Оябун. Том 1

Глава 11

Наш непризнанный гений наверняка думал, что я про него забыл. Пришел дядя, озвучил «сделай мне красиво» и исчез на все выходные. Но ближе к обеду Рюу Сато все же всплыл в клубе. Я как раз раскланивался с озабоченным до невозможности Кадзиясики. Главный вояка уходил, явно прикидывая, с каких точек удобнее танками супостатов давить. Рядом буквально из воздуха сплелась похожая на фарфоровую статуэтку Юкико Сугахара. Ведущий аналитик хотела мне показать несколько набросков, которые сделала на основе собранной информации. Уж кто-кто, так это именно она с удовольствием распробовала возможности наших «недо-Вики» и теперь гоняла движок запросов и в хвост, и в гриву. Кодзима-старший даже бухтеть начал, что у него треть хакерских зародышей код правят под эти хотелки. При этом успевает подсовывать пробные места и попутно тиранит женщину на тему «как бы нам получше механизм оптимизировать». Вроде еще пару математических зубров со старших курсов университета будет перекупать. Потому что у тех арифмометры вместо башки, алгоритмы ночью во сне придумывают, а днем только успеваю код строчить. И просят на мой взгляд преступно мало.

Все же местную молодежь не ценят, как она того заслуживает. Ну и ладно, нам же проще. В моем корпоративном монстре место всем найдется.

— Сугахара-сан, проходите. У меня чай горячий и разные интересные вещи от русских. Икра, сдоба и копченостей гора. Пока будете пробовать, я нашего непризнанного гения послушаю. Сато-сан, подтягивайтесь. Чистые чашки у меня пока не закончились. Расскажете, что вы хотели лично обсудить.

Устроившись напротив за столом, парень достает из рюкзака планшет и быстро выводит набор слайдов. Похоже, будущий медиамагнат за два дня успел «хочу хорошо» обрисовать в деталях, кто-то из художников близняшек это в виде скетчей оформил и теперь они пестрят пометками.

— Концерт. Тур начинается в следующем месяце. Все площадки подтвердили бронь, на ближайшие уже оборудование везут.

Да, везут. Моя идея — не таскать на дальние «хвосты» барахло, а львиную часть брать на месте. Стандартизировать, что тебе надо. И перевозить в трейлерах минимум — инструменты, пульты навороченные и костюмы с мелочевкой. А разные монтажные леса, колонки с усилками, силовые кабели и прочее — оно от места к месту не должно отличаться. Формат сцены одинаков, за разницей плюс-минус одного-двух метров. Поэтому уже сейчас львиную часть работ могут начать делать нанятые специалисты. Зато нервотрепки у ключевого персонала будет на порядок меньше. По деньгам — затраты чуть-чуть выше. Ну и основному составу корячиться до и после концерта меньше. Люди — наше все. Я на эту тему Горо Кудо плешь проел.

— Хорошо. Что тебе надо для полноценной работы?

— Здесь место будем собирать уже по возвращению. С собой нужна пультовая на колесах. Съемка, монтаж, ролики для телевизионщиков. Вот три человека, кто со мной это потянут.

— Ручаешься за них?

— Да.

— Когда могут начать?

— Как только отмашку дам.

— Твои люди — твоя ответственность. Бери. Сто пятьдесят на нос каждому. Тебе со сборов Кудо-сан кладет процент премиальными. Им — четверть процента. Остается еще одно вакантное место — это сам решишь. Либо человека доберешь, либо пока в резерве оставишь.

— Что со студией делать?

— На колесах?.. Тебе потом она понадобится по городу болтаться и съемку вести? Значит, ищем сразу на постоянку. Закупаем, оснащаем, на ней в тур поедешь. Позже будешь на выездах использовать.

Молчит. Похоже, собирался доказывать, что это очень хорошая идея и без такой штуки нормально работу не сделать. Я же возражать не собираюсь. Он мне и рокерам то самое «хочу хорошо» выдаст. И на это денег не жалко. Не настолько большая сумма выбегает по итогам. И почти всю — Горо Кудо покрывает. Он бюджет на картинку уже нарезал, с продажи дисков от щедрот отсыпал.

— Еще что нужно?

— Я письмо прислал.

— Видел. Подписал, бухгалтеру отослал. Спустись вниз, с ним согласуешь — когда именно закупать станем и монтировать в студии. Единственное изменение в планах — будешь не у художников сидеть, а сразу рядом с идолами забазируешься. Они под тебя три комнаты от сердца оторвали. Одна — под оборудование. Вторая под склад и архив. Третья — диван подремать, холодильник и прочее. Поэтому разбирайся с тем, как подписанную смету в работу запустишь и можешь сразу на место ехать… Так, я тебе еще Изаму Исикава подброшу. Исикава-сан в клубе за любые машины отвечает по закупкам и прочему. Вот с ним и поговоришь — что надо, с каким пробегом и прочее. Хочешь новье — купишь под ключ с ноля. Считаешь, что пока хватит что-то с пробегом — возьми это. Сюда пригоните, Сугияма-сан подшаманит в гараже, огрехи поправит и все необходимое заменит: фильтры, масло и прочее. Будешь потом только на профилактику пригонять.

