грубо отёсанные камни, зияли солидные щели, из которых сыпался песок. Вместо окон — пустые тёмные дыры. Вместо крыши — каменный пол разрушенного второго этажа с остатками одной стены. Вместо двери — провал во внешней стене, наполовину заваленный камнями. Боковые стены вместе с наверняка имевшимися там окнами полностью засыпаны обломками камней, песком и мелким щебнем. Внутренняя стена уцелела лишь потому, что ею служила выровненная заботливыми руками ветра скала. Чудом выжившие колючие деревья высотой в два этажа заботливо обнимали густыми ветвями хрупкие остатки сооружения. Жалкое зрелище.

Я обошла ближайшую каменную насыпь, поглядывая и себе под ноги, и по сторонам. Ни запнуться, ни пропустить чьё-нибудь внезапное нападение мне, конечно же, не хотелось. Низко нагнувшись, проскользнула под угрожающе нависшими надо мной ветвями неведомых деревьев. Осторожно перебралась через невысокий завал, порезав ладони об острые углы выпирающих обломков. И, пока перевязывала неглубокие царапины остатками свитера, прислушалась к тихим голосам Долины теней. Напевал себе под нос печальную песню прохладный влажный ветер, тоскливо спотыкаясь об остатки хижины, предупреждая, шуршали колючей листвой деревья, наперебой рассказывали свои истории клочки пожелтевшей травы, угрюмо изучало произошедшие за ночь изменения восходящее солнце…

Найда, выглянув из-за очередного завала, призывно тявкнула. Интересно, что она там раскопала? Явно не нить Судьбы, ту она бы мне в зубах притащила. Значит, её находка — типа иного, но — важна для меня. Я перемахнула через завал, обогнула естественную каменную стену, выточенную из скалы, видимо, за неимением ограды, и остановилась у следующего завала, верхушка которого возвышалась на одном уровне с обломком стены второго этажа, где и находилась моя пушистая проводница. Поставив передние лапки на невысокий плоский камень, Найда возбуждённо виляла хвостом и, при виде меня, залилась звонким лаем. Я подошла ближе и подняла голову, приложив ладонь ко лбу козырьком. Холодные лучи зимнего солнца неприятно били по глазам, хорошо хоть, не сжигали…

Я прищурилась, привыкая к яркому свету и упрямо изучая камни, пока не заметила среди них что-то небольшое и блестящее. Я поморгала и вновь посмотрела на блестящую вещь. Будь я проклята… Ещё одна поразительная находка! Среди камней, отражая блики солнца, оказались зажаты часы Вечности. Слышала про них, читала — но не верила в то, что они существуют на самом деле… Следы последнего упоминания о часах уводили аж во времена первой чистки, о чём я, конечно же, узнала из Летописей, и после — никто в семи мирах ничего о них не слышал. И, как Начинающая прихватила с собой в Долину Найду, так и Замыкающая забрала часы Вечности… Сколько же тайн прячут от меня здешние места…

Часы Вечности — это один из немногих уцелевших ныне древних волшебных предметов, сотворённых самим Создателем. Всего же их насчитывалось около десяти, в том числе и Клубок судеб, и, по слухам, ключи от порталов, и вышеупомянутые Летописи. Большая часть предметов после первой же чистки канула в неизвестность, оставив после себя лишь редкие упоминания в потрёпанных свитках да память в сердце мира. В тайниках Хранилища Альвиона я однажды случайно нашла летопись времени первого периода, после которого и пошли чистки, где некто, пожелавший остаться неизвестным, перечислил все волшебные творения Создателя и дал им подробную характеристику. И о часах Вечности там было сказано следующее.

Предмет, напоминающий своей формой песочные часы, по легенде наполнен настоящей звёздной пылью. Размером — со стандартную человеческую ладонь, небольшие и изящные, они выглядели как обычная безделушка, однако обладали необычайными свойствами: тот, кто владеет часами, получает в своё распоряжение вечную жизнь. Один поворот часов — и, пока пересыпается из чашки в чашку звёздная пыль, существо не стареет, не меняется внешне и смерть обходит его стороной. Второй поворот — и жизнь продолжается. Но тот, кто не успеет вовремя перевернуть часы, рискует в одно мгновение состариться и мгновенно же умереть. И — то же самое постигнет владельца волшебного предмета, если он перевернёт часы раньше времени, то есть, прежде чем упадёт в чашку последняя крупинка пыли. И, если уж часы были один раз приведены в действие, пусть совершенно случайно, жизнь перевернувшего попадает под власть часов. Ну и, выражаясь языком Касси, всё, моменто море.

