Парадокс Ферми

Брагин. Камбоджа

В Камбоджу Брагин поехал за десять долларов, на белом, забитом под завязку микроавтобусе «Тойота». Судя по отсутствию багажа, менял страну обитания только он один: остальные пассажиры ехали за визой. Мероприятие называлось «виза-ран» и заключалось в том, чтобы официально покинуть Таиланд и быстренько засветиться в Камбодже, приобретая таким образом право на новую тридцатидневную тайскую визу. Интернационал в автобусе подобрался полный. Два пожилых японца, надутый усатый индиец, неразговорчивые скандинавы, чернявый, словно жук, араб. Вскоре после отбытия выяснилось, что оба самурая и блудный сын Ганга страдали затяжным словесным поносом, правда в разных формах, — японцы без умолку болтали между собой, индус орал в телефон. Негодующие взгляды скандинавов и араба были им как об стенку горох. Вскоре водитель-таец врубил на всю катушку англоязычный рэп, практически не требовавший перевода: сплошная нецензурщина.

«Одно из трёх. — Брагин отвернулся к окошку и призвал на помощь всю свою подготовку, чтобы перестать слушать. — Или я выучу японский с индийским, или всех к такой-то матери поубиваю. Чтобы знали русских».

За окном возникали и отступали прочь невысокие горы, бежали назад аккуратные домики, лохматые пальмы, возделанная земля… Не обращая внимания на тропический дождь (тёплый душ, прямо как в гостинице), народ дружно занимался посевами риса, тщательно обихаживая затопленные поля. Сразу чувствовалось — вкалывали не за трудодни. Тут же расхаживали голенастые цапли, работали клювами, кивали головами, кормились от пуза, уничтожали паразитов. Всем было хорошо — и людям, и птицам, и рису.

Постепенно всеобщая гармония проникла и в «Тойоту». У индийца сел аккумулятор, самураи присосались к пиву «Сингха», а растленный американский рэп сменился на удивление мелодичной тайской песней. Опять-таки без перевода ясно — про любовь. Конечно, несчастную. Она не явилась на свидание и ушла на дискотеку с другим. Настало время точить священный дедовский клинок и воплощать в жизнь всё то, чему так долго учил наставник. А сверху на эти танцы будет смотреть разлучница-луна — круглая, как блин, и нежно-белая, как лепесток лотоса… Аминь!

Часа через три, уже неподалёку от границы, «Тойоту» остановил военный патруль. На Брагина, скандинавов, индийца и араба никто не обратил ни малейшего внимания, зато японцев прошерстили по полной.

И вот он наконец — желанный городок с невыговариваемым названием: Араньяпратет. До самой границы оставалось метров двести. Ближе из-за огромной пробки «Тойоте» места не нашлось.

«Аллах акбар…» Брагин вылез наружу, хотел было сделать глубокий вдох, но вовремя спохватился. В воздухе густо воняло тухлой рыбой, нечистотами, отбросами, гнилью. Хоть противогаз надевай.

Делать нечего, Брагин повесил сумку на плечо и пошёл, держась левой стороны, выписываться из Таиланда. Дело оказалось плёвым. Протянуть пограничнику паспорт, получить в него новую печать и расстаться с бланком «миграционки». Теперь приезжего отделяла от Королевства Камбоджи только нейтральная полоса. Воняло здесь ещё хуже, а уж обстановка!.. Торговцы, нищие, казино, кабаки, полуголые дети, груды грязи и мусора. Толпы оборванцев с неподъёмными телегами, легионы попрошаек, сонмы орущих зазывал. Вавилонское столпотворение, что называется, нервно покуривало в сторонке. Бдительно контролируя свои карманы, Брагин миновал этот хаос, принял вправо и вошёл в красивую арку с английскими буквами: «Добро пожаловать в Королевство Камбоджу».

За воротами стоял домик с надписью «Виза». Здесь нужно было заполнить бланки и отдать улыбающемуся офицеру вместе с фотографиями и двадцатью долларами. Брагин так и сделал. Офицер улыбнулся еще шире:

— Еще сто батов, please.

— Impossible, now money,[67] — расплылся в ответ Брагин, внимательно изучивший на форуме тему «Взяточничество и подставы». И добавил про себя: «А не пошел бы на хрен…»

— О'кей, — увял вымогатель и указал рукой с рубиновым кольцом на стул. — Sit down, please. Wait.[68]

Он выглядел ничуть не расстроенным. Не сработало с этим, получится с другими.

Минут через двадцать Брагин дождался визы, перешёл на КПП, где его сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, поставили печать и наконец-то выпустили, хвала Будде, на свободу. Вот она, долгожданная Камбоджа. Вот он, славный город Пой-Пет.

