- Хват, что произошло? - угрюмо спросил Дэнил.
- Ничего необычного мною не зарегистрировано.
Дэнил закурил, выключив свет, задумчиво по привычке глядя в круг иллюминатора. С каждым мгновением голова тяжелела, теплела, становилась тяжелой и словно не своей. Дэнил подплыл к кровати, и, чего с ним было очень редко, пристегнулся к ней ремнями. Обычно он спал, во сне придерживаясь рукой за край. Наконец он провалился в крепкий сон, словно его кто-то загипнотизировал. И когда он опять увидел сон, то единственное, что он мог делать, так это спать, и смотреть его, уже так не пугаясь, как недавно...
Сначала были трущобы. Серые. Мерзкие. Темные, заляпанные улочки, вонючий смрад. В конце улицы появилась парочка влюбленных, они идут, крепко обнявшись, изредка останавливаясь, чтобы утонуть в глубоком поцелуе. Он их не может узнать, но чувствует, что где-то раньше он уже встречался с ними. Вдруг парочка перестает целоваться, всматривается вдаль, словно пытаясь разглядеть Дэнила. И, наконец, разглядев, бежит к нему. Не поняв ничего, испугавшись, Дэнил бросается наутек. Он уже чувствует позади жаркое дыхание догоняющих.
- Дэнил, ты - наш сын, не бойся нас! - кричат они.
Трущобы мелькают все быстрее и быстрее, сливаясь в сплошной размытый поток. Ветер все сильнее и сильнее свистит в ушах, постепенно переходя в рев. Свирепый встречный вихрь, словно голодный волк, еще чуть-чуть, и начнет срывать мясо. Но родные и привычные звезды становятся ярче и ближе. Дэнил оглядывается: Тенля осталась позади, но голоса парочки еще слышны. Молодые люди ему что-то говорят, но ничего нельзя понять, лишь последнюю фразу Дэнил услышал отчетливо: "-Оставь здесь внуков, здесь, на Тенле!" Дэнил уже летит в безбрежном космосе в неизвестные дали, а по бокам опять появляются трущебы, слитые от громадных скоростей в единый поток. Они резко преображаются, превращаясь в каменный поток громадных черных глыб. Это уже не космос, а бездонное ущелье Смерти, в которое Дэнил падает, не имея ни малейшей возможности спастись....
Кто-то неизвестный, совсем рядом, спокойно и деловито произносит:
- Все, конец пленки.
Сон, резко начавшись, точно так же резко кончился.
Облако неторопливо вытекло тонкой струйкой голубого дыма из каюты Дэнила Лонга, опять собралось в комок, и, словно в нерешительности, медленно поплыло к каюте Робина. Оказавшись внутри каюты, оно растворилось, окутывая штурмана со всех сторон...
...Робин пробирался по джунглям. Несмотря на жару, палящее солнце и непроходимые заросли, идти было легко и весело. Всюду сновали звери: летали попугаи, по веткам прыгали обезьяны и лемуры, между гигантских ветвей скакали газели, сновали тигры и пантеры. Робину это очень нравилось, ведь у него в руках было прекрасное охотничье ружье с оптическим прицелом, и при виде очередного животного он быстро, как профессионал, брал его в прицел. Вдруг впереди, очень далеко, Робин заметил непонятную движущуюся точку. Даже в прицел было трудно разобрать, что это за зверь. "Тем и интереснее"подумал про себя Робин, спуская курок. Непонятный зверек, сорвавшись с ветки, упал в густые заросли. "Только бы найти" - сказал сам себе Робин, бросаясь вперед, движимый чувством огромного любопытства. Но чем ближе он подходил к своей жертве, тем хуже становилось настроение. Солнце быстро спряталось за тучи. Резко подул холодный ветер. Ему совсем уже не хотелось увидеть свою бывшую цель, не хотелось идти вперед, но какая-то чужая сила заставляла идти его вперед. Найдя бездыханное тело, точно выйдя на него, Робин в ужасе закричал - то был маленький мальчик. Из-за кустов, совершенно его не боясь, вышел леопард и, глядя в глаза, спросил человеческим голосом: "-Почему так же легко ты можешь стрелять в зверей? В чем они перед тобой виноваты?...
Робин, судорожно шаря в поисках выключателя, кое-как зажег свет. "Ужас какой-то," - подумал он, оглядываясь вокруг, - "Как же поживает моя Элен? Ждет ли она меня, ведь столько времени прошло. Шесть лет сплошных разлук! Боже мой, сколько же нам еще болтаться!? Как все надоело, как хочется на Тенлю, и чтоб никто за тобой не следил и не высматривал, не ловил за руку, и, тем более, не пытался "пришить", как ненужного свидетеля. Неужели побег? Ну, капитан с Дэнилом не первый десяток лет в космосе, им терять нечего. Джон, похоже, женится на Джейн, не дожидаясь всей этой развязки. И если команда решится на побег, то быть мне тогда воспитателем их ребятишек! Эх, моя Элен!!!"
После этих мыслей, немного поворочавшись, Робин опять уснул.
Облако, став почти полностью невидимым в темноте каюты, медленно просочилось через люк и неторопливо, даже величаво, поплыло в Елиссейские сады. Кончился первый день полета экспедиции под кодовым названием "Отряд НХВ-520" на космическом межпланетном корабле третьего поколения "Фаер". Но ни капитан, ни члены его команды не знали, куда они летят. Поэтому, кончился первый день полета в никуда. Конечную точку их маршрута знало лишь Голубое облако, но про него не знал никто, даже Джейн, которая имела с ним живой и непосредственный контакт.
РЕМАРКА
Несколько десятилетий, а, может, столетий, до происходящих событий, на Тенле жил Величайший метаисторик и метафилософ своей эпохи - Даниил Андреев. В условиях жесточайшего психотропного террора и политических репрессий он оставил после себя великое богатство для всей планеты - научно-философский трактат - "Розу Мира". Дабы не быть обезьяной, надевающей очки на затылок, не будем придумывать новые названия на строго определенные вещи, которым Даниил Андреев дал точное объяснение. Будем пользоваться терминологией "Розы Мира". Кроме этого, так или иначе, придется цитировать некоторые протоколы передачи информации в высших слоях Шадаранкара. С учетом большой сложности восприятия данной информации придется давать очень упрощенный текст данных сообщений. В случае необходимости, будем пользоваться терминологией еще одного величайшего ученого эпохи Даниила Андреева, автора пассионарной теории - Леонида Гумилева.
СООБЩЕНИЕ N.....
Операция "Отречение" включена в действие, она идет под полным контролем Высшего Демиурга. Тенляне обычно его называют Бог. Информация о наличии энергетического слоя на "Фаере" не раскрыта. Метафилософское восприятие мира ни у одного участника отряда НХВ-520 не обнаружено, и в условиях космической изолированности от Тенли вероятность вскрытия практически равна нулю. Для режима экстренного включения данного восприятия необходимы сильные психологические переживания, и Высший Демиург дал запрет на эту попытку, считая, что смерть Саморы - в высшей степени сильный удар, который отряд НХВ-520 выдержал достойно. С учетом полного контроля со стороны Высшего Демиурга более низкие слои Шадаранкара отключены. Исключение было сделано только для родителей Дэнила Лонга, главного механика экспедиции. В фокусе внимания находится капитан Смит Филд, только от его действий зависит нужный результат операции.
ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ
На завтрак все пришли без опоздания. Чувствовалась легкая замкнутость из-за того, что каждый думал о том, что он плохо выглядит после прошедшей ночи. А Джейн комплексовала по той простой причине, что у нее ночевал мужчина, чего никогда не было с начала ее работы в отряде НХВ-520. Но, тем не менее, обстановку разрядила именно она.
- Дядюшка Дэнил, после обеда зайдите в медкаюту. Мне надо Вас осмотреть. Не пугайтесь, уколов ставить не буду, - Джейн успела даже пошутить, что было практически традицией Фаера".
- Зачем меня осматривать?- удивленно спросил Дэнил, - Я же не какая-нибудь Венера Милосская.
- И это радует,- вставил Джон,- Потому что у Венеры рук нет.
Робин весело хихикнул, Смит улыбнулся, отвлекшись от своих дум.
- Руна передала сообщение Эпокапа о том, что Хват перепугался сегодня ночью из-за того, что Вы впервые ночью проснулись. Он рекомендовал медицинский осмотр.
- Ну и бог с ним, с Эпокапом. Будем считать, что ты меня уже осмотрела, а если еще не успела, то до конца завтрака есть еще время. Если серьезно, то чувствую я себя прекрасно. И в какой-то степени, у меня сегодня праздник, поскольку я проснулся из-за того, что впервые в жизни увидел сон, пусть даже не очень приятный, но все-таки свой, родной.
- Да, свой сон ближе к душе, чем чужой, - молниеносно изрек Джон родившийся в голове каламбур.
- Ну что ж, за тебя, Дэнил,- Смит символично поднял баллон с чаем.
- За Вас,- почти хором сказали Робин, Джон и Джейн.
После того, как все поели, и собирались расходится, капитан, словно невзначай обронил:
- У меня для Вас нет никаких новостей. Занимайтесь обычными делами. Как только что-нибудь прояснится, сразу Вас соберу. Джон, через полчаса жду тебя в рубке. Может понадобиться твоя помощь.
- Понял, капитан.
Через полчаса Джон сидел на магнитных присосках в кресле штурмана. Капитан, развернувшись к нему, задумчиво глядя в пол, говорил:
- Джон, меня настораживает то, что Тенля про нас забыла. Одно из двух: либо они молчат, либо вообще не выходят на связь. Насколько я понимаю в радиосвязи, потерять нас очень сложно, сектор нашего нахождения легко быстро просканировать. Поэтому у меня к тебе вопрос: можно ли как-нибудь увеличить чувствительность приема? Нас сейчас интересует любая принимаемая информация. Но эфир молчит.
- Вообще-то это возможно. Если Вы помните, года три назад мы делали договор с Академией наук, мы тогда изучали радиогалатику 3С 295. Тогда Центр давал мне внутренние коды конфигурации радиооборудования. При этом наши солнечные батареи работали, как радиозеркала. Другими словами, можно создать радиотелескоп с размером антенны примерно 150 метров. Чувствительность у него была такая, что мы принимали телепередачи. После возвращения коды входа в конфигурацию были изменены, а сама радиосистема ликвидирована за ненадобностью. Я попробую покопаться в Эпокапе, если его можно обмануть, то тогда я смогу смонтировать радиотелескоп.
Джон, отключив режим аудиообмена с Эпокапом, нажал на кнопки клавиатуры, входя внутрь, в душу Эпокапа. И тут же вздрогнул, отпрянув от экрана монитора.
- Капитан!!! - при этих словах он включил изображение на капитанский монитор. На нем высветилась информация, которая была, как глоток хрустальной воды среди безбрежной пустыни:
"РЕЖИМ ПОЛНОГО ДОСТУПА.
МАКСИМАЛЬНАЯ СТЕПЕНЬ СВОБОДЫ.
ОСНОВАНИЕ : СИГНАЛ ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ."
Джон сделал запрос о сроках монтажа радиотелескопа. Эпокап ответил, что на это потребуется три часа в обычном режиме, и тридцать три минуты в режиме безусловного приоритета. Джон, мельком глянув на часы, которые показывали одиннадцать двадцать пять, вопросительно посмотрел на Смита. Тот кивнул головой. В следующее мгновение все роботы, побросав свои дела, на максимальной скорости двигались в шлюзовые камеры. Капитан нажал на кнопку селектора: "Джейн, Робин, Дэнил, не пугайтесь, у нас с Джоном срочная работа. Робин и Дэнил, надевайте скафандры и дежурьте в шлюзовой камере номер два, может понадобиться ваша помощь. И еще: сейчас будет поворот корабля. Все." Корабль уже разворачивался, следя четырьмя линзами внешних телекамер за звездами Большой Медведицы, пытаясь точно встать так, чтобы Тенля относительно "Фаера" была не впереди, а с боку. Роботы снимали и отсоединяли антенны от корпуса корабля и прикрепляли их к приемным штангам манипуляторов пристыковки аппаратов, которые их вынесут в фокус двух зеркал. Солнечные батареи, вытянувшись, как по струнке, ждали, когда их будут юстировать роботы по командам Эпокапа.
Часы показывали одиннадцать пятьдесят восемь... Эпокап констатировал факт создания радиотелескопа. На мониторе высвечивался только один объект исследования: "ТЕНЛЯ". Смит Филд нажал "ДОБРО" команде "СКАНИРОВАНИЕ ВО ВСЕМ РАДИОСПЕКТРЕ". Эпокап напряг все свои мозги, забыв про роботов, которые остались за бортом, не зная, что им делать. Томительно шли секунды, растянувшись в часы.... Эпокап жадно всасывал в себя все, что излучала Тенля полчаса назад - примерно столько времени идут радиоволны до "Фаера". Через пять минут, в двенадцать ноль три, на экране монитора высветился радиопортрет Тенли: среди леса всевозможных радиочастот выделялась одна несущая частота. Смит включил расшифровку этого сигнала. Увидев расшифровку, капитан побледнел, у Джона все похолодело внутри. Эпокап холодно и спокойно высветил на дисплее: "СИГНАЛ ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ". Электрик мельком глянул на капитана - тот сидел бледный, как мел. В следующий момент Смит дал команду "ОТБОЙ" для радиотелескопа и ввел корректировку движения "Фаера": конечный пункт движения был определен - Тенля.
Через двадцать секунд Эпокап дал ответ, что корректировку движения можно произвести через сорок минут. Капитан дал "ДОБРО".
Когда остальные члены экипажа узнали о принятом решении, то они испытали двуякие чувства: с одной стороны - радость возвращения, с другой страх. Ведь два дня назад они испытали на себе это чудовище - сигнал первой категории, и возможные его последствия....
СООБЩЕНИЕ N......
Первый этап операции "ОТРЕЧЕНИЕ" прошел успешно. Высший Демиург остался доволен, сняв единоличный контроль над "Фаером". Второй этап уже начался на Тенле, куда уже сконцентрировано внимание Демиурга. Ввиду большой сложности второго этапа Всевышний попросил помощь у Синклита Мира. Просьба удовлетворена...
февpаль 1986 - 16 июня 1996 г.г
ЧАСТЬ 2
МЯСНИКИ ТЕНЛИ.
