Отважный свет

— Тогда есть еще один парень. Натан Джонсон рос одним из десяти детей на ферме в Южной Каролине. Его отец был скупщиком акций, и их семья была очень бедной, как говорится. Натан умел читать и писать, но больше у него ничего не было. До того летнего дня 1904 года, когда ему удалось убить падшего. Он напал на священника в Чарльстоне, и хотя он не был католиком, Натан вмешался, чтобы защитить его, потому что он сказал, что это было правильно.

Райли пристально посмотрела на мужчину, которого любила. Его рот превратился в тонкую линию, челюсть сжалась. — Я бы сказала, что сын Сэди Бек находится здесь в хорошей компании. Великими мастерами не рождаются, Ден, их выбирают. Неважно, кем ты был в прошлом, важно лишь то, что ты сейчас здесь.

Бек несколько раз моргнул.

— Малыш издольщик, да? — Она кивнула. Он шагнул вниз и встал рядом с ней. Протянув руку, он коснулся ее подбородка. — Я не уверен насчет избранности. Я здесь из-за тебя. Я слышал твой голос, когда был в аду, умоляющий меня вернуться. Ты никогда не отказывалась от меня.

— И никогда не откажусь.

Держась за руки, они продолжали свой спуск, проходя мимо еще большего количества портретов мужчин и женщин всех рас и религий. Оказавшись на первом этаже, Бек повел ее в отдельный коридор и маленькую часовню, расположенную в задней части особняка. Когда они приблизились, она заметила, что двери в эту комнату были закрыты. Прямо перед ними стояли Великие мастера Стюарт, Мактавиш и Кеплер.

— Мастер Блэкторн, — сказал Мактавиш.

— Добрый вечер, Великие мастера, — ответила она.

Быстро поцеловав ее в щеку, Бек присоединился к ним. Видеть их вместе — троих в килтах и Кеплера в накрахмаленном черном костюме — было все равно что шагнуть назад во времени.

— Твое место здесь, Ден. Ты — один из них, и неважно, насколько ты неуверен.

Кивнув ей, Мактэвиш открыл одну из дверей, и они вчетвером вошли внутрь. Бек предупредил ее, что перед церемонией будет закрытая встреча, только для Великих мастеров, и чтобы она не беспокоилась.

Прежде чем Райли успела пошевелиться, в коридоре послышались шаги — к ним приближался серьезный мужчина в сутане. На несколько ударов сердца ее грудь сжалась.

Неужели отец Розетти пришел сюда ради нее? Нет. Бек пригласил его и Элиаса Сальваторе на церемонию посвящения. По крайней мере, она надеялась, что именно поэтому он здесь.

Придя в себя, Райли постаралась улыбнуться, надеясь скрыть свою минутную панику.

— Отец Розетти. Я так рада снова видеть вас. Ден будет очень рад, что вы сегодня здесь.

— Я бы этого не пропустил, — ответил священник, останавливаясь рядом с ней. — Это такое важное событие, как для него, так и для Великих мастеров.

— Да, это так. Забавно, как все изменилось между Ватиканом и этими ребятами, — сказала она, поворачивая голову в сторону часовни.

— Перемена, вызванная вами, во многом, — ответил священник.

— В некотором смысле, но не все.

Он кивнул в знак согласия, изучая две закрытые двери.

— А нам позволено увидеть саму церемонию?

— Да. У них заранее назначена личная встреча с посвященным. Скорее всего, все это чушь собачья, — ответила она. — Тайные рукопожатия и все такое.

На лице Розетти появилась редкая улыбка.

— В Риме мы тоже часто этим занимаемся. Он что, нервничает?

— Очень. Много сомнений.

— Как и должно быть. Любой, кто берется за эту задачу и не сомневается — дурак.

— Это не та работа, которую я хотела бы получить. Как вы уравновешиваете добро и зло? Иногда злые люди совершают поступки, которые оборачиваются добром. И наоборот. Как же вы принимаете решение, когда это так?

— Я не так уж уверен в том, что зло творит добро, но в принципе согласен. Попытка расшифровать, являются ли чьи-то действия следствием влияния Ада или нет, очень трудна. Сделаешь неправильный выбор, и люди могут умереть. Ребенок, который мог бы стать великим вождем, может погибнуть. Или серийный убийца может выйти на свободу.

— Вы тоже так делаете, но по-своему, — заметила она, понимая, что они говорят не только о гипотетических ситуациях.

Теперь он снова посмотрел на нее.

— Как и ты. Это не слишком приятная ноша, но именно она нам и дана.

Иногда мы даже делаем все правильно.

В их направлении послышались новые шаги.

— Элиас! — сказала она. — Я надеялась, что ты сможешь быть здесь.

Плутовато-красивый капитан Ватиканских охотников на демонов присоединился к ним, крепко обняв Райли.

— Как поживает наша будущая невеста?

Она закатила глаза.

— Если бы я знала все эти суетливые подробности, я бы просто сбежала. Я сомневаюсь, что Бек вообще стал бы возражать. Пока после этого есть барбекю и пиво, он счастлив.

Элиас рассмеялся: — Но твои друзья пропустили бы этот особенный момент, — сказал он.

— Есть ли шанс, что кто-нибудь из вас примет участие в церемонии? — она посылала им приглашения.

Пара обменялась взглядами.

— Я в этом не уверен. Все зависит от… — начал Элиас.

Розетти согласно кивнул.

— Мы постараемся быть там.

— Вполне справедливо. — Особенно учитывая то, с чем столкнулся сейчас Рим. — Я знаю, что мысленно ты с нами.

— Безусловно.

Райли снова повернулась к часовне. Что же это так долго тянется? Как поживает Бек? Неужели он поддался своим страхам и решил не давать клятву?

— Господь направит его, — сказал отец Розетти, словно прочитав ее мысли.

— Надеюсь, что так.

К ее облегчению, двери открылись одна за другой.

— Пора, — сказал Ангус необычно тихим голосом.

Когда Райли переступила порог этой двери, она могла поклясться, что почувствовала слабое покалывание магии. Может быть, это какая-то защита? Она ожидала увидеть традиционную часовню, возможно, с алтарем, несколькими свечами там и сям и различными религиозными символами на стенах. Но здесь все было не так.

Внутреннее убранство было каменным, как и все остальное в поместье, как стены, так и полы. Сама комната была прямоугольной, и когда вы входили, то оказывались лицом к самой длинной стороне. В ней на удивление не было никакой мебели, только семь стульев, четыре слева и три справа. Они были сделаны из цельного дуба, с высокими спинками — здесь не было дешевых складных.

Бек и Мактэвиш стояли неподалеку и напряженно разговаривали, а Кеплер уже занял свое место. Ее жених обернулся, как только она вошла в комнату. Он быстро кивнул и вернулся к своему разговору. В любое другое время она могла бы почувствовать себя оскорбленной, но только не сегодня.

Ангус вежливо указал на три стула справа от них, показывая, что они должны сесть там.

Когда они уселись, Розетти сказал:

— Это переломное событие для нас. Насколько мне известно, никто из представителей Святого Престола никогда не присутствовал на церемонии посвящения.

Это ее порадовало.

— Я уверена, что некий инфернальный индивидуум нисколько не рад, что ты здесь. — Райли категорически отказалась использовать свое имя в этом месте. — Он предпочел бы, чтобы мы сражались друг с другом, а не работали вместе.

— Очень верно.

Теперь она смотрела на священника.

— Значит ли это, что прямо сейчас существует какое-то перемирие? Потому что когда я впервые встретила вас двоих, между Великими мастерами и Римом не было ничего хорошего.

— Перемирие звучит как временное прекращение конфликта, — ответил Розетти. — Разрядка, пожалуй, более подходящее слово. Наши отношения с Великими мастерами часто диктуются руководством святого отца. Нынешний Папа Римский не возражал против нашего присутствия здесь сегодня. — Он заколебался. — Должен признаться, у меня тоже были неверные представления о том, как Великие мастера выполняют свою работу.

— Эти заблуждения были обоюдными, — призналась Райли.

— К сожалению, да.

Пока они ждали начала церемонии, она обнаружила, что дышит слишком неглубоко, поэтому попыталась успокоить нервы, изучая окружающую обстановку. Как и в большинстве комнат поместья, в часовне было холодно, как ни странно, без камина или дровяной печи, чтобы обеспечить тепло.

На стене слева от нее шесть деревянных дверей были откинуты назад, открывая большое витражное окно. Вздрогнув, она поняла, что это был тот самый человек в кабинете Мактавиша, за его письменным столом. Райли и не подозревала, что эта комната упирается в эту, потому что каждый раз, когда она была в офисе, двери были закрыты.

Как всегда, витражи были полностью освещены, чтобы показать падение Люфицера в ярких деталях. Напоминание о том, что любой человек может упасть от благодати при правильном искушении.

— Поразительно, не правда ли? — Сказал Элиас, изучая витражное стекло.

— Конечно, все пошло не так, как он планировал.

— Ничего не происходит, когда ты работаешь против воли небес, — сказал Элиас.

Иногда это даже не шло хорошо, когда ты делал именно то, что они хотели.

Она перевела взгляд на противоположную от падения стену; пять узких, прозрачных стеклянных арок заполняли пространство. Центральная была выше остальных, создавая еще одну арку. Сквозь них лился чистый свет. Рядом с ней Элиас и священник что — то бормотали по — итальянски, их внимание было приковано к этим аркам, а на лицах застыло благоговение.

Райли нахмурилась. Как они это делают? Снаружи было темно, и не похоже, чтобы у них было какое — то особое освещение.

Чем дольше она изучала его, тем больше понимала, что уже видела этот яркий белый свет раньше, на кладбище, когда небесная армия упала с неба. Быстрый взгляд на витражное окно, потом снова на арки.

И тут ее осенило: слева от этой маленькой часовни был ад, а справа — рай. Великие магистры стояли посередине — точка опоры, на которой они оба балансировали.

— Да здравствует Святой свет, отпрыск Небесного первенца… — пробормотала Райли.

— Ты хорошо знаешь своего Милтона, — сказал Розетти.

Слишком хорошо.

С серьезным выражением лица Великий Магистр Кеплер осторожно поднялся на две ступеньки к возвышению. Позади него, от пола до потолка, была каменная стена, полная ниш, каждая из которых была украшена медной табличкой. Надписи были слишком мелкими, чтобы Райли могла их прочесть. Внутри каждой из этих ниш стояла обетная свеча, почти все они были освещены голубым мерцающим светом. Однако группа в самом центре была белой. Она удивлялась их значению.

Кеплер устроился за низкой мягкой скамьей, которую обычно используют для коленопреклонения во время молитвы. Рядом стоял стол, на котором стояли чаша, меч в ножнах и белая льняная скатерть.

Пока великий магистр раскладывал предметы на столе по своему вкусу, внимание ее жениха было приковано к стене с обетами, его руки лежали на бедрах, а пальцы плотно прижаты к ткани килта.

Закрыв глаза, Райли молилась за себя и за Бека.

Глава 13

Беку сказали, что каждая обетная свеча символизирует Великого мастера, а голубое пламя означало, что его с ними уже не было. У тех, кто еще был жив, пламя горело белым. Кроме одной незажжённой.

«Моей».

Как только Бек принесет свою клятву, отдаст свою жизнь этому делу, свеча зажжется сама по себе. По словам Ангуса — а Бек не был уверен, верит ли он в это, — свеча меняла цвет в случае гибели. Первый признак потери в их рядах.

Тех, кто отрекся от своих обетов или встал на сторону Ада, больше не было на этой стене. Здесь оставались лишь верные своему призванию Великие мастера.

Его ладони вспотели, сердце бешено колотилось, каждый вдох был напряжен. Именно к этому он стремился все эти месяцы, возможно, всю свою жизнь. Может ли он сделать следующий шаг? Осмелится ли он?

Бек мог поклясться, что почувствовал любящую руку на своем плече, и он знал, что это была рука Пола.

Великий мастер Кеплер откашлялся.

— Это очень торжественное событие. В настоящий момент в мире нас всего двадцать девять человек. Возможно, вскоре появится еще один.

Теперь он смотрел на Бека сверху вниз с выражением глубочайшей привязанности.

— Денвер Бек, ты готов предстать перед нами и судом?

Бек поднялся, его колени дрожали сильнее, чем ему хотелось бы. Он посмотрел на стену с пятью арками и огнями, потом снова на старика.

— Да, я готов. — Он готов был поклясться, что услышал позади себя вздох облегчения Ангуса.

— Есть ли у кого-нибудь в этой комнате опасения, что этот человек не сможет выполнять свои обязанности Великого мастера?

Сердце Бека снова забилось сильнее, он знал о многих причинах, по которым он не должен быть здесь. Еще до того, как он начал мысленно пересчитывать их, он понял, что в комнате воцарилась тишина.

— Значит, возражений нет, — продолжал Кеплер. — Кто-нибудь хочет поговорить о том, почему этот молодой человек должен стать одним из нас?

К удивлению Бека, поднялся капитан охотников на демонов.

— Меня зовут Элиас Сальваторе, и я познакомился с Денвером Беком чуть больше года назад. Несмотря на то, что ситуация была трудной для нас обоих, я нашел его надежным и честным человеком. — Элиас сделал паузу. — Я могу засвидетельствовать его доблесть во время нашей битвы с падшим демоном, его храбрость, когда нас с моими людьми загнали в ловушку на крыше с неубиваемыми демонами. Я всегда буду помнить его юмор даже в самые мрачные времена. Вы не найдете лучшего кандидата в Великие мастера.

Элиас снова сел, а Бек уставился на него, пораженный его свидетельствованием.

Следующим поднялся Ангус.

— Я поддерживаю все, что сказал капитан Сальваторе. Я полюбил этого парня как сына, потому что он — истинное воплощение одного из моих самых дорогих друзей, Пола Блэкторна. Пол, да упокоится он с миром, увидел потенциал этого молодого человека раньше, чем кто-либо другой, и позаботился о том, чтобы я тоже осознал его. Мы здесь, не только из-за упорства и храбрости этого парня, но и из-за мудрости другого человека. Пол был прав: этот парень более чем достоин стать одним из нас.

