Overlord. Том 4. Герои людоящеров

1

Коцит тяжёлым шагом направлялся к трону владыки. Его слуги, которые смиренно следовали за ним, брели так же тяжело и мрачно, словно настроение хозяина телепатически передалось и им. Причиной тому было поражение в битве с людоящерами. Им пришлось вернуться в гробницу с позором, несмотря на то что в их распоряжении находилась славная армия Назарика.

Конечно, сам Коцит высоко оценил действия людоящеров. Прирождённый воитель, он с уважением относился к умелым бойцам. Однако нынешняя ситуация и его личные убеждения — это две совершенно разные истории. Для слуг Назарика поражение непростительно. Тем более это оказалась даже не оборона гробницы, а первая военная экспедиция. Все будут разочарованы тем, что первое же сражение, которое дал Назарик, ознаменовалось не блестящей победой, а поражением. Коцит вспомнил слова Демиурга о том, что ему достались довольно слабые войска. Однако это не более чем отговорка. Даже если владыка и рассчитывал на проигрыш, единственным приемлемым вариантом всё равно оставалась победа.

Наконец показался «Лемегетон», иначе «Малый ключ Соломона», — помещение, предшествовавшее тронному залу. По мере приближения к нему ноги Коцита окаменели так сильно, что он подумал, не наложили ли на него какое-нибудь заклинание. Было бы отлично, обойдись всё строгим выговором. Но он был готов с радостью смыть позор собственной кровью, если владыка захочет лишить его жизни или прикажет ему покончить с собой. Коцит боялся лишь одного — что владыка Айнз разочаруется в нём. Он не знал, что будет делать, если последний из высших существ бросит его.

Сам Коцит видел себя мечом в руках владыки, который по воле владельца рубит направо и налево. Одна мысль о том, что повелитель признает его бесполезным, страшно пугала огромного воина. Но это не был единственный его страх. Что, если владыка решит избавиться ото всех стражей… Как тогда Коциту молить о прощении?

«Никак. Не удастся. Вымолить. Прощение. Если так. И случится. Моей жизни. Не хватит. Чтобы искупить. Вину, — думал Коцит. — Что же. Делать. Если. Разочаровавшись. Он решит. Покинуть гробницу. Как остальные. Высшие. Существа?»

Внезапно его тело охватила дрожь. Он обладал абсолютным сопротивлением к холоду, но озноб подкрался не снаружи — он пробрал стража изнутри. Ужасные, невыносимые мысли так терзали его, что, окажись на месте Коцита простой человек, он давно бы согнулся в приступе рвоты.

«Нет… Нет! Это. Немыслимо! Никогда. Владыка Айнз. Не… Не бросит. Нас!»

Ведь его господин был последним высшим существом, оставшимся пребывать в Великой гробнице, — их абсолютный владыка и непререкаемый правитель. Повелитель милосерден, он никогда так с ними не поступит. Но даже такими мыслями Коциту не удавалось утешить себя, и глубоко в его душе звучал противный голосок, который нашёптывал, что нет никакой гарантии, что владыка не пожелает избавиться от некомпетентных подданных.

Наконец он вошёл в «Лемегетон». Помимо монстров-кристаллов и големов, обычно находившихся здесь, в просторном помещении виднелось несколько фигур. Это были четверо стражей: Демиург, Аура, Маре и Шалтир. При каждом из них имелся один избранный слуга.

На Коците разом сошлись взгляды всех присутствовавших. От нахлынувшего чувства вины в глазах воина всё на секунду поплыло. Казалось, что каждый обвиняет его в поражении.

«Нет, — подумал он. — Наверное. Так. И есть».

Терзавшие его несколько мгновений назад мысли вернулись с новой силой. Возможно, нечто подобное витает и в головах остальных стражей… Он вновь бросил взгляд на лица собравшихся и словно почувствовал в них осуждение.

— Извините. За опоздание. Даже. Демиург. Который. Был. Во внешнем. Мире. Пришёл. Раньше. Меня.

— Ничего, не стоит так беспокоиться, — ответил за всех Демиург.

Он говорил обычным голосом, в котором не чувствовалось никакого укора. Однако Демиург был дальновидным стражем, способным умело скрывать истинные помыслы и контролировать чувства. Коцит не мог определить, рассержен тот или нет. Демиург редко проявлял эмоции — они вырвались на поверхность разве что во время сражения владыки и Шалтир. С другой стороны, это и отражало глубокую степень его преданности владыке.

— Я уже сообщил остальным стражам, что временно замещу Альбедо и выступлю общим представителем на этой встрече. Надеюсь, ты не против?

— Нет. Если. Это. Ты. То. Никаких. Проблем.

Альбедо не было на привычном месте, потому что сейчас она вместо Себаса выступала в роли ассистента владыки.

— Что ж, отлично. Когда прибудет последний страж, мы вместе пройдём в тронный зал. Однако в связи с отсутствием Альбедо нам надо обсудить порядок обращения к владыке. Думаю, стоило бы ещё отрепетировать, но за неимением времени эту часть придётся опустить. Поэтому я поясню всё лишь устно. Смотрите не прослушайте ничего.

Пока все стражи подтверждали, что поняли, Коцит задумался над одним вопросом. Перед тронным залом уже собрались все стражи — тогда кого же они ожидают? Однако этот вопрос отпал сам собой, так как ответ на него появился немедленно. Коцит внезапно почувствовал присутствие некоего нового существа. Он повернулся в его направлении и увидел странную фигуру, которая медленно плыла по воздуху.

С виду это напоминало зародыш, хотя правильнее было бы назвать его эмбрионом. Он имел светло-розовый цвет, над его головой светился ангельский нимб, хотя за спиной не было приличествующих ангелу перьев — лишь иссохшие крылья, а заканчивалось всё небольшим хвостиком. Создание ростом около метра не спеша приближалось к ним.

— Это же?..

— Страж восьмого этажа Великой гробницы Назарик — Виктим, — ответил Демиург на резонный вопрос Ауры.

— Вот это вот?.. — удивлённо пробормотала Шалтир.

Когда Виктим остановился посреди «Лемегетона», он повернулся вокруг своей оси. Коцит понял, что тот таким образом осмотрелся. У последнего стража не было шеи, поэтому, когда он смотрел по сторонам, ему приходилось поворачивать всё тело.

— Пурпурный-розовый-изумрудный-васильковый-ежевичный-терракотовый-синий-терракотовый-васильковый-ультрамариновый-юфтевый васильковый-синий-ежевичный-хаки. Малиновый-ежевичный-нефритовый-янтарный зелёный-оранжевый-васильковый-ультрамариновый-терракотовый Васильковый-изумрудный-каштановый-терракотовый-изумрудный-малиновый[20].

— Хорошо, что ты пришёл. Я Демиург, и сегодня мне предоставлена честь заменить Альбедо на её посту, — ничуть не смутившись странным языком Виктима, представился Демиург.

— Янтарный ультрамариновый-жёлтый-ежевичный синий-лавандовый-индиго-шоколадный-алый-лавандовый оранжевый васильковый-алый-синий оранжевый-терракотовый васильковый-лавандовый-алый-джинсовый-индиго-каштановый-изумрудный Алый-изумрудный-нефритовый-зелёный-алый[21]. — Виктим обернулся кругом, чтобы ещё раз взглянуть на всех стражей. — Янтарный терракотовый-алый-каштановый-жёлтый-ежевичный зелёный-нефритовый-алый-юфтевый васильковый-алый-шоколадный-изумрудный изумрудным-малиновый-ежевичный-нефритовый-алый. Пурпурный-оранжевый-жёлтый-алый-лавандовый-ультрамариновый-изумрудный-синий-терракотовый-алый, нефритовый-ежевичный ультрамариновый-терракотовый-розовый-ультрамариновый-жёлтый-джинсовый-алый-изумрудный-терракотовый-ежевичный синий-ежевичный-бордовый-янтарный пурпурный-розовый-ежевичный-джинсовый-синий-терракотовый-алый-васильковый-лавандовый-ежевичный-нефритовый-изумрудный-ежевичный-малиновый[22].

— Понятно. Раз все собрались, предлагаю перейти к порядку церемонии.

Все стражи и слуги внимательно слушали, что им говорил Демиург. Помещение за дверью было сердцем Великой подземной гробницы Назарик, и их ожидала аудиенция у высшего существа, которое также являлось их всевластным повелителем. Если бы они совершили какую-нибудь ошибку, то им оставалось бы лишь искупить её собственной жизнью.

Демиург закончил объяснения и дал достаточно времени, чтобы стражи со слугами смогли переварить их. А затем возглавил процессию, прошествовавшую в тронный зал. Когда Коцит оказался в огромном помещении, где прежде бывал лишь считаные разы, его душу наполнило радостное воодушевление.

Зал был богато украшен, по стенам висели знамёна с гербами высших существ, а в самой его глубине находился предмет мировой категории. Это помещение действительно было достойно называться сердцем Назарика, и Коцита настолько очаровало его величие, что он на секунду даже забыл об огне раскаяния, терзавшем душу. Оставив слуг на полпути к трону, стражи выстроились в шеренгу прямо перед ним. Они склонились перед висевшей на стене эмблемой гильдии, выражая своё глубокое почтение и верность.

Затем они опустились на колено и, склонив головы, молча ожидали появления владыки. Наконец позади стражей прогремели открывающиеся врата, и послышались шаги. Даже не поднимая глаз, все знали, что это был не владыка. Безусловно, повелитель Великой гробницы Назарик никогда не появился бы без свиты.

— Встречайте владыку Айнза Ул Гоуна, верховного правителя Великой подземной гробницы Назарик. А также главу стражей госпожу Альбедо, — прозвучал голос Юри Альфы, одной из Плеяд.

Двери вновь распахнулись, и по залу разнеслись чёткие звуки шагов, сопровождаемые ударами от наконечника посоха. С небольшой задержкой за ними последовал стук высоких каблуков. Было бы естественно продемонстрировать своё почтение при появлении владыки, однако собравшиеся стражи и слуги не сделали ничего подобного. Почему? Они и так уже всем своим видом выражали крайнюю степень уважения.

Все, кроме Коцита. Волнение, терзавшее его душу, проявилось в лёгких движениях тела. Едва заметных, конечно, но и их было более чем достаточно, чтобы нарушить атмосферу.

Благодаря одному из своих навыков он почувствовал, что стражи обратили на него внимание. И как бы ни пыталась скрыть своей гнев Альбедо, следовавшая за владыкой, ей едва ли это удавалось. Тем не менее, как и приличествовало в подобной ситуации, никто не проронил ни слова.

Вошедшая пара не торопясь прошествовала мимо шеренги стражей, затем раздались шаги по ступеням. Все услышали, как владыка сел на свой трон, и голос Альбедо раскатился по залу:

— Поднимите головы и узрите величие владыки Айнза Ул Гоуна.

Стражи разом зашевелились, торопясь запечатлеть в своих сердцах образ великого правителя, восседающего на троне.

Коцит тоже сразу поднял голову.

Владыка держал в руке посох, который являлся свидетельством его власти на этих землях. За его спиной виднелся тёмный ореол, и всё его тело окружала устрашающая аура. Без сомнения, это был высший правитель Великой подземной гробницы Назарик — Айнз Ул Гоун. Стоявшая рядом с ним Альбедо смерила пристальным взглядом всех стражей, включая Коцита, удовлетворённо кивнула и повернулась к повелителю:

— Владыка Айнз, все стражи этажей Великой гробницы Назарик собрались перед вами. Повелевайте, ваше желание закон для нас.

Величественно кивнув на это, Айнз с размаху ударил посохом об пол. Когда глаза всех стражей обратились к нему, он спокойно заговорил:

— Я рад, что все стражи собрались здесь передо мной. По такому случаю сначала я желаю отблагодарить вас. Демиург!

— Да, владыка!

— Выражаю признательность за твой неустанный труд и за то, что ты являлся по каждому призыву. Благодарю за верную службу.

— Я не заслуживаю таких слов, владыка Айнз! Я слуга и недостоин вашей благодарности. — Демиург низко поклонился со счастливым выражением лица.

— Ясно. А теперь ответь на мой вопрос: объявились ли поблизости мерзкие отродья?

— Нет, владыка. Я ни на секунду не притуплял бдительности. Если бы приблизился хоть кто-то, он был бы сразу же обнаружен…

— Что ж, ничего не поделаешь. Однако оставайся настороже, поскольку враг может прибегнуть к методам, которых мы не ожидаем. Теперь насчёт кож, которые ты принёс… главный библиотекарь сказал, что эти материалы подходят для создания низкоуровневых свитков. Возможно ли наладить регулярные поставки?

— Да, владыка! Это не проблема, поскольку мы получаем достаточное количество сырья.

— Понятно… И как же называются животные, чьи шкуры ты используешь?

— Животные?.. А, это те самые существа, о которых вы упоминали… — На мгновение Демиург запнулся, но затем сразу ответил: — Двуногие овцы из Священного королевства. Как насчёт того, чтобы назвать их овцами Абелиона?

Коцита слегка беспокоил жизнерадостный тон Демиурга. Конечно, тот был демоном добрейшей души. Однако его доброта распространялась лишь на рождённых высшими существами. Ко всем остальным он был чрезвычайно жесток. За его радостным настроением определённо скрывались бессердечие и беспощадность. В его словах чувствовался тёмный и злой умысел, направленный на упомянутых в разговоре животных, и казалось странным, что он так относится к созданиям, почти не обладающим интеллектом. Учитывая характер Демиурга, Коцит подумал, что здесь что-то не так, однако сейчас был не лучший момент, чтобы расспрашивать об этом.

