Падший

Глава 12

— На самом деле я был немного разочарован.

Остановившись на наборе сообщения на телефоне, Мэддокс нахмурился и посмотрел на бармена.

— Ты был разочарованы тем, что не было драки?

Только вчера ты жаловался, что между ними и нашей Общиной неизбежно возникнут стычки, и что ты не хочешь иметь дело с последствиями.

— Да, но в глубине души я надеялся, что нам удастся надрать задницы парочке ангелов, — сказал Алонсо, поднимая бокал над баром. — Я знаю, что они сами решили пасть, но по большей части они всё равно ангелы. Вайпер, должно быть, предупредил их, чтобы они вели себя сдержаннее, потому что они вежливы, как моя бабушка Эдна.

— Твою бабушку звали Офелия, а не Эдна. И она никогда не отличалась вежливостью.

— Ты меня понял. — Алонсо поднял бутылку бурбона. — Хочешь ещё?

Мэддокс кивнул.

— Конечно.

Алонсо наполнил бокал Мэддокса, а затем вернулся к уборке барной стойки. Клуб должен открыться через несколько часов, и пространство будет заполнено людьми, музыкой и мигающими огнями. Пока же здесь только он и Алонсо было тихо. Мэддокс сделал глоток и вернулся к сообщению, которое печатал. Не успел он нажать «отправить», как произошли две вещи. Во-первых, он почувствовал, что у них с Алонсо появилась компания. Во-вторых, Алонсо тяжело откашлялся.

Мэддокс заёрзал на барном стуле. Десять фигур в капюшонах стояли вокруг, неподвижные, как статуи, их глаза, похожие на алмазы, были устремлены на него. Если они думали, что, скрывая нимбы, они как-то замаскируются, ошибались. Его внутренний демон расплылся в улыбке, предвкушая, что будет дальше. С тех пор, как узнал, что Рейни попала в чей-то чёрный список, ему не терпелось подраться. Именно поэтому Мэддокс оставил брешь в мерах безопасности, чтобы позволить любым ангелам проникнуть в клуб — брешь, которую он теперь закрыл, заперев носителей нимба внутри.

— А, это очередные друзья Кастиэля, — сказал Мэддокс спокойным и немного скучающим тоном. — Как поживает ваш кукловод?

Застыв, они обменялись взглядами.

Мэддокс телепатически предупредил Гектора и велел собрать остальных. Все обитатели Общины уже были готовы к подобной ситуации; они знали, что делать.

Ангел, который, по-видимому, возглавлял группу, сбросил капюшон, и остальные последовали его примеру.

— Мы пришли не драться, — сказал он. — Просто хотим поговорить.

— Она бы так не поступила, Рейни. Ни за что, — настаивала Эванджелин. — Может, вы с Деми и не сходитесь во взглядах, но она твоя сестра. И любит тебя. Она хочет для тебя самого лучшего.

Прислонившись спиной к письменному столу Харпер, Рейни была рада, что они с матерью разговаривают по телефону, потому что Эванджелин заметила бы выражение недоверия на её лице. Возможно, Деми и испытывала к Рейни что-то вроде сестринской привязанности, но никогда не желала ей ничего хорошего.

— Она не стала бы бойкотировать твой бизнес, — продолжила Эванджелин. — Деми знает, как много значит для тебя тату-студия.

Именно поэтому некоторые считали, что Деми может быть ответственна за это. Ну, и ещё она таинственным образом пропала.

Прошло несколько дней с тех пор, как стало ясно, что бойкот был против Рейни. Дуэйн всё ещё не объявлялся, и никто не мог найти Хармони. Не менее раздражающим было и то, что никто не смог отследить электронную почту Эммета, потому что он использовал прокси-сервер для маскировки IP-адреса. Думая, что Деми может знать, где прячется Дуэйн, Джолин отправила Кирана забрать её с круиза. Но, поговорив с друзьями, с которыми она собиралась в поездку, Киран обнаружил, что она так и не поднялась на борт. Кроме того, она, по-видимому, написала сообщение одному из упомянутых друзей с объяснением, что ей пришлось отменить поездку из-за чрезвычайной ситуации.