Когда Ангус вернулся на свое место, настала очередь Тревора.

— Мы с Денвером много раз беседовали по вечерам, когда он заканчивал свои дневные занятия. Мы делились не только прекрасным виски, но и историей его жизни. Говорят, что прошлое — это пролог. — То же самое и с Денвером Беком. Суровое детство сделало его сильным там, где другие сломались бы. Он был искушаем самим Принцем и отвернулся от этого соблазнительного пути. Он стоял на своем с падшим и одержал победу.

Теперь Тревор перевел взгляд на людей Ватикана.

— Тот, кто создал нас, дал нам свободу воли. Наша задача, как Великих мастеров, состоит в том, чтобы обеспечить всем возможность сделать личный выбор, хороший он или плохой. Я искренне верю, что Денвер достоин того, чтобы присоединиться к нам в нашем стремлении уравновесить свет и тьму.

— Кто-нибудь еще? — спросил Кеплер.

Райли встала, вытерла слезы салфеткой и откашлялась.

— Можно сказать, что я пристрастна — в конце концов, я помолвлена с этим парнем. — Раздались смешки. — Но я знаю Дэна с детства. Ладно, может быть, это было не так уж и давно, хотя мне так кажется. Мы спорили и ссорились все эти годы, но как бы я ни злилась на него, я знала, что он всегда рядом. Для всех, кто нуждался в защите.

Теперь она смотрела на него, и ее взгляд был подобен любовной ласке.

— Я видела, как он кормит бездомных, противостоит высокомерным политикам, борется с самим Адом. Когда-нибудь, когда новый Великий мастер будет подниматься по этой лестнице, они увидят его портрет. Тогда кто-нибудь скажет: «Это Денвер Бек. Он был верен своему призванию. Он никогда не колебался и никогда не забывал, что любовь — самое мощное оружие во Вселенной».

Райли снова сморгнула слезы, а затем упала на стул, как будто все ее силы ушли на поручительство. Бек потер глаза, и его пальцы стали влажными. Любовь и поддержка, которые он чувствовал, ошеломляли. Кеплер дал ему несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем жестом пригласил подойти ближе.

Бек преклонил колена на подушечку. Опустившись, он вспомнил о килте. Если бы он на всю комнату продемонстрировал флеши, вышло бы не очень хорошо. Эта мысль почти заставила его рассмеяться. Когда он поднял глаза, то увидел блеск в глазах Кеплера; тот угадал его мысли. Ученый взял чашу и показал Беку, чтобы тот вытянул руки ладонями вверх. Он так и сделал, не обрадовавшись слабой дрожи.

— Поскольку искушение — одна из наших самых больших опасностей, мы испытываем наших клятвопреступников, чтобы убедиться, что они не запятнаны. — Он осторожно позволил нескольким каплям жидкости упасть на левую ладонь Бека, затем на правую. Святая вода покалывала, но, в отличие от Райли, корона не появлялась. Что подходит ему очень хорошо. Следуя инструкциям, Бек поднял руки, повернув их так, чтобы ладони были видны остальным.

— Он не от Тьмы, — торжественно произнес Ангус. — Пусть так будет всегда.

Опустив руки, Кеплер отставил чашу, затем вытащил меч и отложил ножны в сторону. Бек уставился на клинок, потом понял, что это был за меч, который Ангус бросил ему во время битвы, тот самый, которым он убил Сартаэля. Внезапно он снова очутился в этом мгновении, слыша крики, вопли, чувствуя, как боль пронзает его плечо в том месте, где архангел нанес ему удар. Зная, что он скоро умрет. Зная, что если он это сделает, то следующей будет Райли.

Темные глаза Кеплера внимательно следили за ним.

— Денвер Бек, дитя Саделии и человека, известного только Богу, ты добровольно принимаешь задачи, поставленные перед тобой как Великим мастером? Готовы ли ты пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить невинных, выстоять против Тьмы, разделить свет, взвесить, рассудить и принять последствия этих решений? Клянешься ли ты, что твое служение всегда будет превыше всего?

Бек глубоко вздохнул. Вот и все. Давая клятву, он соглашался, что быть Великим мастером важнее всего в его жизни, даже Райли. У него снова заныло сердце.

Молчание затянулось, но ни Кеплер, ни кто-либо другой не стали подталкивать его к ответу. И снова его взгляд остановился на образе Люцифера, вспоминая все те времена, когда он сталкивался с ним, души проклятых, запертые в стенах Ада, умоляющие об освобождении. Его собственная мать, которая, как он думал, никогда не любила его, все же вернула его к жизни.

Он повернул голову к противоположной стене, той, где горел этот свет. Если Сэди Бек сможет бросить вызов Люциферу в его собственной яме, то ее сын даст эту клятву, чтобы почтить ее.

Он снова посмотрел на Кеплера.

— Да, даю, — сказал он твердым голосом. На этот раз он услышал, как Райли вздохнула с облегчением.

— Тогда повтори свои клятвы.

Бек прочистил горло, которое внезапно сжалось.

— Я, Денвер Бек, клянусь перед этим собранием и перед воинством Рая и Ада, что принимаю благородную задачу, поставленную передо мной. Я буду стремиться сохранить этот мир целым, сохранить его в безопасности. Я буду делать это до последнего вздоха. Я даю эту клятву на костях тех, кто пришел до меня, и душах тех, кто последует за мной.

Кеплер легонько похлопал его плашмя по правому плечу, потом по левому и, наконец, по макушке, продолжая петь на латыни. Бек знал значение этих слов, поскольку всю последнюю неделю изучал клятву.

Честь, бдительность, долг и сострадание.

Трудная задача для простого деревенского парня.

Кеплер отложил меч, снова взял чашу и начертил на лбу Бека знак, известный только Великим мастерам. Он почувствовал, как жидкость обожгла его, хотя и не оставила видимого шрама. Это не имело значения — он всегда будет чувствовать эту отметину в своей душе.

Он словно прозрел. Цвета стали более четкими, тени — более глубокими. Смысл света лился через него, как и истинная природа Тьмы. Наконец он понял, какая перед ним стоит задача.

«О мой Бог».

Бек с откровенным изумлением уставился на Великого мастера. Старик понимающе кивнул. Затем на его лице появилась добрая улыбка.

— Денвер Бек, ты дал обет и выбрал наш путь. Добро пожаловать в Международную Гильдию, Великий мастер. Для нас большая честь, что ты решил присоединиться к нам.

Этого он никак не ожидал.

— Спасибо… спасибо вам.

— А теперь давайте все вместе немного помолчим.

Склонив головы, каждый нашел свой способ выразить благодарность. Бек был не очень религиозен — он это признавал. Тем не менее, он был благодарен за то, что ему дали, и он был благодарен за женщину, которую любил и которая любила его. За его близких друзей, даже тех, кого уже нет в живых.

«Я благословлен».

Когда он открыл глаза, то увидел, что обетная свеча, означавшая его время в качестве Великого мастера, вспыхнула ярким белым пламенем. Кеплер этого не делал, в этом он был уверен.

Он перевел взгляд на старика и получил ответную улыбку.

— Великий мастер Денвер Бек, теперь вы можете встать.

Бек так и сделал, а потом пожал Кеплеру руку.

— Спасибо вам за все, Джона.

— Всегда пожалуйста, молодой человек.

Бек едва успел спуститься по лестнице, как Ангус оглушительно хлопнул его по спине, а затем громко произнес:

— Поздравляю, парень! — Тревор только подмигнул и направился к двери, без сомнения, чтобы приготовить виски для предстоящей вечеринки.

Когда Бек повернулся и посмотрел на Райли, он чуть не потерял самообладание. Она плакала, несмотря на огромную улыбку на ее лице.

— Ах, принцесса, не делай этого, — сказал он.

Она подошла к нему, и он поцеловал ее в макушку.

— Я люблю тебя, Великий мастер Бек, — прошептала она. — Даже если я всегда буду второй в твоей жизни.

— Очень, очень близкая секунда, — сказал Бек. Когда она подняла на него глаза, он нежно вытер слезы с ее щек.

— Ты же сама купила себе немного этого вечного макияжа, не так ли?

Она рассмеялась.

— А это работает?

— Ну конечно же. Но, честно говоря, мне все равно в любом случае. Для меня ты всегда прекрасна.

Как только они расстались, он пожал руки Розетти и Элиасу.

— Спасибо, что вы сегодня здесь. Я действительно ценю это, — сказал он.

— Мы были удостоены чести стать свидетелями этого момента. —

Элиас перевел взгляд на окно справа от них. — Теперь я вижу все немного яснее.

— Я на это и надеялся.

— Да пребудет с вами Господь каждую секунду вашей жизни, — сказал Розетти и осенил себя крестным знамением.

— Спасибо. Он мне определенно понадобится. — Бек махнул рукой в сторону дверей, ведущих в коридор. — Теперь, когда все серьезные вещи позади, пришло время праздновать.

— Не найдется ли у вас немного виски? — спросил Элиас.

— Возможно. Мактавиш сказал что-то о бутылке, которая больше чем в два раза старше меня.

— А сколько тебе лет? — спросил Розетти.

— 24 года.

Он наблюдал, как двое мужчин делают расчеты. Через пару секунд он уже остался один в комнате, когда они торопливо зашагали по коридору. Повернувшись спиной к стене со свечами, Бек сосредоточился на своем, и тяжесть легла ему на плечи, как тяжелый плащ.

— Ну вот, теперь я это сделал, — пробормотал он.

Он закрыл за собой двери и направился по коридору в поисках своей невесты. С каждым шагом он готов был поклясться, что слышит шаги всех остальных, кто пришел до него.

***

— Ух ты, они все вошли, — сказал Бек, слегка положив руку на поясницу Райли. Низкий гул голосов приветствовал их, когда они вошли в столовую. Длинный стол был придвинут к стене и завален едой. В одном углу располагался открытый бар, а в каминах горел огонь. Райли предположила, что в зале присутствовало около тридцати человек.

— Они не так уж часто заводят новичков, так что им лучше отпраздновать, — сказала она.

— Обещаешь помочь мне подняться по лестнице, если я напьюсь?

— Конечно, — ответила она, хотя и знала, что это не так. В этой комнате было слишком много важных людей, чтобы Бек мог выйти из себя.

— Дай мне убедиться, что Элиас и Розетти нашли этот старый скотч, а потом я сразу вернусь. Не позволяй себя похитить, ладно?

Она застонала. Пусть ее жених напомнит ей о том, как она в последний раз была в поместье.

— Здесь есть заклинатели?

— Может быть, один или два, — сказал он. Быстро чмокнув ее в щеку, он направился в комнату.

Райли подошла поближе к одному из каминов, так как жара всегда была желанной. Это было также хорошее место, чтобы полюбоваться оружием на стене. Особенно она восхищалась мечами, тщательно выстроенными в форме веера. Можно было поспорить, что каждый из них готов к бою.

— Впечатляет, — сказала она.

— Как те, так ведь? — сказал Мактавиш, присоединяясь к ней. Неудивительно, что в руке у него был стакан виски.

— Я действительно люблю мечи. Они очень эффективны против архидемонов.

— Да. Ты узнала этот клинок во время церемонии? — Она покачала головой. — Это тот самый, которым Денвер убил Архангела. Ангус принес его с собой.

— Неужели? Вау. Я удивилась, почему он так пристально смотрит на него. К тому времени, как Бек отрубил голову Сартаэлю, я уже ничего не видела. Я подошла слишком близко к мечу Падшего, и мои глаза не оценили этого.

Ее внимание было приковано к толпе. Парочку она узнала, но остальные оставались загадкой. — Кто эти люди?

— Ну, у нас есть несколько членов парламента, представители различных религиозных организаций, вольнодумцы, обычная смесь. Давай заберем нашего нового Великого мастера, и я представлю вас друг другу.

Как и было обещано, Мактавиш оказал ей честь, проводив ее и Бека от группы к группе. Во-первых, он представил им Великого мастера Бека с заметной гордостью. Затем настала ее очередь.

— А это мастер-ловец демонов Райли Блэкторн, которая также является учеником заклинателя, — говорил он, одинаково довольный.

Вечером они познакомились с раввином из Балтимора, который присутствовал на конференции по иммиграции в Глазго, добрым мужчиной средних лет с серьезными глазами. Затем были шотландские, шведские и немецкие дипломаты, каждый по-своему экспансивный. И бхиккуни, буддийская монахиня с Тайваня. Ее бритая голова была поразительно красива, как и ее шоколадно-коричневые одежды. Она заговорила тихим, размеренным голосом, напомнившим Райли тихие звуки дождя в весенний день.

К тому времени, как они совершили обход, Райли получила более широкое представление о возможностях — и силе — Международной Гильдии.

Теперь Ден — часть всего этого.

После короткого обхода буфета, чтобы взять немного моркови и фаршированных креветок, она вернулась, чтобы поговорить с Верховным друидом Скримшоу. Изумрудное платье друиды было пронизано маленькими серебряными и золотыми полосками, а ее рыжие волосы были такими же огненно-яркими, как и тогда, когда они встретились во время последней поездки Райли в Шотландию.

— Ты выглядишь гораздо лучше, чем в прошлом октябре, — сказала Скримшоу, потягивая какой-то фруктовый коктейль. — Без сомнения, отсутствие чар помогает.

— Это уж точно.

— Твоя аура намного чище, чем была в прошлый раз, — ответила верховный друид. Она повернула голову в сторону Бека, который рассказывал какую-то историю одному азиатскому джентльмену. — Она как раз совпадает с новым Великим мастером, — улыбнулась она. — Кстати, неплохой выбор.

— Да, так оно. Мне просто повезло.

— Вы оба это сделали, — последовал быстрый ответ. — Ты заклинатель, а не просто ловец. Есть ли в этом какие-то проблемы?

