Печать павшего. Лики Судьбы

Глава 15

Кассандра.

Как обычно, нам «повезло», причём, крупно. Ключ от порталов опять меня надул, забросив вместо родного мира в мир Небесных Странников, дай Бог памяти, как его зовут, постоянно забываю… Словом, Судьба нас провела и в который раз сделала всё по-своему. Мрачно посмотрев вдаль, я скорчила рожицу. Это наследство Райлит, понятно — нечто, сидящее в моей душе и твёрдой рукой направляющее меня туда, куда мне идти совершенно не хотелось, но приходилось. И непонятно для чего разменивать один мир на другой, бесцельно влипая в многочисленные неприятности, да ещё и с балластом под мышкой… Нет, я так не играю! Мне надоело, слышишь, Райлит?! Мне надоело! Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего!

— Это ты мне? А что я такого сделал? — обиделся Яшка. — Подумаешь, съесть хотел… Да и то — я не специально, это… я вообще не помню, почему и зачем…

— По-твоему, я к тебе обращаюсь? — вяло огрызнулась я.

Разумеется, мыслей моих он читать не научился, просто я от полноты чувств не сдержалась и последние слова произнесла вслух.

— А к кому ж тогда? — приятель с очевидным любопытством обзирал окрестности. — Больше здесь нету никого, кроме нас.

И дай-то Бог, чтобы и дальше не было: кроме нас двоих здесь больше никто левый и не поместится… Помните, как пел солист группы «Високосный год» в одной из своих песен: «Ничто не может быть красивее, чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз, друг друга называть по имени»? Вот примерно так мы с Яшкой и коротали последние полчаса. Сидели на крошечном облачке, болтая ногами над тёмной пропастью, аки пара бескрылых ангелочков с картинки в дешёвых комиксах. К тому же, облако нам попалось чрезвычайно маленькое, что вынуждало сидеть без движений, спина к спине, и бояться лишний раз даже вздохнуть. Спросите, как мы с него не навернулись по приземлении? Отвечу — есть меньше надо. Добрую половину облака мы, не успев прийти в себя после перехода, дружно слопали, хотя на вкус оно напоминало грязную, свежемороженую вату. Зато безумный голод наконец-то унялся, а мы попали из огня да в полымя. Ни пошевелиться, ни перебраться на более устойчивую поверхность, ни переместиться в какой-нибудь другой мир в течение ближайших двух-трёх часов… Удивительно, почему мы вообще до сих пор держимся в воздухе. По всем законам физики мы должны бы уже давно ухнуть вниз, в далёкую черноту грозовых туч… Засада, граждане.

— Касси, у тебя точно курить ничего нету? — жалобно осведомился Яшка.

В который раз он задаёт этот вопрос, пока мы тут сидим — я уже и не сосчитаю… И привычно ответила:

— Ты же знаешь, что нету. Попробуй наколдовать.

Мой собеседник тяжко вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое по поводу моей скромной персоны.

— Сам туда иди, — буркнула я.

— Сама такое слово, — не остался в долгу он.

— Яш, будь другом, отстань, дай подумать!

— Что-то ты всё думаешь, думаешь — а где результат?

— А Москва не сразу строилась!

— У-у-у! Ну, тогда мы тут на век-другой задержимся!

— Если ты против — давай, иди, хоть вниз, хоть куда — только оставь меня в покое!

— Вах, хитрая какая! Научи летать — уйду!

— А что тут уметь-то? С тарзанки прыгал же?

— Аська, да ты в своём уме?!

— Нет! А всё — из-за тебя!

— Да, и чуть что и сразу Федя, Федя… Уй, чёрт, больно же!.. Ай!.. Всё, молчу, молчу, и слова от меня больше не услышишь!

— Сиди и наколдовывай свои сигареты, понял?

— Понял, понял…

— И давно бы так.

Я убрала руку с Яшкиного обожжённого предплечья. За эти полчаса-час мы, страшно сказать, поссорились шесть раз! Впрочем, у нас обоих сейчас нервы на пределе, но мне — легче, мне ругаться можно. Все же поползновения приятеля выпустить пар я пресекала на корню, дабы дать мирам возможность существовать дальше, им и без того сейчас несладко приходится. И, кстати, о птичках, об обстановке в семи мирах, то бишь…

— Получилось!! Аська, получилось!..