— Понятно… Значит, овцы. — Владыка слегка усмехнулся, Альбедо и Демиург почтительно улыбнулись в ответ. — Мне кажется, что горные овцы были бы лучше, но… и эти хороши. Тогда свежуйте именно абелионских овец. Есть ли вероятность, что от чрезмерной охоты возникнет угроза местной экосистеме?

— Скорее всего, нет. За счёт того, что мы используем целебную магию, с них сразу же можно снять шкуру повторно. Поэтому, если мы не будет вести крупное производство, большое количество овец не нужно. Всё это благодаря нашим великолепным монстрам-пытателям.

— Хм? Разве при лечении те части тела, что были предварительно отделены от него, не исчезают?

— О, что касается этого явления… мы провели череду экспериментов с лечением и кое-что выяснили. Если перед исцелением часть тела сильно изменить, например превратить в фарш, то после лечения она не пропадёт. Похоже, если снять и выделать кожу, эта часть тела воспринимается как отдельный предмет и не исчезнет, даже если наложить на её источник целебную магию. Наверное, по той же причине овцы не умирают, даже если их кормить мясом, срезанным с них самих. Да, если сделать небольшое лирическое отступление: мы выяснили, что если тот, кого лечат, отказывается от магии, то впоследствии лечение идёт не лучшим образом и остаются шрамы. Это также зависит от уровня магии и времени, прошедшего до начала лечения.

— Ясно. Сразу видно, какая великая вещь магия. Хорошо, тогда продолжайте в таком же духе.

— Слушаюсь, владыка. В будущем, поставляя шкуры, мы будем делить их по полу и возрасту, поэтому, пожалуйста, сообщите мне, какие из них были лучше всего.

— Думаю, я поручу это дело главному библиотекарю. Итак, следующий — Виктим.

— Джинсовый-алый, васильковый-лавандовый-алый-джинсовый-индиго-каштановый-алый Алый-изумрудный-нефритовый-зелёный[23].

— Я позвал тебя лишь по одной причине. Произошло нечто непредвиденное, и мне может потребоваться твой навык, чтобы защитить меня и всех стражей в случае, если это повторится. Прости меня заранее. Обещаю сразу воскресить тебя, поэтому не держи зла.

— Джинсовый-ежевичный-малиновый-изумрудный-ультрамариновый-розовый-голубой ультрамариновый-жёлтый-ежевичный васильковый-синий-ежевичный малиновый-нефритовый-ежевичный пурпурный-оранжевый-васильковый-ежевичный-джинсовый-алый-лавандовый. Васильковый-алый-малиновый нефритовый-ежевичный синий-терракотовый-оранжевый-изумрудный-терракотовый терракотовый-алый-каштановый бордовый-ежевичный-синий-пурпурный-оранжевый-каштановый-оранжевый-изумрудный-терракотовый-синий-янтарный, васильковый-ежевичный-джинсовый янтарный васильковый-алый-шоколадный синий-лавандовый-ультрамариновый-голубой-алый, васильковый-лавандовый-алый-джинсовый-индиго-каштановый-алый. Каштановый терракотовый-оранжевый-малиновый-ультрамариновый жёлтый-ежевичный янтарный бордовый-индиго-лавандовый розовый-оранжевый-жёлтый-джинсовый-ежевичный-нефритовый, чёрный-терракотовый-оранжевый-бордовый-индиго ультрамариновый-малиновый-изумрудный-розовый-алый-терракотовый розовый-алый-джинсовый-изумрудный васильковый-алый-синий. Ежевичный-синий-лавандовый-изумрудный терракотовый-алый-каштановый синий-лавандовый-ультрамариновый-чёрный-изумрудный-терракотовый-синий-янтарный, чёрный-терракотовый-оранжевый малиновый-оранжевый-янтарный синий-изумрудный-лавандовый-алый бордовый-ультрамариновый-джинсовый-ежевичный-терракотовый пурпурный-оранжевый-лавандовый-ежевичный-зелёный-нефритовый-алый васильковый-индиго-синий-шоколадный-ежевичный-малиновый-ультрамариновый синий-оранжевый-зелёный-джинсовый-алый-нефритовый-индиго-юфтовый, терракотовый-оранжевый бордовый-оранжевый-лавандовый-шоколадный-ежевичный-голубой-оранжевый синий-чёрный-алый-синий-терракотовый-янтарный изумрудный бордовый-индиго-терракотовый нефритовый-ежевичный малиновый-оранжевый-жёлтый-ежевичный-терракотовый[24].

— Вот как… Прости. — Айнз склонил голову перед Виктимом, и эмбрион удивлённо ахнул и нервно закрутился в воздухе.

— Янтарный нефритовый-ежевичный-джинсовый-оранжевый-синий-терракотовый-оранжевый-изумрудный-нефритовый васильковый-алый-шоколадный-изумрудный-хаки изумрудный-зелёный-васильковый-изумрудный-нефритовый-ежевичный-нефритовый-изумрудный-изумрудный![25]

— В зависимости от ситуации нам, возможно, придётся убить тебя, чтобы не упустить врага. Запомни. Если мы и сделаем это, то точно не из ненависти. У меня нет никакого желания калечить одного из моих любимых детей, но если мы упустим его, то можем сильно поплатиться. Для этого…

— Нефритовый-ежевичный нефритовый-ультрамариновый-жёлтый-нефритовый-оранжевый нефритовый-изумрудный-чёрный-ежевичный-голубой-оранжевый голубой-оранжевый-васильковый-оранжевый-розовый-изумрудный-терракотовый, васильковый-лавандовый-алый-джинсовый-индиго-каштановый-алый Алый-изумрудный-нефритовый-зелёный. Янтарный пурпурный-розовый-ежевичный-каштановый-розовый-алый-синий-нефритовый-оранжевый пурпурный-оранжевый-нефритовый-изумрудный-малиновый-алый-юфтевый васильковый-алый-шоколадный-изумрудный чёрный-ультрамариновый-васильковый-синий-терракотовый-васильковый-алый[26].

— В одной из уловок Назарика использованы следующие слова, взятые из Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Слова, действительно подходящие тебе. Я благодарен за твою любовь. — Айнз перевёл взгляд с эмбриона, истово, всем своим видом выражавшего верность, на другого стража. — Следующая Шалтир.

Она отреагировала так, словно не ожидала, что её вызовут. Подпрыгнув, Шалтир пронзительно пискнула:

— Д-да!

— Подойди ко мне.

Приказ владыки застал Шалтир врасплох, поскольку он не просил ни о чём подобном других стражей. Она торопливо и неуклюже выпрямилась. Напряжённая спина выдавала волнение вампирши, и всем своим видом она напоминала приговорённого к смертной казни, который поднимается на помост гильотины. Впрочем, прекрасная осанка и расправленные плечи говорили, как высоко она ценит оказанную честь. Поднявшись по ступеням, она немедленно преклонила колено перед троном.

— Шалтир, дело касается шипов, терзающих твою душу.

Этого было вполне достаточно, чтобы девушка поняла, о чём говорит восседающий на троне, и по тронному залу прокатился стон, в котором чувствовался сжигающий её стыд:

— Да, владыка Айнз! Молю вас, назначьте мне наказание!.. Наказание, которое подойдёт для такой глупой грешницы, как я, — за то, что допустила ужасную ошибку, несмотря на звание стража!

Разносившийся по тронному залу голос Шалтир звучал с таким надрывом, будто она выхаркивала каждое слово с кровью. Коцит прекрасно понимал её чувства. Любой страж и вообще любой, сотворённый высшим существом, мог понять её. Пусть ею и управляла чужая воля, сама Шалтир не могла простить себя за то, что подняла руку на владыку.

— Хорошо… Подойди ко мне, Шалтир. — Айнз поманил рукой, и она послушно подползла на коленях к трону.

Костяная рука протянулась к опущенной голове и нежно погладила её.

— В-владыка… Айнз, — прошептала испуганная девушка, робко поднимая лицо.

— Произошедшее — это мой промах. К тому же у противника был предмет мировой категории — очень сильный козырь в рукаве. Шалтир, знай: вы все очень дороги мне. Естественно, это касается и тебя. Разве я могу наказать невинную деву, которую так люблю?

Коцит растерянно моргнул; он не понимал, что видят его глаза. Ему показалось, что рот владыки слегка двинулся. Поскольку тот был скелетом, губ у него не имелось, и Коцит не мог даже предположить, что тот сказал, — но, возможно, это было чьё-то имя.

— Ах, владыка Айнз! О какой любви вы говорите?! — удивлённо воскликнула Шалтир, которую переполняли эмоции.

Коцит не видел лица девушки, поскольку она стояла к нему спиной, однако её поведение говорила само за себя. Её плечи задрожали, и до него донеслись всхлипывания. Он рассмотрел, как владыка нежно вытирает лицо Шалтир белым платком.

— Ну всё, всё, не надо слёз. Зачем портить ими столь прекрасное личико? — утешал он её.

Утратившая дар речи Шалтир смогла лишь порывисто осыпать поцелуями тыльную сторону руки Айнза, которая только что гладила её по волосам.

Это зрелище заставило Маре всхлипнуть, и Аура не удержалась вслед за ним. Даже Демиург пустил скупую мужскую слезу. Завидуя другим стражам, которые могли хоть немного поплакать, Коцит наблюдал за тем, как Шалтир снова и снова клянётся в верности владыке. Конечно, она тоже больше всего боялась, что, став ненужной ему, причиняя одно лишь беспокойство и не оправдав драгоценного доверия, заставит Айнза избавиться от неё, — однако владыка развеял все страхи и, более того, сказал, что любит её.

Насколько же велико было счастье Шалтир? Коцит молча следил за её фигуркой, завидуя девушке, с который они оказались примерно в одном положении, — хотя нет, скорее всего, он пал в глазах владыки намного ниже неё.

— Ну, Шалтир, тогда можешь идти.

— Владыка Айнз, — прервали фразу повелителя холодные слова. Такое неуважение заставило Коцита раздражённо нахмуриться на Альбедо. Что-то было не так, и его охватило беспокойство, но глава стражей уже продолжала: — Каждый получает по заслугам, таков закон мира. Я считаю, что лучше назначить ей наказание.

— Альбедо, ты сомневаешься в моём реше… — начал владыка, но его рот вдруг закрылся. По непонятной Коциту причине он оборвал свою речь, но слова Шалтир внесли ясность:

— Владыка Айнз! Я согласна с мнением Альбедо. Прошу вас, назначьте мне хоть какое-нибудь наказание, пожалуйста. Возможность доказать свою верность будет для меня лишь радостью!

— Хорошо, я понял. Позже назначу тебе наказание, а теперь иди.

— Да, владыка! — Её глаза изначально были красноватыми, но сейчас ещё больше покраснели от слёз. Она спустилась по ступеням до места, где стояла ранее, и низко поклонилась величественной фигуре на троне.

Затем Альбедо обратилась к ледяному стражу:

— Коцит, наш владыка Айнз желает донести до тебя несколько слов. Слушай внимательно.

Атмосфера в зале мгновенно стала более напряжённой. Наконец-то наступил тот самый момент. Коцит низко опустил голову. Поза, из которой виден лишь пол, как нельзя лучше подходила для аудиенции у высшего существа. Он склонился так низко ещё и потому, что ему не хватало храбрости взглянуть владыке в глаза.

— Я видел сражение с людоящерами, Коцит.

— Да.

— Всё-таки оно закончилось поражением.

— В этот. Раз. Я. Оплошал. Прошу. Примите. Мои глубочайшие. Извинения. Больше…

Звонкий удар посоха по полу прервал слова Коцита. Затем до него донёсся ледяной голос Альбедо:

— Какая грубость по отношению к владыке Айнзу, Коцит! Если просишь извинения, то смотри повелителю в глаза.

— Прошу. Простить! — Он поднял голову к трону, стоящему на возвышении.

— Коцит, давай послушаем тебя, как командующего проигравшей армии. Что ты чувствовал, сражаясь не в первых рядах, а руководя из тыла?

— Слушаюсь. Мне. Нет. Прощения. Несмотря. На. Дарованные. Войска. Я. Потерял. В бою. Армию. И Старшего. Лича. Командира. Которого. Вы. Лично. Создали!

— Хм? Я могу создать сколько угодно подобной нежити, он был не так дорог, чтобы переживать о потере. Не терзайся из-за войска, Коцит. Мне интересно, что ты ощущал, командуя им? Сразу скажу, я не собираюсь сильно упрекать тебя за это поражение.

На лицах стражей и державшихся позади них слуг возникло недоумение — за исключением Демиурга и Альбедо.

«Всё-таки. Как. И говорил. Демиург… Ну. Ладно!» — подумал Коцит, но, почувствовав, что владыка сейчас продолжит говорить, он в спешке отбросил все свои мысли и обратился в слух.

— Задаёшься вопросом: отчего? Никто не застрахован от ошибок! Они присущи всем — и даже мне.

Сам воздух тронного зала исполнился недоверия — так показалось Коциту. Айнз Ул Гоун, высшее существо, в жизни не мог проиграть и никогда до этого не терпел неудачу. Судя по всему, владыка лишь пытался утешить его.

— Мне интересно, что же ты вынес из этого поражения. Коцит, я спрошу по-другому. Что нужно было сделать, чтобы победить?

Коцит погрузился в раздумья. Сейчас-то он знал, как можно было выиграть сражение, поэтому первым делом упомянул о своей неопытности:

— Я. Смотрел. На людоящеров. Свысока. Стоило. Действовать. Более осторожно.

— Ага! Именно. Ни к кому нельзя относиться пренебрежительно, каким бы слабым существо ни казалось… Надо бы и Нарберал показать это сражение. Так, что-нибудь ещё?

