Падший

Глава 20

Удивительно, но про ударные ядра Алина действительно кое-что слышала. Но именно что «кое-что». Подробности я объяснял ей около часа. Не скажу, что она поняла все детали, но, в целом, идею использования этой приблуды в здешних условиях ухватила.

— То есть, ты хочешь не только изготовить их механически, но и надеешься воспроизвести все системы управления ими с помощью рун? — спросила Алина в конце разговора.

— Управления и распознавания, — уточнил я, кивнув на последнюю схему.

Бумага для черновиков у нас практически кончилась. В этом мире, даже с применением магии, её производили немного, и стоила она очень приличных денег. Однако сегодня экономить её смысла не было. Ведь на кону стояло действительно много.

— А ты уверен, что сможешь?

— Мы сможем, девочка. Мы, — усмехнулся я, складывая исписанные листы в одну стопку…

Прерванный разговор мы продолжили через день. А после ещё через сутки.

Так продолжалось неделю. До того мига, когда я наконец понял: большего в этой части от девушки уже не добиться. Мы и так за неделю прошли полный курс теории автоматического управления, на который без магии рун потребовалось бы не менее года.

Вообще говоря, мне было удивительно наблюдать, как Алина тянется к знаниям. Пусть даже таким специфическим, каким я её обучал во время нашего недолгого путешествия, начиная от рукопашного боя и владения холодным оружием и заканчивая основами экономики и культуры древних цивилизаций Евразии, Африки и Мезоамерики. Ей было интересно всё. И она впитывала новые знания, словно губка. А потом спрашивала будто бы ненароком:

— А кем ты, на самом деле, был на Земле?

— Кем, кем… — усмехался я. — Частным лицом. Вот кем.

— А на что же тогда ты жил? На кого ты работал? Где ты учился?.. Уж, извини, я не в жизнь не поверю, что в ту же Сирию ты прибыл сам по себе, как частник. Ты служил ликвидатором, да?

Я в ответ снова посмеивался и качал головой:

— Ну, бывало, что да. Кое-кого я и впрямь исполнял, хотя и нечасто. Этому меня тоже учили, и учили неплохо. Тем не менее, ни в каких госструктурах я не служил и ордена и медали не получал. От государства я получал только деньги. Хорошие деньги. Оно было моим единственным нанимателем, а я… хм… его инструментом. Опять же, замечу, хорошим. Очень хорошим… А впрочем, нет. Инструмент — это слишком просто. Скорее, мы были партнёрами, пусть и не равноправными. Ведь наши договорённости нигде не фиксировались.

— То есть, ты действовал на свой страх и риск?

— Процентов на девяносто. Мне оказывали поддержку, обеспечивали оборудованием, расходниками, документами, разведывательными данными. Но, в случае серьёзных проколов, я оставался с противниками один на один. Как частное лицо, решившее сыграть с ними в собственную игру. Меня никто не спасал, никто не стоял за спиной, никто из официальных структур никогда не признался бы, что имел со мной дело. Мне просто платили, а я выполнял ту работу, на которую подрядился.

— А в Сирии… ты чем занимался? Или это секрет?

— Да нет. Теперь уже никакой не секрет. Ведь, прежде чем провалиться сюда, свою работу я выполнил. Да и особой секретности в ней, по большому счёту, и не было. Официально я числился переводчиком группы.

— А неофициально?

— А неофициально, ты не поверишь, — изобразил я очередную усмешку, — я был должен представить независимую оценку войсковых испытаний одной… хм… системы вооружений. Пускай она не самая новая и в боевых условиях ни разу до этого не применялась, но, в целом, считалась весьма перспективной. Догадываешься, что это за система? — испытующе взглянул я на спутницу.

— Неужели… — округлила она глаза. — Неужели те самые ударные ядра⁈

— Ты угадала. Они, — поднял я вверх указательный палец…

Следующие четыре недели мы занимались сразу двумя вещами. Или даже тремя, если считать продолжающееся обучение бывшей невесты Ашкарти тому, что умею и знаю сам и что в обычной российской школе точно не преподавали. Например, навыкам по вербовке агентов, уходу из-под наблюдения, запоминанию больших массивов информации, драке без правил, драке в условиях ограниченного пространства, умению смешиваться с толпой и менять внешность не только без магии, но и без грима…

Зачем я всё это делал? Да потому что она сама попросила, а я, быстро прикинув, решил, что никому от этого хуже не будет. Плюс кое-какие вузовские технические дисциплины, какие неплохо помнил и в каких разбирался получше многих профессоров, заставил пройти, вдогонку за теорией управления.