От неожиданности я едва не свалилась с облака. Первый громкий вопль я, видимо, проворонила, отрешившись от объективной реальности, и из раздумий меня вывел мощный удар локтем под рёбра.

— Яша!..

— Аська, не ворчи, курить будешь?

— Буду, — остыла я. — Доколдовался?

— Ага! Держи.

— Тьфу, какую же ты дрянь куришь, — сморщилась я, уныло вертя в руке сигарету.

— Скажи спасибо, что это есть, — приятель передал мне коробок спичек и замолчал, блаженно дымя сигаретой.

Надо было их раньше наколдовать, пока я ещё владела силой Слова, да хорошая мысля, по закону подлости, всегда приходит опосля… Мы дружно задымили, как два перегревшихся паровоза, и наконец-то перестали ругаться из-за пустяков. Я вновь погрузилась в свои невесёлые размышления. Мне не давала покоя личность таинственных всадников, и в одном я точно убедилась: именно их появление сопровождал некий катаклизм, будь то кровавый дождь, самум или же землетрясение. Ну, про их злую сущность я уже упоминала. Осталось выяснить, кто они такие, по какому принципу появляются в том или ином мире и как с ними бороться. Но — если я не разгадаю загадку в ближайшее время, может статься, бороться-то будет уже не с кем, кроме озверевших местных жителей, а сие развитие событий меня не устраивает… Нет, ну не сволочь ли Райлит!

В бесполезных раздумьях тянулись минуты, а мне упорно не приходило в голову ничего путного. Я перебрала все мифы и легенды как своего мира, так и семи волшебных миров, внимательнейшим образом проанализировала события минувшего дня, а их набралось предостаточно, но — безрезультатно. Я как стояла на месте, так и продолжала стоять. И в отчаянии уже начала подумывать подключить к делу Яшку (одна голова хорошо, а две — лучше), но в итоге с сожалением от своей мысли отказалась. Слишком много, долго и нудно придётся разъяснять приятелю тонкости ситуации, в которой я сама до сих пор путалась, а это — лишнее потраченное время. Нет уж, попробую, по старинке, разобраться самостоятельно, и — костьми лягу, но разберусь…

— И на рассвете белый всадник раздор и ссоры сотворит…

Я вновь от неожиданности едва не навернулась вниз. Приятель же, не обращая на мою реакцию внимания, продолжал беспечно мурлыкать себе под нос незамысловатый мотив неизвестной мне песни. Некоторые слова он проговаривал достаточно разборчиво, некоторые — «съедал», но от одной первой услышанной фразы проняло меня изрядно.

— И рыжий конь в горячий полдень, с угрюмым мрачным седоком, что всех разит своим мечом…

Я от удивления забыла, как надо дышать. Навострив ушки и разинув рот, ловила каждое слово и поражалась, откуда у рассеянного, далёкого от поэзии Яшки взялись подобная наблюдательность и талант писать стихи по поводу. Надо же заметить то, что даже я не сразу обнаружила, да ещё и песню по теме написать! Или — он чужую распевает? Нет, маловероятно. Откуда какому-то неизвестному поэту знать о том, что происходит в тридесятом царстве, у чёрта на куличках, в якобы несуществующих, выдуманных фантастами мирах? Или… или подобное явление имело-таки место быть в нашей истории, а я о нём ничего не знаю?

— И серый всадник на закате, жестокий голод посулит…

О, чёрт. Да откуда ему известно?.. Поди ж ты, а каким балбесом прикидывался… Ладно, послушаем, кто у нас следующий на очереди.

— А чёрный рыцарь в час печали, сокрытый тьмой, болезнь несёт…

Час от часу нелегче! Если мне опять встретятся моровые поветрия — не знаю, смогу ли я их также легко порешить… Мой собеседник допел песню, помолчал и завёл новую — из репертуара Константина Никольского и группы «Воскресение». Впрочем, что мне до него, меня предыдущая куда больше интересует.

Я подождала, пока он вновь замолчит, и осведомилась:

— И что это такое было?

— Группа «Воскресение», позор не знать классику русского рока, — возмущённо отозвался он.

— Да я не про Никольского, я про всадников, — уточнила я. — Это-то точно не классика!