— Да. Думаю. Мне. Не хватило. Информации. О враге. Его способностях. Рельефе. Местности. Я. Также. Осознал. Что шансы. На победу. Неизбежно. Меньше. Если. Ситуация. Не ясна.

— Так-так. А ещё?

— Недостаток. Командиров. Также. Стал. Проблемой. Армия. Состояла. Из низшей. Нежити. Поэтому. Стоило. Приставить. К ней. Кого-нибудь. Кто. Отдавал бы. Приказы. По ситуации. Что. Касается. Оружия. Людоящеров. Стоило. Истощить. Их силы. Направив. На них. Главным. Образом. Зомби. Либо. Ударить. Всеми. Силами. Разом. Не выдвигая. Отряды. По отдельности.

— Помимо этого?

— Прошу. Прощения. Только. Это. Пришло. В голову…

— Не стоит, всё так и есть. Великолепно. Разумеется, есть и другие вещи, но ты, Коцит, уже научился многому. По правде говоря, я хотел, чтобы ты сам дошёл до всего этого, и мне не пришлось вытягивать всё из тебя… впрочем, и это вполне приемлемо. Итак, почему же ты не использовал все эти идеи с самого начала?

— В тот. Момент. Я. Ещё. Не додумался. До них. Я. Считал. Что. Достаточно. Просто. Задавить. Их числом.

— Вот как. А когда потерял нежить, в голову сразу полезли мысли? Отлично! Это поражение не пропадёт даром, если ты сосредоточишься на том, чтобы не повторить своей ошибки. — Владыка улыбнулся, как показалось Коциту. — Неудачи тоже бывают разными. Твоя не оказалась роковой. Не считая Старшего лича, вся остальная нежить была из той, что появляется в гробнице автоматически. Пусть она оказалась уничтожена, это не причинило большого ущерба Назарику. Если считать, что благодаря этому мой страж извлёк урок и больше не повторит свои ошибки, то всё обернулось к лучшему.

— Благодарю. Вас. Владыка. Айнз!

— Тем не менее поражение есть поражение, поэтому, как и Шалтир, ты понесёшь наказание. — На этом владыка прервался, а Коцит замер в ожидании приговора. Недолгое молчание заставило его забеспокоиться, но на сердце у Коцита было легко, ведь он знал, что владыка не разочаровался в нём. Однако следующая реплика заставила его замереть на месте.

— На самом деле я думал снять тебя с этой операции, но у меня есть вариант получше. Коцит, смой свой позор. Уничтожь всех людоящеров, всех до единого. Без чьей-либо помощи.

Если бы они истребили людоящеров, чтобы информация о битве не попала к другим людям, то никто не узнал бы, что Назарик потерпел поражение. Те, кто считали созданий, обитающих за пределами гробницы, низшими существами, с радостью бы бросились истреблять их, чтобы очистить знамёна Назарика. И сам Коцит чуть раньше без капли сомнения повиновался бы такому приказу. Однако теперь, когда он осознал, что ему предстояло совершить, его затрясло.

Он молчал, и слышалось только его тяжёлое дыхание. И лишь когда все присутствовавшие в тронном зале начали ломать головы над тем, почему Коцит всё ещё не подтвердил, что понял приказ, он заговорил:

— Владыка. Айнз! У меня. Есть. К вам. Одна. Просьба! — Ему показалось, что весь мир остановился. Взгляды присутствующих пронзали его, словно ножи. Коцита — стражника Назарика, обладавшего силой, с которой дано было сравниться лишь немногим, — пробил озноб такой силы, что всё его тело заходило ходуном. Сожаление о сделанном накрыло его, словно лавина, но было уже слишком поздно. Он не мог отступить, поскольку уже произнёс эти слова.

Многочисленные стрекозиные глаза обеспечивали Коциту чрезвычайно широкий угол обзора, но единственным его спасением стало то, что он не видел самого владыку, опустив лицо вниз. Ведь если бы высшее существо проявило гнев или неприязнь, Коцит не смог бы больше вымолвить ни слова.

— Прошу. Вас. Владыка! — вновь взмолился воин, но ответ последовал не со стороны повелителя.

— Глупец! — рявкнула Альбедо, и её пронзительный голос вернулся эхом от далёких стен. Заключённая в этих словах мощь вполне соответствовала званию главы стражей.

Коцит вздрогнул от страха, словно ребёнок, которого отругала мать.

— Как тот, кто принёс Великому Назарику поражение, смеет что-то просить у владыки Айнза?! Знай своё место!

Невзирая на страх, Коцит хранил молчание. Он продолжал смотреть в пол, не смея поднять глаз на владыку, в ожидании разрешения. И пускай Альбедо прогневается на него ещё сильнее, он не собирался забирать эти слова назад.

— Прочь!.. — начала было Альбедо, но умолкла, прерванная тихим голосом владыки.

— Хватит, Альбедо. Достаточно, — снова повторил тот, обращаясь к удивлённой главе стражей и мгновенно остудив её пыл. — Подними голову, Коцит. Не поведаешь, что ты хотел попросить у меня?

В спокойном голосе владыки Коцит не почувствовал ни капли злости. Однако это и пугало его. Страх, похожий на тот, что испытываешь, глядя в прозрачное бездонное озеро, готовое поглотить тебя, охватил всё его тело. Коцит обладал экипировкой, которая защищала от любого психического воздействия, в том числе страха, вызываемого внешними причинами, поэтому не было сомнений, что одолевающее его чувство родилось в глубине его собственной души. Он сглотнул слюну — хотя правильнее было бы сказать не слюну, а яд — и затем посмотрел в лицо владыке. Огонь, горящий в пустых глазницах, озарил его вспышкой красного света.

— Я повторю ещё раз. О чём ты хотел попросить меня?

Коцит не мог выдавить ни слова. Сколько бы владыка ни повторял, его горло словно сжало спазмом. Между ними повисло тяжёлое молчание.

— Что-то случилось, Коцит? — вновь нарушил его владыка. — Не подумай, я не злюсь на тебя. Мне лишь хочется узнать, о чём ты думаешь и что ты хотел сказать.

В его тоне чувствовалась доброта, с которой мать спрашивает виновато потупившегося ребёнка. И это наконец помогло Коциту заговорить.

— Я. Против. Убийства. Всех. Людоящеров. Пожалуйста. Проявите. Милосердие! — выпалил страж, и ему показалось, что воздух вздрогнул. Нет, наверное, атмосфера в зале действительно в одно мгновение наэлектризовалась. Доказательством тому была безошибочно ощущаемая жажда крови, исходившая от Альбедо. Другие стражи пребывали в смятении, и лишь Демиург с владыкой оставались спокойны, как безветренное море.

— Коцит… ты сам понимаешь, что говоришь?.. — Голос Альбедо, в котором звучала смерть, был таким морозным, что нагнал мурашки даже на Коцита, обладающего сопротивлением к холоду. — Владыка Айнз приказал тебе в качестве наказания истребить людоящеров. И ты говоришь, что не согласен на это… Страж пятого этажа Коцит, неужели ты боишься людоящеров?

Теперь в словах Альбедо чувствовалась насмешка, и Коцит ничем не мог парировать этот упрёк. Её поведение было совершенно оправданным: окажись он на её месте, точно так же издевался бы над наглецом, посмевшим противиться владыке.

— Может, промолвишь хоть слово?..

Но тут слова Альбедо оборвал звонкий удар посохом.

— Замолчи, Альбедо. Я спрашивал у Коцита. Хватит вести себя неподобающе.

— Простите, владыка! Тысяча извинений! — Опустив голову, Альбедо отступила на место, где стояла ранее.

Владыка снова посмотрел на ледяного стража столь пристально, будто намеревался просверлить в нём дыру. Коцит совершенно не мог распознать эмоции повелителя: тот мог с равной вероятностью быть переполнен как гневом, так и любопытством.

— Коцит, у тебя должна иметься веская причина для подобного заявления. Расскажи мне, какая же будет польза от людоящеров для Великой гробницы Назарик?

— Да. Владыка! Существует. Возможность. Что. Среди них. Появятся. Выдающиеся. Воины. Поэтому. Мне. Кажется. Что. Убивать. Их всех. Это большая. Расточительность. Я. Думаю. В будущем. Родятся. Ещё. Более. Сильные. Людоящеры. Мы. Привьём им. Верность. Сделать. Их. Нашими. Подчинёнными. Будет. Полезно. Для Назарика.

— Действительно, довольно убедительное предложение. Нежить, создаваемая из трупов людоящеров, ничем не лучше, чем из людских тел. Если мы наладим изъятие трупов, погребённых на кладбище Э-Рантеля, то, в принципе, у нас не будет особой причины стараться заполучить их тела.

Коцит облегчённо вздохнул и собрался было сказать: «Тогда…» — но вовремя заметил, что владыка ещё не закончил. У него появилось нехорошее предчувствие, и следующие слова подтвердили его худшие предположения.

— Однако. В плане затрат использовать нежить, которую я создаю из трупов, куда выгоднее, нежели живых людоящеров. Я могу не сомневаться в верности нежити. И она не нуждается в пище. Не вижу никаких плюсов, кроме возможного роста численности людоящеров в будущем. В долгосрочной перспективе это тоже хорошо, наверное… Если есть какие-то другие преимущества, которые я мог упустить, то я желаю о них услышать. Что-нибудь, что заставит меня изменить моё мнение.

Если бы Коциту удалось убедить милосердного владыку, тот наверняка бы выполнил его просьбу. Однако сейчас ему ничего не приходило в голову. Он был созданием, которое видело себя всего лишь оружием в руках повелителя, чьим приказам он смиренно подчинялся. Впрочем, теперь было очевидно: именно потому, что он так считал, именно потому, что до сих пор он не думал собственным умом, Коцит не мог убедить владыку. До этого ему не приходилось самому размышлять о том, как эффективнее всего принести пользу Назарику. А в данной ситуации от него требовалось связать своё желание с пользой для Великой подземной гробницы. Коцит не хотел убивать людоящеров, поскольку среди них были блестящие воины. Это нежелание основывалось на его личных чувствах. Доблесть группы людоящеров, пытавшихся защитить свой народ, покорила его воинское сердце, — но это мало что значило для Назарика в целом.

Коцит занервничал.

Если бы он поторопился, ляпнул какую-то глупость и испортил настроение владыки, молча смотревшего на него, то чудом появившаяся возможность убедить его была бы навсегда потеряна. Тогда всё, что ему останется, — это выполнить недавний приказ истребить всех людоящеров. Коцит отчаянно пытался что-то придумать, но даже так ему ничего не приходило в голову.

— Что такое, Коцит? Никаких доводов? Значит, всё же остановимся на полном истреблении? — снова прозвучал вопрос.

У Коцита действительно не нашлось ни единого слова. Язык отяжелел, а сознание пробуксовывало, работая впустую. Подождав ещё немного, владыка негромко пробормотал:

— Вот как. Тогда мне очень жаль.

И едва эти тяжёлые слова ударили Коцита в самое сердце, прозвучал тихий голос — как спасательный круг, брошенный утопающему:

— Владыка Айнз! Прошу прощения, что встреваю в ваш разговор.

— В чём дело, Демиург? Что-то случилось?

— Да. Касательно вашего решения — позвольте и мне высказать моё некомпетентное мнение.

— Хорошо, говори.

— Благодарю. Владыка Айнз, вы, как никто другой, понимаете необходимость проводить эксперименты. Как бы вы отнеслись к тому, чтобы провести эксперимент с людоящерами?

— Хо-хо. Ты меня заинтересовал, продолжай.

Пусть лишь на мгновение, но Коцит почувствовал, как устремлённые на стража алые глаза владыки, сидевшего на троне, в нетерпении вспыхнули.

— Слушаюсь. Мы не знаем наверняка, как сложится будущее Назарика. Неизвестно, какая сила соберётся под нашими знамёнами. Возможно, мы будем править какими-то землями. И успех этого господства будет зависеть от того, проведём ли мы сейчас эксперимент по управлению новыми территориями или нет. — Демиург ещё сильнее выпрямился, посмотрел прямо в лицо сидящего на троне владыки и закончил свою речь логичным выводом: — Я предлагаю покорить деревни людоящеров и провести эксперимент, в рамках которого мы будем править, не полагаясь на страх.

По залу снова разнёсся звонкий удар посохом о пол.

— Великолепное предложение, Демиург.

— Благодарю, владыка.

— В таком случае, следуя совету Демиурга, я изменяю приказ: вместо уничтожения группы людоящеров мы должны произвести их захват. Если кто-то возражает, поднимите руку и скажите. — Подрагивающие алые огни в глазницах владыки обошли всех стражей. — Похоже, возражений нет. Тогда так и решим.

Все стражи склонили голову, дав понять, что приказ принят.

— Однако же, Демиург, это прекрасная идея. Ты восхитил меня.

На лице стража появилась лёгкая улыбка.

— Что вы такое говорите, владыка Айнз? Вы наверняка уже и сами всё это знали. Ведь именно поэтому вы ждали ответа от Коцита?

Айнз ничего не ответил и лишь неловко усмехнулся. Однако его поведение говорило само за себя.

Казалось, всё тело Коцита на мгновение ослабло. Он потерпел поражение, руководя славной армией Назарика, и опозорился, не сумев предложить никакой альтернативы даже после того, как выразил своё несогласие с владыкой. Он не знал, как описать это чувство. Разве только: «Бездарный! Неужели. Я. Такой. Бездарный?..»

