Пасынки Луны. Часть 2

Глава 25

в которой мы уходим

– Что за чушь? – нахмурился Романов. – Молодая графиня, вы там, в «зараженных землях», часом, умом не повредились?

К Светлейшему князю повернулся Петров-Боширов и что-то тому негромко сказал. Увы, Милана попросила нас дать ей отыграть сцену в одиночестве, и, стоя в толпе на краю площади, за нараставшим людским гулом слов Александра Руслановича я не разобрал – несмотря даже на усиленные магией органы чувств.

– Да слышал я сей духов колокол! – недовольно отмахнулся от ротмистра Романов – из чего, собственно, сделалось понятно, о чем тот ему только что говорил.

Петров-Боширов покачал головой и произнес еще пару фраз – столь же тихо, как и прежде.

– Да я, собственно, против, что ли? – недовольно скривился Светлейший князь. – Даже наоборот: красивая выйдет точка!

– Не думаю, что вы вправе отказаться – после того, как астрал одобрил сей вызов, – вставил реплику Шуйский.

– Да просто не хотелось в такой чудесный день никого убивать, – обронил без шести минут русский царь.

Все это время Воронцова, скрестив руки на груди, терпеливо ждала ответа.

– Одумайтесь, молодая графиня! – снова обратился к ней Романов. – Ваши обвинения смехотворны, а вызов – абсолютно неуместный! Отступитесь от оного – явно брошенного сгоряча – и забудем случившееся, как нелепый морок! – вот уж не думаю, будто он всерьез рассчитывал на то, что Милана вдруг пойдет на попятный – очевидно, в привычной манере играл на публику.

– Покайтесь в содеянном и откажитесь от короны, которой ни на мерлин не достойны! Тогда новый Император, возможно, и сохранит вам вашу жалкую жизнь! – процедила девушка – определенно, тоже уже лишь для проформы.

– Что ж, сударыня, вижу, что в своих заблуждениях вы упорствуете, – картинно вздохнул Светлейший князь. – Жаль – но будь по-вашему! – осклабился он. – Когда вы желаете выйти на ристалище?

– Мы уже стоим на нем, сударь! – хмыкнула в ответ Воронцова.

От столь непочтительного обращения Романова аж передернуло – должно быть, давненько его не величали просто «сударем»! А уж теперь, когда он наверняка и вовсе уже приготовился вместо «Ваша Светлость» слышать в свой адрес исключительно «Ваше Величество»…

– Кого вы изволите назначить контролером? – ледяным тоном проговорил Светлейший князь.

– Его сиятельство Князя Глеба Шуйского, – ответ у молодой графини был готов заранее.

Романов неприязненно покосился на своего недавнего соперника по выборам.

– Молодая графиня, Ваше Сиятельство, я к вашим услугам! – степенно выговорил тмутараканский Голова.

– Со своей стороны… – взгляд Светлейшего князя, скользнув по толпе на площади, устремился в направлении Царь-Колокола – туда, где под конвоем пары офицеров по-прежнему стоял Корнилов, и я уже было подумал, что Романов сейчас назовет имя Юрия Константиновича, но беглому преступнику тот резонно предпочел иную кандидатуру. – Александр Русланович, – повернулся он к Петрову-Боширову, – не соблаговолите вместе с князем Глебом проследить за… чистотой противостояния? – на последних словах говоривший скривил губы в саркастической усмешке.

– Почту за честь, – поклонился в ответ ротмистр.

– В таком случае, приступим, сударыня, – буркнул Светлейший князь Милане.

– Прошу очистить площадь для проведения поединка! – тут же зычно воззвал к толпе Александр Русланович. – Присутствующих офицеров прошу прикрыть щитами публику!

– Сие излишне, – покачал головой Романов. – Я работаю аккуратно. А молодая графиня, полагаю, просто не успеет причинить вреда посторонним.

Петров-Боширов неопределенно пожал плечами, но отданного только что приказа, понятно, отменять не стал.

Тем временем толпа мало-помалу, с охами и перебранками, откатилась к краям площади. Кивнув друг другу, отошли в сторонку и оба контролера, оставив двоих дуэлянтов тет-а-тет.