Я не сводила с часов Вечности горящего взгляда. Задорные солнечные зайчики весело отплясывали на ультрамариновом металле свой незамысловатый танец, рядом со мной заливалась лаем Найда, а я азартно искала возможность добраться до творения Создателя. Шаткий навал крупных камней особых надежд мне не внушал, лезть по ним — опасно и чревато неприятными последствиями… а по-другому до часов не добраться. А добраться до них нужно. Если вдруг эта моя последняя попытка окончится неудачно, Харита не сможет легко и просто от меня избавиться, а недостатки часов меня не пугают. К тому же, вечная жизнь вкупе с печатью Судьбы открывает массу возможностей для достижения собственных целей, которые я поставила перед собой задолго до изгнания. Придётся рискнуть.

Прикинув, на какую высоту нужно лезть, я внимательно прислушалась к своим чувствам. Грядущих неприятностей ничего не предвещает, по крайней мере, пока. И я спокойно начала готовиться к подъёму. Сняла и положила на плоский камень парники, скинула на них куртку, поёжившись под пронзительными порывами ветра, и туже стянула повязки на ладонях. Потёрла руки, разминая пальцы, и присела на корточки, подзывая свою пушистую спутницу. Щенок, успевший скрыться за очередным завалом, быстро прибежал назад и уселся у моих ног.

— Найда, — я погладила её по рыжей шейке и заглянула в живые блестящие глаза. — Помнишь про нить судьбы?

В знак согласия она тряхнула головой и нетерпеливо переступила с лапки на лапку.

— Сможешь отыскать?

Найда кивнула.

— Тогда беги, ищи.

Моя пушистая спутница недоумённо сморщила мордочку.

— Я здесь задержусь ненадолго и позову тебя.

Найда понятливо вскочила на ноги и потрусила в сторону хижины, а я подошла к навалу и подняла голову. Часы Вечности призывно сверкнули. Уцепившись за ближайший камень, я подёргала его, убедилась в относительной устойчивости и, упершись ногами в нижний булыжник, принялась осторожно карабкаться наверх. Острые обломки скалы царапали пальцы, камни сильно шатались под моим весом, в глаза сыпался растревоженный песок напополам с землёй. Моргая, но не забывая изучать каждый камень и каждую подходящую щель, я медленно продвигалась к вожделенной цели, после каждого же движения делая остановку и выжидая, пока пирамида булыжников перестанет ходить ходуном. Часы, казалось, застыли на месте и не приближались. Тряхнув головой, я кое-как протёрла глаза и прищурилась. Нет, это просто эффект бьющего в лицо солнца. До часов добираться осталось — только руку протяни, и они зашуршат в твоих ладонях…

И я протянула руку, но не к часам, а к следующему камню. Протянула, пошатнулась, с трудом удержала равновесие, подняла глаза на свою цель и… Теперь эффект солнца уже не при чём. Часы вновь отдалились от меня на приличное расстояние, словно навал вырос вдвое. Нахмурившись, я посмотрела вниз. Где я находилась, там и осталась. И судя по «крыше» дома — тоже. Однако моя цель как была в недосягаемости, так и осталась. Сухо поджав губы, я вновь полезла наверх, но стоило лишь отвлечься на мгновение и отвести глаза — часы стремительно удалялись. Что за проделки Судьбы?.. Или я не понимаю местного юмора? Я предприняла ещё одну попытку добраться до часов и пока смотрела на них в упор, они приближались. Приближались, приближались… когда из щели, за которую я зацепилась, мне в глаза посыпался песок. Усилия пропали даром. Опять.

Разочарованно сплюнув, я быстро спустилась вниз, спрыгнула на землю и, протерев глаза, хмуро выругалась про себя. Я никогда не отступаю, и если поставила перед собой цель — иду до конца и по головам. Я не люблю отступать, более того, я не умею отступать. И всегда добиваюсь своего. Так или иначе. И до часов Вечности доберусь, кто бы не стоял на моём пути. А все препятствия — это проверка. Очередная проверка. И если подумать, и если вспомнить… Создатель наделил свои волшебные творения не только силой, но и разумом, но и зачатками души. И они способны сами выбрать себе хозяина, близко не подпуская недостойных кандидатов. Значит, опять — из кожи вон… в прямом смысле этого слова.