— А-а-а, — Яшка швырнул вниз очередной окурок. — Помнишь, я тебе как-то диск приносил, просил послушать и оценить?

— Который какой-то твой одногруппник, типа музыкант, дома записал? — сообразила я.

— Не одногруппник, а одноклассник, но да — он. И, между прочим, он не «типа музыкант», у него шесть лет консерватории за плечами по классу вокала. А ты диск потеряла и…

— Я не потеряла, у меня его кто-то из двоюродных братьев взял послушать и не вернул, — возразила я.

— Один фиг. Взяли — и с концами. И никто не знает, где и у кого он находится, и вообще — про диск никто не слышал, а Васька рвёт и мечет, у него недавно винт на компе полетел вместе с записями и…

— Короче!

— Короче, эта песня с его последнего альбома. «Всадники Апокалипсиса» называется, — пояснил приятель, закуривая. — Неплохая вещь, послушай, когда мы вернёмся назад. Заодно и диск найдёшь.

Я судорожно вцепилась в облако. Мы влипли… Руки по локоть проваливались в вязкую, волокнистую мякоть облака, да только я не обращала внимания ни на её покалывающий холод, ни на дальнейшие Яшкины разглагольствования. Мы крепко влипли… Яшка о чём-то спросил и замолчал, дожидаясь ответа, а я даже не поняла, что именно его так заинтересовало. Мы чрезвычайно крепко влипли… По самое оно. Ну, я хотела узнать, с кем мы имеем дело — и я своего добилась… И уж лучше бы мне и дальше пришлось воевать с колдуном, потому как его я изучила неплохо, а вот что делать с пресловутыми всадниками Апокалипсиса, напротив, совершенно не представляла. И в страшном сне не могла присниться встреча с таким врагом народа…

— Касси!

— Ась?.. — уныло встрепенулась я.

— А кто они такие?

— Кто?

— Конь в пальто… Всадники эти.

— Которые?

— Аська, кончай валять дурака! — возмутился он. — Ты же понимаешь… — и приятель запнулся, видимо, догадавшись провести аналогию между одними всадниками и другими. И надолго замолчал, а я и не сбивала его с толку. Пусть подумает, ему полезно.

Итак. Прежде чем отправляться с кем-то воевать, хорошо бы выяснить, кто твой главный враг. Мне это, конечно, не поможет, но — а вдруг… На этом «а вдруг» я частенько выезжала и, может статься, оно и сейчас окажет мне посильную помощь. А если честно — чтобы воевать с оным воплощением Зла, нужно быть либо чокнутым, либо сильным, как Райлит. Мне же первое, слава Богу, не грозило, как и второе — увы и ах. И, выходит, моя бывшая вторая сущность отрядила меня воевать именно с ними… Я её убью, клянусь и даю Слово! Пристрелю, утоплю, возьму грех на душу, но расквитаюсь за всё! Столько времени водить мою персону за нос, обманывать и использовать, а под конец — бросить в пасть к разъярённому тигру и удрать? Я такого отношения не заслуживаю!.. И я этого просто так не оставлю! Я… я буду жаловаться самому радже! Жаль только, даже он мне не поможет…

— Ась, ты уверена, что наши всадники — те самые? — упавшим голосом вопросил Яшка, нервно ёрзая на своём клочке облака.

— Абсолютно, — вздохнула я. — Слишком уж явно видно сходство…

— Так ты про них расскажешь?

— А ты не знаешь?

— Ну… так… Много поймёшь из одной песни…

— По библейской легенде, всадники Апокалипсиса являются предвестниками конца света, — объяснила я. — Всего их четверо — четыре всадника, олицетворяющих самые страшные человеческие беды. По одной трактовке это — раздор, война, голод и смерть. По второй — раздор, война, мор и смерть. По третьей — раздор, война, мор и голод, а смерть — это итог их похождений.

— А которая вернее? — полюбопытствовал мой собеседник.

— Думаю, первая, — я пожала плечами, — если следовать Библии и «Откровениям Иоанна» по крайней мере.

— Ну?

— Что «ну»?

— Дальше-то что?

— Дальше? — я задумалась, подбирая слова. — Первый всадник — это Раздор. По описаниям — едет на белом коне, в белых одеждах, на голове — сияющий венец, вид — надменный. В руках держит лук и стрелы и по пятам за всадником следуют ссоры, склоки, скандалы и иже с ними.