— Нет, что ты, Демиург. Ты слишком высокого мнения обо мне. Я хочу лишь того, чтобы вы выражали свои собственные мысли, неважно какие. — Владыка снова оглядел своих подчинённых, и его взгляд задержался на Коците. Понимая, что это означает, и испытывая неимоверный стыд, Коцит замер, но не посмел даже опустить взгляд в пол.

— Правда в том, что вы должны научиться ставить приоритеты. А затем предпринимать самые подходящие действия в соответствии с ними. Слушайте, стражи. Слепое следование приказу не принесёт пользы. Сначала необходимо хоть немного обдумать план ваших действий. Определить, что принесёт Назарику самую большую выгоду. Если вы понимаете, что существует куда более эффективный способ, который, возможно, отличается от первоначального приказа, поведайте об этом мне или же тому, кто предложил этот план. Давай вернёмся к нашему разговору, Коцит. Я ведь уже сказал, что назначу тебе наказание.

— Да. Истребить. Всех. Людоящеров.

— Действительно. Однако теперь наша задача — установить господство, а не убивать. Соответственно, я меняю и твоё наказание. Ты должен взять под своё управление людоящеров и привить им верность Назарику, но, чтобы задача не была слишком лёгкой, тебе запрещено править, опираясь на страх. Это станет одним из наших экспериментов.

Владыка поручил ему великую миссию, которой до этого не удостоился никто из других стражей, помимо Демиурга. На мгновение Коцит в душе испугался, что одному ему будет не справиться. Однако он не мог отказаться по настолько жалкой причине: его не поняли бы ни великодушный верховный правитель, которому он поклялся служить, ни товарищ, спасший его в трудную минуту.

— Как. Пожелаете. Многое. Беспокоит. Меня. Поэтому. Я. Рассчитываю. На вашу. Поддержку.

— Конечно. Наверное, тебе понадобится многое: ресурсы и пища, другие способные подчинённые. Во всём этом положись на Великую подземную гробницу Назарик.

— Премного. Благодарен. Владыка. Я. Коцит. Обещаю. Что. Оправдаю. Дарованную. Вами. Милость!!! — от всего сердца прокричал страж.

— Чудесно. Я приказываю всем стражам готовиться к походу. Нам нужна будет приманка, а кроме того, мы должны показать им, что виденное ранее — не истинная сила Назарика. Разумеется, Коцит, если у тебя есть какие-то соображения по поводу того, что может помешать твоему будущему правлению над людоящерами, то ещё не поздно что-то изменить.

Коцит хорошенько всё обдумал, после чего сказал:

— Я. Считаю. Что. Никаких. Проблем. Не возникнет.

— Отлично. Что ж, стражи, начнём подготовку к выступлению, — проговорил Айнз, и голоса всех присутствующих стражей дружно подтвердили, что они поняли приказ.

— Альбедо, я тоже пойду. Подготовь соответствующий конвой.

— Как скажете, владыка. Я так понимаю, что стоит брать в расчёт тех, кто, возможно, подглядывает за нами? И нам нужно создать у них ошибочное представление о нашей силе?

— Всё именно так, но не забудь ещё о том, что наши воины должны навести страх на людоящеров.

— В таком случае отлично подойдёт Старая гвардия Назарика.

Коцит мысленно согласился с Альбедо. В Назарике имелась гвардия, состоящая из нежити, называемой Старыми гвардейцами. Они существовали исключительно в Великой подземной гробнице и относились к высшей нежити. Скелеты-гвардейцы были вооружены магическим оружием, обладающим различными эффектами, их тела защищали магические доспехи, и каждый из них владел несколькими боевыми навыками. Данные создания великолепно подходили на роль элитных воинов Назарика.

— Я не против. Сколько их у нас?

— Три тысячи, владыка.

— Маловато. Этого числа недостаточно, чтобы должным образом надавить на людоящеров. Они победили в сражении, поэтому наверняка не будут воспринимать нас всерьёз. Если армия окажется меньше, чем в прошлый раз, будет неинтересно. Хотелось бы собрать раза в два больше. Какие солдаты у нас есть, помимо Старых гвардейцев?

— Как насчёт того, чтобы мобилизовать Старших гвардейцев и Мастер-гвардейцев Назарика? Тогда в общей сложности их будет около шести тысяч, — Альбедо быстро, оправдав своё звание, предложила новый вариант, на что Айнзу осталось лишь кивнуть.

— Отлично! Есть какие-нибудь проблемы с тем, чтобы активировать Гаргантюа?

— Нет, владыка Айнз. Он в полной боевой готовности.

— Тогда… Шалтир! Используй заклинание «Гейтс»[27] и перенеси сразу всех солдат на поле боя.

— Одной лишь моей магии не хватит для этого.

— Воспользуйся помощью Пестонии, она поделится с тобой маной. Если и её магии не хватит, позаимствуй у Люпусрегины.

— Слушаюсь!

— Затем скажите Нигредо и Актёру Пандоры, чтобы они сконцентрировали сеть наблюдения на нас. Это ослабит поддержку группы Себаса, но… нам остаётся лишь усилить физический надзор. Итак… приказываю всем приступить к выполнению полученных приказов. Завтра мы покажем людоящерам силу Великой подземной гробницы Назарик!

2

— Благодарю. Демиург. — Когда владыка покинул тронный зал, Коцит перво-наперво выразил благодарность своему товарищу.

Демиург повернулся к другу, низко склонившему голову, с привычной улыбкой на лице.

— Нет-нет, не стоит благодарить меня.

— Так. Нельзя. Если бы. Тебя. Тут. Не было. Всем. Людоящерам. Пришёл бы. Конец.

— Коцит, я же сказал, не стоит. Мне показалось, что, возможно, владыка Айнз желал такого развития событий. — Демиург со значительным видом поднял палец, не обращая внимания на чьё-то недоуменное восклицание (Коцит и сам не понял, был ли это он сам или кто-то из прочих стражей). — То есть владыка назначил тебя командующим армией для нападения на деревню людоящеров, ожидая от тебя того, что ты сейчас ему сказал. Так мне видится эта ситуация. Владыка Айнз казался чрезвычайно счастливым, когда ты воспротивился их истреблению, и разочаровался, когда ты не смог обосновать это и предложить альтернативное решение.

— Ты хочешь сказать, что владыка расстроился оттого, что не всё пошло по плану?

— Да, Шалтир. Иными словами, очень вероятно, что произошедшее сегодня в тронном зале и было частью плана владыки Айнза.

— И он сумел предсказать всё настолько точно?.. Меньшего я и не ожидала от владыки Айнза!

— Н-н-но в-ведь, ну, то есть…

— Хватит мямлить, говори уже, — сурово подтолкнула Аура своего младшего брата, который неуверенно пытался что-то сказать.

— Д-да… Ну, мне показалось странным, почему он сделал армию из такой слабой нежити. A-а… а может ли быть так, что он заранее подготовил поражение?

— Возможно, он рассчитывал не на поражение, а на то, что Коцит разузнает силу людоящеров и придёт к нему за советом?

В тот момент Коцит вспомнил разговор с Демиургом. Эти воспоминания снова наполнили его стыдом за своё бессилие: ведь получалось, что он потерпел поражение во всём.

— Это же план, который невозможно придумать, если не знать до мелочей характер Коцита! Ах, как умно, владыка Айнз…

— Во время твоего сражения с владыкой я узнал, как превосходны его навыки на поле боя, но обладать таким несравненным стратегическим талантом… Мне остаётся лишь преклониться перед ним. Хоть владыка Айнз и просит нашего совета, я считаю, что выполнять его приказы в качестве подручных — уже намного большая честь, чем мы с вами заслужили, — с чувством проговорил Демиург.

— Его великолепие буквально слепит! Нисколько не удивляюсь, что даже высшие существа избрали его на роль лидера! — восторженно воскликнула Шалтир, и все остальные стражи согласно закивали.

Айнз вернулся в свои покои и немедленно прыгнул ничком на кровать. Полёт занял неожиданно много времени, прежде чем тело наконец глубоко погрузилось в пышную перину. Затем он начал перекатываться по кровати то влево, то вправо — её огромные размеры это позволяли.

Роскошная мантия покрылась складками, но это ни капли не беспокоило Айнза. Легонько посмеиваясь, он катался по кровати из стороны в сторону. Разумеется, он вёл себя как ребёнок лишь потому, что в комнате помимо него никого не было.

Насладившись мягкой кроватью, будто вернувшись в детство, он в конце концов улёгся на спину и поднял взгляд к потолку.

— Ох, как же я устал!.. Сейчас бы выпить чего-нибудь — да побольше, чтобы в хлам… Эх, ничего такого у меня теперь не получится, — пробурчал он, издав тяжкий вздох — точнее, имитировав его, поскольку вовсе не дышал.

Благодаря телу нежити ни физическая, ни психологическая усталость его не тревожили, но прошёл почти месяц, каждый день которого был поистине выматывающим по людским меркам. Ну, возможно, человек на его месте всё же не умер бы, но точно заработал бы проблемы с желудком. Он находился в ситуации, где на него постоянно давила огромная ответственность.

Воин по имени Момон одолел Шалтир, среброволосую вампиршу. С точки зрения посторонних людей это было чем-то невероятным, но для стороны, применившей против Шалтир предмет мировой категории, несло совсем иной смысл. Из-за этого был велик шанс, что они нацелятся на него и попытаются выйти с ним на контакт. Именно поэтому Айнз всегда оставался начеку, имея наготове несколько платных игровых предметов, позволяющих сбежать от врага. В свободное время он тоже не расслаблялся, постоянно мысленно проигрывая варианты развития событий или строя планы. Он представлял, что враг напал на него, и прикидывал, сможет ли он вывернуться, одновременно попытавшись выудить у того информацию.

Такие напряжённые будни не оказывали особенного эффекта на Айнза Ул Гоуна, но остаток человеческой сущности Сатору Судзуки находился в ужасном состоянии. В момент, когда Айнз оставался в уединении, его поведение совсем не соответствовало статусу правителя Назарика, и эти детские кувыркания были вызваны не желанием Айнза, а представлялись, скорее, психологической разрядкой для загнанного в угол Сатору Судзуки.

— Не помню, когда последний раз столько работал без отдыха… Сколько, интересно, сверхурочных часов выйдет в этом месяце? — жаловался владыка… хотя нет, сейчас на передний план наверняка вышел Сатору. — Великая подземная гробница Назарик… Нет, Айнз Ул Гоун… это же не акционерное общество. Скорее, у нас общество с ограниченной ответственностью, которое гарантирует всем сверхурочные при переработке… — Тут он нахмурил несуществующие брови. — Хм?.. Но постойте, мне полагается надбавка за менеджерскую должность, и значит, я не получу доплаты за сверхурочную работу?.. Да как же так?! — Он снова начал кататься по кровати. Перекатившись с одного края на другой раз пять, он резко остановился. — Так, хватит валять дурака… Ну разве не удивительно? Да чтобы Коцит такое сказал!..

Предложение помиловать людоящеров выходило далеко за пределы ожиданий Айнза. Подобные действия Коцита буквально застали его врасплох.

Сатору Судзуки никогда не был чрезмерно уверенным в собственных силах, он всегда собирал все возможные материалы для своих презентаций и действовал, чётко следуя плану. Из-за этого он был совершенно неприспособлен к решению неожиданно возникших вопросов. Однако он мог справиться с ситуацией, найдя ответ, если продумал его заранее и записал в подготовленных материалах. Иными словам, Сатору успешно выступал лишь тогда, когда у него имелось достаточно информации по теме — столько, чтобы её хватило бы и на дополнительные вопросы. В моменты, когда требовалось оперативно действовать по ситуации, он чувствовал себя ужасно. Нет, Сатору справлялся и тогда, но всем сердцем ненавидел эти ситуации.

Естественно он не мог явиться в тронный зал с кипой бумаг и сказать: «Теперь посмотрите на следующую страницу». По этой причине Айнз больше десяти раз прокручивал в сознании предполагаемый сценарий, моля, чтобы никто не сделал ничего неожиданного. Однако Коцит взял и разбил его надежды.

Айнз сильно беспокоился, ожидая, что же скажет Коцит. Но он был очень рад за него. В его душе родилось нечто вроде родительской радости за ребёнка, который впервые попросил что-то для себя. Можно сказать, что Коцит превзошёл все ожидания Айнза.

Ранее, вернувшись в Назарик, Айнз поручил одной из горничных приготовить еду. Запрошенным блюдом оказался стейк. Если брать в расчёт различные особенности вроде степени прожарки стейка, то для его приготовления требовался определённый навык. Однако Айнз не требовал чего-то особенного или же баффов, которые давала пища в «Иггдрасиле». Достаточно было того, чтобы этот стейк можно было съесть, как обычную еду.

Тем не менее результатом кулинарного процесса оказался дочерна обугленный кусок мяса. Сколько бы горничная ни пыталась, у неё получалась лишь головешка.

Айнз принял искренние извинения горничной и удовлетворился тем, что ожидаемый результат был полностью подтверждён. В данном случае происходило то же самое, что и с попыткой экипировать большой меч, которую он раньше проделал в раздевалке.

В игре «Иггдрасиль» для кулинарии требовался соответствующий навык. Благодаря еде появлялись временные бонусы, которые усиливали различные характеристики и способности, что было естественно для игрового мира. Горничная же не обладала необходимым навыком. Выходило, что попытка создать что-то без нужного умения непременно оканчивалась неудачей.

Ситуация с Коцитом являлась экспериментом, в рамках которого Айнз хотел выяснить, смогут ли уже сформированные создания научиться новому. Если бы Коцит освоил искусство ведения боя или стратегическое планирование, то это подтвердило бы, что сам Айнз и его слуги обладают потенциалом для дальнейшего роста. Он поручил стражу управлять слабой нежитью также из-за одной простой мысли: на поражении можно научиться большему. В итоге результат этого эксперимента вполне удовлетворил Айнза. Коцит доказал, что обитатели Назарика способны развиваться.