— Так оно и есть. Иногда это действительно трудно, — призналась она. — Это заняло некоторое время, но в конце концов я убедила большинство ловцов, что не собираюсь превращать их в тритонов или что-то похуже.

— Держу пари, что иногда ты испытываешь искушение, — сказала друид, поведя бровью.

— О-о-очень соблазнительно. — Особенно парочку таких парней.

Смех Бека, доносившийся с другого конца комнаты, заставил ее улыбнуться. Это была его ночь, и она была так счастлива, что он наслаждался ею.

— Любовь по-своему волшебна, — сказала Скримшоу. — Наслаждайся каждым мгновением. Я обязательно принесу вам обоим должное благословение.

— Спасибо. Мы будем вам очень признательны. — Райли заколебалась, но потом решила пойти в другом направлении. — У нас в Атланте есть экстрасенс, который предупреждает нас, что произойдет что=то очень плохое. Конец — всего — мира — это что — то плохое. Ты что-нибудь такое почувствовала?

Выражение лица Скримшоу мгновенно изменилось.

— Да, но никто из нас не может понять, в чем причина. Я собиралась поговорить с Великим мастером Мактавишем после приема. Возможно, он знает, что происходит.

— Хорошая идея. — Другой вопрос, поделится ли Великий мастер всем, что ему известно.

Через несколько минут верховный друид удалилась, чтобы поговорить с парой из Финляндии, оставив Райли одну. По своему обыкновению, она мысленно запечатлела этот момент. На этой фотографии была изображена обшитая деревянными панелями комната старого поместья, пылающий огонь в обоих очагах, льющиеся напитки и смех. Ее жених, занимающий свое законное место в мире.

Словно зная, что она думает о нем, Бек поднял свой стакан с виски и подмигнул ей. Всего на несколько секунд все остальные отошли на задний план. Она изучала его так, как это могли делать только любовница и жена. Его светлые волосы, более прирученные, чем обычно, вились на воротнике куртки принца Чарли. Это придавало ему суровый вид, словно он вышел из другого века. Эти темно-карие глаза были полны радости и светились изнутри. Он непринужденно стоял в этом килте, владея всей комнатой. Владея ею.

Когда весь остальной мир медленно вернулся в фокус ее внимания, она послала ему воздушный поцелуй, настолько гордая, что боялась, как бы ее сердце не разорвалось.

***

Хорошо выдержанный виски стоил того, чтобы подождать, хотя даже когда Бек принимал сердечные поздравления, тяжесть его новой работы уже начала ложиться на плечи, и теперь ее присутствие было неоспоримо. Что-то изменилось в тот момент, когда он дал клятву и на его лбу появился знак, что-то глубоко внутри него. Ангус предупреждал его, что этого следует ожидать, но он не предполагал, что это будет так глубоко.

Теперь же, впервые за целый час, он сам пытался разобраться в своих впечатлениях, понять, что же было не так. Вот почему он чувствовал себя так неловко.

Ангус присоединился к нему.

— Дай угадаю, прямо сейчас ты пытаешься заглушить гудение в своей голове. Не только потому, что ты Великий мастер, но и потому, что тебя подталкивает что-то еще.

Бек нахмурился, глядя на него.

— Ты чувствуешь это? Что-то случилось?

Ангус кивнул:

— Как и все мы. Баланс в некотором роде нарушен. Я чувствовал это некоторое время назад, но это было очень тонко. Теперь это все, что угодно.

— Это как-то связано с тем, что я видел в том городке к северу от Праги, — тихо ответил Бек. — Не знаю, откуда я это знаю, но я просто знаю.

— У Тревора тоже сложилось такое впечатление. Мы скоро узнаем, есть ли там что-то, с чем нам придется столкнуться. Возможно, все это уляжется само собой.

— Вряд ли.

Ангус отрицательно покачал головой.

— Господи, да ты такой же циник, как и я, парень, а тебе всего двадцать с небольшим. Я даже представить себе не могу, какой ты будешь в моем возрасте.

Как он ни старался, Бек не смог сдержать фырканья.

— Я могу только догадываться, каким ты был в двадцать четыре года.

— Лучше тебе никогда не слышать этих сказок. — Его друг и наставник легонько хлопнул его по спине. — Пойдем, парень, там еще есть виски. — Он посмотрел туда, где стояла Райли с группой политиков. — И я бы сказал, что пришло время спасти твою девочку.

— Теперь есть одна работа, которая меня совершенно не волнует.

Глава 14

Завтрак на следующее утро прошел тихо, потому что Бек был единственным, кто не спал. Он встал рано, как обычно, поцеловал в лоб прекрасного ангела, спящего в его постели, и оставил Райли. Даже спускаясь по лестнице, он знал, что должен улыбаться. Его жизнь была великолепна — рядом с ним была его женщина, а сын Сэди стал Великим мастером. Люди уважали его. Все это было просто чертово чудо.

Его счастье украл кошмар. Ему снилось, что он стоит на коленях перед дымящимися останками большого города и всех его жителей. Райли была рядом с ним. Когда она протянула руку, чтобы коснуться земли, то распалась прямо у него на глазах, превратившись в пепел в одно мгновение. Когда он проснулся от кошмара, весь в поту, с колотящимся сердцем, он коснулся ее руки, чтобы убедиться, что она все еще жива. Инстинктивно она прижалась к нему еще теснее, давая ему это утешение даже во сне.

Теперь, оставшись один в маленькой столовой рядом с кухней, Бек обнаружил, что смотрит на еду на своей тарелке, а аппетит у него пропал. Тем не менее он заставил себя поесть и только допил кофе, как к нему присоединились Ангус и Тревор.

— Ты рано встал, — сказал его наставник.

— Он всегда такой, — сказал Тревор, беря тарелку с буфета и изучая выбор блюд. — Обычно к тому времени, как он появляется за столом, он уже пробегает пять миль. Это заставляет меня чувствовать себя проклятым инвалидом.

— Ах, тогда я снова стану молодым, — сказал Ангус, ставя на стол чашку кофе.

Бек почувствовал, как в воздухе повисло напряжение, несмотря на добродушное подшучивание.

— Что случилось? — спросил он.

Теперь на него смотрели оба Великих мастера.

— Ты слишком проницателен, черт побери, знаешь это? — пробормотал Ангус.

Тревор ждал ответа, пока тот не занял свое место.

— За ночь мы потеряли еще один город в КНР. Единственная причина, по которой мы знаем об этом, заключается в том, что выживший сумел донести эту новость до того, как правительство смогло воспрепятствовать.

— А сколько их погибло? — спросил Бек, мысленно возвращаясь к кошмару.

— Тысяч пятнадцать или около того. Судя по первоначальным отчетам, обстоятельства те же.

— Господи, когда же это кончится? — пробормотал Бек.

— Ага, — сказал Ангус, нахмурившись. Его руки так крепко сжимали чашку с кофе, что Бек был уверен, что она сейчас разобьется. — Выжившая утверждает, что слышала, как кто-то что-то кричал, но не понимала слов. Она сказала, что там был странный туман, подходя к которому люди умирали. Женщина бежала по холмам, а потом повернулась, чтобы посмотреть, как город был поглощен огнем.

— Это совпадает с другими городами, насколько мы можем судить, — сказал Тревор.

С чем, черт возьми, они столкнулись?

— А Ватикан знает об этом?

Прежде чем он успел ответить, дверь кухни распахнулась, и на пороге показались Элиас и отец Розетти, чьи мрачные лица были ответом на вопрос Бека.

— Вы слышали новости? — спросил священник.

— Да, — ответил Тревор. — Да упокоит Господь их души.

Розетти бросил на Элиаса быстрый взгляд. Что-то промелькнуло между ними, и волосы на затылке Бека встали дыбом.

— Я только что говорил со своим начальством, — сказал Розетти. — В свете этих новостей они… приказали нам сопровождать Райли в Рим. Они надеются, что она поможет установить причину этих катастроф.

— Она не имеет к этому никакого отношения, — ответил Бек. — И ты это знаешь.

— Мы знаем только, что число погибших растет, и у нее есть некоторые особые… озарения. Мы… — Розетти сделал паузу, — мы сейчас в отчаянии. Мы должны знать, что является причиной этих массовых убийств.

Это было редкое признание бессилия Рима, по крайней мере в данной ситуации.

Прежде чем Бек успел ответить, вмешался Ангус:

— А что, если она откажется идти с тобой?

— Нам сказали, что Райли Блэкторн должна сопровождать нас в Рим, чего бы это ни стоило. Что если вы откажетесь позволить ей сопровождать нас, это будет иметь последствия.

— Это все равно ее решение, — выплюнул Бек.

— Боюсь, что нет, — устало покачал головой Ангус. — Райли согласилась играть по правилам Рима, какими бы они ни были. У нее действительно нет выбора, парень. — Он снова перевел взгляд на двух мужчин. — Я буду сопровождать ее, как ее представитель.

Элиас уже качал головой.

— Нам сказали, что больше никого, кроме Райли.

Бек встал.

— Ну, может быть, ты и не позволишь Великому мастеру Стюарту пойти с ней, но и не откажешь мне. Как ее жених, я имею право быть там.

— Ей уже восемнадцать. По итальянским законам она совершеннолетняя, — ответил Розетти.

— И все же он имеет право быть там, — возразил Элиас. — То, что он еще и Великий мастер, может предотвратить ущерб прогрессу, которого мы достигли между нами и Международной Гильдией.

Розетти стиснул зубы, обдумывая эту мысль. Как бы Беку ни хотелось кричать и спорить, он затаил дыхание. Сейчас было не время запугивать кого-то, кто явно не был доволен полученными приказами.

— Ты же знаешь, что мы не можем защитить ее, — продолжал Элиас, — как бы нам ни хотелось думать, что мы можем это сделать. Как только мы окажемся внутри этих стен, кардинал Рихтер может приказать нам убираться восвояси, а Райли останется одна. С Беком там у нее будет кто-то, кто будет прикрывать ее спину.

— Великий мастер позаботится о том, чтобы права Райли не были ущемлены, — тихо сказал Тревор.

— Нет, если только Рихтер не захочет провести с нами адскую битву. Учитывая сложившуюся ситуацию, он должен быть гораздо умнее.

Жрец нахмурился еще сильнее. Он пробормотал что-то по-итальянски, вероятно, ругательство.

— Отлично, Бек может пойти с нами. Я не сообщу об этом кардиналу. — Он взглянул на Элиаса. — Я возьму на себя ответственность за это.

— Нет, мы разделим ее, потому что я от всей души согласен с этим решением. С Райли надо обращаться честно. Она нужна нам союзник, а не враг.

Если бы все это помнили, это было бы здорово.

Как по команде, все они повернулись к Беку. Он знал, чего они хотят.

Он отодвинул свой стул назад.

— Я разбужу ее и сообщу ей новости. Как скоро мы уезжаем?

— Через полчаса, — ответил священник.

***

Бек стоял в дверях своей комнаты, глядя на молодую женщину, которую любил. Райли все еще спала, свернувшись калачиком, как сонный котенок, ее волосы разметались по подушке. Со стоном он сел на кровать, положил руку ей на плечо и слегка встряхнул.

— О, нет? — пробормотала она. — Сколько сейчас времени?

— Чуть позже семи.

— И ты меня будишь… зачем? — спросила она, медленно открывая глаза.

Он открыл рот, чтобы ответить, но обнаружил, что у него нет слов.

Райли моргнула, изучая его лицо, когда она подняла голову.

— Что случилось?

— Отцу Розетти приказано доставить тебя в Ватикан.

Она снова моргнула.

— Это все из-за Изры?

— Нет, им нужна твоя помощь.

— Помочь в чем? Размер обуви Люцифера? Как демоны могут танцевать на булавочной головке?

Это была та самая Райли, которую он любил.

Она подтянула себя в сидячее положение, подоткнув одеяло вокруг. — А что, по их мнению, я могу сделать?

— Они хотят, чтобы ты сказала им, кто из адских злодеев устраивает это дерьмо.

— Еще один город исчез, верно? — он снова кивнул. Она в отчаянии покачала головой.

— Как скоро мы уезжаем?

— Примерно через двадцать пять минут.

— Конечно. — Она позволила своему телу упасть обратно на кровать, беспокойство заполнило ее глаза. — Пожалуйста, скажи мне, что ты едешь со мной.

— Ну конечно же, да. Розетти и Элиас рискуют своей работой, чтобы это произошло, так что не вини их за это. Они застряли посередине, как и мы.

Райли фыркнула и махнула рукой.

— Дай мне немного пространства. Мне нужно собрать вещи.

Ее реакция озадачила его.

— Ты не так расстроена, как я думал.

Она снова села, нахмурившись, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Я ждала, когда это произойдет. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь им, но если они думают, что продержат меня там больше одного дня или около того, то они ошибаются. Я выхожу замуж, и никто меня от этого не удержит.

Бек криво улыбнулся.

— Ну вот и все. Я скоро вернусь, чтобы помочь тебе с чемоданом.

Как только он закрыл дверь, то услышал длинный поток адских ругательств. Будем надеяться, что Райли выкинет все это из головы, потому что это последнее, что ей следует делать в стенах священного города.

***

Пока Райли спускалась по трем лестничным пролетам на первый этаж, она не торопилась. Ей действительно нужно было больше времени, чтобы собраться с духом. Бек этого не говорил, но они оба знали, что с Римом может произойти нечто большее. Разрушение городов было веским предлогом для того, чтобы заманить ее в стены Ватикана.

Если бы она могла им помочь, это было бы здорово, но отпустят ли они ее, как только она выполнит свою часть работы? Или они просто решили допросить ее об Изре, о том, как она оставила демона на свободе, чтобы он мог причинить вред невинным, нарушив одно из основных правил ловли демонов?

Это был риск, на который она должна была пойти.

Спускаясь шаг за шагом, она изучала лица Великих мастеров, черпая силу в каждом из них. Она остановилась перед пустым пространством, где должен был висеть портрет Бека. Его должны были начать писать сегодня утром, но приказ Ватикана о ее возвращении положил этому конец.