— У меня канал одну мобильную точку продает. Брали на вырост и не взлетело. Упаковано по высшему разряду.

Смотрю цифры на планшете, несколько фотографий.

— Тур потянет?

— Да.

— Тогда выдергивай с них договор и бери. Помощников тоже сюда тащи, пусть читают контракты, подписывают и начинайте пыхтеть. Работы — гора. Все?

— Да, Исии-сан.

— Отлично. Вот тебе упаковка из-под пиццы, нагружай едой, пригодится. Я столько все равно не съем. И можешь бежать к светлому будущему…

Смотрю на маму полукровки-диверсанта и хлопаю себя по лбу:

— Стоп. Одну минуту… Где у меня… Нашел. Смотри. Значит бла-бла, буду рад познакомиться, ваш фанат, фильмы в мировой коллекции… Не, это все так, просто к сути. А суть: «буду рад обсудить с вами в удобное время возможность финансирования новой работы». Там еще кое что, но главное — ответ. Значит, Китано-сан готов встретиться в начале июля. И согласен подумать над тем, чтобы в процессе работы в качестве помощника участвовал мой человек. То есть — ты. Поэтому планы верстай с учетом возможной работы на будущей съемочной площадке.

Сунул в руки восходящей звезде режиссуры коробку, туда напихал разного и выставил в коридор. У меня темп жизни чуть другой, с легкой рыси скоро на галоп перейду. Поэтому пусть шевелится, некогда мне с ним в нирвану впадать. Но парень успел поклониться и поблагодарить:

— Домо аригато гозаймасу, Исии-сан. Я постараюсь оправдать доверие.

— Знаю. Потому что я стараюсь давать каждому шансы, которые они или вплетают в собственную судьбу, или остаются позади уходящего поезда. Не тупи, Сато-сан. Очень надеюсь, что я еще буду финансировать блокбастер для тебя. Что-нибудь про историю времен сегуната. Про ковбоев пусть американцы фигней страдают. У нас все будет серьезно — батальные сцены, осады замков и утыканные стрелами статисты. Исторический материал богатейший, только успевай снимать.

Вернулся за стол, посмотрел на довольно улыбающуюся женщину.

— Сугахара-сан, я в чем-то не прав?

— Вы каждый раз пытаетесь меня поставить в тупик, господин. Когда закрываю глаза, представляю себе мужчину лет сорока, который руководит доставшейся в наследство коммерческой империей. Открываю — и вижу старшеклассника… Необычно.

— Это на меня ёкай плохо влияет.

— Ёкай? — а вот не надо поддевать. Я шутить тоже умею.

— Ага. Который в «крайслере» живет. Как по делам еду, сидит у левого плеча и нашептывает разное.

— А у правого?

— У правого должен быть кушудзин с хорошими советами, но им лень. Поэтому кицуне иногда забегает. Сколько у нее хвостов, не считал. Очень беспокойная особа, постоянно вертится.

Загрузив аналитика, наливаю горячего чаю. С утра после лечения двух пациентов у меня вечно жор. Поэтому не удивлюсь, если большую часть подарков из России сожру сам.

— Так, что там у нас по диверсиям у соседей? Чем янки порадуем в ближайшее время?

Вечером перед входом в ресторан меня перехватывает Кэйташи Симидзу. Молодой сятэйгасира — «левая рука» оябуна. Обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам. Для японцев это очень нехарактерный жест. Но после того, как я добыл для Кэйташи семейные документы у китайцев, он меня считает близким родственником. Я не против, мне с ним комфортно и работать, и отдыхать.

— Поздравляю с именным гербом.

У меня их два. Слева — знак Инагава-кай, принадлежность к Семье. Справа — фамильный. Обычно на кимоно вышивают пять штук — два знака на груди, один на спине и еще два на локтях. Я формально нарушаю правила. Во-первых, в костюме, не в кимоно. Но веселье в ресторане не относится к «совсем официальным» мероприятиям, поэтому не стал заворачиваться в гору шелка. Во-вторых, я ношу два разных герба одновременно. Оябун разрешил, подчеркнув таким образом особые заслуги перед кланом и микадо, значит буду комбинировать.

— Домо, Кэйташи-сан. Как твои дела? Не про работу интересуюсь, про эти успехи уже слышал. Про наследниц семьи Ито наводящий вопрос задаю. Скоро свадьба?

Лицо у приятеля меняется. Похоже, я ненароком наступил на больную мозоль.