Разумеется, существовала большая разница между освоением навыка и приобретением знаний. В будущем Айнз хотел бы овладеть уникальной магической системой этого мира, если это возможно. Он размышлял над вопросом, является ли магия в этом мире навыком или же знанием, и на этот раз поэкспериментировал с возможностью интеллектуального роста.

«Коцит продемонстрировал возможность развития, и этого более чем достаточно, — думал Айнз. — Отсутствие роста означает лишь застой. Сейчас мы ещё принадлежим к числу сильных мира сего, но когда-нибудь нас, возможно, оставят позади».

Остановка в развитии даже при наличии военной мощи и навыков, опережающих всех прочих на столетие, означала, что когда-нибудь их низвергнут с пьедестала. Возможно, в настоящий момент среди окрестных стран ни одна не могла сравниться в могуществе с Назариком. Однако со стороны Айнза было бы глупо действовать, рассчитывая на вечное сохранение такого преимущества.

— С одной стороны, радостно видеть, как взрослеют мои дети, но с другой — я не знаю, гожусь ли на роль правителя… — пробормотал Айнз, уставившись в потолок спальни. — Эх, как страшно-то…

Это был очередной крик остатков души Сатору Судзуки.

Рост означал изменения. Но кто мог бы утверждать, что абсолютная верность его нынешних подчинённых останется неизменной? Даже если его страхи напрасны, он боялся, что приближённые могут разочароваться в нём как в правителе Великого Назарика. Он словно уже видел у себя на лбу клеймо некомпетентного главы гильдии.

— Я должен вести себя достойно преданности подчинённых… Вот бы кто-нибудь провёл для меня краткие курсы императорского правления…

Увы, в Назарике едва ли нашлись бы подходящие на эту роль кандидаты. Айнз немного поразмыслил, вспомнив ещё парочку обитателей гробницы. Это были двое из пресловутой «Пятёрки худших» Назарика: Герцог Ужаса Кёфуко и Король голодных червей Гасёкукотю. Сначала Айнз действительно задумался, не стоит ли поучиться у них, раз они носят такие титулы, но потом решил: «Нет, ни за что, только в самом крайнем случае».

— Эх, ладно… Если я буду осторожен, то меня вряд ли попросят уйти на покой. Помимо этого, что там ещё было?.. Точно, двуногие овцы… — Айнз решил, что понял, о ком идёт речь, потому и не стал спрашивать у Демиурга насчёт их внешнего облика. Этих монстров ему доводилось видеть ещё в «Иггдрасиле». — У них две головы, львиная и овечья, а хвост от змеи. Передние лапы льва, а задние от овцы. Определённо, это химера…

Химеры в «Иггдрасиле» представляли собой монстров, ходивших на двух бараньих ногах и со львиными лапами, которыми они дрались с игроками, вместо рук. Они выглядели как демон Бафомет, и разработчики явно использовали для их создания тот же самый графический образ.

Айнза интересовало, почему же Демиург просто не назвал их химерами, если они таковыми и являлись, но решил, что нашёл ответ.

— Скорее всего, эти монстры лишь подвид химер. Всё ведь так, да, Демиург?.. — хитро усмехнулся Айнз и решил, что у Демиурга нет таланта к придумыванию хороших имён. — В «Иггдрасиле» другие виды, вроде химер-лордов, выглядели вполне сносно… Ох, но внешность рыб-химер была просто омерзительная. Что ж, новый вид химер будет называться абелионской химерой?.. Было бы неплохо, если бы он доставил одну в Назарик, чтобы поглядеть на неё. Так, остался ещё Виктим…

Он выглядел именно так, как Айнз запомнил его по игре. Однако одна вещь привлекла его внимание.

— Так это… это и правда был енохианский[28] язык, на котором якобы говорят ангелы? Мне показалось, что он говорит на каком-то совсем ином… — Поскольку речь здесь автоматически переводилась, Айнз не знал, какой именно язык в действительности звучал в тронном зале, но подозрение закралось к нему в голову… Впрочем, он всё равно не знал енохианского, поэтому до конца разобраться не мог.

— Что ж, тогда уже пора… надо готовиться к сражению.

Не желая вставать, Айнз ещё разок прокатился из стороны в сторону и лёг лицом вниз. Теперь он решил проверить то, что недавно его заинтересовало. Зарывшись лицом в простыню, он сделал глубокий вдох. Разумеется, это была лишь имитация вдоха, поскольку у него не было лёгких, но тем не менее он каким-то чудом почувствовал приятный запах.

— Цветочный аромат… Горничные и кровать опрыскивают духами? Неужели богачи в реальном мире спят на таких ложах? Везёт же им… может, стоит придираться и к таким мелочам, если придётся разыгрывать важную шишку перед кем-нибудь? Хм…

3

Есть такой навык — «умение чувствовать опасность».

Даже авантюристы, имеющие класс «вор» и известные как хорошие разведчики, придают особое значение этому умению. Как и гласит название, оно позволяет ощущать угрозу.

Имелись два вида подобных навыков. В первом случае их носитель, не полагаясь на рассуждения и выводы, определял опасность, просто в определённый момент что-то почувствовав. Во втором случае разведчик распознавал нависшую опасность на основе наблюдаемых фактов и уже имеющегося опыта. Если первое — это тонкое душевное ощущение, так называемое плохое предчувствие, то последнее — умение считывать мельчайшие изменения в окружающей обстановке, например тончайший запах или звук.

В случае с последним вариантом бывало, что носитель мог самостоятельно освоить данное умение, даже не пытаясь сделать это намеренно. Для этого требовалось много сражаться либо путешествовать в одиночку. Таким образом, данный навык приобретался благодаря опыту и частым столкновениям с опасностями.

Существа вроде людоящеров обладали более развитой способностью чувствовать опасность, чем люди. Источником этих естественных навыков являлась острота чувств, а также жизнь в суровых природных условиях. Люди обычно старались спать в безопасном месте, вдалеке от монстров. Однако в среде, где обитали людоящеры, монстры всегда были прямо у них под боком. А Зарюс, который много путешествовал в одиночку, тем более мог с лёгкостью уловить малейшие изменения окружающей обстановки.

И вот, почувствовав нечто, что следовало бы назвать витающим в воздухе напряжением, он резко открыл глаза. Перед ним оказалась знакомая комната, хотя он ночевал в ней лишь несколько дней. В помещении, куда не проникал солнечный свет, человек на месте Зарюса не смог бы ничего разглядеть, но людоящеру темнота никак не мешала.

Внутри хижины всё выглядело обычным. Зарюс удостоверился в этом, осмотревшись вокруг, и чуть не разбудил легко посапывающую самку, которая лежала рядом с ним. Поскольку Зарюс был выдающимся воином, даже во время мирного сна его сознание оставалось начеку. Сейчас он чувствовал, что сон слетел в один миг и его тело готово в любой момент ринуться в бой. Наверное, причина также была и в том, что все людоящеры спали очень чутко.

Тем не менее лежавшая рядом с Зарюсом Круш не проснулась. Лишившись его тепла, жрица что-то недовольно прорычала во сне. В обычное время даже она почувствовала бы неладное и проснулась, однако сейчас была слишком измотана. Зарюс сожалел о том, что на её долю выпало столько испытаний. Прокрутив в памяти события вчерашнего вечера, он убедился, что бремя, свалившееся на Круш, было действительно слишком велико. И победа над опасным врагом — Старшим личем, и всё, что случилось позже, дались самке куда тяжелее, чем самцам. Круш, похоже, вымоталась гораздо больше Зарюса.

Зарюс не хотел прерывать её сон, однако, прислушавшись, различил за стенами хижины голоса испуганных людоящеров. Если произошло что-то плохое, было бы опасно оставлять её одну.

— Круш, Круш! — Зарюс с силой потряс её за плечо.

— М… хм… — Хвост Круш недовольно свернулся, и её алые глаза приоткрылись. — М-м-м, ну что?..

— Кажется, что-то случилось.

На этих словах ещё сонная Круш резко распахнула глаза. Зарюс схватился за оставленную рядом «Морозную боль» и вскочил. Следом за ним последовала и его возлюбленная. Стоило паре выбежать наружу, и они мгновенно поняли, чем было вызвано столпотворение. В небе над деревней тяжело нависло чёрное облако. С первого взгляда было понятно, что это не обычная туча, поскольку небо на горизонте оставалось ясным и безоблачным. Все уже понимали, что это означало.

— Они пришли… снова? — проговорил Зарюс.

— Похоже, что да, — согласилась Круш.

В самом деле, это едва ли можно было расценить по-другому: враг готовился к повторному нападению.

Обнаружив зловещее облако, повисшее в небе, представители всех пяти племён, ещё недавно сражавшиеся плечом к плечу, засуетились. Однако в их поведении не было страха. Недавняя победа, завоёванная, несмотря на огромную разницу в численности, закалила сердца людоящеров.

Зарюс и Круш что есть сил побежали ко входу в деревню, громко шлёпая по воде. Они промчались мимо нескольких людоящеров, занятых подготовкой к новой битве, и довольно быстро оказались у главных ворот. Там уже собралось множество воинов-людоящеров, внимательно наблюдавших за тем, что творилось за пределами поселения. Среди них Зарюс рассмотрел знакомую фигуру товарища — Зенбера, с которым они вместе сражались не на жизнь, а на смерть. Рядом с его другом стоял и вождь «Малого клыка».

Зенбер помахал в знак приветствия страннику и жрице, которые подбежали к нему, и кивнул в сторону ворот. Встав рядом с ним, пара направила взгляды за ограду. В той стороне был берег озера, то есть самая окраина болота. На границе между топью и дремучим лесом длинными шеренгами выстроились скелеты.

— Снова явились.

— Ага… — ответил Зарюс и раздражённо фыркнул.

Они предполагали, что такой момент настанет, однако это случилось слишком быстро. Людоящеры просчитались, подумав, что врагу потребуется довольно много времени на подготовку новой армии, раз уж он понёс большие потери. Они и представить не могли, что их противник способен снова привести в эти земли армию такого размера.

— Ну, по крайней мере, эти будут послабее чем скелеты-телохранители, которых в конце призвал сам Старший лич.

Слова Зенбера подразумевали, что скелеты, собранные на этот раз, выглядели более сильными, чем составлявшие основу предыдущей армии. Зарюс тоже внимательно присмотрелся к стоящим вдалеке отрядам, чтобы понять, насколько они сильны и насколько нужно быть осторожным. Все вражеские бойцы определённо были скелетами, но они разительно отличались от тех, которых людоящеры видели в прошлый раз. В глаза сразу бросалась разница в экипировке. До этого им пришлось столкнуться с нежитью, сражавшейся ржавыми мечами. Однако на этот раз скелеты были на удивление хорошо оснащены. Более того, Зарюсу показалось, что эти крупнее и сильнее. Похоже, монстров можно было поделить на три группы по их экипировке.

Подавляющее большинство скелетов были облачены в превосходные нагрудники и в одной руке держали миндалевидные щиты, напоминавшие вытянутые и перевёрнутые треугольники, а в другой — различного рода оружие. На спинах виднелись колчаны и длинные составные луки. Эта группа была отлично подготовлена как к наступлению, так и к обороне. Следующая группа также оказалась закована в нагрудники, но, в отличие от предыдущих, носила потрёпанные алые плащи, свисавшие до самой земли, и шлемы. В руках они держали круглые щиты и полуторные мечи. Снаряжение последней и самой немногочисленной части армии выглядело ещё лучше. Они были облачены в полные латные доспехи, отливающие золотом, а в руках сжимали копья со сверкающими наконечниками. На их ослепительно-алых плащах не было и следа грязи.

Рассмотрев всё это, Зарюс обнаружил кое-что — и поначалу не поверил собственным глазам. Он даже несколько раз протёр их руками, но, естественно, обнаруженный им факт никуда не пропал.

— А?.. Быть не может!..

— Д-да вы издеваетесь… — сдавленно пробормотал он одновременно с удивлённым возгласом Круш.

— Ага, и вы заметили? — так же отреагировал Зенбер.

— Ещё бы… — Зарюс не мог выговорить то, что было у него на уме, потому что от одной этой мысли его пронизал страх. Однако молчать не было смысла. — Похоже, у всех у них… магическое оружие.

Круш рядом с ним торопливо закивала. Вооружение скелетов относилось к различным видам, но на всё была наложена магия. Мечи некоторых скелетов отсвечивали пламенем, молоты других сверкали голубоватыми молниями. Некоторые держали копья, наконечники которых поблёскивали зелёным свечением; были даже скелеты, чьи серпы истекали жутковатой фиолетовой жидкостью.

— У них… и оружие, и экипировка зачарованные…

Слова Зенбера заставили Зарюса внимательнее присмотреться к доспехам врагов, и у него из горла невольно вырвался болезненный стон.

Невероятно, но и щиты, и доспехи не просто отражали солнечные лучи — всё выглядело так, словно сами вещи излучают слабое свечение. Зарюс не мог представить, насколько же надо быть могущественным, чтобы предоставить воинам-скелетам магическое оружие, да ещё и в таком огромном количестве. Будь это простая магия, заостряющая лезвие меча, то большие страны, о которых ему доводилось слышать, могли бы за долгое время скопить подобные арсеналы. Однако тот факт, что каждая единица оружия этих скелетов обладала своим магическим атрибутом, к тому же ещё и с различными дополнительными эффектами, всё кардинально менял.