С тех пор все пытались дозвониться до Деми, но её телефон выключен. Их попытки связаться с ней телепатически также не увенчались успехом — каждый раз они натыкались на стену. Деми обладала способностью блокировать телепатический контакт, и, похоже, в настоящее время активно ею пользовалась.

Эванджелин полагала, что Деми, огорчённая тем, что у Дуэйна теперь пара, просто хотела побыть одна. Возможно. Рейни не знала во что верить. Люди совершали много жестоких поступков, причиняя боль даже собственной семье, поэтому не могла заставить себя отбросить мысль о том, что Деми не стала бы саботировать Городские чернила.

— Твои отец и дяди идут по следу Дуэйна, как ищейки. — Рейни подозревала, что так и будет. — Дуэйна много кто ищет. Рано или поздно его найдут. — Будем надеяться, что раньше.

— Его родители клянутся, что понятия не имеют, где он, но не уверена, что верю им. Он их сын. Они бы его не сдали. Я бы не сдала тебя или Деми. Я бы не хотела верить, что кто-то из вас… — Эванджелин оборвала фразу, осознав, что она почти призналась, что её любовь к дочерям могла затуманить мысли.

— Виновен, — тихо закончила Рейни.

— Это не значит, что я намеренно закрываю глаза. Я не верю только в то, во что хочу. Я знаю своих дочерей, и знаю, на что они способны. Деми не способна на такое, — настаивала Эванджелин срывающимся голосом. А потом она разрыдалась.

У Рейни сжался желудок, и она закрыла глаза.

— Не плачь, мама.

— Я позвоню тебе позже, милая, — прохрипела Эванджелин, и связь оборвалась.

Рейни положила руку себе на лоб. Её мать никогда не плакала. Никогда. Эванджелин всегда держала себя в руках, что бы ни случилось. Слышать, как она рыдает… Боже, Рейни ненавидела это.

Дверь со скрипом открылась, и Хлоя просунула голову в кабинет.

— Ты в порядке?

— Опять подслушиваешь?

— У меня нет ответа на этот вопрос, который не вызвал бы у тебя раздражения. — Хлоя подошла к ней. — Твоей маме трудно смириться с тем, что Деми могла быть Эмметом, да?

Рейни кивнула.

— Я и сама с трудом могу это принять. — Её демон не счёл это таким уж невероятным. — Моя мама думает, что только Дуэйн может быть Эмметтом. И он главный подозреваемый Мэддокса.

— Он не думает, что это кто-то из его Общины?

— Он признал, что один или двое, возможно, хотели бы провернуть такое дерьмо, и пообещал допросить их. Когда я потом спрашивала, как всё прошло, он сказал, что не было улик, связывающих их с этим делом.

Рейни настаивала на дополнительной информации, но он был восхитительно уклончив. Если Мэддокс действительно подозревал кого-то из них, не был готов признаться в этом. Вероятно из-за опасений, что она расскажет Джолин, у которой тогда могло возникнуть сильное искушение допросить их самой. С тех пор, как Мэддокс узнал о бойкоте, начал чаще обычного телепатически проверять как дела. А ещё приходил к Рейни каждую ночь и всегда брал её, по крайней мере, дважды, перед уходом.

Он никогда не оставался на всю ночь, но она и не ожидала этого. Они не пара, и ничего не строили. К тому же Мэддокс создавал впечатление мужчины, которому нравилось спать одному, и который ценил пространство. Его демон всегда всплывал во время секса, пусть даже ненадолго. У него вошло в привычку кусать её — обычно за шею, но любая часть тела казалась лёгкой добычей. Укусы никогда не были сильными, чтобы пустить кровь, но и лёгкими тоже не были. Однажды она упомянула об этом Мэддоксу, выгнув бровь. Он только равнодушно пожал плечами.

Как раз в этот момент в студии зазвонил телефон. Хлоя вздохнула.

— Мне нужно ответить, пока Харпер не начала на меня гавкать.

— Хлоя, прими звонок! — крикнула Харпер из торгового зала.

Имп закатила глаза.

— Поздно. Ладно, погнали.