РАБЫ СМЕРТИ
Город пытался уснуть. В окнах его домов угасал свет, в кустах его дворов затихал девический смех и пьяный гомон алкашей, на дорогах его улиц уставшие авто разбредались по гаражам и стоянкам. Город засыпал. Не спали только любители футбола и эротических шоу по ТВ, да влюбленные, жадно глотающие сладкий нектар, подаренный самой природой. Один из немногих, кто не спал не по своей воле, был майор Национальной Безопасности Владимир Глухих, который засоловевшими от постоянных недосыпаний глазами тупо смотрел в терминал спецаппаратуры. Специальная аппаратура чуткими антеннами вынюхивала в эфире сигналы, которые излучал допотопный компьютер Игната Воробьева, и бесстрастно воспроизводила на мониторе майора Глухих. Кроме него по той же причине не спало еще сорок человек, которые обеспечивали его безопасность и незаметность явно противозаконных действий. А Игнат, ничего не подозревавший о том, долбя по заедающим клавишам, набирал текст своего рассказа. Делал он это по ночам лишь потому, что днем на это занятие не хватало времени. Читая на экране терминала очередной абзац, набранный Игнатом, Глухих протер глаза, и поудобнее устроившись в кресле, начал наводить Игнату искусственную головную боль, как его учили на курсах по психотронике в спецшколе НБ. В динамиках подслушивающей аппаратуры послышалось шарканье тапочек по полу.
- Наконец-то этот козел угомонился, - подумал Глухих, сладостно предвкушая тот момент, когда его голова коснется подушки и он провалится в сладкий сон под недовольные вздохи жены. Майор Глухих "водил" Воробьева уже несколько лет, благодаря чему и получил звание майора с соответствующей материальной надбавкой. Главная задача, которая была поставлена перед Глухих несколько лет назад - это заставить работать Воробьева на НБ в любом виде - или в качестве сексота и стукача, или в качестве сотрудника, что практически одно и тоже. А Воробьев был очень заманчивой птичкой для НБ потому, что имел очень многие связи и знакомства среди прогрессивно настроенной интеллигенции, да и не только среди них. Кроме этого, он знал каратэ, что немаловажно для оперативника, плюс интересовался психологией и проблемами, связанными с Богом. Имея высшее техническое образование, зная в совершенстве Системный анализ, изучая проблемы палеоконтакта и феномен изотерических знаний, Игнат использовал все свои способности для того, чтобы попробовать разобраться в такой сложной загадке Тенли как Высший Космический Разум, или, другими словами, Бог.
С годами знания выкристаллизовывались, как капля смолы в глубинах морей, постепенно вырастая в удивительный янтарь Единой Истины, который никто не мог отобрать, да и самому его передать кому-либо было очень сложно. Окунувшись в эту мутную воду, увидев те сокровенные знания и невообразимую сложность Бытия человека, Игнат знал, точнее, понял с годами, что он - один из тех, кому предстоит толкать колесо Эволюции, кому придется вписывать страницы Истории Тенли. Игнат прекрасно понимал, что как только он это скажет вслух, то его тут же упрячут в психушку. Но ведь что-то же нужно было делать, и самое неприятное для него было то, что он не знал, что нужно делать. И после того, как он пять лет проработал в Академии Наук, после того, как его оттуда, откровенно говоря, выперли, он понял, что у него есть только одна роскошь - писать стихи и рассказы. А там будь, что будет.
Прошаркав старыми тапочками до кухни, Игнат разогрел чай и опять сел за компьютер. Он печатал свой рассказ "Безназвание". Как он сам говорил, это произведение - пример психологического сюрреализма. Глухих про себя выматерился.
- Третий, я - пятый. Может, у него в подъезде устроить пожар, или замыкание? - это кончилось терпение в группе слежения, на тот случай, если вдруг Игнату заблагорассудится прогуляться, что было с ним не раз. Оперативники очень хотели спать, чем и объяснялось их нетерпение в эфире. Игнат любил гулять по ночному городу.
- Пятый, я - третий. Отставить. Если он заметит, то опять кто-нибудь что-нибудь себе поломает или вывихнет, что было не раз. Он уже скоро закончит, - Глухих старался действовать как можно незаметнее. В последнее время майору часто снился Лаврентий Павлович. И черт бы с ним, с Берией, но Володю Глухих доводило до бешенства то, что Лаврентий Павлович по-отечески выслушивал его каждый раз, сочувствовал, переживал за него и давал советы, что и как делать. Утром майор Глухих ненавидел себя за то, что опять разговаривал с ним во сне, опять ему жаловался, но ничего поделать с собой не мог. По прошествии этих лет майор проклял тот день, когда полковник Берлиозов дал ему это задание. Зная мысли и разговоры Игната по доносам сексотов и часами подслушивая его болтовню о Боге, о Синклите Руссании, о Высшем Космическом Разуме, о Высших слоях Шадаранкара, о Демиурге, наконец, Глухих частенько ловил себя на мысли о том, к какой части этих понятий он имеет отношение. И один на один с собой он с холодом в груди понимал, что его душа, если она есть, не вмещает эти понятия, они остаются где-то в стороне. Именно поэтому он стал осторожнее в этих делах, но, тем не менее, действовал так, чтобы никто из сослуживцев не заметил его страха, иначе всегда в их стае найд°тся такой, который преподнес°т данные факты в таком ракурсе, что всем станет ясно, что он - предатель. И бедный Глухих не мог толком понять, чего он боится больше - Бога или Монстра под названием Бюро Национальной Безопасности. В последнее время он терпеть не мог разговоров о репрессиях в тридцатые годы - давали о себе знать ночные разговоры с Лаврентием Павловичем во сне. Единственное, что в последнее время согревало нутро майора, так это то, что он с удивлением для себя обнаружил, что несмотря на веселую и непринужденную обстановку в их конторе, на лицах своих товарищей он видел искусственные и неестественные улыбки, и теперь прекрасно понимал, почему. Значит, он был не одинок, и это его радовало. "Не я один такой раб" - думал он про себя.
Наконец терминал высветил окончание работы компьютера Игната. Глухих перебросил напечатанный рассказ на дискету, на всякий пожарный затолкал ее в спичечный коробок и нажал селектор общего вызова.
- Всем, всем. Я - третий. Полный отбой. Остается дежурный хвост. Завтра, как обычно, сбор в десять в конторе.
Это означало, что собраться в управлении нужно было в одиннадцать часов утра. Несмотря на засекреченность переговоров, в эфире действовали стандартные приемы конспирации. На войне, как на войне. Неважно, что внутри своей страны и со своим народом. Важно, что за это платят хорошие деньги и есть куча привилегий.
По дороге домой майор, превозмогая собственный страх, все-таки решился в очередной раз устроить Воробьеву психологический прессинг, поскольку в планы управления НБ по Энской области не входила писательская деятельность Игната. "Одним преступлением больше, одним меньше, мне уже все равно" - подумал он, сам того не подозревая, насколько он ухудшает энергетическую прослойку психотропного состояния всего Энска. Не понимало этого и его начальство, в очередной раз давшее "добро". Рабы смерти тупо и исправно шли своей кровавой дорогой, но о последствиях этого они узнают намного позже, когда уже ничего нельзя будет исправить и изменить для них самих.
кулундин
Через несколько дней Игнат принес свой рассказ Андрею Осиповичу Кулундину, своему старому другу. Воробьева интересовало мнение Андрея о своем произведении.
Оставшись один, Кулундин медленно прочитал рассказ два раза, пытаясь запомнить его слово в слово. Рассказ был написан в стиле психологического сюрреализма и на первый взгляд казался нагромождением обрывочных фраз и несвязанных сюжетов. Отложив рассказ, Андрей налил чашечку кофе и устроился поудобнее в старом затертом кресле, почти мгновенно превратившись в живую ста
тую, уставившись в одну точку и почти полностью отключив дыхание. Начался долгий процесс общения с Планетарным Логосом, или, другими словами, с Божественным Разумом Планеты. На заре вычислительной техники, когда компьютеры были привилегией электронщиков и программистов, в обиходе был термин "режим прямого доступа памяти". Пожалуй, этот термин очень грубо и примитивно объяснял состояние, в котором находился Андрей. Он никогда никому не говорил об этих вещах, прекрасно понимая, что простой человек его не поймет, а те, кто знал о таких вещах, не спрашивали, заранее зная ответ. Андрей долго думал над вопросом, после задавал его и терпеливо ждал ответ. Уже была выпита третья чашка кофе, которую он наливал автоматически и также автоматически выпивал, на считанные секунды выходя из оцепенения. Наконец он встал, еще раз бегло просмотрел рассказ, оделся и вышел в моросящую черноту дождливого города.
Черные лужи мокрого асфальта фальшиво отражали облака, освещенные уличными фонарями. Капли мелкого дождя, казалось, висели в осенней прохладе. Тишину понурых дворов нарушало лишь редкое хлюпание тяжелых капель, срывающихся с пожелтевших листьев. Никак не реагируя на хвост слежки НБ, которая, как обычно, крутилась вокруг, Андрей, ругаясь на себя, выкурил две сигареты, держа в голове рассказ Игната. Незаметно его мысли переключились на Веронику, и он, тяжело вздохнув, пошел домой.
Дома, быстро раздевшись, он залез в постель, и, укрывшись теплым одеялом, практически сразу провалился в глубокий сон. Но мозг продолжал работать, в голове крутились строки из рассказа Игната: "Если за окном полночь, то это значит, что кончился еще один день...."
БЕЗНАЗВАНИЕ
Если за окном полночь, то это значит, что кончился еще один день, а завтра настанет второй. Если мне сегодня грустно, то это значит, что завтра будет лучше, чем вчера. Как это просто, странно, почему я не догадался об этом вчера? Наверное, не мог. На сегодня хватит, пора спать.
Угасший день опускается во мрак прошлого, в далекие глубины памяти и отрицательного времени. А наша жизнь всегда существует в нулевой отметке, "между прошлым и будущим", как это поется в песне. Я выключил ночник, и, укутавшись поуютнее, начал засыпать. Что такое сон? Кто пробовал его понять? Вообще-то, пробуют многие, но кто его понял? Сколько ни пытаюсь, никогда не могу поймать грань между этими противоположными вещами. Вроде бы, уже сплю.... А, может...? Завтра рано вста....
Вдруг, откуда ни возьмись, звонит телефон. Странно, но звонка я ни от кого не жду. Ошалели. Поднимаю трубку.
- Алло.
В ответ молчат. Оглядываюсь. Вдали стоит Миледи. Рот скривило умной улыбкой. Самоуверенная. Согласен, ведь она меня водила за нос больше, чем полгода.
- Мне было так приятно держаться за твой нос, он так удобно умещался у меня в руке, - смеется и испаряется, словно привидение.
Чудеса.
Я про себя думаю: глупая, тебе принадлежал мой нос, но не более. Как ты не водила, а шел-то я туда, куда хотел. Хочется ругаться грязными словами. Нос почему-то стал лиловым.
Вдруг появляется Великий Шарлатан и начинает говорить о возможностях мозга, о трепанации черепа. Слушаю его внимательно. Говорит умно. Под конец дает книгу. Читаю. Интересная книга.
Слушай, ведь ты абсолютно здоров, и кроме того, ты можешь стать сенсором, если захочешь. У тебя есть все задатки.
Это говорит Гипнотизер. А вот его можно даже не слушать, в том смысле, что все равно мы понимаем друг друга с помощью мысли. Словесные фразы - это только корректировка ошибок телепатического понимания, ведь мы еще только учимся. Гипнотизер ушел.
А вот этого человека я боюсь. С точки зрения логики такого не должно быть. Олицетворение голубого неба, зеленой травы и желтого солнца. Ясно все, как божий день. Это Ромашка. Я знаю точно, что она опять пройдет и не заметит. Наши с ней встречи очень часто чувствую за три-четыре дня, иногда за неделю, реже - за месяц. Идет, опустив глаза. Кому-то скалю зубы, а сам наблюдаю за ней, стараясь быть незамеченным. Стройная, добрая. Как мы с ней похожи! Завтра у нее будет хорошее настроение. Никак не могу понять, почему я это чувствую. Прошла.
- Слышь, ты не Пушкин. Это точно.
- Все ?
С другой стороны:
- Это все бред. Вспомни песню: "лишь бы мне остаться самим собой". Главное - свое достоинство, храбрость и спокойствие.
Кто же это говорил? Дурак какой-то.
В траве зачирикал Сверчок. Сверчок-светлячок. Когда-то я понимал его каждую фразу, и сам насвистывал. Сколько раз этот Сверчок-Светлячок-маячок показывал мне путь, сколько раз он давал мне сил, чтобы преодолеть притяжение отчаяния. Светлячок....
Не знаю, была ли ты счастлива, или это для тебя было обузой, но я тебе благодарен. Вообще-то, я всегда благодарен всем, с кем сталкивает судьба, но ты меня учила.... Да, да, ты меня учила доброте и пониманию, вере во все лучшее. Ты учила простоте. Поверь, я был талантливым учеником. Аттестат о жизненном образовании лежит во мне у сердца.
Это было прекрасно. Я любил подпевать, насвистывать веселые мелодии вместе с Светлячком, когда все ночное небо было полностью обложено мраком. Я пел, и мне казалось, что он рядом. Но сейчас понимаю, что он не упрыгивал лишь потому, что понимал, что я не смогу его поймать при всем своем желании. И он исчез, когда понял, что я фальшивлю. Я пытался доказать, что это другая часть того же произведения, но он не поверил. А, может, он прав. Все равно ничего уже не докажешь. Ну вот, упрыгал.
Появляется Безразличие. Его несут на плечах несколько человек. Чувствую, что между собой они незнакомы и не похожи друг на друга. Но несут его все поровну. Даже завидую их слаженной работе.
- Не тяжело?
Молча смотрят. Кто-то спокойным голосом с нулевой, полностью безразличной интонацией ласково и галантно говорит:
- Тебе-то что?
- Извините.
Еще одно мгновение вижу их спины. Вдруг появляется Коллега. Смотрит так, словно хочет проглотить.
- Ты что, хочешь прославиться? Но ведь это бред сивой кобылы, мерин ты трехлапый. Собака на сене. И второе: что ты к ней пристал? Ведь она же счастлива.
Кто-то кивает головой, соглашаясь с ним, и говорит:
- Привидение - бред. Тебя водили за нос.
- Но я верю.
- Ну и дурак.
- Сколько времени?
- Уже пять минут, как идет рок-фестиваль. Там выступают великие люди. Я там был. Мы с ними были на равных. Я их понимаю.
- А их песни?
- Это необязательно.
- Почему?