— А я-то голову ломал, зачем тебе сдалась эта проклятая стрела… — пробормотал Яшка. — Ты уже тогда знала?

— Нет, мне… повезло. Я… догадалась, — заикаясь и лихорадочно выдумывая более или менее правдоподобную ложь, промямлила я.

— Ладно, не хочешь — не говори. А следующий?

— Война. Рыжий конь, кроваво-красные одежды, в руках — большой меч. Ну, и понятно, что за крупной ссорой следует хорошая драка.

— А-а-а, так вот почему на нас так ополчился пустынный дух! — осенило Яшку.

— Вполне возможно, — согласилась я. — Третий всадник — который не то голод, не то мор — чёрный конь, чёрные одежды, в руках мера…

— А нам серый попался! — торжествующе провозгласил приятель. — Ошибочка вышла, а?

— Неужели? — обиделась за свои знания я. — А кто чуть меня с Магистром за компанию не слопал, так есть хотел?

Мой собеседник замолчал, не зная, чем крыть. А крыть-то ему и нечем, меня в вопросах мифов и легенд не переспоришь. В университете античная литература была моим любимым предметом и в мифологиях разных стран и народов я разбиралась ничуть не хуже нашего преподавателя, пожилого дядечки-профессора. Исключение составляли, пожалуй, только библейские легенды — их мы толком не изучали и всё, что я знала, мне рассказала мама — в детстве вместо сказок на ночь читала, большое ей за это спасибо. Хотя, всадники Апокалипсиса — фигуры достаточно заметные и известные, грех ничего про них не знать, особенно тем, кто свято верит в парад планет, мировой катаклизм, поджидающий нас на пороге каждого нового тысячелетия, и грядущий конец света. Кстати, с ним-то нам, судя по всему, и придётся столкнуться, с концом света, то бишь. Ёлы-палы, будь оно всё проклято…

Я потёрла левую ладонь, стряхивая с рукава куртки чёрные льдинки. А что же до некоторых несовпадений… Видимо, Райлит опять решила сделать всё по-своему и немного подкорректировала известную легенду, изменив облик третьего всадника, но оставив остальные его атрибуты. Я поджала ноги, обхватив руками колени, и устало посмотрела в тёмную от окружающих нас туч даль. То есть, следующим по сказанию явит себя… ну, вообще-то Смерть, хотя я сомневаюсь, что моя бывшая вторая сущность упустит из виду Мор и его извечных спутников — болезни. Я замерла, поражённая внезапной догадкой. Мы же находимся в прошлом семи миров, так? Значит, вот откуда в Альвейле взялись моровые поветрия, они — отголосок давних событий…

Стоп. Попалось!

Я возбуждённо затеребила выбившуюся из хвостика седую прядь волос. Не может быть! Но… я ведь видела будущее Альвейла, в котором остались поветрия, при этом же он сам, мир, в смысле, жил и здравствовал! И… всадников тогда победили ли, или изгнали… а я прохожу этот круг жизни, извиняюсь за повтор, не по первому кругу. И интересно, по какому тогда счёту? И где, собственно, бродит виновница моих злоключений? Я ощутила непреодолимое желание вскочить на ноги и немного пройтись, однако, стоило мне лишь шевельнуться, наша крошечная тучка недвусмысленно зашаталась, а Яшка издал протестующий вопль. Я замерла. Райлит, Райлит, что же ты задумала на самом деле?.. Вряд ли тебя по-настоящему беспокоит чистка миров… Скорее всего, ты сосредоточилась на неких собственных, неизвестных мне проблемах, потому как иначе — находилась бы здесь, на моём месте, и разбиралась с всадниками Апокалипсиса, а не шлялась чёрте где.