Зарюс вспомнил о дварфах, про которых несколько дней назад ему рассказал Зенбер. Дварфы были горным народом, расой, которая обладала превосходными навыками в обращении с металлом. За кружкой крепкой выпивки они рассказывали саги о короле, построившем Великую империю дварфов; о герое, закованном в адамантитовые доспехи, которому после долгой битвы удалось в одиночку одолеть дракона, — одном из Тринадцати героев, «Маготехнике». Даже в подобных рассказах ни разу не упоминалось об армии — численность которой к тому же составляла бы свыше пяти тысяч, — полностью оснащённой магической экипировкой.

Глядя на представшую перед ним картину, Зарюс не мог поверить своим глазам.

— Это что же… войско из мифов?

Если уж они были не из историй о простых смертных, то, должно быть, явились из легенд о божествах, рассудил он.

Зарюса пробил озноб. Армия противника превзошла любые ожидания, и он понял, что племена нажили себе неравного врага. С другой стороны, он собрал здесь людоящеров, с самого начала готовясь к тому, что они могут быть полностью уничтожены. Имел ли право Зарюс, составивший такой жестокий план, праздновать труса? Да, враг оказался неизмеримо сильнее людоящеров, сомневаться в этом не приходилось… Но теперь требовалось решить, что делать дальше.

— Такого быть не может… это, наверное, иллюзия, — послышался чей-то голос, и собравшиеся у ворот обменялись недоумевающими взглядами.

До сих пор вражеская армия сохраняла неподвижность, но людоящеры ощущали исходящую от неё силу, от которой буквально бросало в дрожь. Это совсем не походило на иллюзию. Смятения добавили даже не сами эти слова, а то, что они были сказаны вождём «Малого клыка», которому все доверяли.

— Почему ты так решил? — спросил Зарюс, на что вождь уверенно ответил:

— Я поочерёдно отправлял наших в разведку, но никто из них не видел в лесу этой нежити. А такое войско сложно пропустить… Естественно, все разведчики вернулись в деревню живыми.

— Вот как… Однако я сомневаюсь, что это видение.

— Но… впрочем, может быть, и нет. Если это не иллюзия, получается, что они прокопали путь под поверхностью земли. Иначе я не могу объяснить, почему мы их не приметили заранее.

— Мне всё равно, как они сюда добрались: вырыли нору или прилетели по воздуху, — пробурчал Зенбер. — Что будем с ними делать? Пока не похоже, чтобы они собирались атаковать, но сомневаюсь, что это войско явилось вести переговоры.

— Это точно… Но, если вспомнить прошлое сражение, они наверняка что-нибудь предпримут… — Зарюс всмотрелся в ряды скелетов, пытаясь разглядеть среди них командующего армией. В этот самый момент на них налетел пронизывающий порыв ледяного ветра. На одном дуновении всё не закончилось: ветер завыл без остановки. Зарюс был уверен, что этот внезапный и странный холодный ветер являлся порождением не природы, а магии.

— Ветер?.. Что?.. Не может быть… Другое заклинание?! Как же такое возможно… — Круш вздрогнула, обхватив себя за плечи. Причиной тому явно был не один лишь холод, и поэтому Зарюс быстро спросил:

— Круш, что означает этот ледяной ветер?

— Возможно, ты не поверишь, Зарюс, но выслушай… Сначала я думала, что погоду изменили заклинанием четвёртого ранга — «Контрол клауд»[29]. Но я ошиблась! «Контрол клауд» хоть и даёт силу управлять облаками, но оно не способно создать такой ветер. А значит… это не движение туч, а изменение погоды и климата в целом. Выходит, враг использует заклинание шестого уровня «Контрол уэзер»[30]. — Она запнулась, а затем произнесла так тихо, что почти никто не услышал: — Я не уверена до конца, поскольку мне такая магия и подавно не по силам.

Зарюс представлял себе, насколько невероятна сила магии шестого уровня. Она была неподвластна даже Игве, оказавшемуся сильнейшим его противником с тех пор, как он взял в руки меч. Для этого мира подобная магия считалась наивысшей; её также называли абсолютной.

— Так вот какова сила этого их великого владыки? Все вопросы… отпали сами собой…

Раз их враг был способен использовать магию шестого уровня, то называть его великим не было бы преувеличением.

— Ой-ой-ой, на кого ни глянь, одни кислые рожи!.. — Слова Зенбера очень точно описывали окружающую атмосферу.

Ледяной ветер, совершенно неестественный для этого времени года, порядком подорвал боевой дух войска людоящеров. В прошлый раз появилось лишь облако, и казалось: разведи костёр повыше, чтобы со смехом проводить его, — и дело с концом. Но теперь, содрогаясь от хлёстких порывов осеннего ветра, людоящеры осознали, что их противник способен подчинить себе даже природу.

Тут и без слов Круш было совершенно очевидно, насколько серьёзный враг им противостоит. Завывание ветра словно воспевало всю его невообразимую мощь.

— Тьфу! А уроды-то двинулись! — Зарюс злобно скрипнул клыками, а его хвост размашисто качнулся, так что он смог остановить его только усилием воли.

«Всё-таки они решили действовать немедленно», — подумал он.

Когда выстроившиеся в ровные шеренги скелеты начали маршировать чётким строевым шагом, часть людоящеров запаниковала, а другая подняла предупредительный вой. Однако Зарюс, наблюдавший за манёврами вражеского войска, рассудил иначе: они готовятся не к сражению.

— Спокойно! — опередив Зарюса и Зенбера, собиравшихся утихомирить своих соратников, прогремел сильный голос.

Взгляды людоящеров обратились в направлении, где стоял Шасурю.

— Повторяю ещё раз: спокойно!

Полный уверенности и достоинства голос звучал над притихшим болотом.

— Отбросьте страх! Воины! Будьте стойкими, не натворите ничего, что разочарует духов предков, ожидающих за вашими спинами.

Приведя людоящеров в чувство, Шасурю направился между их рядами прямо к Зарюсу:

— Брат мой, как считаешь, что они задумали?

— Да, брат, они выступили, но не похоже, что готовятся к бою.

— Гр-р…

Скелеты выстроились в десять рядов, по пятьсот в каждом.

— Для чего это всё?

Словно дождавшись этого вопроса, скелеты снова начали двигаться. Шеренги, поддерживая идеально ровную линию, без намёка на неточность, разделились на две части и разошлись вправо и влево. Посередине строя открылся проход, в котором могли бы выстроиться примерно двадцать скелетов. В следующий момент там показалась чья-то фигура.

Это создание не выглядело таким уж высоким. Даже на расстоянии в двести пятьдесят метров было ясно видно, что оно меньше Зарюса. Оно было облачено в чёрную как смоль мантию, и от него исходила злобная, предвещающая беду аура. С виду оно чем-то напоминало Старшего лича, сильнейшего противника Зарюса, с которым он сражался ранее. Поэтому людоящер предположил, что, скорее всего, это заклинатель. Однако между прошлым и этим врагом имелось одно принципиальное отличие — сила.

Зарюс интуитивно почувствовал, что разница в силе между показавшимся существом и Старшим личем была как между воином и младенцем, и по его спине пробежали мурашки. Существо этого монстра источало холод и злобу — это чувствовалось даже на таком большом расстоянии. Однако это было не всё. Экипировка заклинателя относилась к совершенно иному уровню.

Казалось, пред ними предстал неумолимый, абсолютный властелин — воплощение самой Смерти.

— Повелитель… смерти? — сам того не заметив, Зарюс проронил слова, которые точнее всего описывали этого монстра. Они попали точно в цель. Монстр не мог быть никем иным, как королём-нежитью, властвующим над смертью.

«Чего же добивается от нас Повелитель смерти?..» — ужаснулся Зарюс.

— О-о-о! — Людоящеры, которые, затаив дыхание, наблюдали за противником, хором издали взволнованный крик.

Вокруг заклинателя внезапно появились десятиметровые магические круги, развернувшиеся громадным куполом. Они излучали бледный свет и были покрыты полупрозрачными узорами, похожими на письмена и знаки. Эти письмена менялись с головокружительной скоростью, одни и те же знаки не оставались дольше, чем на мгновение. Рассеянный, меняющий форму бледный свет, осветивший округу, выглядел настолько завораживающе, что, не будь это дело рук врага, все людоящеры пришли бы в восторг от подобного зрелища. Однако сейчас они не могли позволить себе такого.

Зарюс пребывал в полном недоумении, пытаясь понять, что происходит. Ему никогда не доводилось видеть, чтобы подобные магические круги вздымались до самого неба. Предпринятые противником действия находились за пределами знаний бывшего странника, поэтому он обратился к самке, сведущей в магии более всех прочих в деревне.

— Что это такое?

— Н-не знаю! В жизни не видела ничего подобного! — испуганно ответила Круш.

Непонятные действия противника наводили на неё ещё больше страха именно потому, что она обладала познаниями в магии. В следующий миг, когда Зарюс попытался утешить свою возлюбленную, заклинание, по всей видимости, было активировано, и магические круги рассеялись, подняв в небо бесчисленные крупицы света. Они мгновенно разлетелись, будто унесённые взрывом.

Озеро покрылось льдом.

Ни один людоящер не мог понять, что только что произошло, — ни справедливый вождь Шасурю, ни талантливая жрица Круш, ни Зарюс, набравшийся знаний в своих путешествиях. Даже самые сообразительные за всю их историю представители людоящеров застыли, не в силах осознать произошедшее. Они не понимали, почему ноги скованы льдом. Мгновением позже, когда их сознание восприняло невероятное явление, свидетелями которого они только что стали, среди людоящеров поднялся отчаянный крик. Он исходил от всех — буквально каждый людоящер взвыл от ужаса. Это касалось и Зарюса, и Круш, и даже бесстрашного Зенбера. Позабыв себя, они вопили от страха, рвущегося из глубины их собственной души.

Реальность оказалась невыносимо ужасной. Незамерзающее озеро, которое с их рождения пребывало в неизменном виде, сковало ледяным панцирем.

Людоящеры в панике пытались вырвать ноги из хватки льда. Поскольку, к их счастью, слой замёрзшей воды был не таким уж толстым, они сразу же смогли разломать его, но расколотые льдины немедленно схватывались заново. Поднимавшийся с поверхности болота мороз, пробирающий до самых костей, ясно давал понять, что это не иллюзия. Всё, что находилось в поле зрения, было покрыто льдом.

Ошеломлённый Зарюс запрыгнул на вершину грязевой стены и осмотрелся, сомневаясь, что озеро могло замёрзнуть целиком. Тем не менее повсюду он видел лишь мерцающий лёд, сковавший озёрные воды. Какой-то частью сознания он начал переживать за свою рыбную ферму, но сейчас явно было не время думать об этом.

Круш поднялась к Зарюсу и окинула взглядом округу, отчего, как и он, лишь непроизвольно открыла рот, издав душераздирающий стон:

— Не верю…

— Чтоб тебя, монстр! — прокричал Зарюс, тоже не желавший верить в происходящее, словно надеясь, что крик поможет хоть немного заглушить страх.

— Немедленно поднимайтесь! — раздался яростный рёв Шасурю.

Несколько людоящеров уже лежали без сил на льду. Остальные людоящеры-воины, которые были невредимы, совместными усилиями вытаскивали упавших из замёрзшего болота. Шкуры спасённых людоящеров утратили естественный цвет, и те окоченели настолько, что дрожали без остановки. Судя по всему, навалившийся холод отнял у них жизненные силы.

— Брат, я обойду деревню! — сказал Зарюс, державший при себе «Морозную боль», благодаря которой такой холод ему был нипочём.

— Нет, не вздумай!

— Почему, брат?!

— Я запрещаю уходить отсюда! Следи во все глаза, не смей упустить ни одной детали! Ты повидал мир и много чего знаешь; ты, и никто другой, должен этим заняться. — Шасурю отвёл взгляд от Зарюса и заговорил с воинами поблизости: — Сейчас я наложу на всех вас защитное заклинание против холода: «Айс Энерджи Протекшн»[31]. Обойдите деревню и скажите всем, чтобы держались подальше от льда!

— Я тебе помогу.

— Благодарю! Тогда, Круш, мы с тобой разделим работу. Если увидишь, что кто-то на грани, вылечи его магией! — Договорив, Шасурю сразу же вместе со жрицей начал зачаровывать людоящеров от холода.

Зарюс, забравшись на грязевую стену, направил свой острый взор на линию фронта, чтобы не упустить из виду даже малейшего движения противника. Он считал, что обязан выполнить приказ старшего брата безупречно.

— Oп! — С лёгкостью запрыгнув на стену, Зенбер бодро посмотрел туда же. — Давай уже, расслабься немного. Твой брат, он ведь такой — рассчитывает на твою мудрость? Он же не станет ругаться, если ты что-то проглядишь. Главное, не упирайся в одну точку, смотри широко, понял?

Весёлый тон Зенбера помог Зарюсу остудить голову. От них требовалось объединить силы и каждому выполнять свою роль. Оглядевшись вокруг, странник увидел, что и остальные воины взобрались на стену и настороженно уставились на вражескую армию. Да, всё-таки он сражается не один. Вокруг стоят верные товарищи.

Похоже, демонстрация магии невообразимой силы всё же здорово выбила его из колеи. Он сделал глубокий вдох, чтобы изгнать грызущие сердце сомнения.

— Прости.

— Ой, да не начинай.

— Да… ты ведь тоже рядом.

— Хм. Только не слишком рассчитывай на мои мозги, договорились?

Они слегка улыбнулись друг другу и продолжили наблюдение.

— Всё-таки это настоящий монстр.

