Пака. Книга сапфировая

Глава 6. Стива. Пойдешь!

В день официального объявления о моем чудесном воскрешении, с самого утра, на меня снова посыпались «плюшки». Дядя Ники не подвел и мой банковский счет маякнул мне сообщением, что на нем, на счете, появилась сумма с большим количеством нулей. Я попытался пересчитать…. Потом забил, понимая, что деньги я считаю не свои, а царские. Неприятное ощущение.

Я по праву рождения стал наследником поместий и земель по всей Империи, включая часть наследства моей мамы в Бюрхенштрау. Юристы проели мне плешь подписанием бумаг и разъяснением их значения.

Все лебезили, улыбались, и я припомнил девочку свою, которую мутило вот от такого подобострастия и неискренности.

Кошка, я понимаю, что твое присутствие на сегодняшних мероприятиях не обязательно, но ты мне нужна! НУЖНА! Хочу видеть пару синих глаз, которые смотрят с любовью и пониманием.

Она, словно угадав мое настроение, позвонила!

— Привет. Погоны начистил? Или теперь за тебя это делает камердинер?! — какое счастье!

— Именно, камердинер. Кстати, он очень удивился, когда нашел в кармане моих брюк разодранные в клочья кружевные трусики. Я человек честный и сразу объяснил, что они не мои, а твои! — кариньо, дорогая, дай залп, а то я рехнусь от официоза.

— Я перестану носить белье, Стива, чтобы тебе не пришлось объясняться с прислугой. Вот с сегодняшнего дня и начну, — чертова кошка, вот как теперь не думать об этом??!

Впрочем, я обрадовался и все время, пока мне давали инструкции, пока везли к месту пресс-конференции, я не мог думать ни о чем, кроме НЕЕ. Без белья…

Вот и она! Прямо у зала Савинского. Я не стал дожидаться и направился к кошке, по дороге размышляя, надела или нет?

— Не надела, — она совершенно точно прочла мои мысли, и подняла ко мне личико для поцелуя.

А вот это с большим удовольствием! И сразу полегчало…. Спасибо, кариньо, я должен тебе…. Я должен тебе так много, что жизни не хватит, чтобы вернуть долг.

— Стива, отцепись уже, — шипела она мне в ухо, — На нас смотрят! Не ровен час газетчики налетят. Фотки, сплетни. Хотя, они и так будут.

— Пака, завтра я хочу увезти тебя в Мальето. Я мог бы пригласить тебя на шикарный курорт. Мог бы прокатить по всем блестящим тусовкам Мира. Но, тогда пресса не оставит нас в покое. Мальето слишком мал, чтобы привлечь внимание газетчиков.

— Сегодня! Давай сегодня ночью?! И я сама хотела тебя просить о Мальето. Мне понравился твой сад, жаль дом не успела увидеть, — она ехидно на меня поглядывала.

— Прости. Прости меня. Ты приехала такая роскошная…. Я рассердился. До сих пор не могу понять, как ты меня полюбила. Я же… — она сердито искрами сыпанула.

— Стивятина, если хочешь знать, мне больше нравится парень с яхты. А не вот это Ваше Великолепие в белоснежном кителе с застывшей физиономией. Ты прямо настоящий Романов! Надменный и неприступный! Верни мне Кочерыжку, который прекрасно лупил спагетти из сковородки! И да, я понимаю, что тебя так взбесило, когда я приехала в Мальето. Не сержусь. Я тебя люблю.

Вот сейчас я в полной мере осознал, какое счастье свалилось на меня в образе этой непредсказуемой девчонки! Поверьте, я готов был вилять хвостом (если бы он был у меня!) и преданно повизгивать, заглядывая ей в глаза, словно пёс. Но, не стал, зная, что моя тантум и так все понимает.

— Ну…идем? Надеюсь, «тыкалку» ты не прихватила?

— Не-а. Если что, твоей воспользуюсь, — хм…звучит заманчиво!

— Я не против, Пакита. Всегда к твоим услугам! — она, поняв, что именно сказала, полыхнула румянцем, но честное слово, во взгляде ее плеснулось желание!

Так, Стива, уймись. А как?! Она без белья и взгляд этот окаянный…. Тьфу, тиби, это же сплошное издевательство!

Пресс-конференция прошла успешно. Вечерний прием на «ура»! Мы мало говорили с кошкой, все больше улыбаясь и стараясь придерживаться протокола. Но, ее теплая ладонь грела мою лапу, синий взгляд обещал счастье, и мы все выдержали.

Ночью сбежали. Правда!

Император смеялся, отпуская нас. Лара Бессонова ухохоталась. Премьер махнул рукой и сам заулыбался (понял, что я такой же безнадежный тантум, как и он сам!).

Провожал нас Илья. Отвез на своем внедорожнике в аэропорт и выдал мне, пока Алена не слышала, треща с подругой по телефону.