Отчаявшись разгадать замыслы своей бывшей сущности, постигнуть которые не дано, наверно, и самой Судьбе, я вновь переключилась на всадников. В конце концов, Райлит далеко, возможно, если принимать во внимание слова Магистра Шалейна, за пределами семи миров, а всадники — вот они, рядом, и раз нас перебрасывает в тот мир, где возникнет очередная беда, значит, именно с ними мне поручено разбираться, Бог знает, каким образом. Итак. Всадники. Гм… По легенде-то их четверо, но Магистр упоминала пять личин Зла. Трёх я встретила, следовательно, не за горами и появление четвёртого. Почему именно здесь и сейчас? Ну, опять же, опираясь на слова гадалки, всадники и место их появления связаны со стихиями миров и временем суток. И если подумать как следует…

Эм-м-м… Снова — думать, бедная моя голова… Я потёрла гудящие виски. До чего же Райлит любит заставлять меня беспрестанно ломать голову над своими задачками, уже крыша от них едет, ей-богу… Зажмурившись, я пару раз вздохнула, припоминая события суматошного дня. Да уж, день длинною в целую жизнь… Никогда прежде на мою долю не выпадало так много событий, уместившихся в столь короткий временной промежуток и, кажется, я за этот день прожила бесконечно долгую жизнь, состарившись лет так на пятьдесят и седые волосы — как раз в тему… Ладно, не будем отвлекаться и поговорим о деле… Угу, Райлит — ушла, а привычка разговаривать с самой собой — осталась, и ничем её не убьёшь.

Ну-с, приступим. Ранее утро после разделения и — столкновение с Раздором. Почему ранее утро — понятно: чтобы не затягивать на неделю появление других всадников, а уложиться в один день. Почему в Шалейне? Потому что именно там историей зафиксирована пропажа Райта, которую мы должны спровоцировать… И потому что Раздор как-то связан со стихией мира. Ссоры проникают в любые щели и в каждый дом подобно воде? Возможно. Идём дальше. Полдень, Ярит и Война. Временной промежуток — порядка… гм… ну, думаю, часов пять плюс-минус один. Стихия Ярита — песок, пустыня, жара… огонь. Любимое выражение летописцев и историков: разгорается пожар войны. Понятно. Следующее. Вечер, Альвион и Голод. Временной промежуток… Да примерно тот же. Стихия Альвиона — равнина, земля. А когда земля бесплодна, есть — нечего. А после войн голодное время — само собой разумеющееся.

Теперь. Надвигающаяся ночь, мир Небесных Всадников, как там его звать, и… Мор. Он и следует после всех человеческих катаклизмов. Есть нечего, люди гибнут, возникают болезни… А большинство болезней передаются воздушно-капельным путём. Стихия же этого мира — воздух, потому как земли здесь не предусмотрено, только твёрдые облака. Нда. А кто куда дел Смерть? Или она будет пятым всадником, что противоречит всем библейским канонам? Впрочем, кому какое дело до нашей Библии? Образы слямзили, жизнь в них вдохнули — и в сторону, мол, наша хата с краю, ничего не знаю. А Касси — бегай и думай, будто мне больше всех надо. Я сердито засопела. Обнаглели, заср… э-э-э… паразиты! И Яшку-то зачем приплели?.. Ладно — я, я — крепко с Райлит повязана, мне от неё никуда не деться, но Яшка-то причём?! Жил, никого не трогал, вязал шапочки, в смысле, занимался своими делами, и вот, пожалуйста — и его приплели. Впрочем, он же дейте, ему сам Бог велел родные миры спасать…

Я болезненно сморщилась. Голова болела немилосердно, и с каждой минутой мои страдания лишь усиливались. Другое дело, что в расстройство по этому поводу я впадать и не думала, напротив, воспрянула духом. Болела-то — вся голова, а не левая живая её часть, значит, моё тело постепенно само собой приходит в норму. Вижу нормально обоими глазами, слышу — тоже почти нормально, что внушает известный оптимизм… Наверно, каким-то образом мой организм сам по себе регенерирует, а если раньше подобное явление не подавало признаков жизни — значит, и оно подавлялось присутствием Райлит, никогда не перестану её ругать за всё хорошее… Закрыв глаза, я принялась усиленно массировать виски, а за одно и прикидывала, когда ждать встречи с четвёртым всадником. Если промежуток между их появлением — пять-шесть часов, то после столкновения с Голодом прошло…

— Яш!

— Чего?

— Сколько времени, по-твоему, мы тут загораем?

— Ну… часа три, наверно, — размышлял он. — Да, три точно, но — с хвостиком.

— И сколько хвостик?

— Пять-десять-пятнадцать минут. А тебе зачем?

