Пара для дракона, или Просто добавь воды (СИ)

Интерлюдия 2 О юных реках, нестандартных попаданцах и — снова — матримониальных планах

Незнайко Евгений Семёнович пятидесяти лет от роду, в нынешнем миру — и. о. Тёмного Жреца славного города Чу, удовлетворенно наблюдал за возникновением в окресностях их поселения вполне себе судоходной реки и курил, прикидывая открывающиеся с водным путём финансовые перспективы. Оные радовали. В этом смысле дивный новый мир был выше всяких похвал, поскольку боги тут были ребятами простыми и существовали по вполне понятному выходцу из лихих девяностых принципу: ты мне — я тебе. Вообще, не исключено, что и с земным Боженькой все так, но Евгений Семёнович вырос при Союзе и к религии до своего попаданства относился соответственно, как к опиуму для народа. Он вообще умел соответствовать — ситуации, начальству, миру вокруг. А как ещё было выжить в их вечно меняющейся стране? Благодаря тому опыту он и здесь не пропал, и даже — о чудо! — заделался фентези-персонажем. То-то его младшенький удивился бы…

До своего грандиозного переезда в иномирье Евгений Семёнович искренне полагал, что попаданцы — это всегда либо красивые дамы фертильного возраста, либо юноши, недооценённые в их родном мире, но отчего-то вдруг оказавшиеся великими воинами в каком-то чудоземье. По всяческой логике, в окресности Чу должны были угодить его младшенькие — Катька или Олежка. С другой стороны, хорошо, что не угодили; оно-то, конечно, выгодно — дожить до двухсот лет, а именно столько отвела местная экология аборигенам, но не выплыли бы в этой местами страшной сказочке его избалованные наивные дети. Так что, пускай они лучше там, благо, денег он им предостаточно в наследство оставил…

Впрочем, Хозяйка обещала присмотреть, а что было — то быльём поросло. Факт оставался фактом: когда его Катюша, сверкая пламенным взором, подсовывала папе очередную «гениальную» книгу о попавшей в иной мир прекрасной юной деве, родителю, выкроившему заслуженные три часа вечернего отдыха, только и оставалось, что с тоской покоситься на полочки с Довлатовым, Драйзером и Хейли, над которыми он отдыхал душой. Несовпадение парадигм и конфликт поколений в действии, как есть. То же самое было с Олежкой и его стратегиями, от которых чадушко, бывало, и за уши не отащишь даже для того, чтобы на улицу выйти. Все города строил и орков на войну посылал, а вон как обернулось: его папане в реале фентези-город строить перепало, да и орки в гарнизоне были: Чу место такое, сюда кого только не заносит через порталы в Разделяющих Горах.

Раньше, конечно, он знать не знал ни о каких порталах: выучился на экономиста, угодил на госпредприятие и тянул там себе лямку в полной уверенности, что так оно дальше и будет: бумажечки перекладывал, очки поправлял, воровал помаленьку. Евгений Семёныч вообще считал, что тако оно лучше всего, когда ты — человек маленький, а зарплата — пусть и левая, но большая. За это свойство его организма и взял его к себе в дело во время перестройки один из тех предприимчивых молодых людей, что росли тогда на казеном имуществе, как грибы-паразиты на дереве. Евгеша, впрочем, не жаловался: поправлял очочки, директору и браткам неизменно кланялся, отворачивался, когда надо, и получал свой немалый кусок пирога, который честно приносил домой.

Потом все резко поменялось, начальство из спортивных костюмов пероделось в деловые, а Евгений Семёнович обзавёлся должностью старшего менеджера и комфортным кабинетом с золочёной табличкой. Так и думал будущий Жрец, что судьба ему — спокойно уйти на пенсию, да тут решило начальство по-тихому от свидетелей своей карьеры избавиться. А оно как: сколько костюмы ни переодевай, методы останутся те же. Вот и сбросили неразговорчивые мальчики Евгения Семёновича в сырой ещё бетон на какой-то там реставрационной площадке. И ждал он, как минимум, боли и смерти, а оказался в своей убогой комнатушке, где в детстве с тремя братьями ютился. Только никого там не было, кроме него самого, уже взрослого, с пузцом и в костюме, да тощей высоченной девицы того типа, который ему нравился ещё с универа, но не светил никакими фарами: с лицом тонким и хищным, не красивым, но одухотворенным, и ленивой грацией хищницы, которой можно все и всех.

— Ну здравствуй, — сказала она, и голос был ей под стать — чисто туман, — Надо сказать, обычно мне на этом камне девушек в жертву приносят.

Евгений лишь руками развёл:

— Прошу простить, — говорит, — Меня не спрашивали. А вы, простите, кто будете?

— О, — вздыхает, — Это сложно. Я одно из многих тысяч воплощений некоего неназываемого древнего существа, у которого миллионы имён и жизней… Самое точное из сказанных о ней вслух именах — Тьма Предвечная. Но ты, гость… Можешь называть меня Хозяйкой.

— Это Ад? — уточнил Евгений, спешно вспоминая все свои познания о загробном мире. Оных набиралось удручающе мало.

— А похож? — вопросила она философски, — Хотя для тебя, полагаю, вполне. Для таких, как ты, самое болезненное — это место, где они начинались.

Евгений снова покосился на тесную комнатушку с болтающейся на одной петле дверью, ведущей не в узкий грязный коридор, заваленный бутылками, а в живую, шевелящуюся тьму.