Рейни вышла за ней из кабинета, закрыв за собой дверь.

— Хлоя, телефон! — снова крикнула Харпер.

Пересекая торговый зал, имп примирительно подняла руки.

— Не психуй, сфинксик.

Харпер нахмурилась, прервав нанесение татуировки на ногу девушки.

— Сфинксик?

— Таким словом, тётя Милдред обычно… — начала Хлоя.

— О нет, — перебила Девон, разворачиваясь от своей клиентки к импу. — Не упоминай вымышленную женщину в моём присутствии.

Подойдя к стойке администратора, Хлоя покачала головой.

— Я не могу поверить, что вы её не помните. — Она подняла трубку и ответила на звонок голосом секретарши.

Чтобы подготовить рабочее место к приходу следующего клиента, Рейни направилась в складское помещение в задней части студии взять материалы. Она направилась к полке, на которой…

Кто-то схватил её сзади, всё вокруг вспыхнуло белым, а затем её бросили на землю. Холодную, твёрдую, влажную землю. Прежде чем Рейни успела среагировать, в предплечье вспыхнула острая боль. Шипя, она повернулась, сжимая в руке шар адского пламени… но уже была одна. Кто бы ни привёл её сюда, быстро ушёл. Где она? И почему здесь пахло затхлостью, плесенью, разложением и грязью?

Её внутренний демон пришёл в полную боевую готовность, пребывая в абсолютной ярости. Сила, заключённая в Рейни, скользнула к кончикам пальцев, готовая защищать и оберегать. Рейни дотронулась до пульсирующего места на руке. Её пальцы были в крови. Ублюдок порезал руку, вероятно, лезвием. О, она надерёт зад этому мудаку.

Она вытерла кровь с пальцев о пол и огляделась. При виде серых каменных стен, склепа, мемориальных досок, урн, религиозных статуй и сгоревших свечей у неё внутри всё сжалось.

Гробница. Она в хреновой гробнице. За которой не очень хорошо ухаживали, учитывая паутину, сухие листья, слои пыли, плесень и жалкий вид. Какого чёрта кому-то понадобилось приводить её сюда?

С трудом поднявшись, Рейни заметила, что на каменных стенах были вырезаны… надписи на латыни? Трудно сказать наверняка. Здесь всего одно окно и чертовски темно. Воздух был спёртым, влажным и таким холодным, что она задрожала. Слышно было, как капает вода, и раздаются какие-то звуки, лучше бы это были не крысы. Но не было ни голосов, ни шагов, ни признаков присутствия людей внутри или снаружи.

Не желая задерживаться здесь, она потянулась к разуму Мэддокса. Но не смогла. Словно что-то блокировало ментальную связь. Она попыталась связаться с Харпер. И снова ничего. Какого хрена? Она пыталась связаться с другими — Джолин, Хлоей, Девон, Кираном. Ни разу её разум не смог соприкоснуться с разумом другого.

Пульс начал учащаться, а демон напрягся больше. Тихо выругавшись, Рейни направилась прямиком к каменной двери в нескольких футах от неё, вздрогнув, когда над плечом промелькнула паутина. Фу.

Она колотила, толкала и пинала дверь. Но та не открывалась. Проклятье.

Она бросила в неё шар адского пламени, надеясь, что пламя поглотит камень. Этого не произошло. Пламя лишь лизнуло дверь, прежде чем рассеяться. Какая-то сила или магия мешала.

Подбежав к маленькому окну, она увидела, что оно наглухо закрыто. Рейни ударила по стеклу адским пламенем, но вновь не сработало. Дыхание стало быстрым и неглубоким, и Рейни с трудом сглотнула.

В ловушке. Она была в ловушке.

Раздалось глухое рычание, эхом разнёсшееся по большому пространству, отчего волосы у Рейни на затылке встали дыбом. Она развернулась и проследила за звуком. Её сердце подпрыгнуло, когда она увидела пару красных глаз, наблюдающих за ней из тени. Понимание быстро пришло к ней.

Сверхъестественные меры были приняты не для того, чтобы удержать её внутри, они были предназначены для кого-то другого. И её просто бросили сюда к этому созданию. О, чёрт.