— Так… на всякий случай.

— Понял — отстал.

На Яшкино ощущение времени можно полагаться безоговорочно, на моей памяти, приятель ни разу не ошибался. Значит, у нас в запасе есть около трёх часов, дабы придумать для начала как отсюда выбраться, а потом — что делать с всадником, ежели он не постесняется посетить сей необычный мир. Я с тоской посмотрела вниз, на внушительное скопление иссиня-чёрных туч. Долететь бы туда или допрыгнуть, там пространства больше, люди, опять же… Ой, нет, наверно, на их пути лучше не попадаться, коли жизнь дорога, а лично я не хочу быть съеденной заживо… Яшка, надо полагать, тоже, и посему — будем сидеть и ждать, пока не заработает ключ от порталов или же мир не подбросит нам подарка в виде бесхозной силы, которую можно использовать для создания портала, потому как моей собственной — на столь энергоёмкое дело категорически не хватает.

— Аська?

— Ась?

— Так и знал, что это ты и ответишь… — ухмыльнулся мой спутник. — Слушай, у меня тут пятно какое-то непонятное перед глазами маячит, не пойму, то ли глюк, то ли нет… Рискнёшь посмотреть?

Я похолодела, вновь вцепившись в многострадальное облако. Это не всадник, ещё слишком рано… Но — с другой стороны… Зачем гадать и попусту пугаться, когда несложно самой проверить?

— Я попробую, — отозвалась я, — но если мы перевернёмся — ты будешь виноват!

— Я?! Почему чуть что — и виноват я?! — поразился моему нахальству приятель.

— А сам не догадываешься? — приподняла бровь я.

— Ну…

— Вот тебе и «ну». Договорились?

— Ладно, чёрт с…

— Яша!!!

— Извини, забылся… Давай, пробуй нас не перевернуть.

Я осторожно села боком, вцепившись в плечи своего спутника и неловко приподнялась. Облако угрожающе качнулось. Я быстро села. Облако, пошатавшись и изрядно меня напугав, замерло. Я перевела дух. Пронесло. Пока. Может быть…

— Увидела? — поинтересовался Яшка.

— Нет, разумеется, — проворчала я. — Да и нету там ничего, тебе просто показалось…

— Ага, и всадника в пустыне я тоже не видел, — ехидно фыркнул он. — И, между прочим, пятно-то — приближается!

Я не нашлась, что ответить, и посему — вновь рискнула посмотреть туда же, куда и Яшка, и, к своему вящему удивлению, увидела много интересного. Во-первых, вышеозначенную странную точку, которая стремительно к нам приближалась. Во-вторых, непонятный багровый отсвет, сию точку сопровождавший. В-третьих, явственно проступившие на небе крупные, разноцветные звёзды, впрочем, их-то могла бы и раньше заметить, подними я хоть раз голову кверху. И звёзды мне не понравились больше всего остального. Ненормально большие, величиной — чуть меньше нашего облака, они то тускнели, то ярко вспыхивали, рассыпая пригоршни стреляющих искр. Необыкновенно красивое зрелище, скажу я вам…

— Яш, посмотри туда, — вернувшись на своё место, я указала на небо над нашими головами. — Видел местные чудеса?

— Вах…

— Угу.

Искры, переливаясь всеми цветами радуги, рисовали на мрачном фоне неба замысловатые фигурки, украшая их то причудливыми завитушками, то длинной бахромой, то живописными росчерками тонких, изогнутых линий. Мы с Яшкой глазели на это чудо света, разинув рты и изредка обмениваясь краткими, невнятными и восторженными комментариями.

— Нет, ты глянь только!..

— Ёлы-палы, а?!

— Вон туда, туда поскорей посмотри!..

— Нет, вон туда! Красота-то какая!..

— Точно! Куда там нашим салютам!..

— Да они и рядом не валялись!