И он ушел. Не захотел отвечать. А кто же это был? Так и не понял. Сижу и играю на гитаре. Коллега хмурится и делает вид, что не хочет слушать. Здорово у него получается.
На раскрытую ладонь упал лепесток ромашки. Поднимаю глаза. Какое чистое небо!!!
Внутренний голос говорит:
- Точки настоящего времени образуют одномерную фигуру, вы ее часто называете прямой. Перпендикулярно ей, не пересекая ее, но находясь с ней в одной плоскости, проходит другая прямая. Концы этих прямых замыкаются, образуя замкнутую сферу единичного времени. Эта сфера представляет собой точечный элемент трехмерного пространства. В этой сложной фигуре и существует биополе. Простые люди его не откроют. А, так как ты такой же, как и все, то и тебе этого не понять. Советую тебе найти Брата по Разуму.
- Где?
- А почему не "как найти"?
- Это намек?
- Нет, это опять Безразличие, - говорит Батюшка, спрятав под мышку распятие и закурив "Беломор", - А Намек скоро придет.
- Ты опять выпивший?
- Что ты, нет, конечно!
- А почему качаешься?
- Да потому что ты сидишь на качелях.
Пришел мистер Самоуверенность.
- Я тебе еще раз говорю: в тебя вдолбили ненужные знания и ты твердишь их, как попугай. Но я отвергаю плановость, как противоположность конкурентной борьбе, потому, что я стою за прогресс. А прогресс - это движение вперед.
- Но это означает разрешение противоречий.
- Источник движения вперед - это борьба. Конкурентная. Значит, нужно частное предпринимательство.
- В тебе живет барыга и миллионер.
- А какой солдат не мечтает стать генералом? В том, что я хочу разбогатеть, нет ничего зазорного, тем более, что так думают многие.
- Ты - ханыга.
В разговор вступает Батюшка:
- Мистер Самоуверенность прав. Это все естественно, и цель его высока. Я с ним согласен. Ты не прав.
- Сколько метров высота?
- Рукой не достать.
- Но он же собирается.
- Значит, встанет на головы других.
- Да, но он в грязных сапогах!
Оба смеются.
- Это не существенно!!! Главное - он стремится ввысь!!!
Теперь ухожу я.
Прохожу мимо Лавки Древностей. Там пытаются продать изумруды эпохи Возрождения, сделанные из современного бутылочного стекла. И люди берут. Я сначала в очередь тоже встал, но меня выпихнули. Теперь рад. Но как же доказать другим, что продавцы - барыги?
- Это здорово, что ты чувствуешь, как меняется ее биополе при общении с Гордым Шутом. Надо не грустить, а радоваться. Ведь ты это чувствуешь. А раз так - то ты еще что-то можешь. По крайней мере, ты доказал самому себе, сам того не подозревая, что при желании можно пересилить и перебороть биоритмы Природы, энергии притяжения планет и годовую активность солнца.
- Но ты пойми, это будет недолго, а мы с ней можем быть рядом, не приспосабливаясь друг к другу.
- Но почему вы не вместе?
- Я боялся СОМБа?
- Кого?!
- Субъективного Общественного Мнения Большинства.
- А теперь где оно?
- Не знаю, по крайней мере, его я не вижу и не замечаю.
- Может, ты - эгоист?
Не знаю, что ответить. Гляжу в сторону. Опять тоже чистое поле, небо и солнце. Забывая обо всем на свете, бегу изо всех сил. С размаху прыгаю в траву. Спугнул Светлячка. И чуть не раздавил Ромашку. Она покачивается от ветра, который я создал.
- Не обижайся на меня. Я хочу быть с тобой.
- Зачем?
- Не задавай таких вопросов.
- Что же тогда прикажешь делать?
- Пойми меня.
- Как?!
Понимаю, что время еще не пришло. А что, если его, время, сюда привести насильно? Бешеная мысль, но как это сделать?
Проходит мимо Коллега.
- Ты уже надоел своей нудной писаниной. Зачем ты это пишешь? Я уже устал читать.
- Помолчи.
Уходит.
Вспоминаю Великого Шарлатана. Нужно научится делать его фокусы, которые он выдавал за правдивое волшебство. Я не буду им, это точно. Но научиться надо.
Звенит звонок. Что это звенит?
- Телефон.
- Кто звонит?
- Ты хочешь, чтоб позвонила она? Вряд ли.
Не могу понять, кто это говорит. А, понял. Это опять Внутренний Голос.
- Я найду в ней Брата по Разуму.
- Ты найдешь в ней Дочь, Сестру, Жену, Надежду, Веру, Любовь и все остальное.
- Когда?
- Сам догадайся.
- Ложусь в позу бревна и пробиваю пятимерное пространство квантом мысли. Сыпятся осколки света, слышен звон ломающегося хрусталя. Красота боится правды. Значит, красота - это бутафория? А в чем же правда? Я думал, что она в чистом хрустале.
Мне отвечают:
- Существует много версий, но точно известно, что правда не в словах. Но и не на деле. Ведь женщина лжет словами и делает все правдиво, а мужчина правдиво говорит и лжет действиями.
- Кто же из них прав?
- Правы все, никого нельзя винить.
- А себя можно?
- Даже нужно.
- А как сильно?
- В меру.
Заходит Мера.
- Я здесь. Но дело в том, что я не могу быть эталоном, я неопределенного размера.
- Зачем ты тогда нужна?
- Чтобы сравнивать правду и ложь между собой.
- Но они противоположны!
- Никогда нельзя разделить правду и ложь, они составляют единое целое.
Некоторое мгновение думаю.
- Если я это скажу сам, мне поверят?
- Те, кто тебя понимает - поверят.
- А остальные?
- Им-то зачем?
- Хм, логично. А Ромашка?
Она опять прошла мимо. Бросила мимолетный взгляд. Взгляд был одно мгновение. Но это мгновение принадлежало пятимерному пространству биополя. Оно принадлежало всему космосу.
Опять говорит Внутренний Голос:
- Это оригинально, связывать всю Вселенную в один узел с любимой девушкой. Ты, случаем, не рехнулся?
- В чем же здесь противоречие?
- Ты хочешь сказать, что ты - неодушевленный предмет?
- Ну, тогда в ком?... Ой, извини, я не подумал.
- Тебе не хватало мизерного кванта мысли, чтоб понять это раньше.
Сижу, словно оглоушенный. Крутится один вопрос: "Почему?". Сижу так, забывшись. Все катится комом - мысли, дела, поступки, взгляды, мысли, бред, мечта, дела.... И вдруг:
- Не гни из себя непонятого гения, Эдгара По и Джонатана Свифта, прекрати писать эту чушь.
Это появился СОМБ.
- Слушай, паук страшный, лучше уйди, иначе я тебя зажарю и отдам на растерзание.
СОМБ какое-то мгновение думает.
- Кому отдашь?
- Мистеру Самоуверенности, Гордому Шуту и Великому Шарлатану, ты им необходим.
- Не кажется ли тебе, что ты занимаешься обманом, ты хочешь сам себя убедить в глупой неправде?
А это говорит мой друг - Внутренний Голос. А, может, враг.
- Идиот, я не тот и не другой. Я именно тот, кто есть на самом деле.
- Приплыли, - думаю про себя.
- Да какой к черту "про себя"?! Ты чего несешь околесицу? Для тебя "про себя", для меня - "для меня".
- Ну ты загнул.
- Да, но зато знаю меру, гну и не ломаю, и поэтому тебе, как своему хозяину говорю: остановись.... прекрати.... Ты же сам себя обманываешь.... Зачем?... Для кого?.... Ради чего?
Слышу гул. Это пришел новый день. Он меня разбудил. Ничего не могу понять, что же произошло?
Все, что ни происходит - к лучшему, тем более, что происходит то, что должно произойти, и в конце концов, все происходит не случайно, а только так, как мы сами этого хотим.
Все просто!!!
Прошел еще один день, растянутый в десятилетие....
Все.... Просто....
Эта банальная фраза обросла броней противоречий и противомнений, разрубила единство взглядов и растоптала кучу мыслей, разлив на землю воду глупых объяснений, которую жаждали другие. Многие, сняв маски, провалились в бездну. Но вопросы, тоже снявшие маску, остались, окрепли, и смотрят зло, готовые до конца держать оборону. Но время течет и точит камни запретных ворот мироздания. Жизнь продолжается, данная Богом, и никто не способен ее остановить. Хочешь уметь работать - хоти уметь отдыхать. И то и другое нужно уметь делать быстро и весело ... Абсурд... Но тем не менее, нужно уметь моментально засыпать и спать крепко, без снов. Три-четыре, задержка дыха...
...Как назло, опять появился внутренний Голос. Ухмыляется. Злорадствует.
- Ты опять врешь? Сам говоришь о простоте, но в тоже время втихаря придумываешь разные чахлые теории мгновенного засыпания. Засыпать так, как ты хочешь, можно очень просто - ножом по горлу: мгновенно и без снов.
- Слушай, как ты мне надоел, внутренний голос! И вообще, слишком длинное и нудное у тебя имя, я тебя буду звать.... Мася. Согласен?!
- Зови, как хочешь, мне-то что? Я же понимаю, что ты ленивый и тебе надоело писать это длинное имя "Внутренний Голос". Меня не проведешь, так что ничего не объясняй, не ври. Уж кто-кто, я-то знаю всю правду про тебя.
- Иди отсюда, ты мне мешаешь.
- Ну как знаешь, смотри не запутайся без меня.
Сижу, болтаю голыми ногами в прохладной лазури тихой реки. Молочный туман меланхолично исподтишка разливает свои ватные богатства по низинам, в темноте, в сырости. Кого-то он мне напоминает.... Жаль, что прогнал Масю, да ладно, обойдусь без него. И вдруг....
Липкую прохладу июньской ночи пробивают упругие и резкие трели соловья. Разбойник какой-то. Его пули прошивают всю эту подвальную тяжесть, впиваются в грудь, застревая в сердце. В груди заломило, зажгло. Больно, очень больно. Клапана натруженно клацают. Сердце, зажатое вечной обязанностью гонять по стынущим жилам вскипающую кровь, резкими сокращениями качает и качает, гулко содрогаясь. А пули соловья свистят... Чувствую, что-то не то. Это просто бой какой-то.
- Соловей, зачем ты меня мучаешь?
- Я не мучаю, я пою, а ты как хочешь, так и слушай. Хочешь - радостью слушай, хочешь - слезами и кровью. И то и другое нужно заслужить. Я делаю то, что я должен делать, то, что мне дано Богом и Природой.
И вдруг тишина... Сердце сбилось с аврального ритма, на мгновение замерло, а потом начало стучать шепотом, иногда замирая и прислушиваясь. Я забыл про воздух. На небе нет ни одной звезды, Луна рассыпалась на мелкие песчинки, Млечный путь растворился в черноте. В ушах Звон. Остывшая кровь вязнет в жилах, подобно застывающей лаве... Ужас... Необъяснимый страх... Грань умопомешательства... За спиной стоят с поднятым топором. Резко оборачиваюсь. Никого. Из-за угла целятся, прицел замер на виске... Опять никого. Ужас... Ужас... Звон в ушах все сильней... Нет, так просто я не сдамся.
- Эй, ужас!!! Выходи-и-и!!! Я жду-у-у!!!
- Э-э-э... и-и-и... у-у-у....
Словно бабочка, рядом порхает глупое и клоунадное Эхо. Ужас куда-то исчез. Трус несчастный. Подонок. Только пугать умеет, а на большее не способен.
Бреду в бреду по броду...
- Это тебе кажется, как, впрочем и то, что ты обладаешь чистым умом.
- Кто здесь?
- Я.
- Кто.... ты?
- Какая тебе разница? Неужели тебе обязательно знать, с кем ты говоришь? Как истинно культурному человеку, тебе должно быть интересно, что тебе говорят.
- Да, но зная, с кем я говорю, я лучше понимаю собеседника.
В ответ вдумчивое молчание. Кто-то в темноте вздыхает. Я вглядываюсь в черноту ночи, но ничего не видно, хоть лопни. Наконец-то мой тайный собеседник отвечает:
- Истина должна быть независима полностью. Поэтому я продолжу. В мире полный хаос, полная деградация и неразбериха, мир на краю гибели. Все люди - предатели и сволочи, они всех предали, даже самих себя. Тебе не хочется мне верить, я знаю. Ты с радостью хочешь верить в то, что все хорошо, что тепло и светло. Мол, жизнь становится лучше и красивее, мы неуклонно идем вперед, и ни шагу назад. Хотя мы иногда оборачиваемся и изредка соглашаемся, что допустили ошибки. Это все хорошо, если забыть, что подъем наш идет не вверх, а вниз. Если принять мою точку зрения, то..
- То значит, надо бороться!
- Это все хорошо, но если ты начнешь бороться, то тебя же первого обвинят в том, что ты катишься вниз и посадят в тюрьму или спрячут в психбольницу.
- Кто же это сделает?
- Есть такие людишки...
- Кто же?
- Крысы.
- Нет таких людей.
- А ты хочешь, чтоб я говорил открыто? Дудки!
- Но ведь истина независима!
- Но до истины мы обязаны идти в одиночку, иначе не бывает!
- Как знаешь.
Незнакомец исчезает. Сижу в раздумьи. А ведь в его словах есть доля правды. Но кто же это был? Может, провокатор? За спиной слышу голос Маси:
- О чем это ты говорил с Самоотреченностью?
- Так это была Самоотреченность? Сколько раз слышал, да вот ни разу не удалось увидеть. Интересно.
Настал день, мимоходом прогнав трепетное утро. Простой, как все. Ярко светит солнце, по-обычному. Бредет Безразличие.
- Я знаю о твоем разговоре с Самоотреченностью. Мерзкий тип. Если даже так и обстоит дело, то этого и достоин народ, допустивший, чтоб его так обвели вокруг пальца. Но я в это не верю, это - бред сивой кобылы.
Нет, истина не здесь. Надо идти дальше. Ускоряю шаг и лезу в непроходимую чащу леса. Опять слышу гул. Замираю и всматриваюсь в темноту. Идут монахи. Их много. Лица серьезные, в глазах застыла Вселенная.
- Может, Вы - пришельцы?
Они не отвечают, идут молча. Чувствуется огромное их напряжение, их сгустки воли. Каждый шаг - усилие, каждый шаг вперед на пути Эволюции бой. Но они идут, зная свое дело, зная свое призвание. Никто и ничто не может их остановить. Временами некоторые из них словно испаряются, превратившись в сгусток мысли - "они приходят выполнить задание"... Потом про того человека, к которому приходил Монах, говорят, что к нему пришло Озарение. Ну что ж, кто как думает и чувствует, тот так и говорит. Черная субстанция мерзких сил и гнилых предательств носится с воем вокруг, пытается задушить и прижать, не дать Им шагу вперед. Но потому она и визжит, что ничего не получается.