— Представляешь, меня познакомили с дедом. Старик почти час рассказывал, как водил авианосную группу на штурмовку янки.

Фига себе! Такой заход — это уже серьезно. Это уже в самом деле переводит посиделки с красивой девушкой по ресторанам в плоскость проверки, чья задница более мохнатая и кто из предков чем славен. Кстати, семья Ито дальние родственники Фудзивара. Полторы тысячи лет тому назад вышли из состава основной семьи сначала в Кудо, а потом уже собственной фамилией. Через одного — самураи, хранители древних ценностей. Сто лет назад подарили стране двух адмиралов флота. Дед, с которым общался друг, чудом не загремел в состав «камикадзе». Посчитали слишком ценным, чтобы с бомбой таранить чужие корабли. Учил смертников, одновременно натаскивал эскадрилью на перехват высотных бомбардировщиков. Дважды сбит, парашют выручал. Серьезный человек.

— Думаю, тебе тоже есть чем гордиться. Это ведь твои родственники гремели в эпоху Эдо?

— Да, отметились.

— А потом помогли восстановить прямое императорское правление и занимали посты в правительстве год за годом. Так что можешь не мандражить, делай рожу кирпичом, как умеешь, и надувай щеки.

— Пошел ты… Я серьезно говорю, а тебе только бы позубоскалить.

— Мне иначе нельзя. Если меня на пафос пробивает, народ хватает катаны и орет «Банзай». И просят только цели обозначить.

Блин, пора мне завязывать с шуточками. Потому что мужчина абсолютно серьезно кивает в ответ и принимает сказанное за чистую монету.

— Да, главе клана надо следить за сказанным. Особенно, если у тебя гвардия с автоматами.

— По секрету добавлю, не только с автоматами.

— И пулеметы? — Кэйташи хохочет, уткнувшись мне лбом в плечо. Чуть успокоившись, разглядывает безмятежную рожу «важный господин Исии» и переходит на шепот: — Ты что, в самом деле хапнул большие игрушки?

— Меня попросили не молотить в Токио. Только если кто-то сунется на клановые земли.

— Пулеметы. Охренеть!

— И танк. Два… Парни в экстазе. Уже дерутся за право посидеть за рычагами.

Здороваемся с другими вакагасирами, кто потихоньку подтягивается на вечеринку. Мы пока дышим свежим воздухом, пользуемся возможностью свободно поговорить, не замыкаясь в скорлупу «ты меня уважаешь».

— Не, Тэкеши-сан, не поверю. Пока лично руками не пощупаю — не поверю.

— Да не проблема. Как в гараж поставят, покатаемся на полигоне. Говорят, управление достаточно простое.

— Ёкай с тобой. Если у тебя в самом деле будет что-то с пушкой, готов подарить любую вещь на твой выбор.

Пихаю его кулаком в бок:

— Подруге лучше чего-нибудь купи. Порадуй потенциальных будущих родственников.

Со вздохом Кэйташи возвращает тычок:

— Вот надо было настроение портить перед ужином… Но в самом деле, что посоветуешь? Я как-то еще не готов к свадьбе.

— С родителями поговори. Они тебе быстро разжуют линию домашней канцелярии и кто кому станет «ку» делать.

— Где бы еще время на все это взять?.. Знаешь, Тэкеши-тти, мне иногда кажется, будто после знакомства с тобой я сел за руль спортивной крутой тачки. И давлю педаль в пол без перерыва. Кто я был еще год назад? Один из многих у подножия пирамиды. Кто я сейчас? Сятэйгасира. Выше и не подняться, если только кто-то из старших «братьев» не возьмет к себе… Ощущение — будто ты влупил по максимуму и синий свет на светофоре давно сменился на красный. А остановиться не можешь и надо проскочить между чужим потоком.

Да, синий. На светофоре здесь вместо зеленого — синий. Близкий по оттенку, но — Ниппон и тут выделывается. Почему — не спрашивайте. Исторически сложилось. Я в таких случаях выбираю из двух возможных ответов: «потому что» или «идите в сад». Синий, желтый и красный. И пофиг, что там остальной мир рекомендует.

— Как говорят, Кэйташи-сан, плохое зрение у носорога не является его проблемой. Это проблемы тех, кто оказался у него на пути. «Левой руке» оябуна можно особо не напрягаться.

— Ага. Это мне говорит «правая рука».

— Ты о чем? — что-то мне подобные подкаты не нравятся.

Усмехнувшись, мужчина стучит меня пальцем по лбу:

— Тэкеши-сан, не делай умное лицо. Ты меня пугаешь… Кто у нас вакагасира в Исого?

— С утра был я.

— Именно. Заметь — вакагасира. Не вакагасира-хоса. Не кобун или сятей. Ты — единственный старший офицер в клане.

— Меня сажают в конец стола, Кэйташи-сан! Я вообще стараюсь лишний раз рот не открывать!