Часть ее была глубоко напугана, хотя она и старалась не показывать этого. Эти люди играли наверняка, особенно когда дело доходило до Большой игры между Раем и Адом. Кто знает, что они с ней сделают?

«Все будет хорошо», — прошептал мягкий голос отца в ее голове.

— Спасибо, папа.

На данный момент она предпочла бы поверить в это, потому что альтернативой было бы сойти с ума.

Она обнаружила Ангуса и Мактавиша, ожидающих у входной двери, выражение их лиц ясно говорило о том, что они обеспокоены.

— Девушка… — начал Ангус.

— Все будет хорошо.

«Так сказал мой отец, и я ему доверяю».

— Бек даст нам знать, что происходит, — сказал Мактавиш.

— Если нам понадобится поднять вонь, мы это сделаем. Ты же не собираешься делать это в одиночку.

— Я знаю и ценю это. Спасибо.

Обняв Райли, Ангус открыл входную дверь, и она вышла на заснеженный пейзаж. Львы-близнецы, стоявшие по бокам парадной лестницы, теперь были покрыты снегом, как будто они впали в зимнюю спячку. У подножия недавно расчищенной лестницы стоял черный внедорожник, за рулем которого сидел один из служащих Гильдии.

Ее жених и два представителя Рима смотрели, как она спускается. И у Элиаса, и у священника были непроницаемые лица, что говорило ей, насколько все серьезно.

Она кивнула им всем, направляя в нужное русло ту решимость, к которой пришла во время долгого спуска по лестнице, и подождала, пока Бек откроет заднюю дверь. Говорить было не о чем. Это был шахматный ход Рима. Скоро ходить ей..

***

Как и в прошлый раз, когда Райли побывала в Шотландии, эта поездка была наполнена первыми впечатлениями: импровизированная вечеринка на озере, посвящение Бека, первый глоток виски почти в три раза старше ее самой. Теперь она впервые летела на корпоративном самолете.

Как только они оказались в воздухе, Бек, убедившись, что ей удобно, откинулся на спинку сиденья и заснул. В какой-то степени ее раздражало, что он может вот так просто отключиться. Может быть, когда-нибудь он научит ее, как это делать, потому что это выглядело хорошей стратегией, накануне сражения.

И именно такой могла бы стать вся эта поездка, хотя, конечно, все это было бы очень торжественно и правильно, в Ватиканском стиле. Она понимала их дилемму: они имели дело с разрушенными городами по всему земному шару и не имели ни малейшего понятия о том, кто или что было причиной этой бойни. Во времена кризиса люди обращались к своим лидерам, как светским, так и религиозным. Ватикан нарисовал большой жирный ноль, да так сильно, что они почувствовали необходимость тащить ее в Рим, чтобы помочь им разобраться с этим. Это говорило о полном отчаянии.

Или чрезвычайно хитром ходе. Они могли использовать эту ситуацию, чтобы заманить ее в Рим, чтобы раз и навсегда решить вопрос с дочерью Блэкторна.

Тем не менее, если все это было связано с городами, Райли действительно не знала, чем может им помочь. Конечно, она была хороша в том, чтобы отличать демонов и ангелов от обычных людей, и даже сама убила трех архидемонов. Но если она каким-то образом не окажется в городе прямо перед его разрушением, то не сможет узнать, кто за этим стоит.

Были ли эти смерти уловкой, чтобы снова заставить Великих мастеров и Рим вцепиться друг другу в глотки? Разрушить ту разрядку, о которой говорил Розетти? Это смахивало на действия Люцифера. Райли знала, что церковь глубоко обеспокоена тем, что она станет «темной», как они это называли. С ее способностями убивать демонов — любезность Ори — и ее магическим талантом, она могла бы причинить много вреда.

Под угрозой оказалась ее душа. Если она отдаст её, Люцифер может использовать ее, чтобы привлечь Бека. У Международной гильдии не будет иного выбора, кроме как убить одного из них или обоих. С точки зрения Ада, это был бы совершенно беспроигрышный вариант.

Как бы она ни была напугана, Райли подозревала, что Великие мастера нервничают еще больше. Бек оказался в невероятно щекотливом положении, застряв между ней и Святым Престолом. Даже для опытного Великого мастера это было бы трудно. Для того, кому еще нет двенадцати часов…

С тихим вздохом Райли повернулась к окну. Теперь они были уже над слоем облаков, и солнечный свет не мешал им. Вдалеке она увидела еще один реактивный самолет, летевший в противоположном направлении. Она откинулась на спинку сиденья. Так много вопросов, так мало ответов. И тут она заметила, что отец Розетти внимательно наблюдает за ней.

— Имейте веру, — мягко сказал он. Стоявший рядом Элиас ободряюще кивнул ей.

— Я постараюсь.

Бросив последний взгляд на Бека, она откинулась на спинку сиденья, натянула одеяло и закрыла свой разум. Она собиралась верить, что у ее отца есть возможность узреть будущее. В конце концов, он был на небесах, и это должно было что-то значить.

***

Ватикан, город-государство

Рим, Италия

Райли всегда мечтала побывать в Италии, и вот теперь она здесь. Обстоятельства были не идеальными, но она может использовать их наилучшим образом. Пока они ехали, Бек то и дело указывал на что-нибудь интересное, когда мимо них проносились скутеры и маленькие автомобили. Пространство здесь было на первом месте, а узкие улочки только усиливали эту пространственную экономию. Несмотря на Ватиканские номерные знаки, жители Рима не обращали внимания на лимузин. По-видимому, для них это не имеет большого значения.

Только когда они съехали с шоссе и оказались в самом центре города, Райли наконец-то ощутила Рим и его древность. Здания варьировались от современных до многовековых. Многие из них были многоэтажными, с балконами, украшенными парой стульев, возможно, небольшим столом — предполагая, что жильцы любили наблюдать, как их соседи приходят и уходят.

Пальмы, распустившиеся цветы, много пешеходов. Фонтаны, мимо которых они проходили, заставляли Райли с удивлением рассматривать мифологических существ среди текущей воды, окруженных туристами с их вездесущими камерами. Толстые старые стены возвышались тут и там, напоминая о том, что это место было заселено в течение двух с половиной тысяч лет.

— А сколько людей живет в Риме? — спросила она.

— Чуть меньше трех миллионов, по крайней мере в пределах города, — ответил Элиас. Он, казалось, был доволен тем, что она задала этот вопрос — и не о том, что ждет ее в Священном городе.

— А в Ватикане?

— Чуть больше восьмисот.

— Эх. — Райли знала маленькие городки в Джорджии, где население было больше, чем здесь.

Бек взял ее руку, лежавшую на сиденье между ними, и ободряюще сжал.

— Посмотри на себя: сегодня ты Великий мастер, а завтра уже в Риме, — поддразнила она его.

Его хмурый взгляд сказал ей, что он не считает это смешным. По правде говоря, и она тоже. Возможно, пришло время обратиться к слону в машине.

— А что представляет собой этот кардинал Рихтер? — спросила она, глядя на двух мужчин напротив нее. Она могла бы спросить об этом Бека, но иногда лучше всего было обратиться прямо к ним.

Элиас шумно выдохнул, затем взглянул на Розетти, словно ища совета. Для человека, который смотрел в лицо адскому отродью, не дрогнув, это колебание было необычным — и говорило ей, насколько могущественным должен быть прелат.

— Кардинал Рихтер придерживается довольно жестких взглядов на некоторые темы, — ответил Розетти, тщательно подбирая слова.

— Это хороший способ сказать, что у него шило в заднице, — сказал Бек, понизив голос, чтобы водитель не услышал его.

— Он жесткий, но не несгибаемый, — ответил Розетти. — В церкви есть люди, которые непоколебимы в своих взглядах, даже когда им предоставляют новую информацию, которая противоречит этим позициям.

— Ладно, — сказала Райли. — Это очень тяжелый случай, но он изменит свое мнение, если аргумент окажется убедительным. — Теперь она посмотрела на Бека. — Лучше, чем некоторые из тех, кого мы встречали.

Бек согласно кивнул.

— Однако кардинал Рихтер гораздо жестче, чем многие из нас. Он видит добро и зло как строго черное и белое, — добавил священник.

— Это легче, чем видеть все оттенки серого, — ответила она.

Розетти кивнул.

— Он не любит ни Великих мастеров, ни охотников на демонов. Он предпочитает, чтобы единственные контакты с адом осуществлялись охотниками Ватикана, потому что знает, кому они верны.

Другими словами, Элиасом и его командой. Это заставило ее задуматься, почему капитан Сальваторе был здесь, а не в какой-то другой части мира, обращая демонов в трупы. Сейчас, наверное, не самое лучшее время спрашивать об этом.

— Как лучше всего подойти к Его Преосвященству? — вместо этого спросила она.

— Совершенно честно, — ответил Розетти. — Ему могут не понравиться твои ответы, но это лучший способ завоевать его уважение.

— Неужели мы будем встречаться только с ним?

Священник заерзал на стуле, всем своим видом показывая, что ему не по себе.

— Кроме Его Преосвященства там могут быть еще трое или четверо.

Возможно, это все-таки инквизиция.

— Поскольку я доверяю вам, что со мной будут обращаться справедливо, я хочу, чтобы эти люди увидели, что происходит, когда я поливаю святой водой свою левую ладонь. Они должны понять, что я не с Люцифером.

Пламенеющая корона должна решить вопрос: «она это или не она». По крайней мере, Райли на это надеялась.

— Это можно устроить, — ответил Розетти.

— Спасибо.

Это было все, что она могла сделать прямо сейчас. Игра продолжается. Вряд ли она могла просто выскочить из машины и помчаться туда, хотя идея была заманчивой.

Теперь они проезжали мимо булочной, и она почувствовала запах свежего хлеба и выпечки. Было уже почти два часа дня по итальянскому времени, и хотя в самолете они ели мясо, сыр и хлеб, она все еще была голодна.

— Когда мы встретимся с кардиналом? — спросила она, надеясь, что это произойдет сразу же, как только они приедут.

— Сегодня в семь вечера, — ответил Розетти. — Я просил, чтобы у вас было время устроиться в своих комнатах, поесть и, возможно, отдохнуть. Таким образом, вы можете быть в лучшем состоянии для встречи.

Этот человек делал все, что мог, чтобы помочь ей, и он заслужил ее благодарность.

— Спасибо. Я знаю, что мы не поладили сразу, как только познакомились, но я ценю все, что ты делаешь. — Теперь она перевела взгляд на Элиаса. — И ты тоже.

Они оба молча кивнули. Все четверо проделали долгий путь с того самого дня, как Райли села за стол напротив представителей Рима. Несмотря ни на что, она не хотела, чтобы это доверие было разрушено.

Через несколько минут лимузин свернул на узкую дорогу, окаймленную с одной стороны высокой стеной. Совсем немного, и они подъехали к арке и остановились. Двое охранников проверили документы Райли и Бека, удостоверяя их личности. После чего машину пропустили внутрь.

— Добро пожаловать в Ватикан, — сказал Элиас.

— Вы только что въехали в самую маленькую страну в мире. — Страну, которая была сердцем Римско-Католической Церкви.

— У нас нет собственного аэропорта, но есть вертолетная площадка, — продолжал он. — Кроме того, аптека и радиостанция — почти все, что может понадобиться маленькой стране.

Наконец машина остановилась в большом дворе, по обеим сторонам которого стояло старое каменное здание. Здание было всего в четыре этажа, и несколько окон были открыты, без сомнения, чтобы впустить свежий весенний воздух. Райли легко могла представить себе людей, снующих в своих сутанах на протяжении веков, занятых своими обязанностями.

Элиас и священник вышли из машины, как только она остановилась. Прежде чем Райли успела открыть дверь, Бек схватил ее за руку.

— Мы с этим справимся. Я не позволю им причинить тебе боль. Ты должна мне доверять.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Я знаю. Хотя это и пугает меня, я чувствую, что нахожусь здесь не просто так, и не думаю, что все это дело рук Рима.

Он попытался ободряюще улыбнуться ей.

— Хорошо, миссис Бек, давайте покажем им, как это делается.

Они встретили человека, которому было за пятьдесят. Его темные волосы были тщательно подстрижены, черный костюм безупречен, а простое серебряное кольцо указывало на то, что он женат. Он старательно сохранял нейтральное выражение лица. Бросив на Бека быстрый взгляд, мужчина вернулся к разговору с отцом Розетти. Так как это было по-итальянски, Райли уловила лишь несколько слов тут и там.

— Пытаешься понять, что со мной делать? — спросил Бек Элиаса, понизив голос, чтобы не перебивать его.

— Да. Они устраивают еще одну комнату, — ответил охотник. — Прошу меня извинить, но теперь, когда я вернулся домой, мне нужно кое-что сделать. Было приятно снова увидеть вас обоих. — Он протянул руку, и Бек пожал ее. — Поздравляю, Великий Мастер.

— Спасибо.

— Всегда рад вас видеть, мастер Блэкторн, — сказал он.

Поскольку он вел себя официально, Райли сделала то же самое.

— Я была рада снова видеть вас, капитан Сальваторе.

Он кивнул и пошел через двор.

Как только он оказался вне пределов слышимости, Райли спросила:

— Разве он не должен охотиться за демонами?

— Я спросил его об этом, и он сказал, что покинул команду.

— Есть идеи, почему?

Бек отрицательно покачал головой.

— Довольно скупо обо всем этом говорил.

— Угу.

Разговор между священником и другим джентльменом подошел к концу, и Розетти повернулся к ним.

— Это мистер Альберо. Он разместит вас во время вашего пребывания. Он приготовил для вас комнату, мастер Блэкторн. И приготовит для вас еще одну, Великий мастер Бек.

— Спасибо. Мы очень Вам признательны, — сказала она.

— Тогда я пойду, — сказал священник. — Надеюсь, я смогу присутствовать на собрании сегодня вечером.

Сможет или ему позволят? У Райли возникло ощущение, что это скорее последнее.