Два других дела, которыми мы занялись в Драаране, касались практического воплощения тех задумок, которые предполагалось использовать в будущей битве на море.

Алине я поручил взять на себя огнемёты-сифоны. Чтобы исполнить задание, она по полдня проводила в клановых мастерских и буквально замучила местных жестянщиков. Труднее всего, как она сама признавалась, оказалось объяснить батальным ремесленникам, что именно они должны сделать. Искушённые в работе с металлом, кожей и деревом мастеровые никак не могли взять в толк, что в итоге должно получиться и, самое главное, нафига госпоже советнице всё это нужно.

— Скажи им, что это будет специальный насос, в котором можно без магии, одной перекачкой и газировкой, превращать солёную воду в пресную… А ещё это для тушения пожаров поможет, — посоветовал я Алине, когда она в очередной раз пожаловалась на валяющих дурака мастеров. — И ещё премию ребятишкам пообещай, если всё заработает…

Совет оказался дельным.

После него работа по будущему огнемёту сдвинулась наконец с мёртвой точки, и спустя десять дней моя спутница с гордостью продемонстрировала первый рабочий образец «сифонического насоса».

Воду он действительно перекачивал, причём, струя из «брандсбойта» при полной накачке била метров примерно на двадцать. Результат, в принципе, неплохой. Хотя и без опреснения. Для опреснения, как объяснила Алина помощникам, нужен ещё один бак — «специальный», который пообещал поставить лично господин командор. А пока его нет, надо бы изготовить еще десять штук изделий и добиться того, чтобы выброс струи составлял бы не меньше полсотни аршей.

Деньги, в том числе, премию, мастерам выплатили в полном объёме, так что каких-то проблем в продолжении работ по «сифонам», даже без нашего прямого участия, мы с Алиной не видели…

Пока моя спутница «мучила» специалистов ремонтной базы, я работал со своим замом Дайрусом, сотником абордажников Хрустом и капитаном «Гордости» Праштием. От них я потребовал, чтобы, во-первых, на флагмане (на баке и юте) вместо обычных баллист, мечущих стрелы, установили бы швыряющиеся камнями большие пехотные катапульты, а, во-вторых, чтобы они опробовали эти катапульты в море на оптимальные дальность, точность и скорость перезарядки.

В качестве эталонного груза-снаряда им было предложено взять стандартную, заполненную водой бочку, весом, как я прикинул, килограммов под сто. Штука, конечно, тяжёлая, но для троих-четверых крепких парней более чем посильная. Для «Градов», как помнится, мы в пусковые вдвоём ракеты запихивали, и ничего, хотя масса у них, если и меньше, то ненамного.

В отличие от ремонтников и Алины, господа капитаны дурацких вопросов мне не задавали. Принцип простой, армейский: командир сказал прыгать, значит, все прыгают. Ну, вот они и прыгали. Две недели подряд, пока наконец-то их непосредственный командир не удовлетворился полученным результатом. На испытаниях, кстати, угробили три катапульты и ухайдакали в «безвозврат» полторы сотни бочек. Нормально так повеселились.

А на пятой неделе мы с Алиной покинули Драаран. Но не одни, а с охраной из четырёх десятков конных бойцов.

Дорога вела Пустоград.

Зачем мы туда намылились?

Да всё по тому же старому принципу: чтобы не класть все яйца в одну корзину…

До Пустограда мы добирались неделю. Спешки особой не было, поэтому основное внимание уделили вопросам безопасности. На дорогах, как утверждали жители встречающихся на пути деревень, вовсю пошаливали разбойники. Причём, временами они сбивались в довольно крупные банды и нападали даже на огороженные крепкими стенами городки и посёлки.

Ни одну банду мы за всё время нашего путешествия так и не встретили. Видимо, местные джентльмены удачи идиотами не были и пробовать на зубок хорошо вооружённые воинские отряды не рисковали. Тем не менее, караульную службу батальеры блюли. Постовых на привалах выставляли исправно, боевое охранение на переходах действовало, как при нахождении на территории с недружественным населением.

Население я, кстати, обижать запретил. Поэтому продовольствие у них покупали, а не экспроприировали, и с местными дамами договаривались, а не тащили силком в кусты или на сеновал.