— Вы пришли просто поговорить? — Мэддокс выгнул бровь. — И для этого требуется десять человек?

Ангел поджал губы.

— Мы хотим, чтобы ты нас выслушал.

— Сейчас? Что ж, мне интересно поговорить только с Кастиэлем. Возможно, кто-нибудь из вас может позвать его сюда.

— Мы не знаем ни о каком Кастиэле.

Едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, Мэддокс сделал ещё один глоток бурбона.

— Конечно, нет.

— Мы здесь только ради наших братьев. И хотим, чтобы вы освободили их.

Мэддокс нахмурился.

— Братья? Ты имеешь в виду последних нимбоносцев, которые пришли в мою Общину? Или о тех, кто отправился за моим анкором?

— Всех. Освободи их, и мы позаботимся о том, чтобы другие не беспокоили тебя и твою Общину

Мэддокс скривил рот.

— Хм, интересное предложение.

— Ты согласишься освободить их?

Вздохнув, Мэддокс опустил телефон и стакан на барную стойку.

— Давайте не будем играть в игры. Вы знаете, что они мертвы. Вы пришли не для того, чтобы расспрашивать о них, а чтобы атаковать, и тянете время. Вопрос в том… зачем?

Веки ангела дрогнули.

— Ты не мог убить их всех, — настаивал он, очевидно, решив проигнорировать утверждение Мэддокса.

Встревоженный, Мэддокс прищурился.

— Чего вы ждёте?

— Я уже сказал, зачем пришли.

— И солгал. Вы чего-то ждёте.

Несколько потомков телепортировались в помещение, готовые к битве. Но вместо того чтобы напрячься, нимбоносцы улыбнулись. И тут началось. За пределами клуба раздался звук сильного взрыва. Фигуры ангелов начали мерцать, когда они приготовились удалиться, но все замерли, нахмурившись.

— Я предполагаю, что вы только что взорвали клуб священным огнём, — заявил Мэддокс. — А ещё предполагаю, что вы сейчас гадаете, почему здание не разваливается на части, и почему вы не можете уйти. Правда в том, что… вы попали прямо в ловушку. И если бы я не убил других твоих братьев, они бы рассказали, что использовать священный огонь бессмысленно. Очень жаль. Но, эй, я могу разрядить обстановку. Шутка бы сработала, верно? Она вам понравится. Десять ангелов зашли в бар. — Мэддокс запустил шаром ледяной энергии в носителя нимба перед собой, попав ублюдку прямо в живот. — Я хочу, чтобы хотя бы один из них остался жив, — сказал Мэддокс своим демонам. Затем разразился хаос. Отвратительный. Сумбурный. Анархичный.

Люди уклонялись, уворачивались и изворачивались от шквала адского и священного огня, телекинетической силы и ледяной энергии Мэддокса. Некоторые телепортировались или перебегали с места на место, пытаясь нанести удар по врагам. Стаканы, висевшие над стойкой бара, разбились вдребезги. Столы и стулья трескались или опрокидывались. Колонка рухнула на пол, едва не свалившись на ничего не подозревающего посетителя.

Быстро стало ясно, что нимбоносцам не привыкать сражаться. Они упорно сражались, скрывали боль и не сдавались. Но они сражались с существами, которые испытывали к ним настоящую ненависть; существами, которые хотели отомстить за многих потомков, недавно убитых только из-за чрезмерно амбициозного архангела.

Несмотря на то, что их плоть покрылась волдырями от ожогов священным огнём, демоны Мэддокса безжалостно атаковали незваных гостей. Эта безжалостность вскоре принесла плоды. Ангелы постепенно слабели под натиском, истекая кровью, обгоревшие и покрытые синяками. Тем не менее, двое напали на Мэддокса. Поняв, что священный огонь на него не действует, они сменили тактику. Вскоре Мэддокс стал их чёртовой грушей для битья. Телекинетический удар за ударом обрушивались на его тело — удар кулаком в челюсть, ногой в коленную чашечку, в висок, в горло.