— Благодарю Вас, отец Розетти.

— Идите с Богом, вы оба, — сказал он и пошел в том же направлении, что и Элиас.

Бек шагнул вперед и протянул ему руку.

— Мистер Альберо, я очень рад с вами познакомиться.

Это было как раз то, что сделал бы ее отец, установив личный контакт.

Мужчина, казалось, на мгновение растерялся, но потом пожал Беку руку.

— Добро пожаловать в Ватикан, Великий мастер, — сказал он, и в его голосе прозвучали богатые нотки. Райли недоумевала, почему именно его выбрали нянчиться с ними, и возмущался ли он этим назначением.

— Мистер Альберо, — сказала она, помня, что является представителем Национальной гильдии ловцов и общества заклинателей. Вероятно, единственной, кого этот человек когда-либо встретит.

— Мисс Блэкторн. Пожалуйста, следуйте за мной.

Она едва удержалась, чтобы не сказать, что она мастер Блэкторн, — не было никакой причины так скоро взъерошивать перья. Для этого еще будет достаточно времени.

Они последовали за ним через дверь, Альберо нес ее чемодан. К своему удивлению, Райли обнаружила, что внутреннее убранство здания ничем не примечательно: белые стены, кафельный пол, многостворчатые окна. Он напоминал ей старую школу, хорошо построенную и практичную. Они миновали еще одного мужчину, который кивнул их спутнику, а затем с нескрываемым любопытством изучил ее и Бека.

Альберо подвел их к лестнице, и они поднялись на второй этаж, а затем последовали за ним по коридору. Наконец он остановился перед дверью, достал ключ и отпер ее. Она со скрипом распахнулась, открывая уютное пространство. Комната была обставлена просто: кровать, старый деревянный письменный стол, стул и шкаф. Что-то вроде Ватиканской версии общежития для одного человека.

— Ванная комната вон за той дверью, — указал Альберо.

— Это просто замечательно. Спасибо, — сказала Райли, протягивая руку за ключом.

— Я распоряжусь насчет вашей комнаты, Великий мастер, — сказал Альберо. — Мона будет вон там. — Он указал на другой конец зала. — Пожалуйста, подождите здесь, пока я достану ключ. Неразумно бродить вокруг без сопровождения.

— Мы останемся здесь, — ответил ее жених. — Спасибо.

Когда мужчина направился по коридору, Бек вошел в ее комнату.

— Напоминает мне твою комнату в поместье, только вид оттуда не такой роскошный, — сказала она.

— Надеюсь, у меня есть собственная ванная комната. Если нет, то мне придется воспользоваться твоим душем, — сказал он, ухмыляясь.

— Ты же знаешь, что здесь не разрешают никаких добрачных отношений.

— Я знаю. Я же говорил тебе, что мы должны были пожениться в декабре прошлого года.

Райли положила свой чемодан на багажную полку. Как только она сняла замок и открыла чемодан, она застонала. Она упаковала вещи в такой спешке, что все помялось. Надеюсь, у них есть утюг.

— Райли?

Она посмотрела на Бека, который теперь сидел на краю ее кровати. Она знала то, что он хотел знать, потому что они были на одной волне.

— Я не волнуюсь, по крайней мере вслух. Я собираюсь встретиться лицом к лицу с тем, что предъявят. Если я смогу помочь им уберечь людей от смерти, тогда все будет хорошо. — Она бросила пару джинсов обратно в чемодан. Кого она обманывает? — Ладно, я вру. Мне страшно. Ничего не могу с собой поделать. Это же долбаный Ватикан. Они никогда не доверяли мне, с того самого момента, как я начала ловить демонов.

Бек кивнул и жестом пригласил ее сесть рядом с ним на кровать. Когда она это сделала, он обнял ее за талию и крепко прижал к себе.

— Ну, они не забрали наши паспорта и телефоны. Пока что они ведут себя вполне цивилизованно. Может быть, это не так уж и важно, как мы думаем.

Когда Райли одарила его взглядом «ты говоришь о Би — Эс», он вздохнул в знак согласия.

— Да, я знаю.

Постукиванием Альберо известил о своем извещении. Бек подошел к двери и открыл ее.

— У меня есть ключ от вашей комнаты, Великий мастер. Подносы с ужином будут доставлены сегодня в пять вечера. Я зайду за вами без четверти шесть, чтобы провести экскурсию перед собранием в семь. А пока отдохните от своего путешествия.

— Грацие, — сказала Райли.

Когда Бек удалился в свою комнату, Райли вернулась к своему чемодану, раскладывая одежду на кровати по частям. Пытаясь разгладить складки на своей лучшей рубашке, она обнаружила, что руки дрожат.

«Я здесь не просто так», — прошептала она. «Я здесь потому, что так и должно быть».

Если она ошибается, то да поможет им всем Бог.

Глава 15

Как и было обещано, еду им доставили в пять, а после ужина за ними пришел Альбера, чтобы провести экскурсию. До сих пор она состояла из множества прогулок. Бек надеялся, что туфли Райли удобные. А его, конечно же, нет.

Став представителем Международной Гильдии, Бек начал одеваться очень аккуратно. Он выбрал свою любимую синюю рубашку, черный пиджак и черные брюки, но без галстука. Райли выглядела точно так же мрачно, в том же черном платье, что и на похоронах отца и Сэди. Она собрала волосы в свободный пучок, выставив ожерелье из когтей демона на всеобщее обозрение. Когда Бек впервые заметил его, то показал ей большой палец.

Прогулка продолжалась по длинным коридорам, по обеим сторонам которых располагались кабинеты. Время от времени по пути попадались картины или статуи, добавляющие стиля, но по большей части не этого он ожидал.

Они шли за Альберо не меньше десяти минут, время от времени проходя мимо людей. Одни говорили с проводником, приветствуя его, другие молча проходили мимо. Жители Ватикана отражали его всемогущество — мужчины и женщины были всех рас и возрастов. Священники и монахини, мужчины в темных костюмах, женщины в консервативных платьях. Тревор предупреждал Бека, что ошеломить великолепием этого места легко. До сих пор они видели только множество Ватиканских рабочих пчелок.

Только когда они вышли на улицу, Бек догадался, куда они направляются. Солнце уже клонилось к закату, бросая розово-золотой свет на базилику вдалеке.

— Площадь Святого Петра, — сказал Альберо.

— Ух ты, — пробормотала Райли, широко раскрыв глаза.

— Колоннада, — продолжал он, указывая на двойные полукруги высокой каменной кладки вокруг них и статуи, выстроенные вдоль вершин, — была спроектирована Бернини и закончена в 1667 году. — Он сделал паузу, чтобы дать им возможность рассмотреть это место. — Всего здесь сто сорок святых. Сама базилика была построена почти четыреста лет назад, в 1626 году, во время понтификата папы Урбана Восьмого.

— Он огромный, — сказала Райли, медленно поворачиваясь вокруг себя. — Я видела фотографии этого места, когда выбирали нового папу, но это просто невероятно.

— Да, это так. Апартаменты папы как раз там, — сказал Альберо, указывая направо на четырехэтажное белое здание. — Казармы Швейцарской Гвардии тоже находятся неподалеку.

Хотя он был так же напуган, как и Райли, Бек хранил молчание. Он подозревал, что здесь происходит что-то еще, кроме экскурсии «позвольте мне показать вам нашу красивую церковь».

Его догадка подтвердилась, когда Альберо повел их через площадь в саму базилику. Особенно когда охранники даже не пытались остановить их, несмотря на закрытие здания для посещения.

— Мне очень жаль, что у нас нет больше времени, потому что это просто чудесно, — сказал Альберо.

Бек быстро взглянул на свою невесту. Понимала ли она, что здесь происходит? Нет лучшего способа запугать их, чем тщательно рассчитанное проявление силы Святого Престола. Напоминание о том, что как только они с Райли окажутся внутри этих стен, они будут подчиняться законам Ватикана. Именно так бы поступил Бек, и он задавался вопросом, кто же это организовал.

Наверное, кардинал.

Как только он все это уладил в голове, Бек переключил свое внимание на интерьер здания.

— Боже милостивый, — пробормотал он, глядя на высоченный потолок. Хотя он смотрел множество видео об этом месте, увидеть его лично было совершенно другим.

— Пьета Микеланджело, — сказала Райли, останавливаясь, чтобы посмотреть на статую справа от них. — Этот человек был гением.

Альберо кивнул.

— Мария держит тело Иисуса после распятия. Это одна из наших самых запоминающихся работ.

— Да, это так. — Она подошла поближе, чтобы рассмотреть его. — Боль от потери… он заключил в камень.

Чем дальше они шли, тем больше открывалось пространство над ними, словно врата в высшие сферы.

Райли двинулась вперед, молча вбирая все это в себя.

— Базилика ее не беспокоит, — озадаченно сказал Альберо.

— А почему бы и нет, — ответил Бек. Только не с небесной меткой.

По какой-то причине Альберо думал, что его невеста не на стороне ангелов. Он поверил бы в это только в том случае, если бы это сказал кто-то из его начальников. Это не очень-то устраивало Бека.

Они продолжали бродить по похожему на пещеру пространству, останавливаясь, чтобы полюбоваться различными произведениями искусства, пока не остановились перед тем, что Альберо назвал папским алтарем, прямо над могилой святого Петра.

Теперь эти ощущения были всеохватывающими, не оставляя у Райли никаких сомнений в том, что она должна быть здесь. Отчасти это было связано с величием этого места — нельзя не испытывать ошеломляющего изумления, какими бы не были ваши убеждения.

Чье-то присутствие наполняло ее покоем и поднимало настроение. Это было именно то, что ей нужно, потому что она чувствовала себя все более подавленной. «Слишком много, слишком быстро», — вот как бы Морт подытожил. Здесь ей казалось, что она не одна, что все ее тяготы, хотя и трудные, но вполне выполнимы.

Небесная команда что-то задумала.

Глядя на витражное окно над алтарем, она прошептала: «Пожалуйста, помоги мне выяснить, кто убивает всех этих людей. Затем помоги мне понять, как их остановить. Это не может продолжаться вечно».

А поскольку она находилась в самом центре католического христианского мира, то где же еще можно попросить благословения у некоего ангела?

— На кладбище, где похоронены мои родители, — сказала Райли все еще шепотом, — есть горгулья на их мавзолее. Та, которая каждое утро смотрит на восток, встречая восход солнца. — Позади себя она услышала слабые шаги, когда кто-то пересек огромное открытое пространство, направляясь к выходу.

— Ори был одним из вас, пока не доверился не тому человеку. Он заплатил своей жизнью, чтобы спасти других, спасти меня и Бека. Теперь он свободен от Ада. Пожалуйста, найди способ послать его душе свет, который он так любит? Он заплатил за свою ошибку и заслуживает снисхождения.

Райли пробормотала почти беззвучное «аминь» и отвернулась, надеясь, что кто-то услышал эту молитву. Ее глаза встретились с глазами Бека, стоявшего рядом с их проводником. Он не произнес ни слова, но она подозревала, что он знает, что она только что сделала. И он это одобрил.

Она бы направилась обратно тем же путем, каким они пришли, но вместо этого что-то потянуло ее вокруг алтаря, а затем дальше в базилику. В нише справа от себя она обнаружила картину.

Пока она разглядывала картину, к ней присоединились Альберо и Бек.

— Это алтарь Архангела Михаила, — объяснил их сопровождающий. — На картине он изображен убивающим Дьявола.

Райли внимательно вгляделась в изображение и не смогла сдержать нахмуренных бровей. Художник, по какой бы то ни было причине, придал Михаилу мягкое, женственное лицо, хотя его руки были явно мускулистыми. Как и у настоящего Архангела, у него были светлые волосы. Это была одна из вещей, которая поразила ее, когда она впервые встретилась с верховным главнокомандующим Небесной армии, насколько близко его цвет волос походил на цвет волос Саймона.

— Нет, это не совсем он, — сказала она, поворачиваясь к их проводнику. — У Архангела Михаила очень мужское лицо, и он высокомерен, как будто все, кого он встречает, ниже его. О, и его пламенный меч намного больше.

Альберо моргнул.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я встречалась с ним однажды. Мы торговались, и человечеству повезло. — Она снова повернулась к картине и покачала головой. — Хорошая попытка, но это совсем не он. Этот парень, возможно, мне даже понравился. Настоящий Михаил — не такой.

Уходя, она услышала, как Альберо спросил:

— Она шутит со мной?

— Нет. Я тоже его видел, — ответил Бек. — Картина очень красивая и все такое, но даже рядом не стоит. Настоящий Архангел пугает до полусмерти. Он абсолютно крутой парень.

Потрясенный, их сопровождающий замолчал на всю оставшуюся часть экскурсии.

***

Райли надеялась, что они с Беком будут сидеть вместе с кардиналом в его кабинете и обсуждать возникшую проблему. Ничего подобного.

Комната, в которую их привел Альберо, была размером примерно тридцать на тридцать футов: ничем не примечательное помещение с белыми стенами, коричневыми занавесками и бронзовым распятием на одной из стен. В передней части комнаты стоял длинный резной стол черного дерева, за которым стояли четыре черных стула. Такое же количество блокнотов, ручек и стаканов с водой было выстроено перед каждым стулом с математической точностью. Напротив него, примерно в десяти или более футах, стоял второй стол. За ним стояли два стула, скорее всего для нее и Бека. Кроме того, имелось несколько стульев для публики, если таковой разрешат присутствовать.

Все остальное пространство было пустым, единственным светлым пятном был старый гобелен, висевший между двумя высокими створчатыми окнами, расположенными прямо за столом черного дерева. Любопытно, что на ткани был изображен царь Соломон, сидящий на своем троне. У его ног лежали младенец в пеленках и две женщины, умолявшие взять ребенка под опеку. Он каким-то образом соответствовал этой комнате, хотя Райли и не знала, почему.

Альберо указал им на второй столик.

— Пожалуйста, садитесь. Его Высокопреосвященство скоро будет здесь. — Доставив сообщение, он вышел через боковую дверь, несомненно, чтобы сообщить кардиналу о их прибытии.