– Милостивые государи и милостивые государыни! – взял слово Шуйский – я почему-то полагал, что объявлением озаботится Александр Русланович, ну да особого значения это и не имело. – Пробил час одобренного самим астралом смертного поединка между Светлейшим князем Всеволодом Романовым и молодой графиней Миланой Воронцовой! Молодая графиня, Ваша Светлость… Приступайте!

– Глупая девица… – прошептала неподалеку от меня какая-то дама. – Ну куда она полезла?!.

Под аккомпанемент слов этой предвзятой зрительницы Романов и атаковал – с правой, все же благоразумно оставив левую для щита. На том месте, где стояла его противница, в воздух взметнулся ало-черный столб из смеси огня и дыма, на уровне дворцовых крыш развернувшийся на манер гигантского гриба-поганки – как обычно в моем родном мире изображают взрыв атомного заряда. Толпа ахнула.

– Ядреная бомба! – с апломбом знатока прокомментировал происходящее стоявший поблизости от меня гвардейский поручик. – Сия непревзойденная техника называется «ядреная бомба»! Защититься от оной нереально! Бедная молодая графиня… Что?!

Увенчавший тираду недоуменный возглас – не одного лишь гвардейца, многих – был вызван тем, что дым и пламя рассеялись, и все увидели Милану, невозмутимо стоявшую посреди площади. Воронцова даже не позаботилась расцепить сложенных на груди рук.

Я невольно выдохнул: пусть и знал, что особо переживать за молодую графиню не стоит, но одно дело – понимать умом, а совсем другое – и в самом деле оставаться невозмутимым, когда твою соратницу пожирает ядерный гриб!

А между тем, над головой Воронцовой зажглась серебром аура – различимая даже невооруженным магией оком. Да что там различимая – через какой-то миг уже попросту слепящая!

– Погодите… – ошалело пробормотал все тот же поручик, торопливо прикрывая глаза ладонью. – Сие же Сияние Славы, нет? Я видел такое на картинке в учебнике! С времен Руса Кудесника сей техникой никто не владел! Многие пытались оную освоить – лучшие из лучших – никто не сумел, даже Борис I Годунов!..

Ну еще бы: чтобы проделать подобное, нужно сперва вдосталь отведать лунного порошочка! А потом – помочь другу победить саму Смерть!

– Да нет, искусная имитация небось… – ответил гвардейцу какой-то скептик.

Но это, разумеется, была никакая не имитация. Милана слегка повела черной бровью – не пальцем даже! – и Романов, успевший нанести по молодой графине еще три или четыре отчаянных удара, не столь мощных, как первый, но в другой ситуации вполне убойных – здесь же лишь усиливших блистание ауры Воронцовой – бездыханным рухнул на брусчатку площади.

Весь бой не продлился и четверти минуты!

– Милостивые государи и милостивые государыни… Светлейший князь Всеволод Романов мертв! Победу в поединке одержала молодая графиня Милана Воронцова! – раздалось над площадью.

– Что? Как?! – послышались недоуменные возгласы.

– Невозможно! – выкрикнул кто-то.

– А кто же теперь взойдет на престол? – озадачилась дама, недавно назвавшая Воронцову глупой девицей.

– Очевидно, князь Глеб, – предположил ее пожилой спутник.

– Князь Глеб?

Все взоры – и тех, кто стоял рядом и стал свидетелем этих слов, и тех, кто находился на противоположной стороне площади и слышать их не мог никак – как-то разом обратились на Шуйского. Бородач же, сделав короткий шаг в сторону Миланы, внезапно опустился перед молодой графиней на одно колено.

– Моя Государыня!.. – выдохнул он, низко склонив голову.

Изумленный ропот, прокатившийся по толпе, только-только начавший перерастать в восторженные крики, заглушил звонкий бой Царь-Колокола, не смолкавший до тех пор, пока колено перед Воронцовой не преклонили все присутствовавшие на площади.