Монахи прошли, и последний обернулся, оставив Шанс надежды.
Но опять неразбериха сомнений окутала и придавила к тенле. Что-то непонятное опять крутится вокруг. Чувствую, что враги. Я могу опять проиграть этот поединок, не хватит сил и опыта.
- Ты всегда себя успокаиваешь недостачей чего-либо. Это глупо. Говори везде и всем, что у тебя есть все для достижения твоей цели. И не только говори, но и думай так. Но, чтобы ты не врал себе в своих мыслях, то ищи такие цели, которые тебе под силу, для выполнения которых у тебя все есть.
Это опять Мася.
- Да, больше некому. И ты сам в этом виноват. Ведь ты очень себя любишь. Ты боишься отдать себя кому-нибудь, ты требуешь уважения и преклонения, не терпишь критики и горькой правды в отношении себя. И поэтому ты волей-неволей имеешь около себя только меня. Из-за этого у тебя все беды. Из-за этого ты всегда терпишь поражение. Ведь победа - это прежде всего объединение всех светлых и добрых сил. Так борись сам с собой, вставай на тропу Эволюции, высокие горы Преодоления ждут тебя. И поверь мне, они тебя боятся. А я, Мася, тебя не брошу никогда, буду с тобой, ведь недаром же Мася - Я САМ...
ОТКРОВЕНИЕ
Через несколько недель, в середине ноября, Игнат зашел к Андрею, как обычно, без звонка по телефону. Они сидели на кухне и делились последними новостями, потягивая кофе из старых бабушкиных чашек. Андрей бросал пристальные взгляды на Игната, что-то взвешивая про себя. Игнат это чувствовал, и не понимая его мыслей, лихорадочно пытался представить будущий разговор. Заметив это, Кулундин улыбнулся с виноватым выражением лица и произнес:
- Не переживай, твой рассказ мне понравился, я думаю совсем о другом. Не знаю, как начать, точнее, пытаюсь понять, что для тебя важнее - рассказ, или сама деятельность, так сказать, процесс?
- А разве это имеет значение? Мне кажется, ты уже начал разговор на эту тему.
- Значение это имеет, и большое. Но, поскольку, ты сам об этом напрямик не спрашиваешь, то я начну тогда с рассказа. Вряд ли кто его поймет. Он очень сложен для понимания. Так кратко описать внутренний мир людей действительно задача ой-ой-ой. Кроме этого те, кто слыхом не слыхивал о запредельных состояниях человека, те вообще его не будут читать. Судя по рассказу, писал ты его около десяти лет, причем не постоянно, а с перерывом. И могу тебя поздравить - эти десять лет для тебя не прошли даром: в первой части ты путешествуешь в Энрофе, а во второй - смог забраться выше, в Жерам. И я рад за тебя. Прими мое восхищение. А монахи - это Даймоны. Кстати, ты "Розу Мира" читал?
- Нет.
- Я дам тебе, почитаешь.Чем сейчас занимается Гипнотизер?
- Я давно его не видел, несколько лет. По слухам, у него поехала крыша, что-то с головой не в порядке, наркотики стал употреблять. Жаль его.
- Когда ты писал, ты знал об этом?
- Нет, конечно.
- Но именно это ты и написал. Если внимательно прочитаешь, то увидишь, что у него мания величия. А они все, как правило, так и кончают. В худшем случае - петлей. Шарлатана давно видел?
- Тоже очень давно. Но он изменился. Словно стал умнее.
- Граф Калиостро тоже одумался под старость лет, правда, хорошую шоковую терапию ему преподнесла наша Руссания, но это не важно. Еще вопрос: ты Самоотречение разглядел все-таки, или нет?
- Нет, не смог.
- Ладно, об этом после. Будь осторожен с этим рассказом, не давай его читать дуракам и тем, кто считает себя трезвым материалистом, они по-своему больные люди, только грязью обольют. Ну а теперь задавай самый главный вопрос.
- Считай, что уже задал.
- Пиши, такое не каждому под силу. И кстати, перестань даже в мыслях заниматься самобичеванием, не трогай Масю. Ну и обозвал же ты его. На славу не надейся, хотя я говорю тебе это зря. Добрые дела нужно делать в любом случае. А зла и без тебя хватает. Пиши, что знаешь, что думаешь. Кстати, ты на бересте когда-нибудь писал?
- Нет.
- Последний вопрос: Самоотречение, которое говорило с тобой несколько лет назад, хочешь увидеть?
- Конечно. Это твой знакомый?
Кулундин молча смотрел на Игната, мелкими глотками допивая кофе. Игнат вздрогнул, раскрыл от удивления рот и застыл в немой позе. Теперь до него дошло. Он вспомнил тот голос, интонации, манеру разговора. Сомнений не было: перед ним сидел тот самый собеседник, пожелавший остаться неизвестным.
- Андрей, что ж ты раньше не сказал?
- И как бы я тебе это сказал? Ты сам не заикался. Может, ты это считал болезнью, или галлюцинацией? До всего нужно дойти самому.
- Н-да.... Спасибо за добрые слова, за поддержку. Еще один вопрос, давно хотел тебе его задать: что ты можешь сказать о прошлых жизнях, и есть ли они вообще?
- Вообще-то есть, но не у всех, а только у тех, кто сохранил душу свою чистой. Кстати, для этого, как ни странно, не обязательно верить в бога. Этот парадокс до сих пор у меня в голове не укладывается.
- Ты знаешь, чем ты занимался в прошлой жизни?
- Примерно знаю.
- Расскажи.
- Не стоит сейчас. Сам прекрасно понимаешь, что тем, кто сейчас нас подслушивает, эти знания ни к чему. Я потом как-нибудь расскажу.
- Спасибо за кофе, я побежал.
Накинув куртку, Игнат ушел.
Кулундин долго стоял около открытой форточки, с наслаждением вдыхая морозный воздух снежной вьюги. Он думал об Игнате, ему теперь не позавидовать. Андрей знал, что теперь начнется с ним, и пытался предположить, как себя поведет Игнат в новых условиях. "Ты заинтересовался прошлой жизнью, и тем самым, даже не представляешь, что выводишь чудовищный удар Гагтрунга на себя. В любом случае этот шаг вызывает восхищение. В любом случае это - великий почет и степень доверия Планетарного Логоса. Учитель, Владыка Тенли, помоги ему, лишь бы он не потерял Веру в Тебя."
С этими мыслями он пошел спать.
СООБЩЕНИЕ N . . .
На запрос Кулундина предоставить информацию о его прошлой жизни Воробьеву из Кладовой информации Планетарного Логоса Синклит Мира ответил отказом, мотивируя это тем, что неизвестно, как эту информацию он может использовать. Синклит Мира обратился к Высшему Демиургу о разрешении начать посвящение в Синклит Руссании. Получен положительный ответ. Даймоны Синклита Руссании введены в максимальное энергетическое состояние. Высший Демиург снял полностью защиту с Игната... Теперь на период испытаний Воробьев находится под прицелом рабов смерти под контролем Гагтрунга. Если Воробьев сможет противостоять потоку смерти, доступ в Кладовую информации Планетарного Логоса будет ему предоставлен. Ориентировочное время испытаний - биологическая постоянная Природы - девять месяцев. Кулундина попросили не помогать своему другу, так как это только повредит Воробьеву.
ОКСАНА
Двухсотсильный "Ягуар", казалось, плавно летел над автострадой, слегка покачиваясь на крутых виражах. Идеально отрегулированные колеса, словно стыдясь, визжали при резких поворотах, когда "Ягуар" обгонял шарахающиеся в разные стороны машины. Контролер безаварийной езды, или в простонародьи "автопилот", постоянно верещал противным звоном, но усилитель был включен на минимальную громкость, и поэтому не сильно мешал водителю гнать свою автокарету по Сибирскому тракту. А водителем этого авто была молоденькая девушка, двадцати трех лет от роду, метр семьдесят росту и шестьдесят килограммов весу. Волосы выкрашены в сексуальный пепельный цвет, на теле около двухсот граммов золота с бриллиантами. Папа - генеральный директор концерна "Биофарм". Вот и весь портрет. Звали водителя Оксаной. Автопилот время от времени отключал управление машиной у Оксаны, выводил "Ягуара" из критической предаварийной ситуации, и отдавал руль девушке, в переносном смысле этого слова. Она не торопилась на свидание, она не опаздывала на официальную встречу, она вообще никуда не спешила. Просто Оксане все надоело - друзья, родители, встречи с такими же, как она сама, рестораны, кафе, казино и даже туристические прогулки где-нибудь в Средиземноморье на неделю. Папа постоянно пытался добиться, чтобы дочь хотя бы делала вид, что учится в юридическом институте, но она не хотела. И в очередной раз поругавшись со своими родителями, которые по-родительски заботились о ней, она, психанув, запрыгнула в "Ягуар" и через полчаса уже летела по Сибирскому тракту. За дорогой она не следила, поскольку знала, что папа сразу при покупке попросил сделать на машине неотключаемый автопилот, зная ее пристрастие к спонтанным необузданным поступкам. Практически "Ягуар" ехал сам по себе, а Оксана - сама по себе, если можно так выразиться. Автопилот думал об обстановке на трассе и обгоняемых машинах, а водитель - о том, куда бы исчезнуть хотя бы на пару дней, что бы отвлечься от этой грустной и неинтересной жизни. Никого не хотелось видеть. Вдруг Оксане во внимание попал дорожный указатель "Международный аэропорт", и она, впервые за время езды нажав на тормоза и включив поворотник, корректно и по правилам свернула с трассы. Автопилот от удивления замолчал. Вспомнив, что папа сбросил на днях на ее электронную карточку круглую сумму, она решила куда-нибудь съездить, на худой конец в Маскалькву, в Белокаменную. Поставив машину на долговременную стоянку, она зашла в кассовый зал, в задумчивости разглядывая указатели направлений и полетных трасс. Увидев фешенебельную блондиночку, блестящую, как дифракционная наклейка, к ней подошел дежурный по залу, предвкушая чаевые.
- Девушка желает куда-нибудь улететь?
- Вообще-то да...
- Куда именно, я помогу Вам.
- Я не знаю... - и тут на глаза Оксане попалась красочная реклама шоколада "Баунти", - Я хочу на такие же острова, как в видеоролике рекламы этой шоколадки.
- О, это нетрудно сделать. Вот в окне напротив - туристическое агентство "Мираж", у них как раз для Вас есть туристические маршруты на острова "Баунти".
- Так даже и острова назвали из-за шоколадки?
- Нет, что Вы, - дежурный рассмеялся, - наоборот, острова настолько обворожительны, что в честь этих райских мест и был создан этот продукт. Я очень сожалею, но в расписании, что над окном, написано, что ближайший вылет через три дня. Но Вы можете...
- Извините, но мне нужно улететь сейчас, - спокойно и категорично ответила Оксана, молча протянув дежурному хрустящую банкноту, от которой у него глаза загорелись, как олимпийские огни. Но в следующий момент глаза счастливца стали тухнуть, поскольку в ближайшие восемь часов не было ни одного рейса хотя бы до Новой Зеландии. Оксана, смотревшая в его лицо, поняла, что быть в самолете "сейчас" ей не суждено.
- Я очень сожалею, но в ближайшие восемнадцать часов никаких прямых рейсов нет, а насчет транзитных Вам скажут в справочном окне, - с этими словами он трясущейся рукой протянул обратно деньги.
- Купите на эти деньги себе и своей семье "Баунти". Ну и дела, значит, улететь ни на чем я не могу прямо сейчас?
- Спасибо, Вы очень щедры. Но рейсов нет. Хотя, в принципе, улететь можно, правда, это будет стоить дороже раз в двадцать. Туристическое агентство "Шатл Колумбия" предлагает автоматические четырехместные реактивные самолеты с интеллектом. Вы только выбираете маршрут, а самолет сам летит и садится там, где Вы захотите, хоть на вершине Джомолунгмы.
- Где это агентство?
- Пойдемте, я Вас провожу.
Идя по просторному светлому залу, Оксана почувствовала ощущение дурманящей сладости, навеенное, наверное, видеороликом "Баунти" и мыслью, что она скоро улетит из этого снежного и морозного Энска. Параллельно этим мыслям она пыталась вспомнить, где и когда раньше она могла видеть этого милого и доброго человека.
- Как Вас зовут? - спросила она у человека, благодаря которому она могла позволить себе улыбнуться.
- Мишей. Друзья называют почему-то Мишель.
- Спасибо, Мишель, за Вашу помощь. Мы раньше с Вами встречались?
- Вряд ли. У нас в семье ни у кого нет таких знакомых, как Вы. Но я искренне рад, что смог Вам помочь, даже, если бы Вы не дали денег. Всего Вам доброго. Да хранит Вас господь.
- Спасибо.
Оформив документы и получив билет, она вернулась на стоянку и взяла вещь, которую ей подарил один знакомый, оперативник из НБ. Это была маленькая коробочка с тумблером и двумя регуляторами. Работала эта штуковина от батареек. "На островах попробую" - подумала она, покупая в магазине аэропорта купальник и крем для загара. Лицензию на эксплуатацию автоматического самолета типа "Крылатая ракета" она оформила на два дня и десять тысяч километров общего налета.
Ее маленький самолетик, очень похожий на истребитель, взлетел в обычном режиме, хотя, по необходимости, мог и в режиме вертикального взлета. Глядя на ночной город, Оксана запросила полет над Энском на малой высоте. Но автопилот ответил, что над городом запрещено летать на любых высотах уже десять лет. "Если б ты знал, сколько я за тебя заплатила, ты бы со мной разговаривал по-другому", - подумала она. Задрав нос, бывший истребитель за считанные минуты забрался на высоту пятнадцать тысяч метров и взял курс на Новую Зеландию. Но долететь туда Оксане было не дано. Глядя на яркие звезды, она задремала в удобном кресле... Автопилот аккуратно выводил самолет на цель. Автопилоту было все равно, какой груз и куда надо доставить.