— Да уж, совсем не такой, как прежний…

Повелитель смерти смотрел на их деревню, сохраняя величественный и, как полагается королю, высокомерный вид. Его, казалось бы, не слишком крупное тело излучало такую мощь, словно было в десятки раз больше видимого размера.

— Это точно тот самый «владыка».

— Скорее всего, — согласился Зарюс. — Не хотелось бы думать, что на их стороне есть и другие заклинатели, способные заморозить озеро.

— Это точно. Знаешь, у меня все вопросы пропали. Для такого чудовища мы, людоящеры, как кучка навоза на земле. Да, обычного дерьма! Или всё равно что жуки. A-а, будь оно проклято! Смотри-ка… двинулись.

Заклинатель, заморозивший озеро, поднял ту руку, в которой не было посоха, и дал отмашку в сторону деревни. Зарюс успел подумать: «Это какой-то сигнал», и его предчувствие немедленно нашло подтверждение в самой пугающей форме.

— А-а-а-а-а-а! — новый крик прокатился по всей деревне.

— Что… это такое? Что за штуковины?! — Зарюс думал, что ничто уже не смогло бы удивить его, но, увидев то, что произошло следом, невольно закричал вместе со всеми.

Их взорам предстала каменная статуя огромного размера, внезапно появившаяся над лесом. Через толстую скальную породу на её торсе просвечивал мигающий красный свет, напоминая биение сердца. Руки и ноги были невероятно толстыми и массивными, а угловатое туловище выглядело бы даже трогательно, не принадлежи оно громаде высотой более тридцати метров. Проще было бы поверить, что это иллюзия, иначе откуда посреди леса ни с того ни с сего объявился каменный гигант?

Громадина медленно зашагала вперёд. Откуда ни возьмись в её руках появился гигантский валун, который она и метнула в деревню. Зарюс инстинктивно закрыл лицо руками. Если бы глыба упала на деревню, погибли бы все без исключения. Созданный им самим мир темноты бешено затрясся, когда докатилась ударная волна. Стена под ногами тоже заходила ходуном. На болото обрушился целый ливень выброшенной грязи, сопровождаемый доносящимся из хижин жалобным плачем не только детей, но и взрослых.

Как бы людоящеры ни готовили свой дух к новым испытаниям, теперь их охватил невообразимый ужас. Даже те, кто пережил предыдущую битву, будто превратились в напуганных ребятишек. Убедившись, что каким-то чудом остался жив, Зарюс боязливо раскрыл глаза и увидел, что отряды нежити пришли в движение — но гигантская статуя куда-то исчезла.

Ряды скелетов прошагали к находившемуся на равном расстоянии от обоих крыльев армии огромному камню, которого там только что не было. Затем они горизонтально выставили щиты над головой и присели. Другие скелеты, умело удерживая равновесие, залезали на поднятые щиты и проделывали то же самое. В тот миг, когда Зарюс понял, что они делают, он вздрогнул так, словно его ударила молния.

— Не может быть… они строят ступени? Как можно использовать для чего-то подобного войска, которые могли бы воспеваться в легендах?!

Ведущая на вершину глыбы лестница из нежити обрела свою форму с невероятной скоростью. Следом двинулись другие неживые воины — около сотни скелетов в ещё более великолепных доспехах. Это были копейщики, над которыми развевались закреплённые на копьях флаги, и на каждом из них был вышит герб. Скелеты твёрдым шагом ступали по болоту, а их плащи развевались за спинами. Ноги с хрустом ломали лёд, пока нежить в полном молчании маршировала в сторону деревни. Воины-скелеты образовали два идеально ровных ряда, остановились и обернулись лицом друг к другу. Затем они склонили свои копья, скрестив их в воздухе подобно единому коридору, ведущему до огромного камня.

— Дорога для Повелителя?..

Догадка Зенбера была совершенно верна.

В импровизированный коридор из нежити величаво ступил Повелитель смерти. За ним следовала целая свита, хотя людоящеры не успели понять, когда она там появилась. Во главе процессии величественно, словно королевская особа, шествовал сам заклинатель, силу которого они попросту не могли постичь. Он был облачён в чёрную, словно вырезанную из тьмы, мантию. Посох в его руке источал тёмно-багровую ауру, из которой рождались полные агонии лица, искажающиеся, плывущие и исчезающие. Под капюшоном виднелся череп, в пустых глазницах которого колыхались алые огни. На одеждах заклинателя поблёскивали бесчисленные магические аксессуары, и Зарюс не мог даже догадаться о их назначении.

Повелителя смерти сопровождала в шаге позади девушка в белом одеянии. Внешностью она напоминала человека, если не считать разительного отличия — растущих на пояснице чёрных крыльев.

— Неужели… это демон?

Демоны.

Так называли всех существ потустороннего мира. Исчадий, разрушавших всё вокруг с помощью грубой силы. Дьяволов, которые коварством своим склоняли целые цивилизации к нравственному упадку. Считалось, что их злоба не знает границ; смысл их существования состоял в том, чтобы губить все благонамеренные создания. Иными словами, они воплощали в себе зло.

Зарюс узнал о существовании демонов во время своего путешествия, и ему не раз рассказывали про их ужасные дела. Он слышал предание, которое гласило, что более двухсот лет назад злой дух, достойный того, чтобы его называли Королём демонов, вместе со своими подручными практически уничтожил мир людей. На лике земли до сих пор остались шрамы от сражения, в котором, как говорилось, Тринадцать героев победили Короля демонов. Если нежитью двигала глубокая ненависть ко всему живому, то демоны были рождены, чтобы терзать его.

Следом за демонессой вышагивали тёмные эльфы — близнецы, а за ними — среброволосая дева. Кроме них в свите было причудливое розовое чудище, которое перемещалось так, словно скользило по воздуху, а замыкал её мужчина человеческой наружности, но с хвостом. При одном лишь взгляде на спутников заклинателя — если не считать странное создание, напоминающее эмбрион, — по спине Зарюса до самого кончика хвоста пробежала дрожь. От них исходила такая огромная сила, что инстинкты настойчиво велели ему бежать прочь со всех ног.

Процессия во главе с Повелителем смерти молча прошла коридором из копий с гербами и, безразлично наступая на своих неживых солдат, поднялась по костяной лестнице на вершину каменной глыбы. Заклинатель повёл рукой, и следующее, что увидели людоящеры, — появившийся из ниоткуда трон, отливавший тёмным блеском, на который он торжественно и воссел. Следовавшие за ним — по всей видимости, его приближённые — выстроились в один ровный ряд и, словно в ожидании чего-то, уставились на деревню. В воздухе повисла странная пауза. Заприметив, что незваные гости ничего более не предпринимают, Зарюс задумался: «Что происходит?»

Беспокойно переглядываясь, людоящеры наконец решили обратиться за советом к тому, кого считали наиболее умным.

— Ч-что же нам делать, Зарюс? Готовиться к бегству?

В их голосах совершенно не было желания сражаться, хвосты бессильно повисли — всё это прекрасно отражало уныние, охватившее людоящеров.

— Нет, это бессмысленно. Помните сражение со Старшим личем? А этот заклинатель куда могущественнее его. Наверняка ему ничего не стоит атаковать и с такого расстояния. Скорее всего… он собирается что-то сказать.

Кажется, людоящеры поняли, что он имел в виду.

Зарюс, глядя снизу вверх, как простолюдин на знать, не отводил взгляда от возвышающегося на громадном камне могущественного создания и его свиты. Людоящер не мог позволить себе упустить ни единой детали. На подобном расстоянии он способен в подробностях рассмотреть врагов и даже встретить их взгляды.

«Повелитель смерти наблюдает за нами?»

Как ни странно, но в глазах тёмных эльфов не чувствовалось враждебности. На губах среброволосой девушки играла неприятная усмешка, а крылатая демонесса пугала написанным на её прекрасном лице милосердием, столь противоречащим её сути. Розовый монстр оставался загадкой, а в глазах мужчины с хвостом нельзя было прочитать ровным счётом никаких эмоций.

Прошло достаточно времени, чтобы понаблюдать друг за другом, и Повелитель смерти снова поднял руку на уровень груди. Хвосты людоящеров непроизвольно застучали по льду от волнения.

— Хватит бояться! Не показывайте перед противником, что вам страшно. — Колкие, словно нож, слова Зарюса заставили стоящих вокруг него воинов-людоящеров разом выпрямить спины.

В воздухе перед Повелителем смерти начали появляться клубы тёмного дыма. Скоро их набралось не менее двух десятков, и они, разбухая, становились всё больше и больше. Когда они достигли полутора метров в поперечнике, изнутри каждого дымного клубка проступили бесчисленные омерзительные лица.

— Да это же… — Зарюс вспомнил о монстре, которого видел во время своих странствий и который явился в деревню в качестве посланника.

Тогда, в деревне Круш, он в общих чертах рассказал ей, что бестелесное чудовище — это создание, которому невозможно нанести урон, если не использовать магию, магическое оружие, оружие, созданное из определённых металлов, или особые навыки. Но даже если собрать все пять племён, магического оружия у людоящеров было очень мало. Проще говоря, им едва ли удалось бы одолеть даже одну такую тварь. А их хозяин с лёгкостью создал двадцать подобных чудовищ.

— Так вот что значит править смертью… — с отчаянием в голосе пробормотал Зарюс. Теперь стало очевидно, отчего Старший лич, сам по себе обладающий огромной силой, всячески старался продемонстрировать свою верность тому, кто отправил его в поход.

Повелитель смерти пробормотал что-то себе под нос и сделал небрежный жест рукой. Призванная нежить взлетела, окружив деревню, и зловеще запела в один голос:

— Мы передаём слова великого владыки. Великий владыка желает с вами разговора. Пусть ваш представитель немедленно выйдет сюда. Знайте, что пустая трата времени лишь расстроит великого владыку.

Провозгласив это, бестелесные монстры вернулись к своему создателю.

— А? Что… и на этом всё? — Зарюс так и застыл с разинутым ртом. — Он использовал такую могущественную нежить только затем, чтобы передать нам свои слова?..

Однако в следующий миг произошло то, во что поверить было уже и вовсе немыслимо: по приказу Повелителя смерти среброволосая дева сильно хлопнула в ладоши… и все дымные монстры исчезли.

— Ха-а-а?.. — растерянно выдохнул Зарюс.

Она не отправила призванных монстров туда, откуда их призвали, а просто уничтожила их. Заставить нежить исчезнуть могли лишь те, кто относился к классу клириков. Обычно даже для изгнания требовалось много усилий, но чтобы полностью уничтожить, нужна была и вовсе невероятная мощь, особенно если речь шла не об одном существе.

Иными словами, среброволосая прислужница заклинателя не уступала ему по силе. В таком случае следовало предположить, что другие его подчинённые, выстроившиеся в ряд, были так же сильны.

Зарюс во весь голос засмеялся. А что ему ещё оставалось? При такой-то разнице в силах.

— Зарюс!

— Да, брат! — Сидя на стене, странник повернулся на голос снизу. Там уже стояли Шасурю и Круш. Забравшись к нему на стену, они тоже уставились на заклинателя и его свиту.

Круш протиснулась между Зенбером и Зарюсом, оттолкнув вождя «Драконьего клыка». Хоть он чуть было не свалился со стены, но не обратил на это внимания.

— Вот это главарь наших врагов? Смотришь на него — и кажется, что в спину уткнулась холодная сталь. Смахивает на Старшего лича, которого вы победили… но несравнимо сильнее…

— Брат, вы уже закончили?

— Гр-р, по большей части да. И я, и Круш уже исчерпали свою ману. К тому же, судя по словам посланников… с этим следовало бы разобраться в первую очередь. Зарюс, ты пойдёшь со мной?

Зарюс какое-то время молча смотрел на своего брата, затем кивнул в ответ. Лишь на мгновение на лице Шасурю отразилась мука, но он сразу же взял себя в руки, чтобы никто не заметил этого.

— Прости.

— Это наш долг, брат.

Шасурю спрыгнул со стены, и послышался хруст покрывшего озеро льда. А Зарюс обернулся к Круш.

— Тогда мы пойдём.

— Береги себя, — ответила Круш.

Возлюбленный крепко обнял её и следом за братом спустился вниз.

Братья шли вместе, каждым шагом ломая тонкий лёд. Когда они вышли за ворота деревни, Зарюсу показалось, что направленные на них взоры Повелителя смерти и его свиты давят едва ли не физически. На спине он ощущал беспокойные взгляды товарищей. Сильнее всех переживала Круш. Зарюс отчаянно пытался сдержать кипящие в груди чувства, от которых даже его хвост выпрямился струной. Внезапно заговорил Шасурю:

— Прости…

— О чём ты, брат?

— Ведь если переговоры пройдут неудачно, то нас убьют в пример другим.

Зарюс знал, что такое может случиться. Именно поэтому он так крепко сжал в своих объятиях Круш.

— Врагов очень много — не мог же я отпустить тебя одного. Мне кажется, они бы подумали, что мы относимся к ним без уважения, выйди к ним всего лишь один людоящер.

Имя Зарюса было известно среди всех племён, и он прекрасно подходил для участия в переговорах, но при всём этом он оставался странником. Даже если бы его убили, это не оставило бы такого ужасного впечатления. Пусть герой людоящеров погиб бы, но, пока живы другие вожди, они могли сражаться. Было бы очень жалко потерять «Морозную боль», но Зарюс не мог оставить её в деревне: меч требовался ему, чтобы выдерживать холод, исходящий ото льда.

Двое людоящеров шли в молчании, с каждым шагом приближаясь к своей смерти.