Мэддокс нанёс сильный ответный удар, посылая в сторону ангелов лучи холодной, потрескивающей энергии. Но парочка укрылась за стойкой, так что основной удар пришёлся на неё. Мэддокс зашипел, когда телекинетические кулаки ударили его по рёбрам, лишая дыхания и посылая боль по всему телу. Ему надоело это дерьмо. Мэддокс телепортировался за спины парочки — рискованный шаг, но оправдал себя, потому что они этого не ожидали. Таким образом, они даже не почувствовали разрозненных разрядов холодной энергии, пока не стало слишком поздно и сила не начала разрушать их изнутри.

Оставив их умирать, Мэддокс телепортировался обратно на прежнее место. В нескольких футах от него материализовался ухмыляющийся ангел. Сильный, ошеломляющий удар обрушился на психику Мэддокса, отчего на секунду потемнело перед глазами. Быстро оправившись от удара, Мэддокс телекинетически схватил маленького ублюдка за горло и поднял высоко в воздух.

— Он последний, кто остался в живых, так что, возможно, ты не захочешь душить его до смерти, — предупредил Гектор.

Мысленно выругавшись, Мэддокс бросил ангела на пол и окружил защитным силовым полем.

Незнакомый разум коснулся разума Мэддокса.

«Пожалуйста, скажи, что Рейни с тобой», — сказала Харпер.

Его мышцы напряглись, а волосы на затылке встали дыбом.

«Что случилось?»

«Она была здесь, а теперь её просто… нет. Мы не знаем, где она, и она не отвечает на наши телепатические вызовы».

Проклятье.

Двигаясь очень медленно, Рейни начала отступать, ни на секунду не отводя взгляда от красных глаз. Её сердце колотилось так сильно, что она удивилась, как не выпрыгнуло.

«Мэддокс! Харпер! Джолин!»

Никто не ответил. Как они могли не отвечать, почему она даже не могла коснуться их разума?

Ещё один раскатистый рык эхом разнёсся в воздухе, почти заставив вздрогнуть. Рейни не была беззащитной. Она могла убить, кого бы это ни было. Ни у кого с мозгами не было шансов противостоять психическому адскому пламени. Но никто не мог сказать, какой силы существо; никто не знал, сможет ли оно вывести её из строя до того, как у неё появится шанс… Существо выползло из тени, и она удивлённо остановилась. Это человек, поняла она. Это был человек. Мужчина.

Рейни прищурилась. Она знала это лицо, знала эти глаза — видела, как они блестели от вожделения, когда на парковке у Проклятого он был очарован суккубами… Только тогда в его радужках не было красного свечения. Он был совершенно нормальным. Что ж, теперь это не так. Теперь его глаза не были остекленевшими от вожделения. Нет, в них было что-то ещё. Безумие. Хищнический голод. Звериная проницательность, как будто мужчина был глубоко под тем, что завладело им. Или, может быть, этот человек вообще исчез.

Нет, конечно, если бы парень не смог вернуться из запутанного состояния, Мэддокс уничтожил бы его.

— Отойди, — предупредила она, но демон не отступил. А продолжал приближаться, подкрадываясь к ней, наблюдая, как кобра.

Чёрт, она не хотела убивать одного из демонов своего анкора. Особенно учитывая, что парень, похоже, был не в своём уме. Что-то с ним не так. Если она ударит его слабым разрядом психического адского пламени, это будет ударная волна обжигающего жара, а не вспышка огня. Таким образом, она вырубит его, но не убьёт. Возможно. Она никогда раньше не пробовала. Рейни учили только контролировать силу, а не использовать её по-разному.

Не сводя с него глаз, она продолжала пятиться. Он продолжал приближаться. Рейни подумала о том, чтобы швырнуть в него огненным шаром, но это могло лишь подтолкнуть его к нападению. Лучше всего сохранять спокойствие, не делать резких движений, не предпринимать ничего, что могло бы быть истолковано как вызов. Он остановился, раздувая ноздри, а затем присел на корточки и наклонился, принюхиваясь. А затем — фу! — лизнул землю. Нет, на ней была кровь. Её кровь. Его взгляд метнулся к ней, почти безумный.

Сердце заколотилось о рёбра.

— Стой. Назад.

Он бросился вперёд.