ХВОСТ ДРАКОНА
В читальном зале Государственной Публичной Научной Библиотеки было буднично тихо и спокойно, и на первый взгляд, ничего необычного не происходило. Но вот в зал зашла толстая неповоротливая женщина, страдающая одышкой. Она, словно нехотя, заполнила бланк-заказ, постоянно оглядываясь в зал. Глаза, словно наполненные ядом, лихорадочно бегали, пытаясь оглядеть каждого. Но эта беготня была не более, чем игра, специальный комуфляж в строго определенном регламенте оперативных действий органов и подразделений НБ. Она знала, кто ей был нужен - Кулундин. А женщина с отдышкой была некто Милютина Людмила Иосифовна, дипломированный экстрасенс и по совместительству сексот НБ. Сами рабы смерти звали таких, как она, ласково и нежно "танцовщица". Милютина не глядя взяла книги и села на два стола позади Кулундина. Причем села она не за пустой стол, а за тот, который освободился у нее на глазах: прямо перед ее носом из-за этого стола встала молоденькая студенточка, и, незаметно поклонившись с подхалимной улыбкой, быстро ушла. Все шаги в танцах НацБезов срабатывали точно и гладко. Усевшись за стол и не спуская взгляда с Андрея, Милютина машинально раскрыла книги, делая вид, что читает. Кулундин, внимательно следивший за ней с момента ее появления в зале, почувствовал сильную головную боль и сильную слабость, словно он сутки без перерыва разгружал уголь. В следующий момент, окончательно отвлекшись от статьи, которую он читал, он внутренне сконцентрировался, поставил защиту и включил механизм зеркального отражения энергии. Через три секунды Милютина подскочила, как ужаленная, забыв про книги, и пулей выскочила из зала, забыв про свою одышку. В лифте она потеряла сознание. Если говорить механическими аналогиями, то Кулундин загнул дуло пистолета, из которого пыталась выстрелить Милютина, на ее саму. В итоге она и выстрелила... сама в себя. Полковник Берлиозов, якобы читавший газету в машине около библиотеки и ждавший, что скоро выйдет вусмерть уставший Кулундин, услышав по рации сообщение о Милютиной, выругался и быстренько смотался, боясь, как бы Кулундин не стал телепатически рыскать по окрестностям библиотеки, ведь тоже самое тогда могло произойти и с ним.
Кулундин действительно устал от долгого чтения и сейчас сидел и наблюдал, как группы наблюдения, психотропной поддержки и прикрытия по одному уходили из зала. "Мать вашу, восемь человек, плюс эта корова в очках. Дать бы вам лопаты, вы тогда за год во всем Энске все дороги отремонтировали бы. Господи, какие силы тратятся ради собственной прихоти. На худой случай, лучше бы вы водку пили, все равно меньше зла принесли бы планете, уроды." В следующий момент его взгляд обнаружил неприметное изменение в молоденькой библиотекарше, которая стала веселее и непринужденнее, чем прежде. Улыбнувшись сам себе, он опять уткнулся в статью.
Уже вторую неделю он изучал все, что было связано с кометами и метеоритами, и для чего он это делал, не знал никто, кроме него самого. Информации было много, но никакой стройной системы из нее не получалось. Точнее, не вырисовывалась та картина, которую он хотел видеть. Поэтому он и просматривал все, что могло дать хоть маленький ключ к пониманию тех вещей, которые могли произойти и о которых он был предупрежден.
Но, наконец, он поймал ниточку логических событий, которые давали ключ к пониманию. Зная, где теперь искать конкретно, Кулундин непроизвольно пытался понять логику Берлиозова, сможет ли он разглядеть то, что все-таки увидел он сам. Думая над этим не ради конкретных действий, а, скорее, просто так, ради отдыха, он отнес книги на стол, предназначенный для этого, и, виновато улыбнувшись ожившей девушке, словно извиняясь, пошел на выход.
Теперь Кулундину предстояло осмыслить все то, что он "всосал" в себя за эти дни. И могло оказаться так, что информации уже вполне хватает. Предстоял второй этап в решении проблемы "Хвост Дракона" - работа с Кладовой Информации Планетарного Логоса и максимальная защита от экстрасенсов и Рабов смерти, поскольку именно они были заинтересованы в том, что бы "Хвост Дракона" остался нетронутым.
На улице он с жадностью вдыхал морозную свежесть вечернего города. Было что-то удивительно неповторимое в этом воздухе. Небо, засвеченное уличными фонарями, освещало недавно выпавший снег легкой синевой морозной дымки. Яркие звезды, зашторенные световой завесой, скучали в гордом одиночестве. "Прошел уже месяц, как над Игнатом висит Гагтрунг. Не заходит и не звонит. Но, впрочем, и вряд ли дозвонится. Люди из НБ сейчас полностью блокируют его телефон, это точно. Включить его все равно будет очень трудно. Если говорить простыми словами, завербовать его будет очень трудно, точнее, невозможно. А раз так, то будут пробовать его сводить с ума, что бы затолкать его в психушку. А там будут его колоть специальными запрещенными препаратами, пытаясь сделать из него психотропного зомби. Если через месяц не появится, сам навещу его, в крайнем случае можно будет наложить табу на посвящение, хотя это и без меня решится. Все равно, страшно за него...."
Думая о Воробьеве, он не заметил, как дошел до д6ома, не обратив внимания на предновогоднюю красочную иллюминацию города.
СТАЛКЕР В ЗОНЕ СМЕРТИ
Игнат пришел домой, лихорадочно дрожа. Голова уже который день была сдавлена, словно тисками. Шатающейся походкой он подошел к приемнику и включил, по обыкновению, радио "Европа-Флюс". Милый, и в тоже время злорадный голос ведущей, ди-джея Агнессы Ворон, как бы невзначай, перед очередной композицией вкрадчиво произнесл: "А способны ли Вы полюбить женщину? Так сказал Бернад Шоу." Игната словно обдало кипятком. Огорошенный странной мыслью, он сел на диван, пытаясь связать мысли воедино. Ничего не получалось. Голова болела, мышцы ныли от непонятной усталости. Но, тем не менее, он заставил себя расслабиться и отвлечься от всего, входя в аутотренинг. Боль, словно нехотя, как мартовский снег под лучами весеннего солнца, таяла. Тело стало ватным и тяжелым. Приятная истома разлилась по рукам и ногам. Рассудок постепенно возвращался. Теперь можно было сконцентрироваться на системном анализе. Игнат спокойно и холодно стал расставлять все факты "по своим полочкам".
"Итак, прежде всего, Марина. Действия ее понять невозможно. Складывается впечатление, словно она - кукла в чужих руках. Причем руки эти грязные руки бандитов. В тот вечер, когда мы с ней поссорились, тринадцатого, в пятницу, она явно была сама не своя. Я, дурак, сам не сдержался, наговорил ей обидных слов, но, ей-богу, она этого все же заслужила. Я совсем не думал ее оскорблять, хотел верить, что она одумается, но вместо этого она меня обвинила во всем. Даже вспоминать не хочется, что она творила. После этого я написал ей письмо-откровение, которое заканчивалось словами: "культура человека выявляется по время ссоры. Так сказал Бернард Шоу". И примерно месяц назад я обнаружил, что какая-то неизвестная тварь рылась в моих архивах и читала копию этого письма! И теперь эту же фразу говорит Агнесса Ворон по "Европе-Флюс"! Последние три месяца мне казалось, что за мной идет постоянная слежка, но я смеялся сам над собой от этих мыслей. И тут еще этот Вова Глухих из Нацбезопасности. Вечные его намеки, что им никто не помогает, что они - самые несчастные, потому что самые честные. Но глаза-то не обманешь! Когда я еду поговорить, точнее, попробовать поговорить с Мариной, он, словно невзначай, встречается то на улице, то в метро. Кроме слежки еще одна деталь: каждый день теперь попадаются экстрасенсы, и каждый день сильные головные боли и неимоверная усталость. Если предположить, что такая же нагрузка давит и на Марину, то понятно, почему она даже по телефону не хочет со мной разговаривать. Но это какие нужны средства, и сколько нужно времени, чтобы проворачивать такие громадные по своему масштабу операции! Ведь я - не вор, не бандит, не резидент, в конце концов! Тем более, кругом такой разгул преступности. А со слов Глухих, у них не хватает ни сил, ни законов, чтобы остановить этот беспредел."
Его мысли прервала Агнесса Ворон: "Да, у каждого свои проблемы, но, может быть, есть смысл обсудить их с капитаном, с человеком, который смог достичь больших высот в этом мире? "Статус Кво", песня "Я служу в армии".
Игнат в рассеянности посмотрел на динамик приемника. Он вспомнил, что на днях в автобусе столкнулся с одним неприятным субъектом, который на вопрос "вы выходите на следующей остановке?" ни с того, ни с сего ляпнул в ответ, что назад дороги нет и что все вопросы можно обсудить. Причем смотрел он на Игната, как генерал на солдата. В автобусе, в разных местах сидели громадные мордовороты и смотрели на Игната, словно "язвенник на редьку". В тот момент он поймал себя на мысли, что примерно таких телохранителей он видел по ТВ около президента.
Песня закончилась. Агнесса Ворон старалась во всю:
-Влюбленный человек всегда думает о своей любимой, и дорожит ею. Не стесняйтесь, говорите, мы услышим. Группа "Нау", Баба Яга.
Но в ответ зазвучала песня "Полина".
Сомнений не было: это была pадиоигpа. Hо для это необходима обpатная связь, что бы было слышно, что говоpит Игнат. Он в задумчивости подошел к окну. Где-то в окне, в доме напpотив, находилась аппаpатуpа дистанционного пpослушивания: либо микpофонная пушка, либо лазеpный интеpфеpрометp. Hо это было не важно, в конце концов, можно подбpосить и обычный жучок.
Игнат напpяженно думал. Hужно было что-то делать, но что - он не знал. Разговаpивать с ди-джеем, котоpый вещает на тpидцать гоpодов стpаны - по меньшей меpе безpассудство. Hо холодный и логический анализ говоpит обpатное. Hо самое главное - это Маpина. Он ее любил так, что даже боялся себе самому признаться в этом. По большому счету, ему было все равно, лишь бы быть с ней рядом. Но обработанные данные факты говорили, что между ними стоит беспредел государственного масштаба. Но главное все-таки Марина. С ней как же быть? Она находится в той же мясоpубке, что и он. Игнат слышал не pаз о психотpопном воздействии, основанном на методе нейpо-лингвистического пpогpаммиpования, но никогда не думал, что это может коснуться его самого, и главное - его любимого человека. Hужно было как-то выходить из этого смеpтельного вихpя. Хотя бы pади того, что бы спасти и вывести из этого сатанинского спектакля Маpину. Вывод был один: соглашаться на pадиодиалог с "Евpопой-Флюс". При этом мысли работали параллельно: Воробьев пытался себе реально представить, как принимаемый подслушанный сигнал по специально засекреченным каналам уходит в своеобразный "штаб", где сидят холеные засаленные физиономии с проникновенным взглядом "сверхчеловека", подбирают ключевые слова максимального воздействия на подкорку, звукорежиссеры пулей ищут соответствующую песню, а ди-джею предлагается вариант ответа, который она сама "обмозговывает", чтобы соблюсти эффект прямого эфира, без подсказки.
С этими мыслями он зашел в ванну, и, облив себя ледяной водой, спросил у Учителя разрешения на такой диалог. Последовал отказ. Удивленный Игнат тут же задал вопрос: "Почему". Секунды четыре Информационное поле молчало. Наконец он получил разрешение, которое было сопровождено специальным знаком, смысл которого Воробьев понял намного позже. Забегая вперед, можно сказать, что никому и никогда он не говорил об этом сигнале, как и о понятой его расшифровке.
Наскоро обтерев себя полотенцем, с мокрой головой, Игнат подошел к окну.
-Господа, я хочу поговорить с капитаном.
В ответ, в паузе между песнями, Агнесса сказала:
-Ну что ж, желание ваше мы можем исполнить, но сначала танцы. Демис Руссос, песня "We sheell dance".
Начались танцы, точнее телепатические эксперименты, в которых нужно было "увидеть" незнакомого человека, "разглядеть", куда он идет, что делает. Попутно задавались вопросы о семье, об отце, о знакомых. Диалог длился с вечера, всю ночь, до утра. За это время сменилось несколько ведущих, эфир переключился с Москальвы на Энск, а Игнат терпеливо ждал, когда "господа-товарищи" скажут ему о месте и времени встречи с капитаном. Но этого не последовало. Такая радиосатанинская игра продолжалась три дня и три ночи. Танцы превратились в самое настоящее обучение специальным ключевым словам и фразам, в обучение оперативника, основанное на многовековых традициях преступной конспирации. Попутно нужно сказать, что несколько раз Игнат выражал протест, уставший и измученный этими издевательствами. В ответ звучала песня группы "Ногу свело". И через несколько песен - группа "Несчастный случай". "Ну вы даете, гады, - подумал тогда про себя Воробьев, - даже названия этих идиотских групп имеет свой точный смысл, все идет "в дело". После этого начались занятия на улицах города. Но, думая только о Марине, Игнат шел на это, полагая, что все-таки сумасшедшим рано или поздно все это надоест. Но не тут-то было. Для оперативных служб НБ, ГРУ и других силовых структур это была работа, открытая и незамечаемая для непосвященных. А те, кто об этом знал, молчали, что бы для них не зазвучала группа "Несчастный случай". Воробьев прошел через четыре полигона, расположенных на улицах Учительская, Мичурина, Крапоткина, на Центральном рынке. Масштабы такого охвата его ошеломили. Было что-то жуткое в этом массовом каждодневном спектакле случайных прохожих, продавцов коммерческих киосков, владельцев собак, гуляющих во дворах домов. Теперь этих танцоров Игнат видел издали, которые подавали разные знаки - взглядом, случайной фразой, жестом, вздохом и даже плевками.
Помаленьку приходило и осмысление того знака, который дал ему Учитель. Занимаясь в науке проблемой конца света, Игнат изучал все это теоретически. А теперь он увидел практические факты страшного внутреннего раскола всего общества. Он увидел реальные лица "посвященных" и "неприкасаемых". Но, в отличии от Воробьева, они ни ухом ни рылом не имели элементарных представлений о причинно-следственных связях психотропного взаимодействия, о том дисбалансе, который вносит такая "магическая" деятельность в процессы формирования ответного отклика в Брамфотуре Тенли. "И каждому воздастся по заслугам," - эту фразу из Библии он твердил каждый день, сам того не зная, что много веков тому назад он сам ее и написал. Раньше его пугало, как простого обывателя, сама мысль о предстоящих катаклизмах, о которых буквально утверждали в разной форме в разные времена мыслители, поэты, ученые, философы - в общем те, кого принято называть человек "высокого полета".