— Это очень красивая церковь, — сказал Бек, когда они уселись в кресла.

Райли кивнула:

— Много великолепных произведений искусства. Мне бы хотелось потратить больше времени и осмотреться. Может быть, у нас будет шанс позже, когда кардинал поймет, что я действительно не могу ему сильно помочь.

Теперь Бек пристально смотрел на нее.

— Ты знаешь, почему нам устроили эту экскурсию?

— Кроме того, что они хорошие хозяева? — сказала она.

— Кроме этого.

— Это был их намек «не думай переходить нам дорогу», без всяких криков и маханий руками. Жаль, что это не сработало.

Он рассмеялся.

— Да.

— Они, кажется, забыли нашу историю, что мы встретили Михаила и что я отговорила его и Принца от войны. Что мы оба побывали в Аду и наши души принадлежат нам. Эти люди обладают глобальной властью, но прямо сейчас они нуждаются в нас больше, чем мы в них.

На лице Бека появилась улыбка.

— Я все понял, мастер Блэкторн. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — И все же не позволяй им запугать себя, что бы ни случилось.

Она сжала его руку в знак солидарности.

— Мы будем в порядке.

Дальняя дверь открылась, Альберо снова вошел и, не говоря ни слова, занял свое место позади них. Минуту или две спустя вошел высокий, серьезный человек в черном.

— Это кардинал Рихтер, — прошептал Бек.

Райли могла бы догадаться об этом по алым акцентам на его черной сутане, хотя на самом деле она не была настолько сведуща в последних Ватиканских модах. Рихтер носил дзукетто, широкий пояс, называемый фасцией, и нагрудный крест на груди. В комнату вошли еще двое мужчин, одетых примерно так же, как и кардинал. На вид всем им было под пятьдесят, а может, и под шестьдесят.

Три кардинала? Это был не очень хороший знак.

Как только они заняли свои места за столом — Рихтер в самом центре — его глаза встретились с ее глазами, и ей показалось, что ее уже осудили. Рихтер держался очень жестко, как будто любой наклон был грехом. Но в этих глазах она увидела тревогу. Может быть, даже намек на страх.

Альберо представил их друг другу.

— Его Преосвященство кардинал Кристоф Рихтер, — сказал он, указывая на человека в центре зала. — Преподобнейший Хесус Альварес, — он сидел слева от Рихтера и справа от него, — Преподобнейший Франклин Прагер.

— Епископы, — тихо пробормотал Бек. Она быстро кивнула с облегчением, хотя и не совсем понимала почему.

Теперь Альберо махнул рукой в их сторону.

— Мастер Райли Блэкторн и Великий мастер Денвер Бек.

— Есть ли какая-то причина, по которой Великий мастер присутствует на этой встрече? — спросил епископ Альварес. Его акцент наводил на мысль о латиноамериканском происхождении.

— Райли — моя невеста, — ответил Бек. — И Международная Гильдия посчитала, что один представитель может отправиться сюда… — он сделал паузу, подбирая нужные слова, — из-за серьезности ситуации.

— А, — ответил епископ, кивая головой.

Дальняя дверь открылась, и вошел отец Розетти, сопровождаемый знакомым лицом. Одетый в темно-синий костюм и галстук, Саймон Адлер быстро оглядел присутствующих, а затем его взгляд остановился на Райли. Он слегка кивнул в знак приветствия, а затем последовал за Розетти к стульям позади нее и Бека.

Что он здесь делает?

На мгновение Райли почувствовала себя преданной, но тут же поняла, что это неправильно. Саймон никогда больше не предаст ее. Но почему он оказался здесь, в Риме?

Не обращая внимания на ее внутренний диалог, кардинал начал:

— Мы попросили вас присутствовать сегодня, мисс Блэкторн, чтобы выяснить некоторые вопросы, касающиеся вашего пребывания в качестве ловца. В частности, у нас есть вопросы относительно некоторых действий, которые Вы предприняли.

Просьба о присутствии не соответствовала истине, и, похоже, они собирались спросить ее об Изре. Настало время установить несколько основных правил.

— Я предпочитаю, чтобы ко мне обращались как к мастеру Блэкторну, Ваше Преосвященство.

«Я заплатила кровью за эту честь».

Рихтер поднял бровь, затем перевернул страницу лежащей перед ним папки.

— Значит, мастер Блэкторн.

— Прошу Прощения, Ваше Преосвященство. Мастер Блэкторн попросила, чтобы она была испытана святой водой, прежде чем эта встреча продолжится, — сказал отец Розетти.

Последовало долгое молчание, Рихтер пристально посмотрел на священника.

— Тогда сделай это.

Теперь уже Саймон подошел к ней и поставил перед ней на стол маленькую металлическую коробочку. Он открыл контейнер, достал прозрачный стеклянный флакон с папской святой водой и повернулся спиной к переднему столу.

Когда Райли подняла на него глаза, он улыбнулся. Этот единственный жест сделал весь этот момент терпимым.

— Она была благословлена Его Святейшеством только сегодня днем, — сказал он так, чтобы все могли его услышать. И это заставило ее задуматься, встречался ли он когда-нибудь с папой римским.

Саймон ловко позволил одной капле священной жидкости упасть на отметину на ее правой ладони и отступил назад, чтобы другие могли видеть результат. Когда жидкость обожгла ее кожу, Райли ахнула. Намного сильнее, чем в другие разы. Возможно, из-за свежести или местонахождения.

Когда жжение начало утихать, она подняла ладонь, чтобы другие могли увидеть результат — или в данном случае отсутствие такового, поскольку адской метки не было.

— Моя душа принадлежит только мне.

Саймон повторил то же самое на ее левой ладони. На этот раз боль была очень сильной, корона пульсировала в такт ее быстрому сердцебиению. К ее удивлению, она вспыхнула ярким белым светом, танцуя на ее ладони.

— Не каждый день увидишь, — сказал Бек, впившись взглядом в мужчин, сидевших за передним столом.

Постепенно эффект прекратился, но Райли могла поклясться, что все еще чувствует, как святая вода бежит по ее венам. Неужели это вообще возможно?

— Спасибо, Саймон, — сказала она, когда он собрал святую воду и вернулся в свое кресло.

Райли обратила свое внимание на троицу перед ней. Выражение лица Рихтера стало трудно читать, а епископы просто смотрели на нее.

— Хотя ты и не принадлежишь Принцу, тем не менее, возможно, ты все еще помогаешь ему, — сказал Рихтер.

Ничего нового: твоя душа принадлежит тебе, но мы почти уверены, что ты болеешь не за ту команду.

— Я здесь не для того, чтобы говорить о своей бессмертной душе, особенно когда люди умирают, — парировала она.

— Прежде чем мы обсудим столь деликатный вопрос, мы должны быть уверены в вашем статусе в аду.

— Вы только что видели, что у меня его нет.

Рихтер ответил не сразу, неспеша вытаскивая страницу из своего досье.

— И все же некоторые ваши действия отражают определенную… близость к принцу и его слугам, что говорит нам совсем о другом. — Он опустил взгляд на лист. — Твое первое преступление состояло в том, что ты позволила падшему по имени Ори стать твоим любовником.

«О нет».

Райли попыталась не морщиться, но у неё ничего не вышло. Это откровение было неловким в комнате, полной мужчин, но с тех пор, как сюда вошел Саймон, оно стало еще более неловким. Когда ее лицо потеплело, она могла поклясться, что услышала его вздох у себя за спиной.

— Ты отрицаешь, что у тебя были плотские отношения с падшим? — спросил Рихтер.

— Нет, мы провели вместе всего одну ночь. — Горько-сладкое время, полное радости, а потом предательство и слезы. — Я была зла и ревновала, и это был глупый поступок. Я поверила тому, что он мне сказал. — Она хорошо помнила ту ночь. — Как ни странно, не все это было ложью. Ори действительно хотел обезопасить меня, и именно поэтому у него возникли проблемы с Люцифером. Возможно, он последовал за принцем в изгнание, но он знал, что совершил ошибку. Он жаждал света, как вы и я нуждаемся в кислороде.

— Вряд ли, — последовал едкий ответ.

— Нет, это правда. Я надеюсь, что однажды небеса заберут его обратно.

— Опять же, маловероятно, — продолжал Рихтер. — Сейчас ты изучаешь магию у некроманта.

— Да, и к тому же ведьмы.

Они уже знали все это, так почему же продолжили топтаться на месте?

— Эта ассоциация подвергает твою душу опасности, — настаивал кардинал.

— Я не верю, что они это делают. Ведьма и заклинатель — хорошие люди. Они сражались против демонов Сартаэля и рисковали своими жизнями, чтобы спасти Атланту.

— Лучше всего это сказал К. С. Льюис, — вмешался епископ Прагер. — «Поистине, самая верная дорога в ад — та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов».

— При всем моем уважении к мистеру Льюису, я не стала постепенно спускаться в ад. Меня бросили в него ногами вперед. — Она наклонилась вперед, опершись на стол. — Вы, ребята, понятия не имеете, каково это — стоять перед Люцифером, когда сотни демонов дышат тебе в спину, и каждый из них хочет разорвать тебя на части и съесть твою плоть. Пока ты там не побываешь, ты никогда не узнаешь, каково это — слышать крики проклятых. Поверьте мне, это производит одно большое впечатление.

— У нас есть только ваши слова, что вы совершили это путешествие, — сказал Прагер, прищурившись.

— А зачем мне врать об этом? Что хорошего это мне даст?

Бек пошевелился.

— Она не лжет. Я был там, когда Райли вернулась из ада. От нее несло серой, и ужас в ее глазах — это то, что я никогда больше не хочу видеть.

Между тремя прелатами состоялся тихий разговор.

— Мы признаем, что вы испытали ад, — сказал Рихтер. — А вы бы вернулись туда по какой-нибудь причине?

Это была ловушка, прекрасно сработанная. Она сделала выбор в пользу правды.

— Я бы вернулась обратно.

— Что? — выпалил Бек, уставившись на нее так, словно она сошла с ума.

Райли посмотрела ему прямо в глаза.

— Я бы вернулась за тем, кого люблю. Если бы дело дошло до меня или до них, я бы пошла. Но я постараюсь вытащить нас обоих оттуда. Я знаю, что проиграю, но я буду бороться за этого человека, несмотря ни на что. — Она сделала паузу. — Я буду сражаться за тебя.

— Я тоже, — сказал он.

Теперь в комнате воцарилась тишина, которую она не могла прочесть. Рихтер внимательно изучал ее, даже когда Альварес наклонился и прошептал ему на ухо: кардинал бросил на него пронзительный взгляд и вернулся к своим записям.

— Мы получили сообщение, что вы позволили Гипнодемону остаться в школе, где он мог причинить вред ученикам. Что вы встали на сторону этого исчадия ада вместо того, чтобы поймать его.

Саймон застонал. Райли очень сомневалась, что в его рапорте было сказано хоть слово о том, чтобы «встать на сторону этого адского отродья», но именно так кардинал и хотел это представить.

— Мезмер оказался непокорным, способным ходить по святой воде.

— Иллюзия.

— Нет, это не так, и поскольку я тренировалась с заклинателем, я могу это сказать. — Райли глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок. То, что они выкладывали все ее грехи, было подозрительно, и это делало ее еще более осторожной. — Святая вода была освящена в ночь перед моей встречей с демоном. Изра смог переступить ее, а это означало, что он был тем, за кого себя выдавал: демоном, скинувшим оковы Люцифера.

— Это невозможно, — сказал Рихтер, качая головой.

— Я бы тоже так не подумала, но я видела доказательство. Когда Гончая пришла в школу, Изра не позволил мне драться с ним. Он не хотел, чтобы его ученики пострадали. Вместо этого он подошел к этому громадному демону и сдался.

— Адское отродье служит только Принцу, — настаивал епископ Прагер. — У них нет никакой морали. Они принадлежат тьме.

— На этот раз нет. Изра сдался на вечные муки. Я поняла, что это значит, когда была там, внизу. Сартаэль был закован в цепи, которые никогда не переставали двигаться. Он не мог ни спать, ни есть. Они врезались в его кожу каждую секунду каждого дня. Навсегда. Это лишь одна из многих мук Люцифера. — Мысль об Изре в этих цепях заставила ее сердце сжаться от боли.

— Возможно, он уже приказал казнить этого демона, — сказал Прагер.

— Это не в его стиле, — вмешался Бек. — Он просто хочет сохранить свою силу. Он сделает из этого пример, чтобы у других не было никаких ярких идей.

Райли кивнула: — Именно. После мятежа Сартаэля Люцифер очистил ад. Любая форма бунта приводит его в ярость, а еще больше — в паранойю.

— Демоны не подлежат искуплению, — настаивал Рихтер.

— А почему бы и нет?

— Этого не может быть. Они сделаны из тьмы.

Заметив ее нерешительность, Бек бросил на нее обеспокоенный взгляд. Осмелится ли она настаивать?

— А откуда взялась эта тьма? — спросила Райли. — Кто вообще её создал?

— Что вы имеете в виду? — спросил кардинал.

— В воскресной школе меня учили, что все сотворил Бог. Он, конечно же, создал ангелов, одним из которых является Люцифер. Вот только Люцифер вбил себе в голову, что он значительнее своего босса, а потом был сброшен с небес. Он забрал с собой кучу своих приятелей и создал свое собственное маленькое королевство в аду.

На лице кардинала отразилось неудовольствие, вызванное ее довольно бойким обзором небесной истории.

— Поскольку у Принца нет собственных солдат, он создает демонов. Но откуда он берет силу творения?

Альварес моргнул, а Прагер только нахмурился.

— Я уверен, что Вы нам все расскажете, — едко ответил Рихтер.

Она наклонилась вперед в своем кресле.

— Люцифер, несмотря на всю свою хитрость, всего лишь Ангел, Божий лакей. Теперь я знаю, что это звучит так, будто я минимизирую его угрозу, но это не так. Он невероятно злой, отвратительный тип. — Она глубоко вздохнула, надеясь, что не ошиблась.