Разрухи здесь, как и предполагалось, встречалось существенно меньше, чем на востоке бывшей Империи. И люди не такие забитые и убогие, как, скажем, вблизи Самаана и Ашкулука. Однако разбойников тут всё же побаивались. Тем более что разбойники были, по большей части, из пришлых — в основном, дезертиры имперской армии и беженцы из-за Салаты.

«Скорей бы уже нас кто-нибудь под свою руку бы взял, — жаловались нам деревенские. — Житья ведь уже от этих лиходеев не стало. Ни в лес по грибы али на охоту сходить, ни в гости к соседям съездить. Того и гляди, ограбят, а то и вообще прибьют…»

«А вам самим кто больше по нраву? — спрашивал я. — Драаранские рунники или маги из Пустограда?»

«Да нам уже и без разницы, — махали руками местные. — Лишь бы порядок был, а мы люди маленькие, приспособимся…»

Еще одной приметой «нового времени» служили имеющиеся в каждой деревне часовенки с косыми крестами на крышах, сложенные из «стрелы и дубинки». В некоторые я заходил. Иногда туда вместе со мной заходила Алина. После случая с храмовыми «раритетами» в Сежеше, к культу «святой светлейшей и великого исцелителя» она стала относиться довольно скептически.

«Обычное шарлатанство», — заявляла бывшая невеста Ашкарти по этому поводу.

«А то, что великий исцелитель стоит сейчас прямо перед тобой, тебя не смущает?» — спрашивал я её со смешком.

«Ты только прообраз, — ничуть не смущалась Алина. — А исцелитель, которому здесь поклоняются, просто легенда. Миф, сказка, притча, придуманные твоим другом Рушпу́ном. И все святые предметы и символы этой религии, в действительности, не несут в себе никакой святости. Ты мог убедиться в этом тогда, когда я взяла в руки эти ваши дрын и стрелу, и ничего со мной из-за этого не случилось. Никакая молния меня не пронзила, никакие великие кары на меня не обрушились…»

Я с ней не спорил. В конце концов, она не из этого мира, воспитывали её в духе атеизма, и всякая церковь, по её мнению, являлась обычным бизнесом, производящим и продающим своим прихожанам несуществующие чудеса и веру в непознаваемое сверхъестественное. И вообще, если что-нибудь невозможно проанализировать и изучить научными методами, значит, это просто какая-то хрень, приносящая в перспективе лишь вред и совершенно бесполезная для развития.

Максимализм молодости, который проходит с годами. Человеку бороться с ним смысла нет. Жизненный опыт и время сами расставят всё по нужным местам: и вечные истины, и вечные заблуждения…

Мне, в отличие от Алины, культ поклонения великому исцелителю и святой светлейшей был интересен не только как инструмент управления общественными настроениями или способ перераспределения материальных ресурсов, но и как психологический феномен, внезапно возникший там, где миром правили маги. Ведь, по сути, всякая магия — это та же религия, но подкреплённая не мифическими, а реальными чудесами, и конкуренты во власти над ду́шами ей и сто лет в обед не упали.

Однако новая конкурентная вера в Империи всё-таки появилась и за без малого век укрепилась так, что и часовни, и храмы вполне себе уживались со священными алтарями Баа́т, магическими орденами, Конклавом верховных и высших и даже с самим Ашкаром, вечно юным властителем срединных земель.

Пустоград встретил нас опущенным через ров мостом, открытыми настежь воротами и двумя десятками стражников, собирающих мзду за проезд и обеспечивающих порядок среди въезжающих.

Заметив приближающийся к городу военный отряд, они предсказуемо бросились закрывать воротные створки. А когда мы доехали до моста, между зубцами надвратной башни появились стрелки-арбалетчики.

— Кто такие⁈ — выкрикнул высунувшийся из-за парапета десятник.

Я тронул поводья и выдвинулся вперёд:

— Передайте мастеру Балию: здесь Краум из Драарана…

Ждать мастера Балия пришлось минут двадцать. Глава пустоградского магсовета сперва показался на башне, затем в стене у подножия открылась калитка, и он лично вышел встречать «дорогого гостя». Его сопровождали четверо лучников, сразу же разошедшихся в стороны и взявших меня на прицел.

— Мессир? Это, действительно, вы?

— А вы сомневаетесь? — я спрыгнул с лошади и шагнул к Балию.

Маг вскинул предостерегающе руку:

— Мы слышали, вы погибли под Арладаром, мессир!

Я засмеялся:

— Слухи о моей смерти оказались преувеличенными. Но если хотите, вы можете их опровергнуть. Способ вы знаете… Ну, же! Давайте, я жду.