Пёстрые рисунки исчезали, сменяя друг друга с калейдоскопической скоростью и оставляя после себя облака искрящегося тумана, на который вновь и вновь накладывались следующие фигурки, превращая небо в сплошное, невыносимо яркое пятно… И случайно обнаружив, что мир, пошатнувшись, поплыл перед моими глазами, я тряхнула головой и предусмотрительно зажмурилась, в то время как со стороны моего спутника продолжали доноситься изумлённые возгласы. Как обычно, ему повезло больше моего… Вестибулярный аппарат ли хромает, или даёт о себе знать мёртвая половина тела, не знаю, но мне от созерцания звёздного чуда почему-то заметно поплохело. И даже зажмурившись, я продолжала видеть россыпи сияющих нестерпимым светом искр, чувствовать, как заводной каруселью вращается вокруг мир, затягивая в водоворот ярких красок и выталкивая из-под меня единственную опору…

— Касси!.. Касси, стой, ты куда?! Касси!.. Вернись немедленно!.. Аська!.. Аська!!!

Громкий окрик насмерть перепуганного Яшки донёсся откуда-то издалека… наверно потому, что я сама ушла в свободный полёт… Лишь засвистел в ушах холодный ветер да бережно подхватило меня на руки знакомое ощущение невесомости, и на одно бесконечное мгновение остановило свой бег время, отступило в сторону пространство да распахнулась передо мной пустота, словно приглашая в гости… И я, не осознавая полностью того, что случилось, послушной тряпичной куклой устремилась вниз, в клочья разрывая облака и не чувствуя боли от ударов, не боясь высоты и впервые не задумываясь о приземлении. Мне было всё равно, куда я упаду, как я упаду и почему я упаду. Истосковавшаяся по полётам душа мудро отгородилась от собственного сознания ширмой вязкого тумана, отключая разум и чувства и оставляя только непередаваемое ощущение бесконечной свободы, необычайной лёгкости и нереальности происходящего…

Не могу точно сказать, сколько продолжался сей невероятный полёт, но закончился он тем, чем и должен был завершиться — приземлением, в результате которого я с болезненной чёткостью поняла, почему же люди не летают, как птицы. Оглушительный фейерверк боли вернул меня в объективную реальность, взорвавшись в левой половине моего тела и бесследно растворившись в правой. Перед глазами завертелись цветные круги, и несколько минут я лежала неподвижно, отказываясь верить в случившееся. И, граждане, у меня нашлись причины в нём сомневаться. Магистр Шалейна в один голос с Райлит утверждали, что я умру лишь тогда, когда сама этого захочу… а сейчас у меня возникла стойкая уверенность того, что я умерла. Иначе — я бы чувствовала и собственное тело, и каждый честно заработанный синяк и ушиб, а я — не чувствовала совершенно ничего. Ничего! Кроме… пронзительной, звенящей пустоты, поглощающей любые звуки, движения и прочие отличительные черты окружающей действительности. Ой-ей…

В общем, страшась неведомого, я решила некоторое время не шевелиться, глаз не открывать и по возможности не думать. Для начала нужно разобраться с собой, а потом уже… а там — посмотрим… И я честно лежала и страдала от безызвестности до тех пор, пока к своей невыразимой радости не ощутила сначала привычную, острую пульсацию оберега, потом — нервную дрожь, искорками тока пробегающую по моим конечностям, и, наконец, осознание того, что я лежу на спине, изображая морскую звезду. Спасибо вам, Господи, мои ангелы-хранители и прочие незримые высшие силы… Я вновь выжила, и это — счастье, и это — чудо… Я рискнула пошевелить, кажется, рукой и сморщилась от боли. И даже за это — спасибо…

Руки и ноги начали повиноваться не сразу, и мне пришлось основательно потрудиться, налаживая координацию движений, пусть они и сопровождались резкой болью, и давались с трудом, и вообще — получались не ахти как. В том смысле, что вместо левой руки поднималась правая нога, а вместо того, чтобы сесть, я зачем-то переворачивалась на живот. Ну, да ладно, не важно, мне и так несказанно повезло… как утопленнице. Едва я с горем пополам села и зачем-то посмотрела на небо, когда оно преподнесло очередной сюрприз, заставивший меня съёжиться от ужаса. Прямо на мою побитую и до икоты перепуганную персону нёсся небольшой, серебристо-синий комок искрящегося света. Падающая звезда, судя по всему, будь она неладна…

Выпучив глаза, я судорожно сглотнула, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни мозгами. Уставилась на шар, как кролик на голодного удава, словно в замедленной съёмке наблюдая за его приближением, и потому — не сразу обратила внимание на следующую за ним подозрительно знакомую тень.