Глубоко вздохнув, я оперлась руками о насыпь и закрыла глаза. Маленький прыжок в никуда — и часы будут у меня в руках… если за время этого прыжка моё тело не умрёт. Второй-то души — нет, поддерживать в нём жизнь — некому, но… Рисковать — так рисковать. Привычно выскользнув из тела, я подняла голову. Вожделенная цель призывно блестела на солнце, отражая красновато-золотые лучи. Протянув руки, я оттолкнулась от земли, взлетела в воздух и закружила около насыпи. Часы Вечности по-прежнему не позволяли мне приблизиться, выстроив между нами невидимую стену. Стиснув зубы, я мельком посмотрела на своё распростёртое тело. Три мгновения — у меня есть ровно три мгновения…

Я быстро ощупала невидимую стену. Гм… Лазейка. Я хмыкнула. Ловушка… либо подсказка и единственный шанс, которого заслуживают лишь избранные. Я ловко просунула руку в небольшое овальное отверстие, наблюдая за тем, как она начинает постепенно удлиняться вне зависимости от меня. В жизни иногда получается так, что наше тело действует независимо от нас, и, поверье, с душой тоже такое бывает. И прежде чем я придумала нужное решение, моя душа рассудила за нас обеих. Удлинившаяся рука натолкнулась на очередное препятствие с крохотными круглыми лазейками, и на смену руке пришли пальцы. Став на порядок тоньше и длиннее, они аккуратно просочились в лазейки, вплотную подобрались к часам…

И мгновение спустя я очнулась на земле. Немилосердно болела ушибленная при падении голова, по правой щеке стекала кровь… а левую руку приятно согревало забытое ощущение живого тепла. Похоже, она «ожила»… Приподняв голову и опершись локтем о землю, я подняла левую руку и победно улыбнулась. В перебинтованной ладони, среди грязных лохмотьев повязки тускло сверкали крошечные песочные часы. Оказывается, в действительности они намного меньше ладони, но в остальном — летописец не обманул: форма песочных часов, ультрамариновый металлический корпус, сияющая серебром звёздная пыль внутри трёх хрустальных чаш, соединённых меж собой крошечными отверстиями… Часы Вечности, подумать только…

Сев, я осторожно поставила предмет на плоский камень, сохраняя прежнее положение пыли, которая скопилась в нижней чаше. Наверно, ещё рано их переворачивать… Я рассеянно отёрла кровь с небольшой ссадины у виска, дотянулась до ножен с курткой и неторопливо их на себя надела, не сводя с творения Создателя задумчивого взгляда. Перевернуть часы я всегда успею, а если переверну — пути назад уже не будет. Никогда. И в тоже время — я могу и не успеть их перевернуть… И пути назад тогда тоже уже не будет, и исправить ничего не удастся. Нет, лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано.

Недрогнувшей рукой я взяла часы Вечности и, на мгновение задержав их в прежнем положении, решительно перевернула. И будь, что будет… Перевернула и бережно спрятала их в нагрудный карман крутки, застегнув тот на все мелкие пуговки. Впрочем, теперь они никуда от меня не денутся, наши жизни слишком тесно связаны. Потеряю ли я часы, выброшу ли, продам или подарю — они всегда ко мне вернутся через пространство, время и Вечность… Я прижала руку к карману, ощущая там, где бьётся сердце, слабую пульсацию. Отныне — лишь здесь моё самое сильное и самое слабое место. Ультрамариновое мерцание, просачивающееся сквозь плотную ткань куртки, возвестило о том, что пути назад уже наверняка нет. Как обычно.

Под впечатлением от неожиданной находки, я, обходя очередной навал, едва не наступила на Найду. Моя пушистая спутница, с гордым видом держа в зубах чёрную паутинку нити Клубка, как раз возвращалась назад, когда я прошла мимо неё, не заметив. Найда, остановившись, обиженно фыркнула. Очнувшись, я опустила глаза. Моё ты чудо… Я присела на корточки, осторожно взяв нить и содрогнувшись от окутавшего меня мрачного, промозглого холода, пробирающего до мозга костей. Нить Замыкающей пройденный круг — нить смерти… Чёрная и белая паутинки змейками переплелись на запястье, и излучаемые ими короткие сиреневые разряды неприятно защекотали руку. Найда тихо тявкнула, хвастаясь. Я едва заметно улыбнулась. Осталось ещё пять…

Появившаяся из ниоткуда тень заслонила солнце, и я, привычно выхватив клинки, стремительно обернулась. Кто на этот раз?..