— Стива, каково это так любить?

Я честно попытался ответить…

— Ну…это как сотворение Мира. До НЕЕ была пустота, а потом Мир родился, — я не знал, как еще описать все это чудо.

— Ясно, — он понял, кстати, он понимал меня превосходно, от того и подружились мы скоро, что было странным для меня, недоверчивого Стёпки.

— Иль, это нужно чувствовать.

— Это я тоже понял. Я всю жизнь в «спящем режиме». Езжайте уже в свой Мальето! Иначе обзавидуюсь и сдохну в кафетерии аэропорта, — он помолчал, — А как ты понял, что это она?

— О, Илька, это как бесовский магнит! Можешь злиться, ругаться, ненавидеть, но тянет с жуткой силой.

Глубокой ночью мы прибыли в Мальето.

Ну, что сказать…кошка, действительно, перестала надевать трусики!

Утром, Пакита шуршала по хозяйству и чистила мой парадный китель, я подметал дорожки в саду, сожалея, что так будет не всегда!

Нам нужно многое друг о друге узнать. Слишком все быстро, скоро произошло. Нет, я рад этому, но жизнь, ее постоянное течение, не всегда фейерверк чувств. Хотя, с кошкой я не могу быть в этом уверенным на сто процентов!

Мы с официальным визитом направились в Зеленый дом. Госпожа Солана смеялась над нами и радовалась Тантум! Главы кланов, в спешном порядке прибыли поздравить меня, Константина Романова Гейц- Фарнау Голицына дель Торе-Пачего.

Пи…, простите, кошмар, а не имечко! Впрочем, было время, когда я о таком мечтал…дурень.

Потом мы отправились в мою часть, к дистэто. Еще в Столице я буквально вытребовал у Императора и премьера, что дистэто будут под моим личным патронажем! Император согласился сразу, это добавило значимости и героизма фамилии Романовых. Премьер, заботясь о жизни дочери, согласился с трудом, взяв с меня обещание, что жизнью я рисковать не стану.

Не стану, Марк Андреевич. Кошка- моя тантум! Погибну я, погибнет она. Тантум без пары долго не живут.

В части приветствовали меня четким, словно по линейке, строем. Внятным, громким, армейским «Здравия желаю!». Как же отличалось это приветствие от теплого прощания. Я понял, что это неправильно.

— Вольно! Орёте хорошо. Стоите красиво. Только вот ты, Зарайский, с помятой рожей! Заседал вчера в «Бочке»? И снова за моим любимым столом?! Урод! Я тебе сколько раз за это фэйс правил, а?!

Все заоглядывались, Зарайский захлопал белесыми ресницами… и заулыбался. За ним все остальные и всех отпустило! Поржали.

Я представил Алену. Она сияла улыбкой, нереальной красотой, что и было причиной горячих взглядов моих ребят! Нет, залповать я не стал, но мог!!!

Она приветствовала дистэто очень тепло и в ответ ребята принялись стучать ботинками и греметь ножами. Это было высшим проявлением радости и восхищения. Я сам так делал, когда был солдатом.

Когда было покончено с официальными мероприятиями, мы с Пакой заперлись в моем поместье! И не спрашивайте, что там было. Одно скажу- мы оба выжили и были счастливы!

Как-то вечером мы сидели на моем пляже. С Мальето бархатный сезон. Сентябрь. Мягкое солнце, спелые плоды, теплое море.

Кошка уютно устроилась на моей груди, а я обнимал ее крепко. Я почти не отпускал ее от себя. Либо это действие руны, либо идиотская влюбленность, но я просто не мог без нее.

— Стива, а что ты вспомнил? Ну, когда печать сняли? — моя тантум прекрасно чувствовала мое настроение.

Мне было больно от этих воспоминаний. И очень хотелось рассказать ЕЙ об этом. Удерживало только то, что она приняла бы близко к сердцу мои переживания и расстроилась бы сама. А я совсем не хотел делать кошку печальной!

Я рассказал. Она плакала. Нет, вы не поняли, она плакала за меня, вместо меня. Я не мог.

Как-то раз она спросила, откуда у меня широкий шрам под левой грудью…. История страшная, но это было.

Я оказался в трущобах Северной Столицы, меня подобрала кучка ребят, бездомных, маленьких, и мы вместе пытались выжить. Пришла суровая зима. Холод и голод ужасные. Я заболел, лежал на полу заброшенного дома с температурой, видимо. Валялся на картоне, который подсунули под меня сердобольные Фука и Сомик.

А Гуня…. Гуня был самым старшим из нас. Целых десять лет. И вот он, ополоумев от голода, нашептал пацанам, что меня нужно и можно съесть. Я не жилец был, с его слов. Он развел костерок, набрал воды в старое ведро и пошел ко мне с ножом. У него одного был нож, на правах старшего.