— Но… он все еще жив только потому, что ему позволено существовать. Если бы я была Богом, то давным-давно убила бы его. Однако, если я чему-то и научилась за последний год, то действия небес не всегда имеют смысл. По крайней мере, в краткосрочной перспективе, как моя жизнь. На протяжении тысячелетий? Да. Для них это очень долгая игра.

— И что же? — сказал Рихтер, и по его тону она поняла, что его терпение подходит к концу.

— Я думаю, что Люцифер все еще жив, потому что мы, смертные, нуждаемся в выборе, в этой свободной воле, о которой все продолжают кричать. Мы можем идти навстречу свету или объять тьму. Или и то, и другое. — Она и сама там побывала.

— В этом нет никакого смысла, — возразил Альварес.

— Вообще-то есть, — сказала Райли. — Адаму и Еве было хорошо в саду; тогда Бог говорит им, чтобы они не ели с одного конкретного дерева. Зачем он это сделал? Разве они вообще заметили бы это дерево, если бы не он? Нет, это было первое испытание свободной воли. Бог установил их: следуй его законам или отведай запретного. Мы все знаем, чем это обернулось.

— К чему ты клонишь? — сердито спросил кардинал.

Райли вернулась к своему первоначальному аргументу.

— Я хочу сказать, что Люцифер может создавать демонов только потому, что ему это позволено Богом. Это означает, что какая-то часть этих демонов имеет связь с небесами.

Теперь Рихтер пристально смотрел на нее.

— Никогда бы не подумал, что услышу такое от ловца.

— Согласна, это действительно странная идея, и я не понаслышке знаю, каким злым может быть адское отродье. Но если в Демоне есть хоть капля света, то почему он не может захотеть освободиться от принца? — Она сделала паузу. — А почему они не хотят делать добро вместо зла? Потому что если нам, смертным, дан такой выбор, то почему не им? Почему это касается только нас?

Альварес что-то пробормотал себе под нос по-испански. Это не было похоже на согласие.

— Это просто невероятно, — сказал Прагер

— Возможно. И все же я увидела в глазах этого Четвертака нечто такое, что подсказало мне, что он больше не хочет быть с Люцифером. Изра пожертвовал собой, чтобы спасти этих детей. Разве не об этом вы, ребята, всегда говорите? Самопожертвование?

— Только не для тех, кто служит в армии Люцифера, — чопорно ответил Рихтер.

— Когда-то душа моего отца принадлежала Принцу, но он пожертвовал собой, чтобы спасти нас от Сартаэля. Он заплатил свой долг, и теперь он с моей мамой на небесах. Если это могло случиться с ним, то почему не с демоном?

Последовал еще один тихий, но напряженный разговор между всеми священнослужителями, что Райли не смогла разобрать ни одного слова.

Отец Розетти мягко тронул ее за плечо, и она чуть не подпрыгнула. Она обернулась, гадая, что он обо всем этом думает.

— Интересная теологическая посылка. Вероятно, во внимание ее не примут, но мне все равно было приятно это слышать.

По крайней мере, она позабавила одного из Ватикана.

— Эта идея, конечно, удивила меня, когда я впервые поняла, что происходит.

Саймон ничего не ответил, его лицо было задумчивым.

Райли снова повернулась к выходу, чувствуя растущее беспокойство. Это повторение ее грехов было пустой тратой времени. Она как раз собиралась предложить им двигаться дальше, когда мужчины закончили свой разговор.

Она нацелилась именно на Рихтера, и пока у нее ничего не вышло.

— Мы обсуждали ваши позиции относительно Рая и Ада и находим их неортодоксальными, если не граничащими с богохульством. Из-за этих позиций мы не считаем, что вы окажете нам какую-либо дальнейшую помощь.

Рядом с ней Бек невнятно выругался. Райли уже собиралась поспорить с этим решением, когда он положил руку ей на плечо.

— Не беспокойся.

Вместо этого Райли стиснула зубы.

— Мы договоримся, чтобы вы могли уехать завтра утром, — сказал Рихтер, собирая свои записи.

— А что вы собираетесь делать с этими городами?

Кардинал уставился на нее пустым взглядом, секунды тикали.

— То, что мы делали всегда — молились, — сказал он и вышел из комнаты, ведя за собой епископов.

Розетти глубоко вздохнул, проходя мимо их столика и не сводя глаз с дальней двери.

— Мне очень жаль, что они не захотели меня слушать.

— Это не твоя вина. Они задавали трудные вопросы и не были готовы услышать ответы.

— Это часто случается.

Саймон присел на корточки рядом с ее креслом. Как он отреагирует на новость о ней и Ори?

— Не волнуйся, я точно не брошу первый камень, — сказал он. — Я не такой уж большой лицемер.

— Спасибо, — ответила она с облегчением.

— Я всегда делил все на добро и зло, вот почему Сартаэлю было так легко играть с моей головой, — признался он. — Я не уверен, что признаю, что демоны могут быть хорошими, но я видел, что Четвертак сдался, чтобы защитить этих студентов. Если он мог это сделать, то почему бы ему не сражаться против Люцифера не за власть, а за свободу?

— Мне нравится эта идея, — сказал Бек. — В основном потому, что это самый страшный кошмар принца.

— Да, это так. — Саймон встал. — Мне нужно идти. У меня назначена встреча с некоторыми учениками из последнего класса экзорцизма. — Он взглянул на Розетти. — Кое-кто хочет, чтобы я рассказал им, на что это похоже.

Райли присвистнула.

— Это должно быть весело.

— Когда я закончу, мы еще посмотрим, сколько человек осталось в классе. — Он наклонился и быстро обнял Райли, а затем пожал руку Бека. — Увидимся на свадьбе.

Когда священник и Саймон ушли, за их спинами послышалось тихое покашливание. Она совсем забыла, что Альберо все еще здесь.

— Не хотите ли вернуться в свою комнату? — спросил он, поднимаясь со стула.

Райли нужно было побыть одной, чтобы разобраться во всем, что произошло сегодня вечером.

— У вас здесь есть сад? Где-нибудь в тихом месте?

— Да, есть. Это очень успокаивает. Я прослежу, чтобы вас проводили туда.

— Пока ты этим занимаешься, мне нужно позвонить в Шотландию, — сказал Бек. — Тревор должен знать, что произошло сегодня вечером.

Райли разочарованно покачала головой.

— Не знаю, что еще я могла бы им сказать. Я бы не стала лгать насчет Изры.

— Я знаю. Ты сделала то, что должна была сделать.

«Тогда почему я чувствую, что потерпела неудачу»?

Глава 16

Звонок Бека Тревору занял больше времени, чем он ожидал, главным образом потому, что старший Великий мастер хотел знать каждую деталь. После того, как он изложил доводы Райли относительно непокорных демонов, на другом конце провода воцарилось долгое молчание. Это стало настолько заметно, что Бек проверил дисплей сотового телефона, просто на случай, если его отключили.

Наконец Тревор заговорил:

— Ты должен уважать девушку, которая готова выстоять против кардинала, находясь в этих стенах. Особенно такого, как Рихтер.

— Чего я не понимаю, так это почему мы пересказываем то, что они знают уже несколько месяцев. Ну, за исключением случая с Изрой. Почему бы им не заняться этим делом?

— Они не очень-то быстро реагируют. Обычно они не нуждаются в нас. Происходящее потрясло основы Церкви. Я предполагаю, что хотели убедиться в абсолютной честности Райли, прежде чем просить ее о помощи.

— Да, но она не прошла проверку. Честно говоря, я не слишком расстроился из-за этого.

— Да. Дай мне знать, когда сядешь в самолет. Я позабочусь, чтобы кто-нибудь забрал вас из аэропорта.

— Спасибо, я так и сделаю.

— Спокойной ночи, парень. Будь сильным.

— У меня нет другого выбора.

***

Проводив Бека в его комнату, Альберо договорился, чтобы Райли отвезли в Ватиканские сады — обширное зеленое пространство на западной стороне анклава. Любопытно, что на этот раз он назначил её сопровождающим молодого швейцарского охранника. Его униформа была полной противоположностью камуфляжу, с широкими полосами синего, красного, оранжевого и желтого цветов, которые делали его похожим на ярко оперенную птицу. Несмотря на это, то, как он держал себя, и сосредоточенная напряженность, с которой он наблюдал за ней, говорили о том, что она была в надежных руках. Ватикан, возможно, и не знает, что делать с дочерью Блэкторна, но уж точно не допустит, чтобы ей причинили вред. По крайней мере, если только сами не планировали нанести ей этот вред.

Побродив некоторое время вокруг, остро ощущая, что охранник находится примерно в тридцати футах позади нее, Райли наконец выбрала каменную скамью. Она стояла возле ряда скульптурных живых изгородей, наполнявших ночной воздух древесным ароматом. Температура падала, и она пожалела, что не захватила с собой пальто или свитер.

Закрыв глаза, она положила руки на колени. Возможно, это тихое место поможет ей успокоить всю ту болтовню, что звучала у нее в голове. Это одновременно отвлекало и раздражало, а также сулило, что поспать сегодня ночью не получится, если она ее не прервет.

Когда простое сидение в тишине не помогло, Райли обратилась к технике медитации, которой ее научила Эйден. Она требовала создания легко парящей блестящей сферы золотого света. Обычно она меняла размер сферы или ее плотность, сосредотачиваясь на ней и отпуская мысли.

Но колдовать здесь, тычась носом в церковь? Нет, это их земля, их правила. Вместо этого Райли представила себе этот светящийся шар и позволила ему плыть вокруг, очищая от запутанных мыслей. Как только она это сделала, сердцебиение успокоилось, а разум начал проясняться.

Теперь она еще глубже погрузилась в медитацию, позволив покою поглотить себя. В этом состоянии ей казалось, что она чувствует вращение планеты, движение ветров и океанов. Когда она сказала что-то об этом Эйден, ее подруга удивленно подняла бровь и сказала: «пойди разберись».

Как только ее сознание стало менее хаотичным, она повторила эту встречу, слово за словом, выражение за выражением. Рихтер был так же обеспокоен в конце встречи, как и в начале. То, что он не доверял ей помогать им, не имело особого смысла. Она помогала Саймону в проведении экзорцизма — и оказалась ценным союзником во время этих встреч.

Нет, она переступила черту с Изрой, и они ни за что не согласятся с этим. Райли разочарованно вздохнула. По крайней мере, это была не совсем напрасная поездка — они с Беком побывали в Риме и осмотрели базилику. Это чего-то стоило.

И вот теперь, сидя в этом саду и прислушиваясь к тихим уличным звукам за стенами Ватикана, она поняла: что-то в корне неверно. Бек уже говорил об этом, и только теперь она почувствовала то же самое.

Повинуясь импульсу, она отдернула края этой неправильности, и, к ее удивлению, та повиновалась. Это была не тьма, как в аду, и не свет, как у Небесных Ангелов. Что-то среднее. Когда она надавила сильнее, пытаясь понять, что же это было, неправильность исчезла, как морской туман на сильном ветру.

Всего через несколько ударов сердца ее дыхание участилось, и каждый вдох становился все более затрудненным. Приступ паники. У Райли не было такого уже несколько месяцев, с тех пор как Эйден научила ее тормозить, прежде чем это зайдет слишком далеко. Но на этот раз ничто из того, что она делала, не помогало. Ее тело начало дрожать, и она согнулась пополам, с каждым вдохом втягивая воздух с возрастающим трудом. Каждый вдох вызывал резкий свистящий звук. Угол обзора сузился. Она попыталась пошевелиться, позвать охранника, но не смогла произнести ни слова.

Она едва не отключилась, как напряжение в груди исчезло, как будто его никогда и не было. Удивленная, Райли села, глубоко вздохнула и не обнаружила никаких помех. Рев в ее ушах тоже исчез. С каждым последующим вдохом ее сердцебиение уменьшалось до нормального.

— Что это было, черт возьми? — пробормотала она. В таком глубоком и расслабленном состоянии невозможно было бы вызвать какую-либо реакцию.

Райли оставалась на скамейке еще несколько минут, пока пот на ее лбу остывал в ночном воздухе. Нападение произошло после того, как она исследовала это ощущение неправильности. Что бы это ни было, оно тут же вернулось. Покачав головой в замешательстве, она встала и пошла мимо клумб, пока не обнаружила стражника, терпеливо стоящего там, где она видела его в последний раз.

— Спасибо, — сказала она.

Он кивнул и, когда они подошли к машине, отвез ее обратно к зданию, где они с Беком остановились. Как она и предполагала, Альберо ждал ее у боковой двери — откуда он знал, когда она приедет, было непонятно. Обменявшись несколькими словами с ее охранником, он последовал за Райли в ее комнату.

— Тебе понравился сад? — в его голосе звучал неподдельный интерес.

— Да. Там я обрела покой. — «По крайней мере, пока я не перестала дышать».

Напомнив ей, что завтрак будет доставлен в семь утра, Альберо оставил ее у двери. Она написала Беку, как только вошла в свою комнату, чтобы он знал, что она вернулась. Он присоединился к ней через несколько минут, сразу после того, как она почистила зубы и надела ночную рубашку.

Когда она открыла дверь, он с беспокойством оглядел ее.

— Ранняя ночь? — Она кивнула. — Смена часовых поясов надирает тебе задницу?

— Это и все, что здесь происходит. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Это всегда меня утомляет.

Она забралась в постель, решив не рассказывать ему о том, что произошло в саду. Сейчас у него было достаточно забот.

— Ты останешься со мной, пока я не усну? — спросила она.

— Конечно.

Они вместе свернулись калачиком в постели, он был полностью одет, если не считать ботинок, которые он сбросил. Райли прижалась к его груди, вдыхая успокаивающий аромат своего жениха.

— Ну, расскажи мне еще о нашей свадьбе, — сказал он ей на ухо. Он делал это время от времени. Сначала она не могла понять, почему он заставляет ее повторять ту же информацию, но потом поняла, что это был его способ убедить себя, что это действительно произойдет.