...Через две недели для Воробьева настал ответственный этап - знакомство с капитаном. Два дня танцоры из НБ буквально толкали его в управление на Коммунистической. Но у Игната теперь была более важная задача, чем превращаться в раба смерти. Высший Космический Разум потому так и называется, что решает те задачи, которые не под силу простым смертным, какие бы кители они не надели, и в какие бы кресла ни сели. Бутафория власти и богатства не интересны для Синклита Мира и для Высшего Демиурга. В этом мире есть более реальные ценности...
ШРАМЫ ВЕЛИКОГО ИГВЫ
Если посмотреть на карту в районе южной части Тихого океана, то сразу бросается в глаза большое обилие маленьких островков, так называемых атоллов. Атоллы - острова вулканического происхождения, по виду напоминающие собой подкову или кольцо. Наличие воды в центре острова говорит о том, что это - ложбина бывшего жерла вулкана. Большей частью острова расположены по линии, и чем-то напоминают след от автоматной очереди. Общепризнанная точка зрения гласит, что под верхним слоем мантии находятся своеобразные каналы, которые во время активной фазы прорывают мантию, образуя вулкан, тем самым обеспечивая отток избыточной энергии от ядра планеты. И за счет дрейфа континентов прорыв мантии происходит в новом месте. Руссанские ученые-самородки нашли, пожалуй, единственное логически законченное объяснение постоянства энергоотводящих каналов. Высшая хвала Вам, низкий руссанский поклон за вашу воистину самоотверженную деятельность в течении всей жизни, когда Вас везде отпинывают и прогоняют, а Вы, тем не менее, поражаете мир своими гениальными, да-да, гениальными открытиями!
Инженер, который строил "высотку" МГУ, москальвинское метро, возводил Байконур, разработал теорию активных ядер планет. Зовут его Сергей Андреевич Алексеенко. По его теории, в центре планеты присутствует ядро, которое находится в состоянии плазмы. Плазма внутреннего ядра небесного тела /то есть планеты/ все время пульсирует. При достижении критической накопленной энергии происходит выход избыточной внутренней силы на поверхность. Причем выход этой энергии происходит в определенных местах, так называемых пиках. При этом пики по всей планете располагаются упорядоченно, накрывая всю поверхность, словно сеткой. В месте выхода пиков пульсации вначале происходит подогрев оболочки, затем следуют циклы землетрясений, приводящие породы оболочки к разрушению, а вслед за этим возникают вулканы.
Тульский оружейный конструктор Николай Иванович Коровяков разработал гипотезу, по которой ядро планеты совершает суточное вращение в расплаве магмы по пятиугольной траектории. Кстати, если вы будете сверлить бьющим сверлом отверстие, то в первый момент входа в деталь бьющее сверло высверливает пятиугольник. На вершинах пятиугольника образуются особые зоны, отличающиеся большой аномальностью. При взаимодействии с гравитационными силами Луны в местах аномальных зон может происходить выброс гравитационного вихря. В потоке гравитационного вихря время либо убегает вперед, либо отстает. За счет наличия фронта гравитационной неравномерности электромагнитные волны из смерча не выходят.
Поражают не сами теории, а то количество подтверждений, имеющихся по результатам прогнозов, которые давали авторы. Естественно, что прогнозы так сильно разнились с официальными научными точками зрения, что после "очередного открытия" академики кричали о непредсказуемой сенсации, а Коровяков и Алексеенко с тоской выли от бессилия, поскольку для них не было сенсаций, а просто были открытия на кончике пера.
Так или иначе, мы имеем грозного страшного зверя, спрятавшегося в недрах планеты, который периодически дает о себе знать.
Что такое информация? Бизнесмен ответит, что это - деньги, рабочий скажет, что это - новые технологии, разведчик будет утверждать, что это - успех тайной операции или провал шпиона. Каждый из них будет прав, и никто из них даже не поймет вопроса. Если совершить небольшой экскурс в историю открытий, то можно обнаружить удивительную вещь: физики осознали сущность такого понятия, как "работа" только в восемнадцатом веке. Целый век потребовалось им, что бы осознать и точно определить такое понятие, как "энергия". И примерно век, имея за плечами богатый опыт открытий и ассоциативных аналогий, совместно с химиками, биологами, в физике пришли к выводу, что "информация" -...это условие существования жизни, главный признак развития любой системы, будь то котенок, или вся планета. До сих пор не осознаны механизмы взаимодействия информации и вещества, но обнаружена жесткая связь между информационными процессами и мощными энергетическими процессами. Конкретный пример - крестные ходы во время засухи. И это не было вздором. Наши предки своей мудростью гармоничного взаимодействия с природой вызывают восхищение. А элементарная логика говорит, что мудрец не может быть дураком. И объяснение простое - действительно, коллективная молитва, как способ передачи информации, вызывает определенные энергетические процессы, при которых в зону мощного антициклона приходит циклон со спасительными дождями. А были и еще более удивительные вещи: дождь проходил только там, где происходила молитва.
С другой стороны, многие ученые обнаружили прямую зависимость с мощными энергетическими процессами и общественной человеческой деятельностью. Чижевский и Вернадский, находясь под общественным гипнозом стремительных открытий в физике, считали первопричиной именно мощные природные физические процессы: извержение вулкана, солнечная активность, землетрясения, лунные затмения и т.д. Но с развитием информатики и психологических наук постепенно приходило переосмысление первопричинности всевозможных катаклизмов. И на первое место так или иначе вышла психотронная деятельность, отдельного человека, группы людей, нации, страны или всевозможных сил, которые находятся вне контроля человека.
Вот после такого научного экскурса мы теперь опять возвращаемся к милым и очаровательным островкам Тихого Океана. И если еще раз внимательно взглянуть на карту, то мы с удивлением обнаружим хаотическое расположение атоллов, которое не вписывается в стройную теорию дрейфа континентов. Не будем сейчас строить гипотезы, а остановимся только на том, что в судьбе многих островков главную роль играли не внутренние процессы, происходящие в ядре, и не психотропная деятельность местных аборигенов. Многие райские места в этой части Тихого Океана своим появлением обязаны Великому Игве, правой руке Гартрунга. В простонародьи Гартрунга зовут Сатаной. Итак, Великий Игва.
...Он прилетает по заданию своего хозяина. И цель прилетов всегда одна и та же: подготовка и осуществление плана захвата Тенли Гартрунгом и отстранение Бога за пределы Тенли. Кстати, масоны Игву зовут Великим Архитектором. Его прилет всегда связан с мощными природными катаклизмами и катастрофами: появление новых вулканов, цунами, землетрясения, тайфуны и все остальное. Тенля всегда болезненно реагирует на появление чужеродного тела...
Вы спросите, зачем я это говорю? Да затем, что Оксана мирно спит в туристическом самолетике, который строился для уничтожения живой силы противника и его объектов, а теперь доставляет молодую избалованную сексапильную девушку на острова Баунти.
ИСКУССТВЕННО НАВЕДЕННАЯ ШИЗОФРЕНИЯ
Кулундин услышал звонок, и, зевая, открыл дверь. Раскрыв широко глаза, он замер, словно загипнотизированный. Но он был в шоке. В следующий момент он тихо зашевелил губами, но, совладев с собой, улыбнулся и сказал:
- Ну наконец-то. А то я тебя уже потерял. Где ты пропадал?
Ничего не говоря, Игнат молча прошел, снял ботинки, и на цыпочках прошел по квартире, заглядывая во все углы. Андрей молча и спокойно наблюдал за ним. Не найдя ничего интересного, Игнат, глядя горящими глазами, тихо процедил сквозь зубы:
- Что-то душно. Может, пойдем прогуляемся?
Ожидая это, Кулундин утвердительно кивнул головой и быстро оделся. Они вышли на улицу. Стояла морозная погода. Город казался неухоженным из-за грязного снега. В конце рабочего дня люди торопливо разбегались по своим норам, готовясь к предстоящему новому году, лишь немногие торопились сделать покупки в магазинах к предстоящему застолью, или приобрести подарок по случаю праздника. Но через каждые двадцать-тридцать метров Андрей ловил воровские, быстрые и мимолетные взгляды внешнего наблюдения, но не подавал виду. Игнат же, напротив, беспрестанно матерился.
- Ты меня выдернул из дома ради того, чтобы я слушал твои маты? словно невзначай, осторожно, спросил Кулундин.
- Андрей, ты, наверное, меня посчитаешь за сумасшедшего, но, я тебе все равно скажу: за мной следят, каждый день, каждую ночь. В НБ и ГРУ хотят, что бы я работал на них. А я не хочу! То, что я знаю об этом мире, о тайных законах мироздания, не позволяет мне совершать такой грех!
- Не кричи, я слышу хорошо.
- Я не могу говорить об этом спокойно. Но ладно бы, если б это касалось только меня. Под психологическим давлением оказываются все те, с кем я имею дело. Все пересказать невозможно. Но больше всего мне жаль моих знакомых девушек. В итоге, не понимая этого всего, мои знакомые связывают свои беды с судьбой, считая, что я - просто-напросто неудачник, и все это происходит из-за меня. Это фашизм! Фаст ист - в переводе - все дозволено! Что делать, Андрей?
- Ты сам знаешь ответ. Вспомни инквизицию, когда церковь, прикрываясь борьбой с дьяволом, сжигала сотни тысяч людей на кострах, вспомни фашизм Гитлера и Сталина. Вспомни мировые войны. Кстати, какие отрасли бизнеса во все времена давали самую большую прибыль?
- Война и наркотики.
- Ты забыл еще религию. По большому счету, именно религия обеспечивает максимальные дивиденды от наркотиков и войн. Именно она тот рычаг, который управляет психологией человека. А ты занимался в науке Богом, ты занимался энергетическим моделированием человека, теорией катастроф. Ты же лакомая цель для них.
- Но я не хочу!
- А их это не интересует. Ты знаешь, как создавались первые ракеты у нас в стране? Бывший начальник Смерша, генерал-половник Абакумов, по приказу Берии собрал всех видных ученых, сфабриковал на них уголовные дела. Условие выхода на свободу было одно - ракета. У них такой стиль работы, это было во все времена. Кстати, Абакумова в 1954 году расстреляли. Об этом пишет Александр Казанцев в книге "Озарения Нострадамуса". И они знают об этом, что в любой момент все может в мире измениться непредсказуемо, и поэтому последние десятилетия стараются все делать тайно, словно жизнь таких, как ты - судьба. И некоторых убивают.
- По моим прикидкам, тайных сексотов и стукачей только в нашем городе больше десяти тысяч. По крайней мере, примерно столько я смог лично зарегистрировать. Ведь каждому воздастся по заслугам, что же они творят?
Андрей понял, что Игнат пока больше ни о чем другом говорить не может, что все это ему предстоит еще переосмыслить. У него еще не выработался защитный рефлекс. Но то, что он будет, Кулундин знал точно.
Какое-то время шли молча. Наконец Игнат, выходя из состояния задумчивости, сказал:
-Хочу написать рассказ. Но такое чувство, словно я уже его писал. Ты мне как-то говорил про рукопись, написанную на древнеславянском языке. Ты ее видел своими глазами?
- Нет, не видел. Через несколько лет я пришел к выводу, что это была красивая утка. Во всяком случае, рукопись не сохранилась. Хотя я допускаю, что она могла быть.
- Рукописи не горят. Ладно, пока.
- Пока, с наступающим.
Игнат, озорно улыбнувшись, наступил Андрею на ногу.
АВТОМАТИЧЕСКОЕ ПИСЬМО
После разговора с Андреем Игнат словно ожил. К нему вернулась его внутренняя радость и желание работать. Зайдя домой, он сразу включил компьютер. Все тело зудело от знакомого потаенного желания оставить свои мысли на бумаге, точнее, в электронной памяти допотопной вычислительной машины. Сам того не подозревая, он уже находился в состоянии автоматического письма. В этом состоянии создавали свои произведения Рерихи и Нострадамус, Сведенберг и Даниил Андреев, Жюль Верн и Станислав Лем, Ефремов и Беляев, и многие другие: Пушкин, Лермонтов, Есенин, Шекспир, Булгаков. Всех не перечислить. Тенля богата такими людьми.
Что это такое? Приведу "чугунную" аналогию.
Для того, чтобы компьютер смог напечатать текст на принтере, ему необходимо специальное согласующее устройство, которое называется последовательно-параллельный порт. Кроме этого требуется специальная программа, которая обеспечивает правильное взаимодействие процессора компьютера и этого порта. В режиме автоматического письма человек выступает в роли согласующего устройства между Высшими слоями Шадаранкара и людьми. И, естественно, что для этого требуются люди, лишенные алчности и хамства, зависти и стяжательства, имеющие определенные понятия о истинном Боге, которые, к слову будет сказано, со временем практически не меняются во всем обозримом прошлом. Это - своеобразная подпрограмма, которую люди вырабатывают сами в себе. Хотя бывает в истории и такое, когда люди спекулируют такими вещами. Но это отдельный разговор.
Игнат замер перед монитором, глядя куда-то вдаль, сквозь него. Такое оцепенение длилось недолго. Наконец он поднес руки к клавиатуре и, медленно, словно нехотя, набрал название рассказа:
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АКТ ЭКСПЕРТИЗЫ.
Рукопись, написанная на неизвестном языке древних славян, была найдена в глубокой пещере в предгорьях северного Алтая в 1961 году. Двадцать пять лет рукопись переходила из рук в руки, не достигая официальных научных кругов, и в 1986 году, пятого января, оказалась в руках программиста Андрея Осиповича Кулундина, сотрудника НЭТИ, в то время писавшего кандидатскую диссертацию. Десятого марта, после того, как он неделю не появлялся ни дома, ни на работе, был объявлен всесоюзный розыск, но безрезультатно. В доме нашли программу и рассказ под общим названием "ШИФР". Специалисты сказали, что программа нерабочая.
ШИФР
...Усевшись на траву, старик начал рассказ.
"Шел 1344 год от рождества Христова.
Ленивое солнце, устало пробиваясь через листву столетних дубов, бросало игривых зайчиков на осеннюю землю. Бабье лето было в самом разгаре. В лесу было тихо. Единственное, что могло потревожить ухо - был слабый цокот копыт по сухой и твердой дороге и полумелодичное брякание позолоченных доспехов, которые играли в невообразимые и непонятные для человеческого разума игры с проворными и стремительными лучами солнца.