Правду сказать, первые впечатления были далеко не футуристические. Грязь, лужи, разруха, вонь, нищета. А главное — автобусно-таксомоторная мафия. Чуть лоханулся, поддался на уговоры, и всё — хана либо твоему времени, либо деньгам. Обязательно поставят в ситуацию, что либо четыре часа ждать автобуса, либо ехать за космические деньги на такси. Спасибо предшественникам, набившим здесь шишки и выложившим свой опыт в Интернете! Брагин довольно быстро скооперировался с двумя австралийцами — тощими, добро улыбающимися, курчавыми блондинами-рюкзачниками. Втроём заангажировали «левака» — чёрную «Тойоту-Камри», явно помнившую ещё времена Пол Пота… и покатили по направлению к Ангкору — километров за сто пятьдесят. Городишко неполиткорректно назывался Сием-Рип — «Победа над Сиамом». Такая вот дань древним сварам и нынешней, мягко говоря, нелюбви.

За окном проплывали местные ландшафты, вроде бы схожие с таиландскими: те же пальмы, лачуги, рисовые поля. Вот только, в отличие от соседней страны, на всём словно бы лежал серый налёт неухоженности и нищеты. Даже пальмы казались более пыльными, чем по ту сторону границы. Машин на дороге попадалось мало, да и те — тоже мало общего с Таиландом, где по улицам ездили сплошные «японцы», выглядевшие новенькими и чистыми. У Брагина даже шевельнулось нечто вроде национальной гордости, когда впереди, окутанный облаком сизого дыма, показался ревущий «КамАЗ», а следом — «Нива» с живой свиньёй, привязанной к багажнику.

В Сием-Рипе, расплатившись с водителем и помахав рукой австралийцам, Брагин остался нос к носу с десятком возбуждённых тук-тукеров — каждый в меру сил выдавал импровизацию на тему: «Эх, прокачу». Бесплатно, с ветерком, без шума и без пыли. Куда? Конечно, в самый лучший отель во всем Сием-Рипе. Самый высокий уровень комфорта, самые удобные номера, самые низкие цены. Поехали, сэр, увидите сами!..

На их беду, здесь тоже успели побывать россияне. И попасться на удочку. И выложить свой опыт в Сети.

— «Арома Дейли»? — невозмутимо спросил Брагин, услышал радостное «Йес» и сел в невзрачный драндулет к скуластому парнишке. — Поехали.

Заселяясь в тихую маленькую гостиницу, Брагин протянул тук-тукеру стобатовую купюру:

— Как тебя зовут, парень? Мне нравится твой стиль езды.

Оплата оказалась троекратной. Сразу чувствуется, хороший баранг![69]

— Спасибо, сэр. — Парнишка сделал молниеносный «вай» и снял мотошлем. — Меня зовут Томми.

Может быть, на самом деле его звали Вирак, Ктэп или Рана,[70] но он знал из опыта, что «Томми» платежеспособному барангу легче было запомнить.

— Будешь меня возить, — сказал Брагин, взял сумку и повесил на плечо. — За пятнадцать долларов в день.

«За двадцать, сэр», — хотел было поторговаться Томми, но посмотрел барангу в глаза и передумал:

— О'кей. Когда начнём?

— Через час, — пошел к дверям Брагин. — Я тебя найду.

Номер, конечно, особой роскошью не блистал. Стол, приземистая кровать, телевизор, тумбочка, стул, встроенный шкаф без вешалок. Зато дверь была чудо как хороша, массивная, красного дерева, с хитрой резьбой… Впрочем, если учесть цену за сутки, это был настоящий дворец. Офицерская общага, в которой когда-то довелось пожить Брагину, и близко с ним не стояла.

Довольный Брагин принял душ и перво-наперво подключил к вай-фаю планшетку — посмотреть почту. Разочарованно вздохнул, надел свежие шорты и отправился разыскивать Томми. Пускай везёт есть.

Томми стучал молотком в вестибюле — вешал картину с панорамой Ангкор-Вата.

— Что хотел бы кушать уважаемый сэр? — вежливо поинтересовался Томми. — Может, для начала «хэппи-пиццу»?[71] А может, «хэппи грин карри»?

— Не, — отказался Брагин. Только пиццы с коноплёй ему действительно для полного счастья и не хватало. — Вот что бы ты сам сейчас съел с удовольствием?

— С удовольствием?.. — мечтательно вздохнул Томми и, не задумываясь, выдал: — Я бы съел «амок»,[72] обязательно в кокосе, с бутылочкой холодного «Ангкора». А потом — манговый фреш, только без льда и сахарной воды. А ещё…

— Поехали, — улыбнулся Брагин.