— И что мне с тобой делать? — спросила Хозяйка, — Это девочку я бы на работу пристроила или частью себя сделала, а ты… Придётся отправить на круг перерождений, уж не обессудь.

Евгеша был человеком, который много чего умел и пережил, потому он тут же расплылся в угодливой улыбке.

— Погодите, Хозяйка, с поспешными решениями! Между прочим, выбирать сотрудников по половому признаку — дискриминация в наши-то просвещённые времена. А я, между прочим, очень квалифицированный работник.

— И что же ты умеешь?

— Вопросы решать, всякие. Умею быть полезен!

Она пальцами с длинными ногтями, подозрительно на когти похожими, по подлокотнику побарабанила, а после сказала:

— Торговаться в такой момент не каждый осмелится. Хорошо, давай так, даю один шанс: станешь моим Жрецом в одном из пограничных городов?

И Евгений, конечно, тут же согласился. Он умел вовремя хвататься за шанс.

Вот так и вывалился он на местном алтаре Богини Тьмы всем молящимся на радость. Чего с тех пор только не было, а вот поди ж ты — город процветает, реку провели, и Тёмным Властелином вон обзавелись — Иришка, Ири по-драконьему. Отличная оказалась девчонка, той бойкой хваткой породы, что на его родине обычно в бизнес-леди выбивалась, один в один, те только в дракониц не превращались — по крайней мере, в его присутствии. Что её дураку-деду, о котором она вкратце рассказывала, не хватало, Жрецу понять было не дано: директором… тьху, опять перепутал, Властелином девица была хорошим, а что характер — так ещё бы у такой, как она, не быть норову. Зато сердце на месте — улетела вон вольную общину, что у самых гор, от очередной напасти спасать. Евгений сам ей намекнул, что, дескать, надо, хотя о причине умолчал: среди этой самой общины затесалось несколько неплохих мозгов, которые Жрец хотел сманить — но только на своих условиях, чтобы права не качали слишком много. Иришка-то гордая, она долго болтать не будет: или дунет огнём, и поминай, как звали, или — что вероятнее — на дверь укажет. Но это как раз ничего, для этих вещей и был всегда нужен Евгений Семёнович, который всегда красивые штуки за спинами своих излишне импульсивных директоров умел проворачивать. Как там сказала на прощание Хозяйка? Меняются миры, но не сюжеты?

— Наслаждаетесь? — тощая фигура наместника появилась, как всегда, будто из ниоткуда. Что с него возьмёшь — мертвец же. С другой стороны, умный мужик, а уж Евгеша повидал на своем веку живых дураков, которые быстро превращались в мёртвых и неподвижных. Наместнику ни то, ни другое не свтеило.

— Медитативное зрелище, — сказал Евгеша просто. Наместник понимающе кивнул и отметил:

— Госпожа уже уничтожила тех, кого я послал к этим, из общины.

— Вот и хорошо, — настроение у Евгения Семёновича значительно улучшилось, — Согласитесь, нам с ней исключительно повезло.

Наместник задумчиво кивнул.

— Надеюсь, это везение продлится долго, — ответил он, — У нас двое чёрных драконов на горизонте.

Жрец нахмурился: в своё время Тёмные Властелины сами отказали ему в покровительстве, дескать порталы близко, мороки много и вообще полгорода нечисти. Но теперь, когда все обустраиваться начало, они летят — не к добру. На готовенькое, как говорится, приходить всякий не дурак.

— Из катапульт сбить сможем? Те, которые Госпожа зачаровала, — уточнил он.

— Не, только разозлим.

— Что же… Пойду тогда пред дорогими гостями лебезить, узнаю, что братцам-драконам надобно. А ты перехвати Госпожу на подлёте да предупреди, хорошо? Она, конечно, больше, но их двое.

Наместник улыбнулся своими чуть синеватыми губами.

— Городу Чу с вами очень повезло, почтенный Жрец, — отметил он, уходя. А Евгений Семёнович все щурил глаза, силясь рассмотреть гостей против солнца.

Вот не ждал не гадал он понять на старости лет, что миры меняются, а сюжеты — нет. Вспомнив почти что с ностальгией, как один из их заводов пытались отжать конкуренты, Жрец настроился на веселье. Драконы, не драконы… выжить можно везде, главное — не забывать, кто ты и что можешь.

— Добро пожаловать, о Властелины! — пропел он несколько минут спустя, разглядывая двух драконов из ларца, одинаковых с лица. Ну, почти одинаковых. Красивые, кстати, лица, хотя кто бы сомневался — эти тварюшки иномирные, как ядовитые змеи, по типу если красиво, значит опасно. Один на Пирса Броснана в молодости похож, такой аристократик, как в «Вокруг света за восемьдесят дней», второй чуть помощнее и черты лица резче, рублёней. Вот кого, кстати, может, и стоило бы с Иришкой познакомить — и выгода, и как бы вместе смотрелись…

— Мы хотели бы увидеть Тёмного Властелина города Чу, — и говор Евгению Степановичу понравился — жёсткий и резкий, но, в рамках. Жрец расплылся в улыбке.

— Вы проходите, конечно-конечно! У нас просто нечисть распоясалась, спасу нет, вот и Властелин полетел эту проблему утрясти. Вы пока поешьте, выпейте, а он как прилетит — сразу же будет к вашим услугам!..