— И правильно. Оябун держит тебя на почетном и стратегически важном месте. Если кто-то во время обсуждения запутается, ты сможешь его поправить без потери лица выступающим. И Гото-сан не придется вмешиваться. Только не говори, что ты об этом не знал.

Закрываю лицо ладонями. Великая Аматэрасу-о-миками! Вот я дурак! Похоже, погибший Норайо Окада оставил меня в наследство оябуну. И тот не просто ввел пацана в ближний круг. Акира Гото меня пестует в качестве потенциального наследника. Я еще удивлялся, чего это остальные мужики в годах на меня косятся… Хотя — кого еще муштровать, как не человека, лично знакомого с микадо.

— Пошли, Тэкеши-сан. Я вижу машину босса. Пора занять свои места.

Да, конечно. Чтобы другие не думали, что мы хотим излишне выслужиться. Но знаю только одно — сегодня у меня еще один повод надраться. Потому что жизнь неожиданно заиграла новыми красками. И норовит наподдать гаечным ключом по голове. Спонтанно. Исключительно — чтобы не расслаблялся.

Возможность расслабиться после тяжелого рабочего дня — бесценна. Для борекудан еще одна проблема — повод желательно значимый найти. Потому что это простые обыватели по пятницам на стакан падают массово и вместе с руководством в салате рожей лежат. Для по-настоящему больших крутых мужиков квасить строго по графику — дурной тон. Значит — надо внимательно выбирать, за что именно сегодня будем систему «караоке» мучить. За то, что пережили понедельник, или потому что маленький и наглый поц сумел вырвать именной герб? Не просто пошел в мэрию и там заплатил положенное. Нет — этот без меры борзый как-то пробрался в святая-святых, поклонился дайдзё тэнно и тот лично одобрил нахмуренную черную морду с «зубастыми» глазами. Кто не верит? Посмотрите копию официального письма императорской канцелярии. Там стоит оттиск, который Сын Неба ставит в исключительных случаях.

И ведь цвета подобрал со смыслом — черный и белый. Ничего лишнего. Исключительно в традициях Инагава-кай. Символ смерти. Хотя, что еще ожидать от «Взгляда Синигами».

Но стоит честно сказать — поздравляли искренне. Я это чувствую. Была легкая зависть — сумел парень, кто бы догадался раньше, что и так можно. Но без панибратства и прочей дурнины. Поэтому я со всеми успел за микадо выпить, даже не по одному разу. И под конец сидел по правую руку от оябуна, раздумывая о смысле жизни. Думалось почему-то плохо, больше хотелось тяпнуть еще по чуть-чуть и набить на улице прохожим рожу. Исключительно из чувства противоречия. Босс заметил и спросил:

— Тэкеши-кохай, чем вызваны морщины на твоем лбу? Что тебя беспокоит?

— Господин, я только сегодня осознал одну вещь… Мне кажется, молодому «сыну» вполне бы подошла приставка «хоса». Я не понимаю, зачем вы выбрали меня главным вакагасирой, возвысив над остальными.

Старик аккуратно вытер салфеткой испачканные тонкие пальцы, положил ее рядом с тарелкой. Затем медленно пригубил золотистый чай из пиалы и задал второй вопрос:

— Скажи, Тэкеши-кохай. Если вдруг случится беда, ты ведь придешь на помощь Исибаси-сан, не обращая внимание на его едкие замечания за общим столом? И Симада-сан, кто иногда забывается и называет тебя мальчиком с найденной золотой ложкой? И даже Ичибангасэ-сан, которому проще раздать бейсбольные биты парням, а не заставлять их снова садиться за парты?.. Поможешь?

— Наруходо, господин. Они моя семья. В семье родные иногда ссорятся, выясняют отношения между собой. Но не выносят проблемы на всеобщее обозрение и решают все дома, не на улице.

— Именно так… Когда ты впервые пришел ко мне, я удивился. Одаренный специалист, который мог бы работать «вольным стрелком» и прекрасно устроился в жизни. Второй раз ты меня удивил, когда отказался покидать Семью, хотя на тебя давили из-за наследия абэноши. Ты сделал выбор. Ты следуешь данному слову. Ты готов отдать жизнь за своих. Норайо Окада первым разглядел это в молодом кобуне. Я сделал это позже… Объясни, что для тебя — деньги?

— Способ решить проблему, не перекладывая ее на плечи других.

— Точно. Один из инструментов. Не самоцель… А вот люди для тебя — не расходный ресурс. И в этом — твое отличие от многих, кто после Большой Войны не смог забыть дни голода и нищеты. Многие надломились и теперь тащат припасы в забитую доверху кладовку, словно хомяки. Вырывают куски у друзей в страхе перед давно прошедшими днями… Поэтому я решил сделать ставку на молодых. Вы принимаете изменившийся мир, как он есть. Вы не цепляетесь за то, что давно умерло. И среди вас есть те, кто ценит истинные традиции и не забывает, откуда мы вышли.