На первый взгляд казалось, что Рыцарь Великого Ордена, крестоносец Святого Павла, барон Виктор фон Гаустар безмятежно дремлет, положив на колени поперек седла копье, лишь изредка бросая мимолетный взгляд на дорогу. Но на самом деле молодой барон был в свирепом гневе. Только благородное воспитание не давало ему позволить, чтобы от страшного гнева вскипела его родовая и знатная кровь.
Двадцатипятилетний барон Виктор фон Гаустар возвращался с рыцарского турнира, проходившего в графстве друга его отца, графа Антонио де Лантю, который был устроен в честь прекрасной графини Беатриссы де Лантю. Старый граф очень любил свою девятнадцатилетнюю дочь. Злые языки поговаривали, что он боялся своей дочери и бегал у нее на поводу. Так же эти злые языки утверждали, что принцесса - ведьма, и в тех замках, в которых она побывала, появлялись привидения. Часто Станиэлю, слуге барона, попадало за такие сообщения. Но всегда и везде Станиэль говорил правду, ничего не добавляя от себя и ничего не укрывая. Он знал, что после того, как барон подавит в себе гнев, за точные сведения он похвалит и наградит золотым. Сам барон потому и злился на эти слухи, не в силах сдержать свои эмоции, что он очень хорошо знал старого, доброго и вежливого барона, но и самое главное - он очень любил Беатриссу.
Семью Лантю он знал хорошо. Раньше, в детстве, замок Гаустара-старшего был в двадцати милях от замка Лантю, и в ясный спокойный день с самой высокой башни можно было разглядеть над верхушками высоких елей ярко-синий флаг графства Лантю, развевающийся на высоком штоке Восточной угловой башни замка. Но после великой засухи, происшедшей в 1338 году, когда к стенам замка подходили олени, кабаны, медведи, волки, что бы люди их напоили водой, произошли непонятные события, которые, впрочем, скоро забылись. В общем, не было ничего особенного, всего лишь у графа погибло трое слуг. Один утонул, а двое других заболели чумой и умерли через несколько дней в агонии и бреду. Их сожгли, что бы убить злую ведьму Чуму. В других графствах, что были в округе, в то лето никто не болел чумой и все обошлось. Правда, в конце октября, после сбора урожая, старый граф Лантю сделал визит барону фон Гаустару, привез много подарков и украшений и попросил помощи в виде отряда вооруженных всадников, что бы они помогли ему прогнать племена северных скандинавов. Он объяснил это тем, что в северных лесах Германии плодородные земли и богатые зверьем леса. Свой старый замок после того, как он выстроит себе новый, он отдавал в дар будущему барону Виктору фон Гаустару, сыну старого барона.
Тогда Виктору было 19 лет, и он заметил, что граф сильно поседел за последние месяцы, но был так же строен и резв, словно тридцатилетний. И еще: когда он сидел в кресле и потягивал из кубка вино, было видно, что он отдыхает от чего-то тяжелого и трудного. Юная графиня, еще девочка, тоже изменилась. Она похудела, ее личико побелело и она казалась еще более юной, стала неразговорчивая и замкнутая, хотя раньше при встрече всегда был слышен ее веселый и задорный смех. Нет, когда с ней говорили, она мило улыбалась, понимала шутки и даже иногда отвечала смехом. Все решили, что она взрослеет. Виктор - тоже.
Барон сам возглавил отряд, собрав всех своих слуг и набрав войско из крестьян, оставив в замке лишь охрану в составе пяти вооруженных слуг во главе с Виктором. Только поэтому Виктор не смог участвовать в славной битве. Как выяснилось, северные скандинавы начали строить большой и крепкий замок из черного гранита, поражающий своей грандиозностью и великолепием. Граф не был самодуром, и поэтому оставил живым архитектора, предложил ему остаться работать и вместе с ним доработал замок по своему вкусу. Благодаря этому замок был достроен за пять лет и прошлой осенью, в ноябре, старый граф перебрался в новый замок. Бывшее графство Лантю перешло в руки барона Виктора фон Гаустара. Молодой барон сам не поехал, а лишь по совету отца назначил управляющего, который был должен с крестьян собирать оброк и присматривать за замком. Виктор не хотел покидать своего отца, которого он любил, да и к тому же пока не было нужды в отдельном жилище - барон был холост.
Присутствуя на пире по случаю заселения нового замка "Воронья пустошь", как назвал его граф, барон вновь увидел его дочь, восемнадцатилетнюю Беатриссу, и понял, что теперь не сможет без нее прожить. Это была совершенно другая Беатрисса, не та девочка, что пять лет назад, а уже сформировавшаяся графиня, с гордой осанкой и удивительно спокойным, почти холодным взглядом синих глаз, с длинными по пояс пышными темно-русыми волосами. Теперь она не реагировала на шутки и комплименты, задумчиво глядя прямо в глаза говорящему, который от этого взгляда терялся и забывал, что он хотел сказать. Она лишь улыбалась барону Виктору, слегка кивая головой, когда они случайно встречались взглядом.
Старый граф сдал совсем. Казалось, что он стареет на глазах. Теперь он был совсем седой, с ослепительно белой бородой и во всем черном. Увидев его в этом обличии, молодой барон на минуту потерял дар речи. Единственное, что смог понять Виктор, было то, что у графа был траур, но какой и по кому никто не знал. Беатрисса же, как всегда, была в ярко-голубом платье, под цвет глаз, которое ей очень шло. Тогда и было объявлено, что в сентябре следующего года в графстве Лантю будет проходить рыцарский турнир в честь дочери графа, Беатриссы.
За девять месяцев это известие разлетелось во все стороны, и на турнир приехали рыцари отовсюду, наслышанные об удивительной красоте молодой графини. Здесь были тешлонские рыцари и рыцари из Буризи, рыцари с южных гор и загадочные, доселе неизвестные молодые и красивые рыцари в одежде, искусно сплетенной из проволочных колец, на могучих белоснежных конях с ярко-красными круглыми щитами и дубинами с железными острыми шипами. Говорили, что они приехали из могучих восточных лесов, где много болот и непроходимые чащобы. Они говорили на непонятном языке, слушая который можно сказать, что он одновременно и мягкий, и грубый, и гордый, и ласковый. С собой они привезли переводчика, белоснежного старца, который, вообще-то, довольно плохо понимал язык. Эти рыцари вели себя очень благородно, всегда улыбались, несмотря на то, что прибыли с большим отрядом таких же всадников, как и они сами, но более скромно одетых. Отряд был очень большой, и при желании они могли разнести вдребезги всех вместе взятых рыцарей.
На турнире Виктору было тяжело. Он любил честный бой, и поэтому злился, когда рыцари, обладатели разных титулованных орденов, фальшивили и обманывали, боясь честного поединка, словно старые крысы. Почетные старцы, которые должны были определить из тридцати самого сильного, отважного, смелого и ловкого, внимательно следили за соблюдением правил состязания, но все-таки многие ухищрения этих графов, герцогов и баронов остались для них незамеченными. Несмотря на все это, барон смог победить этих самодовольных и подлых ублюдков. Но был только единственный человек, которого Виктор фон Гаустар не смог победить. Это был могучий широкоплечий славянский князь, которого невозможно было одолеть. Он жестко бил по самолюбию барона, но Виктор испытывал к нему чувство симпатии.
После того, как был объявлен победитель, славянин вышел на середину площади и поклонился. Не выставляя ноги ни вперед, ни назад, князь поднял ко лбу правую руку, а потом опустил ее, коснувшись земли и согнувшись пополам. Наверное, на их родине так было принято. Поклонившись, он ждал последнего слова отца. Молодая графиня, сидевшая около отца слева, тихо сказала ему несколько слов. Старый граф встал и сказал:
-Дорогие гости, по правилам, победитель турнира должен стать обладателем руки и сердца, а так же приданого моей дочери. Я очень тронут тронут вниманием сильных и приветливых далеких гостей, которые оказали честь принять участие в этом скромном турнире. Я поражен вашей силой и ловкостью. Но, к сожалению, Вы не можете стать моим зятем по причинам, которые известны только богу. Мы приносим свои извинения и в знак дружественного отношения к Вам примите наши подарки. По правилам турнира, графиня вправе выбрать любого из числа первых десяти рыцарей, участвовавших в состязании.
По площади прошел ропот, словно буря перед грозой.
Славянский князь стоял, не поняв слов, но по выражению лица графа и по тому, что слуги поднесли ему большую шкатулку, он понял, что происходит что-то неладное. Князь обернулся, ища глазами старца. Из толпы вышел толмач с посохом, и, гордо смотря вперед, подошел к князю, не поклонившись. Некоторое время старец говорил князю сказанное, тот быстро ответил, а он произнес:
- Великий владыка западных земель, ты сам мог убедится в силе и смелости нашего князя. Он сможет защитить княжну от любых злых чар. Князь не боится опасностей.
Воцарилось молчание.
Вдруг графиня Беатрисса встала и, вопреки правилам, направилась к князю, не спуская свой пронзительный взгляд со старца. Казалось, что она не шла, а плыла. Было оглушительно тихо, только легкий шорох ее платья нарушал эту тишину. Она подошла к старцу, поклонилась точно также, как князь и что-то тихо стала ему говорить. Сказав примерно десять фраз, она замолкала, пока старец пересказывал сказанное князю. При каждом новом пересказе глаза князя раскрывались все больше и больше и было непонятно, то ли от страха, то ли от удивления. Солнце стало красным и осело за лес, когда Беатрисса закончила свой рассказ. Князь смотрел на нее, не мигая. Он сказал три слова старцу и тот произнес так, чтобы это слышали остальные:
- Пусть будет так, - и потом очень тихо еще несколько фраз.
Беатрисса кивнула головой и, повернувшись лицом к отцу, громко сказала:
-Завтра утром Великий князь поведет своих воинов на восток, домой. Но у него есть одна просьба: он очень любит гулять в одиночестве по незнакомым замкам ночью. Отец, я хочу, что бы Вы исполнили волю победителя.
Старый граф встал и произнес:
- Пусть будет так, дочь моя.
В это самое время нервы барона уже не подчинялись его воле. В эту минуту он ненавидел весь свет. Во время всего турнира он пытался поймать хоть один взгляд Беатриссы, но она его не замечала, словно его здесь не было. Она либо рассматривала других рыцарей, либо вообще смотрела в сторону. Даже когда Виктор выходил на середину площади перед очередным состязанием и кланялся, она смотрела ему куда-то в ноги. Барон теперь не верил сам себе, вспоминая приветливую улыбку Беатриссы, когда они прощались в ноябре прошлого года и, приветливо глядя в глаза, она выразила надежду, что молодой барон примет участие в турнире. Теперь это казалось сном. Весь год, каждый день, Виктор готовился к этому турниру. Ему нужна была только победа. Для Виктора это было главнее всего. И теперь, когда он услышал заключительное слово, он и обрадовался, и вскипел еще больше. Но, по крайней мере, рука и сердце Беатриссы были свободны. А князь... Черт с ним, прости Господи, завтра он все равно уедет... Навсегда... Значит, шанс еще был.
Беатрисса вернулась и села в свое кресло. Граф вопросительно посмотрел на нее. Какое-то мгновение она сидела, глядя куда-то в сторону, потом молниеносно, стремительно, что это успел заметить только Виктор, она бросила скупой взгляд на него, встала и сказала, что она затрудняется в выборе. При этих словах медленно встал отец, Беатрисса и граф поклонились старцам и пригласили всех на праздничный пир.
...Барон пил очень мало, несмотря на то, что вино было вкусное и хорошо выдержанное, не крепкое. Он наблюдал за славянским князем и Беатриссой. Она не смотрела на князя, не смотрела на Виктора, лишь изредка улыбалась и отвечала на вопросы и комплименты гостей. Славянский князь не пил и не ел, думая о чем-то своем, изредка хмуря могучие темные брови. Иногда он что-то тихо говорил своим двум соотечественникам, те кивали головой и смотрели на него, ожидая новой фразы. Когда пир кончился, все рыцари ушли спать, а князь и его два воина пошли в поле, где горело десятка два костров и был разбит лагерь славянского войска.
Замок "Воронья пустошь" состоял из двух замков, соединенных между собой толстой каменной стеной, внутри которой можно было пройти из одного замка в другой по просторному переходу. Малый замок состоял из тридцати просторных комнат, в которых и жили дошедшие до последнего тура рыцари. Их осталось десять. Остальные были или уже дома, или в дороге, поняв, что им не быть на месте победителя. Когда все угомонились, Виктор покинул замок, который в дни турнира не охранялся, и вышел в темноту ночи.
То, что он увидел, его поразило. Вокруг всего замка горели костры и в красном зареве отблесков отражались широкие могучие обоюдоострые мечи и наконечники копий славянского войска. С семи сторон по кругу отдельно стояли воины с большими факелами. Виктор опешил, не зная, что делать. "Измена" - мелькнуло в голове и тут же в глазах встала Беатрисса. Но войско стояло, как вкопанное, словно это были не люди, а мумии. Вдруг Виктор заметил, что один из факельщиков начал махать из стороны в сторону. Тут же заметались и остальные факелы, передавая сигнал по кругу. Только когда пятый раз начался танец факелов, барон понял, в чем дело. То и дело в широких проемах какой-либо башни, или из бойниц самого замка, появлялся факел, и огонь от него метался из стороны в сторону, разбрасывая веером искры. И тут же откликались факелы из кругового оцепления.
- Видимо, это означает, что все нормально, - сообразил Виктор, успокоившись.
Это продолжалось до утра.
Рано утром, когда солнце еще не взошло, князь медленно вышел через главные ворота с мечом и факелом в руках, без щита, который он не брал. Виктор заметил, что он наполовину поседел, глаза впали и горели огнем. Остановившись, он спрятал меч. Факелы, не опускаясь вниз, потухли. Войны прятали мечи в ножны и по цепочке бежал металлический звон славянской стали. Богатыри садились на коней и строились в колонну, по семь человек в шеренге. И тут раздался женский крик. Князь вздрогнул и обернулся. К нему бежала Беатрисса. Подбежав к князю, который слез с коня, она обняла его, поцеловала, и, упав на колени, сняла с себя талисман и протянула его князю, не поднимая своего взгляда. Князь взял талисман, поднял с земли графиню и стремительно сел на коня.