То, что Балий боится, смертельно боится, я видел даже без специального зрения. По его лбу текла струйка пота, руки подрагивали, кожа шла красными пятнами… Не так-то просто стоять перед несколькими десятками вооружённых людей, лицом к лицу с тем, кто мог быть врагом, накинувшим на себя внешность друга…

Рука мастера вытянулась вперёд, и в то же мгновение с её пальцев в меня ударила короткая молния.

Отбивать её я не стал. Появившееся перед носом облако маг-энергии практически сразу исчезло, превратившись в ответное заклинание. Все четверо сопровождающих Балия стражников чётко, как по команде, отсалютовали мне «пионерским салютом», закинули луки за спины и, развернувшись, один за другим исчезли за дверью в стене. Взять их под внешнее управление оказалось несложно. Магия, с одной стороны, довольно простая, с другой, наглядная — умный поймёт.

Глава пустоградского магсовета дураком не был.

Как только лучники скрылись, он почтительно опустился на одно колено и склонил голову:

— Мессир! От имени жителей Пустограда я рад приветствовать вас и ваших друзей в нашем славном городе…

В Пустограде мы поселились там же, где я жил с соратниками до похода на Арладар. Территория участка и дома, раньше принадлежавшего местному бургомистру (однофамильцу капитана Бартозо), позволила разместить всех. Лошадям нашлось место в обширной конюшне, обычным бойцам — в двух пристройках, офицерам — в хозяйской части. Я и Алина заняли те помещения на втором этаже, которые год назад (по объективному времени) занимали мы с Рейной. Самые безопасные в доме, выходящие окнами не на улицу, а во внутренний дворик.

— После вас, мессир Краум, здесь никто не селился, — сообщил мне про эти комнаты Балий. — Оставили всё, как есть. Как было при ваших друзьях-чародеях…

Тем же вечером я побывал в магсовете. Ничего интересного там не случилось, все разговоры по делу оставил назавтра, а пока просто принял доклады от магических и светских властей о том, что происходило в городе и окрестностях за время моего вынужденного отсутствия.

После Совета мы с бывшей невестой Ашкарти отправились на центральную площадь. Туда, где сейчас должен был находиться алтарь с дарованным мной Пустограду камнем Байаль.

Алтарь там действительно находился. Только уже не во временном укрытии, а в специальном выстроенном вокруг него здании. Не сказать, что величественном, но, в целом, весьма симпатичном, украшенном целой кучей «архитектурных излишеств» — всякими там барельефами, портиками, колоннами и прочей фигнёй. Стоящая рядом церквушка «великого исцелителя и святой светлейшей» выглядела в сравнении с ним бедной родственницей. Гладкие ровные стены, высота метров восемь, не больше, крыша из черепицы и косой крест на коньке над фронтоном заместо флюгера.

В церковь «своего имени» я пока заходить не стал, решив заглянуть сперва в храм, где хранился Байаль.

Осколок драконьего «средоточия» располагался всё в той же каменной чаше от высохшего фонтана, куда я положил его, вернувшись из Пирамиды желаний.

— Он, кажется, чувствует сотоварища, — пробормотала Алина, осмотрев городскую святыню.

— Аналогично, — кивнул я, прислушавшись к собственным ощущениям.

Спрятанный у меня за грудиной собрат здешнего камня и вправду почуял «родственника». Он то теплел, то делался холоднее, то начинал дрожать, вызывая зуд в подреберье и шум в голове.

— Работает, как часы, — сообщила тем временем девушка, указав на алтарь. — Энергии в нём почти сто процентов… Но какая-то часть, хм, утекает непонятно куда. Мизерная, конечно, но тем не менее.

Информация мне не понравилась.

— Утекает? Куда? Можешь её отследить?

— Попробую…

Алина прикрыла глаза и сосредоточилась.

— Куда-то… туда утекает, — несколько неуверенно проговорила она спустя полминуты, указав рукой на восток.

— И что там у нас? — почесал я в затылке.

— Арладар, Шаонар, Ашкулук, Самаан… Астия со своими нукерами, — стала перечислять спутница.

— А ещё Холм познания, — добавил я, чуть подумав.

— Холм познания? Ты полагаешь…

— Я полагаю, что раз уж мы здесь, нам надо обязательно прогуляться к Пустой горе, — не дал я закончить ей мысль. — И чем скорее, тем лучше. Прямо сейчас. Пошли…