Пока она объясняла, как будет украше сад Ангуса, где будет стоять он, где будет находиться она, какие цветы будут цвести, она чувствовала, как он расслабляется. И, рассказывая ему все это, она тоже расслабилась.

И вот теперь, засыпая, она почувствовала, как он нежно поцеловал ее в макушку. Некоторые люди слишком легко перебрасывались словами «родственная душа». В их случае она знала, что это правда. Два сердца соединились вместе, выкованные в огне любви и несчастий, независимо от того, что небеса или ад уготовили им.

Навсегда.

***

Стук в дверь Бека вырвал его из странного сна, в котором он заблудился в болоте Окифеноки, окруженный плавающими скелетами, которые все время пытались укусить его. Натягивая штаны, он взглянул на настенные часы, думая, что проспал. Часы доказали, что он ошибся: почти половина шестого утра.

Альберо уже поднял руку, чтобы постучать еще раз, когда Бек распахнул дверь.

— Вы должны разбудить мастера Блэкторна и забрать ее платье, — выпалил мужчина. — Вы оба должны уехать как можно скорее.

— Прямо сейчас? Я думал, мы поедем сегодня попозже, — сказал Бек, его мозг прояснялся медленнее, чем ему хотелось бы.

— Мне не сказали, куда вы направляетесь, только сказали, что вас нужно подготовить и оставить ваш багаж здесь.

А это означало, что они не собирались возвращаться в поместье. Он знал, что больше ничего не добьется от этого человека, поэтому сдался.

— Ладно, сейчас я ее разбужу.

Альберо, который всегда двигался так степенно, поспешил прочь.

Бек закрыл дверь.

— А, черт, — пробормотал он, подозревая, что произошло, пока они спали. — Господи, надеюсь, я ошибаюсь.

К его удивлению, Райли сумела проснуться, одеться и выйти за дверь быстрее, чем за пятнадцать минут. Ее волосы были причесаны, но макияж она пропустила. Под глазами у нее залегли глубокие круги, и это говорило ему, что она спала ничуть не лучше, чем он.

— Обещай мне, что там будет горячий чай и что-нибудь поесть, — сказала она, когда они вслед за Альберо вышли из здания.

— Надеюсь. Все зависит от того, куда мы направляемся.

Она пристально посмотрела на него.

— Ты думаешь, что еще один город был разрушен?

— Не знаю, но держу пари, что да.

Во дворе их ждала машина, а оттуда они поехали дальше в Ватикан. Райли прикусила нижнюю губу, глядя в боковое окно. Бек взял ее за дрожащую руку. Что-то в ней изменилось с тех пор, как она была в саду прошлой ночью.

— Ты в порядке?

Райли пожала плечами:

— Дурной сон.

— И здесь то же самое. — Теперь она посмотрела на него. — Много мертвых людей.

— У меня… случился приступ паники, когда я была в саду, — сказала она, хотя по ее голосу он понял, что она не хотела признаваться в этом. — У меня его уже несколько месяцев не было. Все закончилось так быстро, совсем не так, как обычно. Вот я не могу дышать, и вот я в порядке.

Она боролась там за каждый вдох, пока он разговаривал по телефону с Тревором?

— Почему ты не сказала мне об этом вчера вечером? — потребовал он ответа.

— Я не хотела, чтобы ты волновался. Наверное, все дело в стрессе, — ответила она, но голос ее звучал неуверенно.

— Да, стрессе.

А может, и другом. Нахмурившись, Бек отвернулся от нее, пока его гнев не остыл.

«Надо доверять ее мнению».

Даже когда это чертовски пугало его.

Насколько могла судить Райли, они все еще находились в Ватикане, направляясь на запад. К ее облегчению, поездка оказалась недолгой. Машина подъехала к вертолетной площадке, где их ждал белый вертолет с включенными фарами, пилот уже сидел в кабине. В слабом утреннем свете Райли разглядела на боку надпись «Итальянская Республика».

— Это вертолет папы римского? — спросила она

— Да, это так, — ответил Альберо и вылез из машины. Он открыл дверь Райли. Возле вертолета стояли двое мужчин, оба в черном: Рихтер и Розетти.

Кардинал поманил их к себе.

— А теперь пошли, — сказал он и забрался в вертолет. Когда они подошли к отцу Розетти, Бек взял Райли за руку.

— Это повторение нашего последнего путешествия? — спросил он.

Отец торжественно кивнул.

— Этот город был здесь, в нашей собственной стране. Кардинал Рихтер желает, чтобы мы осмотрели его.

Почему же он передумал? Или, может быть, это было не его решение, чтобы включить Райли в это путешествие. В любом случае, теперь это уже не имело значения. Пока ее разум пытался осознать цель путешествия и то, что они могли там увидеть, желудок напомнил ей, что никакого завтрака не было. Она старалась не обращать на это внимания. Учитывая обстоятельства, это было незначительное беспокойство.

Должно быть, Бек услышал, как у нее заурчало в животе, поэтому он порылся в рюкзаке и протянул ей бутылку воды и протеиновый батончик.

— Ты потрясающий, ты это знаешь? — Он улыбнулся. — У тебя есть немного для себя, или мы должны поделиться?

— Я уже поел.

Она задумалась, правда это или нет, потому что это было бы очень похоже на него — отказаться от собственной еды.

— Ты когда-нибудь раньше летал на вертолете?

— Да, в армии. Конечно, этот гораздо красивее, чем тот.

Этот вертолет был шикарным, с мягкими сиденьями и всеми прочими прибамбасами.

Наверное, хорошо быть папой римским.

Выражение лица Бека смягчилось.

— Один из таких случаев был, после того, как в нас попало самодельное взрывное устройство.

Кардинал перевел взгляд на Бека, потом на нее, словно взвешивая услышанное. Райли прервала контакт и уставилась в окно, стараясь не представлять себе, как выглядели внутренности этого армейского вертолета.

Она потерпела неудачу, и образ заполнил ее голову: Бек на носилках, с окровавленной ногой, покрытой бинтами, молча страдающий, терзаемый чувством вины за то, что не сумел спасти своих товарищей-солдат. Густой запах крови, крики других раненых. Полный ужас этого путешествия.

Иногда было легко забыть, что он воевал— если только она не видела его шрамы. Время от времени он просыпался от кошмара и звал врача, чтобы тот помог его приятелям. Она обнимала его, тихо разговаривая, чтобы помочь ему избавиться от ночных кошмаров. В конце концов он переставал трястись и снова засыпал. Он всегда отвечал ей взаимностью, когда ей снился один из ее собственных кошмаров.

Вертолет теперь поднимался медленно, с большим шумом, чем она ожидала, когда лопасти начали набирать скорость. С их нового высокого наблюдательного пункта Площадь Святого Петра и базилика были освещены восходящим солнцем. У одного из въездов в анклав выстроилась вереница машин, ожидающих своей очереди пройти через контрольно-пропускной пункт Службы безопасности.

Когда они направились на север, город под ними ожил. По улице двигались машины, и люди шли на работу пешком, несмотря на ранний час. И все же где-то в их стране умер другой город, его жители больше не могли встретить рассвет.

— Отец Розетти? — Он повернулся к ней. — А сколько городов уже потеряно?

Розетти бросил на кардинала быстрый взгляд, за что тот кивнул.

— Пять.

— И все они уничтожены одним и тем же способом? — Розетти кивнул. — Свидетельства?

— Очень мало. Большинство из них — бессвязные обрывки, которые едва ли имеют смысл.

— Есть ли у этих мест что-нибудь общее?

— Пока мы не можем этого определить.

— В каких странах?

— В Чехии, Испании, Индии, Китае, а теперь еще и в Италии.

— Но в Северной или Южной Америке ничего нет? — спросил Бек.

— Нет.

— Я думала, что больше не представляю никакой ценности в этом расследовании, — прервала его Райли, теперь уже сердито. Маловероятно, что они смогли бы предотвратить эти смерти, но потери причиняли боль. Если бы она ожидала, что Рихтер вздрогнет, то была бы разочарована.

Не обращая внимания на ее замечание, он настаивал:

— Мы должны знать, что за адское отродье разрушает эти города.

Ждать этого…

— А потом вы его уничтожите.

Правда.

— А почему не охотники на демонов? Это их работа.

— Они окажут вам содействие, но, похоже, вам сопутствует удача, когда дело доходит до убийства адского отродья.

«Удача» была приобретена тем, что Ори вытаскивал ее из постели ночь за ночью, учил, как выслеживать и убивать этих тварей. Опыт оплачивается шрамами, которые никогда не исчезнут, как на ее теле, так и внутри ее разума.

— Да, удача, — пробормотала она.

— Если вы уничтожите этого демона, мы будем уверены, что вы не в сговоре с Люцифером, — добавил кардинал. — Если нет, то наши опасения относительно вашей лояльности подтвердятся.

Это было глупо. Они даже не знали, что убивает этих людей, а Рихтер уже начертил линию на песке, по крайней мере, когда дело дошло до нее. Она стиснула зубы, стараясь не огрызнуться в ответ. Кардинал был загнан в тесный угол, который он и весь Ватикан разделяли. На этот раз у них не было места для маневра, потому что катастрофа произошла на их родной территории.

Если их молитвы не увенчаются успехом и люди будут продолжать умирать, Церковь будет выглядеть бессильной, когда ее верующие будут нуждаться в них больше всего. Охотники на демонов были очень хороши в своей работе, но что-то, что могло бы сравнять города с землей, вероятно, было выше их способностей. Существовала реальная возможность, что Ад выиграет этот раунд, и для Ватикана это было немыслимо.

Райли знала, как это будет происходить: если она не решит их проблему, Святой Престол заявит, что она работает на Люцифера. Она бросила быстрый взгляд на Бека, и его глубокий хмурый взгляд показал, что он был так же зол, как и она.

— А почему вы вдруг передумали? — спросила она.

Мертвая тишина. Наконец кардинал неодобрительно фыркнул.

— Ситуация слишком тяжелая, чтобы не использовать ваши навыки, несмотря на нашу неопределенность.

— Если вы хотите, чтобы я вам помогла, я не против. Но если вы просто хотите, чтобы кто-то был вашим козлом отпущения, я туда не пойду — вы понимаете?

Очевидно, Рихтер так и думал, поскольку выражение его лица стало еще более холодным.

— Что бы вы ни делали, наши первоначальные опасения остаются. Мы будем следить за каждым вашим шагом, — ответил он.

— Ну конечно же.

Потому что независимо от того, что она сделает, ее решение отдать свою душу Ори ради спасения жизней будет преследовать ее до конца дней.

Глава 17

Провинция Гроссето

Италия

Прибытие папского вертолета обычно вызывало значительный интерес у прессы, за исключением того, что они приземлились в открытом поле, где их единственной аудиторией было стадо любопытных коров. Их ждали три машины: две из них были полицейским эскортом, а последняя — транспортным средством.

Как только они все погрузились в очередной внедорожник, атмосфера внутри была ничуть не лучше, чем в вертолете. Не то чтобы Бек винил в этом Райли. На самом деле ему было трудно держать рот на замке, когда она работала с Рихтером, но это была ее битва. Битва, которую он разделял, но не как более сильный партнер, спасающий более слабого. Он и Райли были равны, и Риму нужно было смириться с этим, иначе она разорвала бы их точно так же, как и Архидемона.

По крайней мере, его интуиция не обманывала насчет мотивов Ватикана: они оказались в безвыходном положении, и они это знали. Во многом такими же были и Великие мастера. Это был только вопрос времени, когда какой-нибудь блестящий репортер соберет все кусочки вместе и поймет, что катастрофы не были вызваны естественными причинами. На самом деле он был удивлен, что этого еще не случилось. Возможно, Рим нашел способ утаить эту новость. В конце концов весь свет будет направлен на Рим и Международную гильдию, потому что они должны были обеспечить безопасность граждан мира.

Что за демон разрушает города? Геодемон мог причинить много вреда, но не так же, как на севере от Праги. Бек даже проверил архив гильдии и не нашел ни одного из известных демонов, которые соответствовали бы этому виду силы, по крайней мере, обнаруженных в человеческом мире. Он не сомневался, что в аду их целая куча.

Неужели это был адский демон, которого они никогда раньше не видели? И если да, то как Райли должна убить его? Часто единственное преимущество против этих тварей — это их известные сильные и слабые стороны. Новичок из ада? Ты умрешь раньше, чем поймешь это. А если это падший…

Несмотря ни на что, она столкнется с этим не одна.

Он быстро проверил свою невесту и обнаружил, что ее гнев остыл, и она снова взяла себя в руки, как будто только что не столкнулась с кардиналом нос к носу. Именно в такие моменты он замечал перемены в дочери Пола. У нее все еще были свои взбалмошные моменты — черт возьми, и у него тоже, — но этот постоянно углубляющийся резервуар спокойствия, который она демонстрировала, напомнил ему о солдатах, с которыми он служил в Афганистане. Тех, кто был закален в битвах, видели слишком много смертей и разрушений, никогда не оставались прежними.

Ему было больно сознавать, что женщина, которую он любил, перенесла столько боли, столько потерь. Но в то же время он чертовски гордился Райли за то, что она не прогнулась под тяжестью того, что небеса и ад обрушили на нее.

«Господи, как же мне повезло»!

Напряжение в машине не уменьшилось ни на йоту, и Бек решил, что пора подойти к самому главному.

— Отец Розетти… — начал он. Мужчина повернулся и посмотрел на него поверх спинки сиденья. — Я слышал, что вы получили от папы совершенно особую медаль. Поздравления.

— А как вы об этом узнали? — удивленно спросил священник.

— У нас, Великих мастеров, есть свои методы, — сказал он, улыбаясь.

— Я чувствую себя очень польщенным, — смиренно сказал Розетти.

— А что это за медаль? — спросила Райли.

— «Бенемеренти», — сказал Бек, произнося это слово с большой осторожностью. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сделать это правильно.