Вокруг кипела на малом огне дневная жизнь городка: с рёвом проносились мотобайки, шатались туристы, дремал, дрыгая лапой во сне, невзрачный пожилой пёсик… За столиком напротив в компании трёх молодых кхмерок сидел пожилой баранг и тщательно пережёвывал рис. Ему было явно не до сотрапезниц, он внимал лишь движению соков по извилистому лабиринту кишок. Пищевой экстаз, гастрономическая нирвана… Брагин присмотрелся и заподозрил, что дедок успел причаститься местной пиццы. Той самой, дарующей безбрежное счастье…

После действительно очень вкусного «амока» Томми стал предлагать дальнейшую программу.

— Может, великодушный сэр желает отдохнуть телом? У нас порядочные женщины начинаются от шестидесяти долларов, не очень — от тридцати, ну а уж падшие… это как Будда даст. Поблизости есть район, называется «Курятник»…

— «Курятник»? — Брагин почему-то вспомнил Настины зелёные глаза и нахмурился. — Нет, сначала надо осмотреться на местности, кое-чего купить… Поехали.

«Город Победы» был славен и хорош только в центре: фонтаны, рестораны, фешенебельные гостиницы, бары, казино. А отойдёшь чуть-чуть в сторонку, и вместо туристической сказки предстаёт истинное лицо: нищета, оборванцы, грязные лавки, убогие дома. Томми привёз Брагина на Старый рынок, и тот, благо цены были смешные, накупил магнитиков, брелков, палочек для еды из цыганского, то бишь камбоджийского, серебра. Подумал и взял для Насти чаю, специй, сушёных фруктов, а главное, комплексный набор для приготовления супа «том ям». Хотелось походить ещё, но Брагин с позором капитулировал перед миазмами, наплывавшими из угла, где продавали местный деликатес — тухлые анчоусы.

В номере он долго отмокал под душем, жалея, что поблизости не оказалось бассейна. Потом проверил почту и обрадовался:

— Есть контакт!

В ящике лежало очередное послание от Полковника. «Привет, Коля. Надеюсь, ты уже в Камбодже. Будь завтра в десять ноль-ноль в Ангкоре, наверху храма Та Кео. Если не сможешь, отпишись. В любом случае до встречи».

«Хорошо, не планшетку выкидывать…» — обрадовался ясности Брагин, съел местный банан и, посмотрев на часы, позвонил Гене по скайпу. Принял отчёт о делах, выслушал байку про премьер-министра, весело кивнул и распрощался:

— Пока.

Потом залез в «Google», набрал «Ангкор-Ват»… Как обычно за компьютером, он не заметил, как пролетело время и за гостиничным окном, забранным решеткой от жуликов, сгустилась темнота. Поняв, что жутко проголодался, Брагин надел футболку и босиком — все оставляли шлёпанцы на улице — пошел из номера по душу Томми.

Драндулет оказался в мелком ремонте, и Томми Брагина на ужин не повез, а повёл — в заведение через дорогу. Здесь не было барангов и кондиционеров, зато атмосфера, детали, колорит — пронзительно местные. Пищу подавали здоровую и простую («Дураки, подсаживаются на „Макдоналдс“…» — вспомнилось Брагину), пенилось разливное пиво, а воздух синел от табачного дыма с явной печатью конопли. В углу за сдвинутыми столиками сидели крепкие молодые люди, несмотря на жару — поголовно в кожаных тужурках. Если бы не узкие глаза да палочки для еды в смуглых руках — прямо асы-авиаторы Первой мировой, а может, красные комиссары Гражданской. Девушки-подавальщицы около них так и вились, ловили каждое движение, зримо окружали вниманием и почётом. Сразу чувствовалось — очень важные гости.

«Местная мафия», — понял Брагин.

Томми здесь тоже хорошо знали и, похоже, любили, так что накормили от пуза и как-то не по-казённому — всё было приготовлено с душой. А когда ушли молодые люди в кожанках, весь поток внимания, почтения и заботы переключился на Брагина. Красавицы-официантки подсаживались к столу, ели-пили, что-то спрашивали у Томми и вовсю строили глазки заморскому гостю. Наконец одна из них подсела вплотную, чмокнула Брагина в щёку и замерла, положив голову ему на плечо.

— Сэр, вы ей очень нравитесь, — перевёл Томми. — Она готова пойти с вами за пятьдесят долларов. Уверяю вас, она очень хорошая и ласковая девушка.

«И конечно, порядочная, — добавил про себя Брагин. — Судя по прейскуранту».

— Скажи ей, что она умница и красавица, — сказал он вслух и отсчитал девушке щедрые чаевые. — Томми, завтра подъём в пять утра, не забудь.

Той ночью ему чуть ли не впервые приснился настоящий сон. В номер вошла Настя, подсела, погладила по голове… Интересно, что бы это значило?