— Мы бакуто, яси и ронины. Люди, кого изгнали из богатых домов в придорожные канавы.

— Хорошо сказал… Точно… А еще мы собраны воедино в ответ на ненависть. Слабые нас ненавидят, потому что мы облагаем данью. Сильные — потому что не лижем чужие пятки. Наш первый герб — грязь сточных канав, откуда мы выбрались на дорогу. Наша сила — в единстве. Мы правим ночью. И я очень хочу, чтобы ветер перемен не развеял Инагава-кай, словно сгоревший бумажный лист после городского пожара. И поверь старику, я могу ошибаться во многом. Но знаю точно одно — тебя выбрал не я. Тебя выбрали все те, кто сейчас отдыхает за общим столом. И случись беда — они протянут тебе руку помощи. Потому что ты — ничем не отличаешься от остальных. Ты — вакагасира клана. Семья для тебя важнее денег, славы и спокойной жизни. Именно поэтому тебе не нужна приставка «хоса». Ты по праву занимаешь свое место.

Я провожал каждого в дверях ресторана, вручая подарки. Спасибо русским, в двух ящиках были крохотные наборы — бутылочка водки и миниатюрная баночка с маринованными огурчиками. К ним я еще добавил по матрешке. Получилось забавно.

Когда оябун взял протянутый с поклоном пакет, старик поклонился и тихо прошептал:

— Обещай мне, Тэкеши-кохай. Обещай только одно, другого не прошу. Если мой путь прервется, ты не бросишь Семью. Не дашь ее порвать на куски. Чтобы я мог спать спокойно и не боялся закрывать глаза, когда заканчивается очередной день.

— Якусоку симас [ обещаю], господин. Но не торопитесь навещать предков. Я очень хочу, чтобы вы научили моих внуков чайной церемонии.

— Хай, Тэкеши-кохай. Куплю для этого специально фарфоровый сервиз.

Проводив последнего, вручил конверт с наличными хозяину заведения «за беспокойство» и поехал в клуб. В голове было пусто, хотя где-то на задворках сознания болтался клубок перегоревшей горечи. Оказывается, на меня рассчитывают даже те, кто при случае не забывает фыркнуть про «нахальную молодежь». И ведь не скажешь, что это получилось случайно. Сам хотел. Сам к этому стремился. Значит — придется тащить.

А еще меня перестал брать алкоголь. Доэкспериментировался. Неприятное послевкусие во рту, слабая отрыжка и легкая боль в висках. Никакого удовольствия. Придется стрессы другими способами снимать.

Время неожиданно спрессовалось. События нанизываются одно на другое, время реакции на каждое действие уменьшается. Еще полгода назад я лениво плыл в потоке, слабо шевеля лапками. А сейчас — меня тащит к водопаду бушующей массой воды и вот-вот полечу черти куда. Ощущение постоянного прессинга и «надо еще вчера». Да, пока вписываюсь, пока все запланированное идет по утвержденным планам и без явных провалов. Но где-то за спиной появляется и растет чувство, будто время как песок утекает среди растопыренных пальцев. Людей, завязанных на разные этапы, все больше. Количество задач на контроле выстраивается в бесконечную вереницу. И хотя делегирование использую максимально, но впечатления одиночества на верхушке пирамиды никуда не делось.

В аэропорту загнул группу встречающих. Немецкая делегация совершает посадку, а я прогуливаюсь перед мужиками в «офисной униформе» и клюю им избирательно мозги. Потому что мне в помощь генерал Ито совместно с командованием объединенной группировкой Ю-Эс-Эф-Эн пригнал клоунов. Нет, по местным правилам вполне себе бравые болванчики, заточенные на разного рода формальные мероприятия. Но мне нужен другой человек, который будет разруливать проблемы, а не плодить их на ровном месте. И такой у меня есть. Настоящий отвал башки для посвященного в местные заморочки: дзайнити, человек корнями из Кореи. А кто у нас корейцы для местных? Люди пятого сорта. На ступеньку выше китайцев, которых обычно стараются за людей не считать и уважают меньше обезьян в местном зоопарке. Но при этом — крайне подозрительная особа, за которой должны присматривать полицейские, военные, борекудан и еще соседи до кучи.

Интересный выверт, кстати. В этом мире Корею на два куска не порубили. Вмешался микадо в нужный момент, вместе с китайцами придавил аграрную южную часть, попутно отхапав себе кусок территорий под «особую экономическую зону». Часть народа от таких нежданных пертурбаций разбежалась по всему миру. Небольшие диаспоры даже в Ниппон осели. Потом ООН долго согласовывала «кто самая большая жаба на болотистых кочках», пытаясь удержать американцев от полноценной войны. В итоге договорились. Но японцы к соседу все равно дышат паршиво. Одно дело — когда деньги через море зарабатываешь. И совсем другое, когда иностранцы в твоем квартале лавку держат.