Дойдя до лестницы из нежити, ведущей к трону, они остановились. Если бы трон находился чуть дальше от края, то они, возможно, поднялись бы к нему. Однако там места не нашлось, и Повелитель смерти явно не желал видеть их рядом с собой, предпочтя смотреть свысока.

Людоящеры не имели таких обычаев, но существовало много рас с подобными традициями. Чем выше было положение персоны, тем выше она помещала свой трон. Разумеется, если считать, что они пришли для переговоров, такое отношение можно назвать оскорбительным. Это означало, что противник не считает их равными себе — да и вообще едва ли собирается «договариваться». Тем не менее желать достойного отношения было бы для людоящеров слишком самонадеянно. Конечно, они победили в предыдущем сражении, однако, видя выстроившиеся вокруг огромного камня главные силы противника, братья понимали, что в той победе не было никакого смысла. Теперь прошлая битва выглядела детской забавой.

— Мы пришли! Я представитель людоящеров — Шасурю Шаша. А это сильнейший из людоящеров!

— Я — Зарюс Шаша!

В их громких голосах не было слышно ни нотки заискивания. Они знали, что это было бы глупо, и не желали расставаться с последними крупицами своей гордости. Пускай для врагов прошлое сражение и оказалось детской забавой, но Шасурю и Зарюс должны были почтить память павших в нём воинов.

Ответа не последовало. Сидевший на троне Повелитель лишь бесцеремонно рассматривал людоящеров, будто оценивая их способности, и с виду не собирался что-либо делать. Вместо него на их приветствие ответила чернокрылая демонесса:

— Владыка считает, что вы ещё не приняли нужное положение, чтобы удостоиться его слов.

— Что?..

В ответ на их недоумение девушка обернулась к одному из приближённых заклинателя, мужчине с хвостом:

— Демиург.

— На колени!

Внезапно оба брата рухнули на колени и уткнулись носами в болотную грязь, а в их головах возникла уверенность, что так и подобало поступить.

Невероятно холодная жидкая грязь липла к коже, а разбитый лёд начал снова замерзать. Они не могли подняться. Сколько бы сил они ни прикладывали, их тела не двигались. Слова хвостатого мужчины полностью отняли свободу движений обоих людоящеров, словно огромная невидимая рука прижала их сверху.

— Не сопротивляйтесь.

В то же мгновение, когда эти слова достигли их слуха, они почувствовали себя так, будто в их телах появился ещё один мозг, который слушался команд чужака и управлял телом в соответствии с ними.

Увидев, как двое обессиленных людоящеров с самым жалким видом пали ниц, уткнувшись в грязь, демонесса обратилась к своему владыке:

— Владыка Айнз, похоже, они в нужном положении, чтобы выслушать вас.

— Отлично. Подними их головы.

— Разрешаю вам поднять головы.

Получив обратно контроль над собственными шеями и головами, Зарюс и Шасурю посмотрели вверх с видом просителей на аудиенции у повелителя.

— Я владыка Великой подземной гробницы Назарик, Айнз Ул Гоун. Выражаю вам благодарность за то, что помогли мне в недавнем эксперименте.

«Эксперимент? Отняв жизнь у стольких людоящеров, он смеет называть это экспериментом?..» Сердце Зарюса вспыхнуло неистовым огнём. Однако он сдержал свою ярость, зная, что ещё не время.

— Итак, перейдём непосредственно к делу. Подчинитесь моему господству.

Шасурю попытался было сказать что-то, но заклинатель остановил его, сделав знак рукой. Осознав, что, если он станет противиться, ничего хорошего не выйдет, Шасурю смирился, а тот продолжал:

— Однако я полагаю, что вы не пожелаете входить в подчинение к кому-то, кого вы смогли одолеть. Поэтому через четыре часа мы снова нападём на деревню. Если вы и в этот раз одержите победу, я гарантирую, что больше никогда к вам не притронусь. Нет, я даже обещаю выплатить вам соответствующую сумму в качестве репарации.

— Можно задать вопрос?

— Пожалуйста. Спрашивай что угодно.

— Вы сами… нападёте, господин Гоун?

Державшаяся позади среброволосая дева слегка подняла брови, а улыбка на лице демонессы вдруг стала ещё более угрожающей. Видимо, им оказалось не по душе обращение «господин». Однако они ничего не предприняли без разрешения владыки. Не обращая на них внимания, Айнз ответил:

— Нет. Конечно же нет. Это будет мой доверенный подчинённый… К тому же он выступит один. Имя его — Коцит.

От этих слов Зарюса накрыло отчаяние — словно весь мир рухнул перед его глазами. Если бы Айнз напал на них многочисленной армией, то даже тогда у людоящеров появилась бы призрачная вероятность победы — напоминай это войско вчерашнее и действуй оно в порядке эксперимента. В этом случае у них имелся бы хотя бы один шанс из десяти тысяч. Однако всё было не так.

Нападающий выйдет в одиночку.

Сторона, уже проигравшая однажды и развернувшая армию такой невероятной мощи, отправляет в бой лишь одного воина. Если не предполагать, что это некое наказание для того, кого выставляют против людоящеров, то за словами заклинателя скрывалось не что иное, как полнейшая вера в этого подчинённого. Существо, которому доверяет обладатель такой огромной силы… тут мог быть лишь один ответ. Его приспешник обладал ещё более невообразимой мощью, которая не оставит людоящерам ни малейшего шанса на победу.

— Мы сдаё…

— Избавьте меня от скуки и не говорите, что сдаётесь без боя. Давайте сразимся хоть немного. Мы хотели бы ощутить вкус победы, — прервал Айнз Шасурю.

«Всё-таки хочешь сделать из нас пример для всех? Ублюдок!..» — прорычал Зарюс про себя.

Могущественная сторона желала смыть позор прошлого поражения кровью истреблённых людоящеров. И то, что должно было произойти через несколько часов, — жертвоприношение. Цель вполне очевидна: вытравить из сердец людоящеров последние остатки воли к сопротивлению.

— Это всё, что я хотел сказать. Позабавьте меня через четыре часа.

— Прошу, подождите! Этот лёд растает? — Неважно победят они или проиграют, но людоящеры не смогли бы выжить на покрытом льдом озере.

— А, точно, — ответил Айнз так беспечно, словно уже и забыл о нём. — Мне не хотелось пачкаться, идя по болоту. Ладно, когда мы дойдём до берега, я отменю эффект магии.

— Что?! — Зарюс и Шасурю замерли, не в силах поверить собственным ушам.

«Он заморозил озеро, потому что не хотел испачкаться в грязи?» У них не нашлось слов, чтобы выразить своё потрясение. Судя по всему, мощь Айнза Ул Гоуна была совершенно за гранью их представлений, раз он с лёгкостью мог манипулировать даже силами самой природы по столь незначительной причине.

«С кем мы вообще связались?» — подумали они. Обоих людоящеров поглотила бездна страха, они почувствовали себя потерявшимися детьми.

— В таком случае до встречи, людоящеры. «Гейтс»!

Видимо, Айнз сказал всё, что собирался, и легонько взмахнул рукой. Перед троном появился тёмный полукруг, в который он и шагнул, мгновенно исчезнув из глаз.

— Прощайте, людоящеры.

— До свидания, господа людоящеры.

— Счастливо оставаться, людоящеры.

Две девушки и мальчик уже без какого-либо интереса обратились к братьям и следом за владыкой шагнули во тьму.

— Э-э-э… ну… будьте осторожны, — неуверенно промямлила тёмная эльфийка.

— Пурпурный-оранжевый-зелёный-васильковый-оранжевый-лавандовый-терракотовый-ежевичный пурпурный-оранжевый-пурпурный-розовый-оранжевый-шоколадный-алый-терракотовый-синий-янтарный[32]. — За ней тьма поглотила и странное чудовище.

— Можете быть свободны. Ну что же, людоящеры, непременно повеселите нас. — Мужчина с хвостом последним из свиты ушёл в портал, и, когда эхо его мягкого голоса угасло, сдерживавшая братьев тяжесть исчезла.

Ни у Зарюса, ни у Шасурю, которых, измазанных в грязи, вдруг оставили одних, уже не было моральных сил подняться. Они не обращали внимания даже на ледяной воздух вокруг: слишком силён был испытанный ими шок.

— Вот же дерьмо… — пробормотал Шасурю. Это было не похоже на него, но слово как нельзя лучше выражало обуревавшие его чувства.

Когда послы вернулись, их встречали вожди всех племён, которые забрались на стены, пытаясь укрыться от холода. Больше вокруг никого не было. Наверное, они специально разогнали всех, понимая, что им есть о чём поговорить. Шасурю подумал, что в таком случае стесняться нечего. Он откровенно изложил всё, не скрывая ни единого слова, прозвучавшего на этих переговорах, — которые, пожалуй, сложно было назвать таковыми. Нельзя сказать, что сообщение Шасурю вызвало особенно сильную реакцию, — вожди лишь озабоченно вздыхали. Наверняка у них уже было некое представление о том, чем обернулись эти переговоры.

— Понятно… И? Что станет со льдом? Пока он не растает, мы и сражаться-то не сможем.

— Всё в порядке. Он сказал, что снимет заклинание.

— И это всё, что мы получили от переговоров?

Шасурю было нечего ответить на вопрос вождя «Малого клыка», и он лишь грустно улыбнулся. Заметив это, вождь понял его ответ и покачал головой:

— Пока вас не было, мы немного осмотрелись… и заметили следы противника посреди озера. Похоже, это скелеты-воины. Они окружили нас и выжидают.

— Явно… не собираются… нас отпускать.

— Серьёзно они взялись за дело. А значит…

— Да, всё так и есть.

Четверо вождей, которые не участвовали в переговорах, тяжело вздохнули. Скорее всего, они тоже пришли к выводу, что скоро произойдёт церемония жертвоприношения.

— И что будем делать?

— Соберём всех людоящеров-воинов. Вместе… со всеми здесь…

— Брат… позволь сразиться впятером. — Краем глаза заметив ошарашенное лицо Круш, Зарюс принялся упрашивать уже не только брата, но и остальных самцов: — Если враг хочет показать свою мощь, то наверняка не будет убивать всех людоящеров. В таком случае нам понадобится фигура, которая объединит вокруг себя выживших. Если умрут все сидящие здесь, то в будущем людоящерам станет совсем плохо.

Покосившись на Зарюса и Круш, двое вождей выразили своё согласие:

— Он прав, Шасурю.

— Да. За… рюс, пра… вильно.

— А почему бы и нет? Я согласен.

Зарюс получил согласие последнего вождя, и Шасурю тоже не стал противиться плану младшего брата.

— Тогда так и поступим. Один из нас должен будет взять командование над единым племенем выживших. Я и сам думал об этом. Думаю, Круш подойдёт лучше всех. Возможно, белая кожа и станет недостатком, но с её силой друида никто не сравнится.

— Погодите! Я тоже буду сражаться вместе с вами! — закричала Круш, не понимая, почему они бросают её одну. — Если уж кому оставаться, так это Шасурю! Из всех нас народ доверяет ему больше всего!

— Именно поэтому так не получится. Цель врага — продемонстрировать свою силу. Они хотят утвердить своё правление над нами и повергнуть нас в отчаяние. Однако что будет, если среди выживших людоящеров останется тот, кто воплощает в себе надежду соплеменников?

— И… другая причина в том, что среди всех вождей тебя ценят меньше других.

Круш не знала, что и сказать. Она не могла отрицать, что как альбинос обладала наименьшим авторитетом из пяти вождей. Решив, что убедить их словами невозможно, она решительно взглянула на Зарюса:

— Я иду с вами! Разве не ты помог мне решиться, когда звал наше племя на битву? Почему же именно сейчас ты говоришь такое?!

— Тогда могло обернуться так, что умерли бы все. А сейчас есть большая вероятность, что один из нас выживет.

— Да чёрта с два!!!

Атмосфера накалилась, будто откликнувшись на злость Круш. Было слышно, как её хвост несколько раз ударил о грязевую стену. Возмущение хозяйки словно заставило его сойти с ума.

— Зарюс, уговаривай её сам. Встретимся через четыре часа. — Сказав это, Шасурю ушёл, и удаляющиеся шаги сопроводили треск льда и всплески.

Трое вождей спустились со стены и направились вслед за ним. Зенбер, не оглядываясь, слегка махнул на прощание рукой. Проводив его взглядом, Зарюс повернулся к Круш:

— Круш, пойми меня.

— Ты же знаешь, что я не соглашусь! К тому же мы ещё не проиграли! А с моей силой у вас, может, будет шанс на победу! — Круш знала, что всё это пустые слова, в которые не верила даже она сама.

— Я не хочу обречь на смерть самку, которую люблю. Пожалуйста, исполни просьбу глупого самца.

На лице Круш отразилось отчаяние, и, когда Зарюс обнял её, она воскликнула:

— Это нечестно!

— Прости…

— Ты же наверняка погибнешь?

— Да…

Верно, вероятность выжить была мала. Нет, можно сказать, что её вообще не имелось.

— Недели не прошло, как ты украл моё сердце, а теперь говоришь мне просто проводить тебя на смерть?!

— Да…

— Я так рада, что встретила тебя, но это… это так горько… — Она обвила руки вокруг него, вцепившись так, словно ни на секунду не хотела отпускать.

Зарюсу нечего было сказать.

В голове крутились разбегающиеся мысли: «Как же её убедить? Что же делать?..» — но на ум ничего не приходило.

Через какое-то время Круш подняла голову. Её лицо было исполнено решимости. Он уже испугался, что она скажет: «Я пойду с вами несмотря ни на что!» Однако вместо этого она решительно заявила:

— Сделай мне ребёнка!

— Что?..

— Сейчас же!