Не знаю, какая мысль посетила его больную с голодухи голову, но резать он начал по живому. Полагаю, просто не нашел в себе сил убить меня сразу. А может, надеясь, что малой части от меня хватит, чтобы поесть. Он срезал кусок кожи с моего тельца, а я, озверев от боли, воткнул в его глаз гвоздь-сотку, единственное оружие, которое смог добыть и спрятать в кармашке.

Улица… Сильный- выжил. Слабый- сдох.

Паку рассказ мой больно ушиб. Она долго думала…. Я не мешал. Через два дня, любовь моя приняла решение, которое удивительным образом совпало с моим, принятым ранее.

— Стива, меня уволили из Суда Трех. На мне Печать. Видящий не может «видеть» то, что видела я на той стороне. Печать надежно хранит меня от любых воздействий. Но я совсем не хочу быть бесполезной парой принца! Я решила, и не спорь, что стану ездить по Империи и «читать» беспризорников и приютских! Если мне удастся найти родителей хотя бы одного из них, я буду знать, что живу не зря! Ты сам понимаешь, каково это, не знать своей истории!

Детка, хочешь буду тебя на руках носить всю жизнь??!!!!

— Верно. Все верно, amado. Я думаю примерно так же, только со стороны Государства. Я займусь бездомными. Мальчики станут частью военного ведомства. Армия многое может дать, и они будут учиться военному делу с детства. Так я мыслю себе профессиональных солдат. До совершеннолетия они будут армейцами. Потом, буде на то их желание, смогут покинуть армию или остаться в ней. Приюты под патронажем военных — это еда, медицинская помощь и дисциплина. С девочками сложнее…. Но, полагаю, есть возможность разработать проект, связанный с медициной. Я буду работать. Много. И если все получиться, то я тоже буду знать, что не просто «белый китель».

Вот как-то так…

А потом было мясо в красном вине, коронное блюдо моей девочки, и гаремный наряд, купленный Нитой, Бог знает, для каких целей!! Спасибо, Нита!!!!

Мы провели в Мальето три месяца, и время это останется в моей памяти навсегда. Уверен! Даже жуткая ссора, случившаяся в последний день перед отъездом в Столицу!

— Пакита, свадьба!

— Не пойду!

— Пойдешь!

— Нет!

— Да! — сейчас полыхну!!!!!

Ну, чего ты упираешься??!!! Придушу и сам подохну!!!!

— Я не стану принцессой!!!! Сам ходи по своим протокольным встречам! Чего тебе еще надо? Я с тобой! Я твоя тантум! Отцепись, Кочерыжка!!!! — и искрами заблестела!

Я сам полыхнул! Мощно так!

— Свяжу и потащу как курицу! И только посмей сказать «нет» перед алтарем! — она сморгнула, но не отступила, упрямая!!!!!

— Курица?! Ах ты наглая морда! А кто трещит мне в ухо — кариньо, amado, alma mia, paloma??!! Не ты?!

— Тебе тоже морда моя не нравится?! Тогда отправляйся к папочке и живи с ним! Мне нужна МОЯ жена! Ты! Пойдешь, как миленькая! — про папочку я врал, никуда не отпущу!

— Хрена лысого тебе, Кочерыжка! Не пойду! Ни к папочке, ни под венец!!! — и ногой топает, и руки в боки…пачего.

Я был уверен, что стану скучать по адреналину без дистэто, но теперь…. Кровь бурлит, сердце бухает, крышу сносит! Кошка, ответь, окаянная, это ненормальное состояние страшной влюбленности когда-нибудь пройдет?!!!

— Пойдешь!

— Не пойду!

И так все время, пока ехали до аэропорта, в самолете и до моего поместья в Столице (мне, как Романову, положена была собственная Резиденция) в районе Сабурово. Там «кучковались» дома семейства Романовых. Шикарное место.

И еще половину года! Пока я не подключил «тяжелую артиллерию» в виде ма, премьера и Ильи…. «Сработал», как ни странно, Илья….

Впрочем, есть незримая связь между двойняшками, близнецами…. Они уехали домой к Ильке и утром, Пакита явилась ко мне с видом обреченным.

— Давай сюда свое гадское кольцо. Выйду!

Я без слов нацепил на ее палец колечко и обнял. Она сама обняла меня очень крепко и сказала.

— Прости, Стива, я глупая. Но ты ведь меня все равно любишь, да?

И вот как объяснить ей, что не просто люблю…. Я могу вывалить на нее кучу разных слов. Могу составить из них предложения, стихи и песни. Но даже это, не отразит и миллионной части моей любви к НЕЙ.

Я вздохнул тяжело и ответил просто, по- армейски.

— Так точно, мэм! — ответ ей понравился.