Пак Ук из людей, кто одно время занимался рыболовством. Магазинчик пытались в порту открыть. Потом в контрабанде участвовал, помогал оябуну нужные контакты на материке найти. Везде покрутился по мере возможностей. Знает японский, корейский, китайский, английский и немецкий. Последний — это когда во времена Второй мировой его родня обслуживала разного рода специалистов, болтавшихся по всей Азии. Кто-то сокровища в монастырях искал. Кто-то танки времен Первой Мировой продавал повстанцам. Я так думаю, что именно от этой ветки многочисленного семейства Ук и набрался расчетливой хитрожопости. Когда любое дело он выполнит с отличием, но по итогам половину «бесхозного» добра успеет пристроить в другие руки ради пары-тройки «лишних» монет.

Я старика подобрал буквально на улице. Дурацкая ситуация была в начале месяца. После встречи с одним из «офицеров» Семьи заметил сгорбленную фигуру рядом с дорогой. Прислушался к заворочавшейся интуиции и приказал Нобору остановить машину. Потому что человек ждал меня. И была в его эмоциях такая дикая тоска вперемешку с надеждой…

Не повезло с родней старому. У друга семья в Корее слегла с пневмонией, остался пацаненок-сирота. Забрал с собой — а здесь и без того особо народ не жирует. Попросили не тащить лишний рот. Жила парочка в пристройке рядом с баркасами, где Пак Ук сети чинил и по мелочи приторговывал сигаретами и спиртным. Мальчишка до конца не выздоровел, подхватил что-то в добавок к старым проблемам. Денег на лечение — нет. Документов нормальных, чтобы в больницу взяли — тем более. Старику оставалось только идти на поклон к «ночным людям», но там и своих забот выше крыши.

Выслушав сбивчивый рассказ, позвонил нашему корпоративному водителю Кеничи Такаки. У него как раз дочка четырехлетняя. Поставил задачу: отмыть малого, устроить в госпиталь и проследить, чтобы вылечили. С местом я договорюсь. Пак Ука поднял с колен и обрисовал ситуацию:

— Я попробую помочь тебе, ты потом поможешь мне. Но без дурнины. За работу заплачу хорошо. Устраивает?

— Камса-хамнида, Мунхвао! Старый Пак все сделает, только не обдели своей добротой!

Позже покопался ради интереса. Похоже, кореец меня драконом считает. Это хорошо. Корейские мифические твари не жрут людей просто так и города не сжигают. Наоборот — защищают свою территорию от чужаков и благодаря близости с силами природы обеспечивают богатые урожаи риса на полях.

В любом случае — с больницей договорился, через местное отделение полиции запрос на получение документов оформил. Крохотную квартиру Тошико Ямада нашла рядом с нами. Мальчишка в садик начал ходить с дочкой Такаки. Вовремя к докторам попал, до больших проблем не скатились. Можно сказать — отделались легким испугом. Старик же стал приходить каждый день после обеда к клубу и сидел на лавочке, если никакой работы не было. Или на клумбах копался.

Вот этого забавного «морщинистого сморчка» я утром и выдернул с собой. Получив заранее полный расклад от Фумио Ота. Контрразведчик мне историю семьи до седьмого колена проверил и справку на потенциального работника предоставил.

— Пак-сан, мне нужны ваши таланты. Если справитесь, возьму к себе на постоянную работу.

— Нэ, Мунхвао.

— По лбу дам. Хочешь со мной разговаривать, пользуйся японским нормально. Ты внуку в школе помогал экзамены сдавать, не дурак.

— Нэ, Мунхвао-Исии-сан.

Черт с ним, не переспорить.

— Ко мне приезжает нужный человек. Который поможет быстрее закончить стройку. Надежды на людей, кого мне с военной базы выдадут, мало. Я же хочу, чтобы все было «хорошо». Чтобы большой босс из Германии с инженерами был доволен. Чтобы я был доволен. Чтобы ты пальцами щелкнул — и любые проблемы уладил.

— Бумагу надо. Чтобы слушались.

Правильно, соображает. Показал ему развернутый лист с грозными печатями.

— Устроит?

— Плеваться в мою сторону будут, господин. Скажут, мы их не уважаем.

— С этим разберемся. Если вздумают обижать — скажешь мне. Главное — ты сам уверен, что справишься?

— Отец базу строил адольфам. Они лодки тут держали. Недалеко. Думаю, справлюсь.

— Отлично. Тогда заедем к тебе, оденешь что-нибудь попраздничнее.

— У меня только корейский парадный костюм, господин.

Я хищно оскалился. Будет троллинг запредельного уровня.