* * *

Мы стояли в тронном зале Большого Кремлевского дворца – нет, пока не на коронации, только на обсуждении, как и когда ту проводить. Воронцова деловито утрясала рабочие нюансы с Шуйским, Петровым-Бошировым и Хилковым, Машка со Светкой и Юлькой о чем-то болтали с только что выписанной из лазарета княжной Багратиони – Милана решила, что Тинатин будет отведено на будущей церемонии почетное место. Тоётоми, которому молодая графиня и вовсе готовила роль чуть ли не нового японского Микадо, сосредоточенно молчал, размышляя о чем-то своем. Ну а я с интересом наблюдал в окно, как во дворе молодой барон Роджер Цедерстрем катает на метле Настю Любомирскую. Девочка, как видно, задалась целью удержаться на черенке, стоя на ногах – как умела раньше. На мой взгляд, без магии это было абсолютно невозможно, но у Насти почти получалось – однажды, прежде чем свалиться в сугроб, она сумела пробалансировать почти целую минуту.

– Прошу прощения, я не помешаю? – послышалось вдруг у меня за спиной.

Я обернулся – как и все присутствующие: посреди тронного зала стоял Тао-Фан.

– Князь? – нахмурилась Воронцова.

Петров-Боширов подозрительно прищурился, Шуйский с Хилковым недоуменно переглянулись.

– Позволю себе добавить в бочку вашего чудесного меда чайную ложечку дегтя, – с ходу начал дух.

– Ну да, а чего еще от вас ждать? – буркнула молодая графиня.

– Что касается вас, Милана Дмитриевна – то ничего кроме самых искренних поздравлений, – улыбнулся Тао-Фан. – Уверен, что в вашем лице Российская Империя получит достойную правительницу. – А вот для вас, молодой князь, – посмотрел он на меня, – для вас, юная княжна, – перевел взгляд на мелкую, – и для вас, Светлана Игоревна, – дошел черед и до Каратовой, – у меня, возможно, не самые лучшие новости.

– Что вы опять затеяли? – внутренне подобрался я.

– Я-то как раз возражал, – слегка поморщился Князь, однако тут же снова вернул себе на лицо любезную улыбку. – Но, увы, в астрале сложилось непоколебимое мнение, что все недавние беды – и у нас там, и здесь, в подлунном мире – в конечном итоге вызваны слишком тесной связью с миром отрезанным. Значительное число пришельцев из оного нарушило гармонию мироздания – отсюда и «пятна», и кровавая луна, и ее пасынки…

– Но мы же их и победили! – запальчиво подала голос моя сестренка.

– На сей раз – да, – и не подумал спорить с ней дух. – Однако те, кем я послан, считают, что ежели не предпринять срочных мер, неурядицы неизбежно повторятся. А посему, друзья мои, – улыбка Тао-Фана сделалась шириной разве что не до ушей, – принято решение окончательно изолировать отрезанный мир. Но прежде – вернуть назад всех выходцев из оного, включая вас троих.

– Это же несправедливо! – возмутилась Юлька.

– Я хоть слово сказал о справедливости, княжна? Речь о безопасности самого астрала – с таким после всего случившегося шутить уж точно никто не намерен.

– Когда мы должны уйти? – тихо спросила Светка.

– Сейчас же – что тут тянуть? – развел руками Князь. – Долгие проводы – лишние слезы. Тем паче, что попрощаться друг с другом вы уже однажды сподобились – к чему повторяться? А каждый миг промедления – сие потенциальная проблема.

– А… Если мы откажемся? – хмуро осведомился я.

Нет, вернуться домой было моей заветной мечтой, но теперь, когда мы столь много достигли здесь… И когда впереди еще так много важных и интересных дел…

Да еще и столь спешно уходить…

– Лично я бы вам сего не советовал, – покачал головой дух в ответ на мой вопрос. – Не спорю, ныне вы трое достаточно сильны – настолько, что вместе, при удаче, наверное, смогли бы совладать даже со мной. А ежели вас поддержит Мария Михайловна, – кивнул он на Муравьеву, – или, скажем, господин Тоётоми, – последовал короткий поклон японцу, – то даже наверняка. Однако против всего астрала и вам не устоять.

– Вот она, благодарность вашего астрала за помощь – ссылка сильнейших чародеев чуть ли не всех времен и народов в мир без магии! – покачал головой я.

– Вы так ничего и не поняли, молодой князь? – искренне удивился Тао-Фан.

Ну, как не понял… Все я понял. Просто хотел, чтобы дух мою смелую догадку подтвердил самолично.

Однако лукавый Князь сию мысль развивать не стал.

Он вообще ничего более не сказал, пропав из тронного зала, словно и не бывало.

А следом исчез и сам зал.