Барон Виктор фон Гаустар не сдержался, выхватил свой меч и, выскочив из канавы, ринулся на князя. Дорогу ему преградили могучие воины. Словно ничего не замечая, Беатрисса развернулась и пошла в замок. Князь, увидев Виктора, подозвал старца. Задумчиво глядя на барона, князь произнес, а старец перевел:
- Барон, вы мужественный и храбрый воин. А я, славянин, не способен на плохое. Я тебя никогда не забуду. Если тебе нужна будет помощь, то пусть твой гонец скачет навстречу утреннему солнцу три дня, не останавливаясь. К вечеру третьего дня перед ним будет белокаменный город-крепость. Пусть он громко крикнет и несколько раз поднимет и опустит до самой земли горящий факел. Не успеет придти солнце нового дня, как я буду уже в пути. Прощай. Честь Беатриссы навсегда останется в замке.
Барон Виктор фон Гаустар в знак благодарности поднес рукоять меча к переносице, а потом медленно опустил перед собой. Он не понял лишь последнюю фразу.
Ж Ж Ж
Прощаясь со старым графом, Виктор понял, что тот совсем сдал. Он кое-как говорил, сидя в своем кресле, и его синие губы с трудом испускали слабые звуки.
- Мальчик мой... Не обижайся на Беатриссу... Не спрашивай ее не о чем... Попробуй понять ее без слов... Ни о чем не спрашивай...
Старик умирал на глазах, словно какой-то червь изнутри с громадным аппетитом высасывал все его силы. Видя состояние старого графа, Виктор не стал ему говорить, что его отец погиб зимой на охоте: его задрал медведь. Ведь отец очень любил охоту...
Ж Ж Ж
Виктор скакал с этого треклятого турнира в свой замок. В голове вертелась каша. Виктор ничего не мог понять. Что за тайна? Почему изменился граф? Что произошло с Беатриссой? Зачем нужно было переезжать на новые земли в такую глушь, что теперь не очень-то просто до них добраться? Почему она отвергла славянского князя? Почему он так дерзко гулял по ночному замку, а к утру поседел? Виктор злился на себя и свое поражение, на славянина и его воинов, на подлых и низких рыцарей, приехавших с юга и запада.
Добравшись до дома, уставший с дороги, он тут же завалился спать. Его разбудил Станиэль, осторожно трогая за плечо:
- Барон, проснитесь. Там весть какая-то, наверное, от Беатриссы.
Услышав имя, Виктор подскочил, в воздухе нечаянно задев рукой Станиэлю по челюсти так, что у него зубы звонко цокнули. Он пулей выскочил из замка во двор, где стоял взмыленный конь, весь в пене и хрипел. Его кое-как удерживали трое конюхов. Всадника не было, все седло было в крови, а к узде на шелковой тесемке был привязан сверток. Виктор отвязал его, разломал печать.
"Милый Виктор, умоляю, помогите.
Беатрисса"
- Станиэль! - что было сил крикнул Виктор, - готовь доспехи и следуй за мной, возьми факелы, скачи при свете пламени к замку "Воронья пустошь". Надень все свои доспехи.
Потом, помолчав мгновение, скомандовал:
- Отряд, боевая готовность! Следовать к замку "Воронья пустошь"!
Только тут он заметил, что уже настала ночь, на небе зажглись россыпи звезд. Луна еще не взошла. Виктор гнал коня нещадно. Когда он влетел через опущенный перед ним мост, конь упал замертво.
- Где графиня?!
- У себя, она ждет Вас.
Он вошел в приемный зал, Беатрисса подошла к нему в том же голубом платье и глядя на него как раньше, сказала:
- Мой отец умер, как и было предсказано.
- Кем?
- Я Вам все объясню. Вы вправе потом поступить как Вам захочется. Я прошу у Вас извинение, что потревожила, но пока я не похороню отца, останьтесь, пожалуйста, со мной. Я очень боюсь за него. А потом уж как-нибудь сама.
Виктор хотел было сказать ей, что он готов умереть ради нее, но Беатрисса продолжала, не дав ему заговорить:
- А теперь все по порядку. В год великой засухи кроме трех смертей наших слуг погиб еще и мальчик лет восьми. Это было в начале мая, когда речушка Оян еще не полностью пересохла. Я ехала в карете одна, а позади меня скакало двое всадников моей охраны. Жара стояла невыносимая и я решила прокатиться с ветерком на резвых конях. В одном месте дорога проходила около самого берега Оян. Посреди речушки, которая сильно обмелела, стоял по пояс в воде этот самый мальчик, плескаясь в мутной и илистой гуще. И вдруг он закричал. Это был ужасный, душераздирающий вопль, истерический крик. Я никогда не слышала такого вопля. Мне казалось, что я кричу сама. Приказав кучеру остановиться, я глянула в ту сторону. Из воды торчали две корявые руки, обросшие длиной черной шерстью, с ярко-красными кровяными когтями, очень длинными и загибающимися внутрь, как у хищной птицы. Они тянули мальчика вниз. Я видела это отчетливо, потому что до мальчика было не более двадцати шагов. "Да спасите же вы его!!!" - крикнула я своей охране. Они нехотя слезли с коней. Места у нас в округе спокойные, слуги были без оружия. "Хватайте палки, да быстрее же вы!!!" Мальчик продолжал неистово кричать, оглушая все окрестности. Наконец-то до слуг дошли мои слова, они схватили коряги, лежащие на берегу, и стали бить в то место, где было туловище этого чудовища. Через несколько ударов оно высунуло голову. Господи, это был неописуемый ужас. Длинные, сильно выдающиеся вперед желтые зубы, корявые... Красно-кровяные глаза, без зрачков, тоже сильно выдающиеся вперед. На мгновение слуги застыли в ужасе. "Бейте!!!" - закричала я. Это чудовище повернуло в мою сторону свои уши, которые были как у собаки, посмотрело мне прямо в глаза, нюхая воздух. Оно словно не обращало внимания на удары. Мальчик перестал кричать, упав в мутную воду. Теперь раздавались только гулкие удары сучковатых коряг поэтому чудищу, которое наконец-то заметило эти удары, озираясь во все стороны. Оно опустилось в воду и словно ушло под землю. Слуги тут же выпрыгнули на берег, вытащив безжизненное тело мальчика на сушу. Он казался каменным, застыв в предсмертной судороге. На наших глазах мальчик стал синий, потом зеленый, и потом приобрел сиреневый цвет. Все это время кони хрипели, кучер тянул вожжи так, что удила были в крови. Лошади двух всадников давно ускакали. И тут произошло еще одно несчастье. Один из слуг истерически захохотал, схватившись за живот, упал и стал кататься по земле. Мы поняли, что он лишился рассудка. Сил уже не было, второй слуга вскочил в карету и кони нас понесли к замку. Так быстро я не ездила никогда. Кони бездыханно упали, как только остановились в замке. Кучер и слуга упали в обморок, словно перегрелись на солнце, к вечеру им стало совсем плохо, они бредили, и все решили, что они заболели чумой. Следующей ночью умер слуга, а через день - кучер. Я все эти дни не выходила из своей комнаты, никого не пуская к себе. В глазах стояла та ужасная картина, я никак не могла забыть.
Вдруг Беатрисса перестала говорить, услышав за окнами замка гул, похожий на конский топот целого отряда.
- Что это? - спросила она.
- Это мой отряд, для охраны.
- Не надо, нельзя, иначе мы все погибнем. В большом замке ночью может находиться не более двух чужих людей, так что отряд никак не сможет помочь. Разворачивайте его обратно, Виктор.
Барон подошел к окну. Огненное пламя факела стремительно приближалось к воротам замка. Это впереди отряда скакал Станиэль. Примерно в миле от него слышался гул приближающегося отряда. Среди могучих елей и сосен иногда проблескивал свет факелов. Виктор спустился вниз и сказал Станиэлю, что бы тот повернул отряд назад, и вернулся к графине. В эту минуту ему было наплевать на всех этих чудищ, будь они трижды прокляты. Главное, что рядом была Беатрисса, а больше ему и не надо. Виктор знал свои силы и был уверен, что сможет справиться с любой нечистью.
Беатрисса продолжала:
- И вдруг, через неделю, произошло еще одно событие. Я проснулась ночью оттого, что около меня лежит что-то прохладное, словно кинжал или меч. Когда я зажгла свечу и увидела, что лежало около меня, то упала в обморок. Это была большая змея, которая смотрела мне прямо в глаза... На рассвете, когда я пришла в себя, уже никого не было. И с того времени начались кошмары и ужасы. Слуги по ночам слышали отдаленные голоса и смех, гогот, рев и плач. В первое время они не могли ночевать в том старом замке, ночуя где-нибудь поблизости. По ночам в замке оставалось только четыре человека: я, отец, моя служанка Сюзанна и слуга отца Мишель. Однажды ночью, в комнате Сюзанны, раздался душераздирающий крик. У меня по телу побежали мурашки. В первое мгновение от страха и ужаса я не могла пошевелиться, но потом набралась смелости и пошла к ней. Сюзанна лежала на полу, около кровати, платье было все в крови, в остекленевших, широко раскрытых от ужаса мертвых глазах горел ядовитый желтый мерцающий пламень... На ее шее были следы укуса. И только тогда я все поняла. Это была месть упыря. Выходя из комнаты Сюзанны, я увидела, как из дальнего угла к окну метнулась тень, а может быть, какое-то облако. Оно скрылось за окном. Я позвала слуг, чтоб они унесли ее. Когда они зашли, тела Сюзанны не было. Оно исчезло бесследно.
Иногда по ночам криков не было, было тихо и хорошо, как и раньше. Слуги привыкли, им упырь не делал ничего плохого. Иногда, просыпаясь ночью, я видела у себя в спальне еле видимое желто-зеленое облако, которое металось в воздухе, словно танцуя зловещий танец. Все это проходило молча. Чем больше я молилась богу, тем ужаснее были ночи. Бог не хотел помогать. В начале осени все эти кошмары прекратились. Я решила, что все кончилось. Опять стала беспечной и веселой, как и раньше. Отец поседел и постарел за это время. Я решила ему все рассказать, ведь все было позади. Я зашла вечером к отцу, Мишель хотел выйти, но я попросила его остаться, чтобы он тоже знал правду. Отец выслушал меня молча, лишь изредка кивая головой. И тут мы все вздрогнули от страшного крика. Упырь вернулся. Он и не думал уходить. Больше оно никого не убивало, не трогало. Но крики, стоны, свист и гогот нас уже никогда не покидали. Частенько среди ночи я замечала танцы этого желто-зеленого облака И тогда отец решил покинуть этот замок. Остальное вы знаете. Во время строительства "Вороньей пустоши" мы жили в старом замке. И через два года опять произошло несчастье. Каждую ночь вопли были ужасней и ужасней. Часто они раздавались где-то за дверью, иногда у меня в спальне. Оно теперь кружило вокруг меня, отца и Мишеля. Но больше всего доставалось Мишелю. Этот спокойный и добрый старик прежде всего хотел уберечь своего хозяина, моего отца. Однажды вечером, во время ужина, он попрощался с нами, сказав, что его долг - это уберечь нас от злых чар. Сначала мы ничего не поняли. Все стало ясно, когда солнце ушло за горизонт. Он долго стоял перед входом, ведущим в подземелье, о чем-то думая. Без факела. Словно сговорившись, здесь собрались все слуги, со всего замка. Перед тем, как спуститься по ступеням, он обернулся, долго смотрел в глаза старому графу, а потом ушел. В эту ночь была мертвая тишина. Утром отец вместе с десятком стражников спустился в подземелье. Мишель тоже исчез бесследно. Потом мы перебрались в новый замок, в "Воронью пустошь", и девять дней нас никто не тревожил. Мы поверили, что упырь от нас отстал. Но на десятую ночь опять вопли. Я понимала, что настала очередь моего отца, да он сам об этом догадывался. Он старел на глазах. Больше я не могла смотреть на это. Я заварила кашу, мне и расхлебывать. Никому ничего не сказав, я однажды ночью спустилась в подземелье нового замка. Все было тихо, никаких криков, никаких желто-зеленых облаков и смерчей, никаких ужасов. Я прошла по всем коридорам и комнатам подземелья, каждый миг ожидая жуткой смерти. Но ничего не произошло. Под конец я заблудилась. Вспоминая план подземелья, я вдруг почувствовала на себе взгляд и обернулась. В нескольких шагах от меня стоял упырь, злорадно улыбаясь с чудовищной пастью желтых длинных зубов, смотря на меня горящими кровяными глазами. Я упала в обморок. Придя в себя, я сразу нашла дорогу из подземелья. Было утро. Через месяц я решилась спуститься второй раз, но около самого входа на лестницу, ведущую вниз, я услышала крик отца.
- Дочь моя, не твоя вина, что это проклятие висит над нашим родом. В этом моя вина, что я воспитал тебя доброй и ласковой, мне и отвечать на суде перед силами зла. Не смей спускаться вниз.
И вот, вчера ночью, гуляя по ночному замку в одиночестве, я услышала сдавленный стон за дверью спальни отца. Я ворвалась к нему. Он лежал у двери, тяжело дыша. Увидев меня, он произнес:
- Привидение сгинет через семь лет, считая от года великой засухи.
То были его последние слова. Что было сил, я крикнула:
- Эй, кто-нибудь!! Сюда!! Быстрей!!!
Все это время я не сводила глаз с отца. Вокруг бушевал свирепый вихрь из желто-зеленого облака, издавая такие вопли, что стыла кровь в жилах. Но я так стояла, пока не появилась охрана с факелами. Вот и вся история. Отец в завещании написал, чтоб его тело три ночи пролежало в его покоях. Я прошу Вас, не покидайте меня эти три ночи, я почему-то боюсь, чего со мной в последние месяцы не бывало.
- Беатрисса, уже глухая ночь, где же лежит Ваш отец?
- Здесь, недалеко, но пока все тихо, поэтому я и рассказывала Вам эту историю.
Словно нарочно, раздался крик. Громкий, сдавленный стон, с полушипящим люлюканьем и свистом. Нечеловеческий вопль. У Виктора все похолодело в груди. Он хотел было встать, но не смог: руки и ноги свело судорогой. Беатрисса продолжала так же сидеть, лишь только взгляд ее прекрасных глаз стал более печальнее.
- Начинается, - тихо сказала она и встала.
Барон Виктор фон Гаустар наконец-то совладел с собой, обнажив меч. Молча они пошли в покои отца. В углах, на стенах комнаты ярко пылали факелы, вокруг гроба стояло четверо воинов с обнаженными мечами. Один из охранников закачался и упал. Виктор подошел к нему. Тот был мертв. Крики раздались еще несколько раз, но вскоре стало светать. Беатрисса, облегченно вздохнув, сказала:
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