— Значит, полмиллиона в месяц у тебя зарплата. И я тебе еще премию дам, если за первую неделю процесс организуешь. Сможешь прикупить что-нибудь красивое. С драконами.

— Господин разрешает вышить драконов?

— Господин разрешает.

Мне в самом деле не жалко. Был бы живой — я бы его старику подарил. Потому что по легендам, жрут эти заразы без меры. Значит и гадят соответствующее. Куда бы я все это дерьмо вывозил потом?

Стою перед куцым строем, разглядываю пять недовольных рож. Нет, они старательно прячут внутреннее возмущение, вот только я же чую. И медленно сатанею:

— Для меня большая честь, что Ито-сан прислал лучших из худших. Отобрал тех, кто не уронит честь военно-воздушных сил… А теперь вопрос, на который отвечать быстро и без выкрутасов! Кто знает немецкий? Не английский, а немецкий! Не со словарем, а чтобы от зубов отскакивало?.. Никто. Так и запишем…

Чуть качнув ножнами катаны, обозначил застывшего сбоку старика:

— Пак-сенсей знает. И не только немецкий. Он обладает необходимым опытом, которым рад поделиться с вами… Он даже согласился на время оставить личный бизнес и приехал сюда из уважения ко мне. И если какая-то сволочь вздумает фыркать в его сторону, я собственными руками сломаю сотню бамбуковых палок о спину такого придурка… Это понятно⁈

Японцы терпеть не могут, когда им выдают что-то директивно, не пытаясь спрятать угрозы и оскорбления за словесной вуалью. Вы что — это позор! Особенно на людях, а не с глазу на глаз. Но одновременно с этим понимают — если тебя жрут у всех на глазах, не стесняясь в выражениях, то следующим шагом будет показательное четвертование. Значит — ты где-то обгадился и шанс оправдаться исчезающе мал.

— Слушать сюда. Вы все — офицеры сил самообороны. Вы переданы в подчинение господину Пак Ук. Он говорит — вы делаете. Он высказывает сомнение в качестве выполненной работы — переделываете все быстрее, чем ваш наставник закончит фразу… Ито-сан продал вас мне, с потрохами. И я не слезу с ваших трупов, пока не получу нужное… И да будут милостивы к вам боги, если кто-то облажается и мне придется краснеть перед микадо. Клянусь юкатой Синигами, перед сеппуку я с вас с живых шкуру спущу… Пак-сенсей, они ваши. Можете командовать. Как и говорил — перелет у немцев долгий. Поэтому принять с дороги, разместить на базе, проверить наличие необходимых ресурсов и готовить площадку под дирижабли. Корабль приходит в порт через три дня.

Разворачиваюсь к еще одному персонажу. Бравый дядька в форме американских ВВС с огромной наградной колодкой на груди. Подполковник Райн Мур. Будет совать нос во все происходящее со стороны янки. Потому что нам не смогли найти нигде свободное место и пристроили на военно-воздушной базе Йокота. А что у нас там? Там у нас «геркулесы» и «оспреи», обеспечивают «зонтик» для моряков в блуждании по округе. Еще там морпехи квасят. И базу делят местные с американцами согласно договору о взаимном сотрудничестве и безопасности. Поэтому «соседи» прислали соглядатая. Типа — для сглаживания углов и оказания возможной помощи.

— Господин подполковник, вы зря улыбаетесь. Потому что если вы думаете, что сможете сидеть в баре, пить пиво и любоваться бардаком на площадке для дирижаблей, то… Я не скажу, что вы ошибаетесь. Скорее — я скажу, что вы собственными руками похороните карьеру. — Это выдал на английском. С абсолютно каменным лицом. — И знаете, почему? Потому что мое руководство предоставит такую «блестящую» характеристику по итогам, что вам припомнят все разом. И то, что вы «нисеи», потомок мигрировавших в Штаты японцев. И что разрез глаз не соответствует выбранной фамилии. И что носите погоны страны, которая долбала атомным оружием острова… Вас будут жрать с двух сторон сразу, обещаю.

— Фак, — проняло мужика. А как он хотел?

— Полностью с вами согласен. Поэтому предлагаю сделку. Вы со своей стороны поможете господину Пак Ук. Ресурсы и рычаги воздействия у вас имеются. А я сделаю так, чтобы по итогам вам выписали благодарность… Согласен, толку от бумажки практически ноль, но посмотрите на это с другой стороны. Концерн Цеппелина разворачивает сеть филиалов в Штатах. Грузовые перевозки, туризм, рекламный бизнес. Шикарные перспективы. Если сумеете понравиться их наследнику, то запросто в будущем продолжите сотрудничество. Может быть, даже уйдете консультантом к ним в офис, повесив форму в шкаф. Говорят, в вашей стране лоббизм неплохо оплачивают.

Все. Этому тоже настроение испортил, задачу минимум выполнил. Теперь можно и немцев встречать. Главное, в боевом задоре не начать орать «Хайль». Могут не понять.

Цеппелин-младший мне понравился. Высокий, подтянутый, даже после долго перелета настроенный сразу рвать с карьер.

Пожал ему руку:

— Карл, рад встрече!

— Взаимно.

Каркаем на немецком, вызывая гримасы удивления обтекающих нас пассажиров.

— До обеда я буду с вашей командой, потом побегу дальше. Значит, площадку вам подготовили. Все огорожено забором, посторонние не станут под ногами болтаться. Вот этот человек — палочка выручалочка на любые случаи жизни. Нужно бульдозер — достанет. Баллонов с гелием не хватает — обеспечит. Шлюхи для парней, чтобы после работы стресс снять — приведет и справки насчет венболезней проверит.

Немец пожимает на автомате руку корейцу, тот успевает одновременно еще поклон исполнить.

— Вот этот надутый мудак — от американцев. Не обращай внимание на его хмурые брови, это я ему кактус в одно место вставил. Отлынивать хотел. Значит, на нем решение любых заморочек со второй половиной базы, где морпехи одним местом груши околачивают. Чтобы бритые мальчики вас не цепляли, будет гулять рядом и грозить карами непослушным великовозрастным дебилам.

Начинаем двигаться к выходу из терминала. Позади босса тащит кучу чемоданов толпа инженеров, сбоку сплоченной кучкой семенит пятерка японских офицеров с деревянными лицами. Замыкают люди из безопасности, которых выделили для помощи из еще одного ведомства. Чуть «отмерзший» Карл хмыкает:

— Господин Исии, вы очень необычный человек. Очень… Я почитал прессу, про вас пишут дикие вещи. Бундескриминальамт в открытую называет вас восходящей звездой местной мафии. При этом — вы встречаетесь с руководством страны, замечены на публичных благотворительных мероприятиях.

— Просто я живу в Ниппон. А у нас за много веков все так перепуталось…

— Наверное.

— Могу в качестве примера взять язык. Говорят — язык зеркало души народа. Так вот, в японском шестнадцать вариантов местоимения «вы»… Пак-сан, я прав?

— Восемнадцать, — подумав, вежливо поправляет меня старик.

— Вот. И лучше не путаться, в какой ситуации какой из предлогов использовать. Или тот же словарный запас. Есть «мужские» слова и «женские». Которые связаны с полом, возрастом, местом проживания и тем, как именно вы хотите в момент знакомства обозначить свою позицию в социальной иерархии. Еще — вам постараются не говорить «нет». Ведь это — потеря лица перед посторонними. Поверх можно напластовать законы вежливости. И дальше по бесконечному списку.

Притормаживаем перед таможенниками. Заметив меня, народ неожиданно бодро выбирается из застекленных будочек, кланяется и хором сообщает, что для Исии-сан и его друзей открыт «зеленый» коридор. Скорее всего — и тут генерал помог.

— Как вы со всем этим умудряетесь жить?

— Не знаю. Наверное, просто за века привыкли. А теперь лень перестраиваться. Если можно одним словом ответить на тысячу не заданных вопросов, невольно станешь его использовать. Хотя, вам будет проще. Для того, чтобы не путаться, любые непонятные вещи отдавайте господину Паку. Он ваш добрый ангел-хранитель на местных просторах.

— А вы — личный советник правительства?

Подумав, я соглашаюсь с небольшим дополнением:

— Скорее, если брать исторические аналогии, я консультант по разного рода вопросам у фюрс фон Бисмарка-Шенхаузена. Меня могут выслушать, если в этом возникает нужда. И за это разрешают работать на благо страны больше, чем другие уважаемые люди.

Сравнение немцу нравится. Это у них пунктик сейчас. «Бесноватого» Адольфа пытаются забыть любыми способами, а гордиться кем-то хочется. И на роль «собирателя земель» отлично подходит старик Бисмарк. Глыба и матерый человечище. Поэтому если кто-то из узкоглазых помнит про него и с придыханием вспоминает — значит, почти правильный иностранец. Не дойч, само собой, но и не «понаехавшие». И уж тем более — не лягушатники. С этими Цеппелины резались остервенело всегда, хоть на фронтах, хоть по-тихому на бирже. А сыны микадо — правильные перцы. И контракт жирный подбросили, не пожадничали.

Поэтому в автобусы представительная делегация грузится в отличном настроении. Я устраиваюсь рядом с Карлом, буду продолжать работать гидом. Мне этот мужик сроки строительства на треть уменьшит, если не в половину. За это я его буду облизывать до последнего дня. И подарками завалю. Ведь время — самый ценный ресурс, который зачастую просто деньгами не купить. Поэтому — ты мне, я тебе, как верно заметила Кеико Кодзима. Извечный закон мироздания.